Остановимся теперь подробнее на ополчении. Когда речь идет о народном ополчении-exercitus, прежде всего встает проблема – а кто входил в его состав? Каким была его численность? Дело в том, что переселенцы-варвары по отношению к коренному населению на территориях Западной Римской империи составляли меньшинство, и порой весьма и весьма очевидное. Так, Ж. Ле Гофф полагал, что расчеты, показывающие численность варваров, осевших на римском Западе, составляла около 5 %, недалеки от истины (Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 33). В принципе в этом нет ничего невозможного. В обыденном сознании устоялось представление об эпохе Великого переселения народов как о времени, когда действительно, с места снимались и перемещались на значительные расстояния целые народы, насчитывающие, в соответствии с современными представлениями о народах, сотни, а то и миллионы людей со всем их скарбом и пр.На деле же речь идет о переселении племен и союзов племен (воспользуемся этими старыми и привычными терминами), численность которых была относительно небольшой. Так, в 429 г. численность «народа» вандалов (и примкнувших к ним аланов и нек. других «народов»), что под предводительством своего rex’а Гейзериха, определяется в примерно 75-80 тыс. «душ» обоего пола. «Народ» свевов, осевший в начале V в. в северо-западной Иберии, насчитывал примерно 20-25 тыс. «душ», а франки, отправились завоевывать Галлию в количестве около 100 тыс. «душ» (См: Диснер Г.-И. Королевство вандалов. Взлет и падение. СПб., 2002. С. 61; Клауде Д. История вестготов. СПб., 2000. С. 62; Томпсон Э.А. Римляне и варвары. Падение Западной Римской империи. СПб., 2003. С. 140, 143; Уоллес-Хедрилл Дж.-М. Варварский Запад. Раннее Средневековье. СПб., 2002. С. 89).
Попытаемся, исходя из этих цифр, определить размеры варварского войска. Вне всякого сомнения, у варваров, долгое время придерживавшихся обычаев «милой, старой доброй старины», всякий свободный мужчина считался воином. Поэтому с приводимыми в литературе оценками численности варварских войск (например, для тех же вандалов 10-15 тыс. воинов, для свевов – 6-7 тыс., для франков 20-25 тыс.) в принципе можно согласиться, но при одном условии – речь идет об общем числе боеспособных мужчин, которых теоретически можно призвать к оружию. Однако далеко не факт, что подобная тотальная мобилизация могла быть осуществима на практике. Конечно, можно принять во внимание сведения Аммиана Марцеллина, который писал, повествуя о события на рейнской границе в 357 г., что аламанны и их союзники под началом «короля» Хнодомара и его 6 вассальных «царьков» выставили против римлян 35 тыс. воинов (т.е., если м предположим, что это были все боеспособные мужчины, общая численность аламаннского союза могла составлять порядка 175 или более тыс. «душ». См.: Amm. Marc. XVI. 26), но при это необходимо иметь ввиду, что такое напряжение сил было возможно только в экстренных случаях, причем такая «акция» неизбежно носила разовый, единичный характер, и тогда, когда можно было действительно собрать под начало одного «короля» всех способных держать в руках оружие – т.е., когда в самом деле «народ» отправлялся переселяться на новые земли в поисках лучшей доли.