Сказания о нартах

Модератор: Analogopotom

Сказания о нартах

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:05

Словарь и комментарии Б.А. Калоева
Перевод с осетинского Ю. Либединского

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ

РОЖДЕНИЕ АХСАРА И АХСАРТАГА

К старости родились у нарта Уархага два сына-близнеца. В час,
когда поют первые петухи, родился первый сын,и в ту же ночь, когда
утренняя звезда Бонварнон еще не взошла на небо, в час, когда поют
вторые петухи, родился второй сын. Заглянули лучи утреннего солнца
в сердца Уархага и жены его Сайнагон, и почувствовали родители,
как дороги им дети, порожденные ими. Чтобы счастье принес
новорожденным день их рождения, Уархаг устроил пир, и, как
водилось у нартов, только дичиной, добытой на охоте, потчевали на
этом пиру.
Позвал Уархаг на пир небесного кузнеца Курдалагона, повелителя
бездны морской Донбеттыра и тестя своего Сайнаг-алдара. Много
почтенных нартов, и во главе их Бора и Алыбег, приглашены были на
этот богатый пир. Курдалагон полюбил сыновей Уархага и дал им
имена. Старшего назвал он Ахсар, младшего – Ахсартаг.
А почему названы они были Ахсар и Ахсартаг?
Про отважного говорят – ахсар. Таким был первый брат. И так его
назвали. Но еще отважнее был второй брат, и назвали его Ахсартаг,
что значит «отважнейший».
И в честь наречения новорожденных подарил Курдалагон Уархагу
чудесную свирель, которую сам сковал из небесной стали фатыг в
небесной своей кузнице. На стол положили нарты эту чудес-ную
свирель, и она звонко и весело запела:
Возьми чашу ронга!
Подыми чашу ронга!
И выпей ее На здоровье!
Семь дней и семь ночей пировали гости Уархага, а когда кончился
пир, вскочил Курдалагон на гребень огненной бури и, словно
крылатый Пакундза, умчался в небеса. Перламутровой огненной рыбой
обернулся Донбеттыр и скрылся в морской бездне. Ушел и Сайнаг-
алдар в свою крепость. Нарты же, как подобает тем, кто проводит
всю свою жизнь в походах, отправились в опасный путь.
Не по дням, а по часам росли Ахсар и Ахсартаг. За день
вырастали они на вершок, а за ночь – на целую пядь. Озорными
мальчишками были Ахсар и Ахсартаг. Сделали они себе луки и стрелы,
и не стало птицы, которая могла бы пролететь над ними:
тотчас подбивали они ее, и камнем падала она на землю. Весь мир
скоро узнал, что у нарта Уархага подросли отважные сыновья-
близнецы – Ахсар и Ахсартаг.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:09

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ

МЕЧ АХСАРА

Выросли Ахсар и Ахсартаг, и настал день, когда решили они на
один год отправиться в поход. Снарядились. Двинулись в путь. Дошли
до места, где расходились три дороги, и условились так:
«Пойдем по двум крайним дорогам, а средняя пусть будет местом
нашей встречи. Пусть каждый из нас положит под этот придорожный
камень стрелу, им самим выделанную. Кто первый вернется, пусть
проверит, на месте ли стрела, положенная братом».
Разошлись Ахсар и Ахсартаг по разным дорогам. Прошел год,
вернулся Ахсартаг в условленное место, поднял камень и увидел, что
лежит там стрела Ахсара и что покрылась она темной плесенью.
Испугался Ахсартаг за брата и пошел по его дороге. Долго он шел по
лесам, полям и горам и к вечеру добрался до Черного ущелья. Там и
заночевал и увидел во сне, что в плен попал брат его Ахсар.
Вскочил Ахсартаг и пошел дальше. Опять он шел целый день и к
вечеру дошел до Белого ущелья. Опять отдохнул он в роще и только
заснул, как увидел такой же беспокойный сон, как в первую ночь. И
снова вскочил Ахсартаг и в тревоге пошел дальше. С утра до
позднего вечера шел Ахсартаг, и вот перед ним Красное ущелье. Но
как было ему не проголодаться в столь долгом пути? Не мог он
заснуть и обошел всю рощу, надеясь, что в этом ущелье ему
попадется дичь. Вдруг увидел он озеро, а на берегу его шатер. В
шатре время от времени то появляется, то снова исчезает какой-то
непонятный свет.
«Неспроста поставлен этот шатер,– подумал Ахсартаг. – Может, я
здесь узнаю о том, что случилось с братом?»
Подошел он поближе к шатру и стал его разглядывать. И вот видит
Ахсартаг, что с одной стороны вделана в шатер железная дверь, сама
собой то закрывается, то открывается, и каждый раз, когда она
открывается, изнутри виден свет. Удивился Ахсартаг: что за чудо? И
только дверь открылась, Ахсартаг пустил стрелу на свет. И тут же
послышался пронзительный крик – такой, что деревья погнулись,
забурлило озеро и волны хлынули на берег, а звери, заночевавшие в
роще, испугались и, толкая друг друга, пустились бежать. Прошло
некоторое время, и все стихло. Озеро снова вошло в свои берега,
деревья выпрямились, и звери потихоньку вернулись в свои логовища.
Стало светать. И только совсем рассвело, Ахсартаг увидел, что
из шатра выходит старуха. Она была крива на один глаз, а в другом,
зрячем, застряла стрела Ахсартага. Стонет старуха. Ахсартаг
подошел ближе и вдруг увидел в руках у старухи полотенце своего
брата. И сразу спросил ее Ахсартаг:
– Кто ты такая? И откуда у тебя полотенце брата моего Ахсара?
– Эх, юноша, я не знаю, кто ты, но если ты назвал себя братом
Ахсара, то ты и мне брат: я из нартов. Когда недавно посетил это
место твой брат, я узнала, что и он из нартского рода. Отправляясь
к подводным жителям быценагам, он оставил мне свое полотенце и
завещал: «Следи за ним, сестра моя. Если выступит кровь на
полотенце, значит, пришлось мне тяжко, а если крови нет, за меня
не опасайся». И вот вижу я: выступила кровь на полотенце, значит,
тяжко приходится брату Ахсару, попал он в плен к быценагам. А
теперь, когда я совсем ослепла, не знаю, что мне делать.
– А разве нет средства, чтобы ты прозрела хотя бы на один глаз?
– спросил Ахсартаг.
– Если бы кто собрал капли утренней росы, смешал бы с оленьим
молоком и капнул на мою рану, тогда бы я стала видеть опять.
Побежал Ахсартаг в лес, изловил олениху, подоил ее, смешал
молоко с каплями утренней росы и, вытащив стрелу из глаза старухи,
влил туда приготовленное лекарство. Тут же прозрела старуха и
обрадовалась, что видит Ахсартага.
– Как же мой брат попал к быценагам? –спросил ее Ахсартаг.
– Расскажу тебе с самого начала. Быценаги охотились, а тут
вдруг на небе раскрылись ворота, и упал оттуда обломок небесной
руды прямо на голову старшего из быценагов и пробил ее насквозь.
Быценаги унесли этот обломок небесной руды к себе под воду. Ахсар
узнал об этом и задумал отобрать у них этот обломок. Но тут они
его окружили, связали и увели к себе. Как раз сегодня я собиралась
напасть на них, но по твоей вине не смогла это сделать.
– А кем ты приходишься нартам и почему называешь себя нашей
девушкой? Кому из нартов приходишься ты сестрой? И потом объясни:
когда ночью смотрел я на шатер, то я видел, что в нем то
появляется, то снова исчезает какой-то непонятный свет.
– Прихожусь я сестрой Уархагу, но уже издавна проживаю здесь.
Мой муж был сотрапезником Солнца, и оно ему подарило бусину из
белого камня. Эту бусину я каждый раз одевала себе на шею, и она
освещала мне дорогу. То, что ты видел, и был свет, излучаемый
бусиной.
– А куда делся твой муж?
Старуха указала на дверь, вделанную в шатер, и сказала:
– Эта дверь ведет в подземную пещеру, и вечером, под субботу,
она открывается. Быценаги выходят оттуда, чтобы похитить хотя бы
одного живущего на поверхности земли человека. Если они этого не
сделают, один из них умрет. Вот и похитили они моего мужа. Но что
с ним случилось, я не знаю, так же как и о брате нашем Ахсаре.
Дождались Ахсартаг и старуха вечера под субботу. Когда дверь в
подземелье раскрылась, подпер Ахсартаг дверь плечом, не давая ей
закрыться, вырвал ее вместе с петлями и отшвырнул в сторону. После
этого они со старухой из рода нартов вошли в пещеру и в ужасе
видят: лежит там мужчина, руки и ноги его растянуты во все стороны
и привязаны, из бороды и усов его сплетена волосяная лестница, и
тянется она до поверхности земли.
– Видишь, это мой муж, хозяин моей головы!– воскликнула
старуха.
Ахсартаг выхватил меч, обрезал веревки, которыми связан был
мужчина, и быстро обрил ему голову и лицо. Мужчина встал,
поблагодарил Ахсартага. Тут пошли они вместе в глубь подземелья и
вдруг увидели распятого на стене пещеры Ахсара. Пускают в него
стрелы быценаги, бьют его мечами. И увидев это, Ахсартаг
набросился на них, стал их истреблять, а сестра Уархага и ее муж
догоняли убегавших и убивали их.
Так Ахсартаг освободил Ахсара.
– Вы с мужем возвращайтесь к себе домой, а мы с Ахсартагом тоже
скоро придем к вам,– сказал Ахсар.
Жена с мужем ушли к себе домой, братья же Ахсар и Ахсартаг
разыскали ту кладовую, где быценаги хранили свою руду. Нашли они
обломок небесной руды, спрятанный быценагом, и отнесли небесному
кузнецу Курдалагону. Из этого обломка сделал себе Ахсар
обоюдоострый меч – такой, что от удара его любой камень, любой
металл пополам распадались, а сам меч не тупился.
Когда Ахсар и Ахсартаг спустились на землю из кузницы
Курдалагона, их поджидал предводитель быценагов Карамаг. Ахсар и
Ахсартаг вступили тут в бой с Карамагом. Но Карамаг сумел так
ловко ударить Ахсартага, что тот упал замертво, и меч выпал из его
рук. Но тут вдруг неведомо откуда появился один из донбеттыров и
шепнул Ахсару:
– Смажь лезвие своего меча авадз-мазью – и сразу осилишь врага.
Ахсар мгновенно смазал лезвие своего меча авадз-мазью. И когда
Карамаг занес над ним свой меч, Ахсар отбил удар, и меч Карамага
разлетелся на мельчайшие, мельче гвоздика, осколки.
И тут Ахсар перебил всех быценагов. А тот из донбеттыров,
который дал совет Ахсару, унес Ахсартага к молочному озеру,
искупал его в волнах, и Ахсартаг сразу ожил.
Молва о мече Ахсара разнеслась среди нартов. Все они собирались
подивиться на этот грозный меч. И с тех пор, когда у нартов
наступало тяжелое время, Ахсар со своим мечом шел впереди на
врага. За непобедимую твердость меч Ахсара получил имя: его и по
сей день называют ахсаргард, что значит «меч Ахсара».
После смерти Ахсара меч его унаследовал старший сын. С тех пор
так и повелось у нартов: старший сын наследует меч, младший –
коня.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:12

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ

ЯБЛОКО НАРТОВ

Яблоня росла в саду нартов. Небесной лазурью сияли ее цветы, но
за день только по одному яблоку созревало на ней. Золотое было то
яблоко, и, подобно огню, сверкало оно. Живительной силой обладало
яблоко, исцеляло людей от всяких болезней и залечивало любые раны.
Только от смерти не спасало оно. Целый день зрело яблоко, сверкая
на верхушке дерева, но ночью кто-то его похищал. Нарты по очереди
стерегли свое яблоко, но никто из них ни разу не видел вора, а
яблоко каждую ночь исчезало.
Пришел черед сторожить сад Уархагу. Призвал он своих сыновей
Ахсара и Ахсартага и сказал им:
– Идите, солнышки мои, постерегите золотое яблоко. Вся надежда
моя на вас. Если не устережете, то знайте – все три нартских рода
соберутся сюда. По одному человеку от каждого дома пришлют они;
одному из вас отрубят голову, другому отсекут руку и, на позор
мне, наденут на колья голову одного и руку другого. Один останусь
я на старости лет, без защитников и кормильцев.
– Не бойся, отец наш, уж мы-то устережем это яблоко, и вор не
уйдет от нас,– ответили ему сыновья.
– Пойти вы пойдете. Знаю я, что вы ничего не страшитесь, но сам
я страшусь за вас. Ведь если не устережете яблока, тогда не
вернуться вам ко мне,– сказал отец.
Забором из оленьих рогов огорожен был сад нартов, и так высока
была эта ограда, что даже птица не могла перелететь через нее.
Сели братья под чудесной яблоней, поужинали, и младший, Ахсартаг,
сказал старшему, Ахсару:
– Будем стеречь по очереди. Ты ложись сейчас и спи до полуночи.
А с полуночи до утра будет твой черед.
Согласился Ахсар, лег и заснул. Проснулся он в полночь и
говорит брату:
– Пусть бог простит мне, Ахсартаг. Я, кажется, проспал...
– Пока нет полуночи, поспи еще, – ответил ему Ахсартаг. Ахсар
со сна и не разобрал, сколько времени, лег и снова уснул. Не спит
Ахсартаг, сидит под яблоней, держит наготове лук и стрелу. И в
час, когда ночь сменяется днем, словно птица какая-то прилетела в
сад.
Осветилась внезапно яблоня, и увидел Ахсартаг голубку возле
чудесного яблока. И только сорвала она яблоко, как пустил стрелу
Ахсартаг, и половина крыла голубки упала на землю, сама она,
обливаясь кровью, неровно и низко пролетела над землей, а яблоко
упало на землю. Тогда Ахсартаг разбудил Ахсара.
– Видишь капли крови?–сказал он брату.–Это я на яблоне нашей
подстрелил голубку. Она улетела, но вот половина ее крыла. Низко,
над самой землей летела она, оставляя кровавый след. Я должен
пойти по этому следу – или поймаю ее, или погибну. Иначе я не могу
поступить.
Бережно завернул Ахсартаг в шелковый платок половину крыла
голубки. Платок сунул за пояс, яблоко – за пазуху и, когда совсем
рассвело, сказал Ахсару:
– Я ухожу искать эту погибельную птицу. Что ты мне скажешь?
– Я тоже пойду туда, куда ты,– ответил Ахсар. Пошли братья по
кровавому следу, привел он их к берегу моря.
– Он под воду ведет,– сказал Ахсар. Ахсартаг сказал Ахсару:
– Я иду на дно морское. Жди меня здесь. Если волны вынесут на
берег кровавую пену –значит, нет меня больше в живых, и ты
возвращайся домой. Если вынесут волны на берег белую пену, то жди
меня здесь ровно год.
– Хорошо,– ответил Ахсар и остался на берегу. Запахнул тогда
одежду Ахсартаг, туго подтянул ее, ступил на дно моря и скрылся
под водой.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:28

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ


КРАСАВИЦА ДЗЕРАССА

Стены дома – из перламутра, полы – из голубого хрусталя, и
утренняя звезда светит с потолка.
Переступил Ахсартаг порог дома и увидел: сидят там семеро
братьев и с ними две сестры, одна красивее другой.
Словно золото, переливаются волосы девушек.
– Добрый день! Да будет счастье в вашем доме! – сказал
Ахсартаг.
– Пусть добро будет долей твоей, – ответили ему. Встали тут
семеро братьев и две сестры и усадили Ахсартага. Трое, что
постарше его, сели по одну сторону, четверо, что моложе его, сели
по другую. Посмотрели они на Ахсартага и сказали:
– Подобного тебе гостя не было в нашем доме и никогда не будет.
И надо бы нам радоваться твоему приходу и с честью встретить тебя,
да не можем мы этого сделать, потому что в печали мы.
– Пусть Бог избавит вас от печали! Что за печаль у вас? И
ответили ему братья:
– У нас три сестры, и повадилась одна из них, Дзерасса, на беду
свою в сад нартов. Там за день созревало на яблоне золотое яблоко.
А ночью превращалась в голубку сестра наша Дзерасса и похищала
его. Не раз говорили мы ей: «Отважны юноши нартов, даже птицы
боятся пролетать над ними. Не летай за яблоками». Но она не
послушала нас. И пусть мечами друг друга зарубят нарты Ахсар и
Ахсартаг! Они в эту ночь охраняли яблоню и ранили нашу Дзерассу.
Только произнесли они имя сестры, как из соседней комнаты
послышался стон.
– Кто это стонет? – спросил Ахсартаг.
– Наша Дзерасса, о которой мы рассказали тебе.
– Есть ли средство ее исцелить?– спросил Ахсартаг.
– Есть такое средство, – ответили братья. – Если приложить ее
крылышко к прежнему месгу и дать ей отведать чудесного яблока
нартов, будет она спасена. Иначе она погибнет.
– Как наградите вы того, кто вылечит вашу сестру? – спросил
Ахсартаг.
– Замуж за того, кто спасет ее, выдадим мы любимую сестру нашу
Дзерассу. Самим Богом суждена она только ему. И вот что сказал
тогда Ахсартаг братьям:
– Я сын нарта Уархага. Ахсартаг мое имя. Крылышко ее у меня.
Ранена она моей стрелой, я и вылечу ее. Приведите ее сюда.
Радостью осветились лица братьев, и ответили они Ахсартагу:
– Тяжело больна сестра наша Дзерасса, не сможет она выйти к
тебе. Ты сам переступи порог ее комнаты.
И юноша переступил порог комнаты.
Вот что увидел он.
Лежит в постели девушка, волнами падают на пол ее золотые
волосы. Солнце смеется на ее лице, луны блестят на ее груди.
Повернулась она к Ахсартагу, и от счастья не сдержал он улыбки.
Выхватил он из-за пояса шелковый платок, развернул его и наложил
на рану Дзерассы половину ее крыла. Дал ей яблоко, отведала его
Дзерасса и стала в семь раз краше, чем была.
Обрадовались семеро братьев и сестры их и выдали Дзерассу за
Ахсартага. От одного сегодня до другого сегодня, а всего одну
неделю справляли свадьбу Ахсартага и дочери Донбеттыра. Подобно
солнцу и луне, сияли на свадебном пиру Ахсартаг и Дзерасса.
Дни шли за днями, недели за неделями.
Ахсартаг и Дзерасса жили в подводной стране Донбеттыра. И вот
наступил день, когда вспомнил нарт Ахсартаг о брате своем Ахсаре и
загрустил. Сказал он Дзерассе:
– Нельзя мне больше жить здесь, должен я найти брата своего и
вернуться домой1.
Услышав такие слова, обрадовалась Дзерасса:
– Если у тебя есть свой дом, то нам надо спешить туда. Не
подобает мне дольше оставаться здесь.
Ребенка ждала тогда Дзерасса и хотела, чтобы родился он в доме
мужа.
В заветный час выдернула Дзерасса из косы своей золотой волос,
обвила им себя и Ахсартага, превратились они в рыб, сияющих
перламутровой чешуей, и выплыли на поверхность моря.

* * *
В дремучем лесу, на берегу моря, построил себе Ахсар шатер из
звериных шкур и ждал вестей о брате. Однажды увидел он:
вынесли волны белую пену. Обрадовался Ахсар: «Живым и веселым
возвращается брат мой! Пойду-ка я на охоту, может, что добуду к
его возвращению».
И пошел Ахсар на охоту.

* * *
– Где же мои сыновья? Неужели я их никогда не увижу? – так
говорил старый Уархаг, и горе сгибало его, и могучая сила его
надломилась.
А нартские юноши радовались тому, что не возвращаются Ахсар и
Ахсартаг, везде и во всем превосходившие их. Стали они издеваться
над сединами Уархага и назло приставили его бессменно пасти скот.
Сердился Уархаг. Не раз в отместку угонял он нартские стада и
топил их в море или бросал с вершины крутой скалы. И не
показывался Уархаг в селении нартов – все горевал по своим
сыновьям.

* * *
Вышли со дна морского Ахсартаг и Дзерасса и увидели на берегу
шатер из звериных шкур. Вошли туда. Ахсар на охоте, шатер пуст.
Заглянула Дзерасса в шатер, и все в шатре осветилось сиянием,
исходившим от ее лица. Таким прекрасным показался Дзерассе этот
шатер, что она сказала Ахсартагу:
– Пока не посижу в этом шатре, не уйду отсюда.
– Хорошо, – ответил Ахсартаг, – ты посиди здесь, а я пойду
поищу брата. А может, и поохочусь: мы, нарты, питаемся дичиной. И
пошел Ахсартаг искать брата. А тем временем Ахсар возвращался уже
к своему шатру. Разминулись братья.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:31

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ


СМЕРТЬ АХСАРА И АХСАРТАГА

Вернулся Ахсар к своему шатру, открыл дверь и увидел Дзерассу.
«О Бог богов! – сказал он сам себе. – Не отнимай у нас счастья
нашего ни в пути, ни дома. Мог ли я думать, что Ахсартаг не только
вернется живой, но и приведет в мой шатер свою невесту?»
Взглянула Дзерасса на Ахсара и приняла его за своего мужа.
Белокурые, высокие, искроглазые и широкоплечие братья были так
похожи друг на друга, что только мать-земля да небожители могли
различать их.
– Отчего ты так долго не возвращался? –спросила Дзерасса. Ахсар
ничего не ответил.
– Что с тобой? Или ты не узнаешь меня? Ведь целый год прожили
мы вместе под водой, в стране Донбеттыра!
И убедился Ахсар, что перед ним жена его брата Ахсартага.
Долго ходил Ахсартаг, но ни Ахсара не нашел, ни зверя не
встретил. А тем временем настала ночь, и он остался в лесу, так
как не хотел возвращаться без добычи.
Дзерасса, принимая Ахсара за мужа, стала льнуть к нему, но
видит, что тот отворачивается от нее.
Пришло время ложиться спать. Молча постелил Ахсар свою бурку,
легли они на нее и накрылись буркой Ахсартага. Но чтобы не было у
него близости с женой брата, вытащил Ахсар свой меч и положил его
между собой и Дзерассой. Это так рассердило Дзерассу, что,
обиженная, она встала с постели и грустная села поодадь.
Дверь шатра открылась, вошел Ахсартаг. Он принес тушу убитого
оленя и целое дерево с корнями и ветвями, чтобы разжечь костер.
Увидел он обиженную и печальную Дзерассу и спящего брата, и
закралась ревность в его душу: что, если Ахсар совершил насилие
над Дзерассой?
И когда Ахсар проснулся, Ахсартаг разговаривал с братом нехотя
и сердито. Ахсар понял, в чем заподозрил его брат. Как ему было
тут не обидеться?
Выхватил он стрелу, пустил ее вверх и взмолился:
– Боже, пусть стрела моя взовьется двумя и вернется одной и
вонзится в то место, которым я коснулся невестки своей, и пусть я
умру от этого!
Взвилась стрела, вернулась и попала в мизинец Ахсара. И он тут
же умер. Тогда Дзерасса рассказала Ахсартагу все, как было.
Отчаяние охватило Ахсартага: из-за него без вины погиб его брат!
Выхватил он меч и, поставив его так, чтобы рукоятка упиралась в
грудь Ахсара, а острие – в собственное сердце, всей тяжестью
опустился на него. Меч вонзился в его сердце, и умер Ахсартаг.
Рвет на себе волосы Дзерасса, царапает свои щеки, бьет себя по
голове и по коленям:
– О горе, что за черное горе постигло меня! Из-за меня погибли
оба брата!
В голос плачет-рыдает Дзерасса, эхом разносятся по горам ее
причитания, и даже звери лесные затихли в глубокой печали, слушая,
как она рыдает.
Льет Дзерасса горючие слезы. Горе ее черной тучей низко нависло
над телами братьев, подобно теплому дождю льются слезы Дзерассы на
тела двух братьев. Села она между ними и до полуночи проплакала
над телом Ахсара и от полуночи до утра– над телом Ахсартага.
– Что мне теперь делать с ними? Разве могу я оставить их тут,
чтобы вороны выклевали их огненные очи, чтобы лисицы обглодали их
стройные колена и румяные щеки? Похоронила бы я их, но как самой
мне это сделать?
В это время Уастырджи – могучий дух на трехногом коне – с
борзой собакой своей опустился с небес на землю. Услышал он голос
Дзерассы, узнал из ее причитаний, что случилось. Предстал он пред
Дзерассой и сказал ей:
– О солнце солнц, украшение вселенной, о мой светлый мир и
краса земли! Давно хожу я по твоим следам и вот застаю тебя в
горе. Скажи, о чем льешь ты слезы? Что случилось с тобой?
– Как же не горевать мне! – ответила Дзерасса. – Вот два брата,
из-за меня они погибли, и я не знаю, как мне их похоронить.
– О женщина!–ответил Уастырджи.– Я, конечно, похоронил бы их,
но ты должна стать моей женой. И Дзерасса ответила ему:
– Почему бы мне не пойти за тебя замуж, после того как мы
похороним мертвых?
Тогда Уастырджи слегка ударил по земле рукоятью плети своей, и
тела обоих братьев опустились под землю. Высокое надгробье, из
камней сложенное, известью скрепленное, поднялось над их могилой.
Обняла тут Дзерасса последний раз их надгробье. И над ним поднялся
красивый дворец. Потом подошел Уастырджи к Дзерассе:
– Ну, теперь поедем. Садись на коня позади седла. И Дзерасса
сказала тогда Уастырджи:
– Посиди-ка ты здесь, а я пойду умоюсь вон там, на берегу моря.
А то как пойду я с тобой? Ведь кровь запеклась у меня на щеках.
Уастырджи поверил Дзерассе, и она, достигнув берега моря,
кинулась в волны и ушла вниз, в отцовский край, в страну
Донбеттыра.
Ждет Уастырджи, и какие только мечты и желания не бродят в его
голове! Но где же та женщина? Нет красавицы Дзерассы! Обманула она
Уастырджи, и он запомнил этот обман.
– Подожди же, беда твоему очагу! – сказал Уастырджи.– В этом
мире мне тебя не поймать, но куда ты денешься от меня в Стране
мертвых?
Разозлился Уастырджи, вскочил на своего трехногого коня и с
борзой собакой своей поскакал по берегу моря. Стал он охотиться и
разогнал свою досаду.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:33

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ

РОЖДЕНИЕ УРЫЗМАГА И ХАМЫЦА

Дзерасса жила под водой, в доме родителей своих Донбеттыров.
Когда мать ее узнала, что Дзерасса ждет ребенка, сказала она
Дзерассе:
– Иди, дочка, в Страну нартов. Кто не родится на их земле, того
они своим никогда не признают.
И бедная женщина так поступила, как мать ей сказала. Поникнув
головой, отправилась она в дальний путь. Тяжкие заботы одолевали
ее.
«Если даже и дойду я до нартского селения, то кто приютит меня
там?» – так думала она.
Вот и селение нартов. Идет Дзерасса по улице мимо ныхаса – того
места, где собираются почтенные нарты. Как положено невестке,
проходит мимо стариков Дзерасса: низко опустив голову, не
поворачиваясь спиной к старикам.
И удивились почтенные нарты:
«Кто она такая? Почтительна к нам, словно невестка наша. Но все
невестки наши здесь, в селении. Нет ни одной, которая гостила бы у
родителей или из-за обиды совсем ушла бы к ним».
И старшие нарты сказали младшим:
– Подойдите к женщинам нашим и скажите им, пусть узнают: кто
она такая, эта гостья?
Пошли младшие нарты и сказали нартским женщинам:
– Слушайте, невестки наши, благонравные, молчащие при старших,
расспросите эту женщину: оттого ли молчит она, что она – наша
невестка? И вы, наши почтенные матери, если она такая же почтенная
мать, как и вы, то узнайте и скажите нам: кто она?
Окружили молодые женщины Дзерассу и стали спрашивать:
– Скажи нам, кто ты такая?
Ничего не ответила им Дзерасса и подумала про себя:
«Я сказала бы им, кто я такая, но тогда старшие не услышат
моего ответа от меня самой».
И старшие женщины, видя, что она ничего не ответила младшим
женщинам, подошли к ней, спросили:
– Скажи нам: кем ты доводишься нартам? И ответила им Дзерасса:
– Не спрашивайте меня все сразу. Если хотите узнать, кто я
такая, пусть спросит меня одна из вас, и я отвечу ей.
И тогда отвела ее в сторону одна из почтенных женщин и сказала
ей:
– Солнце мое, скажи мне: кем ты доводишься нартам? Доверяют мне
в нартском селении, и ты тоже можешь довериться мне. Взглянула
Дзерасса на женщину и сказала:
– Неловко рассказывать мне, чья я и откуда. Стыдно мне нартской
земли и перед вами стыдно, невестки нартов, – ведь старшими
снохами приходитесь вы мне. Об одном прошу: отведите меня ко входу
в родовую башню моего мужа2.
– Но ведь ты видишь здесь множество башен. Кто же был тот, чье
имя привело тебя сюда?
– Стыдно мне перед вами, – сказала Дзерасса. – Но нет у меня
сейчас другого выхода, и приходится самой сказать о себе. Мужем
моим был Ахсартаг, и прошу вас – только до нижнего яруса их башни,
туда, где зимует скот, проводите меня.
И женщины передали почтенным нартам слова Дзерассы.
– Пришла эта женщина от тех наших родичей, возвращения которых
мы ждем. Но с нею их нет.
Обрадовались почтенные нарты и сказали:
– Пусть так и будет. Если сами они не вернулись, то узнали мы
об их участи. Не в старую башню Уархага и не только до нижнего
яруса, а на самый верх башни Ахсартага, в почетные комнаты,
проводите ее.
И тогда сказала Дзерасса:
– Не подобает мне сейчас быть там. Скоро придет время, когда я
покажу вам новый отпрыск вашего рода. А пока мне спокойнее будет
не на высокой башне, а в темном хлеву.
Отвели ее женщины в хлев, и там родила Дзерасса двух сыновей-
близнецов.
Урызмаг и Хамыц – так назвали мальчиков.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:36

УАРХАГ И ЕГО СЫНОВЬЯ


КАК УРЫЗМАГ И ХАМЫЦ НАШЛИ ДЕДА СВОЕГО УАРХАГА

За день на вершок, за ночь на целую пядь вырастали близнецы. А
когда вышли они первый раз из родного дома на улицу и стали,
играя, стрелять из луков, от свиста их стрел нарты попрятались кто
куда.
В это время Кулбадаг-ус, вещая женщина, послала по воду свою
единственную дочь. Как только завидел девочку Хамыц, пустил он
стрелу. В мелкие черепки превратился кувшин девочки, и стрела
продырявила ей платье. Плача, вернулась она домой.
– Что случилось с тобой, чтобы матери твоей пережить тебя!
Почему ты не принесла воды?
Ответила девочка матери:
– Это озорной Хамыц пустил стрелу, на мелкие черепки разбил мой
кувшин и в тряпку превратил мое платье. Дала женщина дочери другой
кувшин и сказала ей:
– Иди снова и без воды не возвращайся. Да пойдет тебе впрок мое
молоко и пусть передастся тебе хотя бы часть моего острословия! Но
если ты не сумеешь достойно ответить ему – чтоб не видать тебе
добра!
Только вышла девочка из дома, Хамыц снова пустил в нее стрелу.
– Легко тебе пробовать на мне свою силу! – крикнула ему
девочка. – Любая пичужка лесная сильнее меня. А если уж ты такой
силач, так пошел бы лучше проведать деда своего Уархага, который
иссох, бродя за нартским скотом.
Услышав эти оскорбительные слова, мальчики в ярости изломали
свои луки и стрелы. С шумом и грохотом, словно разбойники,
ворвались они в свой дом и сказали матери:
– Мы идем на нихас нартов. Слышали мы, что жив один из наших
дедов. Мы пойдем и отыщем его.
Пришли на нихас сыновья Ахсартага. Мужчины всех трех нартских
родов сидели там в то время.
– Да будет счастье на вашем нихасе!–сказали юноши.
– Пребывайте и вы в полном счастье! – ответили юношам почтенные
нарты.
– Узнали мы, что отец отца нашего, Уархаг, жив и пасет стада
нартов. Просим вас, укажите, где он сейчас.
– Пусть проводит вас кто-нибудь из мальчиков, – ответили им
нарты.
Идут они к своему деду, Урызмаг и Хамыц, земля дрожит под их
ногами, камни осыпаются. Издали услышал Уархаг богатырские шаги
Урызмага и Хамыца.
«Что за диво? – подумал Уархаг. – Нет в живых Ахсара и
Ахсартага, а мне кажется, что я слышу их шаги».
И вот увидел он юношей.
– Эй, вы кто такие? – спросил он их. И они ответили:
– Мы сыновья Ахсартага.
– Ближе, ближе подойдите ко мне. Только по тому, как сложены
вы, кости ваши ощупав, могу я признать вас.
Подошли Урызмаг и Хамыц к Уархагу, обняли его, и стал Уархаг
тихо, самыми кончиками пальцев ощупывать запястья их рук.
Слезами наполнились его глаза, и сказал он:
– Погибли сыновья мои Ахсар и Ахсартаг, но радуюсь я, что наш
род не прервался.
И юноши со слов матери своей рассказали деду о гибели его
сыновей и о судьбе жены Ахсартага Дзерассы.
Повел Уархаг мальчиков в свою старую башню. Впервые поднялись
они наверх, в почетные комнаты башни, и видят: невозможно войти
туда, так много там мусора.
Тогда взял один из братьев деревянную лопату, другой взял
метелку, и они вычистили и подмели хадзар – то священное место,
где пылает очаг. Заблестел хадзар, и увидели все, что стал он в
семь раз лучше прежнего.
Поддерживая старика под мышки, свели его Урызмаг и Хамыц во
двор, побрили его лохматую голову, сбрили ему бороду, и глянуло на
внуков молодое лицо. Удивились братья, посмотрели друг на друга и
сказали:
– Да он еще совсем молодой, наш дед! Он может еще и нашу мать
прокормить. – И приведя деда обратно в хадзар, они сказали ему: –
Мы твои сыновья и отныне будем жить с тобой.
Пока Урызмаг и Хамыц искали своего деда, Дзерасса жила в
верхней части башни Ахсартага.
Отыскав деда, братья отправились за матерью. Они привели ее в
старую башню деда своего Уархага, и старый Уархаг взял Дзерассу
себе в жены 3.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:40

УРЫЗМАГ И ШАТАНА

РОЖДЕНИЕ ШАТАНЫ

Прошел год после женитьбы Уархага и Дзерассы. Скончался Уархаг,
и только на год пережила его Дзерасса. Перед смертью сказала она
своим сыновьям:
– Когда я умру, должны вы первые три ночи оберегать мое тело,
потому что не у доброго человека я в долгу и он не оставит меня в
покое даже в Стране мертвых.
Умерла Дзерасса, и положили ее в склеп.
Настал первый вечер. Надел Урызмаг свои доспехи, взял свое
оружие, встал у входа в склеп и до самого утра стоял на страже.
Так же поступил он и на вторую ночь. На третий вечер сказал Хамыц
брату своему Урызмагу:
– Вместе воспитала нас наша мать, дозволь и мне в эту ночь
охранять ее останки.
Нетороплив и умен был Урызмаг. Легок в мыслях и вертляв был
Хамыц, любил он поплясать и на сборищах молодежи.
И ответил Урызмаг брату:
– Если бы я мог надеяться на тебя, то не мне, а тебе, как
младшему брату, надлежало бы все три ночи сторожить нашу мать.
Обиделся Хамыц на слова Урызмага, надел доспехи, взял лук и
стрелы и отправился к склепу.
Стоит Хамыц у входа в склеп, – да и как же иначе? Но вот со
стороны селения донеслись до него веселые застольные песни, шум
пляски на свадебном празднике. И с досадой подумал Хамыц:
«Погибнет тот, кто слушается умирающего! Кому нужно мертвое
тело матери моей? Пойду-ка я лучше на свадьбу да погуляю там».
Но только отдалился он от могилы, как склеп ярко осветился и
вошел туда Уастырджи. Ударил он Дзерассу своей волшебной войлочной
плетью. Ожила Дзерасса и стала в семь раз лучше, чем была при
жизни. А уходя, Уастырджи снова ударил ее своей волшебной плетью,
и жизнь опять покинула тело Дзерассы.
Прошел год. Бедовый Сырдон проходил мимо склепа Дзерассы и
услышал, что плачет там ребенок. Пошел Сыр-дон на нихас, где в то
время собрались все три нартских рода.
– Да будет мир на вашем нихасе и да будет счастливо ваше утро!
– Пусть добро будет долей твоей, Сырдон! И сказал Сырдон:
– Чудеса творятся на кладбище нартов: новорожденный плачет в
склепе.
Выше всех на месте старшего сидел на нихасе Урызмаг. Услышав
слова Сырдона, подумал он: «Не уберег, видно, легкомысленный брат
мой в ту ночь нашу мать...» Вскочил Урызмаг и быстро пошел на
кладбище. Вошел он в склеп, где лежало тело Дзерассы, и вынес
оттуда новорожденную девочку.
Шатаной назвали девочку. Когда прошел месяц, была она как
годовалая, а когда прошел год, ей можно было дать три года. И была
она так мудра и красива, что от света лица ее темная ночь
превращалась в день, а слова, сказанные ею, были прямее солнечных
лучей и острее меча.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:40

УРЫЗМАГ И ШАТАНА

КАК ШАТАНА СТАЛА ЖЕНОЙ УРЫЗМАГА

Возмужал Урызмаг и взял в жены красавицу Эльду из нартского
рода Алагата.
А за это время подросла и Шатана.
За месяц вырастала она как за год, а за год вырастала словно за
три года. Красавицей стала Шатана, равной не было ей среди
нартских девушек. Стройная, искроглазая, как ангел, повернется –
словно стрела пролетит, голос – как соловьиная песня, слово скажет
в ответ – будто мать тебя обласкала, рука ее щедра и хлебосольна.
А хлеб, что она испечет, таков, что крошка одна утоляет голод и
пьянит, как алутон, хмельной напиток нартов.
Пришло ей время выходить замуж. Задумалась Шатана: «Вышла бы я
замуж, но как мне узнать, кто мой суженый?» Взглянула на землю,
взглянула на небо, но даже среди духов небесных и духов земных
никого не нашла доблестнее и умнее Урызмага.
И не могла она ослушаться своего сердца. «Или быть мне женой
Урызмага, или совсем не выйду я замуж», – решила она.
Легко решить, а трудно совершить. Самой признаться Урызмагу она
робеет, а чужим устам поручить это признание не хочет.
«Что делать? Придется показать ему свое дерзкое лицо».
И вот как сказала она Урызмагу:
– Урызмаг, разве кто-нибудь отдает на сторону свое добро? Разве
не жаль отдавать меня замуж в чужой род? Быть тебе моим мужем.
Иначе не будет.
Загорелись от стыда уши Урызмага, волосы на голове поднялись
дыбом.
– Забудь об этом! –ответил он ей.–Как тебе только не стыдно?
Совершив такое, как покажу я нартам свое лицо?
Долгое ли, короткое ли время прошло после этого, но вот
собирается Урызмаг в дальний поход – год ему быть в отъезде.
И сказал он молодой жене своей Эльде:
– Когда вернусь я через год, будут приходить к нам люди,
поздравлять меня с тем, что невредимым прибыл я из похода. Смотри
не опозорься, приготовь к тому времени достойное угощение.
Идет год к концу. Подходит пора Урызмагу возвратиться. Ронг,
чудесный нартский напиток, стала готовить Эльда к возвращению
мужа. Сварила она ронг, но когда влила в него закваску–что тут
делать?!–не бродит ронг. Не знала Эльда, что это Шатана мудростью
небесной и земным колдовством не дала ему забродить. Встревожилась
Эльда и побежала к Шатане.
– Девушка, девушка, из мужнего рода девушка... Настало время
мне опозориться: не бродит мой ронг. Ведь если не приготовлю я
угощения, брат твой, увидев меня беспомощной, убьет меня. Будет
сердиться – это мне хуже смерти.
– А какое мне до того дело? – ответила Шатана. Мечется Эльда
между ронгом незабродившим и комнатой Шатаны и стонет:
– Что делать мне, злосчастной? Тоньше волоска душа моя стала!
Гибель моя подошла!
Довела Шатана невестку свою до отчаяния, убедилась, что больше
смерти боится она мужа своего, и сказала:
– Слушай, красавица Эльда, хочу подшутить я над Урызмагом.
Одолжи мне на одну ночь свадебную твою одежду и головной платок, и
сделаю я так, что ронг твой станет бродить.
Согласилась невестка. Приготовила Шатана другую закваску,
сама заквасила ронг, и забродил он.
Вернулся Урызмаг. Весело пили нарты, хвалили ронг и Урызмага
поздравляли с благополучным возвращением.
Окончился пир, гости разошлись по домам. И тут же Шатана надела
на себя свадебную одежду Эльды, вошла в комнату Урызмага, и он
принял ее за жену свою.
– Девушка из рода Алагата, ты стала лучше, чем в первую ночь.
– Таковы все девушки нашего рода, – не растерявшись, ответила
Шатана.
Пришло время рассвета. Но снова мудростью своей небесной и
земным колдовством зажгла Шатана луну и звезды на потолке комнаты.
– Не пора ли вставать? – спросил Урызмаг.
– Далеко еще до рассвета, – ответила Шатана. – Посмотри наверх,
звезды и луна светят нам.
Захотела Эльда прийти ночью к мужу, толкнула дверь – заперта
дверь. По всему пустому дому бегала она. Снова стучалась в
запертую дверь – не открывалась дверь. От злости разорвалось ее
нежное сердце, и умерла Эльда.
Узнав о смерти невестки, согнала Шатана с потолка подобия
ночных светил. Настал светлый день, и тогда разбудила она
Урызмага:
– Вставай, день настал.
Увидев перед собой Шатану, остолбенел Урызмаг.
– Неужто это ты, Шатана? – спросил он.
– А кто пробыл с тобой эту ночь? Что было делать Урызмагу? С
почестями похоронили Эльду.
– Опозорила ты меня, Шатана, – упрекал Урызмаг.–Как будем мы
жить с тобой среди нартов? С каким лицом покажемся мы им? Ведь они
срамить нас будут!
– Людская хула только на два дня,–ответила ему Шатана. – Не
велик этот позор. Делай, как я говорю, и позор наш будет забыт.
Сядь задом наперед на осла, три раза проезжай мимо нихаса и потом
расскажи мне, что говорили о тебе сидевшие на нихасе.
Сделал Урызмаг так, как научила его Шатана.
Когда увидели нарты, что едет Урызмаг задом наперед на осле,
взрослые и дети, старые и молодые – все от смеха падали на землю и
катались по ней. Так было, когда Урызмаг поехал мимо нихаса первый
раз. Но когда вернулся он обратно и поехал второй раз, то только
самых смешливых рассмешил он, многие даже и не взглянули на него,
а некоторые погоревали, что вот, мол, Урызмаг был наставником
нартов, а сейчас сошел с ума.
Третий раз поехал Урызмаг, и теперь уже ни одной улыбки не
вызвал он. И сказали многие из почтенных нартов, сидевших на
нихасе:
– Не зря сел наш Урызмаг на осла задом наперед – верно, кроется
за этим какая-нибудь хитрость.
Вернулся Урызмаг домой и рассказал обо всем Шатане.
– Ну вот, – сказала Шатана, – и с нашим делом так же будет.
Сначала посмеются немного, ну а после привыкнут. Так стала Шатана
женой Урызмага.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:45

УРЫЗМАГ И ШАТАНА

УРЫЗМАГ И ХАРАН-ХУАГ

Часто уходил в походы нарт Урызмаг. И вот однажды был он долго
в отъезде и не встретил никого и не нашел ничего.
Но не мог нарт позволить себе вернуться домой с пустыми руками.
И заночевал он в темном лесу. Было уже около полуночи, когда ему
приснилось, будто схватил его орел Черной горы, поднял вверх и
бросил в ярко горящий костер. От испуга проснулся Урызмаг и
вскочил. «Что за сон?–удивился он.–Что он предвещает?» И вдруг
увидел свет в глубине ущелья. Урызмаг пошел на свет, и вот перед
ним шалаш. Внутри его на горячих углях сами собой вертятся
шампуры, жарятся на них шашлыки, и тут же на трехногом столике –
три пирога с сыром и рядом кувшин с ронгом, а возле них – рог для
питья.
Очень голоден был Урызмаг, взял шашлыки, разрезал их, налил
полный рог ронга и вознес молитву:
– Сделай, господи, так, чтобы я здоровым прибыл домой! И только
попросил он о своем здоровье, как мигом шашлыки превратились в
здорового взрослого мужчину, пирог развернулся большим полем,
засеянным пшеницей, а вместо ронга забил родник. От удивления в
неподвижности застыл Урызмаг. А мужчина спросил его:
– Что с тобой, добрый человек? По виду ты похож на нарта, так
почему же ты удивляешься?
– Как же мне не удивляться? Всякий, кому я захочу рассказать о
том, что сейчас случилось, мне не только не поверит, но еще будет
надо мной насмехаться.
– Это еще не диво, нартский муж, а диво то, что делает с людьми
Харан-Хуаг. Это он меня превратил в шашлыки и сказал, что пока обо
мне не вознесет молитву нарт, пусть меня люди едят в виде
шашлыков. Наверное, ты и есть мой дух-избавитель. И вот я
благодаря тебе спасен. Теперь идем ко мне домой, будь моим гостем.
– Нет, добрый человек, я не пойду за тобой, пока не узнаю,
какие еще чудеса творит Харан-Хуаг.
– Ты все узнаешь, если пойдешь со мной. Пошел Урызмаг за
мужчиной, им спасенным. Вот и дом его. Вышла к ним навстречу его
жена, обвила руками спасенного мужа, а от радости у нее из глаз
слезы льются.
Зашли в дом, и – о диво! Стены дома – из чистого перламутра,
потолок выложен из красного стекла. Урызмага усадили на почетное
место – на мягкое кресло возле очага. Мгновенно поставили
трехногий столик, и на нем появились всевозможные яства и напитки.
Но Урызмаг ни к чему не притронулся.
– Что с тобой, нартский человек? Почему ты ничего не ешь? –
спросил хозяин.
– Таков наш обычай, – ответил Урызмаг. – Нужно знать того, с
кем ешь хлеб-соль. А мы друг друга не знаем.
– Эх, нартский человек, или ты не узнал меня? Я племянник
Уастырджи Бигар. Уастырджи, брат моей матери, издавна благосклонен
к нартам и во всем держит их сторону. Ну, а как тебя зовут?
– Я нарт Урызмаг, старший из нартов. И Уастырджи я хорошо знаю.
Бигар и раньше слышал об Урызмаге, но в лицо его не знал. А
услышав, кого он угощает, Бигар не знал, куда посадить Урызмага. И
так же ухаживала за ним жена Бигара.
– Спасибо тебе, что ты спас моего мужа, – приговаривала она.
Урызмаг был очень доволен таким приемом и после трапезы
спросил:
– А что отец ваш? Он умер давно?
– Недавно он умер, его погубил Харан-Хуаг, – ответил Бигар.
– За что?
– Об этом будет долгий разговор, но раз уж мы сели за одни
стол, то я все тебе расскажу.
Харан-Хуаг питается человеческой кровью. Есть у него войлочная
плеть, которую он никому не показывает. Но если рассердится на
кого-нибудь и ударит этой плетью, то может превратить во что
угодно. У моего отца были хорошие виноградники, а вот взгляни туда
– Харан-Хуаг превратил их в заросли кустарника, а весь наш скот –
в кучу камней. За это и называют его Харан-Хуаг, что значит
«ненасытный». Чем больше он ест, тем голоднее становится. Так, без
передышки, наполняет он свою утробу, подобно горной мельнице,
которая вертится без остановки. А живет поблизости, вон за тем
пригорком. И никто не смеет к нему подойти. Однажды вышел он на
охоту и, встретив там на беду моего отца, сказал ему:
– Что-то захотелось мне попить. Отрежь свой палец, я пососу
твоей крови.
– Зачем тебе пить человеческую кровь? – сказал отец. – Выбирай
из моего скота овец, сколько тебе угодно, зарежь и напейся крови.
И тут Харан-Хуаг рассердился и превратил отца в тот белый
надгробный камень, мимо которого мы только что проходили. Это и
есть мой отец.
«Что тебе сделал мой отец?»–спросил я Харан-Хуага. И вместо
ответа он заклял меня: «Иди, и пусть тебя самого едят люди. Пусть
вода твоя будет им питьем, хлеб твой – им едой». Ты видел сам, что
nm все это выполнил. Но потом он еще добавил: «Будет так, пока не
освободит тебя молитва нарта. А до этого ты не вернешься домой».
Теперь ты спас меня, Урызмаг, ты мой дух-заступник!
Удивила Урызмага эта история. Помолчал он и сказал Бигару:
– Укажи мне его дом, я отомщу ему за тебя и за всех людей.
Пообедали они, отдохнули, и после этого Бигар указал Урызмагу
дом Харан-Хуага. Потихоньку вошел Урызмаг в дом и застал хозяина
спящим. Войлочная плеть лежала у него под головой. Урызмаг
выхватил эту волшебную плеть из-под головы ненасытного и крикнул:
– Харан-Хуаг, вставай!
Вскочил Харан-Хуаг, а Урызмаг стегнул его войлочной плетью и
сказал:
– Превратись в козу паршивую.
Превратился Харан-Хуаг в паршивую козу, кинулся в лес, где его
и зарезали волки.
А Урызмаг вернулся к Бигару, ударил войлочной плетью белый
надгробный камень, и отец Бигара принял свой прежний вид. Очень
обрадовался Бигар! А народ, живший в той местности, богато одарил
Урызмага, и, забрав подарки, Урызмаг вернулся домой. Пригласил он
нартов, и три дня длился пир в доме Урызмага и Шатаны.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:49

УРЫЗМАГ И ШАТАНА


УРЫЗМАГ И КРИВОЙ УАИГ

Однажды, когда Урызмаг был в походе, собралась молодежь всех
трех нартских родов на нихасе, и завели они разговор, кто среди
нартов лучший из мужчин и кто лучшая из женщин. Долго спорили они
и никак не могли прийти к согласию. Иной и видно, что ни на что не
годен, а тоже хвалится: «Я наилучший среди нартов».
Узнала об этих спорах Шатана и сказала им:
– Пошли бы вы к старой мудрой женщине Кармагон да спросили бы
ее. Она скажет вам, кто лучший из нартов, а кто худший.
Вот пошли юноши к старой Кармагон и пригласили ее на нихас.
– Ради Бога вашего, оставьте меня в покое, нартские хвастуны.
Какой я судья в ваших спорах? – ответила им Кармагон.
– Не оставим мы тебя в покое, пока ты не скажешь нам, кто из
нартов наилучший из мужчин и кто наилучшая из женщин.
Внимательным взглядом обвела всех Кармагон и сказала:
– Вижу я здесь хороших людей, вижу сильных людей, пусть удачны
будут ваши доблестные дела! Но сколько ни смотрю я на вас, лучших
здесь не вижу.
– Кто же они, лучшие из нартов? Все же скажи нам! – требовала
молодежь.
– Наилучший из мужчин – Урызмаг, а наилучшая из женщин –
Шатана, – так ответила им Кармагон, когда они уж очень ей надоели.
Рассердилась нартская молодежь. Обидными словами обругали они
старуху и прогнали ее с нихаса.
На другой день вернулся из похода Урызмаг. Пожаловалась ему
Шатана:
– Вчера наши озорники из трех нартских селений пригласили на
нихас старую Кармагон и там обидели ее. Разгневался Урызмаг и
пошел навестить Кармагон.
– Что случилось с тобой, Кармагон?
– Пусть несчастья будут уделом этих нартских хвастунов, –
сказала Кармагон. – Пришли они вчера ко мне, позвали меня на нихас
и стали спрашивать: «Кто в селении нартов из мужчин наилучший и
кто наилучшая из женщин?» И сказала я им: «Наилучший из мужчин –
Урызмаг, а из женщин наилучшая – Шатана». После этого они обругали
меня и прогнали с нихаса.
Ничего не сказал Урызмаг, вернулся к себе домой и лег спать.
Рано встал он на следующее утро, призвал глашатая и сказал ему:
– Иди и прокричи4, чтобы знали все
три рода нартских: «Выследил Урызмаг стадо на Черной горе, и пусть
тот, кто настоящий мужчина, пойдет с ним за этой добычей!» Да
громче кричи, чтобы потом никто не сказал, что не знал он об этом
походе!
Пошел глашатай и прокричал так громко, что услышали его все три
нартских рода:
– Урызмаг на Черной горе выследил стадо! Кто настоящий мужчина,
пусть идет вместе с ним за этой добычей! А кто побоится пойти,
пусть не говорит потом, что не знал он об этом походе!
И повел Урызмаг за добычей на Черную гору молодежь всех трех
нартских родов.
А старая Кармагон испекла в эту ночь три медовые лепешки5
и стала молиться над ними:
– Бог богов, мой Бог! Пошли снега небывалые и спусти с гор свои
вечные льды, чтобы поняли нартские хвастуны, кто из нартов
наилучший мужчина!
И снег шел всю ночь. Такой выпал снег, что ни пройти, ни
проехать.
Сперва Урызмаг вел нартов по берегу Белого моря, потом
поднялись они по берегу Черного моря. И стали нарты один за другим
отставать от Урызмага. Кряхтя и охая, еле добрались они обратно до
своих очагов. Только один Урызмаг дошел до Черной горы и увидел,
что большое стадо овец по-прежнему пасется на ней. Подошел он
ближе, но не видит нигде ни пастуха, ни шалаша пастушьего, только
вожак козел водит овец. Необычное это стадо: каждая овца чуть
меньше молодого бычка, а вожак козел ростом с верблюда.
– Зарежу-ка я одну из этих овец себе на ужин, – сказал Урызмаг
и, бросившись в стадо, схватил за ногу одну ярку.
Стала ярка вырываться, долго волокла она по земле Урызмага.
Губы разбил Урызмаг о камни, и все же под конец вырвалась она.
– Силой их не одолеть, – сказал Урызмаг. – Надо их выследить,
может, что-нибудь придумаю.
К вечеру стадо отправилось в путь. Ведет его вожак козел, а
Урызмаг следует за стадом. Видит Урызмаг, что входят овцы в
большую пещеру. Урызмаг вошел за ними следом. Только улеглись
овцы,как в пещеру, посвистывая, вошел одноглазый великан – кривой
уаиг. На плече он нес огромное ветвистое дерево, с корнями
вырванное из земли. Ударил уаиг дерево о землю, и в щепки
рассыпалось оно. Крупны для лучины, но мелки для растопки были эти
щепки.
Испугался Урызмаг, увидев уаига, но что было делать ему?
Набрался он мужества и сказал уаигу:
– Добрый вечер, хозяин!
– Будь здоров, горный птенчик! – ответил ему уаиг. – Какой бог
тебя сюда занес?
– Я человек бродячий и зашел сюда сам. Завалив выход в пещеру
огромной каменной плитой, одноглазый уаиг развел огонь. Своей
длинной пастушеской палкой с крючком на конце поймал он за ногу
одну из овец, зарезал ее, разрубил на две равные части и бросил
мясо в кипящий котел. Пока мясо варилось, уаиг растянулся у огня и
уснул, наполнив храпом пещеру.
Сидит Урызмаг, ждет. Когда сварился ужин, проснулся великан,
снял с огня котел и достал из него мясо. Одну половину взял он
себе, другую положил Урызмагу:
– Покушай, гость.
Поужинали они вместе, – как же иначе? Поблагодарил Урызмаг
уаига, и легли они спать. Настало утро, отвалил уаиг каменную
плиту от выхода, расставил ноги, встал у входа и сказал ласково
козлу-вожаку:
– Бодзо, мой любезный, гони-ка овец на пастбище, хорошо выпаси
их, а вечером в целости пригони обратно.
Первым прошел между ногами великана козел-вожак, а за ним одна
за другой потекли овцы. Великан всех их пересчитал, после этого
вышел сам и снова завалил выход каменной плитой.
Остался Урызмаг один внутри пещеры. Не раз в течение дня
пытался он отвалить от выхода плиту, но даже шевельнуть не смог
ее.
Пришел вечер. Возвратился уаиг, отвалил плиту, впустил в пещеру
свое стадо и опять закрыл вход в пещеру каменной плитой.
– Только одну ночь гость считается гостем, – сказал уаиг
Урызмагу. – Сегодня пришел твой черед готовить ужин. Посмотрим,
что ты нам приготовишь.
– Из чего приготовлю я ужин, когда нет у меня ничего?
– Что ж, тогда я сам приготовлю ужин, – сказал уаиг. Взял он
свой двухконечный вертел-самоверт, пронзил двумя его концами
колена Урызмага и приладил его над огнем.
– Ты будешь поджариваться, а я пока отдохну, – сказал уаиг, лег
на спину, растянулся и тотчас же захрапел.
Увидел Урызмаг, что уснул уаиг, уперся ногой в очажный камень,
ухватился рукой за надочажную цепь, и весь опаленный, стиснув от
боли зубы, напряг все свои силы и стащил себя с вертела. Взял
Урызмаг вертел в руки, раскалил его докрасна и вонзил его в
единственный глаз уаига.
С ревом вскочил великан, стал он шарить вокруг себя – искать
Урызмага. Но зачем было Урызмагу оставаться возле уаига? Бросился
он в середину стада и спрятался среди овец.
Ласками и обещаниями подманивает его к себе уаиг, угрожает ему,
но не слушает его Урызмаг. Снова стал ловить уаиг Урызмага, но где
ему, слепому, поймать зрячего? Замучился уаиг и сказал Урызмагу:
– Я узнал тебя по твоим хитрым уловкам, нарт Урызмаг. Все равно
нет мне теперь жизни, слепому. Вот в этом кольце скрыта вся моя
сила и все мое счастье. Надень на руку это кольцо – и вся моя сила
и все мое счастье перейдут к тебе.
Бросил уаиг кольцо на землю. С радостью схватил его Урызмаг. Но
только очутилось на его пальце кольцо уаига, как сразу стало оно
громко кричать:
– Он здесь, он здесь!
Теперь уаигу легко было гоняться за Урызмагом. Куда бы ни бежал
Урызмаг, кричало кольцо: «Он здесь, он здесь!» – и великан яростно
кидался на Урызмага. На волос от гибели был Урызмаг, но Бог послал
ему свою милость: увидел Урызмаг топор в углу пещеры, схватил он
топор, положил палец свой на чурбан, и – пусть с твоим врагом
случится то же самое! – палец с кольцом отскочил в одну сторону, а
Урызмаг кинулся в другую.
– Здесь он, здесь он! – кричало кольцо. Подбежал уаиг,
наткнулся на чурбан и вмиг испепелил чурбан, так велика была
злость великана. Схватил он палец и от ярости проглотил его вместе
с кольцом.
Понял уаиг, что побежден, и, успокоившись, сказал Урызмагу:
– Все равно погибла твоя голова. Не уйти тебе отсюда, ведь
только между моими ногами можешь ты выйти из пещеры.
Стал Урызмаг думать, как бы уйти из пещеры. А ночью когда
пещера снова наполнилась храпом, зарезал Урызмаг вожака Бодзо и
ловко содрал с него шкуру, так, что даже рога остались на ней. Всю
ночь жарил он шашлыки из козлятины.
Когда пришло утро и настало время выпускать овец на пастбище,
отодвинул уаиг каменную плиту, расставив ноги, встал у выхода из
пещеры и ласково сказал козлу:
– Выходи, Бодзо, мой добрый козел, единственное мое упование!
Веди сейчас на пастбище свое стадо, собери его к вечеру и приведи
обратно.
Тут Урызмаг надел на себя шкуру козла и пошел впереди овец.
Когда он подошел к уаигу, то повыше приподнял рога, ощупал их
великан кончиками своих пальцев и выпустил Урызмага из пещеры.
Следом за Урызмагом пошли овцы, всех их бережно пересчитал уаиг.
Когда вышло из пещеры все стадо, скинул с себя Урызмаг козлиную
шкуру и крикнул уаигу:
– Эй, слепой осел! Теперь сколько хочешь кричи «Бодзо, Бодзо»!
Так же как лишился ты стада, так же лишиться бы тебе всего добра
своего!
Рассвирепел уаиг и выскочил из пещеры. Но забыл он в ярости,
что над глубокой пропастью его пещера. Сослепу грохнулся он в
бездну и разбился насмерть.
Пригнал Урызмаг стада уаига в селение нартов, позвал глашатая и
велел ему прокричать, что всех, кто ходил с ним в поход, зовет он
делить с ним добычу. И старую Кармагон тоже велел пригласить.
Было это вечером, в рано утром, чуть свет, собрались все нарты.
Видят они – делит Урызмаг добычу и одну лишнюю долю отделяет.
Переглядываются нарты, невдомек им: для кого эта лишняя доля? Взял
каждый то, что ему полагалось, а одна часть осталась. И сказал
Урызмаг, обращаясь к старой Кармагон:
– А это тебе, Кармагон, за то, что тебя обидели. Взяла Кармагон
свою долю. Но разве могла промолчать она? И, обратившись к
нартской молодежи, Кармагон сказала:
– Вот и вышло по-моему: Урызмаг – лучший из нартов! И
согласилась кичливая нартская молодежь:
– Да, Урызмаг – лучший из нартов.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:56

УРЫЗМАГ И ШАТАНА

КАК УРЫЗМАГ РАЗВОДИЛСЯ С ШАТАНОЙ

Разгневался однажды Урызмаг и сказал жене своей Шатане:
– Именем Бога прошу тебя, возвратись в свой родительский дом.
Возьми с собой все, что пожелаешь, – любые сокровища, которые
привлекают твое сердце, только уходи от меня: невмоготу мне больше
жить с тобой.
– Вот и хорошо, – сказала Шатана. – Разве могу возражать я
против того, что велит муж мой, данный мне судьбой? Твою волю я
исполню, но и ты выполни мою последнюю просьбу. Всю жизнь прожила
я с нартами, делила с ними хлеб-соль. Давай устроим прощальное
пиршество: хочу я в последний раз поднести нартам свою почетную
чашу.
Согласился Урызмаг, устроил прощальный пир. Что за стол накрыла
для нартов Шатана! Самые лучшие напитки и яства вынесла она из
кладовых. Семь ночей и семь дней просидели на пиршестве нарты, а
когда стали они расходиться, сказала Шатана младшим нартам, что
прислуживали на пире:
– Плохо потчевали вы хозяина нашего, он совсем еще трезвый.
Поднесите-ка ему с ласковым словом почетную чашу.
И стали подносить ему младшие нарты одну за другой почетные
чаши. И до этого немало выпил Урызмаг, но выпив почетные чаши,
совсем опьянел и погрузился в хмельной, безмятежный сон. После
этого младшие нарты тоже разъехались по домам.
Тогда самых откормленных быков запрягла в большую повозку
Шатана, самой мягкой сухой травой выложила она повозку, постелила
поверх травы постель, накрыла ее ковром и положила на ковер
сонного мужа. И повозка двинулась со двора.
Ничего больше не взяла она с собой, все богатства оставила
дома.
Когда выехали они на равнину, отрезвел Урызмаг и проснулся.
Видит: сидит возле него Шатана, лопухом отгоняет мух от его лица,
покрикивает на быков и подгоняет их березовой хворостиной.
Удивился Урызмаг, не понял: что это еще за диво!
– Будто мы едем куда-то? – спросил он Шатану.
– Я вижу, забыл ты, что прогнал меня из своего дома, вот я и
возвращаюсь в родительский дом.
– Это я помню, – сказал Урызмаг. – Но меня-то куда ты везешь?
– Прогоняя меня, ты сказал: «Возьми из нашего дома то
сокровище, которое всего больше привлекает твое сердце». Нет у
меня сокровища дороже тебя. Вот я и везу тебя, а все остальное
пусть останется.
– Ну и беса схватил я в жены! – улыбаясь, сказал старый
Урызмаг.
Помирился с женой Урызмаг, вместе вернулись они в свой дом и
продолжали там жить в любви и согласии.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 20:58

УРЫЗМАГ И ШАТАНА


БЕЗЫМЯННЫЙ СЫН УРЫЗМАГА

Пришел в Страну нартов голодный год. Хлеб не уродился, трава не
выросла. Гибли нарты от голода, пали они духом, потеряли веру в
свои силы. Прославленные нартские юноши, столь отважные раньше, до
того обессилели, что с утра до вечера спящие валялись на нихасе, а
если и просыпались, то только и слышно было, как вспоминают они о
пирах, о жирной доле при дележе скота, что у недруга угнан. Добрый
меч, славный лук и стрела – никто не вспоминал о них.
Была у Сырдона наглая сука, и случалось в то время, что
прибегала она на нихас, прыгала через головы спящих нартов: кому
рот оближет, у кого обувь сгрызет или перегрызет пояс – жаль было
глядеть на все это!
Пришел однажды Урызмаг на нихас и видит: словно на поле битвы,
лежат отважные, стройные юноши, и сука Сырдона совершает над ними
свои мерзости. Гневом всколыхнулось сердце Урызмага, швырнул он в
суку свою палку из слоновой кости, и, ударившись о камень,
сломалась палка. Урызмаг, собрав обломки, разгневанный, вернулся
домой. Бросил он на пол обломки своей палки, всей тяжестью тела
опустился в кресло, и затрещало под ним его кресло из слоновой
кости.
– Почему так потемнели дуги твоих бровей? Почему ты
разгневанный сел на свое кресло, хозяин головы моей?–спросила
Шатана. – Что случилось с тобой? Кто тебя обидел? – Никто не
обидел меня, – грустно ответил ей Урызмаг.
– Но как не сокрушаться мне, когда вижу я, что совсем пала
духом наша молодежь! Не пристало им целые дни валяться на нихасе,
и не могу видеть я, как наглая сука Сырдона скачет через головы
доблестных юношей нартских: кому губы оближет, кому обувь
обгрызет, кому перегрызет ремень на пояснице. Все спят, и никто не
в силах даже прогнать ее с нихаса. Хозяйка наша, я бы жизни своей
не пожалел, только бы досыта накормить нартов, так, чтобы горячая
кровь снова заструилась по их жилам и чтобы опять крепки стали их
сердца.
– Не печалься, – сказала Шатана, – иди зови всех! Кладовые наши
полны еды и напитков, – всех накормлю я, как одного человека!
И повела Шатана Урызмага по своим кладовым. Одна кладовая полна
пирогами, в другой от земли до потолка высятся груды вяленого
мяса, в третьей хранятся напитки.
– Видишь, когда оказывали мне честь нарты и долю мою присылали
с нартских больших пиров, я все сберегала – и вот пригодилось! –
сказала Шатана6.
Сбежали тучи с лица Урызмага, и сказал он Шатане:
– Да здесь столько еды, что всем нартам не съесть ее за неделю.
Приготовься к пиру, наша хозяйка!
Позвал Урызмаг глашатая, досыта его накормил и велел ему:
– Иди и прокричи нартам изо всех сил своих: «Кто в силах
ходить, тот пусть сам придет, кто не может прийти, того принесите.
У кого есть в колыбели ребенок, тот пусть принесет в колыбели
ребенка. Будет пир у нарта Урызмага Ахсартаггата, и всех нартов
зовет он к себе!»
И повсюду прошел глашатай и громко прокричал:
– 0 нарты! Кто в силах ходить, тот пусть сам придет, кто сам не
может прийти, тому помогите прийти! У кого есть в колыбели
ребенок, тот пусть принесет в колыбели ребенка. Торжественный пир
будет у нарта Урызмага Ахсартаггата, и всех нартов зовет он к
себе!
Услышав эту весть, повалили нарты в дом Урызмага. Все от мала
до велика собрались у него. Расставлены были столы в доме
Урызмага, и день за днем пировали нарты.
Урызмаг, соблюдая достоинство хозяина, сидит на самом почетном
месте. Щедрая хозяйка Шатана ухаживает за гостями, от яств столы
гнутся, напитки рекой льются. Урызмаг один за другим произносит
тосты.
Когда начал во время пиршества потухать огонь в очаге, встал
Урызмаг со своего кресла и вышел во двор, чтобы наколоть дров.
Наколол и только хотел он собрать их, как слетел с Черной горы
огромный мохнатый черный орел, схватил он Урызмага в свои когти и
унес его.
Долго он нес Урызмага над морем и далеко от берегов опустил его
на одинокую скалу. Только море вокруг, ни гор, ни деревьев, ничего
живого не видно, кроме синих вод. Стал тогда жаловаться на свою
судьбу Урызмаг. Увидел он, что верная гибель ждет его здесь, и
несчастным называл он себя.
Весь день просидел он на скале, оглядываясь кругом, но пустынно
было море. Настал вечер, пришла ночь, и вдруг увидел он, что из-
под воды, из-под большой подводной скалы, пробивается свет.
– Будь что будет, но должен я узнать, что там за диво, – сказал
Урызмаг.
Сполз в воду, сдвинул скалу – и вот дверь перед ним. Открыл
дверь Урызмаг, и три девушки, одна красивее другой и одна другой
стройнее, выбежали к нему навстречу.
– Пусть счастье принесет приход твой в наш дом, Урызмаг! Пусть
счастье принесешь ты, родич наш! Войди и будь нашим гостем! –
радостно говорили девушки.
Вошел в дом Урызмаг и увидел почтенную старую женщину.
– Да будет счастье в вашем доме! – сказал он ей.
– Будь здоров и счастливым прибывай к нам! – ответила ему
старая хозяйка и пригласила его сесть в кресло.
Сел Урызмаг, огляделся и видит, что пол под его ногами из
голубого стекла, перламутром выложены стены и утренняя звезда
горит в потолке.
Дивится Урызмаг: что за чудеса в морских глубинах? И понял он,
что попал к родичам своим донбеттырам.
Увидел Урызмаг: бегает по дому маленький мальчик, и так легко и
резво бегает, что глаза не успевают следить за ним. Не мог Урызмаг
наглядеться на мальчика, и радость наполнила его сердце. «Счастлив
тот, чьим сыном являешься ты», – подумал он.
– Солнце или ненастье привело тебя в нашу страну? Давно жаждем
мы видеть тебя, – ласково сказала Урызмагу старушка.
Урызмаг туг совсем приободрился и подумал, что не пришел еще
ему конец, если и на дне моря нашлись у него родичи, жаждущие
видеть его. Стал он рассказывать им, как попал в Страну
донбетгыров, а девушки тем временем готовили для него угощение.
Привели откормленного барана и просили, чтобы Урызмаг сам зарезал
его. Разожгли девушки резвый огонь, и не успел Урызмаг оглянуться,
как перед ним был накрыт обильный стол.
Раньше чем приступить к еде, Урызмаг, по обычаю нартов, поднял
на мече своем кусок мяса, Богу предназначенный, и вознес молитву.
А когда закончил он молитву, то, по обычаю, обратился ласково к
мальчику:
– Подойди ко мне, мое солнышко, жертвенного мяса отведай.
И, держа мясо на острие меча, Урызмаг протянул его мальчику.
Быстро подбежал малютка и вдруг споткнулся и упал на меч. Острие
меча пронзило сердце мальчика. Словно подкошенный цветок, упал он.
Содрогнулось несколько раз его маленькое тельце, и улетела прочь
младенческая душа.
Печаль охватила Урызмага и всю семью донбеттыров. С плачем
унесли девушки тело малютки.
«Что за горе обрушилось на мою голову! Несчастным рожден я на
свет!»– в отчаянии подумал Урызмаг.
И, видя, что не притрагивается он к угощению, сказала ему
старая женщина:
– Тебе нужно поесть, Урызмаг. Того, что случилось, теперь не
поправишь. Все свершилось по воле Бога.
Но не до еды было Урызмагу. Встал он печальный и ушел тем же
путем, каким пришел сюда. Уходя, он долго слышал, как оплакивали
женщины безвременно погибшее дитя.
Только вышел Урызмаг из воды и очутился снова на той же
одинокой скале, как огромный черный орел опять появился в небе.
Снова схватил он Урызмага в свои когти, долго носил его и опустил
там, откуда унес.
Собрал Урызмаг наколотые им дрова и, печальный, принес их в
хадзар. Увидел он, что продолжается пиршество и никто не заметил
его отсутствия. Сел Урызмаг на свое место и обратился к пирующим:
– Какую быль хотите вы услышать от меня? Старую или новую?
– Много слышали мы о старине,– ответили пирующие. – Что-нибудь
новое хотим мы услышать.
И Урызмаг рассказал о том, что с ним случилось. В соседней
комнате, среди женщин, была в то время Шатана. Услышала она
рассказ Урызмага, схватила себя за волосы и в горе расцарапала
щеки свои. И стала она причитать:
– Славные мужи, из лучших лучшие, и почтенные старые люди, не
осуждайте меня, простите, что в голос плачу я перед вами. Хранился
у меня в родительском доме Донбеттыра тайный клад, – в походе был
в то время хозяин наш, когда родился сын у меня. Отдала я сына
нашего на воспитание в свой родительский дом. Но и там отыскал его
Урызмаг, и, жизни еще не видавшего, послал он нашего сына в Страну
мертвых7. Как будем жить мы теперь? Кто позаботится о нас под
старость?
Опечалились люди, слушая ее причитания, и тихо разошлись по
домам.
С тех пор не находил себе места Урызмаг. Опустив голову и
подняв плечи, ходил он среди людей, не отвечая улыбкой на улыбку,
и тот, кто заговаривал с ним, не получал от него ответа.
Был серый камень на нартском нихасе – камень забвения. Тот, кто
ложился на этот камень, забывал о своем горе. На этот камень лицом
вниз ложился Урызмаг и подолгу, не вставая, лежал на нем. И не раз
говорили Урызмагу старые нарты:
– Нарт Урызмаг, славный среди славных! Не надо так убиваться! С
каждым из нас может случиться такая беда.
Помогли Урызмагу эти мудрые слова. Глазами других людей
посмотрел он на себя, и стал он смешон себе. Повеселел Урызмаг, и,
долгое ли, короткое ли время прошло, снова стал он скликать нартов
на веселые пиры.
Земле отдали донбеттыры тело мальчика, а душа его улетела в
Страну мертвых, и владыка той страны, Барастыр, посадил мальчика к
себе на Колени. И беспокоился, и печалился мальчик, если никто на
земле не вспоминал о нем.
– Что печалит тебя? – спросил его Барастыр. И мальчик ответил
ему:
– Много лет прошло с того дня, как пришел я в Страну мертвых, а
отец мой Урызмаг, который находит время заботиться даже о
посторонних людях, совсем забыл обо мне. Не устраивает он по мне
поминок, и бесприютен я здесь, среди мертвецов. Прошу тебя,
Барастыр, отпусти меня на время из Страны мертвых. Я только добуду
все, что необходимо для годовых моих поминок, и даю тебе слово:
тотчас вернусь обратно.
– Не хочется мне тебя обидеть, но ты просишь о том, что нельзя
исполнить, – ответил Барастыр. – Ведь если другие мертвецы узнают
о том, что отпустил я тебя, никто из них не останется здесь. Я и
теперь с трудом удерживаю их в Стране мертвых, а как их удержу
тогда?
– В этом я тебе помогу, – сказал мальчик. – Задом наперед
оберну я подковы на копытах коня своего Аласа, и когда мертвецы
кинутся за мной к воротам Страны мертвых, то скажи им: «На следы
коня посмотрите. Если уходят они из ворот, то не в моей власти
удержать вас: но если следы ведут обратно, нет вам пути из Страны
мертвых».
Согласился Барастыр.
Подковал мальчик Аласа своего так, как задумал, и помчался из
Страны мертвых. Кинулись вслед за ним все обитатели Страны
мертвых.
– Вы куда?–спросил их у ворот Аминон-привратник.
– Если хоть один может уйти отсюда, то никто из нас не
останется здесь! – закричали мертвецы. Аминон сказал:
– Сначала поймите, что произошло. Посмотрите на следы коня, и
вы увидите, что никто не ушел отсюда.
Взглянули мертвецы и, увидев, что след подков ведет в Страну
мертвых, успокоились, и опустился каждый на свое место.
А мальчик, питомец донбеттыров, сын Урызмага, не получивший
имени, прискакал в селение нартов, подъехал к древнему дому
Ахсартаггата и громко позвал хозяев. Вышла на зов сама Шатана.
– Ищу Урызмага, – сказал маленький всадник. – Не отправится ли
он со мной в поход? Скажи ему, что буду я ждать его на Памятном
кургане.
Вернулась Шатана в дом и сказала:
– Стар ты стал, хозяин. Глумиться стали над седой твоей
головой. Прискакал сейчас дерзкий мальчишка, которого из-за луки
седла не видно, и велел тебе передать, что зовет тебя вместе с ним
в поход: буду, мол, ждать Урызмага на Памятном кургане.
А Урызмаг дал клятву участвовать в любом походе, в который его
пригласят.
– Торопись, хозяйка нашего дома! Снаряжай скорее меня в поход.
Конечно, если кто увидит меня, отправляющегося в поход с этим
мальчишкой, тот посмеется надо мной. Но не могу я нарушить свою
клятву. Стар я, чтоб себя переделывать. Пока глаза мои светят из-
под бровей, буду поступать я по чести. За всю жизнь Урызмаг
никогда не отказывал тому, кто звал его товарищем в поход. Не
откажу и теперь.
Не хотелось Шатане отпускать Урызмага с этим дерзким
мальчишкой. И когда настал вечер, испекла она три заветные медовые
лепешки и помолилась над ними:
– Бог богов, мой Бог! Если ты для чего-то создал меня, то прошу
тебя, окажи мне милость! Пошли сегодня ночью на землю все те снега
и дожди, которые предназначены тобой на будущие семь лет, подыми
вихри и ураганы. И надеюсь я, что этот дерзкий мальчишка,
достойный гибели, найдет ее в эту ночь, а старик наш останется
дома.
Только помолилась она, как небо заволокло, опустились тучи,
пошел дождь, всю ночь валил снег – такого снега никогда не видели
люди. Вековые льды двинулись с гор, вихрь закружился над землей,
ослепляя всякого, кто пытался пройти из дома в соседний дом.
Но все же Урызмаг чуть свет оседлал своего пегого Арфана и
двинулся в путь, пробиваясь сквозь льды и сугробы. Издали увидел
он сквозь мятущийся снег: черной горой высится Памятный курган, и
снега на нем нет. Подъехал Урызмаг и видит: мальчик лежит на
холме, расстелил попону, под головой седло, накрыт он буркой, а
вокруг него зеленая поляна – семь гумен можно поставить на ней. По
пояс поднялась трава на этой поляне, и пасется на ней конь
мальчика – Аласа.
– Небесный ли это дух или земной, все равно это чудо, – тихо
сказал Урызмаг.
На верном своем Арфане поднялся он на холм и обратился к
спящему:
– Эй, мальчик, вставай! Дорога длинна, короток зимний день.
Надо отправляться.
Вскочил мальчик, быстро снарядился, сел на коня, и они
тронулись. Впереди Урызмаг на пегом своем Арфане, а следом за ним
мальчик на своем Аласа. Едут они, а снежный ураган что ни час, то
злее. Конь Урызмага, пегий Арфан, разбрасывает тучи летящего снега
своей могучей грудью, прикрытой нагрудником, но все труднее ему
идти, спотыкается он, и снег забивает его ноздри. А конь мальчика
идет за ним следом, и там, где -проходит он, тает снег и черная
земля выступает. Задыхаться стал конь Урызмага, и сказал тогда
мальчик:
– Я поеду вперед. Пусть с сегодняшнего дня не будет позором,
если младший поедет впереди старшего.
Только он опередил Урызмага, как от горячего дыхания его коня
стал таять снег, и широкая черная дорога легла перед ними – семь
гумен можно было поставить на ней.
Долго ли, коротко ли ехали они, но вот сказал Урызмаг:
– Теперь, юноша, надо нам посоветоваться: на каких врагов наших
напасть нам?
– Поведи меня в такую страну, в которой ты ни разу еще не
воевал.
– Не нашел я пути через море, потому только и осталась там, за
морем, одна страна–Терк-Турк называется она, – ответил Урызмаг. –
Нет на свете богаче ее. Там столько овец, скотины, столько
лошадей, что когда они идут по дороге, то пастухи не могут
повернуть их на другую дорогу. Но нелегко добраться до той страны.
Нужно переплыть бурливое море, а потом одолеть тех, что охраняют
стада, табуны и отары терк-турков – железного жеребца, волка, у
которого пасть окована железом, и ястреба с железным клювом.
– В ту страну и направимся мы! – сказал мальчик. – Попытаем там
наше счастье. Может, что-нибудь и попадет нам в руки.
Достигли они берегов бурливого моря, направили коней своих
вплавь. Как рыбы, поплыли их кони и перенесли их к другому берегу.
Вышли они на берег. Старательно выкупал мальчик своего Аласа,
обмазал его волшебным клеем, что без воды клеит, и заставил
вываляться в прибрежном щебне. Затем он снова обмазал его клеем и
вывалял его в песке. И стал Аласа ростом с гору. Вот добрались
наши всадники до табунов терк-турков, спешились, и вырыл мальчик
две ямы – одну для себя, другую для Урызмага с его конем. И сказал
мальчик Урызмагу:
– Гляди, Урызмаг: сейчас конь мой будет сражаться с железным
жеребцом. Сначала будут они лягать друг друга задними копытами, и
когда их булатные подковы ударятся друг о друга, тогда вспыхнет
огонь и загорится земля. Берегись и не вздумай выглянуть тогда из
ямы, не то несчастье постигнет тебя. Потом они будут кусаться и
бить друг друга передними копытами, и такой ветер поднимется от их
бурного дыхания, что на целую пядь разнесет он верхний слой земли.
Не двигайся с места в это время, не то прах твой развеется по
лесам и равнинам. Когда же настанет время действовать, я сам скажу
тебе об этом.
Сражаются, не щадя друг друга, железный жеребец и конь юноши –
Аласа. От искр их булатных подков такой огонь разгорелся, что
вспыхнула земля. Не сдержал Урызмаг любопытства, выглянул из ямы,
и запылала длинная его борода. Мальчик ловко потушил ее и сказал:
– С этого времени да будет новый обычай: носить бороды такой
длины, какой она стала сейчас у тебя.
Железный жеребец и Аласа пустили в ход зубы и передние копыта.
Такой поднялся ветер, что на целую пядь завихрил он верхний слой
земли.
И опять не сдержал Урызмаг своего любопытства. Поднял он голову
из ямы, и сорвал ветер верхнюю часть его черепа и понес ее прочь.
– Этак, пожалуй, мой старший останется без головы, – сказал
мальчик, выпрыгнул из ямы, догнал верхнюю часть черепа Урызмага,
которую далеко унес ветер. И, надев ее на голову Урызмага, сказал:
– Пусть с этого времени верхняя часть черепа нартов не снимается
больше.
А до этого было так, что любой нарт мог снять верхнюю часть
своего черепа (чтобы удобнее было брить голову), а побрив, снова
надеть ее.
Еще не закончили кони сражения, а волк с железной пастью
кинулся на помощь железному жеребцу. Пустил в него мальчик стрелу
– и пусть будет так с каждым, кто тебя проклянет! – волк остался
на месте. Отрезал у него мальчик одно ухо и спрятал его у себя. А
ястреб с железным клювом летел уже на помощь коню. И снова мальчик
показал свою ловкость – пустил стрелу в ястреба, и, только раз
взмахнув крылами, распластался ястреб на земле. Срубил ему мальчик
голову и тоже спрятал ее.
А кони все не могут одолеть друг друга. Не раз хватал жеребец
железными своими зубами шею Аласа, но песком и щебнем наполнялся
его рот, и не мог жеребец загрызть Аласа. Стал Аласа брать верх.
Упал железный жеребец на колени. Схватил мальчик свое седло, вмиг
оседлал жеребца и вскочил ему на спину.
– Эй, Урызмаг, скорее гони прочь стада терк-турков, а я должен
известить хозяев о том, что угнаны их стада.
– Пока никто не преследует нас, лучше бы нам отправиться своей
дорогой,– сказал Урызмаг.
– Честь не позволяет мне без погони, украдкой угнать такую
богатую добычу.

* * *
Пир был в то время у народа терк-турков. И вдруг видят
пирующие, скачет мальчик на железном жеребце. Подскакал он к месту
пиршества и крикнул:
– Тревога, народ терк-турки! Все ваши табуны, все ваши
богатства прочь угоняют!
Услышали младшие тревожную весть и сообщили ее старшим. Старшие
сказали:
– Этот человек ищет, где бы поесть и выпить. Пригласите его, мы
примем его как гостя.
Подбежали к мальчику младшие терк-турки и пригласили его в дом,
где шло пиршество. Соскочил мальчик с железного жеребца, привязал
его к коновязи и прошел туда, где пировали старейшины терк-турков.
Окинул он взглядом накрытые столы, достал голову ястреба и ухо
волка. Голову бросил он туда, где пировали старшие, ухо бросил он
младшим–тех и других угостил тем, чем полагается по обычаю,– и
сказал:
– Недоставало вам, старшие, головы,– вот вам голова. Не хватало
вам, младшие, уха, – вот вам ухо. А вон у коновязи ваш железный
жеребец.
Смятение охватило пирующих: поняли они, что лишились надежных
своих сторожей. А мальчик уже вскочил на железного жеребца и
поскакал догонять Урызмага.
Выехал он за околицу и видит: сидит между шестью курганами
седая старуха и плачет, причитает, обращаясь по очереди к каждому
кургану.
«Что за диво такое?» – подумал мальчик. И тут сказала ему
старуха, указывая на эти курганы:
– Было у меня семь сыновей. Шесть из них ушли в Страну мертвых.
Когда враги пытались угнать стада терк-турков, погибли они,
защищая их достояние. Один только сын остался у меня. Знаю,
поскачет он в погоню за вами, угнавшими наши стада. По сноровке и
повадкам твоим видно: ты отважен, и сын мой, который будет впереди
всех, нападет на тебя. Но пожалей его ради меня, ради вдовы-
матери, не убивай. Нанеси ему рану полегче и брось его с краю
дороги, чтобы не растоптали его те, кто будет мчаться за вами.
Пусть мой единственный сын найдет в тебе покровителя. И чтобы так
было, стань мне молочным сыном, а ему молочным братом,– возьми в
рот грудь мою.
Соскочил мальчик с железного жеребца, взял в рот грудь старой
вдовы и дал ей слово, крепкое слово нартского человека, что не
причинит он зла ее единственному сыну. Старуха рассказала
мальчику, как выглядит сын ее.
Снова вскочил мальчик на железного жеребца, пустился вскачь и
вскоре догнал Урызмага.
Переправили они стада и табуны через море, погнали их дальше и
тут услышали: скачет за ними всадник.
– Угоняй, Урызмаг, добычу, а я постараюсь задержать погоню.
Так они и сделали.
– Эй ты, собака, собакой порожденная! – кричит издали всадник и
скачет все ближе.– Знаешь ли ты, чьи стада ты угнал? Если ты
мужчина, не пытайся бежать от меня.
И как мухи зажужжали стрелы вокруг мальчика.
– Нельзя мне тронуть тебя. Я мать твою назвал своей матерью, я
держал ее грудь во рту своем и дал ей слово сберечь тебя. Не мешай
же мне следовать своей дорогой! – ответил ему мальчик.
– Клянусь отцом и матерью, не угнать тебе этого табуна! –
отвечает ему отчаянный юноша. Запальчиво бранясь и одну за другой
пуская стрелы, скачет он все ближе. И пустил тогда мальчик одну-
единственную стрелу. Прошла эта стрела, не затронув тела, через
одежду преследователя, сорвала его с коня и пригвоздила к земле.
Тщетно пытался тот вырвать ее из земли – даже с места сдвинуть ее
он не мог.
Подскакали другие преследователи, и все вместе пытались они
вытащить стрелу, но не хватило у них сил. Пришлось им мечом
разрубить доспехи и разрезать одежду его, и только так удалось им
освободить заносчивого сына старухи. Бросились терк-турки на
мальчика, и началось сражение. Половину войска терк-турков перебил
мальчик, и так много было пролито крови, что потоки ее уносили
прочь тела мертвых. И те, кто остался в живых, поняли, что не
одолеть им бойца и ни с чем возвратились в свою страну.
Догнал мальчик Урызмага. А тот заклекотал по-орлиному,
засвистел по-соколиному и гонит перед собой добычу – стада и
табуны терк-турков. И сказал тут мальчик:
– Еще сохранилась у тебя юношеская сила!
Урызмаг и мальчик благополучно пригнали добычу в селение
нартов, на Площадь дележа. И сказал мальчик Урызмагу:
– Ты старший, потому тебе надлежит разделить добычу нашу.
– Зачем буду делить я то, что добыто тобой? – ответил Урызмаг.
Тогда мальчик выбрал белого вола и отдельно привязал его
шелковой веревкой. Всю остальную добычу разделил он на три части и
так сказал Урызмагу:
– Первая доля тебе, как старшему. Вторая, как товарищу по
походу,– тоже тебе. А третья часть – моя, ее тоже дарю я тебе. А
этого вола возьми и справь по мне годовые поминки. Всем покойникам
воздавал ты почет, только меня, безыменного сына твоего, которого
в доме донбеттыров сам ты послал в царство мертвых, только меня
никогда и ничем ты не помянул.
И вскочил он на коня своего Аласа, махнул на прощанье рукой
Урызмагу и поскакал в Страну мертвых.
Покатились слезы по щекам Урызмага, закричал он вслед сыну
своему:
– Хоть еще раз оглянись на меня!
Но не оглянулся мальчик, а только крикнул Урызмагу:
– Нет у меня больше времени, надо мне торопиться. Пригнал
Урызмаг домой добычу и сказал Шатане:
– О хозяйка наша! Ведь я был в походе с тем самым мальчиком,
который был твоей радостью и на которого ты не нагляделась при
жизни.
И, услыхав об этом, погналась Шатана за мальчиком. Долго
гналась за ним, и вот начала догонять, и крикнула ему:
– О ты, что был моей радостью, о ты, на которого я не
нагляделась при жизни! Хотя бы одного взгляда не пожалей для меня,
хоть обернись ко мне!
Не обернулся к ней мальчик.
– Солнце заходит, время мое истекает, тороплюсь я в Страну
мертвых! – прокричал он ей.
И Шатана, несчастная мать, поняв, что не может он к ней
обернуться, взмолилась:
– 0 Бог богов, мой Бог! Ведь можешь ты заглянуть в сердце
матери! Сделай так, чтобы сегодня на горных снегах задержался
подольше солнечный свет – холодное солнце мертвых.
И по молитве ее на высоких горных снегах долго горело, не
погасая, холодное, тусклое солнце мертвых.
Достиг мальчик ворот в Страну мертвых и крикнул привратнику
Аминону:
– Эй, ворота открой!
– Ты опоздал, солнце уже закатилось,– ответил привратник.
– Нет, рано еще. Вон на горах светит еще солнце мертвых.–
Обернувшись, показал он на горы. Открыл привратник ворота, и в
этот миг Шатана увидела своего сына. Мелькнула пола его одежды, на
миг увидела она его лицо, и уже закрывались за ним ворота, но
бросила Шатана вдогонку свое кольцо, и оно само обвилось вокруг
пальца мальчика. С этим кольцом возвратился в Страну мертвых
отважный сын Урызмага и занял свое место на коленях Барастыра.
Когда Шатана вернулась домой, зарезали они белого вола и
устроили большие поминки по своему мальчику. Весь же остальной
скот, добытый им, роздали они нартским беднякам.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 21:00

УРЫЗМАГ И ШАТАНА

СЫН ШАТАНЫ

В дальний поход, на год, уехал однажды нарт Урызмаг. Кто знает,
куда он уехал? Долгое ли, короткое ли время прошло после его
отъезда, почувствовала Шатана, что скоро будет она рожать. И когда
подошло время родов, три медовых пирога испекла Шатана и
взмолилась Богу:
– О Бог богов, мой Бог! Пусть туманы и облака, которые
предназначены для нашей страны на весь год, упадут сейчас на
селение нартов.
И черный туман скрыл селение нартов. Тогда запрягла Шатана в
повозку двух быков, родившихся в день, посвященный Тутыру, поехала
на берег Терека, и там родился у нее мальчик. Приготовлен был у
Шатаны сундук, в него положила она ребенка, в лодку поставила
сундук и в реку столкнула лодку. После этого села она опять в
повозку и вернулась домой.
Покачиваясь, бежит лодка, и бурливые волны играют ею, из
стороны в сторону бросая ее, как мяч. Увидели лодку рыбаки,
изловили ее, открыли сундук и очень обрадовались, увидев живого
ребенка. А как было не радоваться! «Ведь у нашего алдара нет
детей,– говорили они друг другу,– и если мы принесем ему мальчика,
он нас щедро одарит и угостит обильно». И они принесли ребенка
алдару. Поблагодарил алдар рыбаков и богато их одарил.
Как родное дитя, стал воспитывать алдар ребенка. Подрос
мальчик, и обозначился мужественный склад души его. Каждый, кому
известны были нарты, узнал бы, что нартская кровь кипит в его
жилах. Она сказывалась в том, как он донимал во время игр своих
сверстников, мальчиков и девочек: кому шею свернет, кому руку,
кому ногу вырвет. Стали на него жаловаться девушки, идущие за
водой, и женщины, возвращающиеся с мельницы: кувшины, кадушки,
кожаные мешки пробивал он насквозь своими меткими стрелами. Не
было такого озорства, в котором бы он не участвовал.
Роптать стали люди алдара. Собравшись толпой, пошли они к нему
и сказали:
– Много раз жаловались мы тебе на твоего шалуна-найденыша, но
ты, видно, не заботишься о том, чтобы его усмирить, потому что он
шалит все пуще. А ведь он уж не ребенок, усы пробиваются на его
губе. Пора бы ему образумиться. И вот мы пришли говорить с тобой
последний раз, наш алдар. Скажи, кто тебе дороже – мы или этот
мальчишка?
Тут призадумался алдар. Впору в отчаяние впасть от такого дела.
Долго раздумывал он, так и этак прикидывал и под конец сказал
себе: «Видно, тесно воспитаннику моему в нашем селении. Пусть
поездит по чужим странам».
Всем самым лучшим одарил алдар, отправляя в путь, своего
воспитанника: одеждой, оружием. Послал его алдар в свой табун и
сказал:
– Пойди и выбери себе лучшего коня.
Был в табуне алдара жеребенок, который лишь наполовину был
обыкновенным конем,– никто не мог с ним совладать. А юноша поймал
этого жеребенка за хвост, без уздечки вскочил на него и прискакал
к алдару. И тут сильнее, чем прежде, встревожился алдар и подумал:
«Если он сейчас такого коня укротил без уздечки, что же он будет
вытворять, когда возмужает?!» И стал он опасаться своего
воспитанника.
Двенадцать всадников отрядил алдар, чтобы тайком сопровождали
его воспитанника.
Перед отъездом позвал он к себе этих двенадцать всадников и вот
что сказал им:
– Уезжает воспитанник мой, будто бы на поиски невесты отправляю
я его. Проводите его в поход по большой дороге. Доедете вы до
железных ворот. Заперты окажутся эти ворота. Попытается мальчик
открыть их рукоятью своей плети, но не поддадутся они ему. Тогда
приударит он коня своего, и перелетит конь через железные ворота.
И если все произойдет так, как я предсказал, вы, не жалея сил
своих, скачите обратно ко мне. Но не забудьте, чтоб в одном
направлении ни за что не скакало больше одного всадника, во все
стороны рассыпайтесь.
Уехал воспитанник алдара, за ним последовали двенадцать
всадников. Привела их большая дорога к железным воротам. Мальчик
рукоятью своей плети толкнул ворота, но не открылись они. Тогда
натянул он удила и плетью пригрозил коню. Подобно зайцу, заплясал
конь под ним и перепрыгнул через ворота. И тут же всадники,
сопровождавшие его, во все стороны погнали своих коней. С
удивлением поглядел им вслед воспитанник алдара, а сам поехал
дальше.
Кто знает, долго ли, коротко ли он ехал, но вот задремал, не
слезая с коня; продолжает его сонного везти верный конь. Тут попал
он на глаза именитым нартам – Урызмагу, Хамыцу и Сослану из
славного рода Ахсартаггата.
– Не зря провели мы время в походе,– сказали нарты.– Этот
всадник пригодится на что-нибудь. За него хоть купим белья нашим
женщинам8.
Нарт Сослан первый со всей силы налетел на спящего всадника, но
хоть бы покачнулся конь юноши, а тот даже и не проснулся. Тут
тронул своего коня нарт Хамыц, налетел он на спящего. Какой конь
не содрогнулся бы от такого удара! Но не переменил даже шага конь
юноши, и по-прежнему несет он своего всадника. И тогда пустил
своего знаменитого Арфана нарт Урызмаг. Ударил Арфан коня юноши,
Но даже пегому коню Урызмага не поддался гордый конь, а только
повернул свою голову к нартам и сказал:
– Отстали бы вы от нас и ехали бы своей дорогой. А то, если
проснется мой хозяин, раскаетесь вы в ваших забавах.
Не послушались нарты, не оставили в покое коня, и тогда тот со
всей силой тряхнул своего хозяина. Проснулся юноша, потер глаза и
увидел нартских задир. Повернул он коня – и вот уже нарты Урызмаг
и Хамыц привязаны сзади к седлу его, как переметные сумы, а
Сослана он копьем своим поддел под пояс, поднял с коня и высоко
понес его на своем копье. Коней нартских он погнал впереди себя.
– Верно, вы не думали, что вас ждет, когда нападали на меня. Но
сейчас увидите, что с вами сделаю. Вот возьму я да в этом
достойном смеха виде привезу вас в вашу страну и положу у ног
ваших жен,– сказал юноша.
Во скольких походах побывали именитые нарты, кому только не
показывали они силу свою, но с таким человеком им еще не
приходилось встречаться. Долго молчали они в тревоге, но потом,
видя, что ничего не придумаешь, развязали свои языки и стали
льстить своему победителю:
– Неужто ты, наш победитель, посчитаешь возможным так нас
осрамить? Просим тебя, прости нам нашу ошибку. Лучше убей нас
здесь, но только не позорь.
– Я вижу, пожилые вы люди, и потому прощаю вас. Но вы должны
дать мне слово, что никогда больше не будете обижать путников,–
ответил юноша.
Что оставалось делать нартам? Дали они слово. Юноша освободил
их, и поехали они своей дорогой, а он поехал своей. Долго ли,
коротко ли ехал, но вдруг осадил он своего коня.
«Уж не мертвецы ли наслали на меня забвение свое? Ведь не знаю
я, куда еду, неизвестно мне, в какой стране нахожусь, и не ведаю
того, где буду жениться. Так как же я отпустил тех трех людей,
ведь обо всем я мог узнать от них? Наверно, видали они виды,
повсюду погостили и много чего испытали. Догоню-ка я их, может,
укажут они мне подходящую невесту».
Но нарты, когда увидели, что догоняет их юноша, испугались и
пустились вскачь.
– Эй, остановитесь! Даю слово, что не причиню вам вреда! –
кричит им юноша.– Вы мне по делу нужны. Придержали нарты своих
коней, юноша догнал их и сказал:
– Я оставил дом, чтобы найти себе жену, но в этой стране никого
не знаю, а вы, видно, люди бывалые. Будьте ко мне милостивы,
укажите мне подходящую невесту.
– Там, где сливаются две реки, на междуречье, живет в своей
крепости Адыл. И такой красоты дочь выросла у него, что нигде под
небом не найдешь ты равной ей по красоте и обхождению. Кто только
не сватался за нее из лучших людей нашего мира, но ни за кого не
соглашается она идти. Если она захочет тебе показаться, значит,
выйдет она за тебя.
Повернул тут коня юноша, и прямо на междуречье, к крепости
Адыла, направил он свой путь. Сколько был он в пути, кто знает? Но
вот перед ним крепость Адыла. А красавица дочь Адыла со своими
подругами сидела у себя в башне: рукоделием занимались девушки.
Bdpsc одна из подруг говорит:
– А ведь к нам едет какой-то всадник. Никогда еще подобный ему
красавец не приезжал в нашу страну.
– Следите за ним,– сказала дочь Адыла.– Если он будет искать
брода через стремнину нашей широкой реки, искать места помельче,
то мы позабавимся над ним. Если же он переправится, не ища брода,
то значит, он годен мне в мужья.
– Гляди, он переправился в самом глубоком месте,– сказала одна
из подруг.– Даже рыба не проплывает так ловко, как проплыл он на
коне своем. Хоть бы раз споткнулся конь его. Стрелой пересек он
широкую реку.
Въехал юноша в крепость Адыла, толкнул рукоятью плети дверь в
покои, где жила красавица дочь Адыла, и дверь упала внутрь.
– Пусть добрым будет этот день, негостеприимная хозяйка,–
сказал юноша.
– Всю жизнь будь счастливым и добрым, сын нартской Шатаны, –
ответила девушка.
Быстро они сговорились, мужем и женой стали жить в крепости
Адыла, где меж двух больших рек образовалось междуречье, кабаньему
рылу подобное. Всего у них было в достатке, и жили они хорошо.
Но вот однажды сказала молодая жена своему молодому мужу:
– Как только появляется жена у молодого человека, ноги не
выносят его больше из дому. Дивлюсь я на тебя:
насколько велика твоя грубая сила, а ведь ума ты еще себе не
нажил. Если же ум не направляет грубую силу, то в беду попадает
человек. Поезжай-ка ты в Таркские тернистые степи, излови там
черную лису. Три белых волоска растут у нее на лбу. Выдерни у нее
эти три волоска. Один волос будет тебе советчиком, другой
превратится в пояс, а третий – в застежки из серебра и золота.
Пояс и застежки эти подаришь ты мне. Но знай, нелегко тебе будет
поймать черную лису. Когда ты будешь гонять ее по Таркским
тернистым степям, вся одежда твоя клочьями повиснет на колючках
терновника, подобно тому как шерсть овечья остается на них, и
кровью истекать будет все твое тело. Не догнать тебе в Таркских
тернистых степях черную лисицу, но удастся тебе выгнать ее из
колючих зарослей, и будешь ты гнать ее по острым камням. Сдерут
они подошвы с твоих чувяков, кровавый след будешь ты оставлять на
камнях, но не прекращай погони, пока не устанет лисица и, камню
подобная, встанет среди камней. Живьем бери ее тогда, выдерни
заветных три волоса, а после отпусти ее.
Так он и сделал. Поймал живьем черную лисицу в колючих степях
Таркских, схватил ее за загривок, три белых волоса вырвал у нее со
лба, бережно спрятал, а лисицу отпустил на волю.
Вернулся юноша домой и опять стал жить да поживать с молодой
женой.
Долго ли, коротко ли прожили они, но вот опять сказала ему
жена:
– О хозяин головы моей, в эти два дня должен ты совершить одно
большое дело. Взяли нарты крепость Гор. Станут они делить добычу,
там захваченную. Надо, чтобы и тебе досталась доля в этой добыче.
Нетрудно будет получить эту долю, если только умело взяться. Перед
тем как напасть на крепость, посадили нарты на дороге ворожею,
wrna{ она своим зорким глазом приметила, кто из нартских воинов
первым ворвется в крепость. Кто был первым в бою, тот первым
получит первую долю добычи. Я сошью для ворожеи одежду, чтобы с
ног до головы могла одеться она. Ты проедешь мимо нее и подаришь
ей эту одежду и попросишь ее, чтобы, когда ее спросят, кто из
нартов первым ворвался в крепость Гур, указала б она на тебя.
Собрались нарты для дележа сокровищ, взятых в крепости Гур.
Прибыл к ним и наш юноша, зять Адыла,– а как же иначе!
Посоветовался он с белым волосом лисицы, и предложил белый волос
лисицы, раньше чем делиться, вырыть яму в двадцать вытянутых рук
глубиной и спустить в ту яму коварного Сырдона, чтобы не смог он
перехитрить всех при дележе.
А потом нарты спросили у ворожеи:
– Кто же тот счастливец, который первым ворвался в крепость
Гур?
– Да возрадуется зять Адыла, он первым ворвался в крепость
Гур,– ответила ворожея.
– Выбирай первую долю, зять Адыла,– сказали нартские
старейшины.– Остальное мы поделим поровну.
Рассмотрел сокровища зять Адыла и сделал так, как шепнул ему
белый волосок черной лисицы, ставший его советчиком:
полоску кожи, фынг и шапку-невидимку взял он себе.
После того как выбрал себе долю зять Адыла, из ямы подняли
Сырдона. Быстро оглядел он сокровища крепости Гур и спросил
нартских старейшин, кто взял первую долю.
– Зять Адыла,– ответили нартские старейшины.
– Издавна были вы простоваты, никчемные нарты, – сказал Сырдон,
– и сейчас позволили опять, чтобы над вами посмеялись. Самые
лучшие из ваших сокровищ забрал неизвестный вам сын Шатаны, а он
даже не был в бою. То, что осталось теперь от этих сокровищ, не
стоит даже чаши воды.
Смущенно посмотрели друг на друга нарты Урызмаг, Хамыц и
Сослан, выслушав насмешливые слова Сырдона. Догадались они, кто
был этот юноша.
А зять Адыла со своими сокровищами вернулся домой. Обрадовалась
дочь Адыла:
– Теперь нам и работать не нужно, будем жить себе на радость.
Этот кусок кожи имеет такое свойство: сядь на него – и очутишься
там, где захочешь; а если повернуть ножку фынга, то на нем сразу
появятся еда и напитки; надень эту шапку– и станешь невидим.
Решили Урызмаг, Хамыц и Сослан навестить зятя Адыла и
пригласить его к нартам. Не напрасно поездили по свету мужи
Ахсартаггата! Быстро нашли они крепость Адыла и, как полагалось,
сошли с коней у гостевой. Зять Адыла вышел к ним, и они
приветствовали друг друга.
– Простите меня, дорогие гости,– сказал им хозяин,– но если еще
сохранилась у меня память, то кажется мне, что я уже с вами
встречался.
– Ты не ошибся,– ответил ему нарт Хамыц.– В эту крепость мы
направили тебя жениться. И вот что еще мы скажем тебе, чтобы знал
ты, зачем мы приехали сюда: недавно только узнали мы, что родила
тебя наша Шатана, а вот твой отец – Урызмаг из рода Ахсартаггата,
unghm головы Шатаны. А мы братья отца твоего – Хамыц и Сослан.
Стыдно нарту жить в доме тестя, а богатому Адылу мы выкуп за тебя
заплатим сполна.
– Адылу я выкуп уже заплатил,– сказал юноша.
И тут сын нартской хозяйки Шатаны и его молодая жена собрались
в дорогу. Взяли они с собой все свое богатство.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Сообщение Nart » 16 апр 2007, 21:04

УРЫЗМАГ И ШАТАНА


КОМУ ДОСТАЛАСЬ ЧЕРНАЯ ЛИСИЦА

На охоту отправились нарты Урызмаг, Хамыц и Сослан. Аца
приходился им племянником, так как мать его была урожденная
Ахсартаггата, и они взяли его с собой загонщиком. Охотники
прятались в засаде и на выступах скалы, и Аца гнал на них зверей.
С утра до вечера шла охота. Совсем уже вечерело, когда Аца выгнал
на них лисицу. Урызмаг, Хамыц и Сослан одновременно послали свои
стрелы. Лисица метнулась в сторону и, свернувшись клубком,
свалилась замертво.
– Я убил ее,– говорит один.
– Нет, я,– говорит другой. Сослан сказал:
– Теперь вы говорите, что убили ее, а вы даже в нее не
стреляли.
Тогда Урызмаг и Хамыц возразили:
– Как бы не так! Разве по нашим стрелам нельзя узнать, кто их
выпустил?
– Ну так скажите, у кого из вас какая стрела. Моя отлита по
образцу стрел наших предков,–- сказал Сослан.
– Я собственными руками сделал мою стрелу,– сказал Урызмаг,– и
отпечаток моих пальцев есть на ней.
– А мне посчастливилось однажды быть возле небожителя Сафа,
когда он резал железо, и я попросил его из обрезков сделать мне
стрелу.
Поднялись они на гору, к месту, где лежала лисица. Содрали с
нее шкуру и нашли свои стрелы: стрела Урызмага пробила ей шею,
стрела Хамыца сломала ребро, а стрела Сослана раздробила спинные
позвонки.
И сказал тут Хамыц:
– Я Хамыц, дела которого у нартов всегда на языке. И из этой
лисьей шкуры, конечно, мне полагается сделать шубу.
– Как бы не так! – сказал Сослан.– А нарту Сослану, значит,
ничего не полагается? А я ведь из вас самый молодой. Мне как раз
нужно сделать сыну шапку.
Урызмаг же сказал:
– Лисица должна быть моя: я старший. Мне как раз нужны отвороты
для шубы.
Спор разгорался, и стали уже сердиться друг на друга братья
Ахсартаггата. И тут подумал Аца: «Погубил меня Бог, братья моей
матери этак могут дойти до беды». И, боясь за них, набрался он
смелости и сказал им:
– Я ваш младший, но все же осмеливаюсь обратиться к вам.
Давайте спросим Шатану, и как она скажет, так и сделаете.
Сгорбившись, опустив головы, пришли они к Шатане. Вышла к ним
Шатана из своей половины дома, спросила:
– Что с вами, наши свойственники? Из-за чего пришли вы
сгорбившись, с опущенными головами? И друг на друга вы не
смотрите. Что с вами случилось?
– Случилось с ними нехорошее дело,– сказал Аца.– Убили они
черную лисицу и не могут разделить ее шкурку. Посоветуйте им что-
нибудь.
– Давайте передадим это дело нартским судьям,– сказала Шатана.
Согласились с решением Шатаны Урызмаг, Хамыц и Сослан. Взяли с
собой Аца, как справедливого человека. Разобрали дело судьи и
сказали:
– Одному дать шкуру – значит, обидеть других. Разделить на три
части – шкура пропадет. Давайте сделаем так: пусть каждый из вас
расскажет какую-нибудь быль. И чья быль окажется лучше, пусть тому
и достанется шкура лисицы.
Согласились на это братья и спрашивают:
– А с младшего начнем или со старшего? Судьи сказали:
– Пусть сперва расскажет средний, затем младший, после старший.
И вот что тогда рассказал Хамыц:
– Много разных диковин, много чудес видел я на своем веку, но
не стану рассказывать всего. Расскажу лишь о том, что случилось со
мной, когда я вместе с моим воспитанником, безусым юношей, купил
сушеную рыбу в Ахар-Калаке и возвращался домой.
Мы остановились на привале у родника. Я и сказал моему
младшему: «Хочу немного поспать, а ты возьми с повозки одну
сушеную рыбу, помочи ее в воде и, когда она размокнет, разбуди
меня. Мы поедим и отправимся дальше». Я тут же уснул, но спал
недолго, младший мой быстро разбудил меня. «Хамыц! – сказал он
испуганно.– Я взял рыбу, положил ее в воду родника, она вильнула
хвостом и уплыла».– «Ты съел ее, ну и на здоровье. Но где же это
видано, чтобы сушеная рыба могла уплыть?» – сказал я ему. Но юноша
клялся небом и клялся землей, будто сушеная рыба воистину уплыла.
Рассердило меня его упрямство. «Как смеешь ты, молокосос,
издеваться надо мной?»–крикнул я, ударил его мечом и рассек
надвое. Тут же умер юноша. Сижу я над ним, плачу, сам себя
проклинаю: «Младшего своего убил из-за своего брюха! С каким лицом
вернусь я к нартам? Как взгляну я в глаза народу?»
Долго так причитал я, а потом вдруг подумал: «А что, если
испытать, правду ли говорил мой младший?» Опустил я тело его в
воду родника, и вдруг он ожил и таким здоровым выскочил из воды,
каким матерью был рожден.
И воскликнул я: «Отныне никогда не буду просить у Бога еще чего-
либо. То, что случилось,– это на всю жизнь мне благодеяние!»
Вернулись мы домой и всю дорогу пели веселые песни, шутили и
смеялись.
Чудеснее этого ничего я не видел,– так кончил Хамыц.
– Ну, Сослан, теперь твой черед,– обратились судьи к Сослану.
– Что и говорить,– начал Сослан,– много дивного, много
чудесного случалось со мной, но обо всем я не стану рассказывать.
Однажды охотился я на равнине Зилахар, и меня тоже сопровождал мой
младший. Убили мы косулю и устроили привал у подножия кургана.
Развели огонь, нарезали мясо на шашлык, надели его на вертел, и
сказал я юноше:
«Посплю я немного, а ты, когда шашлык будет готов, разбуди
меня. Поедим и будем продолжать охоту». Но только уснул я, юноша
будит меня. «Едва я сунул шашлык в огонь,– сказал юноша,– ожила
наша косуля, и убежала она».– «Эй, юноша! Шашлык ты, конечно,
съел, а все остальное мясо кому-нибудь отдал,– немало путников
проходит здесь по дорогам. Ну и пусть будет так. Но зачем ты
обманываешь меня?»– сказал я ему. «Небо и землю беру я в
свидетели, ни кусочка я не съел, никого я не видел и никому ничего
не отдал. Убежала она», – клялся юноша.
Рассердила меня эта дерзкая речь, выхватил я меч и сам не успел
опомниться, как разрубил его надвое. «Вот тебе, чтобы не
насмехался над старшим!»–крикнул я.
Но когда юноша умер, мне стало его жалко. Стал я плакать и
каяться в том, что из-за брюха своего убил младшего. «А что, если
испытать, правду ли он говорил?» Разжег я огонь посильнее, насадил
юношу на вертел, сунул его в огонь, и вдруг он ожил и невредимый и
здоровый явился передо мной. Да еще говорит мне с досадой: «Зачем
ты оживил меня? Побывал я в Стране мертвых и плясал там симд со
своей покойной женой, а ты, вернув меня сюда, помешал нашей
веселой пляске».
Узнав об этом, я тут же вонзил себе меч в грудь, выше сердца, и
умер. Очнулся я в Стране мертвых. Вижу, пляшут там симд, и жена
моя покойная между ними. Тут же я взял ее за руку и пошел с ней в
симде, и сам Барастыр смотрел на нашу пляску. А те, что сидят
возле Барастыра, спрашивают его: «Ведь это нарт Сослан, как он
попал сюда?»
«Он убил себя, чтобы повидаться с женой,– так попал он к нам»,–
ответил им Барастыр.
Захватил я жену и вместе с ней вернулся домой из Страны
мертвых. Вскоре у меня родился сын, и из шкуры этой лисицы, что мы
сейчас убили, намерен я сделать шапку для сына моего. Вот какие
чудеса случались со мной, дорогой наш племянник Аца,– так кончил
рассказ свой Сослан.
– Ну, а теперь рассказывай ты, Урызмаг, за тобой черед,–
сказали судьи.
И вот что сказал Урызмаг:
– Я тоже нартский муж, не хуже других. Много совершил я дивных
дел, много я видел чудес, но обо всем, конечно, не стану
рассказывать. А вот послушайте-ка, что случилось со мной поздней
осенью, когда я охотился на равнине Зилахар. Ничего не припас я в
дорогу и не добыл ничего на охоте. К вечеру пал вдруг туман, и
настала такая черная ночь, что я сразу заблудился. От голода и от
жажды на тонком волоске держалась душа моя в теле. Но Бог привел
меня в заросли бурьяна – видно, здесь была когда-то стоянка
пастухов. «О, если бы здесь сохранился плетнем огороженный загон,
в котором я мог бы прилечь и отдохнуть в безопасности!» Только
выговорил я эти слова, смотрю – плетень передо мной, а за плетнем
показалась дверь. «Войду-ка я внутрь, там мне будет безопаснее»,–
так подумал я, открыл дверь и вошел. Попал я в чудесно убранное
жилище, и тут сердце мое окрепло. «Вот теперь поесть бы чего-
нибудь»,– вслух сказал я. И только сказал, гляжу – передо мной
стоит фынг, заставленный напитками и яствами. Насытился я, и
беззаботному сердцу сороки подобно стало мое сердце. «Вот теперь
ничего мне не нужно», – подумал я. Сытый, во хмелю, веселый, задул
я огонь и прилег. Вдруг в полночь все кругом озарилось светом. «Уж
не дом ли загорелся?»–тревожно подумал я, но тут же услышал
женский голос: «Не тревожься, нартский муж, то сползло одеяло с
ноги моей».– «Что это за диво? – подумал я.– Что за создание живет
здесь, у которого так светится кожа?» Не могу больше заснуть. А в
комнате стало еще светлее. Поднялся я с ложа. «Право же, чей-то
дом горит неподалеку»,– подумал я опять. И опять слышу совсем
близко женский голос: «Не пугайся, нартский муж, это рука моя
светит».
«Это человеческий голос,– подумал я.– Так какова же должна быть
та, от которой исходит такой свет!»
Третий раз вспыхнул свет и стал еще ярче. Тут встал я с
постели, стою, удивляюсь. А из соседней комнаты сказала она мне:
«Не пугайся, нартский муж, это от косы моей свет исходит».– «Эх,
умереть бы тебе, Урызмаг! – подумал я и шагнул к двери.– Должен я
узнать, что это за диво».
И тут женщина сказала мне: «Что ты хочешь делать, Урызмаг? Ведь
все, в чем ты нуждался – вкусные яства и хмельные напитки,– все
прошло через твое горло. Почему ты не лежишь спокойно? Зачем ищешь
лишнего?» – «А ведь она подманивает меня к себе»,– так подумал я,
направляясь на ее голос. «Прошу тебя, не подходи ко мне близко,
иначе плохо тебе будет,– сказала мне женщина.
Да погибнет пьяница! Много я съел и еще больше выпил, и все это
съеденное и выпитое заставило меня все-таки пойти к ней. Но только
переступил я через порог, как ударила она меня войлочной плетью, и
превратился я в осла. После этого отдала она меня одному человеку,
и несколько лет работал я на него. Сединами покрылась спина моя, и
бока мои ввалились – так сильно я отощал. Но мой разум человека
оставался при мне. Когда вернули меня моей хозяйке, она снова
ударила меня войлочной плетью, и я обернулся лошадью и несколько
лет ходил в упряжке.
Потом опять ударила она меня, и стал я собакой. Не было лучше
меня собаки, и повсюду пошла обо мне хорошая слава. В то время
хищные звери повадились резать скот одного алдара. Приехал алдар к
моей хозяйке:
«Прошу тебя, дай мне твою собаку, слава о которой везде прошла.
Может быть, она убережет мое стадо».– «Не дам я тебе мою собаку.
Надо держать в холе эту собаку. Боюсь, не угостишь ты ее как
следует! Нет, не дам я ее тебе».– «Да разве ей нужно больше того,
что волк истребляет в моем стаде за одну ночь?»– сказал алдар. И
тогда хозяйка отдала меня.
Вот привел он меня к своим пастухам. Но он недавно женился, не
хотелось ему оставаться на ночь возле стад, и велел он своим
пастухам: «Вы как следует накормите эту собаку, а я еду домой». И,
вскочив на своего выхоленного коня, умчался алдар.
«Еще недоставало, чтобы мы стали прислужниками у твоей собаки!
– сказали пастухи, как только он уехал.–Да если волки и нападут на
стадо, ведь не наш скот задерут они».
Не накормили они меня и легли спать. Настала полночь,
двенадцать волков подошли к стадам и завыли:
«О Урызмаг, Урызмаг! Вот мы идем к тебе...» И тогда я завыл им
в ответ: «Вольны вы делать все, что хотите, я даже головы не
подыму сегодня».
Напали двенадцать волков на стадо, и до самого рассвета они
пировали и столько овец истребили, сколько им захотелось. И я в
этом деле стал им товарищем. Истребил я в два раза больше того,
что истребили они.
Утром прискакал алдар на своем выхоленном коне. «Ну, как вы тут
живете? Хорошо ли охраняла отары моя собака?»– «Вот посмотри, как
она охраняла,– половину стада задрали волки»,–сказали ему пастухи.
Тут поймали меня и стали избивать, и всякий старался ударить
меня побольнее. Потом алдар забрал меня. Он ехал на коне, а я на
привязи бежал рядом с конем, и, пока не приехали мы домой, он все
время бил меня.
«Ну что, плохо она сторожила?»–спросила алдара моя хозяйка.
«Пусть бы пропала твоя собака,– половину стада задрали у меня
вчера волки».– «Не простит тебе этого бог,– ответила ему женщина.–
Хорошо знаю я, как сильна моя собака, но ты плохо кормил ее».
Прошло немного времени, и другой алдар приехал с просьбой к
моей хозяйке: «Одолжи мне свою собаку. Хитрые звери повадились
ходить в мои стада».– «Не дам я тебе мою собаку. Недавно один
алдар брал ее у меня, и привел обратно жестоко избитую, и
жаловался, что она не уберегла его овец».– «Он из одного рода, а я
из другого. Он тот алдар, а я этот. Ты меня за него не принимай».
Ничего не ответила ему на это моя хозяйка. Алдар достал из
кармана шелковую веревку, надел ее мне на шею и привел к своему
стаду. Собрались пастухи, и сказал он им:
«Приведите-ка сюда скорее самого большого барана».
Жирного бурого барана притащили пастухи. «Зарежьте-ка его
поскорее и сварите». Исполнили пастухи его приказание.
Алдар велел пастухам покормить меня, и они стали, отбирая самые
мягкие куски, кормить меня теплым, жирным мясом. «Подоите коз и
подбелите его суп молоком»,– приказал алдар.
Пастухи так и сделали. Подлили мне в суп молока, и до отвала
наелся я и мясом, и супом.
Позади седла алдара был привязан ковер. Он сам разостлал его
около загона, в котором стояли овцы, и показал мне на этот ковер.
Прилег я на мягком ковре, одну на другую положил передние свои
лапы, а на лапы положил голову.
Сам алдар остался ночевать при стаде. Вот уснул он, уснули
пастухи, настала полночь, и снова услышал я голоса тех же
двенадцати хитрых волков. «О Урызмаг, Урызмаг, сейчас мы придем к
тебе!»–завыли они. «Напрасно вы это задумали,– ответил я им.– Не
найдете вы здесь поживы».
Подошли они ближе и еще громче завыли: «Мы идем к тебе,
Урызмаг!» – «Напрасно идете, не будет вам здесь поживы»,– ответил
я им.
Еще ближе подошли они, еще громче завыли: «Пусть падет на нас
твоя немилость, Урызмаг. Ты ведь один, а нас двенадцать».– «Что ж,
попробуйте, идите!» – ответил я им.
Тут со всех сторон напали они на стадо, но ни одного волка не
подпустил я ни к одной из овец. В кучу валил их друг на друга и к
рассвету убил всех двенадцать. Проснулись к этому времени алдар и
пастухи.
«Бог погибель наслал на нас,– сказали они,– мало уцелело наших
овец». А сказали они так потому, что во время нападения волков
овцы, испугавшись, сбились в кучу. А когда стали пастухи считать-
пересчитывать, все овцы оказались в целости. Даже ухо не было
оторвано ни у одного ягненка. Подошли они ко мне, глядят:
двенадцать волков сложены друг на друга.
И тут алдар обнял меня. «Ведь не для одного меня были бедой эти
волки. Как смогу я отблагодарить такую собаку? Идите,– сказал он
пастухам,– да притащите-ка сюда барана побольше».
Взял алдар шелковую веревку, за один конец привязал меня, за
другой барана, и привели нас к моей хозяйке. «Ну вот, женщина.
Добра, которое ты мне сделала, я не забуду до тех пор, пока свет
светит. А этого барана прими в подарок».
А после этого уехал алдар домой,– все было так, как должно было
быть.
Опять прошло недолгое время, пришли к моей хозяйке охотники.
«Одолжи нам свою собаку, которая прославилась на весь мир. Пришел
в наш лес белый медведь. Никак не можем мы выгнать его оттуда, и
убить его нам не удается. Не поможет ли нам твоя собака?» –
«Хорошенько заботиться надо о моей собаке. Если не позаботитесь вы
о ней, не будет вам от нее пользы»,– сказала моя хозяйка. «Неужели
мы не сможем позаботиться о собаке? Ведь пока мы будем в лесу
искать медведя, не пропустим мы и другой дичи. Сами будем сыты и
ее накормим, иначе какие же мы охотники?»
Отдала меня хозяйка, и они увели меня.
Вот приблизились мы к тому месту, где ходил медведь. И тут они
пустили меня по его следу. Скоро увидел я белого медведя, и
бросился он от меня бежать. Я за ним. Устремился медведь к высокой
горе, я не отстаю. Добежал он до горы и сел по-человечьи. Когда я
подбежал к нему, он сказал мне:
«Садись-ка рядом со мной. Не медведь я, я Афсати. Узнав о твоих
горестных делах, принял я облик медведя, чтобы помочь тебе. Я знаю
о тех бедствиях, которые ты испытывал, когда превратили тебя в
осла и в лошадь. Но тогда я был занят и не мог тебе помочь. А
теперь мы сделаем так: пусть охотники занимаются охотой, а ты беги
к своей хозяйке и притворись, будто ты болен. Обильной едой будет
кормить тебя эта женщина, но ты куска в рот не бери и притворись
умирающим. И скажет она: «Ну что ж, подыхай. Для меня ты всего-
навсего собака, сын собаки». Она перешагнет через тебя и уйдет,
оставив тебя подыхать. Но как только выйдет она за дверь, ты
достань из-под изголовья ее войлочную плеть и, взяв ее в лапу,
хлестни себя ею. Ты был Урызмаг – снова станешь Урызмагом. Сядь на
ее ложе, держа в руках войлочную плеть, и дождись прихода
хозяйки».
Сделал я так, как научил меня Афсати, и вот снова стал я
Урызмагом, и с войлочной плетью в руке сел на ложе женщины, и
дождался ее возвращения.
«Ну, горе пришло твоей голове,– сказал я, увидев ее.– Прежде
чем уйдешь ты в Страну мертвых, ты вознаградишь меня за мои
мучения».
Целую ночь провел я с ней, а утром ударил ее войлочной плетью и
сказал: «Стань ослицей».
И превратилась она в ослицу. Пригнал я ее в нартское селение, и
каждый из вас знает ее: это серая ослица, которая принадлежит
Бората. Вот и весь мой сказ.
Ничего более чудесного пока я еще не видел в своей жизни,– так
закончил свой рассказ Урызмаг.
Стали тут судьи судить-рассуждать:
– Что и говорить! Удивительна та быль, которая случилась с
Хамыцем. Удивительнее то, что рассказал Сослан. Но чудеснее всего
дела Урызмага, которому столько времени пришлось пробыть в шкуре
осла, лошади и собаки. Пото-му эта лисья шкура присуждается
Урызмагу.
Урызмаг взял шкуру и велел сшить себе из нее отвороты для шубы.
Молва об этой шубе жива еще и доселе.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
– Если даже всем нам суждена погибель, навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

След.

Вернуться в История религий

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 10