kartlos писал(а):ДАЙЧИН БААТАР скоро откроет новые ветки под названием: "Как грузины ловили мух во время Ираклия","Почему хинкали 19 седловоий (ნაოჭიანი)",и т.д.
А вам не нравится, что история Грузии вызывает интерес в России?
В 1760-62 (скончался в Астрахани в 1762 г.) годах Теймураз ездил в Россию, для захвата иранского престола с помощью Россий или войском, или деньгами,чтобы посадить на этот престол приемлемого хана как для России, так и для Грузии. В Петербурге не обратили на это внимание,Теймураза вспомнили во время русско-турецкой войны.
Не соглашусь - в это время в Иране фактически правил (титуд шаха, правда, не принял) курдский Керим-хан Зенд, который был очень хорошо настроен к семье Теймураза. Менять его при помощи России было бы просто глупо.
Посмотрите документы его посольства - их собрал Цагарели в большом количестве.
Здесь надо обратить внимание на то, что Теймураз требует или деньги, или войско. Это значит что грузинов в количестве было достаточно.
Это значит совсем другое - если нельзя было действовать силой, то можно было подкупить ханов. Много битв было проиграно тем или иным претендентом именно по причине предательства союзников в критический момент.
Ираклий и Соломон, дав согласие России о вступлений Грузии в воину против турок, вызвали недовольство всех мусульман. Можно сказать, не нарочно возбудив или натравив мусульман на грузин, Россия бросила Грузию на произвол судьбы с 1770-ого по 1799 годы. (дал несколько пушек, ввели несколько батальонов, ничего не помогло, а наоборот, еще больше возмущало мусульман). Таким образом грузины из-за России получили огромные проблемы, и эти проблемы так или иначе пришлось решать самим грузинам.
Снова за старое? Прожженные политики - Ираклий и Соломон - решили русскими войсками решить СВОИ проблемы. Не думаете ли вы, что русские без грузин не могли вести войну? Прямо было два невинных младенца - Ираклий и Соломон - которых уговорили принять участие в войне!Почитайте их письма в Петербург. Задачей Ираклия было получить русские войска и восстановить выплату дани Эриванью и Гянджой, которые к тому времени уже перестали платить ее, как было в первые годы после столкновения с Азат-ханом и Панах Али-ханом.
Насчет "не помогло" - если бы не помогло, то тогда бы Ираклий не приводил бы русским егерям собственноручно белого коня за каждый разгромленный отряд аварцев. И проблемы, в которые вляпалась Грузия, были вызваны исключительно тем, что Ираклий хотел совсем не того, что говорил - он не собирался защищать Грузию. Он хотел укрепить свою власть. А безопасность Грузии была побочным эффектом при выполнении этой задачи.
Зачем он, при походе на Гянджу в 1787 году (совсем не-грузинские земли) потащил с собой русский отряд? На какое хорошее отношение соседей к себе он мог после этого рассчитывать?
Нарушив почти все пункты трактата, аннексировала Грузию, вместо того, чтобы способствовать, как единоверное государство, его процветанию и расширению, Россия делала всё для ослабления Грузии. Здесь можно было бы еще понять, если c ослаблением Грузии усиливается Россия, но никак не могу понять, и Ираклий, наверно, никак не мог вообразить смысл того, что Россия за счет ослабления Грузии сначала создаст, а потом усилит не православное государство. Как говорят РОССИЮ УМОМ НЕ ПОНЯТЬ.
Если ума нет - не понять. Это точно
Давайте по пунктам - ГТ был нарушен Ираклием и вопрос о его соблюдении есть после всех его фортелей есть ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО добрая воля русского императора. Недаром потом Ираклий все посылал письма через Гарсевана Чавчавадзе - узнавал, действует ли еще трактат, на что ответ в смысле "Да, все пункты будут соблюдены" ни разу не был дан. Потому как с его "маневрами" соблюдение такого трактата было бы невыгодно для России. Прямо скажем - Ираклий сам себя перехитрил.
Ослаблять Грузию России не было нужды - Ираклий САМ все сделал, разделив страну на княжества. Екатерина II, кстати, рекомендовала ему этого не делать, но он успешно пренебрег ее советами. Так что вините Ираклия в том, что он ОПЯТЬ перехитрил самого себя. Он думал, что русские будут как пожарная команда - прибывать по его вызову, а он будет только пользоваться выгодами от договора. Как говорится, замучается пыль глотать! Политик должен понимать, чем он обеспечивает свои обязательства по договору. Ираклий про это не думал. Он пытался играть с Россией, как с Ираном. Доигрался в результате.
Ослабление Грузии НИКАК не влияло на усиление России. Скажу больше - после войн 1790-х годов Россия вошла в полосу серьезного финансового кризиса и содержать "просто так" еще и нахлебника, требовавшего войск и денег, но ничего не делавшего взамен, было не под силу. Поэтому или грузинам надо было обеспечивать свое участие в союзе с Россией какими-то шагами (например, отдать России доходы с Гюмиш-хане в обеспечение размещения войск на ее территории), или признавать то положение, которое сложится ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО по воле России. Это - результаты недальновидной игры Ираклия с крупнейшими силами в регионе.
Да, и поясните - какое "не православное государство" усилила Россия, аннексировав Грузию?
Бутков, Гудович, Араратский и Александре Орбелиани,чтобы оправдать аннексию и, в некоторых случаях, самих себя, чтобы не было бунта (т.к.царскую семью должны были переселить в Россию, на родственников Ираклия стали распространять разного рода сплетни) сочинили историю угодную тогдашней империи.
1) Вы не обратили внимание, когда писал Бутков? Напомню - НАМНОГО позже высылки царской семьи. Поэтому тезис отвергается.
2) Гудович не писал историю - это был военачальник, командовавший русскими войсками на Кавказе. Его "Записки о службе" касаются Грузии в интересующий нас период лишь мимоходом:
Прибыв на Кавказскую линию, в последних числах октября того же (1791) года, начал я делать описание Кавказской линии, со всеми подробностями, представил оное Ее Величеству блаженныя памяти Государыне Императрице Екатерине II, с мнением моим: сделать вновь на Кубани и Тереке в надобных; неизвестных мне местах крепости и прибавить население оной, как для обеспечения коммуникации с Доном (ибо, до прибытия моего туда, не только горские народы свободно въезжали на дорогу, ведущую к Черкаску, забирали едущих в плен, но и целое одно селение разорили и людей забрали в плен), так и для обеспечения селений, на реке Тереке лежащих; на что и имел счастие получить Ее Величества аппробацию с милостивым выражением и с повелением быть также, сверх управляемых мною губерний Рязанской и Тамбовской, генерал-губернатором Астраханским, называемым тогда Кавказским. Посему тотчас отправился я на Кубань с присланным ко мне инженерным генерал-майором Ферре 132; назначил сам места для крепостей (как я и сам инженерной науке научен). Начиная снизу Кубани, построил Устьлабинскую крепость; потом Кавказскую, на углу реки Кубани, где оная поворачивается налево, и против последнего селения на линии, называемого тогда Донскою крепостью, сделавши связь между сими двумя крепостями, нерегулярными редутами, по положению места с прикрытиями и пушкою. Затем укрепил я находящуюся уже вверху Кубани крепость Прочный Окоп, которая была худо сделана. Затем и далее, вверх Кубани, распространил малую крепость Константиногорск, делающую связь между селениями на реках Малке и Тереке, а между Моздоком и Кизляром, имеющими между собою расстояния двести верст, сделал я тоже крепость, называемую Шелководскою 133. В то же лето старался я привести в подданство Шамхала Тарковского, который вошел в подданство и прислал своего посланца, для представления к высочайшему двору 134. Потом привел я в подданство и хана Дербентского, который тоже послал своего посланца к высочайшему двору 135. Далее представил я о приумножении малой эскадры нашей, на Каспийском море, у которой некоторые суда уже были не способны, с тем, чтобы никакое военное судно чужое на Каспийском море терпимо не было; что также Высочайше [69] аппробовано. Я занял в Капийском море остров, в семи верстах от Талышей лежащий, поставив на нем гарнизон и содержа одно военное судно, которое должно было наблюдать, чтобы персидские береговые суда, называемые киржим, между островом и Талышами проходить не могли. Тут же найдя, что казна была должна подрядчикам, ставившим провиант и фураж на линию и конным полкам, до миллиона шестисот тысяч рублей (хотя отпускалось на то каждогодно два миллиона сто тысяч) из присланных ко мне денег, на 1791 год, миллиона четырехсот тысяч руб. уплатил я долгов миллион триста тысяч, а прочие просил уплачивать от Провиантского департамента, из недосданной суммы на 1791 год. Впредь, на 1792 год, представил я отпускать только один миллион, а потом, рассчитавшись по требованиям бывшего тогда генерал-прокурором, графа Самойлова, убавил еще 200000; в числе сей суммы назначено было 110000 на экстренные расходы, без отчета. Я просил только 36000, но блаженныя памяти Государыня Императрица Екатерина II изволила прибавить к отпуску еще 36000, то есть 72000. На таковую сумму сделаны мною были приходная и расходная книги, из которых в расходную книгу записывался расход, не только большой, но и самый мелкий, и книги такие отсылаемы были в Военную коллегию, для ревизии. За все сие и за прежние мои подвиги, во время второй войны с Оттоманской Портой, награжден я, во время празднества мира, 1793 года сентября 2-го дня, орденом Св. Апостола Андрея Первозванного.
В 1794 году Ага-Магомет-Хан 136 Персидский, дядя нынешнего, признанного шахом (Т. е. Фет-Али-Шаха, умершего в 1834 году.) 137, усилившись в Персии и назвавши себя шахом, прислал ко мне трех посланцев с письмом своего визиря, чтобы оных отправить к высочайшему двору 138. Оных посланцев принял я ласково, но отвечал им, словесно, не давши письма к их визирю, сказав притом, что поколику моя Государыня Императрица Агу-Магомета шахом не признала, то и почитаю я его почтенным и первейшим в Персии Агою-Магомет-Ханом; потому же объяснил я, самому с визирем его в переписку входить и почитать за визиря шахского не могу, а советую Ага-Магомет-Хану послать письмо просительное к моей [70] Государыне Императрице, о признании его шахом: то, конечно, для него весьма полезно будет, и уже прочие ханы, ему непокорные, противиться не станут. С сим оные посланцы обратно и отправились, а я донес о сем моем ответе блаженыя памяти Государыне Императрице Екатерине II и получил милостивую на мой ответ Аге-Магомет-Хану аппробацию. Сей Ага-Магомет-Хан, за два года прежде моего прибытия, захватил нашего морского капитана Воиновича, пришедшего в гавань Астрабатскую, и держал в плену (Это случилось в 1781 году с графом Марком Ивановичем Войновичем, который впоследствии был адмиралом и скончался в первой половине царствования Императора Александра I.). В начале 1795 года выступил он, с войсками, на Муганскую степь, за рекой Курой лежащую, где обыкновенно себя шахи коронуют; послал войска разорить Карабахского хана, ему непокорного, а затем напал и на Грузию 139. По донесении моем о том Ее Величеству блаженныя памяти Императрице Екатерине II, получил я повеление послать в помощь к царю грузинскому, что мною и исполнено было в половине декабря месяца. Сделав двенадцать мостов на реке Терек, в середине гор Кавказских протекающей, которая одна делает дорогу возможной в Грузию, до того бывшую для войск непроходимой, я нанял тамошних горцев для построения оных мостов, самым малым иждивением, стоившим казне около восьми тысяч рублей, когда прежде меня, при бывшем там начальником графе Павле Потемкине (Граф Павел Сергеевич, двоюродный брат князя Потемкина-Таврического, скончавшийся в чине генерал-аншефа, в 1796 году.), стоила таковая переправа малого числа войска в Грузию, казне, пятьсот тысяч рублей. Поелику на мое представление о поступках Аги-Магомет-Хана последовало повеление действовать против оного, как я лучше усмотрю, то я, не решившись сам вести против оного прямую войну, представил оной план, а между тем как и хан Дербентский, имевший уже своего посланца при высочайшем дворе, изменив, перекинулся к стороне Аги-Магомет-Хана, то, после половины декабря месяца того же 1795 года, послал я, для взятия Дербента, небольшой отряд, с артиллерией, в четырех батальонах состоящий, под командой генерал-майора Савельева 140, и как в то время регулярной коннице нельзя было доставить фураж, то сделал я притом 500 человек калмык, ничего почти казне не стоивших. [71]
В начале 1796 года получил я повеление изготовить войска, на Кавказской линии стоявшие, и послать в Персию, поруча оные в команду присланному из Петербурга генерал-поручику графу Валериану Зубову 141, снабдив его как наставлением, так и всем нужным для похода. Посему изготовленные войска прибыли в лагерь, недалеко от Кизляра, в удобном месте назначенный, 2 апреля, и сделан был мост на реке Терек, а по прибытии оного генерал-поручика в Кизляр, где и я тогда находился, назначенные к походу войска с линии перешли чрез реку Терек во всей исправности. Заготовлено в Астрахани сто тысяч четвертей провианта для доставления оного морем, куда надобность востребует в Персию, и изготовлена эскадра астраханская, под командой одного контр-адмирала, который должен был впредь зависеть от генерал-поручика графа Зубова. Затем отправил я генерал-поручика графа Зубова, в апреле месяце, с войсками к Дербенту, который еще не был взят, дав ему мое наставление, 1000 верблюдов и 1000 волов, для доставления за ним провианта. По отправлении сей экспедиции, будучи в Кизляре, получил я жестокую болезнь, и коль скоро мог везен быть, отъехал я в квартиру мою, в город Георгиевск, а между тем прибавлены были еще войска из внутрь России к генерал-поручику графу Зубову, как регулярной конницы, так и казаков, под командою тогда бригадира, а ныне донского атамана графа Платова 142. Прибыв в Георгиевск, по представлению генерал-поручика графа Зубова, доставлял я ему еще верблюдов и волов большое число. Генерал-поручик граф Зубов, по покорении Дербента, пожалован был, не по старшинству, генерал-аншефом, и уже от меня не зависел. Бака, по приближении эскадры, сама сдалась без сопротивления, а генерал-аншеф граф Зубов терпел нужду в провианте, которого хотя довольно привезено было в Баку, но, по отдалении взятого им лагеря от Баки, доставлением оного оттуда безводною и бесфуражною степью, на верблюдах и волах, понес великий урон в доставлявших оный верблюдах и волах. Также стоявший долговременно в одном лагере близ гор, он понес знатный урон и в лошадях конницы, и хотя подвинулся на реку Куру, но уже поздно. Тут блаженныя памяти Государыня Императрица Екатерина II, за мою многую, усердную службу, за скорое и исправное отправление корпуса в Персию, в июле месяце пожаловала мне, Подольской губернии в Проскуровском Повете, 1800 душ. [72]
После бывшей жестокой болезни, сколь ни удерживался я просить отдохновения, находясь в слабом состоянии здоровья, но принужден был потом всеподданнейше просить отпуска на два года, на что хотя сначала и не было соизволения, но потом, по повторенной моей просьбе, в начале ноября месяца того же 1796 года, получил отпуск для выздоровления, на два года, с милостивейшим выражением в именном указе: с получением полного жалованья, с штабом генерал-аншефа и со всею канцелярией, к оному чину принадлежащею 143. Посему, сдав команду, в половине того ноября, генерал-поручику Исленьеву 144, я поехал с линии; но не доезжая города Черкаска, еще по левую сторону реки Дона, получил указ из Военной Коллегии о вступлении на Всероссийский престол блаженныя памяти Государя Императора Павла I, по кончине блаженныя памяти Государыни Императрицы Екатерины II, который указ распечатав и не имея еще позволения принять обратно команду, отправил того курьера, с тем указом Военной коллегии, при моем сообщении, к принявшему от меня команду на линии генерал-поручику Исленьеву, а сам продолжал путь к Москве, где находилось мое семейство. Доехав до Воронежской губернии, получил я высочайшее повеление Государя Императора Павла I, преподанное мне от генерал-фельдмаршала графа Салтыкова, бывшего после князем, с дороги, где оное меня найдет, возвратиться на линию и принять опять в мою команду, как войска на Кавказской линии, так и находившиеся в Персии, под командой графа Зубова. Посему и возвратился я в город Георгиевск, где получил Высочайшее повеление вывесть войска как из Персии, так и из Грузии, а по приходе оных на Кавказскую линию формировать по новому штату как пехотные, так и легкоконные полки и гусарские, что исполнил я в точности; перевез великое число больных и конную амуницию, поколику в конных полках, находившихся при реке Куре, оставалось самое малое число лошадей, на судах береговых, к пристани, недалеко от Кизляра, а оттуда перевез больных в приготовленные госпитали по дороге в один близ Кизляра и другой в Екатериноград, где оные больные во многом числе выздоравливали. Потом послал я к войскам, выходившим из Персии, надобное число лошадей и повозок, в чем имели они большой недостаток, а по приходе оных войск из Персии и Грузии на линию, формировал я полки пешие и конные по новому [73] штату. За прежнюю мою долговременную и усердную службу и за сие распоряжение всемилостивейше пожаловано мне, в 1797 году апреля 5-го, в день коронации Его Величества блаженныя памяти Государя Императора Павла I, Российской Империи графское достоинство.
Отправивши по повелению некоторые войска с Кавказской линии в Россию, в 1798 году, в марте месяце, получил я Высочайший именной указ о сдаче, на время, команды генерал-лейтенанту Исленьеву, бывшему инспектору тамошней кавалерии, до назначения туда начальника, а самому явиться к Его Императорскому Величеству, в Санкт-Петербург, куда я тотчас и отправился. Будучи в дороге, назначен я был военным губернатором в Киев, а по прибытии, высочайше определен был военным губернатором в Каменец-Подольский, с поручением мне команды, тамошней дивизии, расположенной в губерниях Подольской, Волынской и Херсонской, и с поручением: по гражданской части в управление мое трех губерний: Подольской, Волынской и Минской. При сем за ревность и усердную мою службу пожалованы мне были 3000 душ в Подольской губернии.
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty ... metext.htmВСЕ, что касается непосредственно Грузии до второго приезда Гудовича на Кавказ (в 1806 году) я выделил синим. Ищите, что же там такого "неправильного" написал Гудович.
3) кто такой Араратский? М.б. Иосиф Аргутинский?
4) какой Александрэ Орбелиани? Который в 1832 году заговор пытался возглавить?
По поводу "сплетен" про царскую семью - самая лучшая "сплетня" - это участие царевича Александра в походе Омар-хана в 1801 году. Т.е. он совершенно плевал на свой народ - он был готов целовать чувяки Омару, лишь бы тот ввел его в Тбилиси. Я приводил отрывок из дагестанского источника, там было сказано, что Александр повиновался Омар-хану, как и все мусульмане. Что еще надо? Какие сплетни, если действительность хуже любых сплетен?
Или его (царевича Александра) поступок - правильный, демократичный и политкорректный?