Сейчас, униатские сепаратисты много говорят и пишут об извечной враждеукраинцев к русским, об отсутствии какой-либо органической связи между украинской и русскойкультурой и о всегда существовавших антирусских настроениях у украинцев вообще, а у галичан вособенности.
Утверждения эти, при их добросовестной проверке, не выдерживают никакой критики и их опровергаетсам идеолог украинского сепаратизма М. Грушевский.
В своей «Истории Украины” (Киев, 1917 год) Грушевский поместил особую главу (125) прорусским,(“москвофильским”) настроениям в Галиции и в Буковине в начале второй половины 19-го века.
Грушевский подробно описывает причины этих настроений: в народе была жива память о защите Россиейправославия еще во времена Речи Посполитой Польской. Доходили, конечно, и слухи о том, что вРоссийской Украине для коренного населения были открыты все пути к достижению самых высших постов вадминистрации всероссийской и к, ничем не ограниченной, деятельности в области экономической. Всегоэтого не было в Галиции, где слово “русин” обозначало бесправного крестьянина, которому фактическибыли закрыты все пути.
Известное облегчение, полученное от Австрии, после того когда к ней отошла Галиция, вызвало былопроавстрийские настроения, выразившиеся в активной поддержке австрийского правительства в егоборьбе с нелояльными поляками в 1809 и в 1848 году, как об этом упоминалось выше.
Но вскоре политика Австрии изменилась. С начала 50-х годов вся власть в Галиции была отдана в рукиполяков, от которых там много натерпелось население за время их 500-летнего владычества,сопровождавшегося религиозным, национальным и социальным угнетением. Надежды на Австрию неоправдались и, как и в годы польского владычества, опять устремились к единоплеменной и единовернойРоссии. В глубинах народного сознания не угасала память о единстве Руси и тяготение к православию,несмотря на формальное униатство. Несмотря на признание униатами главенства Папы Римского,католичество в их понимании оставалось верой “польской”, а православие - верой “русской”.
Это тяготение к России укреплялось старославянским языком, которым пользовалась в своей печативозродившаяся культурная деятельность Галицкой Руси. Язык же этот, как признает сам Грушевский был“достаточно близок к русскому книжному языку 18-го века”. Усиливалось это тяготение и связями срусскими славянофилами половины 19-го века (Погодин и другие); связи эти росли и крепли по мерекультурного роста галицкой интеллигенции.
Кроме того огромное влияние на рост пророссийских (“москвофильских”) настроений имела и политикаРоссии по отношению к Польше и полякам. Раздел Польши, разгром восставших поляков г. 1830 году,подавление венгерского восстания (которое поддерживали поляки) в 1848 году, не могли не радоватьнаселение Галицкой Руси и, по словам Грушевского, “Россия рисовалась как идеальное царство порядкаи силы”.
Австрия же, которая было своими реформами вызвала к себе симпатии Галицкой Руси, эти симпатии сразуже потеряла, когда, с половины 19-го века, открыто стала покровительствовать польскомунезначительному меньшинству в Восточной Галиции и фактически отдала под власть этого меньшинствавсех “русинов”. Поляки же, получивши для итого возможность, возобновили свое религиозное,национальное и социальное давление, на формально свободных, но фактически бесправных “русинов”.
С другой стороны, внешнеполитические неудачи Австрии и ее поражения в столкновениях с,освободившейся из под ее власти, Италией и разгром Пруссией не только поколебали веру в ее силы, нои породили уверенность в неизбежности ее распадения.
В результате, как признает и сам Грушевский, население Галицкой Руси надежду на свое спасение сталовозлагать на Россию. “Надеялись что русский царь вскоре заберет Галицию от Австрии и, в этихнадеждах проповедовали сближение с русской культурой и языком” - пишет он в своей “Истории Украины”(стр. 508). Правда, эти надежды и стремления Грушевский приписывает только “консервативнымэлементам галицкой общественности”, но ни о каких других “элементах” не в состоянии ничегоконкретного сообщить по той простой причине, что их тогда не существовало. Появились онизначительно позднее и более или менее заметны стали только к 80-м годам 19-го века.
В 50-ые же и 60-ые годы вся галицкая общественность определенно и недвусмысленно была настроенарусофильски в смысле культурном и общероссийски в смысле политическом. Чтобы убедиться в этомдостаточно просмотреть печатные галицкие издания того периода. Ни в одном из них (все печаталось постарой русской орфографии) нельзя найти и намека на те антирусские настроения, которые сталихарактерными для значительной части печати начала 20-го века и доминирующими в галицкой(“украинской”) эмигрантской печати.
В 1865 году ведущая газета Галичины “Слово”, после поражения Австрии под Кенигрецом, открытовыступила с формулировкой культурно-политических настроений Галицкой Руси. Она доказывала, чтоГалицкие “русины” и великороссы - один народ, а язык “русинов” - незначительное отклонение отрусского языка и отличается от него только выговором; от Карпат и до Камчатки существует толькоодин русский народ; а в создании литературного “русинского” языка нет никакой надобности ибо ужесуществует только один русский народ и готовый русский литературный язык, (Слов “украина” и“украинец” тогда еще не было.)
Все это настолько неоспоримые факты, что не только их отрицать, но и ставить под сомнение нерешается даже позднейшая “украинская” сепаратистическая историография, которая, как это доказановыше на многих примерах, с историческими фактами обращается весьма бесцеремонно.
Признание стихийного тяготения Галицкой Руси к России, сделанное основоположником украинскойсепаратистической историографии - Грушевским, заслуживает особого внимая. Во первых, оно ставит подсомнение основной тезис этой историографии об отсутствии русско-украинского исторического икультурного единства и взаимного тяготения друг к другу, тезис который является фундаментомполитического украинского сепаратизма.
Во вторых, оно вызывает обоснованный вопрос, как же случилось, что к началу 20-го века известнаячасть галицкой интеллигенции (той самой, которая, по словам Грушевского, в 60-х годах была“охвачена москвофильством”) была настроена антирусски. Вопрос этот приобретает особенное значениепотому, что сепаратисты приписывают эти антирусские настроения не только всей Галиции, но и всейРоссийской Украине и утверждают, что они всегда являлись характерными в русско-украинскихотношениях.