Я уже писал, что варяги это изначально не скандинавы, а жители южного побережья Балтики. И слово "варяг" русское от "варяжить", то есть "охранять". Этимология слова "варяжить" идет от слова "вар"-скотный двор, а скот и есть имущество, богатство, требующее охраны. Этих скотных дворов в Европе, обнесенных земляными валами было полно. Владимир набирал варягов из ободритов.
Что касается скандинавов, то они согласно договоров Руси с Византией 911 и 914 годов были представлены в торговле на южном направлении.
"Как и в случае с Рогволодом, ученые-норманисты голословно толковали летописное «заморье», куда бежал Владимир, как указание на Скандинавию49. Правда, подкрепить свое мнение доказательствами они не пытались, что было бы для них и затруднительно50, так как все наличествующие источники, которые только можно привлечь для решения данного вопроса, обнаруживают заморские следы Владимира на южном берегу Балтики, в славянском Поморье.
Возьмем одно из важнейших свидетельств, принадлежащее Титмару Мерзебургскому. Описывая Киев, он заметил, что «до сих пор» (то есть до 1018 г., когда Титмар писал эти строки) русская столица с успехом оборонялась от внешних врагов при помощи «стремительных данов». Замечание это, как видно, относится главным образом к эпохе Владимира (978—1015), и упоминание в составе его дружины «данов» раз навсегда исключает любые спекуляции со Скандинавией, ограничивая поиск «заморья» южнобалтийским побережьем51. Но было бы не меньшей ошибкой говорить в этой связи и об этнических датчанах, массовое пребывание которых на Руси конца X – начала XI в. не отмечено ни письменными источниками, ни археологией.
В то же время русские былины свидетельствуют о том, что дружина Владимира пополнялась выходцами из славянского Поморья. Среди последних встречаем «молоды Дюка Степановича», приехавшего в Киев «из-за моря, из-за синева, из славна Волынца», то есть из поморского Волина, и «славнова гостя богатова» Соловья Будимировича, приплывшего с дружиной на тридцати кораблях «из-за моря Верейского» (Варяжского), «из Веденецкой земли» – славяно-вендского Поморья. О постоянных торговых контактах славянского Волина с новгородскими купцами писал во второй половине XI в. Адам Бременский. Из летописи мы знаем, что Владимировы «варяги» (которые, кстати сказать, в скандинавских сагах слывут «гридями») поклонялись Перуну52 – божеству, чтимому среди поморских славян.
Ввиду всего этого не будет большой натяжкой предположить, что конечной целью путешествия Владимира «за море» была земля славянского племени вагров (между современными Любеком и Ольденбургом), непосредственных соседей датчан. Не забудем, что дедом Владимира по матери был Малко Любчанин – выходец из поморского Любеча/Любека, то есть из Вагирской земли. Должно быть, Владимир имел в виду эти родственные связи, обращаясь за помощью к ваграм. В 1018 г., когда Титмар писал о киевских «данах», Вагирская земля уже принадлежала Дании и активно заселялась датчанами (по сообщению собирателя скандинавских саг Снорри Стурлусона, один из сыновей датского короля Кнута I Могучего до 1030 г. сидел «в Иомсборге [славянском Волине, в устье Одры] и правил Страной Вендов [славянской областью Западного Поморья]»; в XII в. немецкий хронист Гельмольд отметил, что в Вагирской марке есть множество «мужей сильных и опытных в битвах, как из датчан, так и из славян»). По этой причине Титмар и нарек вагров «данами», руководствуясь скорее их государственно-правовой, чем этнической принадлежностью. Конечно, в наемную дружину Владимира могло затесаться некоторое количество датчан или бродячих скандинавских «норманнов», но то был случайный элемент, который можно не принимать во внимание. По словам Гельмольда, в мореходном деле вагры были «впереди всех славянских народов» и потому легко могли обеспечить переброску наемных «варягов» Владимира в Новгородскую землю." (
https://mybook.ru/author/sergej-cvetkov ... ad/?page=6 )
"Доводы норманистов по этой проблеме развивались в двух направлениях. Во-первых, они пытались показать, что иностранные источники, византийские, латинские, а также арабские, считали русов скандинавами, противопоставляли их славянам как отдельной этнической группе, а также не признавали Древнерусского государства славянским. Во-вторых, они ссылались на непосредственные свидетельства об этническом характере русского господствующего класса, который якобы состоял почти исключительно из скандинавов. Антинорманисты старались опровергнуть или ослабить оба эти аргумента, а если и признавали, что под названием русов выступали также и шведы, то сразу подчеркивали, что прежде всего это название означало славян.
Начнем с рассмотрения иностранных источников, где русы определяются как норманны. При их анализе надо учитывать два момента: 1) действительно ли эти источники 208 идентифицируют русь с норманнами; 2) если они считают эти понятия идентичными, основано ли их суждение на хорошем знании этнических отношений на Руси, а если они неверно понимают эти отношения, или неверно их объясняют, то по каким причинам. В современной литературе противники норманнской теории делали упор на выяснение первого вопроса, хотя не раз принимали во внимание и второй.
Итак, византийско-латинские источники X в. употребляют термин росы, Росия и т. п. для определения не только норманнов, по также и восточных славян. Норманист мог бы в связи с этим сказать, что в изначальном смысле термин росы означал норманнов, а общее значение — восточные славяне — стало производным. Это наблюдение было бы истинно, если допустить, что восточные славяне действительно восприняли название русь из своего главного политического центра, но тогда надо сделать и следующий вывод: если восточные славяне взяли наименование от главного политического центра, то то же самое могли сделать и бывшие на службе этого центра норманнские пришельцы.
Арабских известий о руси много41. Из них, так же как из византийских и латинских источников, следует только то, что среди руси находились норманны (в основном как купцы), но отнюдь не то, что русь была когда-либо в своей массе норманнской.
Подводя итоги для окончательного выяснения состава правящего класса на Руси, обратимся к ее внутренним источникам. К их категории относятся русско-греческие договоры 911 и 944 гг. в «Повести временных лет», содержащие большое число личных имен.
Скандинавское происхождение имен послов и купцов, названных в этом трактате, не удивительно, это объясняется служебными функциями, которые норманны выполняли на Руси. Больше всего может навести на размышления монополия купцов норманнского происхождения в византийской торговле; это явление, возможно, обусловлено сравнительно поздним развитием этой торговли, поскольку непосредственные торговые русско-византийские 222 отношения до IX в. представляются сомнительными. Обмен скорее был ориентирован на Восток, и, очевидно, не случайно Ибн Хордадбех определяет русских купцов как славян. Они принимали участие прежде всего в восточной торговле, зато в византийскую были втянуты прежде всего купцы норманнского происхождения.
Итак, документ 944 г. не дает оснований преувеличивать норманнский этнический элемент в господствующем классе, поскольку содержит имена, представляющие лишь три относительно немногочисленные группы: 1) господствующую династию, 2) послов этой династии, 3) купцов. Нет здесь самой многочисленной группы — славянских знатных мужей, бояр, которые были истинной господствующей прослойкой в государстве.
Анализ иностранных и отечественных источников приводит к единому выводу: норманны не составляли многочисленной группы70 в составе господствующего класса 226 на Руси71 и результаты исследований социально-экономических процессов не противоречат ее политической истории. 227,» (
https://norse.ulver.com/articles/lowmia ... pter6.html)