В лето 7029...

Полководцы, тактика, стратегия. Победы и поражения. История войн и военного искусства...

Модератор: Atkins

В лето 7029...

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:52

Продолжим изыскания относительно русско-крымских отношений в XVI в. И перед тем, как уйти в отпуск, еще один материал, на этот раз про нашествие татар в 1521 г.

"Татары идут фронтом по сто всадников в ряд, что составит 300 лошадей, т. к. каждый татарин ведет с собой по две лошади, которые ему служат для смены, как мы уже говорили раньше. Их фронт занимает от 800 до 1000 шагов, а в глубину содержит от 800 до 1000 лошадей, захватывает таким образом более трех или четырех больших миль, если шеренги их держатся тесно; в противном случае они растягивают свою линию более чем на 10 миль. Это изумительное зрелище для того, кто это видит в первый раз, так как 80000 татарских всадников имеет более 200 тысяч лошадей; деревья не настолько густы в лесу, как лошади в поле, и издали кажется, будто какая-то туча поднимается на горизонте, которая растет все более и более по мере приближения, наводя ужас на самых смелых".
Так описывал французский авантюрист, инженер Г. де Боплан нашествие татар на своих соседей. С этой наводящей ужас грозовой тучей русские впеврые столкнулись в 1521 г., когда внезапно, подобно грому среди ясного неба, рать крымского "царя" Мухаммед-Гирея I обрушилась на Русскую землю и опустошила самое сердце Русского государства. Подобного Русь не знала со времен Василия II Темного. Естественно, что такое событие не могло не найти отражения в источниках, прежде всего на страницах русских летописей. Однако при чтении летописных свидетельств об этом нашествии невольно возникает мысль, что и по прошествии многих лет русские книжники старались как можно меньше вспоминать и писать об этой трагедии. В самом деле, многие летописи говорят о нашествии Мухаммеда-Гирея I на Русь, однако подавляющее большинство этих свидетельств носит чрезвычайно краткий характер – буквально несколько слов. Лишь в нескольких летописях рассказ о событиях лета 1521 г. несколько больше и только в Шумиловском списке Никоновской летописи он представляет собой своего рода повесть. К счастью, до нас дошли два буквально чудом сохранившихся кратких летописца, Владимирский и Постниковский, которые содержат хоть и небольшой, но вместе с тем достаточно полный и содержательный рассказ о нашествии. Дополняют его немногословные, но от этого не менее интересные сведения т.н. Галичского летописца и опубликованного еще в 1853 г. «Летописца», содержащего описание событий с 1206 по 1534 гг.
Столь же немногословны при описании кампании 1521 г. и разрядные книги, что также довольно необычно, учитывая размах событий и их последствия для дальнейшей истории не только Русского государства, но и всей Восточной Европы. Дополнительный свет на историю нашествия Мухаммед-Гирея проливают дипломатические документы того времени и следственное дело, заведенное после побега в Литву во время нашествия содержавшегося под стражей в Москве рязанского князя Ивана Ивановича. И, естественно, не мог не пройти мимо этой страницы истории Русского государства имперский посланник С. Герберштейн, посетивший Русское государство вскоре после катастрофы, в 1526 г. и оставивший оригинальное и весьма насыщенное деталями описание событий лета 1521 г.
Последний раз редактировалось thor 20 дек 2015, 19:45, всего редактировалось 1 раз.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:53

Т.о., несмотря на то, что список источников, рассказывающих о «крымском смерче» и его последствиях, на первый взгляд довольно обширен, тем не менее, после их анализа с сожалением приходится признать, что для реконструкции картины нашествия необходимую информацию приходится собирать буквально по крохам. Тем не менее, важность этого события была столь очевидна, что, несмотря на неудовлетворительное в целом состояние источников, отечественные историки не могли не остановиться на этой странице русской истории. Пожалуй, первым к этой теме обратился стольник А.И. Лызлов, автор известной «Скифской истории». Используя летописные свидетельства (прежде всего «умилительную» повесть), он составил первое описание татарского нашествия. Начатое им дело продолжили русские историки XVIII – 1-й пол. XIX вв. В.Н. Татищев, А.Ф. Малиновский, Н.М. Карамзин, Н.А. Полевой. Основываясь на летописных рассказах и записках Герберштейна, во 2-й пол. XIX в. о «крымском смерче» писали, к примеру, С.М. Соловьев, Д.И. Иловайский и Н.И. Костомаров.
Не остались в стороне и советские историки. Среди тех, кто так или иначе касался этой страницы истории России, прежде всего необходимо отметить исследования В.Е. Сыроечковского и И.И. Смирнова. Безусловно, заслуживают упоминания работы А.А. Зимина, В.В. Каргалова и В.П. Загоровского, перу которых принадлежат, пожалуй, самые полные и обстоятельные, основанные на привлечении и анализе широкого круга источников и литературы, рассказы о нашествии. Можно отметить также замечания, сделанные А.М. Некрасовым относительно развития отношений между Москвой, Казанью, Крымом и Стамбулом в канун и самом 1521 г.
Из работ последнего времени, где так или иначе упоминаются события лета 1521 г., можно назвать, к примеру, исследование В.А. Волкова о войнах и вооруженных силах Русского государства конца XV – нач. XVII вв., коллективное исследование санкт-петербургских историков, посвященное особенностям взаимоотношений Русского государства и кочевников Великой Степи, а также некоторые работы А.Л. Хорошкевич.
Подводя общий итог всему вышесказанному, отметим, что, безусловно, столь значительное и повлекшее за собой серьезные последствия событие, как нашествие Мухаммед-Гирея I на Москву в 1521 г., нашло свое отражение на страницах исторических сочинений отечественных и зарубежных историков. Тем не менее, сказать, что тема закрыта, нельзя. В частности, недостаточно исследованной представляется военная сторона этого конфликта. Поэтому, на наш взгляд, имеет смысл вернуться к исследованию истории событий 1521 г. снова, и, не претендуя на то, чтобы поставить точку в изучении этой страницы истории Восточной Европы, обратить внимание историков на проблему.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:54

Для начала несколько слов о предыстории конфликта. 2-я половина XV в. в истории Восточной Европы ознаменовалась крупномасштабными переменами, имевшими колоссальные последствия для дальнейшей истории этого региона. Могущественное государство, на протяжении более чем двух столетий оказывавшее решающее воздействие на ход политической, экономической, социальной и культурной истории Восточной Европы, Золотая Орда, так и не смогла выбраться из глубокого кризиса, который четко обозначился в сер. XIV столетия. В конечном итоге, не сумев справиться с грузом нараставших внешних и внутренних проблем, она рассыпалась. Складывавшаяся на востоке Европы на протяжении столетий система политических отношений была разрушена, и на обширных территориях, ранее находившихся под контролем Орды, образовался политический вакуум. Но природа, как известно, не терпит пустоты, и на ордынское наследство немедленно объявилось несколько претендентов. Прежде всего им было Московское государство, которое, оправившись от последствий междуусобицы, терзавшей страну на протяжении без малого четверти столетия, стремительно набирала силы. Не прочь были поживиться оставшимися бесхозными землями на западной окраине рухнувшей Золотой Орды и великие литовские князья. Однако главными претендентами были все-таки Большая Орда и Крымское ханство. Стоявшие во главе этих государств ханы-Чингизиды в равной степени могли считаться преемниками золотоордынских ханов, и между ними разгорелась ожесточенная борьба не на жизнь, а на смерть.
На первых порах ресурсы Большой Орды и Крымского ханства были несопоставимы, потому Менгли-Гирей I в поисках союзника обратил свои взгляды на север и не ошибся. Московский государь Иван III, также искавший союзника в противостоянии с Ахматом и великим князем литовским Казимиром, быстро нашел общий язык с крымским ханом.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:54

Однако союз Ивана III и Менгли-Гирея, сложившийся по принципу «против кого дружить будем?», несмотря на, казалось бы, близкие и теплые отношения между контрагентами, изначально был обречен на недолговечность. Многие в Крыму явно были не в восторге от той стремительности, с которой Москва набирала мощь. Когда в 1502 г. Большая Орда рухнула, когда общего могущественного врага, против которого объединились Русь и Крым, не стало, переход от дружественных отношений к открытой враждебности был лишь вопросом времени. Как отмечал В.П. Загоровский, «…в 1504-1506 гг. наметилось, а с 1507 г. определилось принципиальное изменение политического курса Крымского ханства. С этого времени на долгие годы Крым стал врагом России…». Примечательно, что в эти годы Менгли-Гирей повернулся лицом к новому великому литовскому князю, Сигизмунду I Августу, которому 1507 г. по старой ордынской традиции пожаловал ярлык «на княжение». Среди прочих русских городов, которыми он, Менгли-Гирей как истинный ордынский «царь» пожаловал своего «брата», были Тула, Брянск, Стародуб, Путивль, Рязань и даже Псков с Новгородом с «люди, тмы, городы и села, и дани и выходы, и з землями и з водами и с потоками»! Конечно, можно назвать эту заявку на великодержавие смешной и нелепой, как это сделал, например, вслед за С.М. Соловьевым В.П. Загоровский. Однако такое мнение представляется ошибочным хотя бы потому, что после такого демарша хана дальнейшее развитие событий становилось очевидным – молодому Русскому государству теперь предстояла долгая борьба не на жизнь а на смерть с Литвой, с Казанью, которая тоже порвала вассальные отношения с Москвой, и с Крымом, война даже не на два, а на три фронта! Правда, судя по тому, как отреагировали на это заявление в Москве, там также поначалу решили не придавать имперским претензиям крымского «царя» серьезного значения, рассчитывая на дальнейшее продолжение союзнических отношений. И это при том, что вскоре после этого последовали и первые шаги Менгли-Гирея, продемонстрировавшие его изменившееся отношение к государю всея Руси. Уже летом того же 1507 г. «…прииде весть к великому князю Василию Ивановичю всеа Русии, что идут многие люди татарове на Поле, а чают их приход на украйну, на Белеву и на Белевские места и на Одоевские и на Козелские…». И хотя большого вторжения татар в русские пределы не состоялось (главные силы татарского войска, направившиеся было на Русь, были вынуждены повернуть на ногаев), попытка небольшого отряда во главе с Зяньсеит-мурзой все же имела место. Спустя пять лет, в 1512 г., татары снова атаковали, и на этот раз в больших, чем в 1507 г., масштабах, русскую «украину». Крымские «царевичи» выступили походом на Русь и с конца весны до глубокой осени на границе было неспокойно – то тут, то там «царевичи» пробовали, и не без успеха, на прочность оборону «государевой украйны».
Последний раз редактировалось thor 07 июл 2009, 13:03, всего редактировалось 1 раз.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:54

Как показали все эти события, к активным действиям крымских татар на южной границе в Москве оказались неготовы – организация обороны «украины» страдала серьезнейшими недостатками и по существу отсутствовала. Занятое войной с Великим княжеством Литовским из-за Смоленска, правительство Василия III не обратило должного внимания на возникший внезапно новый фронт. Убаюканное пассивностью Менгли-Гирея, который после 1507 г. не предпринимал активных действий против России, оно, видимо, посчитало, что крымский хан не решится окончательно порвать многолетние дружественные связи с Москвой. Однако если такие расчеты и были, то они оказались глубоко ошибочны. Нет, не зря Менгли-Гирей выдал ярлык Сигизмунду, и зря многие отечественные историки считают этот его шаг напрасной похвальбой со стороны крымского «царя». В конце 1514 г. он потребовал от Василия III отдать ему, «Великия Орды великому царю», восемь городов – Брянск, Стародуб, Новгород-Северский, Почеп, Рыльск, Путивль, Карачев и Радогощь, поскольку де, «…те писаные восмь городов из старины наши были, а отцу твоему великому князю Ивану мы их дали по нашему их слову…». Более того, Менгли-Гирей обвинил Москву в недружественной по отношению к нему, «царю», политике, так как Василий III «…королю враждебные чиня дела, без нашего ведома шед, Жигимонту королю, которому мы, пожаловав, дали Смоленской юрт, воевал его и разрушил, и город Смоленск взял деи еси…». Кстати говоря, это требование хан подкрепил посылкой своего старшего сына Мухаммеда-Гирея «с своею братью и со всеми детми и со многим людми», которые зимой 1514/1515 гг. атаковали владения вассалов Василия III князей Василия Шемячича и Василия Стародубского, «…люди у них под городы люди многих побили, а иных многих живых переимали…».
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:55

Грамота Менгли-Гирея достигла Москвы уже после его смерти, и потому на переговорах с османским послом Камалом Феодоритом в феврале 1515 г. московские дипломаты, еще не имевшие ее в своем распоряжении, высказали предположение, что, возможно, Мухаммед-Гирей совершил поход вопреки воле своего отца (крымское посольство прибыло в Москву в конце лета 1515 г.). Видимо, Василий III и его советники еще таили надежду, что до полного разрыва отношений между Россией и Крымом дело не дойдет, равно как и до полномасштабной конфронтации, даже несмотря на то, что новый хан занял по отношению к Москве более жесткую, чем его отец. Отношения между новым ханом и Василием III стремительно остывали, о прежней дружбе речи и быть не могло, тем более что, как метко заметил И.В. Зайцев, «…и Крым, и Москва часто вели друг с другом двойную игру, лавируя и виляя, отрицая очевидные истины и стремясь убедить противника в заведомой дезинформации…». Правительство Василия III стремилось, не обременяя себя чрезмерными расходами и тем более обязательствами, повернуть острие татарского «последнего довода королей» против Литвы (с которой Василий воевал с 1512 г. и конца-края этой войне не предвиделось), а Мухаммед-Гирей стремился добиться помощи Москвы в завершении реализации мечты его отца – собрать под рукой крымских Гиреев осколки Золотой Орды, и прежде всего подчинить Астраханское ханство. При этом обе стороны не особенно стеснялись в выборе средств в достижении поставленных целей. Так, тот же Мухаммед-Гирей ведя переговоры с Вильно и с Москвой, не препятствовал своим мурзам организовывать набеги и на Русь, и на Литву и при этом переписывался с рязанским князем Иваном Ивановичем. Василий же поддерживал контакты с братом Мухаммед-Гирея Ахмад-Гиреем, который был в оппозиции к хану и выступал сторонником сохранения прежнего русско-крымского союза, и демонстрировал свое благорасположение касимовскому хану Шейх-Аулияру, которого крымский хан считал своим личным врагом, одновременно укрепляя южную границу Русского государства.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:55

Никак не добавила теплоты в отношения двух государей и очередная, предпринятая татарами летом 1517 г., попытка прощупать прочность обороны южной русской границы. Этот набег закончился для татарской рати весьма печально – она, как говорится в русской поговорке, «пошла по шерсть, а вернулась стриженой». Этот набег имел далеко идущие последствия. Прежде всего отметим, что его отражение показало, насколько важно для русских было верно угадать направление главного удара неприятеля и заблаговременно развернуть войска там, где это окажется необходимым. Точно также и татарам для успеха необходимо было правильно выбрать слабое место в обороне неприятеля, перехитрить русских воевод и вынудить их развернуть свои полки не там, где предполагалось вторжение. Ошибка могла стоить очень и очень дорого – стремительные действия татар практически не оставляли времени на исправление допущенных при планировании кампании ошибок, ибо она была чрезвычайно скоротечна, а глубина русской обороны – невелика. Этот был тот самый случай, о котором писал прусский военный теоретик Г. Мольтке-старший: «Если соображения, принятые за основание, оказываются неверными, то вся работа пропадает: даже одна ошибка, сделанная при первоначальном сосредоточении, едва ли может быть исправлена в течение всей кампании…». В равной степени к не менее серьезным негативным последствиям могла привести ошибка и татарских военачальников – столкновение с главными силами русского войска могло стать для татар подлинной катастрофой.
Прошло всего четыре года, как и в Москве, и в Крыму смогли убедиться в правильности аксиомы, сформулированной Мольтке. Однако этому предшествовал ряд важных для понимания сути событий 1521 г. событий. В течение трех лет на южной границе Русского государства было более или менее спокойно – в Крыму обострилась борьба за власть, и татарской аристократии было не до организации крупных набегов. Тяжелые переговоры между Мухаммед-Гиреем и Василием, казалось, закончились вполне благополучно – хан был чрезвычайно заинтересован в поддержке русским государем его имперских планов. В марте 1519 г. в Москву прибыло долгожданное крымское посольство во главе с московским доброхотом Аппак-мурзой. Посол привез шертную грамоту хана, в которой тот «учинился с великим князем в крепкой дружбе и в братстве» и «сам собою в головах, и с своим сыном с калгою Богатырем царевичем, и с своею братьею, и с иными царевичи, и з сеиты, и с уланы и с князми, и на всех недругов учинился с великим князем заодин…». Однако свое согласие на возобновление старого союза Мухаммед-Гирей предварил рядом условий, без выполнения которых, по заявлению хана, «рота моя и шерть моя не в шерть…». И главным условием, которое должен был выполнить Василий III ради сохранения союза, пожалуй, стало требование Мухаммед-Гирея принять участие в планируемом им походе на Астрахань. Ради этого хан был готов даже на время забыть о своей ненависти к Шейх-Аулияру и его роду и даже закрыть глаза на то, что после смерти казанского хана Мухаммед-Эмина Василий III посадил в Казани «своего» хана, сына Шейх-Аулияра Шах-Али. Более того, Мухаммед-Гирей послал летом 1519 г. против Сигизмунда I большое татарское войско во главе с калгой Бахадыр-Гиреем, которое опустошило Белзское, Люблинское и Хелминское воеводства и в битве под Сокалем, что на Буге, наголову разгромило выставленное против него польско-литовское войско под командованием кн. К.И. Острожского.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:56

Однако Василий попытался использовать временное восстановление союза с крымских ханом для того, чтобы оказать давление на Сигизмунда I в переговорах о заключении мирного договора, долженствовавшего завершить наконец-то чрезмерно затянувшуюся войну. О широкомасштабном же участии русских войск в задуманных ханом походах речи даже и не шло. В кампанию 1519 г. русские рати «…воеваша и плениша Литовьскую землю… по самую Вилну, и посторонь Вильны, и за Вилну…». На следующий год дело и вовсе ограничилось, если верить Владимирскому летописцу, посылкой на Волгу «в помочь» Мухаммед-Гирею «7 городов силы судовой», и то после прибытия из Крыма специального посольства, напомнившего московскому государю о его обязательствах. Естественно, что стремление Василия уклониться от выполнения своих обязательств по отношению к хану, конечно же, никак не могли удовлетворить хана, равно как и попытки Василия III без участия Мухаммед-Гирея заключить мир с Сигизмундом, установить более близкие отношения с Османской империей и арест по приказу московского государя рязанского князя Ивана Ивановича. Между тем литовская дипломатия удвоила, утроила усилия для того, чтобы заставить Мухаммед-Гирея и татарскую знать отказаться от союза с Россией. Как писал в Москву Аппак-мурза в начале 1518 г., «…от короля черленое золото, белое серебро льется», а сам московский государь не отличался особой щедростью, на что намекал неоднократно мурза, не раз советуя Василия срочно прислать в Крым «доброго своего боярина» с «добрыми поминками с прибавкою».
Все это не могло не привести ко вполне определенным результатам. Мухаммед-Гирей, стремясь извлечь максимальную выгоду из противостояния Литвы и Москвы, еще в 1519 г. возобновил контакты с Сигизмундом I, которые завершились 25 октября 1520 г. заключением перемирия. Примечательно, что в текст этого соглашения был включен пункт, предусматривавший совместные действия против Русского государства. От слов хан перешел к делу. Хан «вспомнил» о том, что в Казани сидит его недруг Шах-Али, а казанцы раз за разом присылают к нему посольства с предложением свергнуть московского ставленника и посадить на «казанском юрте» брата Мухаммед-Гирея Сахиб-Гирея, которого крымский хан прочил на казанский юрт еще в 1518 г. Возможно, в Москве заподозрили неладное – во всяком случае, в конце февраля 1521 г. Василий III послал в Азов и в Кафу «своих казаков» И. Лазарева со товарищи с наказом «доведатися про царя про крымского и про царевичев, где ныне царь, и не пошел ли куда из Крыма, и царевичи все ли в Крыме, не пошел ли который из Крыма, и будет царь вышел из Крыма, и он куды пошел, на великого князя украйну, или инуды куды, или будет еще не пошел, а наряжается, а хочет идти на великого князя украйну, или люди его хотят идти на украйну, или будет им инуды куды итти», и, внимательно отслеживая намерения хана, своевременно извещать великого князя.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:57

События тем временем развивались все стремительнее и стремительнее. В начале апреля 1521 г. Сахиб-Гирей с 300 всадниками и казанскими посланцами отправился в Казань, где «крымская» партия («князья коромольники») совершила переворот и изгнала Шах-Али. Теперь обратного пути у Мухаммед-Гирея не было, и война стала неизбежной. Но, приняв решение выступить против Василия III, хан должен был решить предварительно ряд серьезных дипломатических проблем. Прежде всего Мухаммед-Гирею нужно было урегулировать отношения с Сулейманом I, который намеревался направить свои рати на Белград. Передовые отряды османского войска выступили в поход в конце зимы – начале весны 1521 г. и, очевидно, тогда же султан направил хану письмо с требованием присоединиться к его войскам. Мухаммед-Гирей, отнюдь не расположенный поступаться своими интересами ради удовлетворения завоевательных желаний Сулеймана, ответил на это письмо не сразу. Лишь после того, как он получил известия о том, что его брат утвердился на казанском юрте, он отправил Сулейману ответное послание, в котором с сожалением констатировал невозможность для себя оказать содействие султану в реализации его замысла.
Свой отказ хан мотивировал целым рядом весьма убедительных, с его точки зрения причин. Здесь и нежелание ссориться с Сигизмундом, у которого в рукаве была колода тузов – тут и заложники из рода Ширинов, обеспечивавшие соблюдение ханом заключенного договора, и готовность Сигизмунда заплатить 15 тыс. золотых в случае, если хан двинется на Москву, и затянувшееся пребывание в Литве в качестве «гостя» последнего хана Большой Орды Шейх-Ахмеда. Опасался хан и астраханского хана Джанибека, который, будучи старинным врагом крымских Гиреев, мог заключить союз с казахами и нанести удар в тыл Мухаммед-Гирею, когда тот покинет Крым. Однако главные причины нежелания Мухаммед-Гирея содействовать Сулейману заключались в другом. И все они имели непосредственное отношение к готовящемуся походу на Москву. Во-первых, крымский хан писал султану, что московский князь притеснял мусульман в Казани, изгнал из города кади и пытался насадить в городе христианство, и когда он узнал о свержении Шах-Али, то вознамерился послать войско с тем, чтобы восстановить прежнее положение. Поэтому он, Мухаммед-Гирей, не может оставить брата и дело ислама перед лицом московской угрозы и готовит войско для похода против неверных. И, во-вторых, писал хан, военные приготовления зашли слишком далеко и часть татарского войска (половина ополчения Ширинов) уже выступили и ждут хана с остальной ратью за Перекопом.
Одновременно крымский посол в Стамбуле Абдуррахман-бий, посланный к новому султану с поздравлениями по случаю его вступления на престол и с заверениями хана в его верности, пытался уверить Сулеймана в том, что де московский князь поддерживает тайные связи со злейшим врагом османских султанов – шиитским шахом Персии Исмаилом I.
Последний раз редактировалось thor 07 июл 2009, 13:46, всего редактировалось 2 раз(а).
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:57

Из всего вышесказанного следует, что окончательное решение о войне с Василием III хан принял, скорее всего, в конце 1520 – начале 1521 гг., после совещания с представителями крымской аристократии. Очевидно, что в конце зимы – начале весны 1521 г., скорее всего в марте, была объявлена мобилизация. Были предприняты и серьезные меры для сохранения военных приготовлений в секрете как можно дольше. Во всяком случае, 22 апреля 1521 г. в Москву была доставлена грамота из Азова от османских кади, коменданта-диздара и капудан-паши, в которой говорилось, что «из Крыма… вестей никаких нет, а не пошли нигде, а не пустит никакова человека (выделено нами – THOR)…». В апреле 1521 г., когда в степи уже практически сошел снег и зазеленела первая трава, возможно, в качестве эскорта, сопровождавшего Сахиб-Гирея в начале его пути в Казань, за Перекоп выступила половина ополчения, выставляемого ширинскими князьями (до 10 тыс. всадников?).
Какими силами располагал Мухаммед-Гирей в начале кампании 1521 г. – сегодня определить точно невозможно, хотя некоторые косвенные данные могут дать представление о приблизительных размерах его войска. Забегая вперед, отметим, что в августе 1521 г., когда татарское войско находилось под Москвой, всего лишь 580 астраханских татар совершили успешный набег на своих недругов, «поимав» «крымских улусов … есырю и верблюдов и иного животу несть числа». Следовательно, Мухаммед-Гирей посадил на-конь всех боеспособных мужчин в возрасте от 15 лет и старше. Сколько их было – сложный вопрос. Во всяком случае, выше мы уже отмечали, что в начале XVI в. войско Менгли-Гирея «смечали» в 25 тыс. всадников, а спустя 40 лет, по свидетельству литовца Венцеслава Миколаевича (больше известного как Михалон Литвин), оно насчитывало немногим менее 30 тыс. чел. Однако, по нашему мнению, скорее всего у Мухаммед-Гирея в 1521 г. воинов было меньше. С одной стороны, какую-то часть татар увели под Адрианополь с собой Геммет-Гирей, сын убитого по приказу крымского хана Ахмет-Гирея, и примкнувший к нему брат Мухаммед-Гирея Саадет-Гирей. С другой, татары понесли серьезные потери в походе на Русь в 1517 г. Годом позднее сын Мухаммед-Гирея Алп-Гирей ходил походом на валахов, а Бахадыр-Гирей – на адыгов. Оба этих похода также завершились неудачей и большими потерями для татар. Поэтому численность собственно крымского войска, по нашем оценкам, составляла в лучшем случае не более 20-25 тыс. всадников. К этому необходимо добавить какое-то число ногаев и тех же адыгов. Однако вряд ли и тех, и других было много – адыги приняли крымский протекторат, стремясь избежать регулярных татарских набегов, и, очевидно, отнюдь не стремились содействовать укреплению власти хана. Ногаи же должны были оставить часть своих воинов, и немалую, для охраны собственных кочевий от казахов и астраханцев. Не стоит преувеличивать и численность и, следовательно, значение литовского отряда под началом черкасского старосты Е. Дашкевича, который принял участие в этом походе. Паны-рада в начале 1521 г. советовали Сигизмунду отправить на «помощь» Мухаммед-Гирею отряд всего лишь в 200 всадников и пехотинцев с 2 гаковницами. Т.о., общая численность войска, находившегося в распоряжении Мухаммед-Гирея, вряд ли превышала 30-35 тыс. чел.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:58

Готовились к войне и в Москве. Весной 1521 г. на «берег» стали выдвигаться полки, развертывание которых к началу лета в целом завершилось. Они были расположены следующим образом: одна группировка (всего 8 воевод, 9 голов) расположилась в районе Серпухова, другая (3 воеводы) встала на Кашире, третья (5 воевод, 6 голов) – в Тарусе. В Серпухове встал также двор удельного князя Андрея Ивановича под началом одного воеводы. Сильный гарнизон во главе с 2-мя воеводами был размещен в Коломне. Отдельная рать была развернута по Угре (очевидно, с таким расчетом, чтобы прикрыть юго-западное направление на тот случай, если татары нанесут удар вместе с литовскими войсками). Ею командовали 6 воевод и 3 головы. В конце июня (на Петров день) к ней присоединился двор удельного князя Юрия Ивановича во главе с 2-ми воеводами. Не вызывает сомнения, что, составляя диспозицию на летнюю кампанию 1521 г., в Москве исходили из опыта предыдущего вторжения 1517 г., когда большая татарская рать попыталась прорваться как раз на тульском направлении. Именно поэтому главные силы московского войска расположились здесь, прикрывая наиболее короткий путь к Москве.
В том, что здесь стояли главные силы, нет никакого сомнения – достаточно изучить послужные списки и родословные воевод, которым было поручено командование государевыми полками на этом направлении, не говоря уже о количестве воевод, командовавших войсками в этом районе. Общее командование серпуховскими полками было поручено, как свидетельствовал С. Герберштейн, воеводе князю Д.Ф. Бельскому. И в самом деле, кому, как не Дмитрию Бельскому, можно было поручить столь ответственный пост, памятуя о принципе назначения на высшие командные посты в московском войске, столь ярко охарактеризованном Дж. Флетчером. Молодой князь (в 1521 г. ему шел 22-й год), чей род происходил от 4-го сына Гедимина, самого великого князя литовского Ольгерда, по родовитости на то время безусловно превосходил всех прочих служивших московскому государю аристократов. И не беда, что князь был слишком неопытен в ратном деле – кампания 1521 г. на «берегу» должна была стать не только его первой в качестве главнокомандующего, но и вообще первой полевой кампанией. Для того, что компенсировать недостаток ратного опыта у молодого, но зато знатного князя, 2-м воеводой, его заместителем, был назначен опытный военачальник, ветеран литовских войн, представитель старшей ветви Суздальских князей боярин В.В. Шуйский Немой.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 11:58

Далее, если исходить из сформулированного выше принципа, то под Серпуховым, возможно, расположились большой полк и полк левой руки, тогда как в Кашире – передовой полк, а в Тарусе – полк правой руки и сторожевой полк. Относительно численности главной группировки русских войск на центральном направлении сказать что-либо определенное крайне сложно, поскольку ни летописи, ни разрядные книги не содержат абсолютно никаких сведений по этому вопросу. Можно лишь только предположить, что здесь могло быть до 6 тыс. детей боярских, а с их людьми и с пищальниками (по аналогии с 1512 г.) – до 15 или несколько более (без учета кошевых). Если же учесть силы, развернутые на Угре, гарнизон Коломны и дворы удельных князей, то общую силу выставленной на центральном и юго-западном направлениях армии можно оценить приблизительно в 9 тыс. детей боярских, а вместе с послужильцами и пищальниками – до 20-25 тыс. чел. (без учета кошевых).
Отдельную группировку составили войска, размещенные на территории Рязанского княжества. Здесь под началом московского наместника, окольничего И.В. Хабара, опытного военачальника, находились 6 воевод, не считая 4-х рязанских воевод (до 1,5-2 тыс. детей боярских, с послужильцами 4-5 тыс. чел.). Довольно крупные силы были собраны и на юго-восточном направлении, где могли атаковать казанцы – после свержения Шах-Али и прихода к власти Сахиб-Гирея и с этой стороны можно было ожидать удара. Крупная группировка (5 воевод во главе с князем П.Д. Ростовским и татарский «царевич», брат незадачливого казанского «царя» Шах-Али Джан-Али, «а с ним сеит и князи и мурзы», максимум 3-4 тыс. чел.) развернулась на Мещере, на реке Мокша – еще 2 воеводы и 2 головы (до 2 тыс. чел.), в Муроме – 2 воеводы во главе с князем Ю.Д. Пронским и татарский «царевич» Ак-Доулет (не более 1,5 тыс. ратников). Оборона Нижнего Новгорода была поручена князю А.Д. Курбскому, под началом которого находились 6 воевод (до 3 тыс. чел). Всего же силы, выставленные Василием III против Мухаммед-Гирея и Сахиб-Гирея, на наш взгляд, можно оценить в максимум в 35-40 тыс. чел. (без учета горожан, что в обязательном порядке привлекались для обороны городов в случае осады, и кошевых). Однако при этом необходимо помнить о том, что все эти силы были разбросаны на огромном пространстве от западнее Калуги до Нижнего Новгорода. Учитывая же состояние тогдашних дорог и связи, центральная группа (до 20-25 тыс. чел.), рязанская (примерно 4-5 тыс.) и восточная, нижегородско-муромская (около 10,5 тыс.) должны были действовать самостоятельно, рассчитывая только на собственные силы.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 12:00

Характеризуя подготовку правительства Василия III к отражению возможного татарского набега, необходимо отметить, что решать эту проблему приходилось в чрезвычайно сложных условиях. Мало того, что отношения с Мухаммед-Гиреем были испорчены и стоило ожидать удара с его стороны, но, как уже неоднократно было отмечено выше, нужно было учитывать еще и возможность одновременного удара со стороны Казани и, вдобавок ко всему, переговоры о заключении мира с Великим княжеством Литовским также не привели к успеху. Следовательно, и третий (выделено нами – THOR), западный фронт, оставался открытым и нужно было прикрыть и это направление. В этой связи были усилены гарнизоны Можайска, Вязьмы, Дорогобужа (здесь были собраны, судя по всему, достаточно крупные силы под началом 4-х воевод), Белой, а также на Северщине (Стародуб и Новгород-Северский). Здесь было собрано, по нашим расчетам, около 5-6 тыс. чел. В боевую готовность были приведены силы и на северо-западе. «Сила псковская и новгородская» была расположена в Торопце (6 воевод) и Вороноче (7 воевод и голов), всего до 2 тыс. детей боярских, что вместе с их послужильцами, служилыми татарами и «срубленными» с Новгорода и Пскова пищальниками могло составить около 5-6 тыс. ратных людей.
Всего, по нашим оценкам, в кампанию 1521 г. на трех фронтах Василий III выставил, примерно 45-50 тыс. ратных людей без учета кошевых, посохи и горожан, которые должны были в случае осад вставать на защиту стен своих родных городов. Не менее половины этих сил должны были быть задействованы непосредственно против Мухаммед-Гирея. Следовательно, крымский хан имел определенное численное превосходство над русскими, однако не настолько большое, как полагал В.В. Каргалов, чтобы поражение воевод Василия III было предопределено.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 12:00

Тем временем, пока обе стороны готовились к началу военных действий и развертывали свои силы на исходных рубежах, в Москву начали поступать первые сведения о намерениях крымского хана. 10 мая из Азова к Василию III пришла грамота от азовского кади и коменданта-диздера, в которой русский государь извещался о том, что «…крымской царь Магмет Гирей готов со всею силою итти на тебя к Москве, и тобе бы то, государь, было ведомо…». В этом же письме содержалось известие о том, что хан с войском («со всею силою») уже покинул Крым и стоит на «Молочных водах» (на р. Молочной в Северной Таврии), опасаясь, что бежавшие во Фракию под покровительство Сулеймана Геммет-Гирей и Саадет-Гирей совершат набег на Крым. Обращает на себя внимание тот факт, во-первых, что хан с основными силами своего войска расположился не к западу от Перекопа, что было бы логично, если бы Мухаммед-Гирей действительно опасался удара со стороны мятежных царевичей, а к востоку от перешейка. Во-вторых, поскольку письмо из Азова достигло Москвы в начале мая, то, получается, крымский «царь» со всей своей «силой» выступил за Перекоп не позднее начала апреля. Следовательно, если письмо Мухаммед-Гирея Сулейману, о котором говорилось выше, датируется апрелем 1521 г., то хан хитрил, говоря о том, что лишь часть татарского войска выступила в поход. Получается, что не только половина ополчения Ширинов уже стояла за Перекопом, но, очевидно, и ханский кош, и его двор, и большая часть остального татарского войска, дожидаясь завершения мобилизации.
Тогда же, 10 мая, в Москву была прислана грамота и от московского агента в Азове З. Зудова, который также сообщал, что Мухаммед-Гирей собирается «со всею своею силою» идти на Москву и что «царь (т.е. хан – THOR) со всею силою готов стоит…». Т.о., уже в мае 1521 г., задолго до «смерча», в Москве уже располагали сведениями о планах Мухаммед-Гирея и о его готовности выступить войной против Василия III. Стратегическая внезапность ханом так или иначе была утрачена в самом начале кампании, и это давало русским воеводам дополнительные шансы успешно отразить готовящееся нашествие.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

Сообщение thor » 07 июл 2009, 12:01

Спустя полтора месяца в Москву прибыло новое известие о готовящемся вторжении. Приехавшие в столицу Русского государства 24 июня из Кафы «великого князя казаки» И. Лазарев «со товарищи» доставили Василию III грамоту от кафинского наместника Мухаммед-паши, в которой тот сообщал московскому государю, что «…крымской царь на конь всел, на тебя на самого хотел итти и многую свою рать сбирал». Прослышав о его военных приготовлениях, Сулейман I, не заинтересованный в обострении отношений с Москвой, прислал к хану своего чауша с требованием отказаться от похода на Русь. Еще одна грамота прибыла от азовского диздара, который также писал, что султан потребовал от Мухаммед-Гирея не ходить на Москву, угрожая в противном случае покарать непослушного вассала. Хан же, по словам диздара, в ответ «…осердился, а рать его собрана, а злобен добре, и государьствие бы твое берег свою землю». Очевидно, что именно это известие и послужило основанием для высылки на «берег» на усиление расположенных здесь полков двора удельного князя Юрия Ивановича, брата Василия III, который прибыл на Угру на Петров день (т.е. 29 июня).
Шло время, однако о хане и его войске известий не было. Возможно, хан не торопился с выступлением в поход, ожидая реакции Сулеймана на свое непослушание и готовясь в случае необходимости отразить попытку Геммет-Гирея и Саадет-Гирея атаковать Крым в его отсутствие. Во всяком случае, было бы логичным со стороны Мухаммед-Гирея убедиться в том, что с этой стороны ему ничто не угрожает, прежде чем перейти к активным действиям. Не исключено, что хан наблюдал и за развитием событий в Астрахани, ожидая, чем закончится смута в этом городе. Во всяком случае, он простоял на Молочных водах с апреля до середины июля (т.е. по меньшей мере 3 месяца) и лишь тогда, когда ни с запада, ни с востока нападения на Крым как будто не ожидалось, решился начать давно замышлявшийся и готовившийся поход на север.
cogito, ergo sum
Аватара пользователя
thor
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 7725
Зарегистрирован: 18 апр 2006, 11:14
Откуда: Белгород

След.

Вернуться в Человек войны

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6