Священное оружие-I

Модератор: Velhan

Священное оружие-I

Сообщение Юлли » 08 янв 2005, 21:33

Д.П. Алексинский

Беотийский щит - иконографический феномен?

ВОЙНА И ВОЕННОЕ ДЕЛО В АНТИЧНОМ МИРЕ
Санкт-Петербург, 2004


Беотийский щит - один из наиболее узнаваемых предметов античного вооружения. Его характерная форма, представленная многочисленными памятниками изобразительного искусства, прочно ассоциируется с образом древнегреческого воина. Однако, именно специфическая конфигурация стала причиной превращения данного оружия в своего рода фантом новой историографии. Сомнения в целесообразности его формы и отсутствие каких-либо артефактов, которые можно было бы уверенно связать с беотийским щитом, заставили некоторых исследователей усомниться в его реальности.

Вкратце, тезис, сформулированный около полувека назад Т. Вебстером, заключается в следующем: ввиду того, что никаких документальных подтверждений существования беотийского щита не обнаружено, а представлен он исключительно иконографическим материалом, Вебстер предложил рассматривать его в качестве своего рода "героизированного" оружия, маркирующего в иконографии эпические сюжеты и персонажей. Здесь нет возможности останавливаться на аргументации этой концепции; отметим, что в тех случаях, когда фигуративные композиции, включающие изображение щита рассматриваемой формы, поддаются безошибочной сюжетной идентификации, речь в самом деле идет об эпических сюжетах. С другой стороны, каких-либо убедительных доводов, обосновывающих саму возможность функционального использования щита беотийского типа в военном деле зрелой архаики и позднее, нет. Более того, современные представления о военном деле архаического и классического периодов, похоже, исключают такую возможность. В настоящее время точка зрения Вебстера на проблему беотийского щита разделяется, целиком или отчасти, многими учеными. Большинство исследователей соглашаются с тем, что классический беотийский щит архаической иконографии есть героизирующая аллюзия, в основе которой лежит некий предметный прототип, функциональное боевое оружие. Большинство исследователей признают связь беотийского щита с так называемым дипилонским щитом геометрической вазописи. При ближайшем рассмотрении этот подход не лишен внутренних противоречий. Во-первых, неясно, надо ли понимать дипилонский щит как адекватное воспроизведение синхронной реалии вещного мира, т.е. той самой исходной модели. Вторая проблема - в отношении беотийского (дипилонского) щита к щитам эпохи бронзы, обозначаемым в литературе как "figure-of-eight shield". Оба вопроса представляли затруднение и для сторонников, и для противников гипотезы Вебстера.

В действительности, как нам кажется, данное затруднение искусственно. Оно возникло вследствие изолированного рассмотрения различных групп памятников и, с другой стороны, недостаточного внимания к специфике каждой из них. Ниже мы надеемся показать, что отмеченное противоречие, по существу, мнимое. Но прежде следует очертить круг памятников, привлекаемых для анализа, и выделить их основные группы.

Беотийский щит в своем классическом облике очень широко представлен в аттической чернофигурной вазописи, но с развитием краснофигурной техники встречается все реже. На монетах ряда беотийских полисов изображения щита доживают до римского времени, однако к IV в. он окончательно исчезает из фигуративных сцен. Позднейшие немногочисленные примеры здесь не представляют интереса. Таким образом, верхняя граница может быть очень условно определена V в. Вопрос о преемственности беотийского и дипилонского щитов, строго говоря, не требует специального обсуждения. Уже памятники позднего геометрического периода дают примеры изображения щитов, пропорции которых очень близки беотийскому типу. Обе формы, несомненно, следует рассматривать в едином контексте. Поэтому нижнюю границу можно условно отнести в первую половину VIII в., когда на расписных сосудах среднего геометрического периода II фиксируются первые изображения дипилонского щита. Таким образом, одна группа рассматриваемых памятников локализуется в хронологических границах архаического периода, от появления фигуративных изображений до развития краснофигурной техники вазописи. Констатировав правомерность такого объединения иконографического материала, оговоримся, что сохранение традиционных дефиниций имеет принципиальное значение. Дело в том, что анализ иконографических источников потребует последовательного рассмотрения нескольких групп памятников, и первая интересующая нас - изображения щитов в росписях керамических изделий VIII в., т.е. щиты традиционно называемые "дипилонскими". Во избежание путаницы, под собственно "беотийским" типом мы понимаем здесь исключительно щиты на изображениях зрелой архаики.

Вторая большая группа памятников отстоит по времени на несколько столетий: это изображения и модели упомянутых щитов "в виде восьмерки". Далее мы условно будем именовать их "микенскими". В искусстве минойской и микенской культур они представлены монументально-декоративными росписями Кносса, Микен и Тиринфа. На произведениях глиптики схематизированные изображения таких щитов известны начиная с П.М.I периода вплоть до конца XIII-XII.

О возможной связи между ними и беотийским (дипилонским) щитом писал еще А. Эванс. Э. Снодграсс, поддержавший гипотезу Вебстера, также усматривал в микенских щитах прообраз щитов геометрической вазописи. Однако, дипилонский щит в его трактовке это абстрагированная художественная форма, "даже не отдаленно точное изображение реального щита"; "модель, давно вышедшая из употребления и полностью адекватно не понимаемая". В самом деле, изображения щита "в виде восьмерки" и щита геометрической вазописи имеют столь очевидные различия, что тождественность изображаемых объектов предметного мира может вызвать сомнение. Не случайно некоторые исследователи категорически отказывались признавать между ними какое-либо родство. Главные аргументы contra, - размер и силуэт, - на первый взгляд, снимают вопрос о преемственности данных форм: плавный, скругленный край микенского щита резко контрастирует с острыми "рогами", замыкающими дугообразные вырезы по сторонам щита геометрических росписей. Размер (на изображениях) также неодинаков: микенский щит едва ли не превышает человеческий рост, тогда как щиты на расписных сосудах VIII в. выглядят меньше. Разница, казалось бы, очевидна. Следует отметить и хронологическую дискретность материала: последние микенские памятники и первые изображения VIII в. сильно разнесены по времени.

И тем не менее, нельзя не указать на одно важное обстоятельство: характернейшей особенностью этих щитов, по сути - общим классификационным признаком, является большой плечевой ремень, на котором щит носился в бою, оставляя руки свободными (Этот способ ношения щита в бою был известен Геродоту и довольно подробно описан (Il. 171)). Заметим, что по этому признаку микенский и дипилонский щиты должны быть признаны, по меньшей мере, типологически близкими. Такой способ ношения микенского щита показывают рельеф костяной пластинки с Делоса, знаменитая сцена охоты на львов на клинке № 394 из Микен,сцена боя на серебряном сосуде из шахтовой гробницы IV в Микенах. Дипилонский щит в фигуративных композициях всегда показан именно так.

Это обстоятельство крайне важно в аспекте связи микенского и дипилонского щитов, но, как правило, исследователи только вскользь отмечают его, не усматривая здесь серьезного основания для сближения этих форм. Нетрудно заметить, что в действительности мы имеем дело с аналогичным принципом использования предмета защитного вооружения, с идентичностью функции, предполагающей известную типологическую близость. И в том и в другом случае это большой ростовой щит, предназначенный, в первую очередь, для защиты от метательного оружия. Идентичны, по-видимому, конструкция и материал: микенские щиты, судя по изображениям, представляли собой каркас, обтянутый шкурой, причем бычья шкура передана тем же условным приемом, который применялся и при изображении живых быков. Громоздкие размеры микенского щита предполагают необходимость облегчения каркаса, который, вероятно, мог быть прутяным. Все исследователи, признававшие синхронный прототип для изображений щита VIII в., в свою очередь, подразумевают сходную конструкцию: каркас из прутьев, обтянутый кожей. Графическая разработка поля щита на некоторых изображених геометрического стиля, похоже, действительно передает структуру материала.

В целом, вывод о близости конструкции кажется вполне правомерным. Что касается дискретности хронологии, то Хиггинс вполне справедливо предполагал в качестве одного из возможных трансляторов памятники микенской глиптики, несомненно, известные в архаическое время. Не является невероятной и возможность сохранения самих щитов, безотносительно вопроса, были то функциональные щиты или вотивы.

Таким образом, мы обнаруживаем больше принципиальных сходств, нежели различий. Главным камнем преткновения остается пресловутая разница формы и размера щитов, констатируемая на основании изображений. Поэтому следует обратиться непосредственно к иконографическому материалу и рассмотреть изображения обоих типов в контексте соответствующих иконических систем.

Микенские щиты представлены в различных изобразительных формах: и на плоскости (монументально-декоративные росписи, расписная керамика), и в рельефе (глиптика, торевтика), и в объеме (модели щитов из различных материалов). Таким образом, иконография вполне представительна. Для дипилонского щита: здесь мы располагаем, преимущественно, изображением на плоскости - многочисленными вазовыми росписями, но также его форму воспроизводит керамическая модель из раскопок Дипилонского некрополя.

Как правило, сравнивая миенский и дипилонский щиты, исследователи оперируют их изображениями на плоскости. При этом факт, что первый может быть по разному ориентирован в пространстве, например показан в профильной проекции, что совершенно невозможно для второго, воспринимается как само собой разумеющееся и не комментируется специально. Между тем, это очень важный нюанс. Геометрической вазописи незнаком боковой ракурс, щит всегда показан фронтально, но под фронтальностью здесь не следует понимать изображение щита фас, то есть таким, каким объект визуально воспринимается с этой точки зрения. Вазописец оперирует здесь не визуальными, а умозрительными образами. Подобная форма пространственных отношений определяется как идеографическое пространство. Показательный пример - некоторые изображения колесниц, представленных на вазах "аспективно", одновременно с нескольких точек зрения. Притом, что колесница показана сбоку, кузов ее развернут фронтально, а колеса, полностью раскрытые на зрителя, располагаются в одной плоскости, не перекрывая друг друга. Будучи перенесенными, в единый план изобразительного пространства, эти колесницы воспринимались бы как четырехколесные. Однако, искусство VIII в. не знает единого иллюзорного пространства. Пространство изображения геометрической вазописи не тождественно визуально воспринимаемому реальному пространству. Между тем, дипилонский щит, представленный на расписных сосудах геометрического стиля, рассматривается всеми исследователями как показанный фронтально, с одной точки - спереди. Этим самым абсолютно игнорируется аспективность геометрической вазописи, отмеченная специфика трактовки пространства. На наш взгляд, именно здесь кроется решение вопроса об истоках формы дипилонского щита.

Гринхолл подошел к нему практически вплотную, но силуэт щита-восьмерки, по видимому, обладает гипнотическим воздействием: постулировав фактически однотипность микенского и дипилонского щитов, исследователь отказался видеть между ними прямую связь.

Микенские щиты, судя по их изображениям в боковой проекции, имеют сильно выпуклую внешнюю поверхность. Это подтверждается объемными моделями щитов. На значительную выпуклость щитов геометрической вазописи, обнаруживающуюся благодаря объемным моделям VIII в. и профильным изображениям начала VII в., обратил внимание Гринхолл; он совершенно справедливо подчеркивал принципиальную важность данного факта, но остановился на полпути.

Геометрическое пространство конструктивно и объект в этом пространстве передан не как визуальный образ - "впечатление", а как константная, фиксированная идеограмма, построенная на представлении о конструкции, структуре, а равно и о функции. Пример с колесницей более нагляден, т.к. для представления на плоскости объект разъят на модули-идеограммы. Но принцип идентичен: перенесение в двухмерное пространство трехмерных характеристик объекта. Чтобы дать представление о выпуклости при отсутствии иллюзорной глубины пространства изображения, предмет может быть показан сбоку, что невозможно в данной иконической системе, где главный аспект - фронтальный. Следовательно, оба аспекта, фронтальный (идеограмма объекта) и боковой ("видовая" характеристика), совмещены. Дипилонский щит показан в двух проекциях (спереди и сбоку, или даже в трех - спереди, справа и слева).

Отсутствие единого плана изображения в геометрической вазописи снимает и вопрос о размере щита: здесь и в микенском искусстве задействованы разные масштабирующие принципы. Вазопись VIII в. не соблюдает сомасштабности.

Условность передачи микенского щита обычно упускается из виду, а ведь это тоже не вполне адекватное изображение. Следует учитывать два нюанса: 1. минойское искусство (и в значительной степени зависящее от него микенское) абсолютно игнорирует структуру, конструктивную основу объекта, оперируя сугубо визуальным образом; 2. пластическая декоративность формы понимается, в первую очередь, как силуэт объекта. Прихотливая конфигурация микенского щита-восьмерки - не более, чем визуальное представление об объекте при фронтальном ракурсе, при котором, что подтверждают объемные модели, боковые вырезы практически не видны, во всяком случае, не они определяют силуэт. Развитие декоративных свойств этой формы идет в микенском искусстве в сторону еще большей стилизации.

Принципиально различное понимание декоративной формы особенно явно выступает в ювелирных изделиях. Стилизация подчеркивает определяющие характеристики: в микенских изделиях иллюзорный силуэт (округлость, откуда - восьмерка), в изделиях VIII в. - гипертрофированная идеограмма конструкции, превращающаяся в чистый орнаментальный мотив. Та же тенденция характерна для геометрической вазописи - орнаментальный схематизм, превращение идеограммы в "абстрагированную форму" Снодграсса. Но сама "форма" свидетельствует о том, что вазописцы геометрического стиля очень хорошо представляли изображаемый объект и его функцию.

Адекватное представление о предмете можно получить только по его объемной модели. Сравнение объемных моделей щитов показывает, что различны не типы щитов, но принципы их воспроизведения на плоскости, различны пространственные концепции. Микенский и дипилонский щиты по сути ничто иное, как один и тот же тип ростового щита, представленный в разных изобразительных системах с различными принципами трактовки пространства.

Иное дело - вазопись зрелой архаики. Распространению изображений беотийского щита в вазописи VI в. предшествует довольно продолжительная лакуна: на протяжении почти всего VII в. в изображениях практически безраздельно господствует круглый щит - гоплон. Вазописцы зрелой архаики, очевидно, заимствуют именно визуальный образ, без ясного представления о конструкции и функции. Они переносят щит с вырезами с памятников геометрического искусства, исходя из визуального впечатления, т. е. единственного аспекта, единственной точки восприятия. Для них изображение дипилонского щита - только фронтальное изображение. Отсюда появляется беотийский щит - щит гораздо менее выпуклый, вырезы которого не несут определенной функции.

Надо отметить, что на памятниках архаической вазописи беотийские щиты, показанные с внутренней стороны, имеют устройство рукоятей, характерное для гоплона (Круглые щиты появляются в росписях II-го позднего геометрического периода (LG II, 750 - 700 гг. до н. э.). В военной практике круглый щит (гоплон) вытесняет другие формы где-то на рубеже VIII-VII вв.). Только на памятниках зрелой архаики беотийский щит получает эписему, порпакс, окантовку края, т.е. по материалу, по конструкции, по размеру, даже по декорации он на изображениях неотличим от современных щитов-гоплонов. Показательны редкие поздние примеры изображения обычного гоплона с боковыми вырезами, никак функционально не оправданными, но представляющими явную аллюзию беотийского (дипилонского) щита. На наш взгляд, это лишний раз свидетельствует о том, что вазописцы VI в. представляли себе беотийский щит только на основании его изображений, руководствуясь в передаче конструктивных особенностей собственным опытом, основанном на представлении о современных им гоплонах.

Таким образом, слова Хиггинса о дипилонском щите правильнее переадресовать в отношении беотийского (подразумевая, конечно, только изображения): "В течение "темных веков" старая форма изменилась, но сохранилась, получив новую возможность существования в архаическое и классическое время".


http://www.history.pu.ru/biblioth/war/2004/004.htm
Аватара пользователя
Юлли
Афродита Эвплоя
 
Сообщения: 4154
Зарегистрирован: 21 май 2004, 11:38
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение Юлли » 08 янв 2005, 21:50

Dedal

Священные щиты.

История возникновения, использования (1500-700 гг. до н.э.)

Применяемые методы исследования:
Статистический анализ (распространение предмета, формы).
Системный анализ (специалистами разных областей знаний).
Сравнительная этнография (аналогии у других народов).

Моделирование ситуации (варианты развития событий):
1) Воспроизведение предмета после некоторого периода забвения.
2) Создание предмета (формы) для применения в разных областях знаний.

Не буду останавливаться подробно на первом сценарии развития событий, когда предмет воспроизводится после некоторого периода забвения, так как этот вариант анализируется довольно часто. Следует отметить лишь то, что в этом случае, главное назначение первоисточника может не сохраниться у его копии (щит - прежде всего средство защиты, однако на некоторых изображениях он фигурирует как атрибут мифологического героя, то есть имеет религиозный смысл), так как приоритеты со временем могут измениться.

Менее изучен второй сценарий, так же имевший место в древности, который и привёл к созданию щитов разных форм, с сохранением защитной функции.
Тем не менее, имеющихся исторических данных вполне достаточно, чтобы сделать определённые выводы и проследить эволюцию.


2 часть

Мифология.

Достаточно полно представленная не только в виде разнообразных пересказов, но и попытками проанализировать, определить степень информативности данного источника, поэтому допустимо привести лишь общие выводы этого анализа.

Мифологические сюжеты вызывают в памяти широко распостранённые среди народов земного шара сказки о герое, который случайно попадает в волшебную страну и после ряда чудесных приключений, получив богатые подарки от её обитателей, благополучно возвращается к себе домой. При этом герой может совмещать несколько "специальностей", в отдалённой древности у греков, как и у многих других народов, находящихся на низших стадиях культурного развития, профессия знахаря-врачевателя, как правило, составляла одно целое с профессией колдуна или шамана (имя героя Ясон, древнегреческое слово "ясон", или "иасон", означает буквально "целитель", "врачеватель").

О том, как это совмещение происходило на практике в бронзовом веке, наиболее подробно повествуют надписи Древнего Египта (с которым, как следует из археологических находок, минойцы поддерживали тесные отношения), где сановники подробно перечисляют свои титулы и занимаемые должности, например:

"О вы, любящие жизнь и ненавидящие смерть, возгласите: "Тысячу хлебов и (кружек) пива, тысячу быков и гусей для Ка князя что от пат, местного правителя, возвеличенного (царской) рукой, великого главы нома Ма-хендж, стража Нехена, главы Нехеба, верховного жреца Имени, правогласного!"

Я сопровождал владыку моего, когда он плыл вверх по реке, чтобы сокрушить своего супостата в четырёх чужеземных странах. Я поплыл (вместе с ним) вверх по реке как сын местного правителя, казначей нижнеегипетского царя, командующий войском нома Ма-хендж и как человек, заменивший своего престарелого отца, ради благосклонности к нему в доме царя и милостей во дворце." (из "жизнеописания Хуфхора", ок. ХХIV в. до н.э.,4, стр. 23)

"Его величество отправил меня во главе этого войска; местные князья, казначеи царя Верхнего Египта, "единственные друзья" дворца, главы и градоначальники Верхнего и Нижнего Египта, друзья, начальники переводчиков, начальники жрецов Верхнего и Нижнего Египта и начальники (управлений) гес-пер стояли во главе отрядов подвластных им верхне- и нижнеегипетских селений и деревень и нубийцев этих стран." (из "жизнеописания вельможи Уны", середина XXV - XXIV в. до н. э.,4, стр. 7).

Как видно из приведённых отрывков, совмещение военных и жреческих должностей было достаточно широко представлено в египетской армии на протяжении длительного времени, так как ещё в битве при Кадеше (середина 13 в. до н.э.) фигурируют отряды имеющие названия: "Амон дарует победу Усер-маат-Ра-сетеп-ен-Ра", войско Ра, войско Птаха, войско Сутеха ("Поэма Пентаура", М.А. Коростовцев).

Кроме того, египетская археология предоставляет редкую возможность увидеть и наглядное подтверждение этого взаимопроникновения. Об этом говорит сопоставление таких находок, как:

Многочисленные изображения египетских боевых щитов с одной стороны и, с другой стороны, каменные плиты с государственными надписями, которые имеют ту же форму, в виде прямоугольника с закруглённым верхом.

Изображение "крылатого солнца" на щите (в верхней части) Тутанхамона с одной стороны и изображение "крылатого солнца" (также в верхней части) на плите с надписью, с другой (в обоих случаях форма предметов одинакова).

Изображение на щите Тутанхамона состоящее из "крылатого солнца", сфинкса и поверженных врагов и помещение со сводчатым потолком (в гробнице) и фресками, в сюжетах которых прослеживается та жа структура (вверху - изображение солнца,в середине - боги или сановники, внизу - земледельцы на поле), представляя собой, по сути, пространственную модель щита.

Таким образом анализ артефактов показывает, что в Египте боевые щиты, изначально, приобрели свою традиционную форму (прямоугольник с закруглённым верхом) под влиянием религиозных представлений (проводниками которых были жрецы). И уже затем, из военных соображений, на основе этой формы были созданы различные модификации (большой, средний и малый щит).


3 часть

Общественная организация.

Греческая традиция оставила нам сведения о мужских союзах в период архаики, их функциях и значении, что позволяет сопоставить их с нашими знаниями о микенском обществе, чтобы проследить развитие, изменения и попытаться определить их причины.

В архаическом обществе Спарты сама гражданская община была построена как система тесно связанных между собой мужских союзов - сисситий или фидитиев. От принадлежности к одной из этих корпораций зависел социальный статус каждого спартиата, так же как и его гражданские права. По существу, агелы представляли собой как бы начальную подготовительную ступень в общегосударственной системе корпораций. Их основное назначение заключалось в подготовке полноценного человеческого материала для пополнения фидитиев и гетерий. Согласно сообщению Павсания (VII, 1, в Спарте все фидитии были сосредоточены в одном определённом месте неподалёку от могилы древнего героя Тисамена. Само по себе это обстоятельство должно было заключать в себе глубокий политический смысл: концентрация всех помещений для совместных обедов граждан в одном раз и навсегда установленном месте придавало спартанскому государству неоднократно отмечавшееся чужеземцами сходство с военным лагерем и вместе с тем, очевидно, символизировало внутреннее единство полиса, который в течение долгого времени не имел сплошной городской территории.
На Крите город-полис был обычным местом пребывания гражданских корпораций. Лишь случайно некоторые из них могли оказаться за его пределами. Именно так можно понять один из разделов так называемой Дреросской присяги, который предписывает делить штрафы, взысканные с высших должностных лиц, между всеми гетериями, находящимися непосредственно в городе, а также и теми из них, которые будут в этот момент нести пограничную службу где-то за городской чертой (IC,I,IX,1,C-D).

Всё это даёт нам право квалифицировать мужские союзы Спарты и Крита именно как особую форму общежития граждан полиса или же как особую форму их совместного времяпрепровождения, не сводящегося, как это было, например, в афинских демах и фратриях, лишь к совместной политической или религиозной самодеятельности, в основном приуроченной к особо торжественным дням, но и охватывающего гораздо более широкие сферы повседневной жизни.

Царившая в фидитиях и агелах казарменная дисциплина так же, как и последовательная, продуманная до мельчайших деталей унификация их внутренней структуры и численного состава придавали им ясно выраженное сходство с армейскими подразделениями. На это сходство было обращено внимание уже в древности. Многие, например Платон, Дионисий Галикарнасский, Плутарх, были убеждены в том, что как в Спарте, так и на Крите сисситии были вызваны к жизни именно военной необходимостью.

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что верховными блюстителями порядка и дисциплины в агелах и фидитиях были, как это следует из показаний ряда источников, эфоры, представлявшие в Спарте гражданскую, отнюдь не военную власть.

Но эфоры не только надзирали за деятельностью мужских союзов. Их коллегия в известном смысле и сама была частью той же системы. Её "филиалами" могут считаться также корпус так называемых всадников и спартанский совет старейшин - герусия.

Между двумя системами союзов (Спарты и Крита) признаков сходства всё же больше, чем признаков различия, и поэтому общность их происхождения из какого-то единого первоисточника кажется довольно вероятной.



4 часть

Преобразование корпоративных сообществ в государство или же, в несколько ином варианте, их врастание в уже сложившееся или только ещё складывающееся государство, хотя и не очень часто, но всё же встречается в истории человеческого общества. Если оставить в стороне такие специфические политические образования, как государства, основанные духовно-рыцарскими орденами эпохи средневековья, государство исмаилитов в Иране или государство иезуитов в Парагвае, то основным регионом, где этот процесс можно было наблюдать ещё сравнительно недавно в его относительно чистом и, так сказать, "первозданном" виде, должна быть признана, безусловно, Центральная Африка, считающаяся среди этнографов "классической страной тайных обществ".

Организационная и функциональная близость дорийских мужских союзов к корпоративным сообществам такого типа представляется очевидной.

Присущие многим тайным обществам полицейские, карательные функции в Спарте и, вероятно, также в городах Крита были возложены на такие специализированные ответвления системы мужских союзов, как корпус всадников и, как кажется, непосредственно связанные с этим учреждением те группы молодёжи, которые участвовали в знаменитых криптиях.

Практически все известные по этнографической литературе тайные общества не только в Африке, но и в Меланезии, и в Северной Америке были, по своей сути, культовыми объединениями, и вся их деятельность носила ярко выраженную ритуальную окраску. В практике тайных союзов чрезвычайно важное место занимали различные виды магии и колдовства, а также импровизированные ритуальные представления, в программу которых входили, главным образом, выступления замаскированных танцоров, изображавших различных демонов и чудовищ. Сама таинственность, которой была окутана вся деятельность союзов этого типа, была в одно и то же время и непременным условием, и важнейшим составным элементом их обрядовой практики, хотя наряду с этим она, несомненно, имела и определённую социальную направленность, способствуя ещё большей изоляции членов союза от всех "непосвящённых".

Сходство с такого рода характеристикой, в большей мере, обнаруживают археологические находки микенского (минойского) периода, причём не только в общих чертах, но и в некоторых частностях, это касается прежде всего формы щитов. Об этом говорят крепости с выраженным центром в виде дворца, шахтовые и купольные гробницы, золотые маски Микен и мегароны, демонстрируя деление общества. Фрески с изображением процессий, жертвоприношений, людьми в разнообразных одеждах ритуального характера, богато инкрустированное оружие и шлемы из кабаньих клыков, а также рельефные стелы над захоронениями, предметы рассказывающие о разнообразных традициях и культах существовавших в микенских царствах.

С другой стороны, фидитии и гетерии производят впечатление по преимуществу светских организации. В источниках не сохранилось почти никаких упоминаний об их культовой деятельности.

Для тайных союзов характерно наличие многочисленных (нередко их число бывает больше десяти) внутренних градаций или "степеней посвящения". Соответствующие им тайные культы или маски обычно передаются по наследству из рода в род, они остаются в монопольном распоряжении замкнутого круга профессиональных жрецов и знати, занимающих сообразно с этим господствующее положение внутри союза.
Организация спартано-критской системы мужских союзов была направлена к прямо противоположной цели. Дома, построенные лишь с помощью пилы и топора, одежда одинаково строгого покроя и расцветки на любом из граждан, стандартные могилы на кладбище чаще всего даже без упоминания имени умершего, полное отсутствие каких бы то ни было предметов роскоши как в домах, так и в могилах - все эти характерные приметы спартанского быта, о которых сообщают античные писатели, очевидно, должны были внедрить в сознание спартиатов иллюзию всеобщего равенства вопреки его недостижимости в реальной жизни "общины равных".


5 часть

Письменность.

В табличках Кносского дворца можно встретить словосочетание Daburinthoio Potnia - "Владычица лабиринта", обозначающее богиню-покровительницу дворца, известного под названием daburinthos или laburinthos, происхождение от критского dabrys или labrys - "двойная секира", чередование D/L было характерно для языков догреческой Эгеиды.

В микенских табличках можно найти и слово обозначающее золото, материал из которого сделаны фигурки "лабрисов": kuruso - жёлтое золото. И понятие hiereus - "жрец", относящееся к теме, так как тоже имеет "сакральное" значение.

Филологический анализ (учитывая при этом "правила микенского письма (Вентрис и Чедуик), приведённые в соответствие с современным уровнем знаний") позволяет выявить возможное соответствие со словом из классического греческого языка (в латинской транскрипции для простоты воспроизведения).

HIEREUS - HERUS (лат.)

Так как, согласно "правилам":
4)Различия между звонкими, глухими и придыхательными согласными не фиксируются (например: tu-ka-te, thugater - "дочь"). Единственным исключением является звонкое d, имеющее своё обозначение.

5) На письме не фиксируются различия между L и R (например: e-re-u-te-ro, eleutheros - "свободный").

При этом греческое слово переводится как:
HERUS - герой, название царей и воинов Троянской войны; название полубогов, т. е. людей происходящих от бога и после смерти причисленых к богам (например, Геркулес и мифические родоначальники городов и народов).

Однако приведённое соответствие не может считаться неоспоримым в виду своей уникальности, нужны дополнительные доказательства подтверждающие его, и тем не менее оно даёт направление для поиска.

Среди археологических данных относящихся к минойскому периоду обращают на себя внимание многочисленные находки изображений "лабрисов", современная историческая наука единодушно придаёт им сакральное (т.е. религиозное) значение, так как на это указывают места, контекст и размеры находок. Сведения из других источников позволяют конкретизировать это определение.


Археология.
Находки позволяют выяснить что стояло за именами главных богов микенской и классической Греции.
Такой находкой, например, является "игральная доска" (Крит) - прямоугольник размером 22х38 дюймов с нанесённым на него рисунком в виде розеток, кругов и полосок разного размера из слоновой кости, горного хрусталя, золота, серебра и голубого стекла и, кроме того, изображение четырёх раковин с серцевиной из голубого стекла.
Числовой анализ розеток выявил совпадение их количества с астрономическими периодами планет, а в совокупности, все элементы рисунка на доске изображают астрономические циклы (схождение двух, трёх планет в одном знаке зодиака, свойство на котором основаны расчёты всех календарных систем древности), так что правильнее было бы назвать находку "календарной доской". Кроме того, расчёты показали, что главной планетой в этих циклах была Венера.

Косвенные потверждения этому можно найти как на самой доске (изображения раковин, голубое стекло), в мифологической традиции (богиня Рея), а так же и на табличках (эпитеты: Potnia, Daburinthoio Potnia, Matrei theai - "Божественной матери").

Второй находкой, дополняющей картину, является Фестский диск. Перевод текста которого выявил ещё одного лидера минойского общества - кносского правителя, объединившего под своей властью местных правителей (перечисляются на одной стороне диска) и земельные владения (перечисляются на другой стороне диска) острова. При этом количество знаков на той стороне диска, где перечисляются правители кратно солнечному годовому циклу, а на стороне с перечислением владений - лунному годовому циклу.

Примечателен так же и знак, обозначавший в тексте диска имена правителей - человеческая голова с причёской в виде петушиного гребня. Этот же символ фигурирует в посвятительной надписи на секире из Аркалохори в аналогичном контексте. Сообщение греческого писателя Павсания (2 век н.э.) раскрывает его значение: ... Тот, на щите которого изображён петух, это Идоменей, потомок Миноса; род Идоменея идёт от Гелиоса, отца Пасифаи, и рассказывают, что эта птица посвящена богу солнца Гелиосу и возвещает наступающий восход солнца.("Описание Эллады") Тем самым устанавливая связь не только между минойскими царями и культом Гелиоса, но и между царями и "лабрисом", как солярным символом (о чем свидетельствует также материал - золото, из которого они сделаны) и как одним из символов власти этих самых царей.


6 часть

Итог.

Обобщая всё выше сказанное можно сказать, что преобладание религиозных мотивов в создании той или иной формы щита верно и для микенской Греции, что следует из совмещения микенскими и минойскими вождями военных и жреческих функций (об этом свидетельствует эпическая поэзия и выводы исследователей микенского мира) и общий подход к решению задач, характерный для древнего мира в период микенских царств. Следовательно, ответы на вопросы, связанные с появлением у микенцев щитов определённой формы, следует искать в области их религиозных представлений.

Священная функция оружия соответствовала общественному статусу её обладателя, чем ниже статус воина, тем меньше убранство его оружия, тем меньше "степеней защиты", у самых бедных она низводилась практически до одной только формы щита. И наоборот, у царского оружия она могла преобладать над боевыми качествами особенно, если правитель не принимал непосредственного участия в сражениях.

Развитие исторических процессов показывает, что система религиозных верований регулировавшая жизнь и обеспечивавшая взаимодействие слоёв микенского общества, в следствие кризиса, была упразднена, а на смену ей пришла система архаического общества с элементами силового управления.

Сохранение таких специфических форм социальной организации, как мужские союзы, в условиях фактически уже сложившегося общества, равно как и их врастание в структуру рабовладельческого государства периода архаики, было обусловлено, прежде всего, особой остротой антагонизмов в спартанском и критском обществах, возникших в результате общественных потрясений в период "тёмных веков", когда религиозная власть жречества была заменена светской властью царей.

Кризис жреческой власти привёл к упадку культа Владычицы и возвеличиванию культа Героя (первоначальное жреческое происхождение которого, пройдя через колонизацию "тёмных веков" трансформируется в образ вождя-основателя новой династии, общины), для общества это означало переход от матриархата к патриархальным обычаям и реформирование космогонических систем (что выразилось в переходе от календарной системы основанной на планетных циклах Венеры характерной для минойского Крита к календарной системе основанной на циклах Солнца использовавшейся в классическую эпоху), как основы религиозных воззрений. В микенскую эпоху на ларнаке из Агиа-Триады "лабрисы" фигурируют в качестве созвездия (или его части), соседствуя с Водолеем, тем самым являясь одним из солярных символов.

Эволюция Героя-жреца микенской эпохи в Героя-вождя архаического периода выразилась в том, что его военные функции вышли на первое место и, соответственно, лабрис-жезл трансформировался в лабрис-щит.

Из известных микенских щитов, щит-восьмёрка (однако к ним не могут быть причисленны настенные изображения из-за окружающего контекста, который классифицирует их как геометрический рисунок носящий сакральное значание, прообраз этих щитов) принадлежал к культу Владычицы (или планеты Венеры), прямоугольный щит носил, возможно, общее назначение (так как его религиозная направленность выражена не так ярко, как у других форм) или соответствовал Троаде (в мифологии классической эпохи это союзы трёх богов, например: Зевс, Аид, Посейдон), круглый щит (и, возможно, пельт) относился к культу Героя (или Солнца).

Форма щитов являлась опознавательным знаком военных братств (греческая мифология сохранила название одного из них: куреты(Крит) - спутники Реи Кибелы) составлявших боевые отряды микенских (минойских) царств.

Смена, а затем реформирование религиозных воззрений на протяжении "тёмных веков" привели к упразднению некоторых военных институтов являвшихся частью микенских царств и как следствие, отказ от использования щита-восьмёрки, а затем щита-башни и, соответственно, перераспределение властных полномочий в архаическом обществе способствовало принятию на вооружение круглого щита (указывая в качестве его прообраза, священного и религиозного, щит в форме "лабриса"), ставшего затем визитной карточкой греческой цивилизации.

Тем не менее, "лабрис" не был забыт, он появится вновь в эпоху классической Греции на шкале гномона, солнечных часов.
Аватара пользователя
Юлли
Афродита Эвплоя
 
Сообщения: 4154
Зарегистрирован: 21 май 2004, 11:38
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение Юлли » 08 янв 2005, 21:54

В.И. Шубин

Копье как символ в поэмах Гомера

Среди множества эпитетов, встречающихся в гомеровских поэмах, особую и весьма многочисленную группу составляют те, что образованы от копья. Можно, таким образом, предположить, что и копью, как особому предмету вооружения и "копейной" символике в целом автор поэм придавал некое "семантическое" значение для характеристики своих героев.

Нетрудно заметить, что посредством именно копья совершают большинство своих ратных подвигов герои "Илиады". Совершенно естественным поэтому представляется постоянное употребление в тексте по отношению к таким видным персонажам, как Одиссей, Менелай, Аякс и др. выражений: "копьеносный", "копьевержец", "копьеборец славнейший", "копейщик могучий" (см. напр.,: Il.XI..396 - об Одиссее; Il.X. 230 - о Менелае; Il.XIV.446 - об Аяксе). Цель автора в данном контексте достаточно ясна. Таким образом он, стараясь произвести максимальное впечатление на слушателя (читателя), стремится прежде всего подчеркнуть присущее своему герою особое искусство владения копьем. "Копейная" символика указывает на высокую воинскую доблесть, являющуюся в описании боя одной из главных черт, определяющих образ героя.

Особенно ясно отличие копья от других предметов вооружения, как именно символа выдающейся воинской доблести и благородства их обладателя, видно в отношении копья Ахилла - главного героя "Илиады" и безусловного лидера во всем, что относится к ратному искусству. Так Патрокл, облачаясь перед битвой в доспехи Ахилла,

Не взял копья одного Ахиллеса героя; тяжел был
Крепкий, огромный сей ясень; его никто из ахеян
Двигать не мог, и один Ахиллес легко потрясал им,
Ясенем сим пелионским, который отцу его Хирон
Ссек с высоты Пелиона, на гибель враждебным героям.
(Il.XVI.140-144, здесь и далее пер. Н.Гнедича).


Копье Ахилла выглядит как вполне самостоятельный персонаж. Оно даже имеет собственную историю. Более того, Н.Гнедич, возможно проникшись значимостью этого образа, трижды в своем переводе удостаивает его имени собственного:

Ты уж и прежде, я помню, бежал пред моим Пелиасом.
(Il.XX.187; см. также: Il.XX.89-91; XXI.60-61)


"Неподьемность" ахиллова копья, его особость являются, таким образом, не только лишним доказательством подавляющего физического превосходства его хозяина над остальными героями, но и еще одним подтверждением недостижимости его в воинской доблести даже для таких могучих бойцов как, например, Аякс Теламонид, или Менелай.

Однако, на наш взгляд, не всегда "копейная" символика может восприниматься как прямое подтверждение физической или военной мощи героя. Так, не вписывается в общую указанную схему неоднократное величание "копьеносцем" царя Трои Приама (см: Il.IV.47; Il.IV.165; Il.VI.449). Приам, дряхлый старец, физически не способен быть копьеносцем, или копейщиком славным. В силу этой неспособности он и передал командование своему сыну Гектору.

Точно также и присутствие у героя копья не всегда означает намерение воспользоваться им в ближайшее время по прямому назначению. В этом смысле особенно характерен эпизод X песни "Илиады", в котором предводители ахейцев собираются на ночной совет. Так Агамемнон, решив отправиться к Нестору, "копьем ополчился"(Il.10.24), одновременно его брат Менелай идет к Агамемнону "дрот захвативши в могучую руку"(Il.10.31). Нестор, такой же глубокий старик, как и Приам, не участвующий в сражениях, после встречи с Агамемноном отправляется на совет все же "копье захватив, повершенное острою медью"(Il.10.135). Он будит по пути Диомеда. Последний, в свою очередь, выходит из кущи "дрот захвативши"(Il.10.178).

Очевидно, что копье здесь играет роль некоего обычного, необходимого атрибута гомеровского вождя-басилея, с которым тот не расстается ни на поле брани, ни в совете. Подтверждение этому можно найти во множестве других эпизодов обеих поэм. Так, на созванной Ахиллом сходке раненые Одиссей и Диомед появляются "опираясь на копья" (Il.XIX.49). Гектор выступает на подобной воинской сходке "опираясь на пику"(Il.VIII.496). Он же перед поединком с Аяксом приказывает троянскому войску сесть, делая это с помощью копья:

Вышел один на средину и, взявши копье посредине,
Спнул фаланги троянские; все, успокоясь, воссели.
(Il.VII.55-56)


В последнем случае копье наиболее наглядно выступает в роли своеобразного маршальского жезла, или, возможно, царского скипетра.
Собственно скипетр, как символ царской власти, появляется в поэме во II песни "Илиады" сначала в руках Агамемнона, а затем Одиссея, который использует его на манер дубинки, восстанавливая дисциплину и порядок в войсках:

Если ж кого-либо шумного он находил меж народа,
Скиптром его поражал и обуздывал грозною речью:
(Il.II.198-199)


Рассматривая указанный эпизод, мы склонны присоединиться к мнению Ю.В.Андреева (Андреев Ю.В. Раннегреческий полис. Л. ЛГУ. 1976. С. 52-54), полагавшего, что подлинное значение скипетра, как символа власти микенских анактов, было ко времени Гомера уже утрачено.

Поэтому, вкрапляя скипетр среди других микенских реминисценций в общую эпическую картину, автор так неловко им распоряжается. Не случайно, поэтому, что в дальнейшем повествовании скипетр исчезает, зато появляется копье - знакомый, привычный, вероятно, как для самого автора, так и для его современников символ власти басилея "гомеровского" общества конца "темных" веков - начала Архаики.


Тексты Конференции Центра антиковедения СПбГУ
Античное общество - IV: Власть и общество в античности. Материалы международной конференции антиковедов, проводившейся 5-7 марта 2001 г. на историческом факультете СПбГУ. СПб., 2001

http://war-ellada.narod.ru/
Аватара пользователя
Юлли
Афродита Эвплоя
 
Сообщения: 4154
Зарегистрирован: 21 май 2004, 11:38
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение Юлли » 10 янв 2005, 13:41

Вопросы неспециалиста к статье Д.П. Алексинского "Беотийский щит - иконографический феномен?"


Цитата: "отметим, что в тех случаях, когда фигуративные композиции, включающие изображение щита рассматриваемой формы, поддаются безошибочной сюжетной идентификации, речь в самом деле идет об эпических сюжетах."

Поскольку автор изучал иконографический материал, хотелось бы уточнить, каких именно сюжетах, кто конкретно из героев носит такой щит?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Большинство исследователей признают связь беотийского щита с так называемым дипилонским щитом геометрической вазописи."

Не мог бы автор представить изображения "классического беотийского щита архаической иконографии" и "дипилонского щита геометрической вазописи"?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "когда на расписных сосудах среднего геометрического периода II фиксируются первые изображения дипилонского щита."

В каком контексте, то есть, каков сюжет этих изображений, по мнению автора?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Таким образом, одна группа рассматриваемых памятников локализуется в хронологических границах архаического периода, от появления фигуративных изображений до развития краснофигурной техники вазописи."

То есть, имеются в виду изображения дипилонского щита?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Констатировав правомерность такого объединения иконографического материала, оговоримся, что сохранение традиционных дефиниций (определений) имеет принципиальное значение."

Что автор имеет ввиду под "дефинициями" (в чём они заключаются)?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Вторая большая группа памятников отстоит по времени на несколько столетий: это изображения и модели упомянутых щитов "в виде восьмерки"."

Из чего, по мнению автора, сделаны модели щитов?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "В искусстве минойской и микенской культур они представлены монументально-декоративными росписями Кносса, Микен и Тиринфа."

На основании каких аргументов автор определяет изображения как щиты?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "На произведениях глиптики схематизированные изображения таких щитов известны начиная с П.М.I периода вплоть до конца XIII-XII."

Не мог бы автор представить наиболее ранние изображения?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "О возможной связи между ними и беотийским (дипилонским) щитом писал еще А. Эванс. Э. Снодграсс, поддержавший гипотезу Вебстера, также усматривал в микенских щитах прообраз щитов геометрической вазописи. Однако, дипилонский щит в его трактовке это абстрагированная художественная форма, "даже не отдаленно точное изображение реального щита"; "модель, давно вышедшая из употребления и полностью адекватно не понимаемая".
В самом деле, изображения щита "в виде восьмерки" и щита геометрической вазописи имеют столь очевидные различия, что тождественность изображаемых объектов предметного мира может вызвать сомнение."


То есть, идентификация происходит, ограничиваясь сравнением силуэтов, не кажется ли автору данное сравнение явным упрощением и недооценкой древнего общества?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Не случайно некоторые исследователи категорически отказывались признавать между ними какое-либо родство. Главные аргументы contra, - размер и силуэт, - на первый взгляд, снимают вопрос о преемственности данных форм: плавный, скругленный край микенского щита резко контрастирует с острыми "рогами", замыкающими дугообразные вырезы по сторонам щита геометрических росписей."

А почему не учитывается контекст, в котором фигурируют сравниваемые образцы?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "И тем не менее, нельзя не указать на одно важное обстоятельство: характернейшей особенностью этих щитов, по сути - общим классификационным признаком, является большой плечевой ремень, на котором щит носился в бою, оставляя руки свободными (Этот способ ношения щита в бою был известен Геродоту и довольно подробно описан (Il. 171)).
Заметим, что по этому признаку микенский и дипилонский щиты должны быть признаны, по меньшей мере, типологически близкими."


Вообще-то ремень - это второстепеный признак, характеризующий всего лишь размеры щита.
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Это обстоятельство крайне важно в аспекте связи микенского и дипилонского щитов, но, как правило, исследователи только вскользь отмечают его, не усматривая здесь серьезного основания для сближения этих форм. Нетрудно заметить, что в действительности мы имеем дело с аналогичным принципом использования предмета защитного вооружения, с идентичностью функции, предполагающей известную типологическую близость."

По-моему, здесь автор противоречит сам себе.
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Громоздкие размеры микенского щита предполагают необходимость облегчения каркаса, который, вероятно, мог быть прутяным."

И как, по мнению автора, может сочетаться столь примитивная технология, высокий уровень развития минойского общества и то значение, которое придавалось этому щиту современиками?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Графическая разработка поля щита на некоторых изображених геометрического стиля, похоже, действительно передает структуру материала."

Есть ли у автора какие-либо аргументы в пользу такого утверждения (желательно с изображением)?
-----------------------------------------------------------------------

"Что касается дискретности хронологии, то Хиггинс вполне справедливо предполагал в качестве одного из возможных трансляторов памятники микенской глиптики, несомненно, известные в архаическое время."

То есть, уважаемый автор, при определении возможностей сохранения информации, отдаёт приоритет предметной среде по сравнению с человеком?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Не является невероятной и возможность сохранения самих щитов, безотносительно вопроса, были то функциональные щиты или вотивы."

"Сохранились" образцы микенских щитов, но изображаются дипилонские, а в чём же выражается связь?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Микенские щиты представлены в различных изобразительных формах: и на плоскости (монументально-декоративные росписи, расписная керамика), и в рельефе (глиптика, торевтика), и в объеме (модели щитов из различных материалов)."

А из каких материалов модели щитов?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Этим самым абсолютно игнорируется аспективность геометрической вазописи, отмеченная специфика трактовки пространства. На наш взгляд, именно здесь кроется решение вопроса об истоках формы дипилонского щита."

Колесница изначально относится к сложным в изображении предметам, а щит - к простым, поэтому это утверждение автора не понятно.
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Гринхолл подошел к нему практически вплотную, но силуэт щита-восьмерки, по видимому, обладает гипнотическим воздействием: постулировав фактически однотипность микенского и дипилонского щитов, исследователь отказался видеть между ними прямую связь."

Хотелось бы уточнить, почему?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Геометрическое пространство конструктивно и объект в этом пространстве передан не как визуальный образ - "впечатление", а как константная, фиксированная идеограмма, построенная на представлении о конструкции, структуре, а равно и о функции. Пример с колесницей более нагляден, т.к. для представления на плоскости объект разъят на модули-идеограммы. Но принцип идентичен: перенесение в двухмерное пространство трехмерных характеристик объекта. Чтобы дать представление о выпуклости при отсутствии иллюзорной глубины пространства изображения, предмет может быть показан сбоку, что невозможно в данной иконической системе, где главный аспект - фронтальный. Следовательно, оба аспекта, фронтальный (идеограмма объекта) и боковой ("видовая" характеристика), совмещены. Дипилонский щит показан в двух проекциях (спереди и сбоку, или даже в трех - спереди, справа и слева)."

Хотелось бы увидеть это на картинках с комментариями, поскольку аргументация автора представляется слишком искуственной и непонятно что доказывающей.
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Условность передачи микенского щита обычно упускается из виду, а ведь это тоже не вполне адекватное изображение. Следует учитывать два нюанса: 1. минойское искусство (и в значительной степени зависящее от него микенское) абсолютно игнорирует структуру, конструктивную основу объекта, оперируя сугубо визуальным образом; 2. пластическая декоративность формы понимается, в первую очередь, как силуэт объекта. Прихотливая конфигурация микенского щита-восьмерки - не более, чем визуальное представление об объекте при фронтальном ракурсе, при котором, что подтверждают объемные модели, боковые вырезы практически не видны, во всяком случае, не они определяют силуэт. Развитие декоративных свойств этой формы идет в микенском искусстве в сторону еще большей стилизации."

"При фронтальном ракурсе боковые вырезы практически не видны, во всяком случае, не они определяют силуэт" - это как, а что же в таком случае определяет?
А может быть, всё гораздо проще?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Принципиально различное понимание декоративной формы особенно явно выступает в ювелирных изделиях. Стилизация подчеркивает определяющие характеристики: в микенских изделиях иллюзорный силуэт (округлость, откуда - восьмерка), в изделиях VIII в. - гипертрофированная идеограмма конструкции, превращающаяся в чистый орнаментальный мотив. Та же тенденция характерна для геометрической вазописи - орнаментальный схематизм, превращение идеограммы в "абстрагированную форму" Снодграсса. Но сама "форма" свидетельствует о том, что вазописцы геометрического стиля очень хорошо представляли изображаемый объект и его функцию."

Ещё одно очевидное противоречие: "превращающаяся в чистый орнаментальный мотив" - "Но сама "форма" свидетельствует о том, что вазописцы геометрического стиля очень хорошо представляли изображаемый объект и его функцию".

Так всё-таки представляли или нет?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Адекватное представление о предмете можно получить только по его объемной модели. Сравнение объемных моделей щитов показывает, что различны не типы щитов, но принципы их воспроизведения на плоскости, различны пространственные концепции.
Микенский и дипилонский щиты по сути ничто иное, как один и тот же тип ростового щита, представленный в разных изобразительных системах с различными принципами трактовки пространства."


А как же смысловое значение формы?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Иное дело - вазопись зрелой архаики. Распространению изображений беотийского щита в вазописи VI в. предшествует довольно продолжительная лакуна: на протяжении почти всего VII в. в изображениях практически безраздельно господствует круглый щит - гоплон. Вазописцы зрелой архаики, очевидно, заимствуют именно визуальный образ, без ясного представления о конструкции и функции. Они переносят щит с вырезами с памятников геометрического искусства, исходя из визуального впечатления, т. е. единственного аспекта, единственной точки восприятия. Для них изображение дипилонского щита - только фронтальное изображение. Отсюда появляется беотийский щит - щит гораздо менее выпуклый, вырезы которого не несут определенной функции."

"Для них изображение дипилонского щита - только фронтальное изображение" - то есть, автор не допускает вероятность идеологической нагрузки для данной формы?
-----------------------------------------------------------------------

Цитата: "Таким образом, слова Хиггинса о дипилонском щите правильнее переадресовать в отношении беотийского (подразумевая, конечно, только изображения): "В течение "темных веков" старая форма изменилась, но сохранилась, получив новую возможность существования в архаическое и классическое время"."

А каковы всё-таки были причины её изменения?
И почему уважаемый автор оставил за рамками статьи социальные изменения, произошедшие в обществе в рассматриваемый период?
Аватара пользователя
Юлли
Афродита Эвплоя
 
Сообщения: 4154
Зарегистрирован: 21 май 2004, 11:38
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение Dedal » 14 янв 2005, 19:34

Подводя итог разных мнений можно заключить.

Взяв в качестве рассматриваемого периода истории достаточно большой промежуток времени и исключив из анализа тенденции развития древнего общества и происходившие в нём изменения (что само по себе не корректно в отношении столь большого, насчитывающего около 1000 лет, промежутка времени), тем самым,в своих тезисах, Д.П. Алексинский сделал правильный вывод в отношении мифологического существования "Беотийского щита" и происхождения его от "Дипилонского щита",но вместе с тем изложил слишком искусственную теорию эволюции (от щита-"восьмёрки") этого вида оружия оторванную от исторической действительности, т. к. минойское (микенское) общество существенно отличалось по своему устройству от общественых организаций периода архаики и тем более классического периода.

Для древнего минойского общества, и это следует подчеркнуть особо, характерно было соединение в оружии боевых и символических качеств, следовательно для его классификации не достаточно ограничиваться лишь технологическими и боевыми характеристиками, дополнительным критерием оценки должен быть символический (религиозный) аспект оружия, то значение, которое придавалось ему современниками.
Это нужно учитывать, тем более, что в качестве объекта исследования ("беотийский щит") взят изначально мифологический обьект. В некоторых случаях символический аспект мог оказать решающее влияние на эволюцию вооружения, или учитывался наравне с технологическими и боевыми характеристиками. Как это и имело место, например, со щитом-"восьмёркой" и шлемом из кабаньих клыков.

Ещё одна причина, по которой технологические параметры(ремень, размеры)
здесь являются второстепенным признаком - существование в микенскую эпоху, параллельно со щитом-восьмёркой, щита-башни, так же имевшего ремень и, примерно, те же габариты. Так что при известной изобретательности можно было бы и его (если бы это была единственная разновидность) зачислить в прадедушки "беотийского щита".

Рассматривая историю "восьмёрки", теперь уже вполне определённо можно сказать, что щит являлся на протяжении эпохи отличительным знаком одного из военных братств, которое распалось с закатом минойского мира.
И в тоже время "лабрис" как символ продолжал существовать.
В следствие чего щит-"восьмёрка" не получив дальнейшего развития, стал тупиковой веткой развития оружия, а на его смену пришёл "дипилонский щит" унаследовав форму "лабриса". Трансформация была вызвана тем, что военный аспект деятельности вождя, а соответственно и племени в "тёмные века" стал более актуальным, по сравнению с минойской эпохой.

Если же задастся целью - определить (в общих чертах, избрав в качестве главного критерия для сравнения - "фронтальный" силуэт, без относительно предмет это или символ, так как это отдельный вопрос) первоисточник "дипилонского щита", то больше всего на эту роль подходит круглый щит, близкий ему не только по форме, но и по символическому значению, что в дальнейшем и было выражено в соединении круглого щита и "беотийского" в виде рисунка на нём (кроме того есть и другие этнографические данные родственности этих "предметов"). В то время как "дипилонский щит" представлял собой, по сути всего лишь разновидность "беотийского" (как малый и средний щит в египетском варианте) обусловленную чисто военной необходимостью.
Такая эволюционная последовательность наиболее полно отражает изменения
произошедшие в жизни общества и области военного искусства со времён микенских царств до поздней архаики.

С учётом этих обстоятельств, могут быть решены все "противоречия" и "неразрешимые" моменты изложенные в статье Д.П. Алексинского, созданные ошибочным мнением (Эванса), сложившимся ещё на заре микенологии, до расшифровки микенского письма.

Надо также отметить, что параллельно этот же исторический процесс привёл к изменению функций и другого символического атрибута, превратив скипетр в копьё, как это и отмечено в статье В.И. Шубин "Копье как символ в поэмах Гомера", из аналогичных трансформаций, опять же можно вспомнить Египет, когда на время военных действий атрибутом власти фараона становилась булава, сменяя скипетр.

Так что, нет ничего удивительного в том что обьект первоначально носящий сакральное значение ("лабрис"), претерпев изменения в соответствии с требованиями соответсвующих эпох, в конце своего существования вновь становится символическим ("беотийский щит").



Ниже прведены наглядные примеры использования одного силуэта в разных областях человеческой деятельности(Египет): государственный документ, щит Тутанхамона, роспись гробницы. Характерно что во всех случаях разбиение "поля" одинаково, дуга представляет собой небесный свод.

Изображение


То же явление в микенском искусстве:
Псевдо-"щиты" на гемме и стенных росписях, не позволяющие, судя по контексту (первое - религиозный, далее - "государственный"), классифицировать эти изображения, как предметы военного назначения.

Изображение


И военный аспект - изображение на кинжале охотников со щитами "восьмёрка" и "башня".

Изображение
Аватара пользователя
Dedal
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 1675
Зарегистрирован: 13 сен 2004, 20:01

Сообщение Svin » 14 янв 2005, 20:36

Последний рисунок. Что вы там военного нашли и наплели на вашей совести или тех постов, что приведены. На рисунке показана технология охоты на пещерную кошку (пещера заужена по направление к кошачьему отпрыску) при помощи обычных зеркалообразных щитов и полувосмерочной приманки или ловушки для когтей. Видно, что человечик далеко отставил одну ногу для выдерживания тяжелого удара лапами (несет приманку). Остальные готовы воткнуть и уже начали это для протыкания аж до самого заднего прохода кошечки! :D Извините....
Я знаю, что ничего не знаю
Svin
Геродот
Геродот
 
Сообщения: 1164
Зарегистрирован: 21 сен 2004, 12:57

Сообщение Dedal » 16 янв 2005, 00:21

Svin
"Что вы там военного нашли и наплели на вашей совести или тех постов, что приведены"

Насчёт кошек не знаю, не специалист, "не умею их готовить" :)


А вот насчёт всего остального - фирма гарантирует 8)
Аватара пользователя
Dedal
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 1675
Зарегистрирован: 13 сен 2004, 20:01

Сообщение Dedal » 31 янв 2005, 19:48

К вопросу об эволюции символа "лабрис".

------------------------------------------------------------------

1)Минойские лабрисы

Изображение

Один из "лабрисов".

Надпись на вотивной бронзовой секире из святилища в пещере Аркалохори (первая половина 16 века до н.э.) состоящая из трёх вертикально написанных слов которые, по аналогии с критской иероглификой, читаются слева направо. Первые два слова начинаются со знака 02 ("правитель") и представляют собой имя и патронимик посвятителя, аналогично надписи Фестского диска. Что позволяет судить о высоком ранге и священных функциях жертвователя.

Изображение "лабриса" рядом с богиней или у неё в руках соответствует минойскому понятию "Владычица лабиринта", подразумевая - хозяйка (покровительница), например Кносса, в то время как властными полномочия ми наделялся правитель дворца, следовательно "лабрис" мог фигурировать в качестве царского скипетра.

-------------------------------------------------------------------

2)Щиты хеттов

Изображение

Изображение хеттских воинов на рельефе из храма в Мединет-Абу (первая четверть 12 века до н.э.) с боевыми щитами в форме "лабриса".

"Летопись Хаттусилиса I":
"Так говорит Табарна Хаттусилис, великий царь, царь страны Хатти, человек города Куссара..."
(Табарна I(вариант написания: Лабарна) - хеттский царь середины 17 века до н.э. Последующие хеттские цари принимали его имя в качестве наследственного имени-титула со значением "великий царь".)

"...Потом я пошёл походом на город Цальпу и я его разрушил, и я взял его богов и три крытых повозки и отдал их Солнечной Богине города Аринны..."
(Солнечная Богиня города Аринны - хаттская и хеттская богиня покровительница хеттских цариц.)

"...И меня Богиня Солнца Аринны как дитя своё на колени свои клала, и за руку меня держала. И передо мною в бой Богиня Солнца Аринны устремлялась, мне споспешествуя..."

"...Богиня Солнца города Аринны охраняет всю страну. И все те мужественные подвиги, которые царь совершил, и всё, что в походах добыто, я посвятил Богине Солнца города Аринны..."

"...Богине Солнца города Арины, моей госпоже..."

"Договор Суппилулиумаса, царя Хатти, с Саттивассой, царём Митанни":

"Когда Солнце Суппилулиумас, великий царь, герой, царь страны Хатти..."

Воспроизведено по "История древнего востока(тексты и документы)".

Хеттские документы раскрывают туже, сходную с минойской, систему отношений позволяя сделать предположение, что воины изображённые со щитами в форме "лабриса" принадлежали к царскому войску.

-------------------------------------------------------------------

3)Изображение щитов в эпоху архаики (Греция).

Изображение

Статуэтка героя, Афины, 7 век до н.э.

Изображение

Изображение на кратере геометрического стиля (750-700 лет до н.э.) отсюда

Щиты имеют увеличенные размеры, чтобы подчеркнуть значимость изображённых персонажей.

--------------------------------------------------------------------

4)Щиты "Бессмертных" (персы)

Изображение

Рельеф изПерсеполя (конец VI - начало V в. до н.э.) изображающий воинов из отряда "Бессмертных".

Персидская гвардия обеспечивала безопасность царя в мирное время, во время войны "Бессмертные" использовались как ударные части.

--------------------------------------------------------------------

5)Щиты классической Греции

Изображение

Воспроизведение щита в форме "лабриса" в классическую эпоху, в сюжетах на мифологической основе.

Изображение

И в сюжете на военную тему.
Отсюда

--------------------------------------------------------------------

6)Африканские щиты

Изображение

И, наконец, африканские (Судан, Нигерия) щиты демонстрирующие теже формы.

--------------------------------------------------------------------

Если говорить о причинах распостранения, то главной будет, как уже отмечалось выше, не экспорт (заимствование) оружия, а распостранение идеи которая и послужила основой для создания своей, характерной для данной страны формы щита.

Как видно щиты-"лабрис" являлись в древнем обществе обозначением верхушки общества, военной аристократии и в частности царя-бога в восточной традиции, не имевшего аналога в среде греческой демократии времён классического общества.
Поэтому главной причиной отказа от боевого применения греками щита-"лабриса" надо признать не его технические характеристики (специфическая форма, недостатки которой при желании можно было устранить, тем или иным образом, как это видно на африканских щитах), а изменение социально-политической обстановки в обществе, так как перестав быть видом оружия (из-за утраты "носителя") щит-"лабрис" сохранил своё сакральное значение, но уже в качестве одной из эмблем на круглых щитах и в качестве вотивного оружия принадлежавшего богу-герою.

Некоторые варианты можно увидеть тут
Аватара пользователя
Dedal
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 1675
Зарегистрирован: 13 сен 2004, 20:01

Сообщение Капитан Копейкин » 03 янв 2007, 03:24

Любопытно, а обращал ли кто внимание, что при наложении друг на друга восьмеркообразный щит и лабрис образуют крестообразную фигуру, известную во всей древнеземледельческой ойкумене. Кстати, "восьмерки" встречаются еще в Чатал-Гююке (идентичные критским), а изображения лабриса - аж на анауской керамике (настоящих лабрисов у них точно не было, и вряд ли они их видели). Так что сакральная, символическая роль их формы, кажется, не всегда оценивается по-достоинству.
Капитан Копейкин
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 01 янв 2007, 19:51

Сообщение Dedal » 03 янв 2007, 12:16

Капитан Копейкин писал(а):Любопытно, а обращал ли кто внимание, что при наложении друг на друга восьмеркообразный щит и лабрис образуют крестообразную фигуру, известную во всей древнеземледельческой ойкумене.


Не совсем понял, какая фигура?

Капитан Копейкин писал(а):Кстати, "восьмерки" встречаются еще в Чатал-Гююке (идентичные критским), а изображения лабриса - аж на анауской керамике (настоящих лабрисов у них точно не было, и вряд ли они их видели). Так что сакральная, символическая роль их формы, кажется, не всегда оценивается по-достоинству.


Тут вы правы, "восьмёрка" весьма древний символ, самые большие - на Мальте, в основаниях святилищ.
Но в "лабрисе" и "восьмёрке" заложена, по-видимому, разныя символика.
Аватара пользователя
Dedal
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 1675
Зарегистрирован: 13 сен 2004, 20:01

Сообщение tmt » 03 янв 2007, 12:24

восьмёрка скорее символ солнца -
семёрка - символ луны...
лабрис должен быть символом полярности...
Мир построен по принципу аналогии.

"АВРОРА" тонет.
Аватара пользователя
tmt
Прокопий Кесарийский
Прокопий Кесарийский
 
Сообщения: 8418
Зарегистрирован: 24 апр 2006, 11:35
Откуда: georgia

Сообщение Dedal » 03 янв 2007, 12:51

tmt писал(а):восьмёрка скорее символ солнца -
семёрка - символ луны...
лабрис должен быть символом полярности...


"Восьмёрка" - это не цифра :)
Имеются ввиду "восьмёркообразные" фигуры.
Аватара пользователя
Dedal
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 1675
Зарегистрирован: 13 сен 2004, 20:01

Сообщение tmt » 03 янв 2007, 12:58

Dedal писал(а):
tmt писал(а):восьмёрка скорее символ солнца -
семёрка - символ луны...
лабрис должен быть символом полярности...


"Восьмёрка" - это не цифра :)
Имеются ввиду "восьмёркообразные" фигуры.


Разумеется - именно это я и имела ввиду...

Dedal - с новым годом! Желаю вам всего наилучшего и что б и "ваша невеста полюбила бы макароны"... :lol: :D
Мир построен по принципу аналогии.

"АВРОРА" тонет.
Аватара пользователя
tmt
Прокопий Кесарийский
Прокопий Кесарийский
 
Сообщения: 8418
Зарегистрирован: 24 апр 2006, 11:35
Откуда: georgia

Сообщение Капитан Копейкин » 04 янв 2007, 01:05

Dedal писал(а):
Капитан Копейкин писал(а):Любопытно, а обращал ли кто внимание, что при наложении друг на друга восьмеркообразный щит и лабрис образуют крестообразную фигуру, известную во всей древнеземледельческой ойкумене.


Не совсем понял, какая фигура?


Изобразить ее на пальцах не могу, но в сводах археологических источников вы ее легко найдете. В Передней Азии она популярна.

Капитан Копейкин писал(а):Кстати, "восьмерки" встречаются еще в Чатал-Гююке (идентичные критским), а изображения лабриса - аж на анауской керамике (настоящих лабрисов у них точно не было, и вряд ли они их видели). Так что сакральная, символическая роль их формы, кажется, не всегда оценивается по-достоинству.


Тут вы правы, "восьмёрка" весьма древний символ, самые большие - на Мальте, в основаниях святилищ.
Но в "лабрисе" и "восьмёрке" заложена, по-видимому, разныя символика.[/quote]

В самую точку. Не просто разная, а противоположная. Попросту - это бинарная оппозиция.
Капитан Копейкин
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 01 янв 2007, 19:51

Сообщение Dedal » 04 янв 2007, 02:25

Капитан Копейкин писал(а):Изобразить ее на пальцах не могу, но в сводах археологических источников вы ее легко найдете. В Передней Азии она популярна.


Ну вот поди туда не знаю куда... :(

Есть вариант проще, раз она популярна набираете в поисковике картинку и демонстрируете 8)

Капитан Копейкин писал(а):В самую точку. Не просто разная, а противоположная. Попросту - это бинарная оппозиция.


Уж очень туманно. Что значит бинарная оппозиция?
Аватара пользователя
Dedal
Модератор форума
Модератор форума
 
Сообщения: 1675
Зарегистрирован: 13 сен 2004, 20:01

След.

Вернуться в Древняя история Крита

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 7