sasha a писал(а):Имеем: три корабля, на которые поставлялась одна и та же провизия.
Все три судна стояли неделю в Блекволе.
Продукты испортились только на одном из них, на том, борта которого были обшиты свинцом.
Вопрос: чем отличались условия хранения продуктов на этом корабле?
После долгих размышлений и зрелых озарений пришла к следующему выводу: свинцовые пластины все же оказались ни при чем, так как испорченные продукты попали на корабль сэра Уиллоугби в тот день, когда матросы отравились - 27 мая 1553 г.
Король Эдвард VI простудился в рождественские праздники 1552/1553 года. Его организм, ослабленный перенесенной весной корью, не смог перебороть болезнь. В марте 1553 года во время открытия Парламента лондонцы заметили, что Его Величество сильно похудел и левое плечо у него выше правого. В апреле началось кровохарканье, что, по заключению консилиума врачей, свидетельствовало о быстро прогрессирующим заболевании легких. Надежд на выздоровление короля, практически, не осталось.
В то время, когда экспедиция сэра Уиллоугби неторопливо двигалась к устью Темзы (вышла из дока Дэтфорд 10 мая), в Англии решался вопрос престолонаследия. Согласно завещанию Генриха VIII, в случае бездетной смерти Эдварда корона переходила наследникам младшей сестры Генриха – Марии (по мужу – герцогини Брандон), минуя его незаконнорожденных дочерей Марию и Елизавету .
Мария родилась от первой жены Генриха VIII – Катерины Арагонской, вдовы родного брата короля. Такие браки были запрещены Церковью, но Папа Юлий дал специальное разрешение. Добиваясь развода с Катериной, Генрих VIII объявил разрешение Папы незаконным, а брак – недействительным. Мария, рожденная, с точки зрения короля, в незаконном браке, лишилась прав на корону.
Брак с Анной Болейн, матерью Елизаветы, был заключен тайно, кроме того, она к тому времени была обручена с герцогом Нортамберлендским. Формально Елизавета также не могла претендовать на королевский титул.
Герцогиня Мария Брандон имела двух дочерей – Франсис (в браке – Грей) и Элеонору (по мужу – Клиффорд).
Как только стало ясно, что дни Эдварда VI сочтены, герцог Нортамберлендский, лорд протектор умирающего короля, использовал свои связи и власть для изменения завещания Генриха VIII в пользу внучки герцогини Брандон – леди Джейн Грей, с которой намеревался обвенчать своего сына Гилберта Дадли. Однако леди Джейн Грей отказывалась выйти замуж за молодого Дадли, и ее родителям пришлось оказать на непослушную дочь давление.
20 мая, когда корабли сэра Уиллоугби вошли в док Тилбери Хоп, согласие невесты было получено: этим числом помечено письмо герцога Нортамберлендского к сэру Томасу Кавардэну, управляющего Службой развлечений королевского двора, с просьбой устроить маскарад в честь молодоженов в его лондонском доме 25 мая . Свадебные торжества, видимо, должны были продлиться около недели.
Сама церемония бракосочетания леди Джейн Грей и Гилберта Дадли состоялась 21 мая, в праздник Пятидесятницы . В тот же день сестра невесты, тринадцатилетняя Катерина, обвенчалась с лордом Гербертом Пемброком, а сестра Гилберта Дадли отдала сердце и руку лорду Гастингсу. Приготовления шли в такой спешке, что платья для невест пришлось одолжить в Королевском гардеробе. Тяжело больной король Эдвард VI не смог присутствовать на торжестве.
Промедление сэра Уиллоугби вполне объяснимо: адмирал не торопился покинуть страну в столь сложное время смены королевской династии, так как состоял в родстве с будущей королевой Англии. Приглашение на церемонию бракосочетания леди Джейн Грей, несомненно, получили следующие его родственники: Анна Уиллоугби (урожденная Грей), вдова племянника сэра Уиллоугби, с пятнадцатилетней дочерью Маргарет; Катерина Бертье (по первому мужу герцогиня Брандон), урожденная баронесса Уиллоугби де Эресби. Баронесса, которой в тот год исполнилось всего 34 года, являлась вдовой деда главной виновницы торжества – леди Джейн Грей. (Имя Катерины Бертье еще прозвучит в связи с историей русско-английских отношений). Среди приглашенных, наверняка, находились и другие представители знатного рода Уиллоугби. Несомненно, адмирал также присутствовал на торжестве, в то время как корабли ожидали его в доках Темзы.
Судовой журнал сообщает о трехдневной (с 20 по 23 мая) стоянке флота в Тилбери Хоп, в то время как главный кормчий Ричард Ченслер называет 20 мая датой выхода экспедиции , причем согласованной с лондонскими купцами заранее: «...было единогласно решено, что если будет угодно богу, то 20 мая капитаны и матросы сядут на корабли и отплывут из Рэтклиффа с началом отлива. В назначенный день все, простившись с близкими, кто с женой, кто с детьми, кто с родственниками, кто с друзьями, более дорогими, чем родня, были на месте, готовые к отплытию. Подняв якоря, они двинулись с началом отлива и, идя тихим ходом, дошли до Гринича (Гринвича – «Greenewich» – Л.Т.)» . Любопытное совпадение: Ченслер приурочивает начало экспедиции к числу, когда «заговор герцога Нортамберлендского» вступил в действие.
Корабли сэра Уиллоугби переместились из Тилбери Хоп в док Холи Хэвен 23 мая и в последующие три дня неторопливо следовали в портовой зоне устья Темзы, ожидая прибытия адмирала. В пятницу, 25 мая, в лондонском доме герцога Нортамберлендского гремела музыка, и королевские артисты в маскарадных костюмах развлекали молодоженов и гостей. К сожалению, праздник закончился большой неприятностью – многие гости отравились. Как полагали, причиной отравления стали грибы, которые использовал для приготовления некоторых блюд один из поваров .
Флот поднял якоря 26 мая в десять утра и на следующий день прибыл в Гарвич – портовый городок, расположенный на восточной оконечности полуострова Тендринг в месте слияния рек Оруэлл и Стоу. Гарвич считается «морскими воротами» Англии. Сэр Уиллоугби располагал достаточным временем, чтобы прибыть из Лондона на адмиральское судно и отдать распоряжение о выходе экспедиции в открытое море.
Одновременное пищевое отравление родственников сэра Уиллоугби и членов команды адмиральского судна указывает на связь между двумя событиями. Вероятно, остатки испорченных продуктов после маскарада попали в трюм «Благого Предприятия». Согласно традиции, расходы на организацию торжественного события, на котором присутствовал король, брали на себя государственная казна, устроители праздника и гости. Из казны выдавалась денежная сумма, а продукты питания (туши оленей, дичь, рыба, лобстеры, устрицы, сыры, овощи, фрукты и т.д.) и напитки поставлялись натурой за счет приглашенных . Обычно поставлялись те продукты, которые производились в имениях гостей. (Например, вот здесь
Egerton Francis. The Egerton Papers: A Collection of Public and Private Documents. London. 1840, p. 340-364.
http://books.google.com/books?id=hRUawu ... #PPA302,M1
опубликованы документы о поставках продуктов для приема Елизаветы.)
Несомненно, семейство Уиллоугби также приняло участие в поставках продуктов для свадьбы леди Джейн Грей. Однако, поскольку у сэра Уиллоугби не было земельной собственности или имения, то ему пришлось купить продукты у лондонского поставщика. Таким поставщиком мог быть некий Томас Констебль, с которым был хорошо знаком математик Джон Ди, принимавший участие в разработке маршрута экспедиции сэра Уиллоугби. (Джон Ди впоследствии женился на вдове Томаса Констебля). Возможно, прижимистый адмирал закупил подпорченные грибы.
В инструкции, составленной Себастьяном Каботой, уделено большое внимание рачительному использованию съестных припасов во время путешествия. Пункт 9 предписывал строжайшую экономию продуктов и отчет главного эконома и повара в их расходовании. Согласно пункту 26, экспедиции надлежало вернуться из путешествия «с достаточными съестными припасами», а «Присяга штурмана и других лиц» в виде исключения разрешала приобретать провиант для нужд команды.
Склонность к патологической бережливости не позволила сэру Уиллоугби расстаться с продуктами, на которые была затрачена немалая сумма. Остатки доставили из лондонского дома герцога Нортамберлендского в Гарвич. Они пополнили запасы провианта на адмирльском корабле, чтобы компенсировать расход продуктов во время затянувшегося пребывания флота в портовой зоне Темзы (с 11 по 27 мая). Блюда с грибами попали в рацион матросов и стали причиной массового отравления.
Насколько мне известно, в мае из свежих грибов могли использовать только сморчки или строчки. Но может быть, грибы были сушеные или консервированные.
Какие возражения вызовет эта гипотеза?