Не надеясь больше сокрушить русских силой оружия, маньчжуры решили вытеснить их с Амура голодом. В 1653—1654 гг. маньчжурские войска, вторгнувшись в Приамурье, силой принудили дауров и дючеров покинуть исконные места обитания и переселиться в глубь Маньчжурии. В 1656 г. сподвижник Хабарова Онуфрий Степанов, возглавивший русские силы на Амуре, доносил в Нерчинский острог, что маньчжурский военачальник Сергудай «житья и юрты» дауров и дючеров «сожег и до конца разорил».
Все очень здорово, но никто не может указать, какие походы, когда и на кого совершил Шархода, чтобы насильственное переселение дауров и дючеров в 1654-1660 годах имело место быть.
Зато очень точно сказано в отписке самого Степанова:
А хлеба по Великой реке Амуру ныне мало, потому что которые иноземцы жили по Амуру, и тем иноземцам богдойской царь хлеба сеять не велел, а им, иноземцам, велел сойти к себе на Наун, а иные многие даурские люди на Наун сошли по ево веленью, а мы ныне хлебом гораздо нужны.
Налицо передергивание фактов - император приказал своим вассалам покинуть земли, которые разоряли казаки, и вассалы исполнили это повеление имперетора в кратчайшие сроки. Полное переселение дауров и дючеров практически закончилось к 1658 г. Всего 5 лет потребовалось, чтобы люди бросили насиженные места и ушли на новые земли. Оставшиеся жилища и пашни Шархода действительно "сожег и до конца разорил". Но это всего-навсего обычная тактика выжженной земли.
К тому же на новых землях добровольным переселенцам выдавали рис для тех, кто вступал в цинские войска, а прочим членам их семей - просо. Им также выдавали предметы первой необходимости (посуду, ткани, циновки), помогали строить дома и не облагали налогами до первого урожая.
Варварски разрушив земледельческое хозяйство амурских племен, маньчжуры поставили русских казаков в трудное положение. Но только на первое время. Защитив рубежи русского Приамурья от маньчжурских завоевателей, казаки создали условия для хозяйственного освоения края.
Прелестный тезис - ни одного факта, подтверждающего самостоятельное хозяйствование отряда Хабарова/Степанова на Амуре нет. Что писал по этому поводу сам Степанов, гораздо лучше, чем труды борзописцев из числа ура-патриотов, свидетельствуют о реальном положении вещей:
И я, Онофрейко, со всем войском по великой реке Амуру идем вверх судами, и буде где хлеба на Амуре можем набрать, и тут мы зазимуем.
И во всем от них, от всяких ратных людей, нам изтеснение великое и налога большая. И по многие времена мы, холопи государевы, от них, всяких воинских ратных людей, седим в осадах и живем, побегаючи летнею порою, и отплываем на низ для ради хлебных запасов и рыбной ловли, а хлеб емлем с поля сами за боем и за дракою у неясашных людей, где можно.
Таким образом, действия отряда Степанова превратились в банальный грабеж местного населения. Причем чем больше местное население уходило вглубь страны, тем шире становился размах рейдов Степанова.
Весной 1658 г. дутун Минаньдали осадил отряд Онуфрия Степанова в Усть-Кумарском остроге, однако, несмотря на численный перевес и превосходство в вооружении, маньчжуры не смогли овладеть острогом и вынуждены были отступить.
Грубая ошибка - Мингардари осадил Степанова в Кумарском остроге весной 1655 г. Более того, численное превосходство маньчжуров было намного меньшим, чем отписал Степанов в своем донесении. Подвели Мингардари феодальное местничество военачальников (он был прислан и Пекина и, по всей видимости, вступил в конфликт с Шарходой), слабая артиллерия, малое количество провианта и полупартизанский характер войска (большую часть воинов составляли дауры и дючеры).
Тогда цинские власти попытались угнать местные племена, населявшие Приамурье, во внутренние районы Маньчжурии. Это вызвало сопротивление местных племен, некоторые из них, как, например, род эвенкийского князя Гантимура, перекочевали из Маньчжурии под защиту русских острогов и приняли русское подданство. Летом 1658 г. маньчжурскому войску все же удалось уничтожить отряд Степанова близ устья Сунгари.
Грубейшие ошибки! Переселение местного населения на территории, контролируемые Цинами, началось, если мы берем за основу отчеты Степанова, в 1654 г. В 1654 г. к маньчжурам ушел и упомянутый в цитате князь Гантимур, чьих родственников (тестя и шурина) Хабаров приказал утопить еще в 1650 г.
Впоследствии лишь в 1667 г. Гантимур с 40 ближайшими родственниками (более 300 останутся у Цинов) бежит к русским, запутавшись в неких судебных делах и не надеясь оправдаться перед императором.
Других примеров столь массового перехода местного населения к русским нет, тем более для 1654-1660 годов.
Действительно, довольно странно, что дауры никуда не трогались, пока их регулярно грабили манчжуры, а тут из-за одного-двух походов русских они вдруг смотали удочки и убежали. И куда - к своим грабителям манчжурам.
Типичное рассуждение ура-патриотичного форумария, не имеющего ни малейшего представления о системе отношений в Приамурье накануне прихода туда русских. Если маньчжуры давали даурам и дючерам доступ к рынку в Нингуте на условиях признания вассалитета и выплаты дани, то казаки просто их грабили, ничего не давая взамен.
К тому же вассальные князья, получившие инвеституру от цинского императора, никуда более, кроме как в империю Цин, бежать не могли. А грабежи маньчжуров относились к более раннему периоду войн (1610-1645), которые закончились к 1645 г. установлением системы вассалитета местных княжеств от империи Цин. Т.е. повторю тезис, который прозвучал у меня в начале всей темы - Приамурье представляло к 1649 г. систему, устойчивую в политическом, но слабую в военном отношении.