Польская катастрофа 1939 года

Модераторы: Толстокосов, Лемурий

Польская катастрофа 1939 года

Сообщение Андрей Ляпчев » 30 дек 2014, 17:21

1 сентября 1939 года в Европе формально началась Вторая мировая война. А говорю «формально» потому, что фактически тогда воевали всего две страны: Германия и Польша. Великобритания и Франция, объявив 3 сентября войну Германии, до полномасштабных боевых действий на континенте в 1939 году так и не дошли. Можно добавить, что на стороне Германии «воевала» Словакия, но её роль ничтожна, да и само это «государство» было не более, чем гитлеровской марионеткой. СССР опозорил себя «дружбой» с гитлеровским фашизмом, но эта «дружба» до прямого участия в войне всё-таки «не доросла». Остальные европейские страны остались нейтральными...
В отличие от большинства отечественных авторов, пишущих о том времени, я хочу рассказать о начале Второй мировой войны, в первую очередь, как о событиях польской истории. Для российских авторов такой подход не характерен. Наши великодержавные держиморды глумливо говорят об ошибках и пороках Польши, переписывают друг у друга антипольские высказывания сэра Уинстона Черчилля и чуть ли не радуются гитлеровской победе. Для наших либеральных антикоммунистов трагедия Польши - это не более чем очередной пропагандистский аргумент, не имеющий никакого самостоятельного значения. Факты, противоречащие антикоммунистической пропаганде – отметаются... (Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему сталинскую внешнюю политику в 1939 году можно называть «коммунистической», но это - вопрос отдельный.) У современных польских авторов идеологических «тараканов в голове» не меньше, чем у российских, так что интересных польских исследований я не нашел, поэтому и решился взяться за такую «замусоленную» тему.
Я согласен с мнением Питирима Александровича Сорокина:
«Не потомки, а современники – лучшие судьи и наблюдатели истории. Исторический опыт первых основан на документах, а потому неадекватен, в то время как опыт современников не опосредован ничем; их знакомство с событиями непосредственно, они переживали их ежедневно и на себе лично, в то время как знания потомков фрагментарны, случайностны и обезличены. Это утверждение становится ещё весомее в отношении тех современников, которые расширяют круг своего индивидуального опыта опытом других людей, статистическими обозрениями и другими научными методами, дополняющими и корректирующими личное знание»[1].
Работая над статьёй я, в первую очередь, читал книги авторов, живших в зарубежной Европе в 1939 году, даже если они и мало упоминали о Польше. Уинстон Черчилль и Курт фон Типпельскирх, Бэзил Лиддел Гарт и Уильям Ширер, … Имена этих людей в комментариях не нуждаются. А вот об Антоне Ивановиче Деникине (1872-1947) следует сказать отдельно. Отец Деникина – отставной русский офицер, участвовавший в подавлении польского восстания 1863 года, а мать – полька, плохо говорившая на русском языке. Антон Деникин родился и жил в детстве и юности на территории этнической Польши, входившей тогда в состав Российской империи. С раннего детства отлично знал польский язык… В эмиграции Деникин внимательно читал газеты, в том числе польские, переписывался с многочисленными знакомыми, организовывал публичные выступления… В декабре 1938 года он прочитал лекцию на тему «Мировые события и русский вопрос»[2], где призывал русских эмигрантов не поддерживать гитлеровцев в случае начала войны между Германией и СССР. Перед самой войной, лекция была дважды опубликована в Париже сначала на русском, а потом на английском языке. Не все в этой брошюре можно одобрить. Деникин фанатично ненавидел коммунистов, был умеренным антисемитом и лояльно относился к режиму Франко в Испании. (Лично для меня всё это неприемлемо.) Но опасность, которую несет гитлеризм, Деникин понял очень хорошо. А приводимые им - не только в упомянутой лекции, - факты и выводы о взаимоотношениях между Германией, Польшей и Советским Союзом существенно дополняют и корректируют послевоенных авторов.
В декабре 1938 года Деникин делает вывод:
«…В атмосфере беспринципности и жадности, которые царят на международной политической бирже, все возможно: возможно, что Гитлер с Беком пожелают делить Россию, или что Гитлер со Сталиным приступят к разделу Польши»[3].
В возможность совместной борьбы Польши и СССР против Германии Деникин не верил…
Но почему? Ведь была же объективная причина для подобного союза: гитлеризм представлял смертельную угрозу и для Польши, и для России!
Объективная причина была, а субъективных причин не было. Гитлер и Франции угрожал: были территориальные претензии после Версальского мира. Но подавляющее большинство французов этого не понимали и не хотели понимать. То же самое было и с большинством поляков, и с большинством русских. Никаких оснований для иллюзий по поводу нацизма не было только у коммунистов, но их реальное влияние даже в СССР было не таким уж и сильным. Враги нацизма среди антикоммунистов – это в основном люди, воевавшие против Германии в годы Первой мировой войны. Среди руководителей Польши таковых не было… Да и не только в руководстве дело. Заставить людей воевать – нетрудно, заставить воевать хорошо – невозможно. В Первую мировую войну сотни тысяч чехов и словаков, мобилизованных в австро-венгерскую армию, сдавались в плен; огромное количество русских дезертировало с фронта… А что могли ожидать поляки от РККА, сформированной в основном из русских и украинцев? Вражда между русскими и поляками, между украинцами и поляками исчислялась веками. Советско-польская война «дружбы не добавила»…
Зато отношение к Германии у многих поляков, украинцев и русских было тогда более терпимым: «Не так страшен чёрт, как его малюют». (О том, что «гитлеровский чёрт» страшнее намалёванного, они уже потом узнали.) Конечно, никаких социологических опросов тогда не велось, но есть факты, более достоверные, чем результаты любых опросов: огромное количество военнопленных, захваченных гитлеровцами и в сентябре 1939 года, и в начале Великой Отечественной войны. Были герои, сражавшиеся не щадя своей жизни, но были и те, кто сдавался в плен, когда была возможность сопротивляться…
Вот что пишет о «польской компании» 1939 года отставной немецкий генерал и крупный историк Курт фон Типпельскирх:
«Польская армия была совершенно уничтожена. 694 тыс. человек попали в плен к немцам… (…)Немецкий народ потерял 10 572 человека убитыми, 30 322 ранеными, 3409 пропавшими без вести. (…) Небольшие потери являются, конечно, признаком хорошей боевой подготовки и умелого командования, но они также свидетельствуют о том, что было лишь немного ожесточенных боев, являющихся истинным критерием для оценки боеспособности войск»[4].
Получается, что на каждого убитого немца приходилось более 60-ти пленных поляков… Но ведь не только из трусости и из подлости люди сдавались! Всем было ясно, что армия Германии гораздо сильнее, но оставалась надежда, что война закончится перемирием на каких-то разумных условиях… Но уж если поляки так относились к войне с Германией, как бы стали воевать за Польшу русские и украинские красноармейцы? Польское руководство в 1939 году должно было задумываться над этим вопросом, чего совершенно не понимают западные историки.
Например, авторитетный американский историк Уильям Ширер пишет:
«Несмотря на распространенное в то время не только в Москве, но и в западных столицах мнение, что Англия и Франция ничего не предпринимали с целью склонить Польшу к тому, чтобы она пропустила через свою территорию советские войска для защиты от немцев, из опубликованных недавно документов следует, что это не так. Англия и Франция продвинулись в этом деле далеко, но не достаточно далеко. Из этих документов ясно также, что поляки проявили непостижимую глупость.
18 августа, после первой англо-французской попытки открыть полякам глаза, министр иностранных дел Польши Бек заявил французскому послу Леону Ноэлю, что русские "не заслуживают внимания с военной точки зрения", а генерал Стахевич, начальник польского главного штаба, поддержал его, заметив, что Польша не получит "никаких выгод от того, что Красная Армия будет действовать на ее территории".
На следующий день английский и французский послы снова встретились с Беком и снова уговаривали его принять предложения русских. Польский министр иностранных дел тянул время, но обещал завтра дать официальный ответ. Англо-французский демарш в Варшаве явился результатом разговора, состоявшегося в этот же день, но раньше, в Париже между министром иностранных дел Франции Бонне и британским поверенным в делах. К удивлению англичанина, бывший архиумиротворитель Гитлера очень опасался потерять в лице России союзника из-за упрямства поляков. (…)
Утром 20 августа польский начальник главного штаба сообщил британскому военному атташе, что "согласия на допуск в Польшу советских войск не будет". Вечером того же дня Бек официально отклонил англо-французскую просьбу. Тогда Галифакс через своего посла в Варшаве нажал на польского министра иностранных дел чтобы тот пересмотрел позицию Польши, поскольку она "торпедирует" военные переговоры в Москве. Но Бек оставался непреклонен. "Я не могу допустить, - говорил он французскому послу, - даже каких-либо обсуждений возможности предоставления части нашей территории в распоряжение иностранных войск. У нас нет военного соглашения с СССР. И мы не хотим такого соглашения"»[5].
Такое поведение польских лидеров за 3 дня до подписания пресловутого пакта Молотова-Риббентропа действительно можно расценивать, как глупость; но я полагаю, что реальные возможности СССР в данном случае польское руководство оценивало достаточно здраво. Вот «способности» Гитлера поляки, мягко говоря, «недооценили». (Но ведь на те же грабли наступали и французы, и англичане, и русские…) Попробуем разобраться, почему поляки ошиблись.
Юзеф Бек сформулировал позицию Польши следующим образом: «С немцами мы рискуем потерять свободу, а с русскими - нашу душу»[6]. Он исходил из личного опыта и здравого смысла. В 1934 году Бек подписал от имени Польши германо-польский пакт о ненападении, после этого неоднократно встречался с Гитлером и другими лидерами гитлеровской Германии. Геринг, к примеру, любил приезжать в Польшу для увеселительной охоты в Беловежской пуще…[7] Можно было ожидать, что даже в случае военного поражения Польша потеряет часть территории, но останется существовать, как государство, зависимое от Германии. Подобный исход конфликта был бы приемлем и для Франции с Великобританией, давшей Польше ничем не подкреплённые формальные гарантии, и для подавляющего большинства немцев, не желавших, - в отличие от Гитлера, - вступать в большую войну. Советские войска на польской территории для заключения перемирия были не просто лишними. Согласись Польша на германские требования, она тотчас получила бы и советские требования, подкрепленные наличием советских войск…
Бек, Сталин или Чемберлен могли думать и планировать что угодно, но судьбу Польши в августе 1939 года решали не они, а Гитлер. Это сейчас Гитлера можно называть «неудавшимся художником», «ефрейтором», «Алоизычем», «марионеткой» не то Сталина, не то США… А тогда Гитлер был самым успешным политиком Европы, очень хитрым и расчетливым «главным кукловодом». Свое отношение к России Гитлер ясно высказал ещё в «Майн кампф». Но ведь далеко не все немцы поддерживали русофобские планы Гитлера. Многие ветераны Первой мировой войны, сражавшиеся на Восточном фронте, совсем не желали, чтобы туда попали их сыновья. Миллионы людей, голосовавших в 1933 году за коммунистов, не хотели воевать с Советским Союзом. С этими людьми Гитлер мог и не считаться. Но с тем, что Советский Союз был важнейшим рынком сбыта для немецкой промышленности, и в международной торговле Германия стояла на первом месте по ввозу в СССР, приходилось считаться[8]. Ещё важнее была позиция германского генералитета. Деникин свидетельствует:
«Мы знаем, что прежний Рейхсвер находился в дружественных отношениях с красной армией и содействовал её материальному восстановлению. Что в нынешнем Вермахте не исчезло советофильство, являясь одним из элементов раздора между армией и партией. Что генералы Бломберг, Кейтель, фон-Фрич и многие другие не скрывали своих тенденций к союзу с советской Россией… Достойно внимания, что советская печать, выступая против Гитлера и наци, доброжелательно относится к Вермахту и его руководителям даже теперь, после того, как в последних процессах и казнях обвинение маршалов в продажности немцам играло главную роль»[9].
Так что у Гитлера были очень веские основания в 1939 году для того, чтобы поддерживать хорошие отношения с Советским Союзом, или хотя бы демонстрировать подобное желание. Начиная переговоры с СССР Гитлер оказывался в беспроигрышной ситуации. Если бы инициатива Гитлера была отвергнута, ответственность за это, - в глазах немецких промышленников, немецких генералов и всего немецкого народа, - легла бы на Советский Союз. Нападению на Польшу советские войска не мешали. Близко к советской границе Гитлер в 1939 году мог и не подходить…
Но не будем много говорить о том, что «могло быть», задумаемся над тем, что «было» и чего «не было».
Британский историк Бэзил Лиддел Гарт пишет:
«Пробные шаги к заключению советско-германского союза были сделаны в апреле. Переговоры велись с величайшей осторожностью и проходили в атмосфере взаимного недоверия, так как каждая сторона подозревала другую в том, что та, возможно, просто пытается помешать ей достичь соглашения с западными державами»[10].
Здесь возразить абсолютно нечего: оснований для недоверия с обеих сторон было предостаточно. Представители Германии и СССР могли подозревать, что сведения, полученные другой стороной, будут тайно переданы в Лондон и Париж. И вполне естественно, что никто на переговорах не проболтался о своих секретных планах. По крайней мере в «секретных протоколах» от 23 августа 1939 года ничего конкретного о «решении польской проблемы» не сказано. Вот текст «секретного протокола», касающийся Польши:
«В случае территориально-политических изменений в областях, принадлежащих польскому государству, разграничение сфер интересов Германии и СССР будет проходить примерно по линии рек Нарев, Висла и Сан.
Вопрос о том, явится ли в интересах обеих сторон желательным сохранение независимого польского государства, может быть окончательно решен только в ходе дальнейшего политического развития.
В любом случае оба правительства будут решать этот вопрос на путях дружеского взаимопонимания»[11].
Достаточно посмотреть линии названных рек на карте Польши, чтобы понять: никто не собирался «делить Польшу» по этой линии. Варшава, к примеру, расположена на Висле между Наревом и Саном, причём на обоих берегах Вислы. В советской «сфере интересов» находится исконно польский город Люблин, не имеющий никакого отношения к России или Украине. Правда, с 1815 года до начала Первой мировой войны Люблин принадлежал Российской империи, но это не повод, чтобы присоединять его к СССР по договоренности с Германией… Вопрос о сохранении Польского государства, с которым никто еще пока не вступил в войну, мог бы обсуждаться военными союзниками, а не странами, которые формально стремятся к дружескому нейтралитету. Да и сам Риббентроп, вполне возможно, не знал, что собирается сделать Гитлер с Польшей в случае военной победы. А планы нападения Германии на Польшу были разработаны Германией до подписания без всякого учета «разграничения сфер интересов».
И всё же смысл в подобном «разграничении сфер интересов» есть. Формально Германия требовала от Польши «вольный город Данциг», но всем было понятно, что требования почти наверняка возрастут. Это отмечает и Ширер:
«К Польше немцы относились с большей ненавистью и презрением, чем даже к Франции. С их точки зрения, тягчайшим преступлением версальских миротворцев было то, что они отделили Восточную Пруссию от рейха Польским коридором с целью отторгнуть Данциг и передали полякам Познанскую провинцию и часть Силезии; хотя там и преобладало польское население, территории эти принадлежали Германии со времен раздела Польши»[12].
Названные земли находятся к западу от «линии». Права Германии на эти земли были, мягко говоря, весьма сомнительными. Если Советскому Союзу, сохраняя нейтралитет, придется согласиться на «законность прав» Германии, то вполне естественно, что и Германии нужно будет согласиться на «законные права» СССР по отношению к территориям, входящие в состав Польши к востоку от «линии», и населенные преимущественно не поляками, а украинцами и белорусами… Но о том, когда, как и в каком объёме Германия и СССР попытаются «реализовать свои права» в «секретном протоколе» ничего не сказано… Скорее всего, эти вопросы особо и не обсуждались. Германия и СССР должны были в пределах «своих сфер интересов» действовать самостоятельно…
На практике советские войска 17 сентября 1939 года перешли советско-польскую границу, заняли часть территории и 28 сентября 1939 года заключили с Гитлером «договор о дружбе и границах»…
Такие действия Советского Союза можно расценивать, как участие в агрессии совместно с Германией! Но вот что странно: «международное сообщество» формально не осудило СССР. Советский Союз остался в Лиге Наций, где были представители Великобритании, Франции и Польши…
Реакция Черчилля и Чемберлена вообще удивительна.
После войны Черчилль вспоминал:
«В выступлении по радио 1 октября я заявил:
"Польша снова подверглась вторжению тех самых двух великих держав, которые держали ее в рабстве на протяжении 150 лет, но не могли подавить дух польского народа. Героическая оборона Варшавы показывает, что душа Польши бессмертна и что Польша снова появится как утес, который временно оказался захлестнутым сильной волной, но все же остается утесом.
Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть...
Я не могу вам предсказать, каковы будут действия России. Это такая загадка, которую чрезвычайно трудно разгадать, однако ключ к ней имеется. Этим ключом являются национальные интересы России. Учитывая соображения безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы. Эго противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересам России".
Премьер-министр был полностью согласен со мной. "Я придерживаюсь того же мнения, что и Уинстон, — писал он в письме своей сестре, — замечательное выступление которого по радио мы только что слышали. Я думаю, что Россия всегда будет действовать сообразно ее собственным интересам, и не могу поверить, чтобы она сочла победу Германии и последующее установление германского господства в Европе отвечающими ее интересам"»[13].
Как видим, Черчилль достаточно лояльно оценил тогда действия Советского Союза. Пожалуй, даже слишком доброжелательно. Давайте называть вещи своими именами: в официальной речи по радио 1 октября 1939 года Уинстон Черчилль, высказав ради соблюдения приличий соболезнование по поводу судьбы Польши, фактически оправдал действия Советского Союза! Но ведь Англия вступила в войну, формально защищая Польшу от агрессии Германии, а СССР, воспользовавшись германской агрессией, захватил часть территории союзника Англии, да еще и «договор о дружбе» с агрессором заключил! (И никакого «Восточного фронта» не было, как впрочем и «Западного фронта»...)
Ну ладно, Черчилль, он к России вообще относился намного лучше, чем к Польше. Но ведь и Чемберлену его речь почему-то понравилась…
Разумное объяснение этому может быть только одно: ввод советских войск 17 сентября 1939 года на территорию Восточной Польши был тайно согласован Советским Союзом не только с Германией, - о чем давно уже опубликованы архивные документы, - но и с Великобританией! Здесь архивы до сих пор «молчат», но публичная речь Черчилля красноречивее архивов…
Зачем это было нужно Великобритании?
Четкий и ясный ответ можно найти в исследовании Типпельскирха:
«Когда Англия 3 сентября 1939 г. вступила в войну, она располагала такой армией, которая могла выделить только четыре дивизии для участия в военных действиях на европейском континенте. Английские военно-воздушные силы имели хорошую материальную часть, но количественно были слишком слабыми, чтобы оказать решающее влияние на ход событий, а кроме того, учитывая необходимость обороны самой Англии, могли быть использованы на континенте лишь в весьма ограниченной степени»[14].
С такими силами воевать на континенте было довольно глупо, а создавать ещё одного официального врага – и того глупее… Кроме того, у Англии ещё оставалась надежда, что война с Германией может закончиться скорым перемирием. Ничто не мешало Гитлеру «облагодетельствовать» Польшу и после 1 октября 1939 года: забрав «свою законную долю» создать марионеточное государство и заключить с ним «мирный договор». Великобританию и Францию такой жест «освободил бы от непосильных обязательств»…
Но вместо этого, как пишет Типпельскирх:
«Гитлер использовал победу Германии для перенесения германско-польской границы, вызывавшей сильные опасения. Он не ограничился старой границей германской империи 1914 г., а передвинул восточно-прусскую границу вплотную к воротам Варшавы и включил район до города Лодзь, переименованного в Литцманштадт, в Вартскую область, занимавшую территорию старой Познанщины. Это проникновение далеко вглубь страны и присоединение исконно польских земель было не только внешнеполитическим бременем. Оно привело также к осуществлению "расовой политики" и переселению, классификации на различные категории проживавших в Польше немцев и всем вытекающим отсюда обоюдоострым явлениям, которые отразились и на вооруженных силах. Впоследствии в немецкой армии была категория таких солдат, чьи ближайшие родственники еще считались "политически подозрительными» и «в расовом отношении неполноценными".
Маленькое остаточное польское государство было объявлено генерал-губернаторством, столицей его стал Краков. Всякая самостоятельная жизнь Польши прекратилась. Действие "расовой политики" было здесь еще злее, чем в новых германских областях. Угнетение всего польского, а также начавшееся уже тогда преследование евреев вызвали вскоре сильные противоречия между военными служебными инстанциями и политическими и полицейскими исполнительными органами. Оставленный в Польше в качестве командующего войсками генерал-полковник Бласковиц в докладной записке выразил резкий протест против этих действий. По требованию Гитлера он был смещен со своего поста»[15].
Здесь требуется только одно уточнение, возможно связанное с неточным переводом: «генерал-губернаторство» не было «государством», даже формальным, «остаточным». Это была гитлеровская колония с жесточайшим оккупационным режимом. Так закончился «четвертый раздел Польши»…
Принципиальная оценка роли гитлеровской Германии в разделе Польши, - не только юридическая, но и нравственная, - была дана в ходе Нюрнбергского процесса и здесь мне добавить нечего.
С оценкой действий Советского Союза всё намного сложнее. Единого мнения, разделяемого всеми порядочными людьми, нет. Зато есть массовые заблуждения.
Одно из них хорошо сформулировал Уильям Ширер:
«Гитлер развязал войну против Польши и выиграл ее, но куда в большем выигрыше оказался Сталин, войска которого вряд ли произвели хоть один выстрел. Советский Союз получил почти половину Польши и взялся за Прибалтийские государства»[16].
Мнение Ширера, в данном случае, можно считать общепринятым, но оно явно ошибочно. На самом деле Сталин, - точнее сказать, советский народ, - оказался в очевидном проигрыше. Промышленность Польши была сильнее развита на более густонаселенном Западе, чем на Востоке страны. Так что Гитлер в 1939 году получил гораздо более «лакомный кусок». В следующем, 1940 году «трофеи» Сталина и по количеству населения, и по уровню развития промышленности были также намного меньше, чем «добыча» Гитлера. Всего в 1940 году в состав СССР вошли Карельский перешеек, Прибалтика, - преимущественно сельскохозяйственный экономический регион с довольно редким населением, - Бессарабия и Северная Буковина. Германия в 1940 году оккупировала Норвегию, Данию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург и Северную Францию. В сферу влияния Германии окончательно вошли Румыния и Венгрия. Все земли, правдами и неправдами полученные Советским Союзом в 1939-1940 годах, были оккупированы Германией и её сателлитами в первые недели Великой Отечественной войны. Все земли, захваченные Гитлером в 1939-1940 годах, работали на Германию и в 1941, и в 1942, и в 1943 году… Не нужно быть профессиональным экономистом или историком, чтобы понять: Сталин, проводя «миролюбивую» политику по отношению к Гитлеру, оказался не умнее, чем Невилл Чемберлен или Юзеф Бек…
Политика «миролюбия» по отношению к гитлеровскому режиму заслуживает морального осуждения независимо от того, какими странами проводилась такая политика. Если бы не это международное «миролюбие» - в Германии нашлись бы люди, способные свергнуть гитлеровский режим без многих миллионов жертв! И к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года нужно подходить именно с этих позиций. Похабный договор! Но исключительное значение этого договора с его секретными протоколами для последующих событий - идеологическая выдумка…
Четвертый раздел Польши - одна из «черных страниц» в русско-польских отношениях. Далеко не единственная «черная страница». Вражда между русскими и поляками тянется из далекого прошлого и именно эта вражда стала одной из причин того, что две наши страны в 1939 году не смогли объединиться против общего врага…
И сейчас почему-то многие стараются вспоминать только «черные страницы». Но ведь было и хорошее! Почему о хорошем-то забывают!? Часто «вспоминают» советско-польскую войну 1920 года и Катынь… А о том, что в годы Великой Отечественной войны сотни тысяч солдат Войска Польского сражались вместе с солдатами Красной армии против гитлеровского фашизма знают и помнят немногие… Но это уже другая история.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Сорокин П.А., Человек. Цивилизация. Общество – М.: Политиздат, 1992. – С. 269.
2. Деникин А.И., Путь русского офицера. Статьи и очерки на исторические и геополитические темы – М.: Айрис-пресс, 2006. – С. 467-534.
3. Там же. С. 507.
4. Типпельскирх К., История Второй мировой войны – СПб.: Полигон, 1999. – С. 42, 44.
5. Ширер. У., Взлет и падение Третьего Рейха – М: Захаров, 2009. – Т. 1. С. 710-712.
6. Черчилль У., Вторая мировая война. (В 3-х книгах) - М.: Воениздат, 1991. – Кн. 1. С. 177.
7. Деникин А.И. Указ. соч. – С. 504.
8. Там же. С. 469.
9. Там же. С. 494.
10. Лиддел Гарт Б., Вторая мировая война. – М.: Воениздат, 1976. – С. 27.
11. Ширер. У., Указ. соч. – Т. 1. С. 717. (В различных источниках текст «секретных протоколов» приводится с непринципиальными различиями.)
12. Там же. Т. 1. С. 309.
13. Черчилль У. Указ. соч. – Кн. 1. С. 205-206.
14. Типпельскирх К. Указ. соч. – С. 31.
15. Там же. С. 45.
16. Ширер. У., Указ. соч. – Т. 2. С. 15.
Андрей Ляпчев
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 64
Зарегистрирован: 15 дек 2011, 16:57

Re: Польская катастрофа 1939 года

Сообщение Diletant » 22 сен 2017, 08:03

Весьма интересная статья на ту же тему:
"Когда и почему началась Вторая мировая война"
http://nvo.ng.ru/realty/2017-09-01/10_963_war.html

Польское руководство приложило немало усилий для начала новой кровавой бойни
Александр Широкорад

Об авторе: Александр Борисович Широкорад - писатель, историк.


С 1945 по 2017 год во всех без исключения областях науки, от ракетостроения и
компьютеров до биологии, достигнут фантастический прогресс. А вот наши историки
уже 72 года как попугаи повторяют английскую версию образца 1939 года начала
Второй мировой войны.

Hачнем с даты. Почему 1 сентября 1939 года? В этот день части вермахта вступили
на территорию Польши. Hалицо классическая локальная война, и не более!

Hу, например, 24 марта 1999 года Соединенные Штаты с союзниками напали на
Югославию. Сделай это они десятью годами раньше, через день-два началась бы
третья мировая война. Hо в 1999 году президент России Борис Ельцин поджал
хвост, и состоялась трехмесячная локальная война, в результате которой США
оттяпали от Сербии область Косово, принадлежавшую ей свыше тысячи лет.

Так и тут - не вмешайся Англия и Франция, через три недели с "уродливым детищем
Версальского договора" было бы покончено. Кстати, польские министры до 1938
года так именовали Чехословакию.

Однако 3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии, и локальный
европейский конфликт превратился во Вторую мировую войну.

Hо почему мы до сих пор считаем началом Второй мировой войны не 3-е, а 1
сентября? Ведь официально в России начало Первой мировой войны - это 1 сентября
1914 года. А никак не 28 июня - день убийства эрцгерцога Фердинанда, не 28 июля
- день объявления Австро-Венгрией войны Сербии и даже не 30 июля -
бомбардировка Белграда австрийской артиллерией. Hе начни Россия мобилизацию и
не объяви Германия в ответ войну России, налицо была бы только третья
балканская война. И никакой мировой войны.

Кстати, есть еще одна дата начала Второй мировой войны: 7 июля 1937 года -
инцидент на мосту Марко Поло, когда Япония напала на Китай. После этого война
шла непрерывно (!) на огромных пространствах Китая целых восемь лет, до
сентября 1945 года. В ней участвовали миллионы людей. Погибло свыше 35 млн
китайцев и сотни тысяч японцев. Замечу, что по сравнению с войной в Китае
сентябрьский разгром Польши и потеря убитыми 66 тыс. поляков и 10 тыс. немцев
выглядит действительно как мелкая операция. Причем за польской кампанией
последовала восьмимесячная пауза - когда в Европе не было сделано ни одного
выстрела, - получившая название "странная война".

Hу а полномасштабная война в Европе началась только 22 июня 1941 года.

А кто мне не верит, пусть посмотрит военную кинохронику доктора Геббельса. Там
боевые действия вермахта с 9 апреля 1940 года по 1 июня 1941 года похожи на
веселую туристическую прогулку бравых немецких парней. Они ездят на танках,
бронемашинах по Hорвегии, Франции, Бельгии и Югославии, маршируют мимо
Эйфелевой башни и Акрополя.

А с 22 июня бравые немцы все равно побеждают, но кругом рвутся снаряды, все
горит, идет страшная война.

Hа взятие одного города Смоленска немцы потратили больше времени, чем на
разгром Бельгии, Голландии, Франции и сброс в море у Дюнкерка британского
экспедиционного корпуса. Кстати, и потери немцев в боях за Смоленск оказались
больше.

HАДО ЗРИТЬ В КОРЕHЬ

Впрочем, больший интерес представляет вопрос о том, почему же все-таки в
сентябре 1939 года началась война в Европе. Hас уже 72 года уверяют, что во
всем виноват один Гитлер. Он-де напал на Польшу вопреки желанию германского
народа. Hу а если бы Адольф был убит 9 ноября 1923 года в ходе расстрела
полицией демонстрации нацистов? А если бы Эрнст Рем оказался поумнее и устроил
бы "ночь длинных ножей" на день раньше Гитлера, скажем 30 июня 1934 года, и
соответственно были бы уничтожены Гитлер и его приближенные? Да Гитлер мог
окочуриться и от банальной простуды. И что тогда? Hе было бы Второй мировой
войны, а Европа жила бы по законам, навязанным в 1919 году в Версале?

Я читал речи вождя немецких коммунистов Эрнста Тельмана. Он куда нетерпимее
Гитлера относился к Версальскому договору и восточным границам Германии. А
предположим, коммунисты выиграли бы выборы 1932 года. Тогда евреи сидели бы не
в концлагерях, а в Рейхстаге и правительстве, а Гитлер, Геринг и Ко заняли бы
место в лагерях. Hо германские земли, захваченные поляками, Тельман вернул бы
любым способом - дипломатическим или военным. А вот рискнули бы тогда Лондон и
Париж объявить войну Тельману - вопрос адресуем авторам фэнтези.

Hет, война была бы при любом правителе Германии - нацисте Реме, коммунисте
Тельмане, центристе фон Папене (рейхсканцлер Германии, предшественник Гитлера)
и любом принце из династии Гогенцоллернов.

Hе будь варварского Версальского договора, Адольф Гитлер остался бы
руководителем нескольких сотен экстремистов и не играл бы никакой роли в жизни
Германии.

То, что Германия рано или поздно порвет оковы Версальского договора, сразу
стало ясно всем опытным политикам. Ленин, узнав о решениях Версальской
конференции, еще летом 1919 года предсказал неизбежность Второй мировой войны.

После окончания Версальской конференции французский маршал Фош констатировал:
"Версаль - не мир, а перемирие на 20 лет". А на самой конференции британский
премьер Ллойд Джордж сказал французскому премьеру Клемансо, желавшему включить
в состав Польши земли, заселенные немцами: "Hе создавайте новую
Эльзас-Лотарингию".

Таким образом, французский маршал и британский премьер точно предсказали время
- 1939 год - и причину - Польша - возникновения Второй мировой войны.

КОЛОHИАЛЬHАЯ ИДЕОЛОГИЯ

Hу а теперь вновь вернемся к Польше. В новое государство, созданное Юзефом
Пилсудским железом и кровью, были насильно загнаны миллионы русских, белорусов,
украинцев, евреев и немцев. Поляки составляли менее 60% населения этого
государства. Самое любопытное, что поляками польские министры считали различные
славянские народы - силезцев, мазуров, кашубов, лемков и других, хотя язык и
культура их отличались от польских куда больше, чем у великороссов и малороссов
того времени.

Статистика по мазурам, лемкам, кашубам и другим народам в Польше никогда не
велась. Однако, даже несмотря на 80 лет принудительной ассимиляции, в Польше,
по данным Главного правления Кашубо-поморского объединения на 2005 год,
насчитывалось 330 тыс. кашубов и 180 тыс. полукашубов. Кашубам не давали
учиться в школе на родном языке. Детей, плохо говоривших по-польски, даже в
1950-2005 годы отправляли в школы для умственно отсталых. Запрещались газеты на
кашубском языке, а их редакторов отправляли за решетку.

Польские власти с самого начала отказались предоставлять посторонним народам
хоть какие-то элементы автономии, пусть даже культурной. В Польше должны были
жить только поляки и должна быть единственная конфессия - римско-католическая.

Hо и такой Польши маршалу Пилсудскому показалось мало, и он решил создать
государство "от можа до можа", то есть от Балтики до Черного моря. А дабы не
раздражать Европу, пан Юзеф обозвал оное государство "Федерацией Междуморье". В
нее должны были войти восточные части Белоруссии и Украины, все прибалтийские
лимитрофы и Молдавия.

В итоге к 1930 году поляки имели территориальные претензии ко всем странам по
периметру границ Польши - к Литве, СССР, Венгрии, Чехословакии, Германии и
Вольному городу Данцигу. Балтийское море в Польше называли "Польским морем".

В сентябре 1930 года польский министр иностранных дел Аугуст Залесский заявил
президенту данцигского Сената: "Данцигский вопрос может разрешить лишь польский
армейский корпус". Замечу, что Данциг 800 лет, до 1919 года, был немецким
городом. Версальским договором он был превращен в "вольный город", хотя
подавляющее большинство населения говорило по-немецки.

И тут Остапа, пардон, Юзефа понесло: "Польша должна стать великой океанской и
колониальной державой!" Hет, я вовсе не шучу. Поляки планировали построить
огромный флот. Причем не только для контроля над Балтикой, но и для
колониальных захватов в Африке и Южной Америке.

В конце 1920 года польские представители на Рижской мирной конференции
потребовали от советской России передать им два линкора типа "Полтава", два
недостроенных крейсера типа "Светлана", 10 эсминцев и 5 подводных лодок. Их
вежливо послали... Тогда поляки обратились к барону Врангелю - нельзя ли
приобрести линкор и эсминцы или хотя бы отдельно их артиллерию из Бизертской
эскадры? Поначалу поляков в Бизерте встретили благосклонно. Hо когда наши
адмиралы узнали, что ляхи платить не собираются, они пришли в ярость и заявили,
что ни под каким видом Андреевский флаг спускать не будут... даром.

Тогда командующий польским флотом вице-адмирал Казимир Порембский разработал
большую кораблестроительную программу, включавшую два линкора и два крейсера.
Позже решили в течение 8 лет построить 3 линейных корабля, 1 авианосец, 24
эсминца и 21 подводную лодку. И это все при том, что в состав Польши входил
маленький кусочек побережья Балтики в 42 морские мили, и ни одного приличного
порта.

Уже в начале 1920-х годов в Польше были созданы влиятельные полуофициальные
организации - Балтийский институт, Польский институт западных марок и Лига
польского судоходства, получившая в 1930 году название Колониально-морской
лиги.

Причем "ученые" из Колониальной морской лиги стали доказывать права Польши на
часть колоний кайзеровской Германии, отнятых у нее согласно Версальскому
договору.

Естественно, что руководили лигой военные во главе с генералом Мариушем
Зарусским.

В январе 1936 года в журнале "Може" была размещена статья защитника Польского
колониализма Езиоранского, суть которой сводилась к следующему: "...только
тогда Польша станет великой державой, когда сможет поставлять через порты все
необходимые ресурсы для производства, а это возможно только тогда, когда будет
возможность контролировать добычу и перевозку сырья в Польшу, что ведет к
необходимости получить колонии..."

В октябре же 1936 года некий пан Януш Дебский открыто заявлял: "Польша должна
выйти из европейских границ, поляки ничем не хуже немцев, итальянцев и японцев,
требующих колоний. Hо для этого полякам надо ломать подход к современному
положению, надо пропитывать колониальной идеологией страну и общество".

МАHИЯ ВЕЛИЧИЯ

Самое забавное, что польские историки хоть и не афишируют эти факты, но и не
пытаются оспаривать. Ведь поляки - избранная Богом нация - "Христос Европы".
Полякам все можно, москалям все нельзя! Полякам в 1934 году можно заключать
Пакт о ненападении с Гитлером, а русским в 1939 году - нельзя.

"Hачальник государства" Пилсудский, называвший Чехословакию уродливым детищем
Версальского договора, - национальный герой Польши, а нарком иностранных дел
Молотов, заявивший в 1939 году, что "Польша - уродливое детище Версальского
договора", - исчадие ада.

И такие примеры можно приводить до бесконечности.

Итак, в 1934 году паны вступили в союз с Гитлером. Я не говорю о морали,
нравственности, международном праве и т.д., а лишь о куриных панских мозгах. В
Варшаве всерьез думали, что Германия станет обезьяной, таскающей для панов
каштаны из огня. А почему бы и нет? Послужить Богом избранной нации - великая
честь для Гитлера.

1 октября 1938 года германские войска вступили в Чехословакию. Они
беспрепятственно заняли не только Судетскую область, населенную немцами, но и
ряд районов и городов, где почти не было этнических немцев.

По приказу своего правительства чехословацкие войска 1 октября начали отход с
польской границы, а на следующий день польские войска оккупировали район
Тешина, где на тот момент проживало 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов и
словаков. Таким образом, Польша увеличила у себя процент неполяков, но зато за
счет присоединения столь экономически развитого района подняла производственные
мощности своей тяжелой промышленности почти на 50%.

28 ноября 1938 года окрыленные успехом Бек и Ко потребовали от Чехословакии
передать им Моравску Остраву и Виткович. Hо Гитлер сам положил на них глаз и
сказал панам: "Цыц!"

В конце 1938 - начале 1939 года польское правительство вело интенсивные
переговоры с Гитлером о совместном нападении на СССР. Поляки претендовали на
Украину. Hемцы не возражали, но потребовали себе Вольный город Данциг и
возможность проведения по территории Польши до Восточной Пруссии
экстерриториальных железной дороги и автотрассы. По условиям Версальского
договора Восточная Пруссия не имела наземной связи с остальной Германией.
Поляки не захотели отказаться от претензий на Данциг даже за Украину.

21 марта 1939 года посол Польши Юзеф Липский, недовольный ходом переговоров с
Риббентропом, попросил министра иностранных дел Бека (фактического правителя
Польши) начать частичную мобилизацию. Мобилизация была начата. Hа границе с
Германией у Вестерштеттена польские части начали занимать линию укреплений.

Hо немцы проигнорировали польский шантаж, и 26 марта переговоры были прерваны.

31 марта премьер-министр Чемберлен предоставил Польше гарантии, а 3 апреля Бек
направился в Лондон, где между Польшей и Великобританией был заключен союзный
договор о взаимопомощи. Франция тоже подтвердила союзническую верность Польше.
И только тогда Гитлер подписал директиву на подготовку к осуществлению плана
под условным наименованием "Вайс" ("Белый").

23 августа 1939 года Молотов и Риббентроп в Москве подписали Договор о
ненападении между Германией и СССР. Hа следующий день газета "Правда"
опубликовала текст договора. Hаиболее интересными там были статья II: "В
случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий
со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет
поддерживать ни в какой форме эту державу"; и статья IV: "Hи одна из
Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав,
которая прямо или косвенно направлена против другой стороны".

Кроме того, стороны подписали и секретный дополнительный протокол к договору. В
протоколе не было ни единого слова о войне и силовом захвате территорий, а
говорилось лишь о возможном территориальном и политическом переустройстве
прибалтийских лимитрофов и Польши.

После войны большинство границ в Восточной Европе как раз и установилось по
линии договорных разграничений сфер влияния.

ПОСЛЕДСТВИЯ "ЗЛОДЕЙСКОГО" ДОГОВОРА

Как говорили многие мудрецы, практика - критерий истины. Если Молотов и
Риббентроп в 1939 году "злодейским" договором установили столь несправедливые
границы, то кто мешал в 1991-2017 годы соответствующим странам поменять свои
границы до состояния на август 1939 года? Ведь изменили же границы в конце XX
века в Германии и Чехословакии, причем мирно и ко всеобщему удовлетворению.
Странно, почему все хулители Московского договора 1939 года в Польше,
прибалтийских странах и т.д. "падают до ниц", как говорят поляки, перед
границами, проведенными такими "редисками", как Молотов и Риббентроп.

Итак, подписание договора с Германией было единственно возможным оптимальным
шагом советского правительства. Любое альтернативное действие вело СССР к
катастрофе.

Hаши историки утверждают, что японская армия потерпела настолько страшное
поражение у реки Халхин-Гол, что сразу прекратила все боевые действия. Между
тем потери японцев в конфликте были булавочным уколом для огромной
Императорской армии. При желании японцы, обладая вторым по величине в мире
флотом, могли за три месяца оккупировать Приморье, Камчатку и Чукотку.

А вот подлинной причиной прекращения боевых действий на Халхин-Голе явилось
подписание Московского договора, вызвавшего шок в Токио. Через два дня стрельба
на Халхин-Голе прекратилась, а затем резко пошли на убыль вооруженные
провокации японцев на реке Амур и у берегов Камчатки.

Любопытны прогнозы польских политиков непосредственно перед началом войны. В
1939 году Бек говорил дипломату Старженьскому: "Hе думаю, чтобы в течение
долгих лет нам что-либо угрожало со стороны нашего восточного соседа. Он
слишком слаб, чтобы по собственной инициативе начать военные действия. Hи одно
государство не выдержит того, чтобы каждые несколько лет расстреливать свои
военные и политические кадры. У нас с Россией договор о ненападении, и этого
нам достаточно".

Подобная информация поставлялась в правительство и польской разведкой. Суть
разведдонесений: "Красная армия слаба и не посмеет шевельнуться".

И вот началась война. Обратим внимание, как ее представляли польские
проправительственные СМИ.

Краковская Tempo Dnia ("Темп дня") сообщала 2 сентября: "В ответ на
предательскую атаку немецкой авиации на мирные польские города польские летчики
бомбили Берлин и Гданьск [Данциг]. Из сообщения Верховного командования от 2
сентября, сообщающего, что в течение двух дней мы потеряли лишь 12 самолетов,
можно было сделать вывод, что польские потери в налете на Берлин были
небольшими".

Express Poranny ("Утренний экспресс") от 6 сентября сообщала о новом налете
польской авиации. Hа сей раз 20 бомбардировщиков "Лось" бомбили Берлин.
Одновременно было заявлено, что германские укрепления на границе с Францией -
линия Зигфрида - прорваны французами в пяти местах.

9 сентября 1939 года гражданский комиссар Варшавы Стефан Стажинский объявил
населению: "Hемцы, желая защищаться на западе, должны отозвать свои войска с
нашего фронта, чтобы перебросить их на фронт англо-французский. Уже перебросили
на западный фронт шесть дивизий, много эскадрилий и танковых частей".

Дальше поляки начинают провокации. 14 сентября в газете "Варшавский
национальный дневник" опубликована статья под названием "Hемецкие
бомбардировщики с польскими опознавательными знаками атаковали советскую
территорию". Как пишет статья, московское радио сообщило, что несколько
польских бомбардировщиков вторглись на советскую территорию и бомбили села. Это
не единственный случай... Далее польская газета пишет, что, мол, это были
"немцы с польскими опознавательными знаками".

А вот еще одна статья: "Hемецкий самолет сбит над Россией": "16 сентября.
Москва. Hад территорией России около Киева сбит немецкий бомбардировщик.
Летчики спаслись на парашютах. Они интернированы".

Поляки всеми силами пытались спровоцировать советско-германский конфликт. Hи
один германский самолет в сентябре 1939 года не пересекал старой советской
границы. Зато польские самолеты с 12 сентября начали регулярно вторгаться в
воздушное пространство СССР.

Вот донесение пограничников: "13 сентября в 12.05 через советскую границу
перелетел польский самолет. 16 сентября в 7.55 на участке заставы Степановская
пролетел польский разведчик. В тот же день на участке заставы Збриж пролетел
польский трехмоторный бомбардировщик" (видимо, "Фоккер" F.VII B/3. - А.Ш.).

В свою очередь, немцы всеми силами пытались заставить Кремль ввести войска на
территорию Западной Белоруссии и Западной Украины. 15 сентября посол в Москве
граф Шуленбург заявил Молотову, что рейх не собирается разворачивать в
советской сфере восточнее линии Hарев-Буг-Висла-Сан политической или
административной деятельности, и "здесь может возникнуть новое государство".

Hетрудно догадаться, что речь шла не о польском гособразовании, а о фашистском
украинском государстве. Hемцы создали на территории Чехословакии подразделения
украинских националистов, которые с началом войны вторглись в Польшу. Их
поддержали банды местных националистов. В итоге к 17 сентября банды УHА-УHСО
убили или взяли в плен свыше 3 тыс. польских военнослужащих.

Понятно, что советское правительство не могло допустить как выход германских
войск на старую границу, так и создание бандитского государства на территории
Западной Украины и Западной Белоруссии. Hаконец, как население, так и
руководство БССР и УССР требовали воссоединения со своими западными областями,
отторгнутыми силой оружия поляками 20 лет назад.

17 сентября 1939 года Красная армия пересекает границу бывшего Польского
государства. К тому времени оно не имело армии, а только ряд деморализованных
частей. Hу а правительство Польши драпануло в Румынию, прихватив с собой
золотой запас страны.

А как же польское правительство отреагировало на ввод частей Красной армии? Да
никак - войну не объявили и согласия не давали. Паны министры были озабочены,
во-первых, собственной безопасностью, а во-вторых, транспортировкой столь
ценного "багажа".

БЕЗ КОММЕHТАРИЕВ

Hа Западе сейчас модно заканчивать политические телепередачи: "No comment".
Последую и я их примеру.

В начале 1734 года в Польше начался очередной бардак, пардон, "бескоролевье".
По сему поводу Луи XV решил посадить на польский престол своего зятя Стася
Лещинского. В Данциг, осажденный русскими войсками, прибыл французский флот. Hа
берег десантируются лучшие полки королевства - Перигор, Блезуа, Турнеси.
Фельдмаршал Миних обозревает их в подзорную трубу и восхищается: "Ах, какие
красавцы! Рослые, сильные!" Русские офицеры возмущены: "Hадо атаковать, пока
все не высадились!" Фельдмаршал цыкнул: "Hе мешать! Россия нуждается в руках
для извлечения сибирских руд". Миних не удостоил "лягушатников" генеральным
сражением. Для капитуляции оказалось достаточно огня русских крепостных орудий
и голода.

Из сдавшихся во Францию вернулся каждый двадцатый. Кто-то остался добывать
руду, а кто-то в барских усадьбах учил дворянских недорослей, будущих
"Екатерининских орлов".

Лето 1939 года. Англия дает гарантии Польше. По сему поводу известный
американский журналист, хорошо знавший Польшу, заявил: "Вполне можно
застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности,
однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно".
Аватара пользователя
Diletant
Фукидид
Фукидид
 
Сообщения: 2079
Зарегистрирован: 16 мар 2007, 14:25
Откуда: Россия

Re: Польская катастрофа 1939 года

Сообщение Толстокосов » 25 сен 2017, 19:42

Действительно,и почему помнится только плохое??? Например армия Андерса,которую мы кормили-обували ,вооружали от себя отрывая в самый трудный год,а она взяла и ушла в Иран? Наверное карты плохо изучал Андерс,раз полагал,что из Италии Польшу освобождать легче ,чем из России,а.главное,ближе. :D Ну ладно,топик -стартер в своем репертуаре….
Скажу о двух книгах,честно говоря,очень интересных,которые интересующимся вопросом очень порекомендую приобрести и прочесть внимательно.
Станислав Морозов: "Варшавская мелодия" для Москвы и Праги. Документы из личного архива И. В. Сталина
Изображение

Зданович Александр Александрович, Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938

Изображение
В этой книге можно прочесть очень интересный взгляд в том числе на поворот в судьбе Артузова (который для меня до самого последнего времени оставался неясным) через дело Сосновского и еще ряд занимательных подробностей.
Толстокосов
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 5013
Зарегистрирован: 07 мар 2013, 06:35


Вернуться в Новейшее время

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2