"Слово о полку Игореве" и XVIII в.

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.41):
"Обратимся теперь к Екатерининской копии и посмотрим, может ли
этот список что-либо добавить к нашим соображениям. Екатерининская
копия находится в собрании бумаг Екатерины II, в фолианте № 7, где
на лл. 27—35 помещены текст и примечания, а на лл. 142—150—со­
держание поэмы.
Копия эта издана: 1) П. П. Пекарским в 1864 году; 2) П. К. Симони
в книге „Древности", Труды Археологического общества, т. XIII,
вып. 2, М., 1890, с 3 фототипиями; 3) в книге „Слово о полку Иго-
реве", под ред. В. П. Адриановой-Перетц, Изд. АН СССР, М.—Л.,
1950, лл. 35—49; 4) Водовозовым в книге „Слово о полку Игореве",
Гослитиздат, М., 1954 — факсимиле.
Мы будем пока ссылаться на издание Симони. Оно больше других
дает представление о самой рукописи Екатерининской копии, так как
передает ее построчн о и постранично : всего 495 строк, или
17 страниц, причем на последней только 5 строк."

К о м м е н т а р и й. П.П.Пекарский сделал вид, что случайно обнаружил так называемую Екатерининскую рукопись "Слова". Год публикации этого документа удивительным образом совпадает с 300-летним юбилеем В.Шекспира. Торжественное мероприятие по этому поводу проходило в Москве под непосредственным руководством именно П.П.Пекарского. Несколько позднее П.П.Пекарский выпустит в свет свой труд по истории розенкрейцеров. А его публикация Екатерининской рукописи выполнена таким безобразным образом, что П.Симони и предпринял её переиздание. По всем внешним признакам эта публикации П,П.Пекарского носила символический характер с элементами продолжающейся Игры в тайну вокруг "Слова".

[а лаврухин]

Фрагмент 4 (стр.43):
"Итак, в большом листовом сборнике конца XV — начала
XVI века текст поэмы занимал только 9 листов, или 18 страниц.
Но для нас не так важна постраничная передача текста, как
построчная. А она, повидимому, в Екатерининской копии сохра­
нена, хотя и требует в одном месте некоторого уточнения. Всего
в Екатерининской копии 495 строк. Однако, как известно, в ней про­
пущены, как непонятные, слова „свистъ зверинъ въста зби"—всего
21 знак. Надо отметить, что строки Екатерининской копии неравно­
мерны: в начале поэмы они короче, в конце длиннее; в первой половине
списка они содержат от 22 до 29 знаков, во второй — от 27 до 37 знаков.
Это объясняется, может быть, тем, что в начале каждой статьи древ­
ние писцы переписывают тщательнее и почерк и орфография больше
следуют оригиналу, причем письмо может быть крупнее. Освоившись
с начертаниями и правописанием, писец пишет уже быстрее, переходит
к привычным для него приемам, и почерк становится более беглым и
убористым.
Пропуск в Екатерининской копии относится, как уже сказано, к пер­
вой части списка; здесь строчки короче -— от 22 до 29 знаков в каждой.
Как же представить себе распределение текста по строкам в данном
месте подлинной рукописи „Слова"? "

К о м м е н т а р и й. Пропуск в тексте Екатерининской рукописи то и означает, что текст поэмы в издании 1800 г. был дополнен по идейным соображениям. Т.е. перед нами текстологический факт (улика), говорящий о позднем происхождении "Слова". Именно по этой причине (наличие в Екатерининской рукописи многочисленных разнохарактерных - лингвистических в первую очередь - улик) граф А.И.Мусин-Пушкин утаил от пытливого взора К.Ф.Калайдовича информацию о существовании в бумагах Екатерины II важнейшего документа по делу о "Слове о полку Игореве".
Различная величина строк в Екатерининской рукописи давала возможность её исполнителям добиться такого эффекта, как точное до буквы расположение слова "земли" над словом "Зояни". Ведь знак "3" может прочитываться и как цифра "три", но такому восприятию как раз и препятствует расположенная чуть выше читаемая однозначно буква "з".
Итак, словоформа "Зояни" Екатерининской рукописи может иметь чтение "3-ояни", т.е. "Тр-ояни".

[а лаврухин]

Фрагмент 5 (стр.44):
"Для характеристики Екатерининской копии важно знать, с чего
списывал писец — с самого оригинала конца XV-—начала XVI века,
т. е. непосредственно с Мусин-Пушкинского сборника, или уже со списка,
изготовленного под наблюдением и по указаниям А. И. Мусина-Пуш­
кина. Всего вероятнее последнее, ибо если бы даже самый опытный
писец XVIII века стал копировать рукопись XV—XVI века с таким
необычным текстом, то, с одной стороны, он дал бы больше неверных
чтений и неправильных делений на слова, а с другой стороны, опытный
писец проще и правильнее раскрыл бы ряд сокращений и учел бы ряд
выносных знаков, пропущенных Мусиным-Пушкиным."

К о м м е н т а р и й. Именно с такого "списка, изготовленного под наблюдением и указаниям А.И.Мусина-Пушкина" и работал А.Ф.Малиновский при наборе в типографии текста "Слова", и никакой "древней" рукописи поэмы он не держал в руках.

[а лаврухин]

Фрагмент 6 (стр.44-45):
"(...)Как уже
сказано, Екатерининская копия включает кроме текста и перевода еще
так называемое „содержание" поэмы, писанное тем же почерком, и
затем „примечания" более мелкого, убористого письма. Но и в содер­
жании и в примечаниях соблюдается раз принятый размер букв и
даются одинаковые между ними интервалы. Между тем, в письме са
мого текста поэмы ритмичность эта нарушается. К концу строк буквы
делаются мельче, а письмо местами становится сжатым. Повидимому,
писец старается уместить в строке определенное количество текста,
причем по концам строк имеются иногда выносные буквы, чего мы не
встречаем ни в начале, ни в середине стр'ок. Иногда писец сжимает
только одно последнее слово, но если строка содержит мало знаков,
то бывают случаи, когда он, наоборот, растягивает это последнее
слово. По всей вероятности, писец был связан размерами строки своего
оригинала и должен был уместить ее при списывании в свою строку,
чем и можно объяснить неравномерность его письма."

К о м м е н т а р и й. Теперь мы прекрасно можем видеть, что с текстом поэмы "Слово о полку Игореве" играют буквами как на страницах Екатерининской рукописи, так и на страницах в издании 1800 г. Какие именно при этом возникают эффекты? - это предмет дальнейшего исследования.

[а лаврухин]

Фрагмент 7 (стр.45):
"В Екатерининской копии строки в основном оканчиваются, как и
полагается, на гласную или полугласную. Конечно, надо принять во вни­
мание, что согласно правописанию конца XVIII века в ней проставлены
всюду конечные „ъ" и „ь". Однако с переносами в Екатерининской
копии дело обстоит иначе: мы имеем 18 случаев переносов, кончаю­
щихся на согласную, вопреки древнему правописанию. Соответствуют ли
случаи такого написания подлиннику „Слова о полку Игореве"? Надо
полагать, что нет. Некоторые указания в этом отношении дают нам
разночтения первого издания и Екатерининской копии."

К о м м е н т а р и й. О существовании Екатерининской рукописи - важнейшей улики по делу о "Слове" - знал, кроме графа А.И.Мусина-Пушкина, и тот человек, кто в начале XIX в. осуществлял подшивку всех бумаг умершей императрицы Екатерины II в большие фолианты Знал, но молчал.

[а лаврухин]

Фрагмент 8 (стр.47):
"Таким образом, если первое издание поэмы дает более исправный
текст „Слова о полку Игореве", то Екатерининская копия дает нам
полное представление о размерах самого текста по рукописи Мусина-
Пушкина: она представляет собой построчную копию с довольно точ­
ным делением на страницы. Сгоревшая рукопись „Слова о полку
Игореве" имела, повидимому, по 30 строк на странице, причем в пер­
вой части текста страницы содержали около 750 знаков, а во второй
части, где строки были длиннее, около 950 знаков, т. е. сборник
Мусина-Пушкина по размерам листа был близок к Уваровской рукописи,
№ 86, в лист, 1539 года (от 800 до 900 знаков на странице), а по
объему сборник этот был не меньше рукописи Синодального собрания,
№ 280, которая заключает в себе Еллинский летописец и IV Новго­
родскую летопись — свыше 700 листов. В состав рукописи Мусина-
Пушкина входили хронограф, летопись и ряд повестей. „Слово о полку
Игореве" занимало в нем 9 неполных листов, или 18 страниц, всего
496 строк. Возникает вопрос, почему Мусин-Пушкин счел необходимым
дать для Екатерины II построчную копию „Слова о полку Игореве"?
Повидимому, он полагал, что со временем можно будет установить
какой-нибудь стихотворный размер в данном тексте. Такая мысль могла
появиться уже потому, что сам памятник называл себя „песнью"."

К о м м е н т а р и й. Возникает в о п р о с: почему сам текст поэмы в Екатерининской рукописи был исполнен на листах, отдельных от текста "Перевода" и текста "Комментария"? Ответ напрашивается сам собой: разнесение в пространстве двух больших массивов из буквенных (словесных) знаков затрудняет физически вести их обработку в полном объёме. А текст Екатерининской рукописи был подан на ознакомление и утверждение к печати самой императрице Екатерине II, и ей было очень сложно увидеть в предоставленном материале Большую Игру.

[а лаврухин]

__________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М. В. ЩЕПКИНА .К вопросу о правописании рукописи „Слова о полку Игореве".
..........................(в кн.: ТОДРЛ, т.XIII)...........................................

Фрагмент 1 (стр.90):
"Давно учтены все разночтения этих двух списков. Однако до сих
пор еще не сделаны все выводы из этих разночтений. Может быть, это
объясняется тем, что не вполне выяснено соотношение этих списков.
Много раз было высказано мнение, что первое издание выполнено чрез­
вычайно добросовестно и, по мере возможности, точно передает написа­
ния подлинника. Особенно ценно для нас свидетельство очевидца руко­
писи, Н. М. Карамзина. Последний передавал К. Калайдовичу, что «по
сделанному им сличению оказалось, что Песнь о походе князя Игоря со
всей точностью напечатана против подлинника, выключая слов „вЪчи
Трояни", вместо которых в подлиннике стоят „сЬчи Трояни". Касательно
же „Ольга", на стр. 6, то это учинено для большей ясности» (со слов
профессора Московского университета Р.Ф.Тимковского)."

К о м м е н т а р и й. "Слова, слова, слова...". Н.М.Карамзин делал то, что ему диктовал граф А.И.Мусин-Пушкин, и при этом он, как опытный конспиратор, позволял себе играючи закладывать в текст публикуемой "Истории Государства Российского" мину под первоиздателя "Слова".

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.92):
"В первую очередь мы остановимся на вопросе о югославянской орфо­
графии, следы которой отмечают в рукописи «Слова» все исследователи.
Это — приемы правописания, сложившиеся в систему у балканских сла­
вян к концу X IV в. В XV в. эта условная, частью архаизирующая ор­
фография вытесняет у нас свою, русскую. Основные правила нового юго-
славянского правописания следующие: 1) постановка «i» десятерич­
ного перед всеми гласными; 2) восстановление старославянского написа­
ния глухих перед плавной в положении между согласными, т. е. «ръ»,
«лъ» вместо древнерусских «ър», «ъл» и новых «ор», «ол» (ср. слова
«влъкъ», бръзъ» и т. п.); 3) отсутствие йотации, т. е. окончания «аа»,
«иа» вместо «ая», «ия»; 4) употребление одной из полугласных в каче­
стве конечного знака (обычно «ь») и «ъ» в середине слов, а также в пред­
логах. Приемы эти в одних русских памятниках X V, а также первой
половины X VI в. проведены более строго, в других менее. Особенно ярко
проявляется новая орфография в рукописях церковного содержания. Как
пример можно указать уже приводившиеся нами однажды псалтыри:
Епархиального собрания № 86, XV в., и Музейского собрания № 4085,
первой половины X VI в.12
Весьма характерный образец подобного правописания представляет
также Апостол XV в. Синодального собрания № 18. В этой рукописи, на
странице листового размера в 30 строк, «i» десятеричное может встре­
чаться по десяти и более раз; случаев отсутствия йотации насчитывается
от четырех до десяти на страницу, а написаний типа «ръ», «лъ» —
в среднем от четырех до пяти на страницу."

К о м м е н т а р и й. "Слово" - произведение светского содержания, но вобрало в себя многие признаки текста с церковным содержанием. В о п р о с: может ли церковное оформление светского текста "Слово о полку Игореве" быть сознательным приёмом пародийного отношения к церковной же традиции?
Граф А.И.Мусин-Пушкин проявлял особый интерес к Апостолам. В его письме, которое хранится в Архиве РАН в С-Петербурге (ф.8, оп.3, №5, л.1), в приписке, сделанной его рукой, значится: "Так в Апостоле находится...".
Синодальную библиотеку систематически просматривал человек графа А.И.Мусина-Пушкина - протоиерей Московского Архангельского собора Алексеев, автор церковно-славянского словаря, трижды выходивший из печати до времени публикации "Слова".

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.93):
"Надо напомнить, что в первом издании употреблены четыре шрифта:
1) крупный гражданский шрифт для предисловия и перевода поэмы;
2) соответствующий ему мелкий гражданский шрифт для примечаний;
3) крупный курсив для самого текста поэмы, а также для имен собствен­
ных как в предисловии, так и в переводе; 4) соответственный ему мелкий
курсив для цитат и имен собственных в примечаниях."

К о м м е н т а р и й. Уважаемая М.В.Щекина, когда говорит о четырёх шрифтах печати текста "Слова", особо подчёркивает важную роль в применении на с.24 запрещённой литеры церковно-славянского языка "Ижица".

[а лаврухин]

Фрагмент 4 (стр.93-94):
"Все четыре шрифта передают «i» десятеричное в виде столбика
с двумя точками. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется сле­
дующая особенность: и крупный и мелкий курсив дают два начертания
для «i» десятеричного — одно с двумя точками, обычное для всех четырех
шрифтов, и другое с одной точкой.
(...)В Екатерининской копии «i» десятеричное пишется всюду с одной
точкой, за исключением слова «Konie», где почему-то проставлены две
точки. Приводим те 12 случаев, где «i» десятеричное дано в первом
издании с одной точкой вместо двух: мыслiю (стр. 3), усобiцЬ (стр. 3),
млънiи (стр. 12), къ Kieey (стр. 16), поганiи (стр. 19), кiевскый (стр. 21),
ляцкi (стр. 33), весел1е (стр. 34), кiевскаго (стр. 35), божiа (стр. 37),
К1евскымъ (стр. 37), нелюбiя (стр. 41).
Не верить транскрипции Малиновского мы не имеем основания. Ви­
деть в этих 12 случаях особого написания «i» десятеричного случай­
ность — нельзя: мы знаем, что корректура первого издания велась мед­
ленно и тщательно, по-видимому в течение двух лет, как полагает
М. Н. Сперанский."

К о м м е н т а р и й. А.Ф.Малиновский руководил лишь общим процессом печати текста "Слова", а непосредственный его набор осуществлял типограф Селивановский. Допускаю, что забавник Селивановский мог внести в текст поэмы отсебятину в виде "опечатки" в качестве своей игры.

[а лаврухин]

Фрагмент 5 (стр.96-97):
" В дошедших до нас экземплярах имеется еще одна
особенность, которая показывает, насколько тщательно велось первое из­
дание. Мало того, что оно имело три корректуры, в нем произведена была
еще замена четырех листов уже отпечатанного текста. Надо думать, что
в них были обнаружены какие-то важные недочеты, потому что они вы­
резаны и взамен подклеены вновь отпечатанные листы. Во всех 8 про­
смотренных нами экземплярах листы 1/2, 7/8, 15/16, 37/38 вклеены. Это
наблюдается даже в роскошных экземплярах, которые принадлежали графу
Н. П. Румянцеву и Обществу истории и древностей российских. Правда,
подклейка в них произведена особенно тщательно и новые листы отпеча­
таны на той же плотной, слегка желтоватой бумаге, с тем же самым во­
дяным знаком (геральдическая лилия), что и в остальной книге. В про­
стых экземплярах, где бумага менее плотная и плохо отбеленная, встав­
ные листы отличаются более интенсивной синеватой окраской, а также
иной фактурой.
Итак, три корректуры, замена уже отпечатанных четырех листов но­
выми и лист с указанием замеченных опечаток, приложенный в конце
издания, — все это говорит о строгой проверке транскрипции. Остается
думать, что 12 случаев «i» десятеричного с одной точкой передают под­
линное написание рукописи, тогда как «i» десятеричное с двумя точками,
стоящее в курсивном тексте поэмы, очевидно, проставлено Малиновским
вместо «и» восьмеричного всюду, где это требовалось правописанием
конца XVIII в."

К о м м е н т а р и й. Характер срочной замены листов уже напечатанного текста таков, что создаётся впечатление присутствия Автора "Слова" в самой типографии.

[а лаврухин]

Фрагмент 6 (стр.96):
"«Слово о полку Игореве» нельзя сравнивать с привычными церков­
ными памятниками, где новое югославянское правописание укреплялось
от списка к списку. В данном случае текст был исторического, притом
совершенно особого содержания. В подобном памятнике приемы юго-
славянского правописания не были обязательны. Самые примеры отсут­
ствия йотации, встреченные в тексте поэмы, являются в сущности сло­
вами, характерными для такого церковного текста, как например, псал­
тырь: бож5а, cia, Btujia, весел1а, коша, труша. Они были настолько при­
вычны для писца X V—X VI вв., что он мог машинально внести их
в любой текст при списывании. Но их очень немного. Зато при 12 слу­
чаях «i» десятеричного и 9 случаях отсутствия йотации мы встречаем
в первом издании непропорционально большое количество случаев упо­
требления группы «плавная + глухая» типа «ръ», «лъ». Подобных напи­
саний имеется в издании «Слова» 71 случай на 17 страниц оригинала,
т. е. в среднем от 4 до 5 случаев на страницу, или от 8 до 9 на лист,
как мы это встречаем в рукописях с типичным югославянским правопи-
санием."

К о м м е н т а р и й. Ниписание типа "ръ" и "лъ" в версии написания "Слова" в XVIII в. - это приёмы пародийного отношения Автора (коллектива единомышленников) к церковным текстам.

[а лаврухин]

Фрагмент 7 (стр.96):
"Мы имеем две попытки объяснить это явление. С. П. Обнорский при­
писывает обилие написаний типа «ръ», «лъ» (глухая после плавной) по­
следнему писцу X V—X VI вв., который придал орфографии рукописи
Мусина-Пушкина модный югославянский характер. Как мы уже ука­
зывали выше, это вряд ли возможно в рукописи исторического содержа­
ния; притом количество их несоразмерно велико по сравнению с другими
чертами нового правописания XV в. А. С. Орлов, который с самого на­
чала отрицает югославянский характер орфографии в рукописи «Слова
о полку Игореве», относит многочисленность случаев типа «ръ», «лъ» з а
счет древнег о протографа поэмы, т. е. видит в них отголосок
орфографии первоначальной рукописи «Слова» конца XII в. Предположе­
ние это уже само по себе вызывает сомнение. В протографе конца X II в.,
притом в русском и не традиционном тексте, мы скорее могли бы ожидать
преобладания случаев обратной постановки — глухой перед плавной, т. е.
«ър», «ъл», типа «вълкъ», «пълкъ». Разительное расхождение в количестве
случаев «ръ», «лъ» между первым изданием и Екатерининской копией
также говорит против этого предположения."

К о м м е н т а р и й: "Разительное расхождение" в написании слов в Екатерининской рукописи и издании "Слова" 1800 г. является ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ УЛИКОЙ против существования древнего списка поэмы.

[а лаврухин]

Фрагмент 8 (Стр.98):
"Четыре случая написания древнерусского типа «ър», «ъл», имеющиеся
в начале текста в первом издании, также должны восходить к правописа­
нию подлинной рукописи «Слова». Это как раз те типы, в которых можно
видеть отражение протографа поэмы. В конце XII в. в русском тексте исто­
рического содержания мы вправе ожидать преобладания именно таких рус­
ских написаний «ър», «ъл» над старославянскими «ръ», «лъ». Очень харак­
терно в данном случае, что они стоят в начале текста. Это — обычное
явление, наблюдающееся в рукописях: в начале текста писец присматри­
вается пристальнее к своему оригиналу и тщательнее передает его право­
писание, а иногда и самые начертания. В дальнейшем, освоившись с осо­
бенностями подлинника, он переходит к привычным приемам своего вре­
мени и своей школы. То же видим мы и здесь: после первой страницы
писец конца XV—начала X VI в. уже не передает неупотребительных в его
время написаний «ър», «ъл», заменяя их привычными для себя югоелавян-
скими типами «ръ», «лъ». Мусин-Пушкин в Екатерининской копии пере­
дает эти четыре начальных случая в современной транскрипции, как «ер»,
«ол»:
Первое издание . . . . . . . . . . . Екатерининска я копия
пълку (стр. 1) . . . . . . . . . . . . . полку (л. 27)
вълкомъ (стр. 3) . . . . . . . . . . . волкомъ (л. 27)
първыхъ (стр. 3) . . . . . . . . . . . первыхъ (л. 27)
пълкы (стр. 4) . . . . . . . . . . . . . полкы (л. 27)

К о м м е н т а р и й. В первом издании "Слова" на стр.1 читаем: "СЛОВО О ПЛЪКУ...". В о п р о с: почему уважаемая М.В.Щепкина не учитывает этот вариант публикации текста поэмы, который никоим образом не вписывается в предлагаемую логику?
Искусственность построений М.В.Щепкиной в отношении предполагаемой древней рукописи "Слова", где древние её писцы поначалу как бы "присматривались", а после "перешли к привычным приёмам", становится ещё более очевидной, если мы сопоставим физические объёмы текста исследуемой поэмы (10 листов) с объёмами реальных древних рукописей, как то летописи, Апостолы и т.п. (сотни листов).

[а лаврухин]

Фрагмент 9 (стр.100):
"Надо отметить, что в первом издании имеется также ряд написаний
с группой «ор», «ол», причем случаи эти всегда совпадают с Екатеринин­
ской копией; ср., например:

Перво е издание . . . . . . . . . . Екатерининска я копия
солнце (стр. 5, 8) . . . . . . . . . солнце (лл. 27 об., 28)
солнца (стр. 12, 25) . . . . . . . . солнца (лл. 28 об., 31 об.)
солнцю (стр. 32) . . . . . . . . . . солнцю (л. 32 об.)
волгу (стр. 28). . . . . . . . . . . . волгу (л. 32)
черниговъ (стр. 20) . . . . . . . . черниговъ (л. 30 об.)

Чем же тогда объяснить 45 случаев расхождения между обоими спи­
сками. Их слишком много, чтобы видеть в них «подравнивание». Остается
думать, что они имели в оригинале какое-то особое написание, и такое на­
писание известно нам из древнерусских рукописей. Дело в том, что иссле­
дователи обычно учитывают только три приема написания слов, имевших
в древности группу «плавная + глухая» в положении между согласными:
1) согласно старославянской и, позднее, югославянской архаизирующей
орфографии с группой «ръ», «лъ»: бръзый, влъкъ; 2) древнерусское напи­
сание с перестановкой глухой: бързый, вълкъ; 3) современное написание:
борзый, волкъ. Однако имеется и четвертый прием написания тех же
слов — в сокращени и с выносом плавной над строкой :
б(р)зый, в(л)къ."

К о м м е н т а р и й. Уважаемая М.В.Щепкина не стала рассматривать варианты написания слова "солнце" в знаменитом плаче Ярослвны. А мы здесь можем прочитать следующее:

"Слово" 1800 г. . . . . . Екатерининская рукопись
слънце . . . . . . . . . . . Солнце

Как хорошо видно, в издании "Слова" 1800 г. в шаманском заклинательном тексте НАРОЧИТО употребляется церковнославянское написание "слънце". В о п р о с: с какой целью? и почему Н.М.Щепкина обходит молчанием столь острые моменты (пародия на церковную обрядность) в своей исследовательской работе?