Тамара писал(а):Ярослава автор "Слова" упоминает в самом начале и называет просто "старым Ярославом", а не "каганом Ярославом". А его жены Ингигерды, с которой он жил врозь, в тексте и близко нет.
Это называется избежание тавтологии:
"Рекъ Боянъ и ходына святъ, славлю пѣснотворца стараго времени Ярославля - Ольгова: «Коганя [вместо Ярославля] хоти, тяжко ти головы кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы»..."
Тамара писал(а):"Коганя" в тексте это - не "им.пад.ед.ч.ж.р.", а глагол "любя" (от слова "кохать, любить") и относится к Бояну.
Не им. пад., а зват, в им. пад. было бы "когань".
От какого же древнерусского глагола словоформа "коганя"? Не говоря уж про корневую неменяющуюся согласную, такого окончания у глаголов быть не может, это форма окончаний свойственна притяж. прилаг.
- КОХАТИ
Происходит от праслав. *koxati (sę), от кот. в числе прочего произошли: белор. кохаць «целовать, обнимать», белор. кахаць «любить», польск. kochać «любить», чешск. kochati «любить, ласкать» чешск. kochat se «любоваться», словацк. kochať sa «любоваться», русск. диал. кохать. Праслав. диал. *koxati представляет собой экспрессивное преобразование несохранившегося *kos(a)ti ср. сюда же — с продлённым вокализмом — *kosati, а также *česati/*čeхati. Обычно сравнивают — в общем правильно — *koxati с *kosnǫti. При этом важно иметь в виду, что исходное значение *kosnǫti не «коснуться, ткнуть (рукой пальцем)», а «провести (рукой)». Ср. чеш. диал. kochat se «чиститься». Сказанное делает очевидным тесное родство *koxati и *česati/*čeхati. Остальная семантика *koxati (sę) «гладить, любить, наслаждаться» — произвольна. Прочие этимологии менее убедительны. Белорусское слово считается заимствованным из польск. в XVI в., как впрочем и укр. Русское слово довольно широко представлено в диалектах.
---
Этимологический словарь славянских языков
Тамара писал(а):Слово "ход" в рус.языке известно с незапамятных времен. Этимологию слова см., напр., у Фасмера. Оборот "ход на, переход на" сохранился в языке и до сих пор. Предлагаемый перевод и понимание места хорошо вписывается в сам текст и позволяет его рационально читать.
Как Вы переводите "ход на" желательно с примерами. То что написал Л.А. Булаховский было через грубую правку изначального текста: "надъхну на" вместо "ходына".
Тамара писал(а):Относительно самого автора "Слова" вопрос сложнее. В тексте он себя не называет. Видна только его некая приближенность к Святославу Всеволодовичу. Это очень похоже на то, что автор "Слова" был его духовником. В связи с этим есть старая, но интересная статья Б.А. Рыбакова в сборнике Л.И. Сазоновой, которая так и называлась "Кто же автор "Слова о полку Игореве" (М. Советский писатель,1986г). В ней Б.А. Рыбаков выделяет 6 кандидатов в авторы "Слова". Любопытно, что одного из них он сам называл "церковником". По-моему, этот "церковник" очень даже подходит на роль духовника Святослава Всеволодовича и автора "Слова".
Святослава Автор поносит более других, а Ольговичей считает политическими соперниками Мстиславичей. Изначальная статья Б.А. Рыбакова в этом издании:
Рыбаков Б. А. Кто же автор "Слова о полку Игореве"? // "Наука и жизнь", 1972 г., № 10, С.51-57.
В этот период выходят его первых два исследования по СПИ, где он видит Автором СПИ летописца "Мстиславова племени":
- Рыбаков Б.А. "Слово о полку Игореве" и его современники, М., 1971
- Рыбаков Б.А. Русские летописцы и автор "Слова о полку Игореве", М., 1972
Но итоговым, дополненным и исправленным исследованием считается:
- Борис Александрович Рыбаков ПЕТР БОРИСЛАВИЧ. Поиск автора "Слова о полку Игореве", М., 1991
Я бы рекомендовал в связи с этой версией и сравнительным анализом языков летописца "Мстиславова племени" и Автора СПИ [url]работы известного филолога[/url], а как её итоговый вывод:
Франчук Вера Юрьевна Мог ли Петр Бориславич создать «Слово о полку Игореве?» (Наблюдения над языком «Слова» и Ипатьевской летописи)//ТОДРЛ. 1976. Т.31. С.77—92
Язык летописца поменялся с 1147 года, когда при Изяславе Мстиславиче появился митрополит Климент Смолятич.
- «Когда Изяслав княжил в Переяславле, "философ" Климент находился в непосредственном соседстве и был, очевидно, хорошо знаком князю, что и позволило назначить Климента митрополитом в 1147 году. Вся дальнейшая судьба Климента и Петра Бориславича была связана с судьбой князя Изяслава; оба были в Киеве, когда князь княжил там, они уезжали во Владимир-Волынский, когда боярство Киева не хотело видеть Изяслава на "отнем золотом столе". Врагами всех троих - князя, митрополита и летописца - были прежде всего Ольговичи...»
---------
Рыбаков Б.А. ПЕТР БОРИСЛАВИЧ. Поиск автора "Слова о полку Игореве", М., 1991, С.199
И все эти глубокие сравнительные анализы разрушились о позднее исследование А.Н. Ужанкова, где автор доказывает, что летописи могли вести ТОЛЬКО клирики:
Ужанков А.Н. «”Совестные книги” Древней Руси (Русское летописание и Страшный суд)» // «Россия XXI». 1999. № 4. с. 138–177.
Поэтому про авторство боярина можно забыть, остаётся авторство митрополита. В СПИ же есть прямая отсылка к последнему упоминанию о нём, это и есть сфрагида Автора:
СДЗ: Паволока бо испестрена многими шолкы и красно лице являеть = отсылка к отрывку (Ипат.1164) "отрядил бяше Ростислав Гюряту Семковича к церкви, хотя оправити Клима [Смолятича] в митрополью. И възвратися опять Гюрята из Олешья с митрополитом и с царевом послом и присла царь дары многы Ростиславу: оксамоты и паволокы и вся узорочь разноличная" - "красное лицо" явил вышеупомянутый в СДЗ князь Ростислав Мстиславич перед Климентом Смолятичем за то, что променял своё решение о его митрополитство на подарки из Византии.
- "Паволоки, оксамиты и всякое узорочье" взяты из известия Киевской летописи под 1164 г.: "и присла царь дары многы Ростиславу, оксамотъı и паволокы и вся узорочья", а "орьтъмы, япончицы и кожухы" выбраны, по личному вкусу, из длинного списка предметов личного убранства, содержащегося в книге пророка Исаии (III, 18-22): "серьги, и ожерелья (= орьтъми, от греч. αρτημα - серьги, привеска)..., верхняя одежда (= кожухи - шубы)..., светлыя тонкия епанчи (=япончицы)..." (См. Синодальный русский перевод Библии)..."
-------
Барац Г.М. О библейском элементе в Слове о полку Игореве, Киев, 1912, С.36