К.С. Носов «Гладиаторы» (изд. С.-П. «Атлант» 2005г.) Фрагмент гл. VI. День представления, стр. 176 - 183
За боем наблюдали двое судей — главный судья (сумма рудис) и его ассистент (секунда рудис). Их первостепенной задачей было следить за выполнением правил боя (диктата)—сражение гладиаторов не было простым обменом ударами. К сожалению, о конкретных правилах боя нам практически ничего не известно. В исключительных случаях, если бойцы не проявляли должного рвения или вели себя не по правилам, судьи пускали в ход палки — обязательный атрибут судей. Если и это не помогало, ассистент мог применить даже кнут, факел или раскаленный железный прут. Однако такие меры применяли только к осужденным на смерть преступникам, а не к профессиональным гладиаторам.
Бой считался законченным, если выполнялось одно из следующих трех условий. Первое: один из гладиаторов получил смертельный удар или такие раны, что не мог продолжать сражаться. Второе: один из бойцов сдался, ослабев от ран или крайнего изнеможения. Тогда побежденный бросал или опускал свой щит или трезубец (в случае ретиария) и поднимал вверх руку с вытянутым указательным пальцем. После подачи этого условного знака судья становился между бойцами и следил за тем, чтобы победитель не причинил побежденному никакого вреда. Если победивший гладиатор не сразу останавливался и проявлял чрезмерный пыл, судья брал его за руку с оружием, не позволяя проводить какие-либо атакующие действия. Добровольная сдача одного из гладиаторов, по-видимому, была наиболее распространенным исходом боя. И наконец, третье условие, реально выполнявшееся крайне редко: если два гладиатора долго сражались, демонстрируя храбрость и выдающиеся возможности, но ни один из них не мог закончить поединок однозначной победой, публика аплодисментами могла показать, что она хочет помиловать обоих гладиаторов. Бой заканчивался ничьей, и оба гладиатора покидали арену стоя (станс миссус).
Если бой заканчивался сдачей одного из гладиаторов, его дальнейшая судьба зависела от решения эдитора. Последний, как правило, ориентировался на мнение публики. Гладиатор, продемонстрировавший храбрость и хорошую боевую подготовку, мог рассчитывать на симпатию публики и соответственно сохранение жизни. Если большинство зрителей кричало «missum!» или «mitte!», эдитор подавал знак судье отпустить побежденного гладиатора живым.
Если же побежденный гладиатор сражался неумело и неэффектно, рассчитывать на симпатию публики ему было трудно. Публика, недовольная гладиатором или просто жаждущая крови, скандировала «jugula, verbera, иrе!» («режь, бей, жги!»).
Если с криками, сопровождавшими приговор публики в отношении гладиатора, все достаточно ясно, то в отношении жеста, соответствующего этим выкрикам, до сих пор нет единого мнения. Еще в XIX в. широко распространилось мнение будто призыв к смерти сопровождался поворотом большого пальца руки вниз, а призыв пощадить гладиатора — поднятием большого пальца вверх. Неизвестно, кто первым высказал такую точку зрения, но до нас не дошло ни одного однозначного (ни письменного, ни иконографического) свидетельства данного факта. В то же время многие оспаривают эту точку зрения. Так, М. Юнкельманн полагает, что смертный приговор означал поднятый вверх большой палец1, о кулаке с опущенным вниз большим пальцем он вообще не упоминает. В другой работе2 он предполагает, что движение кулака с большим пальцем вообще могло не иметь решающего значения. Существуют и иные версии. По одной из них требование добить побежденного гладиатора подтверждалось повернутым к груди большим пальцем3, по другой — раскрытой ладонью4, согласно третьей, повернутый вниз большой палец означал прощение5, наконец, по четвертой версии прощение даровалось взмахом носового платка6. Надо отметить, что никто из исследователей не приводит ни одного серьезного доказательства, поэтому все эти версии стоит рассматривать не более как предположения. Вне всякого сомнения, вопрос остается открытым до сих пор. Ясно только, что к широко распространенному сейчас мнению стоит относиться весьма осторожно, так как оно весьма спорно и ничем не подтверждено.
(1329 x 1413 пикселей , 424 кб)
Финал боя гладиаторов-эквитов. Под звуки труб некто (вероятно, устроитель) подает сигнал рукой: большой палец прижат, указательный и средний вытянуты. Возможно, этот жест означал пощаду (миссио). Как бы то ни было, общераспространенная точка зрения о жесте с поднятым или опущенным большим пальцем уже не выглядит однозначной. Конец I в. до н. э. Государственная коллекция Античности и Глиптотека, Мюнхен (Staatliche Antikensammlungen und Glyptothek, München)
На единственном барельефе, вероятно, связанном с этим решающим моментом (фото. 1), можно видеть сидящего побежденного гладиатора и стоящего над ним победителя с поднятым мечом. Некая фигура, предположительно эдитор, подает жест рукой. Однако этот жест никак не связан с большим пальцем. Наоборот, большой палец прижат, а указательный и средний вытянуты. Возможно, этот жест означал помилование. Вообще удивляет невнимание античных скульпторов и художников к этому фатальному моменту. Из огромного количества памятников с изображениями гладиаторов только на одном представлена эта фаза боя, и то предположительно. Может быть жест вообще не имел решающего значения?
Вне зависимости от того, что означал повернутый вверх или вниз большой палец, остается непонятным, как эдитор мог узнать мнение большинства. Мы знаем, что устроитель игр ориентировался на мнение не столько сенаторов и всадников, занимавших первые ряды, сколько на мнение толпы, сидевшей наверху. Но в больших амфитеатрах разглядеть, какой знак подавала публика в верхних рядах было практически невозможно. Крики также, скорее всего, сливались в единый гул. Можно лишь предположить, что существовали специальные служители, проходившие вдоль рядов и сообщавшие эдитору мнение большинства. После того как эдитор подтверждал смертный приговор (pollice verso — поллице версо), побежденный гладиатор, если ему позволяли силы, становился на колени перед победителем, а руками либо обнимал колени победителя, либо упирался ими в землю, либо закладывал их за спину. Шлем побежденный не снимал даже в этот момент, так и оставаясь некой обезличенной боевой машиной. Вероятно, это делалось для того, чтобы не особенно травмировать публику и облегчить победителю возможность выполнить свою ужасную обязанность. В то же время особенно кровожадным императорам нравилось видеть именно лицо умирающего. Поэтому, Клавдий приказывал добивать всех ретиариев, даже тех, кто случайно упал7. Дело в том, что ретиарии были единственными, кто никогда не носил шлемов. Те же садистские наклонности побуждали Коммода выступать в роли секутора, так как тогда ему предоставлялась возможность самолично убивать противника, глядя ему прямо в лицо.
(1336 x 1925 пикселей , 317 кб)
Фрагмент надгробного памятника с могилы ретиария на Аппиевой дороге. Здесь представлено пять сражающихся пар гладиаторов—ретиариев и секуторов. Во всех случаях ретиарии оказываются победителями. Один из секуторов поднял руку и просит о прекращении боя, другие уже встали на колени, готовые принять фатальный удар. Обратите внимание, что двое из этих секуторов стоят уперевшись руками в землю, а один обнимает руками ногу победителя. Судя по числу убиваемых гладиаторов, это бой сине миссионе, который велся до смерти одного из противников. Ill в. н.э. Музей Капитолия, Рим (Musei Capitolini, Roma), Inv. MC1812
Фатальный удар обычно наносили в горло, реже в грудь поверженному гладиатору. Если последний не мог стоять на коленях, он ложился на живот и победитель добивал его ударом в спину так, чтобы меч проходил до сердца. В момент, когда побежденному наносили последний, смертельный удар, он «принимал железо» (ferum recipere), зрители восклицали «habet!» («есть, попал, получил!»). Этим же криком — «Habet! Hoc habet!» («Попал! Опять попал!») публика сопровождала и каждый точный удар во время боя.
Гладиатор должен был принять смерть с честью. Умение гладиаторов с достоинством встретить смерть считалось показателем храбрости и мужества, какими должен обладать настоящий римлянин. «Умереть, как гладиатор» было высшей похвалой для любого солдата. Именно эта стойкость в последний момент жизни, даже в большей степени, чем любой виртуозный поединок, вдохновляла многих античных авторов, превозносивших героизм гладиаторов:
«Вот гладиаторы, они — преступники или варвары, но как переносят они удары! Насколько охотнее вышколенный гладиатор примет удар, чем постыдно от него ускользнет! Как часто кажется, будто они только о том и думают, чтобы угодить хозяину и зрителям! Даже израненные, они посылают спросить хозяев, чего те хотят,— если угодно, они готовы умереть. Был ли случай, чтобы даже посредственный гладиатор застонал или изменился в лице? Они не только стоят, они и падают с достоинством; а упав, никогда не прячут горла, если приказано принять смертельный удар! Вот что значит упражнение, учение, привычка, и все это сделал „грязный и грубый самнит, достойный низменной доли"»,— так восхваляет мужество гладиаторов Цицерон8.
Любое сопротивление или просьба о пощаде воспринимались крайне отрицательно. Когда один ретиарий, побежденный и уже ожидавший смерти, вдруг схватил свой трезубец и перебил пять секуторов-победителей, Калигула издал эдикт, в котором объявил, что «скорбит об этом кровавом побоище и проклинает всех, кто способен был на него смотреть»9. Что больше всего возмутило императора? То, что любимые им секуторы были побеждены всего одним ретиарием, или то, что ретиарий предпочел умереть в бою, а не принять смерть с честью, коленопреклоненным? Возможно, и то, и другое.
(1404 x 1174 пикселей , 450 кб)
Победитель-мирмиллон наносит фатальный удар побежденному фракийцу. Видимо, фракиец тяжело ранен и не может встать на колени. Середина 1в.н.э. Рельеф из Фиори (Албания)
Убитого гладиатора увозили на специальной тележке через Порта Либитина (Либитина — богиня смерти и похорон) в мертвецкую (сполиарий), где ему на всякий случай перерезали горло. Затем его раздевали и готовили к захоронению. Многих профессиональных гладиаторов, особенно добившихся известности, хоронили по традиционным римским обычаям, о чем свидетельствуют многочисленные надгробные памятники, сохранившиеся до наших дней. Профессиональных гладиаторов, даже мертвых, никогда не утаскивали с арены крюками. Такие меры применяли только к осужденным преступникам (ноксиям).
Служители сполиария, в том числе те, кто увозил убитых с арены, были одеты в костюмы богов Харона (перевозчика мертвых в греческой мифологии) и Меркурия (сопровождавшего, по верованиям римлян, мертвого в подземный мир). Возможно, эти костюмированные служители появлялись на арене лишь в середине дня во время казни преступников. Также вероятно, что проверка поверженных раскаленным железом и добивание раненых ударом молота применялись только к осужденным преступникам, а не к профессиональным гладиаторам10.
(1493 x 1461 пикселей , 687 кб)
Мозаика, найденная в Риме на Аппиевой дороге. Здесь изображен бой ретиария Календио с секутором Астианаком. Внизу можно видеть начало боя — секутор попался в сеть ретиария. Однако ретиарию не удалось воспользоваться плодами этого удачного хода и бой принял новый оборот. Вверху мы видим уже побежденного ретиария, потерявшего свой трезубец и вооруженного лишь кинжалом. Судьи провозглашают победу секутора Астианакса. Подпись свидетельствует, что Календиоумер (буква Ø). Начало IV в. н. э. Национальный Археологический музей, Мадрид (Museo Arquelogico National, Madrid)
Совсем другая участь ожидала раненого гладиатора, но отпущенного живым с арены. Ему оказывали самую лучшую медицинскую помощь. Профессиональный гладиатор стоил так дорого, что и ланиста, и эдитор были заинтересованы в том, чтобы он выжил и сохранил здоровье. В случае смерти гладиатора или выхода его из строя надолго эдитор должен был заплатить значительно большую сумму, чем просто за участие гладиатора в поединке.
(1050 x 1536 пикселей , 219 кб)
Секутор Бamo (Bato). На шее надето почетное ожерелье (torques). Справа на столбе для тренировок (палус) надет характерный шлем. Конец II—начало III в. н.э. Galleria dotla, Salone Aldobrandini, Rome
В то время, как побежденный гладиатор так или иначе покидал арену, победитель поднимался по ступенькам к месту эдитора, чтобы получить награду. Обычно это была пальмовая ветвь (palma) и значительное денежное вознаграждение (премия). Последнее было личной собственностью гладиатора вне зависимости от того, был ли он рабом или свободным, однако сама сумма напрямую зависела от статуса гладиатора: раб не мог получить сумму более одной пятой его рыночной стоимости, а гладиатор-волонтер — более одной четвертой ". Гладиатор мог также получить лавровый венок или корону, что было особенно распространено на востоке Империи. В период Республики и ранней Империи лавровый венок считался высшей наградой и давался в исключительных случаях, но в период поздней Империи его выдавали столь же часто, сколь и пальмовую ветвь. Иногда гладиаторов награждали и другими почетными символами, например ожерельем (torques) или почетным копьем гаста (hasta).
Специальной наградой победителю, дававшейся за многочисленные победы (довольно редко), был деревянный меч рудис. Для гладиатора это означало освобождение от обязанности сражаться на арене. Для эдитора это был самый дорогой подарок, так как он должен был возместить ланисте полную стоимость этого гладиатора или предоставить равного по силе.
После получения призов гладиатор-победитель совершал круг почета на арене, размахивая пальмовой ветвью.
В послужном списке гладиатора отмечался результат каждого проведенного им боя. На многих рельефах, мозаиках и граффити можно встретить обозначение результата поединка. Буква «V» (сокращение от «viciit») обозначала победителя, буква «М» (от «missus») — помилованного гладиатора, наконец, буква «Р» (от «periit», «погиб») или «Θ» (от «Θανατος», «смерть») говорит о том, что гладиатор был убит в ходе боя или принял смерть после него. Иногда встречались также сокращения «ST. М» (от «stans missus») и «М. Р» (от «missus, periit»). Первое означало, что бой окончился вничью и оба бойца покинули арену живыми, а второе — помилованного гладиатора, позднее скончавшегося от ран.
Не только помпа, но и другие события дня представления сопровождались музыкой. Даже бои в амфитеатре проходили под аккомпанемент незамысловатой мелодии, которая придавала действию ритм. Главными инструментами музыкантов в амфитеатре были: изогнутая труба (соти), длинная прямая труба (tuba) и короткий изогнутый в передней части рожок (lituus). Сигнал к началу боя, по-видимому, отдавался двойным гобоем (tibia). В 1в. н.э. к этим инструментам добавился водяной (гидравлический) орган (hydraulus), быстро завоевавший популярность; его несложные мелодии стали обычным сопровождением боев в амфитеатре.
Примечания
1 Junkelmann M. Familia Gladiatoria:The Heroes of the Amphitheatre//Gladiators and Caesars/Ed. by Ralph Jackson.— London, 2000., с. 31 и 68. Видимо, вслед за ним, такое же мнение высказывает и С. Виздом (Wisdom S. Gladiators – 100BC – AD 200. Illustrated by A. McBride, 2001, с. 55), который также не обосновывает свою (или М. Юнкельманна) точку зрения.
2 Junkelmann M. Das Spiel mitdemTod.— Mainz am Rhein, 2000., с. 138-139.
3 См. «pollice» (pollice verso) в Г.Ф. Зорько, Б.Н. Майзель, Н.А. Скворцова, Большой итальянско-русский словарь, Москва, 2000. Буквально: «pollice verso» означает «обращенный (направленный) большой палец», однако, интерпретация этого выражения весьма спорна. Поллице версо (pollice verso) — смертный приговор, отказ пощадить побежденного гладиатора.
4 Велишский Ф. История цивилизации: быт и нравы древних греков и римлян.—М., 2000., с. 544.
5 Burton R. F. The Book of the Sword.— New York, 1987 (first published 1884)/, с. 250.
6 Guhl E., Koner W.The Romans.Their Life and Customs.—Twickenham, 1994., с. 562. О платке говорит и М. Грант (Grant M. Gladiators.— New York, 1995 (first published 1967), с. 75), хотя в отношении большого пальца он придерживается «традиционной» точки зрения.
7 Светоний Гай Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей.— М., 1988., Божественный Клавдий, 34,1.
8 Цицерон Марк Туллий. Избранные сочинения.— М., 2000., Тускуланские беседы, II, 17,41.
9 Светоний, Гай Калигула, 30, 3.
10 Об этих персонажах, применявших раскаленное железо и молоты, упоминает лишь Тертуллиан (Творения Тертуллиана, христианского писателя в конце I и начале II в.—СПб., 1847.—ч. I, Апология, 15, 4), описывая полуденное представление. Не существует ни одного иконографического памятника, на котором был бы изображен такой костюмированный персонаж. М. Юнкельманн в одной из своих работ (Junkelmann M. Das Spiel mitdemTod.— Mainz am Rhein, 2000., с. 140-141) считает этот обычай применимым лишь к преступникам, а в другой вообще ставит его существование под сомнение (Junkelmann M. Familia Gladiatoria:The Heroes of the Amphitheatre//Gladiators and Caesars/Ed. by Ralph Jackson.— London, 2000., с. 68 ).
11 Grant M. Gladiators.— New York, 1995 (first published 1967), с. 78. - Это ограничение было введено Марком Аврелием.