"ОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА" - Мавзолей Ленина

[Андрей Поляев]

Статья из книги А.М. Панченко «О русской истории и культуре». – СПб.: Азбука, 2000 г. – 464 с., тираж 6 тыс.
Об авторе: академик Александр Михайлович Панченко – известный питерский учёный, филолог, историк, прекрасный лектор, выпускник Карлова Университета в Праге, более 20 лет проработавший в Пушкинском Доме (Институт русской литературы АН РФ (СССР).

ОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА
(в сокращении)

Среди чтимых в античном мире семи чудес света была и галикарнасская мраморная гробница Мавзола, царя Карии в Малой Азии. Гранитный Мавзолей Ленина, намеренно или случайно примыкающий к этой традиции, отличается от неё тем, что тело покойника не было предано земле и тем самым укрыто от глаз живых. Этот странный способ обращения с усопшим, вызвавший протесты его вдовы и родственников, неслыханный в русской и европейской обрядовой практике (если не считать подражательного мавзолея Георгия Димитрова в Софии), нуждается в объяснении…
Меньшевик-эмигрант Н. Валентинов (Н. Вольский) в своей мемуарной книге пишет о заседании шести членов Политбюро состоявшемся за несколько месяцев до смерти вождя…
Итак, осень 1923 г., по-видимому, конец октября. Ленин обречён. Троцкий, Бухарин (тогда первый кандидат в члены Политбюро), Каменев, Калинин, Сталин и Рыков загодя вели беседу (полуофициальную и без протокола) о его похоронах. Первым выступил председатель ЦИК Калинин: «Это страшное событие не должно застигнуть нас врасплох. Если будем хоронить Владимира Ильича, похороны должны быть такими величественными, каких мир ещё никогда не видывал». Речь второго оратора, Сталина, содержала не только эмоции, но и рассуждения: «Этот вопрос, как мне стало известно, очень волнует и некоторых наших товарищей в провинции. Они говорят, что Ленин русский человек и соответственно тому и должен быть похоронен. Они, например, категорически против кремации, сжигания тела Ленина. По их мнению, сожжение тела совершенно не согласуется с русским пониманием любви и преклонения перед усопшим. Оно может даже показаться оскорбительным для памяти его. В сожжении, уничтожении, рассеянии праха русская мысль всегда видела как бы последний, высший суд над теми, кто подлежал казни. Некоторые товарищи полагают, что современная наука имеет возможность с помощью бальзамирования надолго сохранить тело усопшего, во всяком случае достаточно долгое время, чтобы позволить нашему сознанию привыкнуть к мысли, что Ленина среди нас всё-таки нет» (Валентинов, 147).
Бывший семинарист Сталин знал, о чём говорит: сожжение неизбежно подразумевает, что покойник не будет по-православному отпет и тем самым лишится надежды на вечное блаженство…
…Сталину резко возразил Троцкий, чья речь – тоже рассуждение, отчего и заслуживает подробной передачи. «Когда тов. Сталин договорил до конца свою речь, тогда только мне стало понятным, куда клонят эти сначала непонятные рассуждения и указания, что Ленин – русский человек и его надо хоронить по-русски. По-русски, по канонам русской Православной Церкви, угодники делались мощами. По-видимому, нам, партии революционного марксизма, советуют идти в ту же сторону – сохранить тело Ленина. Прежде были мощи Сергия Радонежского и Серафима Саровского, теперь хотят их заменить мощами Владимира Ильича. Я очень хотел бы знать, кто эти товарищи в провинции, которые, по-словам Сталина, предлагают с помощью современной науки бальзамировать останки Ленина, создать из них мощи. Я бы им сказал, что с наукой марксизма они не имеют абсолютно ничего общего».
Троцкий тоже знал, о чём говорит: действительно, почивающий за Кремлёвской стеной (т.е. вне освящённой земли) покойник в простонародном сознании стал восприниматься как мощи, способные к воскресению. Вот эпизод, относящийся к концу брежневского правления, разговор в очереди к Мавзолею (переводим с английского):
- А когда Ленин оживёт? – послышался детский голос позади меня.
Я обернулась и увидела элегантную женщину в кожаной куртке, сжимающую ладошку мальчика лет восьми. Я с недоумением поглядела на неё.
- Он здесь первый раз, и я сказала мальчику, что иногда, когда хорошие дети приходят посмотреть на Него, Он встаёт» (Tumarkin, XI).
Марксизм, по крайней мере в русском изводе, - это не наука, но лжерелигия. Достаточно сказать, что метод её адептов – катехизический: на вопрос (поставленный либо непоставленный) даётся ответ, не подлежащий ни доказательству, ни обсуждению. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно»; «Материя первична, сознание вторично»… Партия очень скоро приобрела облик лжецеркви. Обязательные регулярные собрания (это предписано Уставом), даже если не о чем говорить, сродни посещениям храма по воскресеньям и двунадесятым праздникам. Уличные демонстрации со знамёнами, серпами и молотами, портретами вождей аналогичны крестным ходам с хоругвями, крестами и образами. Начав с проповеди «свободной любви», партия со временем взяла на себя роль консистории, практически запретив или чрезвычайно затруднив супружеские разводы.
На этом же осеннем совещании Бухарин, поддержавший Троцкого, выступил как раз на партийно-церковную тему: «Я замечаю, что где-то в партии, из каких-то щелей несёт странным духом. Хотят возвеличить физический прах в ущерб идейному возвышению. Говорят, например, о переносе из Англии к нам в Москву праха Маркса. Приходилось даже слышать, что сей прах, похоронённый около Кремлёвской стены, как бы прибавит «святости», значения всему этому месту, всем погребённым в братском кладбище. Это чёрт знает что! (Валентинов, 148). (К месту он чёрта помянул.) Ни дать ни взять какая-то пародия на поиски Гроба Господня…
Впрочем, ни Сталин, ни Троцкий толком не знали своего предмета, не разбирались в православной доктрине канонизации святых…
В православной традиции нет противопоставления нагих костей и нетленных тел. Более того, мы почитаем как святых угодников и мучеников, растерзанных в римских цирках, и тех, кто утонул, кто сожжён, т.е. тех, от которых не осталось ни тела, ни даже праха…
Впрочем, русская простонародная религиозность настаивает на другом. Это очевидно хотя бы из сочинений Г.П. Федотова, которому выпала судьба быть свидетелем официального перехода России от богопочитания к марксистско-ленинскому «атеизму». Предоставим ему слово.
«Что касается нетленных мощей, то по этому вопросу у нас в последнее время господствовали совершенно неправильные представления. Церковь чтит как кости, так и нетленные (мумифицированные) тела святых, ныне одинаково именуемые мощами. На основании большого материала летописей, актов обследования святых мощей в старое и новое время Голубинский мог привести примеры нетленных (кн. Ольга, кн. Андрей Боголюбский и его сын Глеб, киевские печерские святые), тленных (свв. Феодосий Черниговский, Серафим Саровский и др.) и частично нетленных (свв. Димитрий Ростовский, Феодосий Тотемский) мощей…Хотя Церковь всегда видела в нетлении святых особый дар Божий и видимое свидетельство их славы, в Древней Руси не требовали этого дара от всякого святого. «Кости наги – источают исцеление», - пишет учёный митрополит Даниил (XVI в.). Только в синодальную эпоху /без Патриарха/ укоренилось неправильное представление о том, что все почивающие мощи угодников являются нетленными телами…и поэтому результаты кощунственного вскрытия мощей большевиками 1919-1920 годов были для многих тяжёлым потрясением» (Федотов, 37-38 ).
Г.П. Федотов в данном случае выступает как обскурант. Действительно, какое дело русскому народу до мнения митрополита Даниила, учёного и очень почтенного историка Церкви Е.Е. Голубинского и тем более Синода…Русское Православие – это не только догматы, не только обряд, не только вера вообще, это культура, т.е. житейский обиход. «Осьмое чудо света» воздвиглось не на пустом месте.
Вполне возможно, как это ни странно, что идея постоянной (а не временной) мумификации тела Ленина была подсказана именно Троцким, разглагольствовавшим о мощах. Дело в том, что практика государственного церемониала в России XIX в. подразумевала временное бальзамирование тела усопшего императора. Останки Александра I, скончавшегося в Таганроге, …выставлены в Казанском соборе Санкт-Петербурга «на поклонение народу в продолжение семи дней»…Так же обстояло дело и с останками Александра III.
Можно предположить, что вначале Сталин ориентировался именно на эту традицию и предполагал выставить останки первого «советского царя» лишь на некоторый срок – для «прощания» и «поклонения»…Однако в дальнейшем события приняли другой оборот…
«В 3 ч. 30 м. 22 января Президиум ЦИК Союза ССР избрал Комиссию по организации похорон Председателя Совета Народных Коммисаров Союза ССР и РСФСР Владимира Ильича Ленина в составе Председателя Комиссии Ф.Э. Дзержинского, членов: тт. Ворошилова, Енукидзе, Зеленского, Молотова, Муралова, Лашевича и Бонч-Бруевича. На первом же заседании, в 4 ч. утра 22-го января, Комиссия пополнила свой состав тт. Сапроновым и Аванесовым; 29 января постановлением Президиума ЦИК Союза ССР в Комиссию был введён тов. Красин» (Отчёт комиссии ЦИК, 9).
По-видимому, решающими голосами в комиссии обладали Бонч-Бруевич, Енукидзе (в ту пору ближайший друг Сталина) и Красин. Последнего, наверное, не случайно ввели в комиссию на третий день после похорон Ленина (они состоялись 27 января). Он объявил публичную дискуссию и конкурс проектов, касающихся постройки второго, тоже деревянного Мавзолея (первый был воздвигнут перед похоронами и назывался «склепом»). О нём с «многоступенчатыми» ссылками пишет уже цитированная нами американская исследовательница: «Константин Мельников, архитектор, который проектировал саркофаг Ленина, однажды сказал, что «генеральная идея» постоянного сохранения и демонстрации тела Ленина исходила от Леонида Красина» (Tumarkin, 180-181). Этот авантюрист, в начале века увлекавшийся «богостроительством» - вместе с Горьким, Богдановым, Луначарским (последний был непосредственно причастен к конкурсу проектов гранитного Мавзолея), видимо, разделял и идеи Н.Ф. Фёдорова /Н.Ф. Фёдоров – русский философ, космист, выдвинул идею всеобщего воскресения умершего человечества, которое произойдёт в результате научного достижения; он считал, что эта идея станет не только двигателем прогресса, но и той идеологией вокруг которой сплотится весь мир – здесь видится явная подмена идеи христианского Воскресения идеей «воскресения собственными силами»/.
«В 1921 г. в Москве на большом торжественном собрании» Красин «проповедовал своеобразную веру в воскресение мертвых» (Ольминский, 149-150). Речь идёт о гражданской панихиде по Л.Я. Карпову, тогдашнему руководителю советской химической промышленности и члену президиума ВСНХ. В слове, посвящённом памяти скончавшегося товарища, Красин, в частности, сказал: «Наука, не останавливаясь на том, чтобы только лечить, восстанавливать здоровье заболевшего организма, уже ставит вопрос о произвольном создании пола, об омоложении и т.д. Я уверен, что наступит момент, когда наука станет так могущественна, что в состоянии будет воссоздать погибший организм. Я уверен, что настанет момент, когда по элементам жизни человека можно будет восстановить физически человека. И я уверен, что, когда наступит этот момент, когда освобождённое человечество, пользуясь всем могуществом науки и техники, силу и величие которых нельзя сейчас себе представить, сможет воскрешать великих деятелей, борцов за освобождение человечества, - я уверен, что в этот момент среди великих деятелей будет и наш товарищ Лев Яковлевич» (Красин, 1928) /Осталось вместо «Лев Яковлевич» сказать «Владимир Ильич» и всё встанет на своё место – в Мавзолее дожидается своего часа «российский Франкенштейн»/.
Если Лев Яковлевич, то тем более Владимир Ильич…Не только Православие («Чаю воскресение мёртвых»), но и большевистская религия уповала на плотское бессмертие. Луначарский, человек более или менее начитанный, возводил идею «светлого царства коммунизма» к Апокалипсису: «Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (Ап. 20:4)…
Эти милленаристские настроения вообще были распространены в то время, особенно в нарождавшейся научной фантастике. Достаточно припомнить сочинение Александра Беляева «Голова профессора Доуэля». Конечно, мы не рискнём сравнивать Сталина с нерадивым и вероломным учеником этого мудреца, вопрошавшим отрезанную голову своего наставника, хотя такое сравнение естественно, если учесть версию Троцкого, согласно которой Сталин убил Ленина. /Кстати, ближневосточная магия издревле практиковала использование особых «пророчествующих мёртвых голов» - т.н. «терафимов». Что это? Рецидивы магии первобытных охотников за головами (черепами) или какой-то специальный оккультный ритуал, сохраняющийся до сего дня?/. Впрочем, «Сталин – это Ленин сегодня», и в Мавзолей на несколько лет он попал вовсе не случайно. (Убрали его оттуда после того, как старой партийке и лагерной страдалице Д.А. Лазуркиной было видение, о котором она поведала с трибуны XXII съезда КПСС. Явившийся ей Ленин сказал, что он не хочет лежать рядом со Сталиным! (XXII съезд КПСС, 121)). / Это уже что-то из литературной классики – прямо шекспировская трагедия «Гамлет». У старой большевички - оказывается - случилось «видение тени отца Гамлета». Ну и ну!/
Все эти чаяния имели…прагматическое воплощение, пародийно отображённое в «Собачьем сердце» Булгакова. «Омоложение» было не одной теорией, но и практикой советского обихода. В пореволюционной столице Москве активно практиковал некий медицинский институт, который этим именно и занимался. Естественно, толку из его деятельности не вышло, и верхушка института была расстреляна.
Что предшествовало постановлению Президиума ЦИК о сохранении тела Ленина, опубликованному в газетах 26 января… Предшествовали письма граждан (не важно, подлинные или нет), обнародованные только в одном издании, в «Рабочей Москве», органе столичных коммунистов. Приводим выдержки (25 января): «Тело Ленина надо сохранить! Рабочие этого хотят. Как это сделать? – Предавать земле столь великого и горячо любимого вождя, каким являлся для нас Ильич, ни в коем случае нельзя. Мы предлагаем набальзамированный прах поместить в стеклянный, герметически запаянный ящик, в котором прах вождя можно будет сохранять в течение сотен лет. Мы глубоко уверены, что все рабочие поддержат эту мысль. Мы хотим иметь Ильича с собой, не скрывать его от своих глаз. Пусть он всегда будет с нами» (16 подписей «рабочих Рогожско-Симоновского района»).
«Мысль о том, что Ильич физически остался бы с нами и его можно было бы видеть необъятным массам трудящихся утешило бы (!) горе утраты и подняло бы упавший дух малодушных товарищей, вдохновляя их на дальнейшие бои и победы. Мы требуем сохранения на долгое время останков дорогого учителя путём бальзамирования его тела и помещения в прозрачное помещение (!), где рабочие могли бы всегда видеть своего вождя» (подпись: «Рабочие и служащие строительной конторы постоянной промышленной выставки ВСНХ»).
«Обращаемся к Центральном и Московскому Комитету РКП с глубокой просьбой: не зарывайте прах Ильича под землёй от миллионов трудящихся. Мы глубоко уверены, что это было желанием сотен миллионов. Надо сделать та, чтобы потомство наше имело возможность видеть тело человека, воплотившего в жизнь мировую революцию. Оставьте его на поверхности земли на Красной площади. Пусть он останется для нас неиссякаемым источником идеи ленинизма на благо трудящихся всего мира. Этим мы дадим возможность увидеть его всем, всем трудящимся. Ленин должен быть среди нас. Как это осуществить, подумайте сами (члены РКП: Гятков и Георгиевич)».
Но для какой же надобности, с точки зрения авторов либо инспираторов этих писем, необходимо было оставить тело Ленина «на поверхности земли»? Ответ дан на предыдущей, 7-й, странице «Рабочей Москвы»…читаем: «Надо сохранить тело Ильича. Ударишься в оппозицию, пойдёшь к телу Ильича и станешь опять на правильный путь». Не М.М. Зощенко же это писал, хотя очень похоже на его манеру, вполне «отражающую действительность». Но главное, что мы опять сталкиваемся с религиозным, точнее, дурацко-религиозным мироощущением. Оппозиция – это ересь, и, чтобы очиститься от скверны, надлежит если не приложиться, то приобщиться к чудотворным мощам. Они исцелят согрешившего…
Советский дискурс изобилует апокрифическими вариациями Православия. К ним, в частности, относятся темы «рождества» и детства…
В культе Ленина значительную роль играют мотивы детства и отношения к детям. Трудно сказать, есть ли тут сознательное использование Христовой заповеди «будьте как дети». Состояние детства – как бы порука невинности и совершенства…Чем большая дистанция отделяла советских потомков от своего вождя, тем больше он любил детей: устраивал для них ёлки (все забывали, что ёлки, рождественские и новогодние, были запрещены большевиками – и разрешены только в канун нового, 1936 г.), посылал им гостинцы, когда самому нечего было есть, и т.д. В конце концов эта мифологема приелась, и…появился злой анекдот… «Вот как он любил детей: только… послал, а мог бы ведь и бритвой полоснуть.»
Реализация культа Ленина в мелкой и крупной пластике также находит опору в практике русского Православия. Взять хотя бы скульптурные изваяния, которые в невиданном количестве стали плодиться вскоре после смерти Ленина… Свой Ильич – гений места, домашний божок /Это чем-то напоминает античные гермы, установленные на перекрёстках, площадях и входах в дома. Всё новое – хорошо забытое старое./. Такую же роль в традиционной народной культуре играли разные деревянные изваяния Николы и Параскевы Пятницы.
В иконографии Ленина отражено и его земное служение. Это могло быть нечто вроде клейм, касающихся различных эпизодов жизни-жития и окружающих портретик вождя…
/Однако/ Идеал нетления тела в равной степени характерен и для святого…и для «заложного» покойника. Согласно русскому суеверию, которое обличал ещё св. Серапион Владимирский, «заложный» - это нечистый покойник, самоубийца, опойца, утопленик, доживающий «за гробом свой, т.е. положенный… при рождении срок жизни, прекратившийся раньше времени…» (Зеленин, 5) /или – нечистый покойник, которого земля не принимает, ждущий исполнения определённого знамения. Определённых знамений ждут не только «заложные» покойники, но и «заложные» долгожители. Вот, например, Л.М. Каганович не умирал - пока собственными глазами не увидел восстановления Храма Христа Спасителя, который собственными руками взорвал в 1934 г. со словами: «Эх, задерём подол матушке-России!»/…
Странный, поразивший воображение многих обряд погребения Ленина породил соответствующие фольклорные и псевдофольклорные тексты. Побывавший в Москве американец Теодор Драйзер писал в 1928 г.: «Многие рассказывали мне, что его набальзамированное тело – такое же, как и в тот день, когда он умер, - окутано суевериями. До тех пор, пока он лежит здесь, до тех пор, пока он не изменится, коммунисты в безопасности и новая Россия будет процветать. Но (добавляли они шёпотом), если он истлеет или будет кем-то потревожен, тогда наступят печальные перемены – конец его великой мечты!» (Dreiser,31).
По данным политического сыска того времени, в Москве ходили «слухи и толки», что по ночам Ленин встаёт и бродит по столице наблюдая её жизнь (Великанова, 180). В «Новом мире» в 1925 г. член «Перевала» Родион Михайлович Акульшин опубликовал сказку «Хитрый Ленин» - на эту тему. Её герой просит «главного советского доктора» сделать так, чтобы он умер, «только не совсем, а так, для виду»… Однажды он выходит и за три ночи посещает Кремль, завод и крестьянскую избу. Всюду – полный порядок. «Вышел Ленин из избы радостный, в марзолей (!) /очень интересная оговорка – откуда простой крестьянин слышал о древнем царе Мавзоле?/ лёг успокоенный и спит вот уже много дней после своих странствий. Теперь уже, наверное, скоро проснётся. Вот радость-то будет! Ни словами не расскажешь, ни чернилами не опишешь» (Акульшин, 120-128). Поистине: «В двенадцать часов по ночам из гроба встаёт император…»
Примечательна судьба этой сказки, о которой автор утверждает, что её «рассказывают по вятским деревням». Под названием «Скоро проснётся Ильич» и с некоторой «подчисткой» её перепечатал А.В. Пясковский в известном некогда сборнике «Ленин в русской народной сказке и восточной легенде» (М., 1930. с. 40-43). М.К. Азадовский, сославшись, в частности, именно на неё, большинство текстов сборника оценил как явную фальсификацию (Азадовский, 881-897)…
Православных параллелей к пересказанным Драйзером слухам немало. Приведём две, «позитивную» и «негативную»…сохранность телесной оболочки может вызывать представления о беде и несчастье… «Тело проклятого самозванца /Лжедмитрия/ не могло разложиться, пока проклятие не снял Пётр Могила»…
Всякий религиозный, социальный и культурный кризис сопровождается обрядовыми изменениями… Не стала исключением и большевистская Россия… Что до ритуального оформления похорон, оно было и навсегда останется главной и труднейшей проблемой, поскольку последний приют человека теснейшим образом связан с представлениями о бессмертии души, загробной жизни и вечном спасении. Недаром археология опознаёт проявление верований прежде всего по погребениям. /В данном контексте - сохранение тела Ленина, скорее говорит в пользу существования души, ждущей воскресения от Бога ли, от науки ли – всё равно, чем – о её отсутствие. Вот вам и материалисты-ленинцы – это только на словах, а на деле, они - идеалисты!/
Буквально с октября 1917 г. «новые люди» занялись поисками новых обрядовых форм. Тогда и возникло кладбище на Красной площади, где упокоились «жертвы революции»…Джон Рид рассказывает: «Молодой студент заговорил с нами по-немецки.
- Это братская могила, - сказал он, - завтра мы похороним здесь пятьсот пролетариев, павших за революцию.
- Здесь, в этом священном месте, - сказал студент, - самом священном во всей России, похороним мы наших святых. Здесь, где находятся могилы царей, будет покоиться наш царь – народ…» (Рид, 272).
Дополним студента. Разница между царскими могилами и этой – в том, что цари лежат на освящённой земле, к тому же и в Архангельском соборе…, а «наши святые» - за стеной, то есть «за оградой». Опять-таки приходится вспомнить о заложных покойниках…
Таков культурно-религиозный контекст странного погребения Ленина. Оно не поддаётся и не подлежит рациональному объяснению и рациональной оценке. Дело в том, что обряд, как и любое проявление мифологического сознания, находится вне сферы умозрительных категорий. Это область бессознательного. Что бы ни писали Адлер и Юнг, Фрейд и Фромм, пытаться перевести её в правильные силлогизмы нельзя. Разум человека не всесилен, и бессознательные процессы могут быть опознаны и описаны только по конечным результатам. Вопрос «почему?» в данном случае неуместен. Так было, так есть и так будет.

/ / - в этих скобках комментарии переписчика.