АРБАТСКИЙ ДНЕВНИК. Александр Лаврухин.

[а лаврухин]

http://www.timofey.ru/kultura/pohod_igo ... amzin.html

ПОЧЕМУ Н.М.КАРАМЗИН ОТСТУПИЛ ОТ СВОИХ ПРИНЦИПОВ?
Совершенно нетипичный для Н.М.Карамзина образ действий при описании им похода князя Игоря. (Первая иллюстрация к заметке о странностях мышления историков).

Как известно, к написанию своего труда «История государства Российского» Н.М.Карамзин приступил в 1803 году. Замечу, что тому моменту уже были опубликованы следующие летописные материалы [Стенник 2004, 214]:

1) Летопись Нестерова с продолжателями по Кенигсбергскому списку, до 1206 года. СПб., 1767 г.
2) Русская летопись по Никонову списку, изданная под смотрением Имп. Академии наук. СПб., 1767-1792 гг.
3) Летописец, содержащий в себе российскую историю от 6360/852 до 7106/1589 года. М., 1781 г.
4) Летописец руской от пришествия Рурика до кончины царя Иоанна Васильевича. СПб., 1792 г.
5) Летописец Новгородский, начинающийся от 6525/1017 году и кончающийся 6860/1352 годом. М., 1781 г.
6) Русский времянник, сиречь Летописец, содержащий российскую историю от 6370/862 лета до 7189/1681 лета… М., 1790 г.
7) Книга степенная царского родословия… 1775 г.

Естественно думать, что в своём труде мог использовать эти публикации. Кроме того, точно известно, что в его руках побывали тексты Лаврентьевской, Троицкой и Ипатьевской (Хлебниковский список) летописей.

А теперь обратимся к тому месту «Истории государства Российского», где историк разворачивает перед глазами читателя картину обстоятельств похода князя Игоря на половцев в 1185 году:

«<Бедствие Игоря. Апреля 13, 1185 г. Мая 1>. Чрез несколько месяцев торжество Россиян обратилось в горесть. Князья Северские, Игорь Новгородский, брат его Всеволод Трубчевский, и племянник их, не имев участия в победах Святослава, завидовали им, и хотели ещё важнейших […]. Случившееся тогда затмение солнца казалось их Боярам предзнаменованием несчастным […].»

Итак, Н.М.Карамзин утверждает, солнечное затмение ВО ВРЕМЯ ПОХОДА было! — и ни каких других вариантов не рассматривает.

Быть может, Н.М.Карамзин просто не сумел сориентироваться в летописном материале и пропустил мимо своего внимания сообщения Лаврентьевской, Радзивиловской, Троицкой(!) и других летописей о том, что начало похода князя Игоря было явно позднее 1 мая (даты затмения), т.к. сообщение о походе князя Игоря с датирующей фразой «того же лћта» расположилось в текстах всех названных летописей ПОСЛЕ летописной статьи от 18 мая, где говорится о рождении у Вел. кн. Всеволода (Большое Гнездо) сына Константина?

Чтобы этот вопрос не показался читателю праздным, скажу о принципах работы Н.М.Карамзина при написании им «Истории государства Российского».

Установлено [Муравьёва 1991, 53], что Н.М.Карамзин самым тщательным образом прорабатывал все разнородные летописные данные, проводя сложную аналитическую работу по их сопоставлению. При этом, что крайне важно, у Н.М.Карамзина отмечается следующая характерная черта: при освещении событий второй половины XIII – XV века он систематически(!) отдавал предпочтение более древним источникам, т.е. он критически относился к разночтениям и дополнениям более поздних источников.

Так почему же тогда Н.М.Карамзин, — при заострённости внимания этого историка к анализу и отсеву малодостоверного летописного материала, как мелкого, так и крупного масштаба, — предпочёл информацию Ипатьевской летописи, проскочив мимо такой чёткой и ясной логики в погодных записях Лаврентьевской (а также Троицкой, Радзивиловской, Никоновской и др.) летописи XIV века: 1 мая — затмение; 18 мая — рождение сына у Всеволода; «того же лћта» — сообщение о начале похода князя Игоря на половцев?

Почему Н.М.Карамзин, — при том, что при возникновении разночтений он отдавал предпочтение данным более древних источников, — при освещении обстоятельств похода князя Игоря вдруг делает свой выбор в пользу летописных данных более позднего (XVI век) источника — Хлебниковскому списку Ипатьевской летописи? (И это-то при том, что информация данного источника об этом походе противоречит информации из других источников!)

И почему Н.М.Карамзин даже ни единым словом не обмолвился о том, что в других летописях есть и совершенно иная информация об этом походе?

ПОЧЕМУ?..

Александр Лаврухин.
30 сентября 2007 года.
Опубликовано 11 октября 2007 года.

Литература:
1) Ю.В.Стенник. Исторические мировоззрения митрополита Платона (Левшина).// XVIII век. Сборник 23. С-Пб., 2004 г.
2) Н.М.Карамзин. История государства Российского. Тома II-III. М., 1991 г., стр. 390.
3) Л.Л.Муравьёва. Московское летописание второй половины XIV – начала XV века. М., 1991 г.

[а лаврухин]

http://www.timofey.ru/kultura/pohod_igorya_orlov.html

МНОГОТОЧИЕ АКАДЕМИКА
О том, как академик А.С.Орлов, вольно или невольно, перещеголял Н.М.Карамзина в дезинформировании широкого читателя о летописных данных по поводу обстоятельств похода князя Игоря. (Вторая иллюстрация к заметке о странностях мышления историков).

Во втором издании своей книги «Слово о полку Игореве» академик А.С.Орлов удостоверяет перед глазами читателя тот факт, что начало похода князя Игоря на половцев пришлось именно на вторник 23 апреля 1185 года. Рассматривая материалы только Ипатьевской и Лаврентьевской летописей — видимо, как единственные, по мнению академика, летописные источники по данному вопросу (а они, на самом деле, далеко не единственные), — А.С.Орлов берёт за основу текст Ипатьевской летописи, а текст Лаврентьевской привлекается у него в ходе изложения лишь как дополнительный (второстепенный) материал. Почему академиком сделан выбор в пользу именно Ипатьевской летописи, мы можем видеть из его же слов [Орлов 1946, 17]:

«Рассказ Лаврентьевской летописи, будучи отрывочен, кое в чём дополняет Ипатьевскую летопись, но местами противоречит не только ей, а и «Слову о полку Игореве». К князьям, предпринявшим поход и потерпевшим поражение, Лаврентьевская летопись проявила наибольшее несочувствие; вообще рассказ её явно тенденциозен. Кроме того, он подвергся редакции какого-то церковника, нагрузившего изложение цитатами из Пророчеств, Псалтири и Апостола».

То есть предпочтение отдано академиком Ипатьевской летописи, поскольку Лаврентьевская была отредактирована церковником, и её текст противоречит «Слову о полку Игореве». Но, спрашивается, как же быть тогда, скажем, со сценой молитвы князя Игоря во время боя(!) в тексте Ипатьевской летописи, которая несёт в себе все признаки позднейшей (XV век) вставки и тоже вступает в противоречие с содержанием текста «Слова о полку Игореве»?

На той же странице академик пишет:
«<…> далее даётся изложение рассказа Ипатьевской летописи, как последовательно и наиболее согласного со «Словом» не только по содержанию, но и по некоторым мотивам. Попутно сообщаются и главные отличия рассказа Лаврентьевской летописи».

Как можно видеть из всех приведённых слов академика, в споре о достоверности информации Ипатьевской и Лаврентьевской летописей (в своей совокупности со всеми другими летописями, в которых говорится о походе князя Игоря и которые А.С.Орлов не называет) принимает самое непосредственное (и решающее) участие текст «Слова о полку Игореве», историческая достоверность которого принимается академиком как нечто абсолютно безусловное и незыблемое.

У вдумчивого читателя вполне может возникнуть вопрос: а обо всех ли (кроме выбора опорной летописи) принципиальных противоречиях (это слово академик сам ввёл в текст своего труда), именно как о противоречиях, говорится А.С.Орловым? Как выясняется, что не обо всех.

На той же 17-ой странице академик пишет: «Во вторник 23 апреля 1185 года князья Игорь Святославович Новгород-Северский, брат его Всеволод Трубчевский <…> двинулись в поход на при-донских половцев, собирая по пути дружину. Дойдя до реки Донца, а было уже к вечеру, заметил Игорь, что солнце «стояло, как месяц». Поникли головами бояре и дружина <…>»

К приведённому тексту А.С.Орлов даёт такое примечание [стр. 18]: «Затмение действительно случилось 1 мая 1185 г.; у Донца оно видимо было в 3 ч. 25 м. по киевскому времени <…>».

В связи с этим повторю, что в Лаврентьевской летописи ПОСЛЕ сообщения от 1 мая о солнечном затмении идёт запись о рождении первого сына у великого князя Всеволода Большое гнездо, и что запись о рождении княжеского первенца в Лаврентьевской летописи датирована, и датирована она 18-ым мая, а рассказ о походе Игоря, начинающийся стандартной фразой «того же лћта», идёт в Лаврентьевской летописи ПОСЛЕ записи о рождении княжеского первенца, т.е. ПОСЛЕ 18 мая.

И в этом-то и состоит важнейшее противоречие между сообщениями Ипатьевской и Лаврентьеской летописей, о котором академик А.С.Орлов предпочитает не говорить как о противоречии — в том же примечании к стр.18 он лишь вскользь, как о чём-то совершенно незначительном, просто упоминает, что «Это описание [описание затмения — А.Л.] стоит в Лаврентьевкой летописи вне повести о походе Игоря, перед повестью, отделённое от неё ещё известием о рождении у Всеволода Суздальского сына Константина».

И при этом необычайно важная для датировки похода дата рождения Константина (18 мая) академиком не приводится!

При такой подаче материала, когда даваемое в ущербном виде содержание Лаврентьевской летописи перемежается с деталями текста Ипатьевской, у читателя книги академика А.С.Орлова невольно складывается впечатление, что в тексте Лаврентьевской летописи под пером неразборчивого её составителя (и/или переписчика) произошла какая-то сумятица, что повлекло за собой такой вот сбой в последовательности событий 1185 года. И как следствие этого в сознании читателя рождается недоверие к сообщениям Лаврентьевской летописи и, одновременно, полное и безоговорочное принятие всего того, что говорится в Ипатьевской.

И теперь ещё одна говорящая деталь.

Годы выхода рассматриваемого книги А.С.Орлова: первая редакция — 1938-ой; вторая редакция — 1946-ой. Тогда широкому читателю ещё были недоступны тексты Ипатьевской и Лаврентьевской летописей. И чтобы удовлетворить этот читательский спрос, академик А.С.Орлов публикует в самом конце своей книге те фрагменты этих летописей, где речь идёт о походе Игоря.

Обратим внимание на то, в каком виде предлагается широкому читателю текст Лаврентьевской летописи о походе князя Игоря; вот его начало:

«В лћто 6694, мћсяця мая в 1 день, на память святаго пророка Иеремия, въ середу на вечерни, бысть знаменье въ солнци и морочно бысть велми, яко и звћзды видћти, человћкомъ въ очью яко зелено бяше, и в солнци учинися яко мћсяць, из рогъ его яко угль жаровъ исхожаше: страшно бћ видћти человћком знаменье божье… Тогоже лћта, сдумаша Олгови внуци на Половци <…>» [стр.173]

Очевидно, что при такой подаче материала, когда сообщение Лаврентьевской летописи с точной датой (18 мая) о рождении княжеского первенца опущено, а вместо него поставлено многоточие, в восприятии читателя происходит наплыв событий одного временнОго пласта на события другого пласта. И (при общей читательской установке недоверия к тексту Лаврентьевской летописи) в читательском восприятии непроизвольно происходит слияние в одно целое двух разновремённых сообщений источника.

Разве такой приём при публикации исторического материала можно назвать научным и удовлетворительным? И нельзя ли такую подачу материала квалифицировать если не как фальсификацию, то как этически весьма сомнительное целенаправленное манипулирование читательским восприятием?.. Или это была просто ошибка?

И здесь совершенно уместно задаться и другим вопросом: в чём же причина всех этих (если они, конечно, были сознательными) действий академика? Действий, выявленных в его книге, выпущенной в свет не где-нибудь, а в издательстве Академии Наук СССР...

Безусловно, надо отметить, что в сравнении с Н.М.Карамзиным, который просто умолчал об информации, противоречащей данным Ипатьевской летописи, академик А.С.Орлов в отношении вопроса достоверности передачи материалов летописных источников в своих научных трудах сделал, вольно или невольно, ещё один шаг в сторону введения публики в ещё бОльшее заблуждение.

3 октября 2007 года.
Опубликовано 14 октября 2007 года.
Александр Лаврухин.

[а лаврухин]

http://www.timofey.ru/kultura/pohod_igorya_pikkio.html

ЧУДЕСА ПИККИО
О том, как Риккардо Пиккио пользуется данными Лаврентьевской летописи в своей книге «Slavia Orthodoxa: Литература и язык». (Третья иллюстрация к заметке о странностях мышления историков).

В посвящённой юбилею Д.С.Лихачёва статье ««Слово о полку Игореве» как памятник религиозной литературы Древней Руси», Р.Пиккио, применяя метод сопоставительного анализа текстов Библии и «Слова», выявляет, что безвестный Автор «Слова» превосходно ориентировался в Библии, что даёт повод думать о том, что его мировоззрение было христианским. При этом Р.Пиккио пишет: «Если мои наблюдения хоть в какой-то мере обоснованны, то будет устранено одно из главных доказательств историко-литературной «нелегитимности» «Слова о полку Игореве» в недрах древнерусской литературы, именно его нерелигиозный характер. Мне кажется возможным доказать противоположное» [стр. 514].

Для своих доказательств Р.Пиккио считает необходимым включить в круг рассматриваемых источников тексты Лаврентьевской и Ипатьевской летописей [стр.505]. И под лёгким пером Р.Пиккио вдруг каким-то чудесным и совершенно невообразимым образом создаётся впечатление, будто бы ВО ВСЕХ ТРЁХ текстах — в «Слове», в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях — солнечное затмение 1 мая 1185 года якобы является неотъемлемой частью рассказа о походе князя Игоря на половцев в том же 1185 году.

Так, говоря о затмении, Р.Пиккио пишет [курсив мой — А.Л.]: «<…> Параллельные места в Лаврентьевской летописи восполняют повествование и раскрывают духовный контекст, о котором читатель «Слова» может лишь догадываться. Повествователь Лаврентьевской летописи, который в этом кратком отрывке находит слова редкой поэтической силы, чтобы описать смятение народа, ясно объявляет, что это «знаменье в слнци*» было сразу признано за «знаменье Божье».

Повествование Ипатьевской летописи составлено более тщательно, вместе с тем оно остаётся более загадочным. Игорь Святославич видит небесный знак и обращается «к бояромъ** своимъ и дружинћ своеи», желая услышать их суждение. Трудно представить себе, чтобы духовная оценка знамения могла быть более обескураживающей; ответ дружины и бояр совершенно недвусмысленен: «княже*** се есть не на добро знамение се». Но князь Игорь не хочет признать себя побеждённым и защищается с помощью сомнительного довода, что никому не дано знать Божьих замыслов.

Объединяя эти сведения со сведениями, которые даёт интертекстуальный анализ, мы можем увидеть ситуацию во всех её подробностях. <…>» [стр. 513].

Но дело-то всё в том, что в Лаврентьевской летописи нет ни единого слова о солнечном затмении ВО ВРЕМЯ похода.

В Лаврентьевской летописи затмение ВООБЩЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ неотъемлемой частью рассказа о походе, поскольку в ней сообщение о походе не только идёт ПОСЛЕ сообщения о затмении, но и, более того, в Лаврентьевской летописи сообщение о походе отделено от затмения ещё одним событием (см. мою заметку по этому поводу).

5 октября 2007 года.
Опубликовано 14 октября 2007 года.
Александр Лаврухин.
_________________________
Технические примечания (Т.Веретяхин):
* — в книге Р.Пиккио буква «н» в слове «слнци» написана с тильдой; в таблице кодировки символов такого знака я не нашёл.
** — в книге слово «бояромъ» пишется иначе; в таблице кодировки символов я не нашёл такого знака и заменил его на букву «я».
*** — в книге слово «княже» пишется иначе…

[а лаврухин]

http://www.timofey.ru/kultura/slovo_pri ... tinov.html

ВСЕ СРЕДСТВА ХОРОШИ?..
Об откровенной фальсификации, в результате которой академическая наука записала митрополита Евгения (Болховитинова) в сторонники древности «Слова о полку Игореве». + замечания о странностях в отношении: (1) российской науки к аргументам Болховитинова, (2) Н.М.Карамзина и др. российских учёных к датировке «Слова о полку Игореве».

Глава 1. Позиция митрополита Евгения

Очевидно, что в материалах о «Слове о полку Игореве» АН СССР никак не могла обойти молчанием личность митрополита Евгения (Болховитинова) [1767-1837] – историка, археографа, библиографа, признанного авторитета в литературном мире, много занимавшегося «Словом».

Обойти-то не могла, но вот его мнение относительно древности «Слова» Академия исказила. Исказила в глазах всего учёного мира, сфабриковав из архивных бумаг митрополита и опубликовав возмутительнейший по своей наглости фальсификат.

Так, в 1950 году вышел в свет сборник научных трудов под названием «Слово о полку Игореве» под общей редакцией В.П.Адриановой-Перетц при очевидной деятельной поддержке Д.С.Лихачёва (общая публикация Д.С.Лихачёва в этой книге составила около 50 страниц текста, тогда как у других авторов – в среднем, от 10 до 30 страниц). И Ф.Я.Прийма в этом сборнике опубликовал с принципиальнешими, искажающими смысл, купюрами письмо митрополита Евгения от 20 декабря 1814 года, адресованное А.Г.Анастасиевичу.

Вот, как это письмо было опубликовано в сборнике:

«Искренне благодарю вас за замечания ваши за песнь Игореву. Толкованиям вашим многих слов сей песни я верю, и сообщу ваше мнение москвичам. Увидим, что они скажут, а я об ответе их вас уведомлю; но имени вашего им не открою».

В таком виде характер публикации не вызывает у читателя ни малейших подозрений относительно наличия у митрополита и Анастасиевича каких-либо «крамольных» мыслей о «Слове».

В подкрепление этой позиции последовала академическая публикация более раннего (от 18 января 1814 г.) письма митрополита, адресованного уже К.Ф.Калайдовичу:

«Об Игоревой Песне я не сомневаюсь, что она давняя и могла сочинена быть в XV веке, когда воображение и дух россиян уже ободрялся от успехов над татарами. Но чтоб была и древняя до XIII века, на это потребны доказательства яснее игумена Зосимы…»

Как видно из материалов письма, митрополит Евгений на начало 1814 года ещё только сомневался – что для идеологов древности «Слова» вполне допустимо и даже удовлетворительно. Поэтому в опубликованной в 1995 году энциклопедии по «Слову» под редакцией Д.С.Лихачёва мы читаем статью о митрополите Евгении, в которой (очевидно, как вывод из только что рассмотренной нами публикации Ф.Я.Приймы) дана следующая формулировка:

«Поэтому в лит<ерату>ре о С<лове> Б<олховитинова> безосновательно причисляют к скептикам».

Очередной штамп Академии Наук поставлен, но, как оказалось, не на все времена: в 2006 году выходит из печати монография А.А.Зимина «Слово о полку Игореве». Есть в той книге материал, непосредственно связанный с рассматриваемой в этой статье темой. Здесь в сноске на стр.391 читаем:

«<…> К сожалению, при передаче текста письма Евгения Ф.Я.Прайма без отточия пропустил две фразы <…> и тем самым представил взгляды Евгения и Анастасевича не такими, какими они были на самом деле. Получалось, в частности, что Евгений был сторонником древности Слова о полку Игореве».

А.А.Зимин приводит этот текст письма митрополита Евгения без купюр:

«Искренно благодарю Вас за замечания Ваши на песнь Игореву. Я давно сходно с Вами думал, что первая строка сей песни доказывает не древность её, а подделку под древность. Карамзин и другие москвичи также относят её к концу XIV или к половине XV века. Толкованиям Вашим многих слов сей песни я верю».

Итак, налицо факт прямой фальсификации документов по делу о «Слове о полку Игореве», в результате которой академическая наука записала митрополита Евгения (Болховитинова) в ряды сторонников древности «Слова».

Была ли эта фальсификация сделана под чьим-то давлением? Этот вопрос остаётся открытым…

16.12.2006.
Александр Лаврухин.

Литература:
1. Энциклопедия «Слова о полку Игореве», С-Пб., 1995 г., т.1., стр. 136-137.
2. Слово о полку Игореве. Сборник исследований и статей. М.-Л., 1950 г., стр. 300-302.
3. А.А.Зимин. Слово о полку Игореве. С-Пб., 2006 г., стр. 391-392.
4. Труды Отдела Древней Русской Литературы. С-Пб., 2004 г., т.LVI, стр.388.

2. Отношение к аргументам Болховитинова

В тексте своей книги А.А.Зимин приводит текст двух писем митрополита Евгения, адресованных В.М.Перевощикову, предполагавшему написать и опубликовать о «Слове» апологетическую работу «Рассмотрение».

Вот письмо от 12 сентября 1828 года:

«Вы пишите Рассмотрение о поеме Полку Игореве, после многих уже писавших! Но уверены ли Вы, что оно XII века, как кричат другие. А я полагаю, что оно литовско-русское сочинение позднего уже века, ибо в ней много польских слов, из польского языка требующих изъяснения».

А вот письмо от 27 января 1829 года:

«Я твёрдо стою на том, она не XII века <…>»

По итогам этой переписки своё «Рассмотрение» В.М.Перевощиков не издал… Но если В.М.Перевощиков внял действительно научным аргументам Болховитинова, то остальная наука их проигнорировала, предпочтя использовать в качестве научного аргумента эстетические оценки А.С.Пушкина, который в середине 30-х годов XIX века огульно охаивал всех сомневающихся в древности «Слова», обвиняя их в отсутствии чувства прекрасного…

3. Изменчивая позиция Н.М.Карамзина по датировке «Слова»

В материале опубликованного без купюр письма митрополита Евгения выявляется к тому же ещё и подозрительно изменчивая позиция Н.М.Карамзина в отношении датировки «Слова»: то он в кругу друзей думает, что это XV век, то в тексте опубликованной им «Истории государства Российского» заявляет, что XII-й.

Зададимся вопросом: какова же причина такой двойственности, такой переменчивости Карамзина? Что или кто тому причиной?..

4. Почему не афишировали дискуссию о датировке «Слова»?

Датировка написания «Слова о полку Игореве» сразу стала темой жаркого обсуждения в кругу самых ярких представителей исторической и филологической науки того времени – Н.М.Карамзина, К.Ф.Калайдовича, А.Н.Ермолаева, В.Г.Анастасиевича, Р.Ф.Тимковского, митрополита Евгения (Болховитинова)…

Возникает вопрос: почему эти учёные люди обсуждали этот важнейший научный вопрос исключительно в своих личных письмах и не вынесли это своё обсуждение на страницы журнала «Вестник Европы»?

Ведь интерес общественности к вопросам истории в те годы был неимоверный, и на публичное обсуждение выносились в журнале даже самые микроскопические исторические вопросы...

Да и, казалось бы, удобней и доступней трибуны сложно вообразить: в журнале не только постоянно поднимались научно-исторические темы, но и его редактор М.Т.Каченовский [1775-1842] активно интересовался «Словом о полку Игореве» и даже выступал с публичными (по большей части – устными) сомнениями о древности «Слова».

Так почему споры вокруг «Слова» не вынесли на страницы журнала?

16.12.2006.
Александр Лаврухин.

Опубликовано на сайте 20 апреля 2008 года.

[а лаврухин]

http://www.timofey.ru/kultura/slovo_barkovschina.html

«БАРКОВЩИНА» В ПОЭМЕ «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»?..
Вариант трактовки фрагмента «мосты мостити».

Съ заранiя в пяткъ потопташа
поганыя плъкы Половецкыя;
и рассушась стрълами по полю,
помчаша красныя дъвкы Половецкыя,
а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты;
орьтъмами и япончицами, и кожухы
начашя мосты мостити
по болотомъ и грязивымъ мъстом,
и всякыми узорочьи Половъцкыми.

За 200 лет существования в печати поэмы словосочетание «мосты мостити» все, почти без исключения, толкуют как «прокладывать гати, используя для этого одежды половецких женщин», хотя в общем-то «мостить мосты» - словосочетание из народных песен-колядок, которые мог использовать автор «Слова». Но я не о том…

* * *

Смотрите, какая получается любопытная параллель, если рассмотреть текст гоголевской повести «Тарас Бульба», имея в виду, что Н.В.Гоголь очень хорошо знал и славянский фольклор, и «Слово»:

«Много избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие и лучшие земли, <…> казаки <…> изрубили и пережгли дорогие сукна, одежды и утвари… Не уважили казаки чернобровых панянок, белогрудых, светлолицых девиц <…> подымались к небесам крики, от которых подвинулась бы самая сырая земля и степовая трава поникла бы от жалости долу».

Как видно, Н.В.Гоголь почти в точности следует за текстом «Слова» и «мосты мостити» трактует сценой жестокого насилования казаками пленных панянок.

А из словаря В.И.Даля следует, что мосток мостить – род девичьего гадания, совершаемого при помощи лучинок. А гадали-то всегда на жениха! То есть опять-таки – косвенно звучащая тема секса, эротики.

Стало быть, если принять гоголевскую трактовку сцены и учесть В.И.Даля, то получается, что в «Слове» звучит эротический мотив.

* * *

А теперь обратимся к некоторым скабрезным эпитетам знаменитого своей изобретательностью Ивана Баркова, знатока русского фольклора:

1) обозначения полового члена: битка (вещь, которую мечут в цель в играх), шматина (кусок мяса), юрка (бойкий мальчишка), кутак (сучок), свайка, лавр, свирель, струна;

2) обозначение влагалища: шетня (вонючка), махоня (маленький горшочек), гнездо, зарубка, ладья, рубец, клуша, шелупина (кожура);

3) ввести половой член во влагалище: ввалить, вбить, вколотить, вдвинуть, врубить.

* * *

И если, плюс к Гоголю и Далю, принять и продолжить барковскую игру слов и вполне логично предположить, что воины князя Игоря после захвата половецкого стана вряд ли стали свою добычу (сорванную с половчанок дорогую парчовую одежду и золото), — а с целью захвата добычи и совершались в конечном счёте все походы, — топить в болоте, чтобы таким образом устроить весьма сомнительной надёжности гати; а забрали добычу себе и принялись насиловать оставшихся голыми половецких девиц, то тогда идущие за истолкованной как половой акт фразой «мосты мостити» слова «по болотомъ и грязивым мъстам» можно рассматривать в качестве чисто барковского пояснения автора «Слова» насчёт того, как именно половые акты совершались: во влагалище («по болотомъ») и в задний проход («по грязивым мъстам»); и тогда употребляемые в том же фрагменте до сих пор в точности не истолкованные учёными слова приобретают вполне определённый, барковский, смысл: «орьтъмами» - это, по смыслу и звучанию, «ртами», «япончицами» - «ягодицами», «кожухами» - «членами».

* * *

И тут стоит задаться вопросом: неужели на Руси в XII веке среди поэтов был свой Иван Барков? Что вполне вероятно, поскольку если учесть нескромный характер устного народного творчества, то и письменная литература того времени вполне могла быть не столь дистиллированной, как это представляется учёным.

* * *

Если же исходить из того, что «Слово» было написано не в XII, а в XVIII веке, то уж коль скоро из приведённого материала по Баркову наблюдаются образные и смысловые переклички со «Словом», то не был ли Барков внимательным читателем поэмы «Слово о полку Игореве» во времена, когда поэма ещё не была опубликована графом А.И.Мусиным-Пушкиным? Или, наоборот, не был ли автор «Слова» прилежным учеником Баркова?

* * *

Кстати, примечательно, что в «Словаре-Справочнике» по «Слову» в статье «орьтъмами» не приведено никаких иных примеров этого словоупотребления из всего пласта древнерусской литературы, как только из текста «Слова». А слово «японцича» в материалах «Словаря-Справочника» представлено следующими словоформами: «японча», «епонча», «япанча» - но никак не «япончица»! Получается, что слово «япончица» или гапакс, т.е. слово-одиночка, или новояз, придуманный с целью формирования в рассматриваемом фрагменте второго смыслового уровня – эротического.

21.11.2006.
Александр Лаврухин.

Используемая литература:
1. Словарь-Справочник «Слова о полку Игореве», 6 тт. М.-Л., 1984 г., выпуск №3, стр. 109-111; выпуск №4, стр. 37; выпуск №6, стр. 191-192.
2. В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. М. 1989, т.2.,стр. 350.
3. «Слово о полку Игореве». Л., 1952, стр.31.
4. «Слово о полку Игореве». Л., 1978, стр.115.
5. Мусин-Пушкин. Ярославль. 1996 г. Здесь же: репринт текста поэмы «Слово о полку Игореве», 1800 г., стр. 10-11.
6. Т.М.Николаева. «Слово о полку Игореве». Поэтика и лингвистика текста. «Слово о полку Игореве» и пушкинские тексты. М., 2005 г., стр. 150.

Опубликовано на сайте 19 апреля 2008 года.

[а лаврухин]

Сегодня 28 апреля.

Ровно десять лет назад мне и моей матери пришлось срочно покинуть дом в результате покушения, в котором участвовали силовики (купно с медициной) нескольких государевых служб. Хотели взять на дурачка. Не вышло.

С тех пор на кладбищах с особым чувством всматриваюсь в могилы именно 2008 года...


Рисунок: я и моя мама. Мы так проводили время долгими вечерами. Мама стала писать стихи...

___________________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . БЕЛЫЙ ВЕТЕР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Книга стихов Алевтины Лаврухиной (Назаровой) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (1930 - 2011) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .



............................................................ * * * ..................................................................

Белый ветер, белый ветер,
Распахни моё окно.
В последний путь меня проводишь -
Я жду тебя,
Я жду давно.

Не был он моим любимым,
Но всегда его ждала,
Но желанным он был всегда.

"Белый ветер, белый ветер.
Распахни моё окно".


.............***..................
Белый ветер, белый ветер,
Распахни моё окно.
Чтоб солнце ярче засветило
И у ног моих легло.
Чтоб легло и закатилось
И любовь нашу спасло.

.............***...................
Белый ветер, белый ветер,
Распахни моё окно.
Чтоб дождь лицо моё умыл,
Чтоб звёздочки достать,
Чтоб красно солнце взять в ладони...

.............***...................
Белый ветер, белый ветер,
Распахни моё окно.
Куда пойти,
Кому сказать,
С чего начать и чем закончить?
Про боль сердечную свою,
Про печаль кому сказать ? -

Кто поверит в этом мире,
Кто поймёт,
А кто осудит.

.............***...................
Белый ветер, белый ветер,
Распахни моё окно.
Хочу я голос твой услышать,
Слова последние сказать
Про боль сердечную свою,
Про печаль тебе сказать.

Но кто поймёт, кроме тебя?

.............***...................
Белый ветер, белый ветер,
Распахни моё окно.
Тоска меня как рана точит.

Хочу вернуть я на мгновенье
Любовь свою;
Тот голос юности далёкой
Я услышать;
Шаги притихшие в саду...

.............***...................
Белый ветер,
Белый ветер.
В душе моей ты сеешь звёзды -
Почему?

Ничем меня не успокоишь -
Я всё равно уйду во тьму ночную
И там спокойно буду ждать.
Я не хочу, чтоб меня кто-то тревожил,
Моё спокойствие нарушил.

[а лаврухин]

................***.................
Я бы отдал всё на свете,
Чтобы детство мне вернуть.
Я бы отдал всё на свете,
Чтобы юность мне вернуть.
Я бы отдал всё на свете,
Чтоб любовь свою вернуть.

Но нет пути возврата детству,
Нет пути возврата в юность.
Труден путь возврат любви.
За высокою стеною
Всё осталось позади!

А впереди ведь только старость.

.............***................
Деревенька моя дорогая,
Вспоминаю тебя я всегда...
Лес, поляны, рожь густую;
Васильки цвели во ржи.
Зорька алая манила,
На траву легла роса.
Здесь любовь я повстречала,
Его синие глаза.

..............***...............
Где моя деревня,
Где мой дом родной? -
Крыша золотая,
Берёзы под окном.

Сад большой и звонкий,
А в саду сирень.
Яблоки созревшие
Рвали каждый день.

.............***...............
Где моя деревня,
Где мой отчий дом? -
Всё исчезло, всё сгорело.
Но остался голос мамы дорогой.

Нету больше мамы,
Нету дорогой.
Но остался холмик,
Политый слезой.

............***.................
А чтобы деревня
Всегда была с нами,
Возьмите по горсточке
Этой земли.

.............***.................
Родина моя!
Здесь родилась я.
Слова я первые сказала,
Любовь впервые повстречала,

Родина моя!
К тебе пришла я на закате
Слова последние сказать,
Низко, низко поклониться
И проститься навсегда...

Образ твой я как иконку
При себе всегда ношу.

............***................
Что ты, ветер, долго спишь,
Не стучишь в моё окно? -
Я тебя так жду давно.

Оставил след неизгладимый
В моей душе ты навсегда.
Вернись ко мне,
Я жду тебя...

.............***.................
Лети, лети, певунья птичка,
Лети на родину мою.
Моя душа по Родине страдает.
Мои глаза от слёз не просыхают.
Всё думаю о ней,
О Родине моей.

Верни мне детство золотое
И сердце молодое.

..............***.................
Пришла к тебе я поклониться
На закате дня.
Положить свою слезу
В твою широкую ладонь навсегда,
Родина моя.

...............***.................
Белую берёзу посажу
Я на Родине своей,
Чтобы памятью дышало
Сердце юности моей.

...............***..................
Я вижу мать свою родную
В окне, где засветился свет;
Я вижу очи голубые
и лицо преклонных лет.

О чём ты думаешь родная? -
Ведь не вернётся та пора,
Когда была ты молодая,
И я - малютка на твоей
Родной руке.


Рисунок: Моя бабушка и моя мама.

...............***................
Положу я сердце на ладони,
Освещая путь земной.
Проложу я тропку
К Родине любимой
И низко, низко поклонюсь.

...............***.................
Положу я солнце на ладони
И с ним пойду в далёкий путь.
Теплом и радостью согреет
Меня в пути.
А мой путь далёк и труден...

...............***.................
Положу я солнце на ладони,
По земле родной пройду.
Лучше Родины любимой
Места в жизни не найду.

Положу я солнце на ладони.
На гору крутую поднялась.
С горы увидела я домик,
Тот. в котором я родилась.
................***...............
Земля,
Ты тёплая такая.
Прильну к тебе.
Ты - как мать моя родная,
Спаси от горести и бед.

...............***................
Где ж ты сердце молодое,
Где ж ты вешняя вода? -
А любовь моя большая
С водою вместе уплыла.

Уплыла и не вернулась,
К другому берегу прильнула,
И осталась я одна.

..............***...............
Поднялась бы к небу
Птицей сизокрылой -
С высоты увидеть
Родину любимую.

Превратиться в тучку,
Что под небесами -
Окропила б землю
Горькими слезами.

Рисунок: "Поднялась бы к небу
.............Птицей сизокрылой".

..............***...............
Ты вернись моя, о юность.
Тихий милый добрый взгляд,
Всё сердечное богатство
Отдаю тебе назад.

..............***...............
Где ж ты, сердце молодое?
Где ж ты, вешняя вода?
А любовь моя большая
С водою вместе уплыла.

Уплыла и не вернулась,
К другому берегу прильнула.
И осталась я одна.

...............***...............
Только на закате дней своих
Понимаем, что такое Родина,
Где родились.

...............***................
Нету места на свете
Теплей и родней -
Дом, в котором я родилась.

Кто яркий свет мне дарил
И теплом поделился -
Дом, в котором я родилась.

Возвратиться бы мне
К тем родным берегам,
Развести огонёк
И согреть свою душу.

Но пришла та пора
Расставаться навек
С голубым огоньком,
Что когда-то светился
В милом доме родном.


.............***.............
Лети, лети, певунья птичка,
Лети на Родину мою.
Мои глаза от слез не просыхают,
Тоска меня по Родине съедает.

Так чёрный ворон пролетел
Низко над землёю.
С тех пор не слышно
Звонких голосов.

Не слышно пенья птиц весенних.
Одни засохшие берёзы,
Да полынь стоит стеною.

............***...............
Милая весна,
Ты куда уходишь?
Юность ты мою
С собой уносишь.

Милая весна, не уходи -
Юность ты мою побереги.
Подожди, не уходи -
Впереди ведь только осень.

Милая весна, не уходи.
Никого ещё не встретил
На своём пути.

А впереди ведь только осень,
Только осень впереди.

..............***.................
Мне зима не зима -
Мне бы только дожить до весны.

Мне река не река и её берега -
Мне б свои берега сохранить
И сердечную боль удалить.

Между тех берегов
Завязать узелок...

...............***....................
Тишь да гладь в родной деревне.
Не поют там петухи.
Заросли травой тропинки,
Доживают старики.

И глядят они в окошко
Со слезами на глазах,
Что их бросили родные
И навестить их не хотят.

................***.....................
Под голубыми небесами
Деревня милая стоит.
Берёзки инеем покрыты,
В пруду замёрзший лёд блестит.

По небу облако плывёт.
Оно мне весточку несёт.
В краях я живу,
Эту весточку я жду.

.................***..................
Часто снится мне деревня,
Её милые поля,
Рожь густая.
Васильки цвели во ржи.
Собирали мы цветочки
И из них венки плели.

Припаду к земле
Я на колени.
Поцелую. обойму.
Родною мамой назову.

[а лаврухин]

.........................***..........................
А душа моя как птица,
Только к Вам она стремиться.
И живу я только Вами,
И люблю я только Вас.
Долететь она не может,
Нет ни времени, ни сил.

Рисунок: "Плачь Ярославны" (из цикла "Слово о полку Игореве").

......................***......................
Замела метель дорожки
Запорошила,
Кружева развесила вокруг.
Я хожу одна,
И что же в том хорошего,
Если нет тебя со мной,
Мой друг.

......................***.......................
Пройди путь со мной на встречу
Столько, сколько сможешь,
А остальной путь я сама.

......................***.......................
Давай другк другу прикоснёмся
Иль во сне, иль наяву.
Давай с тобой соединимся навек,
Любви мы покоримся
До преклонных лет.

......................***.......................
Твой голос хочу я услышать
Тихий печальный, родной,
Твои глаза хочу увидеть,
Переполненные тоской.
Хочу шаги твои услышать
В этой бездне роковой.

А была ли та минута,
О которой я тоскую?
А была ли та минута,
О которой вспоминаю?

.....................***.......................
Приблизься вновь моя отрада,
Мою любовь ты раздели,
(Я всё отдам тебе в награду)
И жизнь мою продли.

Мои оденешь узы счастья,
С моих очей сотрёшь печаль.
В окно твоё рассвет заглянет
И принесёт тебе тепло.

.....................***......................
Васильки в саду росли,
Среди них я и ты -
Мы друг друга полюбили.
Васильки в саду завяли -
Мы друг друга потеряли.

.....................***.......................
На встречу мы друг к другу
Шли по тропинке.
Но с тропинки ты свернул на дорогу.

Заросла травой тропинка.
И стою я у дороги, как былинка.
Ты вернись ко мне
Опять на тропинку.
Будем вместе мы стоять -
Две былинки.


Рисунок: Две былинки.

......................***....................
В жизни страстное желанье -
Полюбить.
Где найти такое счастье,
Чтоб судьбу свою сменить?

......................***....................
Билось сердце молодое у меня в груди...
Разорвать бы свою грудь,
Сердце вынуть, посмотреть -
От тоски такой, печали
Оно начало стареть.

Земля, ты тёплая такая,
Прильну к тебе...
Ты, как мать моя родная,
Спаси от горестей и бед.

.....................***.......................
Где ж ты сердце молодое?
Где ты вешняя вода? -
А любовь моя молодая
С водою вместе уплыла.

Уплыла и не вернулась -
К другому берегу прильнула.
А я осталася одна.

....................***.......................
Пусть раннею весною
Соловей встревожит
Песнею своею
Твою любовь ко мне -
Не даст остаться
Мне одною.

...................***.......................
Твои слова волнуют сердце
Безгранично.
Живая память о тебе
До боли сердце сжимает -
Она останется со мною вечно.

..................***.......................
Зачем торопишь свои мысли -
Зачем?
Зачем тревожишь своё сердце -
Зачем?
Зачем волнуешься напрасно -
Зачем?
Уйдёт то время безвозвратно -
И исчезнет.

..................***....................
Осень золотая,
Ты куда уходишь?
Листики земные
Ты с собой уносишь.
Не даёшь им пожелтеть,
Землю родную согреть.

..................***....................
Моя юность милая
Быстро так ушла,
Голубой платочек
С собою унесла.
Была любовь к тебе сильна -
Ты её не сохранил
И другую полюбил.

..................***....................
Нам назначила свиданье
Яркая звезда.
Путь проложен к нашим душам -
Навсегда.

Мы сумеем сохранить
Наших душ тепло.
Не потухший свет оставить
Для двоих.
Свет потухнет -
Мы во тьму уйдём вдвоём.

..................***...................
Нас с тобой соединила
Ранняя весна.
Она любовь нашу соединила,
но не до конца.

Помешал ей ветер злой;
И тучи чёрные на небе.
Нашу он любовь унёс,
И возврата нет.

..................***....................
Весёлое облако по небу плывёт,
Весёлое облако весточку несёт
Из сторонушки далёкой,
Где когда-то я жила.
Ромашки белые цвели,
Я из них венки плела.
Берёзка белая росла под окном,
Где сидели мы с тобой вечерком.

Милая соседушка, я пришла к тебе
Поделиться с мыслями о своей судьбе.

Ты проводишь до калитки,
Поцелуешь, обоймёшь.
Слово ласковое скажешь
И к груди своей прижмёшь.

...............***.....................

Я от тёплых рук согреюсь,
И тебя я обойму,
И любимым назову.

Только свечи восковые
Без огня в углу стоят.

................***....................
Положу я в розовый платок
Своё сердце молодое.
Отдаю его тебе,
Чтоб ты носил его с собою.

В путь далёкий соберёшься,
Ты возьми его с собой.

Если будем мы в разлуке,
Ты носи всегда с собой.

Если будут горе, муки -
Ты возьми его с собой.

Если будет радость в жизни,
Ты носи всегда с собой.

Что меня с тобой не будет -
Это не беда.
Моё сердце молодое остаётся
С тобою навсегда.

...............***..................
В мою душу ты вошла
Со своим теплом.
Оценить тебя не смог -
Ты прости меня.

На далёком расстоянии
Только понял я:
Оценить тебя не смог -
Ты прости меня.

Образ твой в душе ношу
С надеждой, верой и тоскою.
К тебе я руку протяну:
Подожди, не отвергай.

Пусть весенний тёплый ветер
Донесёт мои слова,
Что не могу тебя забыть
И хочу к тебе вернуться.

Ты простишь меня?..

[а лаврухин]

................***...................
Приходи сынок родной
Ко мне на могилку.
Положи цветок живой
И одну слезинку.

Я умру, меня сожгите.
Урну с прахом
В могилу к маме положите.

................***....................
Часто снится мне деревня,
Её просторы и луга.
На полях рожь густая
Вся покрыта в васильках.

Дом на пригорке,
Три берёзы под окном,
Как буд-то девицы
Стоят в наряде белом.

................***...................
Не топчи волну седую
И зловеще не кричи.
На свете жить осталось мало -
Ты её побереги.

Не топи её в пучине
Морской водою не глуши.
Пусть умрёт она в просторе
И в тиши.

................***..................
Где вы были столько лет?
Вы шли всю жизнь мимо меня.
Кому Вы отдали себя? -
Только теперь на склоне лет
Я встретила ...тебя...

Что сказать с тобой при встрече? -
И посмотреть в твои глаза.

Мои глаза слезой покрылись,
И как в тумане вижу я тебя.

И только я произнесла:
"Где Вы были столько лет?
Кому Вы отдали себя?"

...............***...................
Где найти успокоенья,
Чтобы сердце не терзать?
И раздумья и сомненья -
Всё давлеет надо мной.

Мир прекрасен, ну и что же? -
В нём покоя не найду.
Для меня он мир пустой -
Тебя нет со мною рядом.

...............***................
Хожу я одиноко по земле
И всё ищу кого-то.
Может голос я услышу
С высоты.

Почему так путь далёк,
Что нет конца и края?
Где пристанище моё
И где моя отрада?

Тоской ранимый,
Мечтой гонимый,
Я всё ищу кого-то.

...............***................
О чём ты плачешь,
Лес дремучий?
По ком ты сильно слёзы льёшь?
С тоской глядишь ты
На луга и поляны,
И всё кого-то ждёшь и ждёшь.

Ты так силён своей природой,
К тебе ещё придут,
Тебя обнимут могучею рукою.

................***.................
С тоскою я гляжу в окошко,
И сердце сжимается вновь.
И слова никто мне не скажет
И слёз не сотрёт.

Какой я оставила след? -
В этой бездне лукавой.

Кто опустил на колени
Мои беззащитные мысли и тело? -
Так смело!

Как запоздалая птица
Живу я не в милом краю,
Как буд-то в темнице -
Привыкнуть никак не могу!

...............***................
Здравствуй звезда моя на закате.
Много лет я шёл к тебе.
По земле родной ходил.
Сердце юное твоё
Я с собой носил.

Пришёл взглянуть в твои глаза -
Они такие лучезарны;
И застыла в них слеза.

Хотя были мы в разлуке,
Но всегда вдвоём.
Сердце юное твоё
Я с собой носил.

К тебе пришёл я на закате -
Нас никто не разлучит.
Твоё сердце молодое
У меня в груди стучит.

.............***................
Положу я солнце на ладони,
Понесу его я в даль.
Понесу его я в поле,
Что б рожь залёгшую поднять.

Что б васильков букет нарвать;
Что б ветер был приветливей и ласков;
Что б тополя росли широкою рекой;
Что б в краю родном весной над тополями
Пролетали стаи журавлей;
Что б облака по небу плыли стайкой;
Что б дождик тёплый землю окропил;

Что б Есенинской тропою
В поле белый ветер проплывал.

Рисунок: "Положу я солнце на ладони".

................***....................
Дети выросли - у них своя дорога.
А мы остались наедине с собой.
Но только чувства о далёкой юности
Заставляют
жить.

[а лаврухин]

...............***................
Нету места на свете родней,
Кто яркий свет мне дарил
И теплом наделил -
Дом, в котором я родилась.

Возвратиться бы мне
К тем родным берегам,
Развести огонёк
И согреть свою душу.

Но пришла та пора
Расставаться навек
С голубым огоньком,
Что когда-то светил
В моём доме родном.

...............***..............
Но знаю я: возврата нет
К Родине любимой,
Где я детство провела
И любовь свою нашла.

Проносился белый ветер
Низко над землёю,
Заметал слёзы мои по домику любимой.
В мечтах я жил и повторял
Слёзы к домику любимой.

...............***................
Во сне я вижу края родные,
Как рожь густая колосится,
Тропинку между двух берёз.

О тех далёких днях воспоминанья
Тревожат душу о молодой любви,
Любви прекрасной,
О солнце ясном и небе голубом.

Шла к тебе навстречу вечность,
И страданья с новой силой
Возникали у души.
Любовь была тобой забыта...

Прошли года,
И пришла сюда,
Чтобы проститься с Родиной моей навсегда.

Было много расставаний, но одно
До сих пор терзает сердце мне оно.

В конце пути моём печаль и грусть соединились...

..................***.................
Куда несёшь свои печали,
Далёко ль держишь трудный путь?
Что ты оставил позади?
Чего найдёшь ты впереди?

Кому раскроешь свои мысли?
Кому доверишь своё сердце?
И где найдёшь успокоенье своей душе?
И где останешься навечно
Один среди камней?

Кто навестит тебя когда-то,
Свечу зажжёт
И горсть земли в ладонь положит?

................***................
Если б не было печали,
Я не встретилась с тобой.
Она как тень за мною бродит.

Хочу открыть я свои мысли.
Хочу доверить тебе сердце
И найти успокоенье
В твоей душе навечно.

.................***...................
Где же вы. юные годы? -
Их ветер унёс навсегда.
Где ж вы,милые лица
И милый образ твой? -
Только в памяти остались
С сердечною тоской.

.................***..................
Дождик чистый (проплыл)
Над деревенькою моей.
Окропил в саду травинку,
Чтобы было веселей.

Солнце, солнце золотое,
Ты возьми меня с собой.
Вместе греть мы будем землю,
Где ходила я босой.

Где жила я и любила
Паренька я всей душой.
Сам высокий, чуб кудрявый
И улыбка хороша.
Как я вспомню про былое,
И болит, болит душа.

Зовёт, зовёт меня родная
Родина моя.
Не даёт она покоя,
Ни дня.

.................***..................
Вспоминая первую любовь,
С тоской гляжу я на дорогу.
И здесь одна, в душе одна.
И сердце бьёт тревогу.

Жить так дальше не могу.
В любви мне разобраться трудно.
И сердце обращается к тому,
Кто навек покинул эту землю.

И столько лет прошло.
Не в силах я забыть любовь,
И первое свиданье,
И первый поцелуй
Всегда передо мной.

Всё прошло, всё пролетело -
Не вернётся больше вновь.
От любви моей горячей
Остаётся только след.

Рисунок: "Кто навек покинул эту землю"

[а лаврухин]

.................***................
Всё храню я в своём сердце
Каплю юности твоей.
Может быть она вернётся
Раннею весною;
Пусть назначит эту встречу
Нам с тобою.

Подари мне эту встречу, подари.
Взгляд твоих очей прекрасных
Посильней любви.

................***...................
Твой голос небесный
Был песней.
Как первый апрель,
В нём звенела капель,
И таяли льды,
В них звенели ручьи.

А ещё в твоём голосе ветер,
Дерзкий , весёлый, летний.

...............***..................
Растрезвонит, растреплет:
Ведь он же - ветер.

А ещё в твоём голосе лето,
Пролетающее, как комета.

Убегающее, как детство.
И никуда от этого не деться.

И много летом там одуванчиков,
Колокольчиков, солнечных зайчиков.

..............***....................
Святая Русь!
Пред кем ты встала на колени?
Глаза покрылись пеленой,
Враги глумятся над тобою.
И чернь ползёт со всех сторон.
Чего молчишь, Родная Русь?
Я за тебя молюсь
И жду ответа.

...............***...................
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Дни на одно лицо.
Где же моё лицо?

Влекомый мыслями всё дальше.
Ненужных минут всё меньше.
Пусть я в жизни незначим -
Наедине с собой я вечна.

Не так было холодно,
То ещё не замёрз.
Не так было голодно,
Что ещё не иссох.
Не так было смертельно,
Что ещё жив.

Рукой касалась в детстве мать:
Не вспомнить это, не понять.


Рисунок: А.С.Пушкин и Арина Родионовна.

...................***....................
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Мой алфавит всегда будет не полным.
Последняя буква в нём - моя смерть.
(эти строчки моя мама переписала из моей записной книжки)

[а лаврухин]

Квартира в Медведкове. Мама и мой рабочий стол, 1999 г.


Моя бабушка Таня, моя мама и её родной брат Геннадий Александрович, начало 1940-х.


Моя мама, 1950-е гг.


Моя мама, 1950-е.


Мама, сестра Вера и я.


Мама, отец (Николай Васильевич), сестра и я.

[а лаврухин]

_________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М. В. ЩЕПКИНА. К вопросу о сгоревшей рукописи „Слова о полку Игореве"
............................(в кн.: ТОДРЛ, т.XI, 1955)................................

(продолжение)

Стр.43:

"Итак, в большом листовом сборнике конца XV — начала XVI века текст поэмы занимал только 9 листов, или 18 страниц. Но для нас не так важна постраничная передача текста, как построчная. А она, повидимому, в Екатерининской копии сохра­нена, хотя и требует в одном месте некоторого уточнения. Всего в Екатерининской копии 495 строк. Однако, как известно, в ней про­пущены, как непонятные, слова „свистъ зверинъ въста зби" — всего 21 знак. Надо отметить, что строки Екатерининской копии неравно­мерны: в начале поэмы они короче, в конце длиннее; в первой половине списка они содержат от 22 до 29 знаков, во второй — от 27 до 37 знаков. Это объясняется, может быть, тем, что в начале каждой статьи древ­ние писцы переписывают тщательнее и почерк и орфография больше следуют оригиналу, причем письмо может быть крупнее. Освоившись с начертаниями и правописанием, писец пишет уже быстрее, переходит к привычным для него приемам, и почерк становится более беглым и убористым. Пропуск в Екатерининской копии относится, как уже сказано, к пер­вой части списка; здесь строчки короче -— от 22 до 29 знаков в каждой. Как же представить себе распределение текста по строкам в данном месте подлинной рукописи „Слова"? "

К о м м е н т а р и й.
Пропуск в тексте Екатерининской рукописи то и означает, что текст поэмы в издании 1800 г. был дополнен по идейным соображениям. Т.е. перед нами текстологический факт (улика), говорящий о позднем происхождении "Слова".

Именно по той причине (наличие в Екатерининской рукописи многочисленных разнохарактерных - лингвистических в первую очередь - улик) граф А.И.Мусин-Пушкин утаил от пытливого взора К.Ф.Калайдовича информацию о существовании в бумагах Екатерины II важнейшего документа по делу о "Слове о полку Игореве".

Различная величина строк в Екатерининской рукописи давала возможность её исполнителям добиться того эффекта, как точное до буквы расположение слова "земли" над словом "Зояни", где знак "3" может прочитываться и как цифра "три", и как буква "З". Но именно такое расположение двух слов (одно над другим) программирует читательское (учёных-слововедов прежде всего) восприятие на чтение знака "З" в качестве буквы "З".

[а лаврухин]

Стр.44:

Для характеристики Екатерининской копии важно знать, с чего списывал писец — с самого оригинала конца XV-—начала XVI века, т. е. непосредственно с Мусин-Пушкинского сборника, или уже со списка, изготовленного под наблюдением и по указаниям А. И. Мусина-Пуш­кина. Всего вероятнее последнее, ибо если бы даже самый опытный писец XVIII века стал копировать рукопись XV—XVI века с таким необычным текстом, то, с одной стороны, он дал бы больше неверных чтений и неправильных делений на слова, а с другой стороны, опытный писец проще и правильнее раскрыл бы ряд сокращений и учел бы ряд выносных знаков, пропущенных Мусиным-Пушкиным.

К о м м е н т а р и й.
Именно с таким "списком, изготовленным под наблюдением и указаниям А.И.Мусина-Пушкина", и работал А.Ф.Малиновский при наборе в типографии текста "Слова", и никакой "древней" рукописи поэмы (в составе конволюта) он никогда в руках не держал (да и не мог - в версии написания "Слова в XVIII веке).

Стр.44-45:

(...) Как уже сказано, Екатерининская копия включает кроме текста и перевода еще так называемое „содержание" поэмы, писанное тем же почерком, и затем „примечания" более мелкого, убористого письма. Но и в содер­жании и в примечаниях соблюдается раз принятый размер букв и даются одинаковые между ними интервалы. Между тем, в письме самого текста поэмы ритмичность эта нарушается. К концу строк буквы делаются мельче, а письмо местами становится сжатым. Повидимому, писец старается уместить в строке определенное количество текста, причем по концам строк имеются иногда выносные буквы, чего мы не встречаем ни в начале, ни в середине стр'ок. Иногда писец сжимает только одно последнее слово, но если строка содержит мало знаков, то бывают случаи, когда он, наоборот, растягивает это последнее
слово. По всей вероятности, писец был связан размерами строки своего оригинала и должен был уместить ее при списывании в свою строку, чем и можно объяснить неравномерность его письма.

К о м м е н т а р и й.
Теперь мы прекрасно можем видеть, что в тексте поэмы "Слово о полку Игореве" ведётся Игра буквами (как на страницах Екатерининской рукописи, так и на страницах в издании 1800 г.) Какие именно при этом возникают эффекты? - это предмет дальнейшего исследования.

[а лаврухин]

Стр.45:

В Екатерининской копии строки в основном оканчиваются, как и полагается, на гласную или полугласную. Конечно, надо принять во вни­мание, что согласно правописанию конца XVIII века в ней проставлены всюду конечные „ъ" и „ь". Однако с переносами в Екатерининской копии дело обстоит иначе: мы имеем 18 случаев переносов, кончаю­щихся на согласную, вопреки древнему правописанию. Соответствуют ли случаи такого написания подлиннику „Слова о полку Игореве"? Надо полагать, что нет. Некоторые указания в этом отношении дают нам разночтения первого издания и Екатерининской копии.

К о м м е н т а р и й.
О существовании Екатерининской рукописи - важнейшей улики по делу о "Слове" - в XIX веке знал, кроме графа А.И.Мусина-Пушкина, и тот человек, кто в начале XIX в. осуществлял подшивку всех бумаг умершей императрицы Екатерины II в большие фолианты.

Знал, но молчал - молчал по принуждению графа А.И.Мусина-Пушкина (умелого конспиратора).

Стр.47:

Таким образом, если первое издание поэмы дает более исправный текст „Слова о полку Игореве", то Екатерининская копия дает нам полное представление о размерах самого текста по рукописи Мусина-
Пушкина: она представляет собой построчную копию с довольно точ­ным делением на страницы. Сгоревшая рукопись „Слова о полку Игореве" имела, повидимому, по 30 строк на странице, причем в пер­вой части текста страницы содержали около 750 знаков, а во второй части, где строки были длиннее, около 950 знаков, т. е. сборник Мусина-Пушкина по размерам листа был близок к Уваровской рукописи, № 86, в лист, 1539 года (от 800 до 900 знаков на странице), а по объему сборник этот был не меньше рукописи Синодального собрания, № 280, которая заключает в себе Еллинский летописец и IV Новго­родскую летопись — свыше 700 листов. В состав рукописи Мусина-Пушкина входили хронограф, летопись и ряд повестей. „Слово о полку
Игореве" занимало в нем 9 неполных листов, или 18 страниц, всего 496 строк.

Возникает вопрос, почему Мусин-Пушкин счел необходимым дать для Екатерины II построчную копию „Слова о полку Игореве"? Повидимому, он полагал, что со временем можно будет установить какой-нибудь стихотворный размер в данном тексте. Такая мысль могла появиться уже потому, что сам памятник называл себя „песнью".

К о м м е н т а р и й.
Возникает вопрос: почему текст самой поэмы в Екатерининской рукописи был исполнен на листах, отдельных от текста "Перевода" и текста "Комментария"? Ответ напрашивается сам собой: разнесение в пространстве двух больших массивов из буквенных (словесных) знаков физически затрудняет вести их обработку в полном объёме. И Екатерине II было очень сложно (невозможно) увидеть в предоставленном материале Большую Игру (подвох).