Дайчин-баатар писал(а):Aristoteles писал(а):Тема обширная . Для затравки предлагается текст следующего содержания:
Гусары в России
В России о гусарах, как о войске иноземного строя, упоминается в 1634 г. В дневнике Гордона (шотландца, принятого Петром I на русскую службу) говорится о 3 ротах гусар, участвовавших в кожуховском походе 1694 г. Ранние русские гусары были сословной тяжелой конницей, которая набиралась из привелигированного дворянства, шедшего по городовым спискам. Например, на 1701 год в Новгородском разряде числилось 477 гусар. Впоследствии все они были переведены в драгуны.
В ходе 13-летней войны с Польшей к русским перешло 1000 гусар полковника Кильского.
Только не "Кильского" правильнее будет, Христофора Рыльского. Полк был сформирован ещё до начала войны 1654-1667 г.г.
Довольно подробная статья о
первых русских гусарских полках:
ГУСАРСКИЕ ПОЛКИ В РУССКОЙ АРМИИ XVII ВЕКА.
Игорь Бабулин.
I. О дате появления гусар.
В отношении времени появления гусар в русском войске ни у историков прошлого, ни у современных исследователей нет единого мнения. Наиболее распространенной в научных кругах датой возникновения первых гусарских частей русского войска является 1634 год.
«Однако ни один из авторов не указывает документ, аргументирующий эту датировку»- отмечает В.И. Цвиркун, посвятивший гусарам XVII века статью в «Военно-историческом журнале».1 О русских гусарах эпохи первых Романовых сообщается в исторических трудах В.Н.Татищева, В.Берха, С.Б.Веселовского, Е.Д.Сташевского, А.В.Чернова. Определить дату появления гусар в русском войске пытается В.Великанов в своей статье «История русских гусар (1634-1762)». Но все указанные авторы использовали либо ограниченный круг источников, либо сообщали отрывочную информацию, лишь касаясь данного вопроса. Некоторые исследования содержат ошибки общеисторического характера и затрудняют установление истины.
Написание данной статьи стало возможным при широком использовании и критическом переосмыслении большой группы опубликованных в 1894-1901 гг. документов Разрядного приказа, которые до настоящего времени недостаточно привлекались исследователями для изучения истории русской армии указанного периода. Они содержат бесценные материалы об организации, составе, вооружении, снабжении русской армии «Нового строя» в 60-годы XVII века, в том числе информацию о гусарах. Автор данной статьи привлек также малоизвестные русские и польские свидетельства современников, сообщающие о гусарах в Московии XVII века.
Цель работы состоит в определении даты появления гусар в русской армии, количества гусарских полков, времени создания и существования этих частей до реформ Петра I. Кроме того, автор ставит задачу исследовать их организацию, состав и вооружение, а также проанализировать участие русских гусар в военных действиях.
В настоящее время можно выделить три различных точки зрения на проблему установления даты появления гусар в русском войске:
Первое утверждение: Основано на фундаментальной работе Е.Д.Сташевского «Смоленская война 1632-1634: Организация и состояние Московской армии», в которой в частности говорится о том, что в конце 1633 года в Москве был сформирован драгунский полк, командиром которого стал полковник Александр Гордон. По замечанию Сташевского, драгунский полк Гордона назывался еще «драгунским и гусарским полком», видимо из-за того, что « драгуны имели пики, на полк Гордона было дано 1500 пик весом 138 п. Это были тяжелые и длинные пики».2 Полк имел 12 рот, в которых, не считая начальных людей высшего ранга, числилось 60 капралов, 12 ротных подъячих, 24 набатника, 1440 рядовых. Драгуны-гусары Гордона получили лошадей с государевой конюшни. Полк Гордона вошел в состав корпуса князей Д.М.Черкасского и Д.М.Пожарского, сформированного для помощи окруженной под Смоленском армии воеводы М.Б. Шеина. В январе 1634 года, когда Гордон двинулся из Москвы к месту сбора войск в Можайске, у него «в полку было 1576 человек русских и «немцев».3 В военных действиях драгунам-гусарам Гордона участвовать не пришлось, поскольку до капитуляции Шеина под Смоленском, корпус Черкасского и Пожарского так и не выступил из Можайска. Сразу после заключения Поляновского мирного договора 3 июня 1634 года полк Гордона, как и остальные полки «Нового строя», был распущен. Не подвергая сомнению авторитет Е.Д.Сташевского и его утверждение, следует отметить, что фактически драгуны Гордона гусарами не являлись, так как предполагалось их действие в бою в пешем строю. Гусарами могли их называть из-за нетипичного вооружения (длинных пик, возможно с прапорцами), не свойственного «ездящей пехоте». Спешиваясь на поле боя, они на практике становились обычными пикинерами. Считать полк Гордона гусарским было бы неверно.
Второе утверждение: В. Великанов предложил иную трактовку точки отсчета истории гусар в русском войске. Появление легкой кавалерии, сформированной по образцу балканских славян, он относит к 1634 году, как следует из названия его статьи в журнале «Воин». Ссылаясь на сочинение Д.Ф.Масловского «Поместные войска в русской армии в 17 веке», Великанов отмечает, что «в составе русской армии М.Б.Шеина под Смоленском в 1633-34 гг. был отряд ротмистра Мустафи из греков и сербов, и именно эту дату с определенной долей вероятности можно считать датой появления гусар в русской армии. Численность этого подразделения неизвестна, но вряд ли она превышала 300-400 человек…».4 Однако при обращении к первоисточнику можно увидеть другую картину. В «Книгах разрядных» говорится о «Миколае Мустофине, иноземце старого выезду» и его отряде из греков, сербов и валахов, в 1634 году входившем в корпус Черкасского и Пожарского в Можайске.
«С бояры ж и воеводы со князем Дмитрием Мамстрюковичем Черкасским и со князем Дмитрием Михайловичем иноземцов: гречан, и сербьян, и волошан и мултянские земли;
Миколаевы роты Мустофина 22 человека, Прокофьевы роты Мишевского 22 человека, Григорьевы роты Врасловского - 20 , Юрьевы роты Кулаковского - 31 , Михайловы роты Желиборского – 22, Лаврентьевы роты Красовского – 8, Елизаровы роты Жураковского – 1. Гречан же, и сербьян и волошан кормовых 36 человек».5
Мустафи или Мустофин был всего лишь одним из ротмистров, командующих
незначительными конными частями, ни о каком подразделении в 300-400 человек говорить не приходится. Вышеуказанные роты в армию Шеина не входили и в боях под Смоленском не участвовали. Считать дату упоминания роты Мустафи (22 человека) датой появления гусар в русской армии, только потому, что в ее составе могли быть балканские славяне, а возможно и венгры, как предлагает Великанов, было бы неверным. Гусарами эта часть нигде не названа, национальный состав роты определить практически невозможно. Известен род татарских князей Мустафиных, произошедший от царевича казанского Муртазы Мустафича, жившего в конце XVI века. Фамилии других ротмистров свидетельствуют скорее об их польско-литовском происхождении. Если считать всадников Мустофина гусарами, исходя только из их этнической принадлежности, то с таким же успехом можно предложить другую дату появления гусар – 1604 год. В Большом полку московского войска воевод Ф.И.Мстиславского и А.А.Телятевского, направленного против Лжедмитрия I, также находились иноземцы: сербы, греки и т.п.6
Третье утверждение: В.И.Цвиркун в своей статье привел наиболее убедительный аргумент относительно даты появления гусар в России – 1635 год, поскольку установленное пока первое документальное употребление названия «гусары» в русском войске относится к весне 1635 года.
С воеводами Большого полка князьями И.Н.Хованским и Н.Ф.Мещерским по царскому указу от 11 апреля 1635 года в Тулу были направлены «с ротмистром с Христофором Рыльским, и гусар и рейтар и всяких чинов людей 735 человек, иноземцов Литвы и поляков и гречан и сербян и волошан и всяких иноземцов 2146 человек».7 Царским указом им предписывалось «стати на Туле» к 23 апреля 1635 года для «обереженья государевой Украйны от крымских и ногайских людей и от черкас». Таким образом, впервые в истории составе русского войска названы гусары. Учитывая то обстоятельство, что после «Смуты» в начале XVII века в Московском государстве термин «гусар» мог ассоциироваться исключительно с кавалерией Речи Посполитой – «крылатыми гусарами», а также тот факт, что гусары Рыльского в основном были из «литвы и поляков», следует предположить, что они были экипированы по «польскому образцу». Их вооружение состояло из лат, шишака, наручей, копья, сабли и двух пистолетов. Гусары, вместе с другими воинскими частями, направлялись на оборону южных рубежей из Москвы, сменяясь дважды в год. Сменившиеся в дозоре отправлялись на отдых в Москву или в Тулу, а имевшие свои поместья – в свои имения.
Если в Западной Европе в то время под гусарами подразумевали в первую очередь легкую кавалерию из южных славян и венгров, то в Польше, Литве и Московском государстве они по прежнему относились к разряду тяжелой кавалерии. В то же время гусары имели конструктивно более легкие латы, чем рейтары и кирасиры того времени. Следовательно, если говорить о появлении «гусар» как таковых, исходя из понимания этого термина в Польше и России XVII века, то именно 1635 год следует считать датой появления этого рода кавалерии в русской армии.
О Христофоре Федоровиче Рыльском, будущем полковнике первого гусарского полка, следует сказать отдельно:
Выходец из старинного рода польской шляхты, герба «Остоя» (в поле червонном, между двумя златыми полумесяцами меч серебрянный, острием вниз), в документах Разрядного приказа он впервые упоминается в 1629 году, как «иноземец Христофор Рыльский». Что побудило его навсегда оставить свою страну неизвестно. В 1631 – 35 годах в чине ротмистра он командовал отрядом, находившимся «на береговой службе», защищая южные границы страны от набегов крымских татар и ногайцев. В 1632 году непосредственно в составе его роты числилось 119 человек, «иноземцов литвы и поляков».8 Вероятно в эти годы он принял православие, поскольку в 1636 - 37 годах Рыльский уже являлся воеводой в Перми Великой. 9 При этом его рота не была расформирована, продолжая нести службу на юге. В 1645 году, с приданным ему отрядом темниковских мурз и татар, он был направлен воеводой в Керенский острог для отражения набега ногайцев, разоривших Кадомский и Темниковский уезды.10 В мае 1650 года против восставшего Пскова была направлена правительственная армия во главе с воеводами И.Н.Хованским и Н.Ф.Мещерским, осадившая город. В составе войска находилась рота «Христофора Рыльскова», принявшая участие в боях под Псковом.11
Видимо в начале 50-х годов, накануне предстоящей войны с Речью Посполитой, в Москве было принято решение о формировании первого гусарского полка тяжелой кавалерии по образцу польских «крылатых гусар». К 1654 году такой полк был создан, и полковником его стал Х.Ф.Рыльский.
Таким образом, датой появления гусар в русской армии следует считать 1635 год. Сообщение о гусарах, входивших в роту Рыльского – первое документальное свидетельство о кавалерии данного типа в отечественных источниках.
II. Гусарский полк Рыльского (1654 г).
Неизвестный польский автор «Реляции о военном походе его царского величества Алексея Михайловича в Литву против Польского короля Яна Казимира», бывший в Москве во время выступления в поход русской армии и непосредственно видевший гусар Рыльского, сообщает следующее:
«Потом полковник Рыльский (Rylski) вел 1000 гусар, обмундированных по-Польскому образцу, с барабанами и свирелями. У его лошади были: на голове султан, на спине крылья и дорогой, шитый золотом чапрак. Многие из гусар, въезжая в ворота, сломали свои копья, потому что поздно уже опустили их пред воротами», - продолжая описание, автор дополняет, что за «возами с казною» следовал «полковник Христофор Федорович Рыльский, имевший при себе только польских гусар».12 По мнению А.Сапунова автором этой реляции был Ян Млоцкий, посланный польским королем Яном Казимиром в Москву накануне войны с мирными предложениями.
В искаженном переводе с польского фамилия «Rylski» как «Kylski» (т.е. Килски) появилась в исторической работе В.Берха «Царствование царя Алексея Михайловича», а затем в таком виде была повторена В.И.Цвиркуном и другими исследователями, недоумевавшими, что побудило поляков «предать свое государство в разгар войны».13
Как уже было сказано, «литва и поляки» служившие в гусарском полку, были «кормовыми иноземцами», принявшими православие или изначально православными, давно переселившимися в Московское государство, и вероятно утратившими связи со своей исторической родиной. Возможно, этим объясняется их «неловкость» в обращении с гусарскими копьями при проезде через крепостные ворота, либо враждебно настроенный автор реляции преувеличил мелкое происшествие у ворот. Вероятно также то, что из тысячи всадников в полку, далеко не все были «литвинами» и поляками. Следует отметить, что в реляции упоминаются и другие «многие тысячи гусар» в воеводских полках. Но никакими другими документами это сообщение не подтверждается. Не исключено, что очевидец принял за гусар всадников сотен московской дворянской конницы, вооруженных копьями с флажками (прапорцами).
Как видно из документа, у лошади полковника Рыльского были такие же «крылья» как у польских «крылатых» гусар, прикрепленные к задней луке седла. Эта характерная деталь, а также то, что предполагаемый автор был поляком, убеждает в том, что гусары Рыльского действительно были экипированы по-польски. Были ли подобные «крылья» у начальных людей полка и рядовых судить сложно. Отдельные польские исследователи (например, З.Жигульский) считают, что «крылья» имели лишь «парадный» характер и в бою не использовались. На батальных картинах художников эпохи «крылатых гусар», у этих всадников нет крыльев.
Почетное место полка в походе, «близость к царю», свидетельствовало о его элитарности. Гусары должны были иметь хороших турецких коней, приобретенных на собственные средства, хотя возможно для первого похода они получили их с государевой конюшни. Как элитная конная часть гусарский полк снабжался соответствующим его статусу оружием и доспехами. Образец такого доспеха (точнее « полудоспеха») вероятно и сохранился в Московской Оружейной палате. Этот полудоспех описан в Переписной книге 1686-87 гг. следующим образом:
«Латы с нарамками и с наколенками, в лице высподи по три доски прикреплены гвоздьми медными репейчатыми, на передней доске орел двоеглавной с коруною, опушкою около всех лат бархат червчатой, прикреплен гвоздми репейчатыми; привяска и обшит червчатым бархатом, в том числе на верхних по плащу железному, в лице исподние привяски пришиваны золотом пряденым, у передней доски две пряжки медных, у задней одна, гвозди все золочены; наручи в лице в длину по четыре дола поперег протерто, у тех наручей по три доски медных, прикреплены на красном бархате гвоздьми медными золочены, рукавицы бархатные червчатые, на них шиты травы пряденым золотом, шапка чешуйчатая вороненая, на ней десять орлов, наушки медные, на них выбиты лошки, по них дол опушен бархатом червчатым, покреплен гвоздми медными репейчатыми, золочен, полка медная, нос железной, в лице наверху репей медный золочен».14
При составлении описи 1861 г. данный полудоспех был собран по вышеуказанному описанию с использованием деталей, взятых «из лома». В «Описи Московской Оружейной палаты» вновь собранный доспех был назван « полудоспехом с орлами, русским, XVII века». Относительно описанного в Переписной книге 1686/87 г. подлинника «Опись» замечает: «Этот полудоспех устроен по образцу польских доспехов XVI и начала XVII века, и судя по качеству работы и по роду украшений, можно полагать, что он был прислан в дар одному из Русских Государей начала XVII века от какого-либо Польского Короля; или же, что еще вероятнее, сделан был в Оружейной палате».15 Общий вес полудоспеха 28.300 г. При изготовлении использованы следующие материалы: железо, медный сплав, кожа. Способы изготовления: ковка, клепка, резьба, литье, золочение. Гусарские наручи либо не сохранились, учитывая их «протертость», либо не были обнаружены при сборе доспеха в Оружейной палате.
Из описания и осмотра сохранившегося экземпляра следует, что перед нами комплект классического польского защитного снаряжения, именовавшийся «гусарским полудоспехом», который включает в себя шишак, кирасу, нашейник, наплечники, наручи и, в подражание западноевропейским кирасирским латам, длинные сегментные набедренники с наколенниками. Кираса конструктивно соответствует типу «полурак» и состоит из нагрудника и наспинника. Полудоспех можно отнести к так называемому 1 «старшему» типу, существовавшему в 1640- 1675 гг, что совпадает со временем упоминания в документах гусар Рыльского. Характерным элементом этого типа было отчетливое вертикальное ребро посередине, нагрудник имеющий 3-5 сегментов, нашейник с заостренным выступом посередине. Отсутствие на нагруднике «кавалерского креста» и других «типично польских» украшений возможно свидетельствует об отечественном происхождении данного доспеха. Однако не исключено, что русские оружейники заменили польский крест на нагруднике двуглавым орлом. Шишак имел подвижный наносник, нижняя часть которого ковалась в виде листообразной пластины, почти полностью закрывавшей лицо и имевшей полукруглые вырезы для глаз. При сборе комплекта из сохранившихся частей реконструкторы XIX столетия перевернули наносник на 180 градусов, вероятно неправильно прикрепив к нему медного двуглавого орла. Такой вывод основан на том, что на лицевой пластине видны два отверстия, возможно предназначенные для крепления «крыльев». Функциональное назначение этих отверстий неясно, если же перевернуть орла наоборот, то они закроются его «крыльями». Конечно, имеются свидетельства о том, что польские гусары могли носить наносник и в «перевернутом» виде, открывая лицо, но в данном случае это было бы невозможно из-за расположения герба. Шишак, описанный в «Переписной книге», не похож на тот, что представлен в экспозиции, но это может означать лишь то, что в Оружейной палате подобный головной убор был не один. Своеобразное оформление в виде наклепанных на доспехе блях, розеток и украшений в виде геральдических орлов свидетельствуют о том, что сохранившиеся части принадлежат единому защитному комплекту. Геральдические орлы на гусарском полудоспехе идентичны орлам на русском зерцальном доспехе, также находящемся в Оружейной палате (см. фото). Учитывая богатство украшений и декоративную отделку можно предположить, что гусарский полудоспех вполне мог принадлежать самому полковнику Рыльскому, либо одному из его офицеров.
В июне 1654 года русская армия во главе с царем Алексеем Михайловичем осадила Смоленск. Гусарский полк Рыльского находился в ее составе и принял участие в Смоленском походе. Литовское войско гетмана Я.Радзивилла отступило к Орше, направив к Смоленску отряд Ганцкопфа. Литовцы ночью внезапно напали на осадный лагерь передового полка воеводы князя Н.И.Одоевского и нанесли русским серьезные потери. После этих событий царь Алексей Михайлович «послал под Оршу войска, взятые из Большого, Сторожевого и Прибылого полков под общим командованием князя Я.К.Черкасского».16 В письме Радзивилла сказано, что против него была направлена «почти вся Московская конница, с немалою частью спешенных драгун, а также частью орудий».17 Учитывая это обстоятельство можно предположить, что гусары Рыльского также находились в корпусе Черкасского, но документов, подтверждающих это, пока найти не удалось.
Черкасскому предстояло нагнать Радзивилла и разгромить основные силы литовцев, чтобы исключить возможность помощи осажденному гарнизону Смоленска. 2 августа 1654 года Черкасский был под Копысью, откуда послал вперед к Шклову воеводу Ертоула князя Ю.Н.Барятинского с конным отрядом. Русская армия растянулась в походном порядке на дороге, идущей вдоль правого берега Днепра. В то время как Барятинский в тот же день подошел к Шклову и завязал бой с передовыми частями Радзивилла, Большой полк Черкасского еще находился в Копыси, а Сторожевой - под началом князя М.М.Темкина-Ростовского, еще не выступил из Орши. С Барятинским были посланы «всех полков головы с сотнями», князь смело вступил в бой с численно превосходящим его противником и сообщил об этом Черкасскому. Узнав о начавшемся сражении Черкасский «послал к Шклову наперед себя воеводу князя Д.П.Львова, а потом сам пошел со всеми ратными людьми … и пришли на бой с большим поспешеньем». Московские полки вводились в битву по частям, что позволило литовцам успешно отбивать атаки русских.
По польским сообщениям, Радзивилл «удачно устроил позиции своего войска между двумя глубокими оврагами, в которых разместил своих драгун, плотным огнем не позволявших неприятелю обойти его с фланга… до самых сумерек князь Януш со своей конницей сдерживал неприятеля и с такой силой справившись, гнал противника целую милю аж до обозов московских»18.
Жестокое сражение с передовыми малочисленными полками Барятинского и Львова сопровождалось большими потерями для русских. Когда к вечеру подошли основные силы во главе с Черкасским, бой возобновился с новой силой. Литовским драгунам удалось расстроить атаки конницы Черкасского, и гусары Радзивилла опрокинули русских рейтар. Возможно, на последнем этапе сражения, полк Рыльского также понес значительные потери. Ночь прекратила битву, а на следующий день Радзивилл оставил поле сражения, отступив к Головчину. Польские историки считают битву под Шкловом победой Радзивилла, а русские воеводы доложили царю о своей победе, о том, что с «з гетманом Радивилом и с литовскими людьми у них был бой и на том бою многих литовских людей побили и в полон поимали, а Радивил со всеми людьми из под Шклова побежали».19
Независимый источник, шведский резидент Иоганн де Родес, сообщил об этом бое в своем донесении, что: «Куденетович (Черкасский) немного отступил, а Радзивилл отвел свои войска».20
Не исключено, что гусарский полк Рыльского участвовал во втором походе на Литву и в победной битве под Вильной в 1655 году, но документов об этом найти не удалось. В дальнейшем гусары из росписей исчезают. Скорее всего, в конце 50-х годов полк был расформирован или преобразован в рейтарский. Содержать его было слишком дорого, нужного количества лошадей для кавалерии этого рода в Московском государстве не было. По-видимому в боеспособности и мастерстве наши гусары значительно уступали польско-литовским, а потребность в рейтарских полках в ходе войны возросла. Как известно, из всадников поместной конницы в большом количестве создавали именно рейтарские полки «Нового строя», обучая их «огненному бою». Косвенным подтверждением существования гусар еще в 1656 году служат слова (с изрядной долей преувеличения!) русского дипломата в Венеции И.И.Чемоданова, о том, что у государя «устроены многие тысячи копейных рот гусарского строю».21
Рыльский последний раз упоминается в «Дневнике» Михаила Обуховича на встрече послов императора Леопольда (Австрийского) 25 мая 1661 года, но уже не как гусарский полковник: в процессии «шли три хоругви, одна за другой, при которых стража была составлена из людей самых знатных думных бояр, во главе которых шел полковник Рыльский, пышно одетый в бархатную ферязь кирпичного цвета на собольем меху. Люди его отряда были одеты тоже довольно пышно, и кони убраны красиво».22
Таким образом, анализ имеющихся официальных документов и свидетельств современников позволяет говорить о существовании в 1650-х годах только одного гусарского полка полковника Рыльского, созданного по образцу польских «крылатых гусар».