Учавствовали ли осетины в Кавказской войне?

Полководцы, тактика, стратегия. Победы и поражения. История войн и военного искусства...

Модератор: Atkins

Учавствовали ли осетины в Кавказской войне?

Сообщение Абрэк » 16 мар 2008, 14:32

Здравствуете уважаемые! Часто в литературе и публицистике разными недобросовестными историками и журналистами, либо просто откровенными фальсификаторами выссказывается идея, что осетины никогда не воевали против русских, казаков, не сопротивлялись царским карателям и т.д., миф о добровольном вхождении в состав России также поддерживается местными историками-колобрационистами! У нас как и у вас есть разные историки и разные мнения, т.е. общество многополярно
Это вам самая достоверная информация, просвещайтесь!
Абрэк
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 25
Зарегистрирован: 16 мар 2008, 14:15

Сообщение Абрэк » 16 мар 2008, 14:34

Аликов (Алыккаты) Хазби
Герой народно-освободительной борьбы первой половины XIX века



Изображение


Предводитель жителей с.Кобан в кровавой битве против карательной экспедиции генерала Абхазова в 1831 году. Погиб как герой, защищая интересы своего народа и честь осетина-горца.
Долгое время, при социализме, Хазби был отнесён к буржуазно-националистическим личностям того времени. Под запретом оказалось любое упоминание о нём. Были также запрещены одноимённая трагедия Е.Бритаева и народная песня, сложенная об этом герое.
Но времена меняются, и сегодня мы воздаём должное, оценивая бесстрашие и героизм Хазби Алыккаты.



О событиях тех лет:

КАРАТЕЛЬНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ГЕНЕРАЛА АБХАЗОВА

Миротворческие усилия Осетии. События в Южной Осетии вызвали тревогу среди горцев Северного Кавказа. В состоянии военно-политической напряженности находилась Северная Осетия. Здесь хорошо понимали, что после Южной Осетии российское командование может направить свои войска на северные склоны Кавказского хребта. Из Северной Осетии к генералу Ренненкампфу была отправлена специальная делегация, предложившая российской администрации переговоры с обсуждением вопросов о российско-осетинских отношениях. Депутация подтвердила приверженность осетин договоренностям 1774 г. о присоединении Осетии к России. Она также просила Ренненкампфа приостановить военные действия в Осетии, способные подорвать доверие к России.
Ренненкампф одобрил миротворческую миссию, с которой прибыла к нему депутация из Северной Осетии. За внешней учтивостью генерала, однако, скрывалось коварство, которое часто отличало российских офицеров, действовавших на Кавказе. Якобы для того, чтобы убедиться в политической надежности осетин, Ренненкампф предложил направить в Северную Осетию капитана Ковалевского. Поверив генералу, осетинская депутация согласилась на поездку его представителя. В Северной Осетии Ковалевский был встречен доброжелательно. С его приездом связывали надежду на сохранение мира. На самом же деле российский офицер имел поручение от графа И.Ф.Паскевича и генерала Ренненкампфа собрать дополнительные сведения, необходимые для вооруженного вторжения в Северную Осетию.
Капитан Ковалевский представил доклад о выполнении секретного поручения и подтвердил, что Северная Осетия вполне благонадежна для России. «Лично удостоверился, — писал Ковалевский, — в чистоте их (осетин. — Ред.) расположения к русским». И.Ф.Паскевич и сам не сомневался в союзническом отношении Северной Осетии к России. Сообщая об этом в Петербург, он указывал на готовность Северной Осетии подтвердить верность России и свое согласие на назначение «к ним кого-либо из военных чиновников, обязуясь выстроить ему приличное помещение и давать от себя содержание, какое будет назначено правительством».
Но в планы правительства не входило мирное утверждение российской администрации. Оно настаивало на насильственном внедрении российского административного режима. Планировалось и другое: карательная экспедиция должна была депортировать осетин из горных ущелий.
Еще недавно горцы сами с охотой переселялись в предгорную зону Северного Кавказа. Однако массовое переселение, состоявшееся в 20-х гг. XIX в., а также резкое сокращение численности населения из-за обрушившихся на горцев эпидемий, сняло остроту вопроса о перенаселенности для горных обществ. Оставшиеся жить в горах не желали покидать насиженных мест. Российская администрация, напротив, настаивала на дальнейшем переселении осетин с гор на равнину. Она рассматривала горы как удобное для жителей убежище, позволявшее им сохранять свободу и независимость, что в значительной мере затрудняло создание здесь управленческого аппарата.
Военные действия под командованием Абхазова. Летом 1830 г. к Владикавказу стягивались войска, которым предстояло совершить вооруженное вторжение сначала в Ингушетию, а затем в Северную Осетию. Сюда прибыли два батальона Севастопольского пехотного полка, две роты из Кавказских линейных батальонов, две сотни конных казаков. Во Владикавказ подтянули также восемь пушек (4 «горных единорога» и 4 мортиры), а для взрыва башен и жилых каменных строений был создан отдельный отряд.
Хорошо вооруженный отряд российского командования возглавил генерал И.Н.Абхазов, грузин по происхождению, близкий к графу И.Ф.Паскевичу офицер. Военным операциям в Ингушетии и Северной Осетии придавали особое значение. За их ходом пристально следил Николай I, требовавший от командования на Кавказе строгого выполнения плана карательной экспедиции.
Военные действия начались в Ингушетии. Генералу Абхазову было приказано держать под большим секретом его поход в Северную Осетию, который должен был состояться вслед за карательными акциями в Ингушетии.
Но в Осетии знали о предстоящем вооруженном вторжении российских войск и готовились к этому. Часть горцев уходила в горы, в недоступные для войск места, другая часть укрепляла подступы к селам, а наиболее влиятельные старшины выехали во Владикавказ для переговоров с Абхазовым. В Осетии были согласны не только на утверждение здесь российской администрации, но и на переселение на равнинные земли, как того требовало командование. Главным для Осетии было недопущение вооруженного конфликта с российскими войсками, в которых уже служили многие осетины.
Абхазов больше опасался союза ингушей с осетинами и их совместных действий против его отряда. Чтобы не допустить военно-политического объединения двух народов, он пригласил к себе во Владикавказ тагаурских старшин и объявил им о карательной экспедиции в Ингушетию. Абхазов не скрывал, что после Ингушетии его экпедиция направится в Осетию. Однако он заверил осетинских старшин, что в Осетии он не намерен проводить военных операций. Представители Тагаурии не поверили заверениям Абхазова, они пожелали иметь в составе его экспедиции своих наблюдателей. Старшины надеялись, что послав наблюдателей в отряд Абхазова, они узнают о его истинных намерениях.
Абхазов согласился с просьбой осетинской делегации, большая часть которой, в том числе и офицер Азо Шанаев, отправилась в качестве наблюдателей вместе с карательной экспедицией в Ингушетию. Другая группа делегатов вместе с Бесланом Шанаевым вернулась в Осетию. Она взяла на себя организацию обороны на случай, если российские войска будут проводить в Осетии карательные меры.
Укрепив свои силы еще двумя линейными батальонами, 8 июля 1830 г. Абхазов вторгся в Ингушетию, в ее западную часть, где находились как ингушские, так и осетинские села (Даллагкау, Калмыкау, Уаллагкау и др.). Сожжение нескольких населенных пунктов и избиение насмерть шпицрутенами оказавших сопротивление ингушей заставили представителей Ингушетии явиться к Абхазову — «просить пощады и с изъявлением предаться воле правительства».
После Ингушетии Абхазов, пополнив боеприпасы и продовольствие отряда, предполагал двинуться на Осетию. Но, узнав о том, что военный отряд осетин численностью в 2500 повстанцев занял оборону на подступах к Тагаурскому обществу, он вернулся во Владикавказ. Это было серьезным отклонением от плана покорения Осетии, утвержденного Николаем I. Император потребовал объяснения от графа И.Ф.Паскеви-ча и генерала Абхазова. Оба сослались на усталость войск, которым якобы пришлось потратить немало времени и сил в боях в Ингушетии.
Увеличив свой отряд бригадой генерала Бихмана, прибывшего из Грузии, и тремя ротами, 26 июля Абхазов вторгся в Осетию. Южную Осетию вплоть до Нара блокировал генерал Ренненкампф, в задачу которого входило лишить Северную Осетию возможной военной помощи с юга. Против Абхазова, двигавшегося в Осетию со стороны Ларса по Су-аргомскому перевалу, действовало ополчение, состоявшее в основном из тагаурцев. К ним на помощь пришли также боевики из Куртатинского и Алагирского обществ. Вскоре куртатинский отряд вынужден был покинуть ополчение. Ему стало известно, что один из отрядов генерала Абхазова проник в Куртатинское ущелье по бассейну р.Фиагдон.
Основные бои произошли на Суаргомском перевале. Несмотря на неравенство сил и превосходство российских войск в вооружении, ополчение нанесло чувствительные удары по экспедиции Абхазова. Трехдневные бои шли с явным перевесом сил осетинских ополченцев. Недостаток боеприпасов, усталость людей, ряды которых не пополнялись свежими силами, играли на руку Абхазову. Ему удалось перейти через Суаргом, занять селения Саниба, Кани и вступить в Даргавс — центр Тага-урского общества. Упорное сопротивление продолжали оказывать Абхазову села Ганал и Хуссар-Ламардон. Российские войска дотла разрушили эти села и сожгли их посевы. С такой же жестокостью они расправились с селом Кобан, хотя его жители вели себя мирно.
Из Даргавса Абхазов часть своего отряда под командованием офицера Плотникова и группу взрывников, возглавляемую генералом И.Бларам-бергом, направил в Куртатинское ущелье. За сопротивление, оказанное российским войскам, куртатинцы подверглись жестокой экзекуции. Села Барзикау, Лац, Хидикус, Уаласых — всего 10 населенных пунктов — были сожжены и разрушены. Отряд Плотникова уничтожил весь хлеб. Оставшимся без крова и продовольствия жителям Плотников предложил явиться в Даргавс и принять присягу верности российскому императору.
Итоги карательных мер в Северной Осетии. 4 августа 1830 г. генерал Абхазов собрал жителей близлежащих сел, а также представителей осетинских обществ, и зачитал им свое «Объявление». В нем он обвинил осетинский народ в «вероломстве» — так расценивалось сопротивление народа вооруженному насилию, граничившему с геноцидом.
Как наказание за «вероломство» осетинское крестьянство отныне облагалось российским государством податью. Абхазов объявил также о репрессивных мерах в отношении лиц, выступивших в качестве лидеров осетинского сопротивления. Бита Канукова, Бозрука и Дзанхота Мам-суровых, Кургока Карсанова, Хамурзу Тулатова, Беслана Шанаева с семьей и сыновьями обвинили в государственных преступлениях и сослали в Сибирь. Имущество их было конфисковано. Офицер Азо Ша-наев был предан военному трибуналу.
В «Объявлении» Абхазова главное место отводилось установлению в Осетии российской администрации. Как в Южной Осетии и Ингушетии, в Северной Осетии вводилось приставство. Оно рассматривалось Петербургом и командованием на Кавказе как наиболее гибкая и централизованная форма административного управления. Главным приставом Северной Осетии и Ингушетии назначался хорунжий Константинов. В его ведении находились четыре помощника из числа осетинских алдаров, верно служивших российскому правительству: поручик Эльмурза Дударов был помощником пристава в Куртатинском ущелье, прапорщик Сафа Тулатов – в горной Тагаурии, прапорщик Ваза (Уари) Тулатов — в равнинной Тагаурии, поручик Таусултан Дударов был определен управляющим в Ингушетии.
В Осетии для осетин и ингушей учреждался Окружной суд. Он состоял из председателя (его обязанности исполнял владикавказский комендант), двух гражданских чиновников и двух представителей от народа с правом совещательного голоса.
Николай I остался доволен карательными экспедициями Ренненкамп-фа и Абхазова. Своих генералов он наградил орденами Анны I степени.
Население Осетии не признавало новой администрации. Оно открыто проявляло свое гражданское неповиновение. В конце октября — начале декабря 1830 г. И.Ф.Паскевич сообщал в Петербург о том, что осетинский народ не подчиняется распоряжениям местного начальства. Он был убежден, что в Осетии зреет всенародное выступление. Чтобы предотвратить его, И.Ф.Паскевич решил вновь направить в Осетию генерала Абхазова. Зимнее время — не самое подходящее для проведения военной экспедиции в горных условиях, поэтому Абхазов взялся устроить «примерную» экзекуцию над одним из осетинских сел. Выбор пал на Кобан. Стянув сюда большие воинские силы, Абхазов обрушился на мирное и незащищенное село. Оставив после себя пылающий Кобан, он под конвоем вывел жителей села в открытое поле близ Ардонского хутора. Здесь кобанцы вырыли землянки и поселились в них. Большинство переселенцев погибло в ту же зиму. Сообщая об этой бесчеловечной акции военному министру Чернышеву, который в свою очередь передал сообщение императору Николаю I, главнокомандующий И.Ф.Паскевич цинично заявил, что кобанцы «без всякой обиды выведены с имуществом из домов».
Карательная экспедиция в Дигорское общество состоялась годом позже. Ее возглавил генерал Горихвостов. Прибыв в середине ноября 1831 г. в Дигорское общество, генерал Горихвостов принял присягу верности от баделиат Асланбека Абисалова, Бади Битуева и Карабугаевых. У них были взяты аманаты. Не приняли присягу и не выдали аманатов Бекмурза Кубатиев со своими братьями и Тугановы. Генерал Горихвостов намеревался разрушить их аулы, но не решился из-за выпавшего снега и малочисленности своего отряда.
Экспедицией в Дигорское общество завершилось военно-политическое покорение Осетии. В осетинских обществах был установлен политико-административный режим, соответствовавший природе российского самодержавия. По словам Коста Хетагурова, этот режим «с первых же шагов пошел вразрез с духовно-социальным строем туземцев, во всех его разнообразных проявлениях, — до самых пустых мелочей включительно».

М.Блиев, Р.Тотров. ИСТОРИЯ ОСЕТИИ
Абрэк
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 25
Зарегистрирован: 16 мар 2008, 14:15

Сообщение Абрэк » 16 мар 2008, 14:35

БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ

Значение Осетии в завоевании Кавказа прекрасно понимали царские власти. Наместник Кавказа барон Розен писал графу Чернышеву: «Один взгляд на карту удостоверяет, что земля осетинская во многих отношениях заслуживает особого внимания правительства. Прочное владычество наше в Осетии решительно разрежет хребет гор Кавказских на две части...» Поэтому в 1830 году царизмом предпринимаются решительные меры для завоевания Южной и Северной Осетии...
После окончания войны с турками Паскевич поручил генералу Стрекалову немедленно открыть экспедицию против осетин. Было решено направить для завоевания Осетии две военных экспедиции «как для наказания буйных осетинских племен, так и для проведения народа сего к положительной присяге на верноподданство государю императору и внедрения того порядка, который приличен стране, находящейся под великою державой всероссийского монарха». В Северную Осетию был направлен отряд под начальством генерала Абхазова, а в Южную — Ренненкампфа. Ренненкампфу был дан такой приказ: «Кои будут защищаться в своих селениях, обняв со всех сторон, истребить, давая пощаду покоряющимся и забирая в плен с женами и детьми. Жилища же их разорять в пример и страх другим»...
Только народ, широкие массы крестьянства беззаветно боролись за свою родную страну... Даже писатели-монархисты отмечали, что осетины «считали лучше умереть..., чем покориться». Царским войскам каждый шаг территории Осетии приходилось брать с боем. Каждый выступ был превращен в засаду, каждая скала — в крепость...
В донесении гр. Чернышеву Паскевич описывает борьбу во время осады башни селения Колы в Южной Осетии: «Осетины, бросаясь с неимоверной яростью на солдат, хотели открыть себе путь оружием, но были подняты на штыки и только один из них взят в плен, все же оставшиеся в крепости, пренебрегая жизнью, сгорели посреди стен»...
Абхазов и Ренненкампф опустошили Южную и Северную Осетию. Князь Абхазов доносил военному министру графу Чернышеву: жители селения Генал «не согласились сойти с гор; я велел истребить их хлеба и сжечь селения». «Деревни Барзикау, Лац, Хидикус и Валасих были преданы огню». «Жилища Карсановых в селении Ламардон были преданы огню, башни их взорваны на воздух, стада их отбиты нашими стрелками». «Селение Верхнее Чми было сожжено и уничтожено». Так эпически спокойно докладывал о своих злодеяниях князь Абхазов... В заключение своего доклада Абхазов хвастливо писал: «Правительство имеет все средства к совершенному истреблению и покорению сих горцев, которых до сего времени считали непобедимыми». Для обеспечения движения по Военно-Грузинской дороге князь Абхазов предлагает «истребить хлеба и дома» горцев, живущих по ее обеим сторонам. Царское правительство, благодарное Абхазову и Ренненкампфу за разгром Осетии, дало им по ордену св. Анны. Разгром Осетии был настолько ужасен, что монархист Чудинов писал: «За пределами событий 1830 года у осетин больше нет истории»...
После разгрома Осетии руководители движения Беслан Шанаев, Аза Шанаев, Бата Кануков и другие были казнены. Имущество их было конфисковано. Многие были сосланы в Сибирь...
Несмотря на разгром, осетинский народ снова готовил новое всеобщее восстание в 1831 году. Царские власти сумели предупредить восстание. Паскевич запретил продажу горцам пороха, свинца и дал приказ князю Абхазову сжечь аулы Кобани, где уже началось восстание, а жителей переселить на плоскость...
Осенью 1838 года было крупное восстание в Мамисонском, Зарамагском, Нарском, Алагирском ущельях... Центром восстания было Алагирское ущелье. Восстание было подавлено...
В 1840 году снова вспыхнуло восстание в Южной Осетии по ущельям: Мзивскому, Чесельтскому, Кошкинскому, Маграндвалетскому и другим. Восстание было подавлено полковником Андронниковым.
В 1841 году в Южной Осетии вновь вспыхнуло восстание. Отряд князя Эристова, посланный на подавление восстания, был разбит. После этого против восставших был послан тот же полковник Андронников.
Царские войска осадили повстанцев в крепости Багиат, где они заперлись вместе с семьями. Осажденным предложено было сдаться или выдать хотя бы женщин и детей, на это повстанцы ответили, что «они давно себя обрекли на смерть и назначили эти башни своей могилой, семейства же лучше погибнут вместе с ними, чем достанутся в руки врагов». После этого башни были взорваны на воздух, похоронив под своими обломками сотни женщин и детей, с их мужьями и отцами.

И. Г. ВИКТОРОВ. “Северная Осетия”, (Политико-экономический очерк). Орджоникидзе, 1939 год.
Абрэк
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 25
Зарегистрирован: 16 мар 2008, 14:15

Сообщение Абрэк » 16 мар 2008, 14:36

Изображение

Кочиев Бега
Народный герой, предводитель восстания осетин в Чесельтском ущелье Южной Осетии.



В июле 1830 года в ущелья Южной Осетии была снаряжена карательная экпедиция под командованием генерала Ренненкампфа. Эта экспедиция имела целью усмирение непокорных горцев-осетин и беспрекословное их подчинение местной царской администрации, а её лице чаще всего грузинским князьям. Те, в свою очередь, всегда считали Южную Осетию своей вотчиной. Осетинский народ никогда на это не соглашался и всегда давал отпор посяганиям на свою свободу и независимость.
Во многих селах Ренненкапф встретил ожесточенное сопротивление осетин, которые предпочитали смерть порабощению.
В Чесельтском ущелье Бега Кочиев возглавил горстку храбрецов в голичестве 30 человек, которые два дня упорно боролись против многотысячной карательной экспедиции генерала Реннекампфа, закрывшись в своей родовой башне.
И даже когда, не в силах взять башню приступом, генерал приказал поджечь её,
Осетины с необычайным мужеством и бесстрашием продолжали обороняться и не думали о сдаче, предпочтя ей смерть.
В конце концов, когда в башне рухнул потолок, 10 человек во главе с Бега Коцты спустились на верёвках и с кинжалами бросились на солдат. Девять человек были подняты на штыки, а сам Бега успел пробить себе дорогу, но потом и он был схвачен. Остальные осаждённые сгорели в башне.
Военный историк В.Потто писал: «И теперь только обугленные стены укажут любопытному путнику место, где тридцать человек со спартанской твёрдостью защищались против полуторатысячного русского отряда».


КАРАТЕЛЬНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ГЕНЕРАЛА РЕННЕНКАМПФА

Цели экспедиции. Карательная экспедиция в Южную Осетию проводилась в строгом соответствии с общим планом покорения Большого Кавказа. Ее возглавил генерал Ренненкампф. Непосредственное руководство военными операциями экспедиции осуществлялось самим главнокомандующим И.Ф.Паскевичем и его заместителем генералом Стрекаловым. Перед тем, как вторгнуться в Южную Осетию, Паскевич поставил перед Ренненкампфом конкретные политические задачи, ради достижения которых и направлялась военная экспедиция.
Блокировав Южную Осетию со стороны Северной, генерал Ренненкампф посредством жестких военных действий должен был установить в Южной Осетии новый административный режим. Одновременно предусматривалась полная ликвидация традиционных форм управления обществом, веками складывавшихся в Осетии. И.Ф.Паскевич предлагал учредить в Южной Осетии приставство наподобие грузинского моуравства. В задачу Ренненкампфа входило также продемонстрировать на деле способность новой администрации властвовать над населением. С этой целью после военных операций он обязывался привлечь местное крестьянство к такому тяжелому труду, как строительство дорог в горных условиях. Согласно приказу главнокомандующего, в случае неподчинения администрации и отказа от дорожных работ «виновный» предавался смертной казни.
Военные действия в Южной Осетии. Еще в мае 1830 г. вопрос об отправке в Южную Осетию карательной экспедиции был согласован И.Ф.Паскевичем с Николаем I. Получив одобрение императора, Паскевич отдал распоряжение о вводе войск в Цхинвали. Отсюда начинался экспедиционный марш в Дзау — населенный пункт, по оценке Паскевича считавшийся «ключом ко всем ущельям». Командующий экспедицией генерал Ренненкампф наибольшего сопротивления ожидал со стороны жителей Чеселтского ущелья.
19 июня 1830 г. российские войска вступили в Дзау. Генерал Ренненкампф, обещавший не прибегать к репрессиям, принял присягу верности России от дзауских жителей. Он объявил им, что отныне они не являются ничьими подданными, кроме России. Отсюда, из Дзау, российские войска двинулись в Чеселтское ущелье. Ренненкампф обратился к жителям этого ущелья с требованием о добровольном покорении России. Не получив ответа, он грозил: «Не война с россиянами, нет, с вами воевать не будут, вас истребят». Но на чеселтцев угрозы не действовали.
Ренненкампф приступил к военным операциям. Он занимал одно село за другим. Малочисленные силы Чеселта не могли устоять против хорошо вооруженных регулярных войск. Жители Чеселтского ущелья покидали свои села и уходили в горы, чтобы продолжить борьбу с карателями. Опустевшие села генерал Ренненкампф предавал огню.
Преследуя горцев, войска двинулись к горе Зикара, где укрылось большинство жителей ущелья. Здесь произошли ожесточенные бои.
Несколько попыток Ренненкампфа овладеть Зикара были безрезультатными. С его войсками сражались не только мужчины, но и женщины. Русский историк В.А.Потто, описывая бои у горы Зикара, с восхищением отметил: «Однажды, когда казаки взбирались на голый утес, из-за камней вдруг выскочила молодая осетинка и, как разъяренная тигрица, обхватила первого попавшегося ей казака, напрягла все силы, чтобы вместе с ним низвергнуться в пропасть. Страшная борьба происходила на краю обрыва. Еще мгновенье — и осетинка свершила бы свой самоотверженный подвиг; но силы ее истощились: она выпустила свою добычу из рук и одна полетела в бездонную пропасть, где острые камни в куски изорвали ее тело».
25 июня у горы Зикара состоялось последнее сражение. Оно было кровавым. Большие потери понесли обе стороны; число погибших только в этом бою составило более 60 осетинских воинов.
Лишившись продовольственных запасов, поняв бессмысленность войны с превосходящими силами, сражавшиеся у горы Зикара вынуждены были признать себя покоренными. Но это еще не было поражением чеселт-цев. Борьба за свободу продолжалась. Многие жители покинули свои дома и ушли в леса. Отсюда они совершали партизанские вылазки на войска Ренненкампфа. 30 воинов во главе с Бега Кочиевым укрылись в башне в селении Кола. Они были полны решимости вступить в бой с превосходящими силами российских войск. Осадив башню, Ренненкампф приказал открыть по ней огонь из мортирок. Но пушечные ядра отскакивали от башни, не причиняя ей вреда. Башню Кола решили взять приступом. Несколько атак 500 солдат были отбиты. Бой продолжался и ночью. Под ее покровом Ренненкампф приказал обложить башню сухими дровами и поджечь. Виктор Чудинов, свидетель событий у Кола, писал, что, несмотря на безысходность своего положения, «осажденные пели во всю глотку веселую песню, неустанно бросали камни, издевались над нашими усилиями и, видимо, предпочитали смерть всякой пощаде». На события у башни Кола обратил внимание военный историк В.А.Потто. Он с сочувствием относился к Бега Кочиеву, его воинам и отметил: «И теперь только обугленные стены укажут любопытному путнику место, где тридцать человек со спартанской твердостью защищались около суток против полуторатысячного русского отряда».
После Кола Ренненкампф решил воздерживаться от военных действий в Чеселтском ущелье. Он перешел на язык переговоров. Российскому генералу удалось добиться согласия о введении в Чеселтском обществе приставства. Главным приставом был назначен грузинский дворянин З.Бердзенашвили.
Борьба чеселтцев была направлена не только против установления российской администрации. Они воевали за свою независимость от помещичьего засилья грузинских дворян. Экспедиция Ренненкампфа в Южную Осетию рассматривалась прежде всего как насильственное прикрепление крестьян к грузинским феодалам. Назначение дворянина З.Бердзенашвили приставом Чеселтского общества было встречено со стороны жителей протестом.
Российское командование понимало, что население в Чеселте не успокоится до тех пор, пока его будут пытаться поставить в зависимость от грузинских феодалов. Поэтому генерал Стрекалов предлагал зачислить крестьян Чеселтского общества в «казенное ведомство», то есть в государственных крестьян России.
Военные действия в Чеселте убедили Ренненкампфа в том, как непросто оказалось решить задачу покорения Южной Осетии. Получив дополнительные силы, он стал прибегать к тактике вооруженного блокирования отдельных ущелий, населенных пунктов. В такой блокаде обычно участвовали большие силы, состоявшие, как правило, из нескольких воинских отрядов. Подобной тактикой Ренненкампф воспользовался во время военных действий в Урс-Туалта, при захвате населенного пункта Дзимыр, и в других обществах Южной Осетии.
Военными действиями в Гнухе (в них участвовали отряды князя Гу-рамова, капитанов Завойко, Андреева и Неплешица) Ренненкампф завершил экспедицию.
Итоги экспедиции. Вопрос о политическом статусе Южной Осетии. Главнокомандующий И.Ф.Паскевич остался доволен тем, как его генерал провел карательные меры на юге Осетии. Он спешил сообщить военному министру России графу А.И.Чернышеву о беспримерном боевом походе его войск по труднопроходимым ущельям. Паскевич переоценивал результаты военных операций, проведенных Ренненкампфом. Не ошибался он в одном — везде, где побывали российские войска, остались обгоревшие, разрушенные осетинские села, убитые, а также «принявшие присягу» крестьяне. Но остались еще и повстанцы, не покорившиеся Рен-ненкампфу и не признавшие «новую власть» графа И.Ф.Паскевича. Южная Осетия после вторжения российских войск напоминала потревоженный улей, которому не суждено было успокоиться в ближайшие десятилетия.
Понимая зыбкость позиции России в Южной Осетии, И.Ф.Паскевич решил закрепить «достижения» генерала Ренненкампфа репрессиями; от каждого общества Южной Осетии он потребовал заложников (аманатов), общее число которых составило 131 человек. 118 повстанцев, попавших в плен к Ренненкампфу, были приговорены к казни, 21 участник сопротивления — отправлен в Сибирь. Как жестокое наказание, оскорблявшее человеческое достоинство, воспринималась в Южной Осетии российская порка шпицрутенами. Подобное осетинские крестьяне увидели впервые. Считавшие себя свободными, превыше всего ценившие честь и достоинство, они отнеслись к российскому наказанию шпицрутенами как к бесчеловечному насилию. Следствием жестокости, продемонстрированной Ренненкампфом в большинстве сел Южной Осетии, явилось глубокое разочарование в России как в стране-освободительнице.
По мере продвижения экспедиции генерал Ренненкампф создавал в Южной Осетии моуравства во главе с грузинскими дворянами. После завершения карательных мер командование намеревалось поставить во главе Южной Осетии «главного моурава». Грузинская сторона, видевшая, как генерал Ренненкампф возводит грузинских дворян в ранг моуравов, ожидала, что «главным моуравом» также станет кто-то из грузинских князей и Южная Осетия превратится в такое же княжество, каких ранее в Грузии было достаточно много. Иначе думал И.Ф.Паскевич. Он, как и генерал Стрекалов, отрицательно относился к политическим амбициям грузинских дворян, связанных со стремлением установить свое господство в Южной Осетии.
Отменив институт моуравства, И.Ф.Паскевич ввел в Юго-Осетии российскую администрацию в виде приставства. Было учреждено четыре приставства во главе со старшинами. Этот шаг Паскевича был болезненно воспринят со стороны грузинской знати. Он рассматривался как покушение на феодальные права грузинских дворян. Тавады обвинили Ренненкампфа и его офицеров в жестокостях и в том, что Южная Осетия разгромлена в корыстных целях российских генералов. Отвечая им, а также Николаю I, к которому была обращена жалоба грузинских феодалов, И.Ф.Паскевич подчеркивал, что Южная Осетия, до того независимая, покорена «ценою русской крови». На этом главнокомандующий основывал российский приоритет в Юго-Осетии и право на установление в ней своей администрации. Со своей стороны грузинские феодалы, в особенности Эристави, ссылались на то, будто в прошлом юго-осетинское крестьянство находилось в крепостной зависимости от них. Граф И.Ф.Паскевич, считавший безосновательными притязания грузинских феодалов, приводил аргумент, вызывавший у грузинских тавадов и раздражение, и безнадежность. Паскевич утверждал, что грузинские владельцы никак не могли завладеть крестьянами Южной Осетии, столь упорно боровшихся за свою свободу даже с такой могущественной империей, как Россия.
Установление самодержавного административного режима явилось главным итогом карательной экспедиции генерала Ренненкампфа. Крестьянство Южной Осетии, оказавшее вооруженное сопротивление российскому военному вторжению, вело освободительную борьбу, на правленную на сохранение своей социальной независимости как от грузинских феодалов, так и российского административного режима.

М.Блиев, Р.Тотров. ИСТОРИЯ ОСЕТИИ



В итоге многочисленных военных экспедиций, предпринятых царским правительством в Юго-Осетии в течение первой четверти XIX века для приведения осетин в покорность помещикам, они, осетины, оставались непокорными... Последняя по времени карательная экспедиция майора Титова 1821 года, совершившая много бесчинств среди населения, в конце концов потерпела неудачу. Под натиском осетин Титов должен был отступить по Джавскому ущелью, отказаться от своего намерения усмирить Чесельтское ущелье и вернуться в Гори...
Непокорность осетин вызывает новые жалобы со стороны помещиков.

“Князь Симон и Бурдзим Мачабели в бытность вашу в Гори прошением вам поданным, жаловались на неповиновение крестьян своих, им подати не платящих”- писал генерал Ховен генералу Ермолову от 23 января 1824 годаю Таким образом, в порядке дня перед краевой властью оставалась задача полного и окончательного покорения осетин – тем более, что с каждым годом крестьянское движение все более и более принимало активный характер...
Особенно «дерзкий», с точки зрения царских властей, характер имели выступления крестьян Чесельтского ущелья. Они (жители сел. Сыхта) похитили дворянина Нико Надирадзе и помещика Ломидзе и посадили их в свинарник. Как всегда, движение чесельтских крестьян было направлено против помещиков.
«Как известно, главная причина буйств, производимых чесельтцами, есть та, что князья Мачабели стараются присвоить над ними свое право, которые, противясь сему, почитают и нас своими неприятелями»,— писал генерал Стрекалов Паскевичу. Умиротворению жителей Чесельтского ущелья власти придавали большое значение. От 1 февраля 1830 года советник Яновский, считая необходимым успокоение чесельтцев мирным путем, в рапорте писал грузинскому гражданскому губернатору, что «поспешность к окончанию дела с чесельтцами необходима... пример чесельтцев, на коих обращены взоры всей Осетии, будет без сомнения иметь самые благие намерения»...
21 июня отряд Ренненкампфа выступил из Джавы в Чесельтское ущелье...
Отряд шел через хребет Раро, перейдя который, дальше следовал двумя колоннами: одна колонна под начальством самого Ренненкампфа наступала через деревни Цамад, Бикойтикау и Дуадонастау; другая, под начальством подполковника Берилева,— через деревни Сихта, Кола и Чесельт... Встречая упорное сопротивление крестьян, оставивших деревни и сражавшихся с высот и из лесов, Ренненкампф на своем пути сжег семь деревень. После взятия с. Бикойтикау он расположился здесь лагерем.
Колонна Берилева, следовавшая через с. Сихта, также встретила сильное сопротивление крестьян этого селения (в нем жила фамилия Кабисовых). Деревня была занята с большим трудом. Следуя дальше, колонна подошла к с. Кола (здесь жила фамилия Кочиевых (Коцта). Население занимало башню и оказало столь решительное сопротивление, что Берилев не решился осаждать башню и двинулся дальше на соединение с Ренненкампфом (за это он получил замечание со стороны генерала Стрекалова). 22 июля обе колонны выступили из с. Бикойтикау. Большинство крестьян ушло на гору Зикара... Ренненкампф все свои силы направил против массы повстанцев, занимавших гору Зикара. Две атаки горы, предпринятые Ренненкампфом, были безрезультатны. Повстанцы, оборонявшиеся ружейным огнем и большими камнями, которые спускали с горы на наступавшие войска, бились с большим ожесточением. В боях принимали участие и женщины. Рассказывают, что «однажды, когда казаки взбирались на голый утес, из-за камней выскочила молодая осетинка и как разъяренная тигрица, обхватив первого попавшегося ей казака, напрягла все свои силы, чтобы вместе с ним низвергнуться в пропасть. Страшная борьба происходила на краю обрыва. Еще мгновение — и осетинка совершила бы свой самоотверженный подвиг, но силы ее истощились: она выпустила свою добычу из рук и одна полетела в бездонную пропасть, где острые камни в куски изорвали ее тело».
25 июля соединенные колонны войск еще раз сделали попытку атаковать повстанцев на горе Зикара, но встреченные градом 5—10-пудовых камней вынуждены были отступить...
Теперь он (Ренненкампф) возлагал свои надежды на исход мирных переговоров, которые он уже предпринял через князей Мачабели. К этому времени для повстанцев создалось тяжелое положение. Они не были обеспечены продовольствием. Не был обеспечен кормом и скот, который они угнали с собой на вершины. Поэтому они были вынуждены покориться.
Непокорными оставались две фамилии — Кочиевы (Коцта) и Кабисовы. Первые, отправив свои семейства в Кударское ущелье, в с. Лет, в количестве 30 человек во главе с Бега Кочиевым приготовились к защите в своей башне, вторые ушли в лес.
26 июля Ренненкампф осадил башню Кола, после того как на посланное через князя Мачабели предложение сдаться повстанцы ответили отказом. Башня Кола была в два этажа из камня на извести, высотой до 8 саженей. Началась бомбардировка башни. Прапорщик Бестужев (брат Бестужева-Марлинского) направил на башню горное орудие, но ядра отскакивали от прочной крепкой каменной стены и поражали самих солдат. Не лучшие результаты дала бомбардировка из имевшейся мортиры. Тогда Ренненкампф решил взять башню приступом. Две роты гренадер были брошены в атаку, но были отбиты. Войска потеряли 4 человека убитыми и 18 человек ранеными, в том числе был ранен подполковник Берилев, потом скончавшийся от ран... Ночью атака повторилась... Осажденные, услышав шум, стали бросать на них пудовые камни, и охотники были отражены... После этих неудачных попыток взять башню атакой было решено сделать подкоп под башню и взорвать ее, но фундамент башни уходил глубоко в землю, и эта попытка также оказалась неудачной. Чтобы предотвратить повторение приступа в ночное время, осажденные ночью зажгли несколько домов, находившихся вблизи.
Ренненкампф решил поджечь башню. На самом верху находилась деревянная надстройка. Двери башни также были деревянные, окованные железом. Они стояли высоко, и к ним поднимались по приставной деревянной лестнице.
Войдя в башню, осажденные убрали лестницу, а двери внутри заложили камнями.
Еще раз Ренненкампф предложил осажденным сдаться. Но посланный с этим предложением человек был задержан в башне. В первом часу из лагеря вышли несколько охотников, которые обложили башню сухими дровами и зажгли костер. Осажденные заметили это и открыли огонь. Первый зажегший костер был ранен в голову. Один из осажденных через амбразуру выскочил из башни с кинжалом в руках, но был убит сам.
Пламя быстро поднялось вокруг башни и скоро достигло верхней надстройки. Сохранилось в народе устное известие, что один из осетин Джавского ущелья, находившийся при отряде, кричал: «Бега! Сними шапку, иначе твоя гибель неминуема!» Под шапкой он подразумевал деревянную постройку над башней.
Осажденные с необычайным мужеством и бесстрашием продолжали обороняться. Даже в эти последние минуты,— говорит один из великодержавных авторов,— отчаянные «головорезы» не думали о сдаче: они пели во всю глотку веселую песню, неустанно бросали камни, издевались над нашими усилиями и, видимо, предпочитали смерть всякой пощаде...
Между тем огонь охватил все деревянные части башни. В башне было окно, окованное железной стеной. Одна половина ее была сбита с петли, и огонь проник внутрь башни. Наконец, рухнул потолок. Тогда 10 человек осажденных во главе с самим Бега Кочиевым посредством веревок спустились из башни и с кинжалами в руках бросились на солдат, имея в виду пробить себе дорогу. Девять человек были подняты на штыки солдатами, сам Бега Кочиев успел пробить себе дорогу, но потом и он был пойман. Остальные.осажденные сгорели в башне.
Эта героическая борьба чесельтцев-крестьян за свободу произвела сильное впечатление и на самих царских генералов. “Горцы оказали примерное ожесточение”, - писал Паскевич управляющему главным штабом Чернышову. По словам историка – монархиста В.Потто: “30 человек со спартанской твёрдостью защищались около суток против полуторатысячного русского отряда”

Ванеев З.Н. Крестьянский вопрос и крестьянское движение в Юго-Осетии в XIX веке. Сталинир, 1956 г.


Видеоклип о Бега Кочиеве!!!!!!!!!!
http://www.tvir.ru/2008/01/27/rasskaz_o ... _bega.html
Абрэк
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 25
Зарегистрирован: 16 мар 2008, 14:15

Сообщение Абрэк » 16 мар 2008, 14:39

Немного марксисткого лоска, но в целом правильно!

Новая история
«Царская Россия была очагом всякого рода гнета – и капиталистического, и колониального, и военного, - взятого в его, наиболее бесчеловечной и варварской форме»…
«Царизм был средоточием наиболее отрицательных сторон империализма, возведенных в квадрат».
Иосиф Сталин


Царскую Россию Ленин называл «тюрьмой народов». В ней свыше половины населения составляли угнетенные национальности. В царской России трудящиеся жили в тяжелых условиях, беспощадно эксплуатировались, но особенно трудной была жизнь нерусских национальностей.

Осетинский народ является одним из тех небольших народов нашей необъятной Великой Родины, которые были возрождены Великой Октябрьской революцией. Октябрьская революция разбила «тюрьму народов», уничтожила национальный гнет и открыла ранее угнетенным, бесправным народам широкий и светлый путь политического, хозяйственного и культурного возрождения.

Осетия была окончательно завоевана царизмом в конце первой половины XIX века. С целью закрепления царского владычества в Осетии, великодержавные и националистические историки создали легенду о ее, якобы, «добровольном» присоединении к царской России потому, что Осетия, якобы, угрожали «звери» кабардинцы, что русские феодалы явились избавителями Осетии от кабардинского игра. Историческая правда говорит совершенно другое: в борьбе против царизма кабардинский и осетинский народы помогали друг другу. Завоевание Осетии Россией не принесло ей избавления от чужого ига, а, наоборот, установило его, в виде господства русских помещиков и царской бюрократии.

Тов. Сталин указывает, что царизм «намеренно культивировал на окраинах патриархально-феодальный гнет для того, чтобы держать массы в рабстве и невежестве. Царизм намеренно заселил лучшие уголки окраин колонизаторскими элементами для того, чтобы оттеснить туземцев в худшие районы и усилить национальную рознь. Царизм стеснял, а иногда просто упразднял местную школу, театр, просветительные учреждения для того, чтобы держать массы в темноте. Царизм пресекал всякую инициативу лучших людей местного населения. Наконец, царизм убивал всякую активность народных масс окраин». (Сталин, «Марксизм и национально-колониальный вопрос», стр. 61. Москва, 1934г.)

Мотивы легенды о добровольном присоединении Осетии совершенно ясны. Царизм действовал по принципу древних римских рабовладельцев – divide et impera – разделяй и властвуй. Кстати сказать, это принцип всех эксплуататоров в их завоевании чужих земель и угнетении трудящихся. Царизм старался вбить клин между народами Кавказа, старался раздуть вражду между ними с целью ослабления и подчинения тех и других. Царский сатрап кн. Потемкин открыто придерживался политики: «поддерживать между горцами постоянные распри, - писал он, - помогая слабым, не давать усиливаться тем, которые могли быть для нас опасными». В инструкции, данной генералу Де-Медем в 1771 году, Екатерина II писала: «Распри между горцами облегчат наше предприятие, на это денег не жалеть».

В 1807 году наместник Кавказа генералу Гудович, направляя против чеченцев военную экспедицию во главе с генералом Булгаковым, предлагал последнему взять в экспедицию кабардинцев, мотивируя это следующим: «Главная цель моего предложения пригласить также и кабардинцев в сию экспедицию единственна та, дабы сии два народа поссорить между собой и привести их в совершенную вражду, на тот конец, что продолжившиеся между ними раздоры могли бы их совсем ослабить и следовательно со временем сделать их более покорными, не употребляя явно против них силы нашей. (Акты Кав. Арх. Ком., том III).

Нечего и говорить, что легенда о «добровольном» присоединении Осетии к царской России является сплошной выдумкой и клеветой на осетинский народ. Осетинский народ весьма упорно отстаивал свою национальную независимость. Каждый шаг территории Осетии царским войскам приходилось брать с бою.

История царской России – это непрерывное расширение территории крепостнической эксплуатации, захват земель малых народов и их порабощение.

К богатейшим кавказским землям русские феодалы и купцы давно протягивали свои грязные лапы. Еще в XVI веке, после создания русского централизованного феодального государства при первых русских царях, делаются попытки захвата некоторых областей Северного Кавказа. После завоевания Казани в 1552 году и Астрахани в 1556 году, царизм ставит целью захватить побережье Каспийского моря. В 1567 году по приказу Ивана Грозного в устье Терека была заложена крепость Терки. Последняя должна была служить опорой кавказских народов. В 1559 году делает попытку завоевания Крыма. В конце XVI и начале XVII веков организуется два похода для захвата Дагестана, но они оказались неудачными. Таким образом, первое нападение русских феодалов было отбито. Только при Петре I в первой четверти XVIII века снова начинается наступление на кавказские народы. В это время русское феодальное государство стало империей. Петр выдвинул и частично осуществил широкую завоевательную программу. Он поставил цель прежде всего укрепиться на берегах морей — Балтийском, Каспийском, Азовском и Черном. Ему удалось «прорубить окно в Европу» — захватить часть берегов Балтийского моря, а также он захватил все западное побережье Каспийского моря. Последующие русские цари методически, шаг за шагом выполняли петровскую программу. Правда, при русской царице Анне Ивановне от петровских завоеваний по Каспийскому побережью пришлось отказаться. По договору в Реште (1732 г.) и Гандже (1735 г.) устья Терека вновь стали границей вла­дений России. Но при той же Анне Ивановне сде­лан был первый шаг к захвату Кабарды. Последняя считалась вассальным владением Турции. После I русско-турецкой войны в 1735—39 годах был за­ключен Белградский мирный договор в 1739 году. По этому договору Кабарда считалась независимой от Турции и от России, признавалась барьером меж­ду обеими империями. Независимость Кабарды от Турции означала начало ее зависимости от России.

Военная тактика царизма в завоевании Кавказа была несложная. Создавалась система укрепленных пунктов, так называемых, кордонных линий, и, опи­раясь на них, царизм оттеснял горцев с плоскости, прижимал их к подошве Кавказского хребта, а за­тем загонял в горы. Тов. Сталин указывает, что зем­ли горского населения «служили до последнего времени объектом колонизации со стороны русских переселенцев, успевших уже перехватить у них лучшие пахотные участки и систематически выте­сняющих их в бесплодные пустыни. Политика ца­ризма, политика помещиков и буржуазии состояла в том, чтобы насадить в этих районах побольше кулацких элементов из русских крестьян и казаков, превратив этих последних в надежную опору вели­кодержавных стремлений». (Сталин, там же, стр. 71).

В конце 30 годов XVIII века была создана Кизлярская кордонная линия. В 1736 году был заложен Кизляр, в том же году — станица Бороздинская, в 1735 —станица Карталинская. Опорным пунктом царизма в этом районе был город Кизляр, который входил в Астраханскую губернию и подчинялся астраханскому губернатору.

После Белградского договора, признавая Кабарду за барьер между Российской и Турецкой империями, царизм старался захватить, прежде всего, осетинские земли. В завоевании Кавказа Осетия имела для царизма большое стратегическое значе­ние, ибо она расположена на главном пути, связы­вающим Закавказье с Северным Кавказом, кото­рый ныне называется Военно-Грузинской дорогой. Этот путь был известен еще в глубокой древно­сти. Он был воротами из Малой Азии в восточную Европу. По нему проходили военные экспедиции, торговые караваны, толпы переселенцев. Нужно еще отметить, что Осетия расположена в самом сердце — центре Кавказских гор, это имело также большое значение для царизма. Завоевывая ее, царская Россия не только становилась прочной но­гой на пути соединяющим Кавказ и Закавказье, но и раскалывала горские народы на 2 части, не допуская их объединения в борьбе против царизма. Маркс так характеризует значение Военно-Грузин­ской дороги: «Кавказские горы отделяют южную Россию от роскошных провинций Грузии, Мингрелии, Имеретии и Гурии, отторгнутых московитянами от мусульман. Этим ноги гигантской империи отрезаны от туловища. Единственная военная до­рога, заслуживающая это название, вьется от Моз­дока к Тифлису через узкое Дарьяльское ущелье: она защищена непрерывной цепью укреплений и подвергается с обеих сторон беспрестанным нападениям враждебных кавказских племен». (Соч. Маркса и Энгельса, том IX, стр. 533).

Нужно также отметить, что не только стратеги­ческое значение Осетии было причиной ее завоевания, и в экономическом отношении она была ла­комым куском для царизма. Горные, лесные и зе­мельные богатства Осетии также были предметом давних вожделений русских феодалов и промыш­ленников.

В завоевании Осетии царизм применял старинную тактику, «испытанную» всеми завоевателями чужих народов. Обычно в начале посылается поп с кре­стом, затем купец с рублем и, наконец, солдат с ружьем. Прежде всего царизм делает попытку христианизации осетинского населения. Вскоре после заключения Белградского мирного договора, в 1745 году была создана комиссия во главе с архи­мандритом Пахомием для распространения христи­анства в Осетии. В 1747 году около Кизлярской крепости было создано первое осетинское подворье. Руководство миссионерской деятельно­стью находилось в руках царских военных властей, а именно: кизлярского коменданта и астраханского губернатора. Это говорит об истинной цели мисси­онерской деятельности русских попов. Она была лишь прикрытием завоевательных планов царизма. Из-под поповской рясы ясно вырисовывалась зве­риная морда завоевателя. В донесении коллегии иностранных дел синоду говорится: «Распоряжение поселенцев и проповедь в Осетии один и тот же вид имеет, чтоб тамошние народы привесть в по­знание христианства и приобресть некоторых из них в здешнюю сторону я, следовательно, оба дела так между собой соединены, что совокупно об них и пещись надлежит». (См. Кокиев Г. «Материалы по истории Осетии»).

Ввиду того, что осетины никак не хотели быть христианами, русские попы в широкой мере применяли подкуп верхушки населения, а также ста­рались соблазнить осетинские низы некоторыми ма­териальными выгодами. Обращенные в христианство получали холст на рубашки, ножницы, иголки, гребни, а иногда и несколько рублей денег. Осети­ны, крестившиеся в Кизляре, получали по 20 руб­лей. «Кои будут креститься в Кизляре,—говорится в одном историческом документе, — давать ив 20 рублей, а кои в Осетии, — тем по их (духовен­ства) рассмотрению». (См. там же).

25 мая 1771 года комендант Кизлярской крепо­сти Паркер писал астраханскому губернатору Бекетову: «В Ингушах, Куртатах и в Нарах с при­надлежащими к ним местами тамошние жители почти все желание объявили принять святое кре­щение и быть желают христианами, из коих не мало число и крещено, да и теперь бы крещение производилось, только за недостатком холста пере­стало». Этот документ говорит о том, что все дело христианизации осетинского населения, очевидно, держалось на раздаче холста. Некоторые «любители» христианства крестились по нескольку раз, лишь бы получить лишнюю рубашку и 1—2 рубля. Все же, несмотря на ухищрения царизма, дело христиа­низации осетинского населения продвигалось сла­бо. Если в 1747 году было крещено 40 человек, то в 1749 году только 2 человека. По сведениям ду­ховного ведомства всего было крещено горцев по преимуществу осетин, ингушей: в 1745 году — 320 человек, в 1746 году — 359 человек, 1747 году — 155 человек, в 1748 году — 132 человека, в 1749 году (по 20 сентября)—53 человека.

Неудачу распространения христианства в Осетии между осетинским населением глава миссионерской комиссии архимандрит Пахомий объяснял тем, что: «оный народ, вольный и грубый стал быть и к крещению не склонен». (См. Гардавов Б. «Завоевание Осетии» (рукопись).

Ярким фактом, характеризующим отношение осетин к христианству, является разрушение ими в 1769 году первого православного монастыря, по­строенного около выхода из Куртатинского ущелья.

Данные о количестве крестившихся горцев явля­ются опровержением великодержавной и националистической теории, о «добровольном» присоеди­нении Осетии к царской России и о том. что пра­вославные попы играли культуртрегерскую роль в Осетии.

В распространении христианства, а, следователь­но, и в подготовке завоевания Осетии, царизм на­ходил верных помощников в верхушке осетинского населения. К этому времени в Осетии уже суще­ствовали классы. Широкие массы населения нахо­дились в подчинении родовой и феодальной вер­хушки. Это был период формирования феодальных отношений. Феодально-родовая верхушка была со­юзником царизма в завоевании осетинских земель и в закабалении осетинского народа. Осетинские и русские помещики выступали единым фронтом про­тив трудящихся Осетии и России.

В одном историческом документе, характеризую­щим деятельность миссионерской комиссии, говорится: «а в тех их архимандрита Пахомия с бра­тию доношениям пред'является, первое, что помя­нутого осетинского, тагоурского народа старшины 4 человека в 1755 году в марте месяце, при нем, архимандрите Пахомии, приезжали в Кизлярскую крепость и тамошнему коменданту подали на вы­сочайшее Его Императорского Величества имя про­шение о том, что они желают быть под протек­цией Е. И. В. и выселиться из гор в степи на удоб­ное место... А он, архимандрит Пахомий, с бра­тией при том со своей стороны представляет, что такое их, осетинцов, намерение к распространению православия весьма способно, ибо, когда они из гор выселятся, и будут жить обще, то вскоре их, окрестить и в том утвердить можно, а потом их. и ближе к России переселять будет легче, а коман­диром бы определить к ним, находящегося в Киз­ляре генерала майора князь Эль-Мурзы Черкас­ского сына, Девлет-Гирея Черкасского». Архиман­дриту Пахомию удалось снарядить в Петербург посольство, состоящее из осетинских феодалов для переговоров о переходе осетинской феодально-родовой верхушки под покровительство царской России. О том, что в составе посольства были представители эксплуататорской верхушки населе­ния говорят такие факты: «Зураб Егорович Эльканов (член посольства) «послушных» (зависимых); имел 3 тыс. человек. Елисей Лукич Хатагов «пос­лушных» имел до 2 тыс. человек. Мурза Курат имел также 1500 человек «послушных». (Гарданов Б., там же).

В прошении осетинских старшин кизлярскому коменданту Потапову от 10 марта 1766 года говорится, что они, старшины, христианское учение «с великой радостью приняли» и что несколько «старшин и подбой народ наш святым крещением просветились». Как видим, феодально-родовая вер­хушка не только сама принимала христианство, но принуждала это делать своих рабов и крепост­ных—«подлый народ». «Царское правительство щедро награждало своих верных помощников. Старшинам раздавались земли, деньги, чины, ор­дена. Алдар Курман Кубатиев, крестившийся в Херсоне в 1781 году, был произведен после кре­щения в секунд-майоры, его восприемницей была сама Екатерина II. Айтек Туганов и Петр Цаликов за переход в христианство были произведены в капитаны; Соломон Гуриев и Кайтук Дударов —- в поручики.

Верхушка осетинского населения отдавала своих детей в русские церковные школы, где подготовля­лись новые кадры попов, дьяконов и т. п. тунеяд­цев.

Перед первой турецкой войной, при Екатерине II, царизм делает новый шаг для завоевания Осетии и установления связи с Закавказьем. В 1763 году был заложен город Моздок, который вскоре становится центром колонизаторской деятельности царизма. В 1764 году в Моздоке была создана церковная школа, в которой обучались только старшинские дети. Местное начальство должно было выяснить «подлинно ли они старшинские дети и подлинно ли их отцы знатные в своих местах. Много ли у себя имеют подвластных народов или собственных кре­стьян». (См. Скитский, Б. В. «Роль православия в колониальной политике царизма»).

Горцев (по преимуществу осетин и ингушей), при­нявших христианство, царское правительство при­зывало переселиться в район города Моздока, что­бы создать заслон против Кабарды, подготовить ее захват. Но сколько-нибудь заметных результатов эти попытки не дали. Горцы не желали доброволь­но креститься и быть орудием в руках царизма. Царские власти надеялись, что «осетины, будучи в горах стеснены, во всем недостаточны и от сосед­ства своего напаствуемы, будут переходить множе­ством на Моздок по недальнему расстоянию». Но вынуждены были признать «сего однако же вопре­ки самого верного ожидания не воспоследовало».

Попы и монахи не только распространяли хри­стианство в Осетии, отупляли народ религиозным дурманом, но и были разведчиками и шпионами царского правительства. Они доносили последнему с внутреннем состоянии Осетии, о ее естественных горно-рудных богатствах. В результате этих доно­сов в Осетию была снаряжена в 1768 году геолого­разведочная экспедиция под руководством «рудознаца» (специалиста по горному делу) Степана Вонявина. Перед экспедицией также были поставлены и шпионские цели. Вонявин должен был выяснить характер кабардино-осетинских отношений, взаимо­отношений между самими осетинами и возможность переселения горцев в район города Моздока и т. п.

Вонявин писал: «Между приискиваниями же мною показанных металлов, уведомился я от осетинцов, которые довольно из'являли свое желание, что они давно желают, по склонности своей к хри­стианскому закону, быть под протекциею россий­ского двора, и чтоб оных вывесть на степь под­ле осетинских Кавказских гор Малой Кабарды. И их осетинцов числом будет около 10 тыс. человек И притом никому не зависящих».

Вонявин открыл серебряные, свинцовые руды, нефть, составил карту местности и даже выдвинул проект постройки 2 «плавильных» заводов на бере­гах рек Фиаг-Дона и Ардона. Для обеспечения ра­бочей силой этих заводов он предлагал переселить в район расположения заводов ингушей и осетин. Проект Вонявииа был принят к сведению, но его осуществление было отложено до «щастливой» войны с Турцией, ибо турецкое влияние на Север­ном Кавказе еще не было сломлено и царское пра­вительство опасалось протеста Турции.

В разведывании рудных месторождений указан­ной экспедиции осетинские старшины ей деятельно помогали.

В 1771 году была направлена вторая геолого­разведочная экспедиция, которая обследовала Куртатинское и Алагирское ущелья. Все эти факты го­ворят, что царское правительство, ставя целью завоевание Осетии, преследовало не только стра­тегические, но и экономические, интересы.

Великодержавные и националистические историки всячески старались замазать экономическую заинтересованность в завоевании Осетии с целью затушевывания и закрепления колониального гнета ее трудящихся масс царизмом.

Переломным моментом в завоевании Осетии и Северного Кавказа была турецкая война в 1768-74 годах. По Кучук-Кайнарджийскому договору 1774 года, которым заканчивается эта война, Большая и Малая Кабарда были присоединены к царской России. Белградский мирный договор был аннулирован, это давало возможность царизму открыто приступить к завоеванию Осетии.

Теперь царские власти считали Осетию несвободной, не назависимой, как раньше, а вассальной по отношению к Кабарде и поэтому-же она вместе с последней стала владением царской России. Астраханский губернатор Петр Кречетников писал Екатерине II: «По заключению славнаго нынешнего мира Большая и Малая Кабарды осталися в точном подданстве Вашего И.В. А как последняя из них осетинский народ, у коих те руды найдены, почитают своими подвластными, то и оный с ней соединенный надлежит к здешней стороне». (См. Кокиев Г. указ. работу).

Но одно дело на бумаге признать Осетию принадлежащей России, а другое осуществить это в жизни. Прошло еще больше половины века, прежде чем царизму удалось окончательно сломать сопротивление осетинского народа и превратить его в объект феодальной эксплуатации.

За годы, прошедшие со времени заключения Бел­градского мирного договора до Кучук-Кайнарджийского мира, царизм провел подготовку к захвату Осетии. Лазутчики в рясах узнали внутреннюю жизнь народа. Был установлен контакт с феодально-родовой верхушкой, была продолжена до Моздока кордонная линия по Тереку. Карты «рудознаца» Вонявина имели не только экономическое, но и воен­ное значение, ибо царское правительство использо­вало их для посылки военных экспедиций в Осетию.

После заключения Кучук-Кайнарджийского мир­ного договора кордонная линия была- продолжена дальше, до реки Кубани. В 1777 году были зало­жены—Георгиевск, Екатериноград, Ставрополь. Та­ким образом, с севера была создана сплошная ли­ния укреплений по линии рек Терека и Кубани.

Став прочной ногой на Кубани, царизм имел воз­можность усилить свое наступление на кавказские народы. Недаром бессмертный поэт осетинского на­рода Коста Хетагуров в своем знаменитом произве­дении «Плачущая скала» писал:
Везде гнетущую тревогу
Вселяла весть о том, что враг
Поставил за Кубанью ногу
И силится пробить дорогу
К Дариалу в девственных лесах.

Разгром турок в 1768—1774 годах создал пред­посылки для присоединения Грузии. В 1783 году по договору в Георгиевске Грузия признала над собой протекторат царской России. В следующем 1784 го­ду, с целью закрепления связи с Закавказьем и под­готовки к завоеванию всего Кавказа, был сооружен по течению реки Терека ряд крепостей: Григориополис, Кумбелей, Потемкинское и при входе в Дарьяльское ущелье — Владикавказ. Но, как известно, Грузия была окончательно присоединена только в 1801 году.

После присоединения к России Грузия преврати­лась в царскую провинцию. В нее были введены царские войска.

В суды, административные учреждения были по­сажены царские чиновники. Царское правительство стало проводить подлую руссификаторскую по­литику. В учреждениях работа велась на русском языке. Но нужно отметить,—присоединение к России для Грузии было «наименьшим злом», ибо стра­не угрожало полное разорение и падение ее древ­ней культуры от набегов иранских и турецких феодалов. Присоединение Грузии давало возмож­ность царизму усилить наступление на другие горские народы и против Ирана и Турции. Дей­ствительно, в начале XIX века была захвачена западная часть Каспийского моря. Границей с Ира­ном, по Гюлистанскому мирному договору в 1813 году, стала река Араке и город Астара. Завое­вание Грузии требовало укрепления связи Закав­казья с Северным Кавказом и с Россией, обес­печения сообщения по Дарьяльскому ущелью, а для этого нужно было подчинить народы, живущие по обеим сторонам этого пути. По выражению Маркса, как мы уже говорили, надо было обеспечить связь ног царской империи с туловищем. В 1803 году на­чалась постройка Военно-Грузинской дороги. Это было первым шагом к решительному наступлению царизма на Осетию.

Монархист Чудинов — автор статьи «Окончатель­ное покорение осетин» пишет: «В течение 30 лет со дня бесповоротного утверждения нашего влады­чества на Кавказе (26 ноября 1799 г.) осетины хотя и считались нам подвластными, но не только не могли назваться нашими подданными, так как большинство из них не было обязано присягою, а даже и покорными в тесном смысле этого слова».

Для завоевания Осетии посылаются военные эк­спедиции одна за другой. Посылка этих экспедиций оправдывалась «озорничеством» горцев, что пос­ледние, якобы, являются прирожденными грабите­лями и что царизм, разгромом аулов и истреблением ни в чем неповинного населения, вводит в горские общества «порядок», начала «государственности». Например, генерал Лазарев в 1801 году доносил первому наместнику Кавказа Кноррингу: «Осетины, подвластные разным грузинским князьям, делают всякое озорничество, как-то: увозят людей, грабят и совсем не повинуются господам своим, от кото­рых несколько раз доходили до меня жалобы... не благоугодно ли будет позволить их усмирить ору­жием победоносного войска Е. И. В. и наказать оных за все преступления ими содеянные». В 1802 году Кнорринг дал приказ о завоевании Осетии. Во главе отряда был поставлен полковник Симонович. В борьбе с царизмом между осетинскими обществами не было единства. Царские войска громили их одно за другим. Коста Хетагуров в указанном произведении писал так:
«Тревожней становились вести,—
Пощады побежденным нет,
К защите родины и чести
Решит ли приступить совет.
Двенадцать стариков почетных
Уже рядят двенадцать дней.
Как встретить коршунов залетных,
Незванных потчевать гостей.
И лишь с тринадцатым заходом
Едва, едва могли решить,
Что лучше умереть народом
Свободным, чем кровавым потом
Рабами деспоту служить».

В Кешельтском ущелье у верховьев реки Паца жители этого ущелья дали первый крупный бой отряду Симоновича. В течение четырехдневного непрерывного боя они мужественно сопротивлялись царским войскам. В феврале того же года были разбиты осетины, жившие по ущельям рек Арагвы и Малой Лиахвы. Побежденные вынуждены были дать присягу на верность царскому правительству и дать аманатов (заложников). В разгромленной Южной Осетии стали насаждаться царские учреждения, в которые, наряду с русскими феодалами, входили предатели своего народа— осетинские старшины.

Одновременно с этими событиями происходила борьба и в Северной Осетии, в частности в Тагаурском ущельи, по которому проходит Военно-Грузин­ская дорога. Сюда был направлен отряд войск, во главе которого стоял сам Кнорринг. Против царских войск вместе с осетинами сражались ингуши, че­ченцы, лезгины и другие горцы. В июне 1802 года тагаурцы, уступая противнику в вооружении, в осо­бенности не имея артиллерии, были разбиты при деревне Ахматово. Последняя была сожжена артил­лерийским огнем до тла.

Побежденные вынуждены были дать обещание прекратить борьбу. Но это поражение не означало, что сопротивление народа было сломлено. В 1804 году вся Осетия вновь поднялась против царизма. Борьбой против осетин руководил князь Цицианов, печально прославившийся на Кавказе своей гнусной жестокостью.

Для характеристики Цицианова достаточно приве­сти такой факт. Одному феодалу Закавказья Эллисуйскому султану он так писал по поводу неуплаты им дани шелком: «Бесстыдный и с персидской ду­шою султан и ты еще смеешь ко мне писать... В тебе собачья душа и ослиный ум..., а я доколе ты не бу­дешь верным данником великого моего государя императора, дотоле буду желать твоею кровью мои сапоги вымыть». Цицианов дал приказ: «карать, колоть осетин без пощады, сжечь все их жилища и затем привести к присяге». Князь Цицианов, как и все царские сатрапы, держался принципа: «у кого есть штыки, тому деньги платить не следует», т. е. царские власти не будут вступать ни в какие сог­лашения с горцами. Он писал тагаурцам: «Клянусь богом, в которого верую, что камня на камне у вас не оставлю и не генерала пришлю, а сам приду с войском» (См. Акты Кавказ, археог. ком., т. II). Движение в Тагаурском ущельи было по­давлено Цициановым варварскими мерами. Руково­дители выступления были арестованы, остальным было объявлено «прощение», которое, как доносил он царю от 29 ноября 1804 года, «тем справедли­вее, что оны горные жители ни мало не разнятся со скотами, в чем я лично убедился, говоря с ними».

В 1804 г. поднялась и Кабарда против царизма. Князь Цицианов послал кабардинцам письмо, полное диких, каннибальских угроз.

«Кровь во мне кипит, как в котле,—писал Цициа­нов,—и члены все мои трясутся от жадности напоить земли ваши кровию преслушников; я слово мое держать сумею и не обещаю того, чего не могу поддержать кровию моею; но еще предлагаю вам: опомнитесь по получении сего моего повеления, со­беритесь, выберите судей по обычаю и будьте по­корны. Буде же нет, то не уговаривания, по преж­нему или переговоров ждите..., ждите говорю я вам, по моему правилу штыков, ядер и пролития вашей крови реками; не мутная вода потечет в реках про­текающих ваши земли, а красная, ваших семейств кровию выкрашенная». (См. Акты, т. II).

Письмо кн. Цицианова характеризует царских сатрапов на Кавказе, их методы «управления» краем и царскую колониальную политику вообще. В борьбе с горцами царизм действовал штыками, ядрами. Действительно, не мутная вода текла в кавказских реках, а красная, кровью горцев выкрашенная.

В этом же году была попытка завоевать Дигорию. «Решено было занять суровую горную страну,—пи­шет историк войны на Кавказе Потто,—известную под именем Дигории», куда был направлен отряд ге­нерала Дегтярева. Но отряд потерпел поражение, ибо на помощь дигорцам прибыли большие толпы ка­бардинцев. Это лучшее доказательство вздорности великодержавной и националистической теории о том, что кабардинский народ, якобы, был историче­ским врагом осетинского народа.

Верный пес царизма Цицианов был убит в 1806 году около Баку. Его заместил генерал Гудович. Осетины продолжали борьбу против царизма. Гене­рал Гудович писал тагаурцам: «Противу войск цар­ских ничего вы не значите и будете от них истреб­лены, если только я слово скажу, от чего теперь удерживаюсь, надеюсь, что вы опамятуетесь и оста­вите все шалости». Угроза оказалась пустой. Гудо­вич не смог ее осуществить. Царские власти даже вынуждены были пойти на уступки. В 1809 году с тагаурцами был заключен компромисный договор, по которому: «Купцы, проезжающие по Военно-Грузинской дороге с товарами и без товаров пла­тили тагаурцам по 10 руб. с человека.

С крестьян «грузинской и армянской наций» тагаурцы брали «вполовину против прежнего постановления, т. е. с конного 35, а с пешего 20 коп. серебром».

Тагаурцы имели право приезжать в Моздок за товарами, но не имели права требовать для себя охраны.

Для всех тагаурцев, а в Джерахах фамилии Цуро­вых, царские власти обязались отпускать в Моздоке соли до 1000 пудов в год, по 40 коп. за пуд.

Тагаурцы должны были дать аманатов от 10 вид­ных фамилий.

За пленных и беглых тагаурцы получали «смотря по человеку, но не более 40 рублей серебром» (См. Акты, том. III).

В 1802 году происходят крупные восстания в Грузии и в Осетии. Предпринимаются новые военные экспедиции в Осетию. Полковнику Сталю было дано задание: «Двумя колоннами войти во внутрь жилищ хищных осетинцев и силой оружия приве­сти их в должное устройство и совершенную по­корность». Но экспедиция закончилась неудачно. Отряд полковника Сталя понес большие потери и вынужден был вернуться обратно. «Это обстоятель­ство,—отмечает монархист Чудинов,—сильно пошат­нуло зависимость от нас осетин, раздуло их спесь». Не имея силы закрепить свое господство на Воен­но-Грузинской дороге, царские власти ищут другие пути перехода через Кавказский хребет. За изыска­ние этого пути в особенности энергично взялся Ермолов, такой же свирепый завоеватель, как и Цицианов. Он также прославился своими исключительными жестокостями против горцев и своими «ермоловскими» методами завоевания Кавказа. Кавказ­ский хребет с его воинственным населением, по мнению Ермолова, представлял собой гигантскую крепость, которую можно взять только медленной осадой.

Ермолов признавал, что только «открытие сво­бодного во всякое время доступа в глубину Осетии и оттуда через Кабарду на Северный Кавказ можно будет обезопасить наше сообщение, обуздать свое­волие осетин и преимущественно кабардинцев и держать их в повиновении». Ермолов выдвигал про­ект сооружения дороги, которую впоследствии на­звали «Военно-Осетинской». Проекту Ермолова не суждено было осуществиться. Все его попытки про­бить новые пути, оказались безуспешными. Осетины в союзе с другими горцами заставили отступить царские войска.

В 1816—1831 годах при Ермолове и Паскевиче царизму удалось полностью окружить Кавказ, рас­ширить свои колониальные завоевания по берегам Черного и Каспийского морей. Международная об­становка для колониальных захватов царизма в это время была благоприятной. Франция и Англия были заняты своими внутренними делами. Франция пере­живала революционный кризис (революция 1830 г.), а в Англии нарастало мощное революционное движение, получившее название чартизма. Нуж­но отметить, что на колониальные захваты и внешнию агрессию русских помещиков толкал внутрений кризис крепостного хозяйства, в который вступила крепостная Россия в начале XIX века, и в связи с этим кризисом,—рост крестьянского движения, противоречия внутри страны царское правительство спешило разрешить за счет внешней агрессии. Тако­ва нехитрая политика всех эксплоататорских клас­сов, когда они чувствуют, что почва горит у них под ногами.

В 1819 году Ермолов захватил Дагестан, им была проложена новая кордонная линия, получившая наз­вание Сунженской. В 1818 году заложен был город Грозный. По Туркманчайскому миру с Ираном в 1828 году были присоединены Ереван и Нахиче­вань, а по Адрианопольскому миру с Турцией в 1829 году были захвачены Ахалцых, Ахалкалаки, Поти, Анапа. Линия царских войск вокруг Кавказа сомкнулась. Теперь осталось завоевать внутренние области Кавказа. Наступление царизма на внутрен­ние области Кавказа вызывает мощное националь­но-освободительное движение, во главе которого с 1835 года становится знаменитый имам Шамиль. Осетинский народ в этом движении принял самое энергичное участие. В 1830 году восстала вся Юж­ная и Северная Осетия. Учитывая значение Осетии в завоевании Кавказа, царизм прежде всего обру­шился всей силой против нее. Как уже было отмечено, этим царизм преследовал по меньшей мере две цели:

а) разгром Осетии давал возможность обеспечить связь Закавказья с Северным Кавказом и с Россией;
б) завоевав Осетию, царизм раскалывал горские народы на две части, не давал им возможности сое­диниться.

Карл Маркс так писал по этому поводу: «Если бы все Кавказские области объединились под владычеством единого военного вождя, они могли бы представить серьезную опасность даже для сосед­них казачьих областей». (Маркс и Энгельс, том IX, стр. 533). Значение Осетии в завоевании Кав­каза прекрасно понимали царские власти. В ав­густе 1834 года наместник Кавказа барон Розен пи­сал графу Чернышеву: «Один взгляд на карту удо­стоверяет, что земля осетинская во многих отноше­ниях заслуживает особого внимания правительства. Прочное владычество наше в Осетии решительно разрежет хребет гор Кавказских на две части, тог­да, как ныне одна лишь Военно-Грузинская дорога пересекает сообщение между полупокоренными враждебными нам народами». (Акты..., том VIII). Поэтому в 1830 году царизмом предпринимаются решительные меры для завоевания Южной и Север­ной Осетии.

Граф Паскевич писал в Петербург: «Меры крото­сти для водворения между осетинами порядка были напрасны: полудикий народ, непонимая слов увеще­вания, надеялся на природную крепость своих жи­лищ в отдаленных и малоприступных ущельях и был уверен, что невозможно проникнуть в его жилища». Монархист Чудинов вынужден был при­знать, что «в то время Осетия представляла для нас страну замкнутую и большею частью неведомую». Следовательно, до 1830 года царизму не удалось не только нанести решительный удар осетинскому народу, но и даже проникнуть во внутрь страны.

После окончания войны с турками, Паскевич по­учил генералу Стрекалову немедленно открыть экспедицию против осетин. Было решено направить для завоевания Осетии две военных экспедиций «как для наказания буйных осетинских племен, так и для проведения народа сего к положительной присяге на верноподданство государю императору и внедрения того порядка, который приличен стране, находящейся под великою державой всероссийско­го монарха». В Северную Осетию был направлен отряд под начальством генерала Абхазова, а в Юж­ную Ренненкампфа. Ренненкампфу был дан такой приказ: «кои будут защищаться в своих селениях, обняв со всех сторон истребить, давая пощаду по­коряющимся и забирая в плен с женами и детьми. Жилища же их разорять в пример и страх другим».

В завоевании Осетии царизм опирался на местную феодальную и родовую верхушку. «В поход были приглашены,— отмечает Чудинов,—кроме князей, ли­ка, имеющие влияние на местное население, как, например, священники, почетные благонадежные обыватели и пр.».

Великодержавные и националистические историки усиленно муссировали легенду о том, что царские власти, якобы, освободили простой народ от ига национальных помещиков, что поэтому простой народ, якобы, был за присоединение к России. Нет ничего лживее этой легенды. В завоевании и эксплуатации колоний вообще, на Кавказе в частности, царизм пользовался поддержкой местной верхушки. Он не только не уничтожил крепостное право, но насаж­дал его. Только народ, широкие массы крестьянства беззаветно боролись за свою родную страну. Феодальная, кулацкая верхушка переходила на сторону царизма, получая за это земли, чины, ордена. Таким образом, против трудящихся нерусских националь­ностей и русских создавался единый классово-враждебный фронт. Даже писатели-монархисты от­мечали, что осетины «считали лучше умереть..., чем покориться». Царским войскам каждый шаг терри­тории Осетии приходилось брать с бою. Каждый выступ был превращен в засаду, каждая скала — в крепость. На наступающие и проходящие царские войска осетины с гор бросали тучи камней. Монар­хист Чудинов дает такую красочную картину боя осетин с царскими войсками: «сбрасываемые с высоты камни величиною до двух с половиной куби­ческих футов катились с ужасною быстротою, пе­рескакивали овражки, увлекали за собой другие камни и, раздробляясь на множество кусков, кру­жась и рекошетируя во всех направлениях, не до­пускали возможности предупредить их удар или отгадать место падения... Случалось, что большие камни разрывали надвое даже лошадей». В донесе­нии гр. Чернышеву Паскевич так описывает борьбу во время осады башни селения Колы в Южной Осетии: «Осетины, бросаясь с неимоверной яро­стью на солдат, хотели открыть себе путь оружием, по были подняты на штыки и только один из них взят в плен, все же оставшиеся в крепости, прене­брегая жизнью, сгорели посреди стен».

«Отчаянные головорезы не думали о сдаче,— пи­шет монархист историк,—они пели во всю глотку веселые песни, неустанно бросали камни, издевались над нашими усилиями и видимо предпочитали смерть всякой пощаде».

Таково свидетельство монархиста-историка и цар­ских властей о характере борьбы.

Нужно отметить, что вместе с осетинами против царизма боролись ингуши и чеченцы.

«Главными пособниками осетин были ингуши»— отмечают царские власти.

Несмотря на героическое сопротивление осетин­ский народ был побежден. Царские войска превосходили его численностью и вооружением. В победе царских войск огромную роль сыграла артиллерия, против которой осетины были бессильны. Измена верхов была также важнейшей причиной поражения осетинского народа. Например, в разгроме тагаурцев сыграла большую роль измена Темурко Дуда­рова, который информировал Абхазова о располо­жении тагаурцев, об их силах и планах их дей­ствий. К тому же, между осетинскими племенами и селениями не было должного единства. Абхазов и Ренненкампф опустошили Южную и Северную Осетию. Князь Абхазов доносил военному министру графу Чернышеву: жители селения Генал «не согласились сойти с гор: я велел истребить их хлеба и сжечь селения». «Деревни Барзикау, Лац, Хидикус и Ванасих были преданы огню». «Жилища Карсановых в селении Ламардон были преданы ог­ню, башни их взорваны на воздух, стада их отбиты нашими стрелками». «Селение Верхнее Чми было сожжено и уничтожено». Так эпически спо­койно докладывал о своих злодеяниях князь Абха­зов.

Старшинам, помогавшим Абхазову душить свой народ, он ходатайствовал перед царским правитель­ством «предоставить им пожизненный пенсион, со­стоящий из 50 рублей в год».

В заключение своего доклада Абхазов хвастливо писал: «Правительство имеет все средства к совер­шенному истреблению и покорению сих горцев, ко­торых до сего времени считали непобедимыми».

Для обеспечения движения по Военно-Грузин­ской дороге, князь Абхазов предлагает «истребить хлеба и дома» горцев, живущих по ее обеим сторо­нам.

Царское правительство, благодарное Абхазову и Ренненкампфу за разгром Осетии, дало им по орде­ну св. Анны. Разгром Осетии был настолько ужа­сен, что упоминаемый монархист Чудинов писал: «за пределами событий 1830 года у осетин нет больше истории».

Вот каково было «добровольное» присоединение Осетии.

После разгрома Осетии руководители движения Беслан Шанаев, Аза Шанаев, Бата Кануков и другие были казнены. Имущество их было конфиско­вано. 118 человек были наказаны шпицрутенами, имущество их также было конфисковано, пашни вытоптаны. Многие были сосланы в Сибирь, часть жителей была выселена на плоскость около Влади­кавказа. На всех свободных и крепостных крестьян, фарсаглагов и кавдасардов были наложены допол­нительные подати: по одному барану, по 2 курицы и по 8 фунтов сыра со двора.

Осетия была разделена на округа, во главе кото­рых были поставлены военные власти, состоящие из русского офицерства и из предателей местной феодальной верхушки. В Тагаурском ущельи помощником пристава был поставлен прапорщик Тулатов, в Куртатинском ущельи — алдар Эльмурза Дударов.

Одновременно предпринимаются меры идеологи­ческой обработки населения. Речь идет о распространении христианства, которое по признанию цар­ских властей «находилось в Осетии в самом не­счастном виде». Только с этого времени распрост­ранение христианства подвигается вперед, чего не удавалось сделать путем подкупа, то удалось сде­лать силой оружия.

Осетинские феодальные верхи приветствовали разгром своей страны царизмом, лизали окровавленные сапоги царских генералов и попов. Монархист М. Баев в 1869 году писал, что время князя Абхазова для осетин является «эрою новой лучшей жизни», что деятельность Абхазова была настолько «целе­сообразною и благотворною, что при нем они пре­кратили все свои убийства и грабежи и стали вер­ноподданными России, которой они обязаны своим благосостоянием».

Несмотря на разгром, осетинский народ снова го­товил новое всеобщее восстание в 1831 году. Царские власти сумели предупредить восстание. Паскевич запретил продажу горцам пороха, свинца и дал приказ князю Абхазову истребить аулы Кобани, где уж началось восстание, а жителей переселить на плоскость. Царские власти и апологеты царизма усиленно раздували легенду о том, что выселение осетин на плоскость было проявлением о них за­боты со стороны царского правительства. В дейст­вительности же это переселение преследовало воен­ные цели.

Несмотря на то, что в 1830—1831 годах Осетия была распластана царскими войсками в союзе с осетинскими феодалами, ее горы были усыпаны тру­пами, пашни вытоптаны, многие селения сметены с лица земли, осетинский народ не прекращал борьбы против национального гнета. В движении Шамиля он по-прежнему принял активное участие. В 1836 году вспыхнуло восстание в селении Спи, которое было подавлено карательной экспедицией. Селе­ние Спи было сожжено до тла. Подавлению восстаний в Осетии царизм уделял исключительное внимание, ибо борьба с горцами Дагестана и западного Кавказа еще была не закончена. Мы уже указали на большое значение Осетии для царизма в завое­вании Кавказа. Осенью 1838 года было крупное восстание в Мамисонском, Зарамагском, Нарском, Алагирском ущельях. Против восставших были на­правлены два отряда: со стороны города Гори из Южной Осетии отряд под командованием кап. Ва­сильева и со стороны гор. Владикавказа — отряд полковника Широкова. Насколько восстание было внушительным, говорит количество царских войск, направленных против восставших. В отряде Василь­ева было свыше 800 человек, в отряде Широкова— 1220 человек при двух мортирах.

Центром движения было Алагирское ущелье. Вос­стание было подавлено. Алагирцы по донесению ген. Головина военному министру графу Черныше­ву, «никогда не приносившие присяги на вернопод­данство к ней приведены», они обязались отбывать повинности царским властям и вносить подать с каждого семейства в год по одному рублю серебром. В 1840 году снова вспыхнуло восстание в Юж­ной Осетии по ущельям: Мзавскому, Кешельскому, Кошкинскому, Маграндовлетскому и другим. Вос­стание было подавлено полковником Андронниковым. Андронников один за другим разгромил ука­занные ущелья. Решающие бои произошли около сел. Тиб. Восставшие горские племена сопротив­лялись царским войскам в продолжении 11 суток и только 14 сентября 1840 года укрепление Тиба бы­ло взято. Руководитель восстания Бабе Бабесашвили был пойман и казнен.

В 1841 году в Южной Осетии вновь вспыхнуло восстание. Отряд князя Эристова, посланный на по­давление восстания, был разбит. После этого про­тив восставших был послан тот же полковник Андронников. Царские войска осадили повстанцев в крепости Багиат-Кари, где они заперлись вместе с семьями. Осажденным предложено было сдаться или выдать хотя бы женщин и детей, на это пов­станцы ответили, что «они давно себя обрекли на смерть и назначили эти башни своей могилой, се­мейства же лучше погибнут вместе с ними, чем достанутся в руки врагов». После этого башни были взорваны на воздух, похоронив под своими обломками сотни женщин и детей, с их мужьями и отцами.

В 1849 году было восстание Джавского участка. Симпатии к движению Шамиля широких масс насе­ления в Северной Осетии выразились, в частности, в росте ренегатства среди осетин-христиан, в пере­ходе их в мусульманство. Это было очень важным симптомом. Недаром царские власти немедленно приняли энергичные меры. Князь Барятинский в секретном письме генералу Евдокимову писал: «Под­держание христианства и распространение его со­ставляет для нас на Кавказе не только священный долг, но и весьма важную политическую потреб­ность; непростительно было бы нам оставаться в бездействии и оказывать равнодушие к делу христианства в то время, когда исламизм, подвинутый к деятельности враждебным нам учением мюридизма, приобрел новые силы и старается отторгнуть от нас единоверцев покорных племен». Царские власти применяли насильственные меры к «восстанов­лению» христианства, и в этом деле снова стара­лись опереться на местную верхушку. Начальник Дигорско-Алагирского участка Масловский в своей записке начальнику штаба левого крыла Кавказской линии откровенно пишет об этом: «Присмотр за соблюдением жителями христианских постановлений можно поручить влиятельным по уму и богатству туземцам, которых отличить милостью правитель­ства: чинами, орденами и пр. Например, в Дигории существуют братья Цоковы Заурбек и Огу, Лбе Олисаев и Кайтук Тотиев—бывшие мусульмане-фа­натики, теперь христиане, конечно, приняли они христианство не по убеждению, а по моим грозным намекам, но оказали ту великую пользу, что ув­лекли за собой тысячу человек». Начальник Военно-Осетинского округа Кундухов, будучи сам мусуль­манином «одной из первых обязанностей—по его сло­вам, поставил себе всеми зависящими от него ме­рами восстановить между осетинами христианство». В результате его «деятельности» вернулось «в лоно христианства» 700 ренегатов. В Дигории и Стур-дигории поручик Степанов с тремя попами насильно крестили 1039 человек. Такими мерами царские власти старались укрепить свое господство в Осетии.

Все это говорит о том, что в Северной Осетин во время движения Шамиля было резкое недовольство и глухое брожение. Учитывая это, в 1852 году Шамиль намерен был вторгнуться в пределы Влади­кавказского округа, в который входила большая часть Осетии. Летом того же года он с отрядом 2—3 тысяч человек вышел в Галашевское ущелье. Начальник округа майор барон Вревский мобилизо­вал все силы с целью задержать движение горцев. Шамиль вынужден был отступить.

В 1854 году Шамиль снова делает попытки под­нять восстание в Северной Осетии, а также и в Кабарде. В эти области им был послан наиб со спе­циальным поручением. Наиб Шамиля появился в Осетии в виде нищего, был во многих обществах. Царский охранник — полковник Иваницкий доносил начальнику Владикавказского военного округа. «Имею честь представить Вашему превосходитель­ству изложенное в прилагаемом при сем послании сведение о прибывании в осетинских обществах по­сланного Шамилем наиба, ныне находящегося еще в Кабарде». По сведениям царских властей наиб Шамиля принял от тагаурцев присягу в верности и содействии Шамилю. Такую же присягу дали дигорцы. Но дело до восстания не дошло.

В сущности поражение движения под руковод­ством Шамиля было временем окончательного завоевания Осетии. Осетия превратилась в колонию царского правительства. Но все же и после этот» трудящиеся массы Осетии считали:

«Что чем под ясным небосводом
Быть небом проклятым народом,
Так лучше умереть, не жить»...
(Коста Хетагуров).

Против горцев выступал не русский народ, а рус­ские помещики и буржуазия — злейшие враги сво­его народа. Лучшие сыны русского народа горячо протестовали против колониальных захватов цариз­ма (Чернышевский, Добролюбов и другие). Тру­дящиеся России также симпатизировали угне­тенным национальностям Кавказа. Протестуя про­тив феодальных порядков в армии и колониаль­ной политики царизма, русские солдаты группами переходили на сторону горцев. Вся артиллерийская прислуга Шамиля, отмечают официальные царские историки, состояла из беглых русских солдат. «На иждивении Шамиля жили все беглые русские сол­даты, счетом до 2 тысяч душ» (Гарданов Б. Указ. работа)

Пушкин и Лермонтов, отражая настроение рус­ского народа, написали ряд прекрасных стихотворений, в которых выразили свой протест против коло­ниальной бесчеловечной политики царизма на Кав­казе.

В стихотворении «Кавказ» Пушкин сравнивает завоеванные народы Кавказа с Тереком, который бессильно бьется в теснинах гор:
"И бьется о берег в вражде бесполезной,
И лижет утесы голодной волной,
Вотще! Нет ни пищи ему, ни отрады:
Теснят его грозно немые громады.

Так буйную вольность законы теснят,
Так дикое племя пол властью тоскует,
Так ныне безмолвный Кавказ негодует,
Так чуждые силы его тяготят".

Лермонтов называл Кавказ—«Суровый край сво­боды». В своем замечательном произведении «Измаил-бей» он так описывает завоевание Кавказа:
"Горят аулы: нет у них защиты,
Врагом сыны отечества разбиты,
И зарево, как вечный метеор,
Играя в облаках, пугает взор,
Как хищный зверь, в смиренную обитель
Врывается штыками победитель;
Он убивает старцев и детей,
Невинных дев и юных матерей
Ласкает он кровавою рукою".



ВИКТОРОВ И.Г.


СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ. Политико-экономический очерк Северо-Осетинской АССР.
Гос. изд. Северо-Осетинской АССР, Орджоникидзе 1939
Абрэк
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 25
Зарегистрирован: 16 мар 2008, 14:15

Сообщение Абрэк » 16 мар 2008, 14:42

Изображение
Абрэк
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 25
Зарегистрирован: 16 мар 2008, 14:15

Re: Учавствовали ли осетины в Кавказской войне?

Сообщение tmt » 16 мар 2008, 15:06

Абрэк писал(а):Здравствуете уважаемые! Часто в литературе и публицистике разными недобросовестными историками и журналистами, либо просто откровенными фальсификаторами выссказывается идея, что осетины никогда не воевали против русских, казаков, не сопротивлялись царским карателям и т.д., миф о добровольном вхождении в состав России также поддерживается местными историками-колобрационистами! !

Это вам Кокоиты сказал?
:lol:
Мир построен по принципу аналогии.

"АВРОРА" тонет.
Аватара пользователя
tmt
Прокопий Кесарийский
Прокопий Кесарийский
 
Сообщения: 8418
Зарегистрирован: 24 апр 2006, 11:35
Откуда: georgia

Сообщение ramtamtager » 31 мар 2008, 00:09

Смотри Абрэк , обидишь русских - не примем Южную Осетию в состав России.Будете жить с грузинами , раз русские такие плохие.
ramtamtager
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 97
Зарегистрирован: 11 апр 2007, 00:40

Сообщение ZORA » 01 апр 2008, 19:30

ramtamtager писал(а):Смотри Абрэк , обидишь русских - не примем Южную Осетию в состав России.Будете жить с грузинами , раз русские такие плохие.

Поэтому и "Россия страна с непредсказуемым прошлым", что здесь под каждую новую установку принято переписывать историю.
Какая связь между событиями XIX в и раскладом XXI в?
Тем-более при чем здесь все это в топике про Кавказскую войну?
Житие мое...
Аватара пользователя
ZORA
Модератор
Модератор
 
Сообщения: 1102
Зарегистрирован: 23 фев 2007, 12:52
Откуда: Москва

Сообщение Digger » 04 апр 2008, 12:18

Абрэк писал(а):Изображение


Вопрос немного не в тему. Скажите, а для чего на Кавказе строили такие башни?
С уважением.
Аватара пользователя
Digger
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 556
Зарегистрирован: 22 май 2004, 12:32

Сообщение Nehbcn » 20 апр 2008, 00:46

Абхазов-такая русская фамилия! :D
Аватара пользователя
Nehbcn
Полибий
Полибий
 
Сообщения: 4505
Зарегистрирован: 07 ноя 2006, 20:01


Вернуться в Человек войны

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 5

cron