"Религиозная загадка "Слова..."

[Новый]

Евгений Беляков

"Устанавливать" - решительно не по моей части. Вы-то, я понимаю, шутите, но вообще есть такая печальная тенденция (и не только в России, кстати сказать) за любой попыткой нестандартно проанализировать прошлое усматривать идеологический или политический заказ. Я от таких игр, как бы то ни было, крайне далек.
Теперь к делу. Плач Ярославны - это ВОЗЗВАНИЕ, но не любое воззвание есть молитва. Будь это молитва, Ярославна называла бы имена объектов культа - так же, как, допустим, древний грек, молясь Гелиосу, не называл его, должно быть, просто "солнцем". У божества должно быть имя. Воззваний же к силам природы и вообще к персонифицированным явлениям было много и у русских, и у других христианских народов. Оно сплошь и рядом наличествует, например, в народных заговорах, которые оканчиваются, тем не менее, "аминем"...
И, если взять шире, любая культура народа, исповедующего монотеистическую религию, содержит множество следов язычества. Ибо в прошлом У ВСЕХ было многобожие, и ни один этнос, меняя мировоззрение, не может отрешиться от накопленных за тысячелетия навыков, стереотипов и психологических особенностей. В этом смысле, конечно, любая национальная христианская культура - это синтез христианской религии и этнической, своеобразной предыстории. Опять-таки укажу тот пример, который приводил ранее: Акулина Ивановна, бабушка Горького, упрашивала домового переселиться с её семьёй; но была ли она при этом язычницей? Идентифицировала она себя, несомненно, как христианку, и в этом суть. На католическом Западе на Рождество по Риму идет процессия, впереди которой несут куклу младенца Иисуса. Тоже чисто языческий обычай, и вполне естественно: католические народы тоже сохраняют в своей традиции дохристианское наследие.
И не только у христиан это так. В иудаизме - религии строжайше монотеистической, - тоже имеется, например, такая метафора, как "встреча царицы-Субботы" (одушевляется календарное явление). И у религиозных евреев бытует такая притча, что при сотворении мира Бог совещался с Торой. Всё это - результат народно-поэтического мышления, навык которого сформировался ещё в незапамятные времена. И есенинское "С хладной тучки глядит Саваоф" - результат того же самого.
Так что "синтез" закономерен. Далее, если та или иная принятая в христианские времена практика напоминает что-то языческое, - это не даёт ни малейших оснований усматривать, скажем, в Илье-пророке скрытого Перуна (распространенная точка зрения), а в Параскеве - скрытую Мокошь (даже если бы и допустить, что Перун и Мокошь были славянскими божествами). Если, скажем, человек второй раз вступил в брак, то ко второй своей супружеской жизни он прилагает очень многие навыки, взятые из первой, и в его поведении многое из того, что имеет место по отношению к "Y", будет напоминать то, что он практиковал по отношению к "X". Но не будем же мы говорить, что "Y" - это "скрытый X".
"Хорсианство", которое я предполагаю (не забываю подчеркнуть. что это всего лишь гипотеза) - христианская религия по своей формальной идентификации. Но оно (если моя идея верна) было раннесредневековой, далекой от рафинированной цивилизованности формой христианства; и оно тогда сосуществовало, разумеется, с ещё очень многочисленными и сильными пережитками язычества. Особенно с фольклорным творчеством, которое имело языческие, конечно же, истоки.

[Новый]

Евгений Беляков

"Устанавливать" - решительно не по моей части. Вы-то, я понимаю, шутите, но вообще есть такая печальная тенденция (и не только в России, кстати сказать) за любой попыткой нестандартно проанализировать прошлое усматривать идеологический или политический заказ. Я от таких игр, как бы то ни было, крайне далек.
Теперь к делу. Плач Ярославны - это ВОЗЗВАНИЕ, но не любое воззвание есть молитва. Будь это молитва, Ярославна называла бы имена объектов культа - так же, как, допустим, древний грек, молясь Гелиосу, не называл его, должно быть, просто "солнцем". У божества должно быть имя. Воззваний же к силам природы и вообще к персонифицированным явлениям было много и у русских, и у других христианских народов. Оно сплошь и рядом наличествует, например, в народных заговорах, которые оканчиваются, тем не менее, "аминем"...
И, если взять шире, любая культура народа, исповедующего монотеистическую религию, содержит множество следов язычества. Ибо в прошлом У ВСЕХ было многобожие, и ни один этнос, меняя мировоззрение, не может отрешиться от накопленных за тысячелетия навыков, стереотипов и психологических особенностей. В этом смысле, конечно, любая национальная христианская культура - это синтез христианской религии и этнической, своеобразной предыстории. Опять-таки укажу тот пример, который приводил ранее: Акулина Ивановна, бабушка Горького, упрашивала домового переселиться с её семьёй; но была ли она при этом язычницей? Идентифицировала она себя, несомненно, как христианку, и в этом суть. На католическом Западе на Рождество по Риму идет процессия, впереди которой несут куклу младенца Иисуса. Тоже чисто языческий обычай, и вполне естественно: католические народы тоже сохраняют в своей традиции дохристианское наследие.
И не только у христиан это так. В иудаизме - религии строжайше монотеистической, - тоже имеется, например, такая метафора, как "встреча царицы-Субботы" (одушевляется календарное явление). И у религиозных евреев бытует такая притча, что при сотворении мира Бог совещался с Торой. Всё это - результат народно-поэтического мышления, навык которого сформировался ещё в незапамятные времена. И есенинское "С хладной тучки глядит Саваоф" - результат того же самого.
Так что "синтез" закономерен. Далее, если та или иная принятая в христианские времена практика напоминает что-то языческое, - это не даёт ни малейших оснований усматривать, скажем, в Илье-пророке скрытого Перуна (распространенная точка зрения), а в Параскеве - скрытую Мокошь (даже если бы и допустить, что Перун и Мокошь были славянскими божествами). Если, скажем, человек второй раз вступил в брак, то ко второй своей супружеской жизни он прилагает очень многие навыки, взятые из первой, и в его поведении многое из того, что имеет место по отношению к "Y", будет напоминать то, что он практиковал по отношению к "X". Но не будем же мы говорить, что "Y" - это "скрытый X".
"Хорсианство", которое я предполагаю (не забываю подчеркнуть. что это всего лишь гипотеза) - христианская религия по своей формальной идентификации. Но оно (если моя идея верна) было раннесредневековой, далекой от рафинированной цивилизованности формой христианства; и оно тогда сосуществовало, разумеется, с ещё очень многочисленными и сильными пережитками язычества. Особенно с фольклорным творчеством, которое имело языческие, конечно же, истоки.

[Андрей Чернов]

Да, но само "луч" -- от "лучить" -- расщеплять (лучина) и метить в цель (отсюда одно из названий копья; см. того же Фасмера в этом языковом гнезде). Когда круглое в распиле дерево лучат, то получается прямое (надо только изменить проекцию, ввести второе и иное по оси измерение ). Тут возникает и лук (стрелковый, гнутый, который арка), и прямой огородный лук, который дает стрелы-лучи. То есть прямое оказывается следствием круглого, развернутого в иной проекции и по иному измерению. Так развивается и другое (противоположное) значение -- от оппозиции прямой/круглый идет "лука" (изгиб) и "излучина", и... лукавый (непрямой).
Известно, что слова "конец" и "начало" однокоренные. Так и образ прямого и круглого через обработку дерева (пилить и расщеплять) должно восходить к общему "лук/луч".
Впрочем, какое значение раньше, надо еще выяснять (на индоевропейском и ностратическом материале.)
То есть образа луча (прямое) и образ луки (ну хотя бы вашей петли реки и Лукоморья, то бишь залива) -- восходят к одному корню "лук/луч". Так, во всяком случае, у меня получилось при просмотре материала Фасмера.

[Новый]

Евгений Беляков

Отдельно насчет Хорса. Это имя от чего только не производили - Вернадский от "хвар-ксакта" (авестийский термин), Гумилев от "Хуршида" (что-то митраистское), а ещё связывали его с моавитским божеством "Хересом" или "Харсой". Далее, мне встречалась и такая версия (опять же древнеперсидские мотивы), что это - переиначенное имя Кира (поскольку по-персидски Кир, кажется, "Кореш"). Чья эта фантазия - сказать не берусь, всего не упомнишь.
Мне не кажется фонетически очень вероятной возможность происхождения "Хорса" от "Колаксая": "Л" редко переходит в "Р" (последний звук - более "трудный" для произнесения, стихийные модификации обычно имеют обратный характер). "Химера" же эта к Колаксаю отношения, насколько я помню, не имеет. Дело в том, что у Геродота Липоксаис, Арпоксаис и Колаксаис - дети первого скифского царя Таргитая, и третий наследует власть, поскольку лишь он сумел завладеть упавшими с неба и излучавшими жар (что-то вроде этого - у меня сейчас нет книжки) мечом, плугом и ярмом. Это, видимо, предание скифов-земледельцев. А полуженщина-полузмея - родоначальница скифов-кочевников. От её связи (жуть, но не я эти мифы выдумал...) с каким-то скифским аналогом Геракла (у Геродота он именуется Гераклом) родились другие трое - Агафирс, Гелон и Скиф, - третий из них стал царствовать, ибо только он сумел натянуть лук, оставленный для испытания этой химере "Гераклом". Но скифы-кочевники имеют мало отношения к славянам, и я не думаю, что у последних был культ этой "полузмеи".

[Евгений Беляков]

У Хорса, т.к. после аргумента "хоросо-лучее" я этого не отрицаю, была ДНЕВНАЯ ИПОСТАСЬ - Солнце. Но где он был ночью? Он двигался по мировому Океану (под водой) назад на восток. Т.к. кратчайший путь к Тмутаракани шел через Крым и Керченский пролив. Возможно древние рассматривали пролив как участок маршрута Хорса на восток (а Корчев, как и Корсунь - как города Хорса). Прерыскать путь великому Хорсу - не значило ли НОЧЬЮ пересечь Керченский пролив?

[Евгений]

У Хорса, т.к. после аргумента "хоросо-лучее" я этого не отрицаю, была ДНЕВНАЯ ИПОСТАСЬ - Солнце.

Кстати, его имя происходит не от ""хвар-ксакта" (авестийский термин)", как заявил Новый, а от Хвар-кшетра, от того же хвар, что и хварна/фарн, т.е. "божественная слава", (holy) glory, то, что изображалось нимбом, божественным светом и кшетра=кшатрий, т.е. царь, князь, военный вождь. В персидских вариантах есть имя Хуршед, которое продолжает это "хваркшетра"

Но где он был ночью? Он двигался по мировому Океану (под водой) назад на восток. Т.к. кратчайший путь к Тмутаракани шел через Крым и Керченский пролив. Возможно древние рассматривали пролив как участок маршрута Хорса на восток (а Корчев, как и Корсунь - как города Хорса). Прерыскать путь великому Хорсу - не значило ли НОЧЬЮ пересечь Керченский пролив?

Ночное солнце путешествует по Подземному Миру, по Той Стороне, а между прочим у некоторых греков Керченский пролив был одним из входов в Аид.[/b]

[Новый]

Насчет Трояна - не могу не отреагировать. Я не знаю, откуда взята версия о том, что он - "король-змееборец", но у меня есть прямо противоположные сведения. Почти цитирую самого себя (лень заново формулировать"):"...У южных славян это образ отрицательный, настолько, что иной раз он именуется "проклятым царем". По одному преданию, у него ослиные уши, как в греческом мифе у фригийского царя Мидаса. По другому сказанию, Троян ездил на какую-то гору к своей возлюбленной, ездил только по ночам, боясь солнечного света (ХОРОШ ЗМЕЕБОРЕЦ), от которого он в конце концов всё-таки однажды погиб. Отметим, что и в этих сказаниях Троян, сколь бы отрицательным персонажем он ни был, всё-таки царь. Это усиливает правдоподобие версии о римском императоре. Негативность же его образа у южных славян объясняется тем, что для их предков император был завоевателем, захватчиком: он вторгся на те земли, где они жили, соседствуя с даками и являясь, видимо, одним из компонентов населения Дакийского царства. У жителей же Киевской земли Траян не мог пробуждать столь отрицательных воспоминаний, ибо их предки жили, вероятно, восточнее тех пределов, до которых простерлись Траяновы завоевания, и не испытали "римского ига", а, напротив, выгадали от соседства с империей - и экономически, и культурно. И у них мы - наверное, поэтому, - преданий о злом Трояне не встречаем. (конец цитаты)
Эта информация о Трояне - из академического источника, а именно из статьи Л. В. Соколовой "Троян в "Слове о полку Игореве" (обзор существующих точек зрения). Труды отдела древнерусской литературы, том 44, изд-во "Наука", Ленинградское отделение, Ленинград, 1990.
ОТТУДА ЖЕ следующее (опять цитирую свой текст): "... В Болгарии есть город Троян; в этой же стране любые развалины древних городов и городищ называются "трояноградом". Кроме того, развалины древних городищ и валов на Украине, в Болгарии, в Сербии и в Румынии называются "трояновами валами". "Троянов вал" есть в том числе и в Киеве. Такие валы именуются иногда ещё и "змиевыми валами", но я не стал бы делать из этого негативных смысловых выводов. Такое название могло быть связано просто с их извилистостью и протяженностью, то есть змееобразностью по виду. Называют же некоторые в наше время "змейкой" застежку-молнию, и ничего мистически-тёмного за этим не стоит... Все эти "трояновы валы" и троянограды" свидетельствуют, видимо, о том, что имя римского императора, когда-то ещё и обожествляемого, стало символизировать древность: "валы времен Траяна" означало "незапамятных времен"... (конец цитаты).
Аргументы об императоре здесь мои собственные, но фактические сведения - из той же самой статьи, напечатанной в ТОДРЛ. Как бы то ни было, змеиные ассоциации, если уж их искать, могут всплыть (при всей их притянутости и при всём моем собственном несогласии с далеко идущими выводами из них) именно в связи с Трояном.
Если же Велес - "змей", то Боян, получается "внук" змееподобного ящера"?... И как же он тогда воспел бы песнь Игорю "внуку" Трояна, если этот последний - змееборец? Любые построения должны, по-моему, обладать внутренней логикой, чтобы можно было к ним серьезно относиться.
Этот свой пост я никому конкретно не адресую. Просто - материал к размышлению всем интересующимся.

[Евгений Беляков]

Вход (один из входов), по поверью в Аид (ад) - Карадаг!



Вот в эти воротца...

[Евгений Беляков]

Итак, что у меня осталось после обсуждения:

1) Днепр Свловутич (сын какого-то Словута?) - из семейства Велеса, связанного с водой.
2) Солнце - Хорс.
3) Ветер - Стрибог.

Дальше. Всеслав - это Вук-Огнезмий (Огнедышащий волк-дракон), т.е. - подземный огонь, огонь ада.
Когда Хорс проходит от запада к востоку по подземному миру, он (как египетский Ра со змеем Апопом) конфликтует на почве "пересечения пути". Происходит это "пересечение" в Керченском проливе, который пересекал Всеслав, чтобы попасть в Тмутаракань. Это - такая красивая метафора Автора "Слова", своего рода некая аллюзия, отсылающая к реальности...

[Евгений Беляков]

Кажется, Керченский пролив в древности называли Бычий Брод. Отмели Керченского пролива во времена Всеслава могли образовывать сложный лабиринт, тайное знание которого могло дать возможность знающему перейти (буквально "перерыскать"!) пролив... Эх, какая красота для исторического романа!

------
А! Так вот кто такой Черномор!
Представляете? Вдруг появляются из самой пучины Черного моря, "в чешуе как жар горя, 33 богатыря, все равны как на подбор, с ними дядька Черномор" (Всеслав Полоцкий!)

[Евгений Беляков]

Сюда же еще рассказ Прокопия Кесарийского о нападении гуннов на крымских готов. Там говорится, что гуннские юноши охотились за самкой оленя, которая вошла в воду и побежала по мели. Юноши за ней. Так они отдалились от берега очень далеко. И вдруг самка выскочила на противоположный берег, уже крымский. Тогда юноши вернулись, рассказали о своем открытии, и вся гуннская орда ринулась на Крым.



Худ. Б.Зворыкин

[Андрей Чернов]

Коллега Новый, почему вы не пользуетесь сведениями лихачевской ЭСПИ (она есть в Интернете и ссылка прямо на титульной этого проекта)? Посмотрите там статью «Всеслав» (о Трояне писала, впрочем, та же Соколова, но и в этой ее подробнейшей обзорной статье есть, увы, спрямленные углы).
С Соколовой о Трояне на VII лихачевских чтениях в Ярославле (сентябрь прошлого года) спорила моя жена Наташа. И возразить ей Лидия Викторовна не смогла.
Дело в том, что весь период о Всеславе (кроме последней строфы) – прямая цитата из Бояна. Об этом писали украинские и белорусские слависты еще век назад. Так и оказалось. (Там и стих по иному организован).
Вот новое и очень хорошо забытое старое о Трояне из моей книжки (привожу главку целиком):


ТРОПОЙ ТРОЯНА
Спор Д. С. Лихачева и Б. А. Рыбакова о том, кто такой Троян «Слова» — языческий бог или римский император, — тот случай, когда правы оба исследователя. Покажем, что Троян не вошел в русский языческий пантеон 980 года, потому, что это древний бог дунайских славян, целиком связанный с «землей Трояна» — Подунавьем и Причерноморьем. Для тех славян, что ушли на восток, Троян становится сказочным персонажем, и его имя лишь изредка мелькает в русских антиязыческих поучениях. Но в дружинном наследии Бояна оно было, очевидно, более чем востребованным.
В 1861 году Ф. И. Буслаев заметил, что текст сербских песен о короле Трояне близок к легенде о Всеславе. В 1867 году И. В. Ягич показал, что в сербском фольклоре Троян — результат контаминации мифов о некоем божестве и легенд об императоре Траяне.
Как установил А. С. Орлов (Слово о полку Игореве. М.; Л. 1938. С. 92–93), тропа Траяна упоминается в двух византийских источниках: у Феофилакта Симокатты (начало VII века) и во всемирной хронике Феофана Исповедника (родился около 760). При этом речь о славянском селении Новы, и в более древнем тексте употреблено слово, родственное русскому «тропа» — ατραπός:

"Коментиол <...> отправился в Новы, желая пройти так называемой Траяновой военной дорогой <...> он торопился провести зиму в Византии. Местные жители отсоветовали Коментиолу идти этой тропой. Придя в гнев, двоих из тех, которые ему это говорили, он велел казнить. Тогда жители Нов сказали Коментиолу, что нет у них человека, который смог бы показать ему этот путь, но что за двенадцать миль отсюда остался еще глубокий старик ста двух лет от роду; они утверждали, что он знает военную дорогу императора Траяна" (Феофилакт Симокатта. История. М., 1957. С. 178, 179).

В начале II века император Траян строит сеть военных дорог. Но здесь говорится о пути, который можно назвать путем из Славян в Греки. Двухсоткилометровая трасса проходила с севера на юг и вела из Паластола (на Дунае) через римскую крепость Мелту (ныне Ловеч), Диоклетианополь (Хисаря) к Филиппополю (Пловдив). Это и впрямь путь «через поля на горы» (и вновь в поля): дорога переваливала через Гем (Северные Балканы) по Троянскому перевалу. Чуть северней перевала расположен город Троян (сегодня
здесь показывают туристам руины римской крепости).
Вблизи перевала дорога превращалась в горную тропу.
По сербским поверьям король Троян — змееборец. Но, как мог бы и о нем сказать летописец, Игорь/Георгий вышел «рубить змиевы головы куман». Однако тут мифология переплетается с историей. Главные перевалы на Балканах — Шипка, Вратники Троянский. Но в «Слове» Боян «рыщет тропой Трояна через поля на горы» именно в контексте выступления идущего «за Шеломя» войска. А это значит, что Автору были известны те песни Бояна, где речь шла о первых славянских походах на Византию, или о походах Святослава Игоревича. И потому идущий за Шеломя «тропой Трояна» (сейчас бы сказали тропой вой-
ны) Игорь Святославич (еще один перевертыш «Слова») поименован «того <Трояна> внуком» (это следует из грамматической конструкции всей фразы, как показала А. В. Дыбо). Под Шеломенем Боян должен был иметь в виду Стару-Планину — вытянувшийся в виде разогнутой подковы пятисоткилометровый хребет в северной части Балкан, который и отделял земли славян Подунавья от Византии. (У Бояна фраза Игоря а любо испити шеломомь Дону должна была бы относиться к Святославу и звучать, вероятно, так: а любо ми за Шеломянемь испити шеломомь Дунаю.)
Локализация «тропы Трояна» дарит нам дальний хронологический горизонт славянской самоидентификации. Это рубеж I—II веков, начальный рубеж той младенческой для славян эпохи, когда император могучих соседей мог стать героем преданий, а потом по созвучию имен заменить одного из богов. (Балтийские славяне поклонялись Триглаву, а в иранской мифологии бог-драконоборец зовется Траэтаона.)
Любопытно, однако, что историки фиксируют расселение славян в Нижнем Подунавье лишь с III—IV веков, что документировано римской Певтингеровой картой (66 Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995. С. 95.)

Как и Всеслав, Троян – отчасти змей, отчасти змееборец (в мифе так бывает, когда герои «слипаются»). Так было и в позднем Новгороде, где Перун (иногда во всяком случае) уже ассоциировался со змеем.
Это разрушение мифа, его агония.
Замечание Белякова о Черноморе-змее со свитой-хвостом -- дельное. Но и тут совмещение Велеса и Перуна.

[Новый]

Андрей Чернов

Спасибо за приведенную выдержку.
Контаминацию преданий об императоре Траяне с отголосками воспоминаний о некоем носившем созвучное имя божестве я тоже считаю вполне возможной: было же когда-то, в любом случае, язычество. Правда, Троян в восприятии автора "Слова" - это, по-моему, всё-таки император, и Игорь назван "внуком" Трояна согласно не религиозной, а преемственно-временной "оси координат". Взять хотя бы то, что в один ряд с Трояном Автор ставит ЛЮДЕЙ: вечи Трояни - лета Ярославля - полци Олговы...
Я сейчас, по личным обстоятельствам, не могу ответить подробно и, вероятнее всего, появлюсь на форуме не раньше. чем через два дня. Тогда дополню свои соображения об этом.

[Андрей Чернов]

Троян -- исторический персонаж или персонаж мифологический?
Этого вопроса не было ни для древнего, ни для средневекового человека. Миф -- это то, во что верят (Стеблин-Каменский). Это, пожалуй, лучшее определение мифа и показывает, что мифологическое и историческое не имело границы и находилось в синкретизме.
Царей обожествляли у всех народов. И сама императорская власть божественна. Император?.. Да. Бог?.. А кто же еще?

[Евгений Беляков]

Вот как описывает разницу между христианским и "языческим" (в смысле "самоприродным") описанием затмения Робинсон (как раз сейчас готовлю большую его статью для НГ):

"...В обеих повестях солнце выступает только в качестве символа божественной воли, и поэтому, являясь объектом описания, остается статичным. Во-первых, само оно бездействует, даже не движется («стояще»), а только являет себя в необычном виде, что и выражено в статичных констатациях при помощи подбираемых сравнений: «стояще яко месяц», «яко и звезды видети», «яко зелено», «яко угль жаров».
В «Слове», напротив, солнце самостоятельно: не являясь знаком божественной воли (об этом в памятнике, в отличие от летописей, ничего не сказано) оно выступает как активный субъект, для воспроизведения действий которого употребляется падеж образа действия, то есть творительный орудийный («Солнце ему тьмою...», «вид'Ь отъ него тьмою»). Никаких сравнений солнца с чем-либо («яко месяц», «яко угль» и др.) здесь нет, потому что, во-первых, солнце представляется действующим произвольно, а во-вторых, — в архаичных анимистических представлениях господствующее над миром солнце, как равная себе сущность, также несравнимо, как несравним с кем-либо бог в христианских представлениях".

По-моему, уважаемый Новый, с этим трудно не согласиться! Одно дело Солнце как "инструмент" трансцендентного христианского Бога, другое - как самодовлеющий СУБЪЕКТ действия.