Ivan Aleksandrovich » 23 май 2009, 05:27
Кое - что о "внутренних тормозах и внутренних пределах" демократии:
Глобализация: пределы роста
Владимир Баранов
Об авторе.
Доцент, кандидат технических наук. Преподает в одном довольно парадоксальном московском ВУЗе, который, хоть и называется МГУЛ (Московский Государственный университет леса), но основан никем иным, как основоположником советской космонавтики Сергеем Павловичем Королёвым и готовит кадры для ракетно-космической корпорации «Энергия» его имени. Читает старшекурсникам курс «Исследования операций», - есть такая математическая дисциплина. Недавно (в декабре 1999 г.) стал лауреатом конкурса эссеистики в Веймаре, конкурсная работа опубликована в Lettre International, 1999, nr.47 (на немецком).
…величайшая и, может быть, единственная польза всякого чистого разума только негативна; эта философия служит не органоном для расширения а дисциплиной определения границ и, вместо того, чтобы открывать истину у неё скромная заслуга: она предохраняет от заблуждений. Кант И. Сочинения в 6 т. - М.: Наука, 1964, т.3, с.655.
Проблема
О глобализации пишется легко. Тема такая: всё объемлет, ко всему имеет отношение. Как марксистско-ленинская философия в своё время. Однако нельзя не заметить, что исследовательская проблематика в предметной области "глобализация", мягко говоря, не плодоносит. Конкретных выводов, тем более, рекомендаций нет. Как, в своё время, в марксистско-ленинской философии. С почившей в бозе доктриной глобализацию связывает ещё и феномен тотального роста. Для тех, кому повезло родиться уже после исторического материализма, краткий исторический экскурс.
Достаточно долгое время в жизни нашей страны наблюдался некий процесс, на языке тех лет определявшийся как "возрастание роли партии". Не вдаваясь в анализ политических особенностей указанного роста, укажем на один важный аспект реакции на него тогдашнего общества. Точнее, на полное отсутствие адекватной реакции. Ведь никто из здравомыслящих людей, каждый день и помногу раз слышавший о пресловутом росте в контексте его влияния на всё и вся, отчего-то не задумался, взирая на газетные заголовки и кумачёвые лозунги того же смысла, о вполне очевидных, казалось бы, вопросах. А именно: если имеет место рост чего бы то ни было, той же "роли партии", то
§ до каких пределов?
§ за счёт каких ресурсов?
§ по какому закону?
Отметим, что хотя "возрастание роли партии" не было чем-то реальным и происходило лишь в сознании людей, но вокруг этой ныне уже забытой идеи тогда консолидировалась (пусть хотя бы с позиций отрицания) значительная часть советского общества. То есть, тот вполне абстрактный процесс затрагивал тогда вполне конкретные интересы людей и, несмотря на ныне выяснившуюся его историческую пустопорожность, заслуживает пристального внимания.
Аналогия с глобализацией, пронизывающей ныне все стороны жизни, представляется довольно очевидной. Появился некий постоянно действующий нематериальный по своей природе фактор, роль которого в жизни всё большего числа людей пока что только возрастает. А дальше?
И тут уместно продлить аналогию и попытаться понять глобализацию как процесс, протекающий в каких-то пределах, за счёт каких-то ресурсов и, возможно, по какому-то закону. И, хотя по форме феномен глобализации чаще всего стремятся выразить в финансово-экономических категориях, нельзя не понимать того, что агентом (проводником, средой) глобализации как процесса является сознание людей. Соответственно, какие бы формы ни принимала та или иная порождённая глобализацией социальная проблема, корни её логично разыскивать в философии роста научного знания, эпистемологии. В свете этого понимания и рассмотрим феномен глобализации.
До каких пределов?
Образно говоря, до последнего сапиенса - просто по определению. Ну, хорошо, все охвачены, уже практически так или иначе охвачены, дальше что? Дальше, по идее, должно пойти качественное совершенствование достигнутой тотальности. Но пределов совершенства, как принято считать, нет. Он что же, бесконечный и безграничный, этот процесс?
Нет, это, пожалуй, вряд ли. Дело в том, что по данным науки рост популяции вовсе не безграничен. Скорее уж, наоборот, он сугубо конечен, т.е. можно уже сейчас и с довольно высокой точностью подсчитать, сколько всего людей когда-либо проживало и ещё будет проживать на третьей от Солнца планете. Иными словами, на каждый заданный в будущем момент времени можно будет указать численность Человечества, а также скорость его текущего изменения. Пока что она больше нуля, но это пока. По некоторым прогнозам уже примерно с 2010 года произойдёт коренное изменение тенденции и начнётся системный спад численности населения планеты.
В контексте интересующей нас проблемы смысл этого сценария вполне прозрачный: определяющий глобальный фактор, действие которого определит характер развития мира в ближайшие годы, станет недонаселённость развитых стран - Японии, Европы и Северной Америки, а это означает, что произойдёт, уже происходит радикальное перераспределение предложения на рынке труда. Теоретик и философ менеджмента Питер Дракер в своей знаменитой книге "Будущее, которое уже наступило" эту ситуацию определяет так: "развитой мир совершает коллективное самоубийство". В этой гиперболе - суть того, что принято называть глобализацией, по крайней мере, её видимая сторона.
Так вот, формулируя ответ на вопрос "до каких пределов?", нужно иметь в виду, что пределы эти не просто конечны, но они ещё и носят характер, что называется, "шагреневой кожи", т.е. процессу глобализации в перспективе просто некуда распространяться за пределы развитого мира. Компенсируя нехватку национальных кадров интеллектуального, в первую очередь, труда, развитые страны всё интенсивнее импортируют носителей соответствующих знаний и навыков, создавая социальную напряжённость в своих обществах. Brain drain в странах остального мира начался не вчера и с тех пор ничего особо нового в жизнь их населения не привнёс, потому, говоря о глобализации, мы, наверное, вправе предполагать ареалом этого феномена лишь страны G-7.
За счёт каких ресурсов?
Логично, что экономический рост более не может продолжаться ни за счет увеличения занятости, т. е. за счёт привлечения всё больших трудовых ресурсов, как это происходило в прежние времена, ни посредством увеличения потребительского спроса. Однако экономический рост ещё может происходить за счёт быстрого и продолжительного роста эффективности - единственного ресурса, по которому у развитых стран всё ещё сохраняется определённое преимущество и которое они, вероятно, сохранят ещё несколько десятилетий. Эффективность любой экономики - это, в первую очередь, продуктивность знаний и производительность труда работников, владеющих знанием.
Как пишет П. Дракер, в мире более не будет одной доминирующей экономической силы, ибо ни в одной из развитых стран нет населения, численность которого достаточна, чтобы поддержать такую роль. Не может быть никакого долгосрочного конкурентного преимущества ни для какой страны, отрасли или компании, поскольку ни деньги, ни технологии уже не смогут перевесить растущий дисбаланс трудовых ресурсов. В мировой экономической истории не было примеров экономического роста на фоне депопуляции. Рост знания, который обеспечивается в развитых странах политикой привлечения носителей знания из стран-аутсайдеров, не может быть сделан устойчивым в отрыве от национального производства информации, притом во всё возрастающих объёмах. Пользоваться знаниями, конечно же, очень удобно и полезно, но для их пополнения, как и в досетевую эпоху, мир должен по-прежнему ежедневно добывать на-гора всё новые и новые терабайты информации. Производство информации определяется не только численностью населения, но ещё и качеством последнего, – качеством в самом прямом и непосредственном демографическом смысле. Дело в чём? Разве в избрании тех или иных харизматиков на те или иные руководящие посты? Или, быть может, всё сводится к одним лишь только деньгам, как мы в России привыкли думать в последнее десятилетие. Отнюдь. Судьбу любой страны в критических ситуациях истории всегда решали люди, способные и имеющие мужество мыслить и действовать самостоятельно. А их, эдаких - буквально наперечёт везде. Человечество в принципе разделяется по отношению к информационным проблемам на следующие шесть категорий, это: 1) пророки, 2) гении, 3) таланты, 4) способные, 5) норма и 6) отсталые.
Если первых в любую историческую эпоху единицы, то последних сейчас – миллиарды. Впрочем, их всегда было и будет подавляющее большинство, что установил ещё Галилей (Stultorum numerus infinitum est ). Последствия стимулированного развития СМИ и глобальных сетей в плане их влияния на указанные пропорции ещё не только не исследованы, но даже не ставятся в проблемном плане. Из шести выше названных только первые три категории способны выступать генераторами информации и знания. Удел остальных – достойная во всех отношениях жизнь исполнителей чьей-то воли. Требовать от добрых людей, составляющих подавляющее большинство населения, придумать (не исполнить, а именно придумать!) что-нибудь более сложное, чем новый соус к макаронам или оригинальное устройство туалета на даче, было бы бессмысленной жестокостью. За всю историю человечества лишь безбожные большевики решились на пересмотр сих божественных пропорций, утвердив творчество (особенно коллективное) идеалом и практической целью развития всякой личности. Вот как раз этого-то им и не простили земляне: ни один даже самый гнусный политический режим в истории не вызывал столь дружного сплочения ненавидящих его наций (да и собственного населения), как Советский Союз к моменту развала. Вердикт обвинения в формулировке Бориса Парамонова выглядит так: «Большевики хотели, чтобы инвалид Гаврилыч был Бетховеном. Главная их гнусность в том, что они убедили в этом Гаврилыча, он ещё и сегодня считает себя Бетховеном и потому страдает в новом мире рок-музыки» .
Идеологический боец прав: Гаврилыч действительно не должен воображать себя Бетховеном, кухарка не может управлять государством, а начальник Чукотки совершенно напрасно мечтал о планетарии для чукчей. Да, подавляющая часть людей отнюдь не добра, а мелкобуржуазна. И все проблемы Земли решались и будут решаться ничтожным численно слоем населения.
Давайте посчитаем. Пророков – от Иисуса из Назарета до Альберта Эйнштейна – дай Бог, если наберётся полсотни. Гениев – от Гомера и Архимеда до Шостаковича и Колмогорова – несложно выявить поимённо всех, пролистав, «с большого пальца» Британику. В одну эпоху их вряд ли одновременно проживает на Земле больше тысячи. Эти две категории не интересуют работодателей и раздражают политиков в силу своей непредсказуемости и неуправляемости. Учёту и сбережению при жизни не подлежат. Талант – уже товар, имеющий устойчивый рыночный спрос. Этот сегмент рынка труда похож на торговлю алмазами, где число камней в мире и их имена точно известны. Со всеми натяжками численность талантливых в составе шестимиллиардного Человечества вряд ли превышает 100 тысяч. Ну, пусть их даже миллион. Это много или мало? Большой вопрос! Между прочим, в современной науке общим местом считается именно нахождение «big questions», потому что ответы на любые вопросы всё больше превращаются в технические процедуры.
В контексте проблемы глобализации большой вопрос - это способность мировой экономики обеспечить себя производством необходимых и достаточных количеств информации и знания. Полноценный анализ данного вопроса даже в форме обзора есть проблема, требующая специального рассмотрения. Здесь ограничимся всего только одним её аспектом: возможна ли социальная стратегия, основанная на эффективном пользовании знанием? На качественном уровне ответ на подобный вопрос известен, он гласит: долгосрочные стратегии выживания обществ, основанные на пользовании стандартными рецептами, невозможны. Иными словами, пользование готовыми продуктами и технологиями, в том числе и компьютерными, подразумевает ещё и культурную среду, способную одухотворить прагматические цели. В связи с этим нельзя не вспомнить, что информация, знания и культура являются фазами единого и неразрывного процесса, и было бы неверно фетишизировать любую отдельно взятую его часть. Процесс познания развивается от сигналов к данным, от данных - к информации, от информации - к знанию, от знания - к культуре, от культуры - к истории. И протекает он так, что его началу отвечают меньшие характерные времена и тиражи, а концу, соответственно, - большие. Эта последовательность фазовых состояний, если отвлечься от частностей, представляет собой продукт некой технологической цепи, разрывы в которой принципиально недопустимы. Точнее, они встречаются и достаточно часто в истории, но оказываются «несовместными с жизнью» социального организма. Примеры напрашиваются, взять хоть наше богатое любыми ресурсами государство, которое идёт по пути распада, вследствие того, что наше общество в какой-то момент помешалось на импортированных потребительских идеалах. Всевозможные тоталитарные режимы, а также теократические и очень бедные государства именно потому и нежизнеспособны в длительной перспективе, что нарушают элементарный древнейший принцип "по труду". Попытки социально возвысить профессионалов исполнительского труда, пусть даже виртуозного, над теми, кто создаёт и использует знание, всегда заканчивались плачевно для обществ, которые принимали модель, подразумевающую, что полицейский или там священнослужитель, условно говоря, получает больше, чем профессор.
Формулируя ответ на вопрос "за счёт каких ресурсов?", по-видимому, следует иметь в виду креативные ресурсы, встроенные в знаниесоздающие технологии, которые, в свою очередь, глубоко укоренены в национальной культуре, вне которой, вообще говоря, развиваться не способны. Ресурсы эти есть ничто иное, как национальная интеллектуальная элита, которая в отличие от бизнеса и капитала, отнюдь не транснациональна по своей природе. Притом и без специальных исследований очевидно, что продуктивность национальной интеллектуальной элиты - это вопрос, не сводящийся целиком к материальному стимулированию соответствующих кадров. Так, роскошь иметь науку могут позволить себе даже не все страны "большой семёрки". Если у кого-то есть на этот счёт сомнения, их легко рассеять, поинтересовавшись количеством ссылок в SCI на итальянские, канадские, да даже и на японские научные источники.
В общем, ресурсы глобализации - это число рабочих мест в развитых странах для привлекаемых из-за рубежа интеллектуалов, которое, опять-таки, оказывается ограниченным. Причиной тому - законы распространения знания.
По какому закону?
Специфические трудности, связанные с трансфертом знания, в принципе ограничивают круг его потенциальных потребителей теми, кто располагает восприимчивостью, а круг потенциальных его источников - лицами высокой образовательной и методической подготовки. Но трансферт знания, а также его хранение и поиск - это лишь надводная часть айсберга проблем, относящихся к выражаемым в словах (понятиях) так называемым явным, вербализуемым (эксплицитным) знаниям. "Неявное", подразумеваемое (имплицитное), личностное знание, обнаруживающееся в таких формах, как проницательность, предчувствие или интуиция, вовсе не обязательно готово к его отделению от источника. Самым же неудобным свойством знания является отсутствие меры. Отсутствует не только численная мера, подобная, например, понятию "бит" (binary digit) в информатике; нет даже размытых представлений о сравнимости фреймов знания. Поэтому от эксперта невозможно требовать соотнесения своего знания с общепринятыми мнениями или мнениями других экспертов. эксперт не только не знает границ своих знаний, но не всегда в состоянии по своей воле вызвать любой фрагмент и поставить его под контроль сознания. Где уж там уловить ход не своей, а чьей-то там мысли? Длительные задержки в общественном признании многих выдающихся открытий - явление вполне закономерное, вполне объяснимое с точки зрения современной концепции личностного знания. Так, Римско-католическая церковь ещё и по сию пору не сняла (по крайней мере, целиком) своих претензий к Галилею, выдвинутых ещё в 1633 году. На этом фоне 25-30 лет непризнания до последнего времени были нормой в науке. Были. Одним из проявлений глобализации является феномен так называемого самоускоряющегося развития, когда явления концентрации и, одновременно, рассеивания научных ресурсов рождает уплотняющийся поток открытий. Частной формой проявления самоускоряющегося развития в науке является хорошо известный в компьютерном бизнесе закон Мура.
В принципе, закон этот знали и раньше. Так, например, было известно, что быстрее растет население более крупных городов (закон Ципфа), быстрее растут более крупные состояния (закон Парето) и т. п. Имелась положительная практика концентрации яйцеголовых в закрытых проектах типа сталинских шарашек или «Манхэттенского проекта». Однако постановка на поток изъятия личностного знания в научных серпентариях в те годы как-то не складывалась. Всё становится на свои места вместе с развитием процесса глобализации, когда вместе с факторами концентрации заработали и факторы рассеивания знания и носителей знания. Падение железного занавеса, а затем европейская интеграция и Интернет сделали интеллектуальный капитал мобильным и, в общем-то, почти независимым от самодурства чиновников национальных государств.
Перефразируя известное выражение, теперь можно сформулировать так: "Тот, кто не хочет кормить свою науку, кормит чужую". Концентрация учёных в Кремниевой долине, обеспечивающая неуклонное исполнение закона Мура, была бы невозможна без нынешнего принципа отрицания национальных суверенитетов. Последний под давлением развитых стран был de facto признан ООН, одобрившей их военную акцию в Югославии (1999), проводившуюся ради демонстрации принципов нового миропорядка. Но помимо политических есть чисто рыночные факторы, определяющие распространение знания. Знанием либо свободно обмениваются на научных конференциях, либо его на какое-то время засекречивают. Но никакого рынка знания, подобного рынку валют, металлов, зерна или информации, в природе не существует. Да, know-how иногда продают, но значительно чаще его похищают, забирают по репарациям у побежденных или выманивают задарма у ротозеев. Некоторые виды знания (те же know-how) все же иногда котируют в денежном выражении, иные (результаты фундаментальной науки) с пафосом объявляются бесценными. Нет численной меры знания, потому-то нет и рынка знания. И не будет, добавим, пока для квантификации знания вместо пафоса не придумают способ метризации, позволяющий объективно сравнивать между собой теорему Пифагора, закон Ома и, например, рецепт "табуретовки" по Остапу Бендеру. Объективно - означает в неких метрических характеристиках. Их пока нет.
Наука - продуцент знания - на редкость тоталитарная система. Большинство голосов в ней ровно ничего не значит, презумпция в её традиционном юридическом смысле начисто отсутствует, доказывать нужно абсолютно все, притом тяжесть доказательства лежит на истце (авторе). Скидок женщинам, национальным и прочим меньшинствам, а также на состояние здоровья, возраст и прежние заслуги в принципе не делается, в ходу грубая научная сила, с помощью которой добиваются побед в публичных дискуссиях и, в конечном итоге, - признания в профессиональной среде и денег. Совершенно не обязательно, что, став единственной реально значимой силой на планете, наука сохранит в будущем тот мир, который выстроен под нынешнюю мораль. Собственно, это самое будущее, как совершенно справедливо отметил профессор Дракер, наступило и потому сослагательное наклонение неуместно.
В свете всех особенностей распространения знания, можно довольно обоснованно считать, что глобализация является пульсирующим процессом. Уже был такой период в истории - примерно с середины XIX века по начало XX, когда не требовалось паспортов и виз, можно было инвестировать в любые страны и заниматься импортом из любых мест. Этот период послужил запуску неслыханных технологий, расцвету наук и искусств, но в итоге завершился серией кризисов и мировых войн. Необязательно, что нынешний виток глобализации завершится чем-то подобным. Однако если логично допустить, что, характер эпохи и вправду определяется свободной конкуренцией обществ за интеллектуальные ресурсы, то закон развития глобализации как процесса с большим основанием можно полагать аналогичным закону развития биосферы, когда развитие популяций в экологической нише определяется циклами.
Когда же конец?
Предощущением consummatio mundi переполнена не только мировая публицистика, наука тоже вполне серьёзно изучает разнообразные варианты конца света, начиная от мирового энергетического кризиса до возможности выпадения на нас смертоносных астероидов из Космоса. Глобализация же есть ничто иное, как первая реакция Человечества на приближение к точке перелома тенденции в его развитии; нам ещё предстоит познать, возможна ли жизнь в условиях уменьшения численности людей на Земле? Ответ на последний вопрос не столь уж очевиден, как может показаться, опыта подобного развития не существует. За два с половиной миллиарда лет своей истории наш вид ещё не сталкивался с тенденцией глобального уменьшения своей численности. Так, рост производства информации, который мы привыкли приписывать только совершенствованию технологий, окажется под угрозой, просто из-за того, что уменьшится число участников информационного обмена. Спад производства информации приведёт к регрессу в знаниесоздающих технологиях. Ну и так далее, по технологической цепи. В итоге нынешние тенденции к открытости и интеграции в политике могут однажды поменять знак. Просто в силу свойства цикличности развития. Этому процессу тут же дадут название и тоже станут, вероятно, искать пределы его развития, как это сейчас пытаемся проделать мы в данной статье, имея в виду актуальный процесс глобализации.
Но если верны все эти допущения, то конец глобализации наступит даже раньше, чем произойдёт прекращение роста народонаселения Земли. А это по историческим меркам наступит уже совсем скоро, в пределах десятилетия. Стало быть, не иначе, как доживаем последние спокойные годы?
Что ж, удачи нам всем в наступившем будущем!
. Во времена конфронтации Севера и Юга величина кулаков - самый отличный показатель. Сейчас с кулаками меньше, к примеру, моей головы (р.57), трудно выжить в нашем ласковом и добром мире.
