Теперь остановимся на аргументах из этого интервью см.
«Слово о полку Игореве» обрело автора // Культура № 10 газеты «Культура» от 29 октября 2020 года.А.Н.Ужанков писал(а): Владимир Переяславский за год до этого опустошил Новгород-Северскую землю Игоря Святославича и не раскаялся в этом. Поэтому набег половцев — это ему наказание Господне за нераскаянный грех. А вот князь Игорь в отличие от него раскаялся в своих проступках: и взятии на щит города Глебова у Переяславля, и в завоевательном походе к Дону великому не на защиту Русской земли, а ради славы земной. Уже в плену у половцев Игорь, осознав свою неправду, восклицает: «Се возда ми Господь по беззаконию моему, и по злобе моеи на мя... снидоша днесь греси мои на главу мою». Схожее отношение к князю Игорю проявляет и автор «Слова». В последующем развитии действия в «Слове» князь, как библейский блудный сын, возвращается к Богу.
Если следовать евангельской притчи, то "блудный сын" приходит к Дом Отца. В СПИ Игорь едет к церкви. В притчи был ещё и старший брат, кто был наследник этого Дома.
29 Но он [старший сын] сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими;
30 а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка.
31 Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое,
32 а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся..."(Лк. 15:29-32)
Применительно к СПИ получается так:
Князь Игорь, представитель Ольговичей, расточивший русское злато на чужбине с половецкими девками, едет к Дому Отца, к Пирогощей, построенной Мстиславом Великим и принадлежащей Мстиславичам. См.
НГ: О выборе Игорем церкви ПирогощейСын [старший] мой! ты всегда со мною =
Мстиславичи, не худа гнѣзда шестокрилци! = Шестокрылые серафимы - охранители Престола Господня, высшая степень ангельской иерархии;
И всё мое твое [cтаршего сына] =
Не побѣдными жребіи собѣ власти расхытисте! = Власть вам дана по праву наследников;
Ольгович представлен в виде блудного сына, расточившего свою часть достояния, он приходит на примирение к Пирогощей - церкви Мстиславичей. Разве мог об этом написать сторонник Ольговичей или участник похода? НЕТ. Автор из лагеря Мстиславичей.
Владимир Переяславский упоминается попутно, он не главный герой, разве что на его город Римов напали и Владимир стонет под ранами. Тем не менее
Автор беспокоится о торговых путях Переяславля, призывает князей "Мстиславова племени" и их союзников глаголами в повелительной формы (!) выступить
к Каневу как и раньше в 1170, тем же составом, даже теми же словами призыв начинался:
А лѣпо ны было братье възряче на Божию помочи и на молитву святоѣ Богородици поискати отець своих и дѣд своих пути и своей чести ..." (Ипат. 1170)
А.Н.Ужанков писал(а): - я выстроил хронологическую последовательность появления трех произведений о злополучном походе Игоря Святославича. Первой была написана Переяславская повесть, вошедшая в Лаврентьевскую летопись, потом — Киевская (Ипатьевская), а последним — «Слово о полку Игореве». Это очень важно, поскольку игумен Моисей являлся автором летописной статьи именно в Киевской летописи. Поход Игоря состоялся в апреле-мае 1185 года, в нем, как оказалось, принимал участие и будущий игумен, который в монастыре появился, скорее всего, той же осенью, став послушником. А 17 сентября следующего года в день памяти пророка Моисея, при постриге получил монашеское имя — так было тогда принято. В 1187 году он уже работает над Киевской летописью и историческим описанием похода Игоря Святославовича — свидетельство тому находим в сопоставлении двух вышеупомянутых летописей. В своей повести он очень ярко описывает раскаяние Игоря — и в этом несчастном походе, и в недавнем набеге на Переяславскую землю, когда «много христиан погибоша».
Моисей, действительно, является составителем Киевского Свода 1200 года, т.е. автором окончательной редакции, соединивший разные хроники. Вот, что пишет о нём М.Д. Присёлков:
"После удаления известий галицко-волынских и восходящих к северо-восточному своду XIII в. мы получим киевский летописный свод, о котором легко заключить, что он составлен в Выдубицком монастыре в 1200 г. и в последних годах своего повествования, с 1173 г., имел в виду прославить деятельность князя Рюрика Ростиславовича....
Начиная с 1173 г. мы встречаем в нашем своде ряд известий, относящихся к князю Рюрику или его семье (1173, 74, 80, 83, 85, 87, 94, 97, 98, 99 гг.), всегда изложенных с явным расположением и даже пристрастием к этому князю. Мало того, легко усмотреть желание автора этой работы всю княжескую деятельность предшественника Рюрика по киевскому столу - князя Святослава Всеволодовича - изобразить как совместное правление этого последнего с Рюриком (ср. 1183; 87 и 92 гг.), что достигается довольно нехитрым литературным приемом - простым приписыванием имени князя Рюрика к известиям о княжеской деятельности Святослава (особенно ясно эта манера в изложении 1184 г.). Отсюда мы получаем право думать, что в руках автора свода 1200 г. как главный источник находился свод, в котором уже была изложена деятельность Святослава Всеволодовича.
Трудно сомневаться в том, что автором этой летописной 1200 г., первого киевского великокняжеского свода, был тот игумен Выдубицкого монастыря Моисей, приветственная речь которого князю Рюрику приведена под 6708 (1200) г. В этом смысле высказывались многие историки и историки древнерусской литературы. К слову заметим, что наличие этой летописной работы, как и приветственной речи Моисея князю под 6708 г., дает право Моисею на известное место среди писателей XII в. в обзоре древнерусской литературы.
Конечно, именно то обстоятельство, что автор работал над составлением великокняжеской летописи, вызвало мысль о привлечении к работе, кроме Киевского летописца, этого основного источника, и других летописцев «русских» князей. Вот почему киевская в своей основе летопись Моисея получила большое обосложнение в своем составе, где можно указать: 1) семейную хронику Ростиславичей, братьев великого князя Рюрика (ср. описание смерти и некрологи князей: Святослава по 1172 г.; Мстислава под 1178 г.; Романа под 1180 г. и Давида под 1198 г.), которая, как можно думать, составлялась в Киеве за время княжения там Рюрика и, всего вероятнее, тем же лицом, которое переработало киевскую летопись, кончавшуюся временем княжения в Киеве Святослава Всеволодовича и совместного правления с ним Рюрика и которое работало над составлением всего Киевского свода 1200 г., т. е. игуменом Выдубицкого монастыря Моисеем; 2) черниговскую летопись князя Игоря Святославича, героя похода 1185 г., ставшего с 1198 г. князем черниговским после смерти Ярослава Всеволодовича; и, наконец, 3) Переяславский летописец Владимира Глебовича, кончавшийся некрологом этому князю под 1187 г..."
---
Приселков М. Д. История русского летописания XI - XV вв. Л.: Изд-во Лен. гос. ун-та, 1940, С.87-88
Итак, по Присёлкову
Моисей вёл хронику Ростиславичей, начиная с 1173 года, а согласно исследованию
Ужанкова А.Н. о русском летописании летописец мог быть ТОЛЬКО клириком, следовательно, Моисей не мог быть участником похода 1185 года, в который ходили только Ольговичи.
А.Н.Ужанков писал(а):...исходя из текста Киевской летописи, напрашивается вывод: либо игумен Моисей присутствовал при беседе Беловода Просовича с князем Святославом, либо это одно лицо...
Как уже писал
выше Беловод Просович НЕ мог быть Автором песни по былинам сего времени о "нечестном походе", если сам принимал в нём участие. Что же касается покаянной речи Игоря, то как правильно обратила на это внимание В.Ю.Франчук:
Франчук В.Ю. Формирование текста летописного рассказа Ипатьевской летописи о походе князя Игоря на половцев в 1185 г.//ТОДРЛ. 2006. Т.57. С. 79—90Хоть автором вставки покаянной речи Игоря был, по её мнению, Моисей (С.90), но глагол
дѣи = как "говорят", "рассказывают" (С.89) указывает на
заимствование рассказа.
Не надо забывать, что Моисей был летописцем Рюрика Ростиславича, а, следовательно, на стороне Мстиславичей.
Святослава Автор называет седым князем, которому князья не помогают, приглашает в Киев его заклятого врага по усобице 1180 году
Всеволода Большое Гнездо, которого называет "великий княже" и напоминает как он сынами Глебовыми пожог обоз Святослава в тот же 1180 год. Разве мог на такое решиться летописец Рюрика? Сильно сомневаюсь. Не тот у него политический вес, чтобы князьям указывать: где кто должен быть, а вот духовник Мстиславичей митрополит Климент Смолятич мог. Этим объясняется поминание в СПИ подвига в литовском походе 1132 года именно
Изяслава Мстиславича - патрона Клима.