Великий Хорс

[Homo Sapiens]

Вся библейская история, которая так занимала умы его интравертных современников не находит НИКАКОГО следа в его произведении, он НИГДЕ не бравирует знанием Библии, а, в поддержку своих слов - ссылается на Бояна. Побудительным мотивом для него не является Божий замысел и умысел, а только воля Человека (Боги помогают Игорю бежать, но и только). В его произведении христианства НЕ ВИДНО...

За одно и эту литературу найдите, чтобы таких скоропостижный выводов не делать:

Лит.: Барац Г. М. О библейском элементе в «Слове о полку Игореве». Киев, 1912 [рец.: Шевченко С. Ф. // РФВ. 1912. Т. 67, кн. 1—2. С. 420—423]; Перетц В. Н. К изучению «Слова о полку Игореве» // ИОРЯС. 1924. Л., 1925. Т. 29. С. 23—55; Адрианова-Перетц В. П. «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI—XIII вв. Л., 1968. С. 77—86; Klein J. Zur Struktur des Igorlieds. München, 1972; Клейн Й. «Слово о полку Игореве» и апокалиптическая литература: (К постановке вопроса о топике древнерусской литературы) // ТОДРЛ. 1976. Т. 31. С. 104—112; Кусков В. В. Связь поэтической образности «Слова о полку Игореве» с памятниками церковной и дидактической письменности XI—XII вв. // Слово. Сб. —1978. С. 69—86; Азбелев С. Н. Фольклоризм «Задонщины» и «Слова о полку Игореве» // Лит-ра Древней Руси. М., 1981. С. 46—57; Карпунин Г. Жемчуг «Слова», или Возвращение Игоря. Новосибирск, 1983. С. 36 и след.; Гаспаров Б. М. Поэтика «Слова о полку Игореве». Wien, 1984. С. 349 и след.
------------
ЭСПИ: Колесов В.В. Библеизмы в "Слове"

Они ошибались

P.S. Это я к тому, что список литературы - не аргумент в споре. Пишу на тот случай, если мой юмор Вам не понятен, в надежде на то, что мне не понятен Ваш.

[Keil]

Возьмём, во-первых," Слово святого Григория" ("Слово об идолах"). Я в своей книге привожу вариант процитированного у вас текста - из "Паисиева сборника поучений". Если сопоставить его с иным - действительно иным, - списком, "Словом некоего христолюбца", то мы сразу, несмотря на различие, найдём момент, позволяющий предположить очень вероятную связь между ними. Ибо и в одном, и в другом - "особая примета", нетривиальное выражение "тридевять сестре(и)ниц" - в одном из них в применении к вилам, в другом к берегиням (точно не помню сейчас, у меня нет под рукой текстов). Я не утруждаю себя цитированием со ссылками, вы наверняка всё это хорошо знаете... Вывод из этого сопоставления - документы, скорее всего, связаны между собой.

Ну и что? Некоторые памятники тем или иным образом связанны между собой, а некоторые нет. Это ничего не дает для того, чтобы можно было бы говорить о какой-либо общей тенденции для всех письменных памятников. Паисиевский и Новгородско-Софийский сборники содержат в себе одновременно Слово об идолах и Слово некоего христолюбца. Однако ваша отличительная черта в Слове об идолах в редакции обоих этих сборников отсутствует и находит себя только в рукописи Чудова монастыря. И это нормально. А между тем в нашем распоряжении имеются и другие списки. У Слова некоего христолюбца их более 15, а у Слова об идолах их только 4 (три из которых мы назвали). В любом случае все имеющиеся письменные памятники нельзя относить к одному источнику.

Поставив этот вопрос, обратим внимание на фразу из того же самого Григория: "... попове уставиши трепарь прикладити рождества Богородици к рожаничьне трапезе отклады деюче..." Вынесем за скобки иной отдельный вопрос - насколько сугубо языческим являлось почитание Рода и Рожаниц(ы), если какие-то священники принимали в нём участие (может быть, священники из народа, но всё же...) Сосредоточимся на том, что, по периодизации, почитание этих фигур было ДО "Перуна", сменилось им; на деле же - именно культ Рожаниц - наиболее злободневный идеологический противник, Перун помянут вскользь, он меньше "волнует", а о них мы видим нечто конкретное...

Я только не пойму к чему это сказано. Насколько я знаю, данная фраза имеется только в Новгородско-Софийской рукописи. Но в этом факте абсолютно ничего нет. Здесь просто показан момент сближения, соединения христианского и языческого культа. Культа Богоматери и культа Рожаниц. О том, что христиане исповедуют языческий культ в Слове об идолах упомянуто не один раз. Слово сообщает, что языческим непотребством занимаются не только те, кто бога истинного не знает, но и те, кто зовут себя христианами. При этом отмечено, что язычники того не творят, что христиане творят.

Перун здесь вообще не причем. В различных памятниках, в том числе, и в Слове об идолах о Перуне сказано не меньше чем о Роде и Рожаницах. В историографии поначалу Род и Рожаницы вообще не воспринимались как боги, их относили к разряду домовых, леших и тому подобному. Насколько помню, именно Рыбаков Б.А. доказал их значительность. Перун же всегда относился к общерусским высшим богам.

в средние века очень распространенным приёмом дидактической литературы была "условная конкретизация": важно было назвать, поименовать, фактическая же точность имён была не особенно важна, их зачастую произвольное подставление свидетельствовало вовсе не о непродуманности написанного, а о стиле: не "научном" (тогда нужна была бы точность), а притчевом.

Вернемся к старым примерам. Слово об идолах, по сути, представляет собой греческое поучение Григория Богослова на богоявление, направленное против кровавых жертв и вакханалий античного язычества, в которое добавлены вставки о славянском язычестве. Подобные вставки нам в первую очередь говорит о гласной проблематике того времени – продолжающемся языческом культе. И если внимательней вчитаться в памятник, то можно прийти к мысли, к которой в свое время пришли Рыбаков Б.А. и Аничков Е.В., что мы здесь имеем дело скорее уже не с проповедью, а с исследованием. Автор пытается не просто обозначить врага, но также пояснить то, почему язычество является врагом. Он пытается размышлять о язычестве, сопоставляя его с язычеством античного мира и проводя соответствующие аналогии. Того же рода размышления мы наблюдаем у переписчиков Слова некоего христолюца, которые из более древнего текста (дошедшего в Паисиевском списке) при переработке выкинули непонятные им Артимида и Артимиру, оставив вполне понятных Рода и Рожаницу (последнее слово, поставив во множественном числе, что более соответствовало русским верованиям). Все это говорит о том, что тогдашние книжники были в достаточной мере знакомы с предметом своих размышлений, касающихся отправления языческого культа. Более того они были очевидцами этих культов. В Слове об идолах (по Чудовскому списку) писец описывает, что «и ныне по окраинам молятся ему, проклятому богу Перуну, Хорсу, Мокоши, вилам» (перевод мой). При этом писец явно использует имена богов не просто как обозначение, а вполне конкретно. В одних случаях он описывает свершение молений указанным богам, а в иных Роду и Рожаницам «на хулу святому крещению и гнев бога». Другие же веруют в Стрибога и Дажьбога. Такие свидетельства ярчайшим образом говорят о том, что древние книжники достаточно четко представляли себе языческих богов и в целом отправление языческого культа.

И я не постулирую безапелляционно. Вот ярчайший пример той самой условной конкретизации, тех самых "имён-статистов" В "Сказании о Мамаевом побоище", когда Мамай "видит свою погибель", он "нача призывати богы своа"... Кого же? Цитирую по памяти, но ручаюсь за принципиальную точность. Перуна (sic!), Салавата (?), Рахлиа (Геракла), "Гурса" (sic!) и главного своего помощника "Махмета". Итак, Мамай, поклоняющийся одновременно Магомету, Гераклу, Перуну, Хорсу и таинственному Салавату! То самое, о чём я пишу.

Археология доказала нам, что в древности люди образы богов воплощали в идолах или кумирах – скульптурных формах из камня или дерева в виде человеческих или зооморфных изображений. Литературные памятники подтвердили нам этот факт и дали названия богов. Очень важно, что эти литературные памятники не единичны и в большей своей части свидетельствуют об одних и тех же языческих богах, подчеркивая при этом их языческую природу прямым указанием и противопоставлением Христу и христианской вере в целом.

Нет никаких сомнений, что всем языческим богам ставились идолы. Хорс входит в число главных языческих богов из чего следует, что у него, несомненно, должен был быть идол. И это так, еще и потому, что письменные памятники прямым текстом говорят, о свержении идола Хорса.

Между тем, вы утверждаете, что христианским книжникам было непонятны божества, о которых они писали. Где то может быть и так. Если бы мы вели речь о Симаргле, я бы наверно согласился с вами, но говорить так в отношении всех языческих богов и, в частности, в отношении Хорса, мне кажется, нельзя. Я уже говорил, что подобную дискуссию было бы целесообразно вести, если бы были признаки бездумного употребления имени божеств и их функций, но по большей части этого нет. Единичные случаи (к примеру, с Мамаем) не считаются. Системный же анализ показывает, что имя Хорс было использовано для обозначения языческого божества и что его не просто переписывали из одного списка в другой, а прекрасно знали.

Сравним это, в частности, с процитированным вами исповедным вопросом. Не является ли он (и обсуждаемые нами дидактические перечни) точно такой же условной конкретизацией язычества, как мой фрагмент из "Сказания"?

Нет. Это ведь не единственный такой вопрос. Есть еще. В XVI веке священники на исповеди все еще спрашивали: «Не ходила ли к Мокоши?», не творила ли «с бабами богомерзкие блуды … не молилась ли вилам и Макоши?». Факты этого подтверждаются другими источниками. Одна из рукописей XV века, содержит сведения о женских молениях: «Мокоши не явно молятся, да … призывая идоломолиц баб, токмо творят не только худые люди, но и богатых мужей жены». Следы почитания Мокоши отчетливо сохранились в северорусских областях, а на Украине вплоть до XIX столетия.

И вы ведь правильно пишете в одном из последующих постов, что родных божеств не забыли бы так просто. Вот я и ставлю, в частности, этот вопрос: как же они всё-таки забылись напрочь, ЕСЛИ, допустим, это и в самом деле языческие фигуры, которые не могли "раствориться" в христианской системе, и при том, что имена более давних персонажей частично запомнились?

Фактически вы намекаете на то, что языческие боги очень быстро ушли из народной памяти. Мне кажется это совсем не так, а как раз наоборот. Несмотря на активную борьбу церкви с языческими культами и богами память о них в народной памяти сохранилась на многие века. На самом деле я ранее уже дал несколько свидетельств этому. Вот еще немножко.

Еще в 1534 году, когда прошло уже более пяти веков после принятия христианства, новгородский архиепископ Макарий писал Ивану Грозному о совершении языческих жертвоприношений:

«Во многих русских местах… скверные мольбища идольские сохранились и до царствования великого князя Василия Ивановича (отец Ивана Грозного – уточнение мое)… всей твари покланяются аки богу и чтут и жертву приносят кровавую бесам – волов и овец и всякий скот и птицу».

О живучести язычества говорят также фрагменты описания Путешествия в Московию и Персию, составленного известным путешественником и ученым XVII века Адамом Олеарием, который в качестве секретаря посольства Гольштинии посетил Русское государство в 1633, 1636 и 1639 годах. Он писал следующее:

Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т.е. богом огня, ибо русские огонь называли «прун». На том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасаемый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью.

ЕСЛИ БЫ в те времена были хоть чуточку актуальны "Перун" или "Хорс" (будь он даже языческой фигурой, с чем я не согласен), - то во всю мощь встаёт совершенно законный вопрос: почему тогда эти именования, столь, значит, живучие, не фигурируют НИ В ОДНОМ народном предании. Ни в былине, ни в сказке. Ну, Перун в бранных присловьях имеется (и тоже вопрос, я это подробно обсуждаю: так ли КОГДА-ТО СВОЁ, родное, поминали бы?), но ни Хорса, ни Дажьбога (кроме как в той украинской песне, но там в нём ничего специфично языческого), ни Стрибога?

Вы говорите, что в фольклоре ничего нет кроме одной песни с упоминанием Дажьбога. Но я немножко порылся в нете и вот полюбопытствуйте в отношении еще одной песни, но уже с упоминанием Перуна. Фрагмент купальской песни, записанной на Ивано-Франковщине также известной и в других краях Украины:

Гей, око Лада, Леле Ладове,
Гей, око Ладове, ніч пропадає,
Бо око Лада з води виходить,
Ладове свято нам приносить.
Гей, Ладо! А ти, Перуне,
Дай дочекати Ладі Купала.

Вот еще одна народная песня, записанная на Украине в XX веке, в которой жених «князь» просит уступить ему дорогу самого Дажбога:

Межи трьома дорогами, рано-рано,
Межи трьома дорогами, ранесенько,
Там здибався князь з Дажбогом, рано-рано,
Там здибався князь з Дажбогом, ранесенько.
– Ой ти, Боже, ти, Дажбоже, рано-рано,
Зверни ж мені доріженьки, ранесенько.
Бо ти Богом рік од року, рано-рано,
Бо ти Богом рік од року, ранесенько,
А я князем раз на віку, рано-рано.
А я князем раз на віку, ранесенько.
Раз на віку в неділеньку, рано-рано,
Раз на віку в неділеньку, ранесенько

В восточнославянском фольклоре, в частности, в белорусских сказках вплоть до конца XX века существовало представление о том, что летом Перун как олицетворение грома и молнии убивает чертей, которые плодятся зимой. Перун (или его «заместитель») пытается убить чёрта молнией, а тот по очерёдности прячется в человеке, животных, дереве, камне, и наконец уходит в воду («там тебе и место» — говорит Перун).

Согласно Фрезеру Д.Д. (Фольклор в Ветхом завете, М., 1986) мировые религии, и в их числе христианство, выросли из язычества. Обратите внимание, что именно христианство из язычества, а не наоборот. В этой связи, совершенно справедливо утверждение Б.А. Рыбакова, писавшего, что для Руси "перемена веры расценивалась внутренне не как смена убеждений, а как перемена формы обрядности и замена имен божеств (Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси, М., 1987). Поэтому совершенно естественно, что в фольклоре мы так мало находим прямого указания языческих божеств, что совершенно не означает, что языческого следа не осталось. Нет. Просто поменялась форма обрядности, сменились названия богов (замаскировались под христианскими понятиями). И чтобы увидеть в фольклоре языческий след нам надо просто быть более внимательными, чем обычно.

[Новый]

"Княжий" - это может, мне кажется, относиться не ко многим, а лишь к одному князю: "... в княжих крамолах веци человеком скратишась..." - в крамолах Гориславича, речь-то о нём именно.

К сожалению, ваш пример с Олегом Гориславичем ошибочен. Слово "княжихъ" стоит не в единственном, а во множественном числе. Смотрите в СССПИ. В отношении этого момента в науке разных точек зрения я не встречал.
... из норм грамматики и синтаксиса невозможно однозначно определить что подразумевается "Суд Бога" или "Суд Богов". Даже если вы поставите вопрос ЧЕЙ? (что тоже будет верно) это ничего не изменит. Чей? Княжий. Чей? Царский. Слово "Божий" будучи определением или обстоятельством допускает наличие как единственного, так и множественного числа. Поэтому я считаю, что к решению данного вопроса подходить со стороны грамматики бесполезно.

Пожалуй, соглашусь. Здесь нельзя доказать что-либо ни в ту, ни в другую сторону. Насчёт "княжие": если "крамолы" переводить как "распри" или "усобицы", то, значит, МЕЖДУ князьями, и тогда мн. ч. Если же "смуты", то возможно и ед. ч. - смуты (чьи?) Гориславича. "Божий" воспринимается естественнее, на мой взгляд, в качестве относящегося к кому-то одному, но это, конечно, не довод. Мне тем легче отказаться от этих грамматических аргументов, что я и раньше писал: высказываю их без уверенности.

... гораздо более сильными доводами мне кажутся следующие. Во-первых, близкое соседство этого "суда Божия" с заутреней и Софийскими колоколами. Во вторых, то, что Автор, по своему стилю, не избегает прямых именований, и если здесь, вопреки этому, просто "Божий", а не имя, то логично предположить, что в отношении данного СУДЯЩЕГО имелась устойчивая традиция обходиться без личного имени. В силу чего самый естественный вариант - что это именно библейский Бог. Наконец, в-третьих - реально только в связи с Ним многократно зафиксирован буквально этот фразеологизм "Божий (без конкретного имени) суд".

Здесь вы дали ваши аргументы, касающиеся значения слов "Суд Божий". В первом аргументе я не могу найти четкой связи между заутреней, Софийскими колоколами и Судом божьим. Мне кажется, что это все умозрительно и весьма спорно. Второй аргумент также не могу принять, поскольку те же ордалии тоже назывались "Судом Божьим", который также был обезличен. Единственным действительно убедительным для меня аргументом является тритий. Однако я все же не согласен, но не с самим аргументом, а с тем, что он должен доказать, поскольку полагаю, что значением наиболее близким к правильному здесь будет смерть, которой действительно никому не миновать. Такое понимание чудеснейшим образом вписывается в контекст. Примеры такого понимания имеются и в других памятниках.

Первый мой аргумент - не функциональная связь между колоколами и судом, а сама их близость в тексте. Если, ДОПУСТИМ, Автор - язычник, и если он подразумевает суд неких божеств, то выглядит сверхвызывающе соседство этих колоколов и с прославляющим упоминанием Хорса (что служит для меня одним из аргументов в пользу моего истолкования этого последнего), и с языческим судом. Спрашивается - зачем? Ладно, предположим, он будучи язычником, посчитал нужным ввести в поэму и "христианский орнамент" (м. б., он заготовил и вариант БЕЗ загадочных имён, для исполнения перед широкой аудиторией?), но и тогда - почему было уж хотя бы не развести то и другое по разным местам текста? Объём поэмы это позволял.
Что касается ордалий - христианские ордалии назывались "судами Божьими"; допустим, были и языческие, но где уверенность, что и в отношении их применялось то же именование? Это, собственно, смыкается с третьим аргументом, "фразеологическим". Понятно, что под Божьим судом над Всеславом подразумевается не смерть, поскольку он умер только в 1101 г., в возрасте для тех аремён почтенном, был благословлен потомством и не лишился княжения: чем плохо?.. Имеется в виду, что он "беды страдаше". Но и это вполне может быть судом библейского Бога, ибо разве в ПВЛ ослепленный Василько не говорит своему тёзке - молодому летописцу, которого просил посидеть с ним, - что Бог его "смирил": так он воспринимал произошедшую с ним трагедию. И здесь я свои рассуждения расширю. Мы все знаем, что в "Слове" говорится о "суде" и в отрывке о Гориславиче: "... Бориса Вячеславича слава на суд приведе...". Сопоставим с другим документом: с письмом Мономаха тому же Гориславичу. Он пишет, что его (Мономаха) сын Мстислав советовал ему примириться с двоюродным братом: "... ладимся и смеримся, а братцу моему суд пришёл..." (погибшему Изяславу). И далее, уже ближе к концу письма, об Изяславе: "... суд от Бога ему пришёл..." Я понимаю, что здесь "суд" без пояснения и "суд от Бога" - над одним и тем же лицом, а в СПИ это относится к разным людям, но чисто лексически - разве не ОЧЕНЬ похоже? Автор летописные и "окололетописные" тексты знал, имеются несомненные признаки этого; и после сделанного сопоставления остаются две возможности. Или в "Слове" "языческая парафраза" на то, что я привёл (и тогда, опять, же, зачем Автору это понадобилось бы?), или И суд над Борисом (тем более, что в данном случае это смерть, и идеально согласуется с христианской трактовкой), и Божий суд над Всеславом - суд библейского Бога. Я с достаточной степенью уверенности, даже безотносительно своей трактовки интересующих нас имён, склоняюсь ко второму варианту.
Продолжение следует.

[Nikola]

София к Всеславу никакого религиозного отношения не имеет - указано место, где Всеслав находится в начале, и продолжительность звона - время, за которое Всеслав меняет дислокацию. Святая София - это либо Киев, либо Новгород Великий, Царьград побоку - туда Всеслав вроде не добрался... По смыслу - Киев. Точно так же не имеет никакого религиозного смысла имя Хорса. Если "кур" тьмутараканьский - петух, то Великий Хорс - указание направления видимого движения месяца, если "кур" со временем не связан - время полной луны. Все та же скорость.

[Konrad]

А колокола - как раз языческая деталь обрядности, они еще до христианства были, в каковой функции еще Масуди упоминаются.
Да, Хорс - полная Луна. А Даждьбог еще в ваших русских поговорках фигурирует.

[Nikola]

А колокола - как раз языческая деталь обрядности, они еще до христианства были, в каковой функции еще Масуди упоминаются.
Да, Хорс - полная Луна. А Даждьбог еще в ваших русских поговорках фигурирует.

Колокольный звон в городах давно должен был стать привычной деталью быта, не требующей не только религиозного, но вообще любого осмысления.

[Konrad]

Да. Именно так это место и понимают.

[Keil]

Первый мой аргумент - не функциональная связь между колоколами и судом, а сама их близость в тексте.

Это ничего не доказывает. К тому же у этих слов не такая уж и близость. Между ними как минимум целое предложение. Единственное чем эти слова близки друг другу это тем, что они все говорят о Всеславе Полоцком. В связи с этим, полагаю, что здесь могут быть слова, содержащие абсолютно любую лексику (христианскую или языческую или иную другую), если они будут о Всеславе Полоцком.

Если, ДОПУСТИМ, Автор - язычник, и если он подразумевает суд неких божеств, то выглядит сверхвызывающе соседство этих колоколов и с прославляющим упоминанием Хорса (что служит для меня одним из аргументов в пользу моего истолкования этого последнего), и с языческим судом. Спрашивается - зачем?

Если вы говорите, что мировоззрение язычника не потерпело бы соседство с христианством, то я полагаю, что это не так. Нетерпимость к другим религиям это фишка христианской церкви. Язычнику было бы все равно. Вы говорите, выглядит сверхвызывающе языческий элемент рядом с христианским. И это крайне для меня странно слышать от вас, ведь Всеслав сам по себе является фигурой языческой. Посмотрите в былине о Волхе Всеславиче, как он учился премудростям: "А и первой мудрости учился... обертываться ясным соколом"; ко другой-то мудрости учился он, Волх, "обертываться серым волком" и т.д. Летописные свидетельства о Всеславе говорят, что "его же роди мати от волхвования...". О чем нам тут же напоминает Слово о полку Игореве, указывая, что у Всеслава была душа вещая (колдовская), и переходила она в чужое тело.

Ладно, предположим, он будучи язычником, посчитал нужным ввести в поэму и "христианский орнамент" (м. б., он заготовил и вариант БЕЗ загадочных имён, для исполнения перед широкой аудиторией?), но и тогда - почему было уж хотя бы не развести то и другое по разным местам текста? Объём поэмы это позволял

Не вижу в этом логики. Зачем чего-то разводить? Здесь вроде бы речь ведется о Всеславе, о его трофейных колоколах, напоминающих о былой победе, которые он увез из Новгорода. Если не здесь, то где, по-вашему, об этом нужно было бы сказать?

Что касается ордалий - христианские ордалии назывались "судами Божьими"; допустим, были и языческие, но где уверенность, что и в отношении их применялось то же именование? Это, собственно, смыкается с третьим аргументом, "фразеологическим".

Насколько я знаю, Суд Божий относится к категории архаического права и является одной из первейших форм доказательств. Другого названия я не знаю (за исключением "поле"). Но я бы все равно не стал так сразу говорить о том, что здесь имеются христианские корни, поскольку слово "бог", к примеру, в русском языке имеет языческие корни, христиане просто заимствовали его (также как и слово "рай" и многие другие слова). Когда христиане пришли, на Руси уже была нужная лексика. Они просто украли ее и приспособили для себя любимых. И это правильно, не нужно заново изобретать велосипед.

Понятно, что под Божьим судом над Всеславом подразумевается не смерть, поскольку он умер только в 1101 г.

Не могу согласиться, это не аргумент. Даже в СССПИ это значение стоит на первом месте. Кроме того, по такому основанию можно половину Слова вычеркивать. В Слове упомянуты 44 князя и княгини, 16 из них относятся к историческому разделу, а 28 – к современникам автора.

Божий суд над Всеславом - суд библейского Бога.

Вы привели хорошие примеры. А вот вывод ваш для меня странный и непонятный. Если вы говорите суд библейского Бога, почему он должен осуществляться в отношении язычника, вещего колдуна Всеслава Полоцкого? Что это за суд такой? По моему, здесь никакого суда не может быть, поскольку теряется устойчивая лексическая связь между двумя последними предложениями о Всеславе. Я поясню. Вот эти предложения.

Фрагмент в переложении О.В. Творогова:

Аще и вѣща душа въ дръзѣ тѣлѣ, нъ часто бѣды страдаше. Тому вѣщей Боянъ и пръвое припѣвку, смысленый, рече: "Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божиа не минути!"

Мой вольный перевод:

Хотя и колдовская душа у него была в дерзком (другом) теле, но и он часто от бед страдал. О нем вещий Боян еще давно припевку пропел: "Ни колдуну, ни удалому, ни тому, кто птицы быстрей, смерти не избежать!"

Здесь первое и второе предложение имеют устойчивую взаимосвязь. В первом предложении говорится, что колдовство не спасает от бед, а во втором тоже, но с конкретизацией – колдовство не спасет также и от смерти. Никаких христианских мотивов здесь я не вижу. Когда мы их здесь искусственно пытаемся разглядеть, то мы теряем указанную лексическую связь между данными предложениями.

[Keil]

А колокола - как раз языческая деталь обрядности, они еще до христианства были, в каковой функции еще Масуди упоминаются.
Да, Хорс - полная Луна. А Даждьбог еще в ваших русских поговорках фигурирует.

Из апокрифического сочинения "Беседа трех святителей":

"Иванъ рече: отъ чего громъ сотворенъ быстъ? Василий рече: два ангела громная есть; елленский старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ, два еста ангела молниина. Вопросъ: что есть громъ и молния? Толкъ: ангелъ господень летяя биетъ крилома и гонитъ дьавола. Молния суть свиты ангельския"

(опубликован А.П. Щаповым и 1863 году по Соловецкому сборнику № 1138128, сходному, согласно В.В. Мочульскому, с Троице-Сергиевым № 769129, где, однако, Хорсъ искажено в Хорь).

В Соловецком сборнике № 925 читается несколько иначе:

"Василий рече: еста ангела громная на небе еленский старецъ Перунъ, Нахоръ есть жидовинъ, а два еста ангела молниина"

Перун и Хорс в "Беседе трех святителей" имеют несомненно древнерусское происхождение, являясь вставкой уже к имеющемуся тексту. В свете чего, встает вопрос почему Хорс (в отношении Перуна все понятно) в "Беседе трех святителей" причислен к "ангелам" именно грома и молний?

В.П. Даркевич отвечая на подобный вопрос отмечал, что Хорс мог превратиться в "Беседе трех святителей" в "ангела" грома и молний по­тому, что на Руси источником молний считалось, в частности, и Солнце: на миниатюре Никоновской летописи (XVI в.) молнии по­казаны исходящими из уст солнечного лика.

Как быть с луной в данном случае?

Я вообще-то был приверженец солярной гипотезы, но вынужден признать, что прямых указаний на то, что Хорс является солнечным богом нет. Сейчас ищу сведения о функциях этого бога. В свете чего, возможно вы уже об этом писали, но все же, знаете ли вы о каких-нибудь фольклорных и этнографических свидетельствах о лунной природе Хорса? Я в учебнике по фольклору встречал некоторые упоминания и они тоже с точки зрения солярной гипотезы. При этом, стопроцентных примеров там не привели.

[Новый]

Я, цитируя, несколько перекомпоновал написанное вами - для удобства, поскольку в одном пункте отвечаю на раскиданное по нескольким.

... Некоторые памятники тем или иным образом связанны между собой, а некоторые нет. Это ничего не дает для того, чтобы можно было бы говорить о какой-либо общей тенденции для всех письменных памятников. Паисиевский и Новгородско-Софийский сборники содержат в себе одновременно Слово об идолах и Слово некоего христолюбца. Однако ваша отличительная черта в Слове об идолах в редакции обоих этих сборников отсутствует и находит себя только в рукописи Чудова монастыря. И это нормально. А между тем в нашем распоряжении имеются и другие списки. У Слова некоего христолюбца их более 15, а у Слова об идолах их только 4 (три из которых мы назвали). В любом случае все имеющиеся письменные памятники нельзя относить к одному источнику.
... тогдашние книжники были в достаточной мере знакомы с предметом своих размышлений, касающихся отправления языческого культа. Более того они были очевидцами этих культов. В Слове об идолах (по Чудовскому списку) писец описывает, что «и ныне по окраинам молятся ему, проклятому богу Перуну, Хорсу, Мокоши, вилам» (перевод мой). При этом писец явно использует имена богов не просто как обозначение, а вполне конкретно. В одних случаях он описывает свершение молений указанным богам, а в иных Роду и Рожаницам «на хулу святому крещению и гнев бога». Другие же веруют в Стрибога и Дажьбога. Такие свидетельства ярчайшим образом говорят о том, что древние книжники достаточно четко представляли себе языческих богов и в целом отправление языческого культа.
... вы утверждаете, что христианским книжникам было непонятны божества, о которых они писали. Где то может быть и так. Если бы мы вели речь о Симаргле, я бы наверно согласился с вами, но говорить так в отношении всех языческих богов и, в частности, в отношении Хорса, мне кажется, нельзя. Я уже говорил, что подобную дискуссию было бы целесообразно вести, если бы были признаки бездумного употребления имени божеств и их функций, но по большей части этого нет. Единичные случаи (к примеру, с Мамаем) не считаются. Системный же анализ показывает, что имя Хорс было использовано для обозначения языческого божества и что его не просто переписывали из одного списка в другой, а прекрасно знали.

Все памятники относить к одному источнику, наверное, нельзя - тут я чрезмерно обобщил, - но основные можно. Основными же я называю все варианты текстов, восходящих к "Слову об идолах" (так буду называть для краткости) либо к "Слову христолюбца" (включая, скажем, "Слово о мздоимании", датируемое 16-ым веком, и все остальные явно вторичные перечни). Что касается взаимных влияний между некоторыми списками двух этих дидактических текстов, они имеются, но играют действительно второстепенную роль: вы правы насчёт этих "сестрениц", рукопись Чудова монастыря - относительно поздняя. Но главное, чем связаны две эти группы текстов, - не взаимовлияния, а именно то, что в основе их один и тот же источник. Посмотрим внимательно. Что объединяет обе группы списков? То, что в обеих неизменно присутствует "костяк" из ПВЛ: Перун, Хорс (даже если в искаженном виде - "Хоре") и Мокошь. Поставим вопрос, почему именно они? Рискну предположить: потому что они из шести именований - самые простые и "очевидные", три же остальных "составные" или кажутся таковыми, и, связавшись с каким-либо из них, легко напутать. Поэтому - так мне кажется, в одном случае автор первого из имеющихся списков не стал "связываться" ни с одним из них, во втором же... то, что произошло с "Симарглом", говорит в пользу моей версии.
В каждой из двух групп текстов данный костяк имён сопровождается уже более специфичными именованиями: это уже конкретные фигуры из т. н. "низшей мифологии", а также Род и Рожаницы, значительность которых несомненно, но о которых надо говорить отдельно. Но мне трудно согласиться с тем, что книжники хорошо разбирались в культах тех, кого принято считать "богами". Попробую и в данном случае обосновать свою точку зрения "от противного". ДОПУСТИМ, книжники хорошо знали культы некоторых неправославных объектов поклонения. Естественно, если так, - тех, что были наиболее актуальны и опасны. На них, значит, и следовало вести атаку, на них и следовало обрушить обличающий пыл, и нелогично было бы растрачивать его на нечто туманное, неясное и в силу самой своей неясности едва ли являющееся идеологической угрозой. Тогда, значит, путанице вообще не было бы места, все "противники" именовались бы чётко и безошибочно (их же - знают!). А что мы видим? Этого разъятого на части Симаргла, свидетельствующего о совершенно противоположном. Если бы "Симаргл" был в числе "опасных" культовых фигур, его знали бы хорошо и не разъяли бы, а если он "не важен", ему и не место было бы в подобном списке: к чему тут имена-"статисты"? Эти "Сим и Регл" - диагностичны. Они - признак той самой "условной конкретизации", о которой я писал, и данная путаница закономерно порождает сильные сомнения в серьёзной информативности и всего остального тоже. Хотя остальные имена как таковые и реальны, нельзя из таких текстов делать выводы о том, кем были их носители
(В скобках дам аналогию. Предположим, вы впервые читаете Свифта и видите часть книги, которая называется "Путешествие в Лапуту, Бальнибарби, Лаггнегг, Глаббдоббриб и Японию". Наряду с названиями фантастических стран здесь поименована реальная, но, ещё и не начав читать, будете ли вы ожидать, что она в данной книге реалистично описана? Нет, не будете, ввиду фантастичности остального. И правильно, поскольку описание Японии там начинается с несуществующего города Ксамоши, а дальше - невозможная в те времена для иноземца аудиенция у императора... В общем, это тоже своего рода "Лапуту", реален только термин).
Что ещё принципиально общего между двумя этими группами текстов? Отсутствие фигуры вроде бы очень важной: "в(В)олоса" или "в(В)елеса". К "Слову христолюбца" в одном из списков добавлено (после "Перуну") "... и Волосу скотью богу...", но это список 12-го столетия, когда уже существовала редакция летописи, включавшая тексты договоров Олега и Святослава. А первоначальные варианты и "Слова об идолах", и "Слова христолюбца" созданы, очень вероятно, в 11-ом веке, ДО формирования окончательного текста ПВЛ. Что касается Перуна, Хорса, Мокоши и т. н. "Сима и Регла", то я лично предполагаю, что они - из некоего указа Владимира, ещё язычника, о том, чьи культы одобрять либо дозволять. Тогда хронологически всё укладывается.
Совершенно особняком от этих двух текстовых групп стоят, пожалуй, только три вещи. "Беседа трёх святителей" (я уже высказывал свою версию о том, откуда там эти "национальные" эпитеты, Хронограф и "Хождение Богородицы по мукам". В последнем мы видим "Трояна, Хорса, Велеса, Перуна". Здесь прототипный источник явно иной, поскольку имеются и Троян, и Велес (именно так, а не "Волос"). На мой взгляд, вероятнее всего здесь влияние или самого "Слова о полку Игореве", или (поскольку первый список "Хождения" датируется вроде бы 12-ым веком и скорее всего годом более ранним, чем год написания "Слова") некоего утерянного произведения, принадлежащего к одному с ним жанру и идеологическому направлению. Я понимаю, что это домысел, но разве он не логичен? Разве не является достаточно вероятным, что было ещё что-то в духе СПИ? Ведь сохранилось, например, начало "Слова о погибели Русской земли"...
Если это так, то естественна здесь и очередность имён: Троян - сверхзначительная фигура в СПИ, а Перун вообще не упомянут, и в "Хождение" он тогда привешен "для порядка" (ибо он - "идол-символ").
(В скобках: я не считаю "Слово и откровение святых апостолов", где "Пероуна и Хорса Дыя и Трояна", и "Житие Авраамия Ростовского", где "идол Велеса" на Чудском конце, поскольку это поздние произведения, и имена в них несомненно и очевидно взяты из разбираемого мною).
Хронограф - тоже диагностичен. В нём Дажбог, "египетский царь", - положительная, в принципе, фигура, и как же это согласуется с тем, что в одном из вариантов "Жития Владимира" его "идола" тоже уничтожают? Не согласуется по определению. И вероятно ли, в свете этого, что книжники отчетливо представляли себе, кто это вообще такой? Это явно имя-статист, имя, подставленное в одном случае на положительную роль, в другом - на отрицательную.
Далее, вроде бы Хорс фигурирует во всех дидактических текстах, но и он - то "Хорс, то "Хоре", то "Хърос" ("идол Хъроса" в Житии Владимира). Такие вариации именования разве свидетельствуют о хорошем знакомстве с персонажем?
Наконец, вы пишете, что случай с Мамаем не считается и что он единичен. Не могу согласиться ни с тем, ни с другим. "Сказание о Мамаевом побоище" известно во множестве списков, я точно не знаю, сколько их всего. Оно, таким образом, прошло через множество рук, и все работавшие над ним были людьми И принадлежавшими к той же культурной среде, что и авторы дидактических текстов, И грамотными. Статистически - если бы в принципе книжникам в той или иной мере свойственна была компетентность в вопросах неправославных верований, то, даже если автор первоначальной версии в них не разбирался, среди десятков людей нашлись бы те, кто поправил бы, выкинул бы если не ""Геракла", то, во всяком случае, "Перуна" и "Гурса". А произошло иначе. В варианте "Поведание о Мамаевом побоище великого князя Дмитрия Ивановича Донского" мы видим, что Мамай призывает "... Перуна, Салманата, МОКОША (sic!)? Раклия, РУСА (sic!) и великаго своего помощника Ахмета". Именно так. На фоне этого уже менее существенно, что в "Поучении духовным детям" (16-ый век, конечно...) пишется о молящихся "... Перуну и Аполлону и Мокоши и Перегине...".
Я не даю здесь точных ссылок, но это было бы очень громоздко - их понадобилось бы много, и думаю, что вы это всё знаете.
Подытоживая сказанное - я довольно развернуто обосновал здесь своё недоверие к информативности дидактической литературы в вопросе о характеристиках неправославных верований и культовых объектов.
Продолжение следует.

[Новый]

[

Поставив этот вопрос, обратим внимание на фразу из того же самого Григория: "... попове уставиши трепарь прикладити рождества Богородици к рожаничьне трапезе отклады деюче..." Вынесем за скобки иной отдельный вопрос - насколько сугубо языческим являлось почитание Рода и Рожаниц(ы), если какие-то священники принимали в нём участие (может быть, священники из народа, но всё же...) Сосредоточимся на том, что, по периодизации, почитание этих фигур было ДО "Перуна", сменилось им; на деле же - именно культ Рожаниц - наиболее злободневный идеологический противник, Перун помянут вскользь, он меньше "волнует", а о них мы видим нечто конкретное...

Я только не пойму к чему это сказано. Насколько я знаю, данная фраза имеется только в Новгородско-Софийской рукописи. Но в этом факте абсолютно ничего нет. Здесь просто показан момент сближения, соединения христианского и языческого культа. Культа Богоматери и культа Рожаниц. О том, что христиане исповедуют языческий культ в Слове об идолах упомянуто не один раз. Слово сообщает, что языческим непотребством занимаются не только те, кто бога истинного не знает, но и те, кто зовут себя христианами. При этом отмечено, что язычники того не творят, что христиане творят.

Мне не кажется возможным сближение христианского культа с языческим по сути - другое дело, что культовая практика во всех христианских странах вобрала в себя огромное множество языческой, скажем так, "пластики" Но это же совершенно естественно. До приобщения к мировой религии этнос успел создать свою, этническую культуру, и как же он мог не прилагать сложившиеся, оформившиеся навыки - от поэтических до житейских, - к тому относительно новому, что им осваивалось. Это так же, как, допустим, вступая во второй брак (если так сложилось), человек не может не привнести в новую супружескую жизнь очень и очень многое из того, к чему был привычен в первой. Я уже в этой связи писал когда-то здесь, на форуме, об "эффекте второго брака". Между прочим, это и есть ответ и вам, и Homo Sapiens-у на "аргумент поэтики". Да, поэтика "Слова" действительно пронизана фольклорной по истокам образностью, восходящей к дохристианским временам, но интересно, - а если бы не было в поэме этих загадочных обсуждаемых нами имён, счёл бы её кто-нибудь языческой? Я далеко не уверен. Конечно, "Слово" очень сильно отличается от летописной и дидактической литературы, в нём нет цитат из Библии... но вот ведь и в Европе была церковная литература, а были и рыцарские романы, и никто же их не называет "языческими". И автор "Песни о Нибелунгах" был христианином, хотя и очень далёк его менталитет от церковности. Наконец, в Библии есть "Песнь песней", в которой НИ РАЗУ не упоминается Бог, и это резко отличает её от всех остальных книг, но она, однако включена в оба канона - и иудаистический, и христианский. "Слово о полку Игореве" - это, на мой взгляд, условно выражаясь, "Песнь песней" древнерусской литературы...
Но если вернуться к Рожаницам - мне трудно представить себе адаптацию христианством языческого культа (т. е. не уживание с "нижним этажом", типа домового, а адаптацию явного почитания некоего языческого божества). И считаю, что Род и Рожаницы - НЕ языческие фигуры, а персонажи из того самого древнего христианства, о котором выдвигаю гипотезу. Вот ссылка на фрагмент из моей книги, там именно о них:

http://afin.bon.co.il/Front/Pages/pages.asp?id=198875

Я считаю. что Род - это "родившийся", "младенец" или, во мн. ч. "младенцы", поскольку не исключаю слишком культового, параллельного почитанию Иисуса, восприятия фигуры Иоанна Крестителя (Купалы). Тогда это "еретический" момент, но надо сказать, что Евангелие от Луки даёт некоторые основания для такого "параллелизма": предвозвещения относительно этих двоих сформулированы очень похоже. Рожаницы же, если во мн. ч. - Мария и Елизавета, мать Предтечи. Вообще я не одинок в этом своём мнении, если поискать в интернете, выскочат материалы о Рожаницах, где они именно так интерпретируются, и есть ещё такой вариант, что это Мария и Анна, её мать. Я лично считаю, что если Роду и Рожаницам выставляли угощение, причём совершенно вегетарианское (хлеб, сыр и мёд), то это было и своеобразным спектаклем на тему странноприимства - отчасти на ту же тему, что и легенды более поздних времён о Богородице в обличии нищенки и т. п. И при рождении ребёнка - желанием испросить для него счастливой участи: здесь, возможно, сказался след языческого почитания когда-то "Судениц" (это было у южных славян, но имеются данные, что и у восточных, - см. в моей ссылке номер примечания, а сами примечания выложены отдельно, в конце).

[Перун здесь вообще не причем. В различных памятниках, в том числе, и в Слове об идолах о Перуне сказано не меньше чем о Роде и Рожаницах.

Он упоминается чаще всех других, и байки имеются, типа той, в Тверской летописи, о дубинке выкинутой, но о какой-либо специфике рецидивов его культа в христианские времена - нет ничего. "Молятся проклятому болвану Перуну" - и всё. И не сказано о том, кто молится. А ведь среди подданных русских князей ещё и в домосковские времена были финно-угры, а у них было известно божество "Пургинэ-паз" (конечно, от "Перкунаса" - был у них контакт и с балтами). "Паз" - видимо, "бог". То есть не исключено, что и это - в той мере, в коей вообще было реальностью, - происходило на "Чудском конце".

Археология доказала нам, что в древности люди образы богов воплощали в идолах или кумирах – скульптурных формах из камня или дерева в виде человеческих или зооморфных изображений. Литературные памятники подтвердили нам этот факт и дали названия богов. Очень важно, что эти литературные памятники не единичны и в большей своей части свидетельствуют об одних и тех же языческих богах, подчеркивая при этом их языческую природу прямым указанием и противопоставлением Христу и христианской вере в целом.
Нет никаких сомнений, что всем языческим богам ставились идолы. Хорс входит в число главных языческих богов из чего следует, что у него, несомненно, должен был быть идол. И это так, еще и потому, что письменные памятники прямым текстом говорят, о свержении идола Хорса.

Конечно, языческим богам ставили идолов, и у славян были когда-то кумиры, надо полагать, не в меньшей степени, чем у прочих народов. Вопрос - когда это закончилось, и каким конкретно божествам они поклонялись в языческие времена, и были ли они в последние века до ВИЗАНТИЙСКОГО крещения ещё язычниками. Мы расходимся по вопросу о том, считать ли "Хорса и CO" языческими божествами, а значит, и насчёт того, были ли именно ИХ идолы, или их имена являются "именами-статистами" в известных нам текстах, которые - ЕСЛИ ТАК (это всё, конечно, лишь моя гипотеза, я не могу постулировать), не отражают их реальной сущности. Во всяком случае, свидетельство Вундерера доказательной силы не имеет.
Продолжение следует.

[Евгений]

Нет никаких сомнений, что всем языческим богам ставились идолы. Хорс входит в число главных языческих богов из чего следует, что у него, несомненно, должен был быть идол. И это так, еще и потому, что письменные памятники прямым текстом говорят, о свержении идола Хорса.

Конечно, языческим богам ставили идолов, и у славян были когда-то кумиры, надо полагать, не в меньшей степени, чем у прочих народов. Вопрос - когда это закончилось, и каким конкретно божествам они поклонялись в языческие времена, и были ли они в последние века до ВИЗАНТИЙСКОГО крещения ещё язычниками.

Капища бывают христианскими? А идолы с серебряными головами?

ДОХРИСТИАНСКИЙ ХРАМ ЧЕРНИГОВА.

Место, где черниговцы успели спрятать драгоценные головы-навершия языческих кумиров, соответствовало храмовой территории размещенного здесь капища28. Треугольная планировка Черниговского детинца с тремя вратами-въездами напоминает описанный Титмаром Мерзебургским “треугольный и троевратный град Радогощ”, расположенный где-то в бассейне р.Доленицы у Прильвицкого озера в землях ободритов (редариев) и лютичей. В центре треугольной крепости располагался храм, посвященный Сварожичу – Радогощу, восседавшему в его центре на белом коне. Германцы называли этот храм святилищем Ретры. В подобном храме-крепости на излучине р.Раны хранились идолы Кореницы, а местность храма называли “гарцем” (градом). Аналогичные города-храмы в Поморье, например, знаменитая Аркона на острове Рюген, имели собственную гвардию: в Арконе, по описанию Саксона Грамматика, было 300 всадников. Почитание Радогоща, причисленного к детям Сварога=бога небесного света, не являлось локальным: ему поклонялись бодричи Мекленбурга, где изваяние Радогоща носило наименование ободритского29. Еще академик Д.Багалей отметил связь территорий северы (северян) Днепровского Левобережья с именем Радогоща30, в том числе, по топонимическим параллелям (Оргощь, Радост, др.).

Укрепленная территория, ставшая после введения христианства Черниговским детинцем, являлась в дохристианские времена храмовым градом, посвященным Радогощу, как явствует из специфической треугольной планировки и находки дохристианских реликвий огромной культовой значимости, к тому же выполненных из драгоценного метала - серебра. Не исключена принадлежность одной из найденных голов-наверший изваянию обожествленного воина и северитского вождя Радогоща, которого в западнославянском мире изображали всадником. Вторая могла принадлежать Перуну, которого прп.Нестор упомянул с серебряной главою32, или “луноликому Хорсу”. Подобные головы-навершия венчали тела изваяний, сработанные из дубовых стволов, куда вбивались 4-9 челюстей диких вепрей33. Остатки подобных стволов священного дуба были найдены в р.Десне в 1909 и 1975 гг., видимо свергнутые с деснянских круч в проточную воду, как это было при свержении идола Перуна в Днепр при введении христианства в Киеве.
...
При археологических исследованиях Н.Е.Макаренко в 1923 г42 выяснено, что древний пол собора лежит на уровне 0,9 – 0,98 - 1,15 м. ниже современного, но на 1 – 1,5 м (и более) выше древней дневной поверхности начала XI в., обнаруженной вокруг собора при раскопках последних десятилетий. Древняя дневная поверхность на месте мощения пола была нивелирована подсыпкой, взятой поблизости и состоящей из древнего культурного слоя, аккумулировавшегося в предшествующее строительству собора время. С этой подсыпкой связана основная масса находок вышлифованных фрагментов колонн и большое количество мраморной изработки. Сколы белого мрамора встречены при раскопках и за пределами соборных стен43. Значит, мраморные столбы колонн обкалывали из блоков и шлифовали здесь, на месте, задолго до возведения стен храма, и не исключено, что для какого-то иного сооружения, предшествовавшего собору.
...
Материалы раскопок Н.Е.Макаренко позволяют не только сформулировать версию о строительстве Св.Спаса на месте языческого святилища и использовании при постройке четырех колонн надкумирной сени, ставших колоннадой в интерьере собора. При исследованиях 1923 г были найдены участки прокаленного до 0,15 м. материкового суглинка44, видимо, окружавшие центральное каре колоннады над языческими изваяниями. Такой след длительно поддерживаемого огня подтверждает наличие на данном месте кумирни.

http://rusarch.ru/shevchenko1.htm

[Евгений]

В.П. Даркевич отвечая на подобный вопрос отмечал, что Хорс мог превратиться в "Беседе трех святителей" в "ангела" грома и молний по­тому, что на Руси источником молний считалось, в частности, и Солнце: на миниатюре Никоновской летописи (XVI в.) молнии по­казаны исходящими из уст солнечного лика.

Как быть с луной в данном случае?

Шива - одновременно и громовник (Рудра), его трезубец - молния, и носитель лунной символики - полумесяц в его причёске.

[Новый]

... В XVI веке священники на исповеди все еще спрашивали: «Не ходила ли к Мокоши?», не творила ли «с бабами богомерзкие блуды … не молилась ли вилам и Макоши?». Факты этого подтверждаются другими источниками. Одна из рукописей XV века, содержит сведения о женских молениях: «Мокоши не явно молятся, да … призывая идоломолиц баб, токмо творят не только худые люди, но и богатых мужей жены». Следы почитания Мокоши отчетливо сохранились в северорусских областях, а на Украине вплоть до XIX столетия.

Ну конечно, был суеверный страх перед персонажами "низшей мифологии", к которой, скорее всего, и относилась эта Мокошь, если была из славянского, а не из финно-угорского мифологического арсенала. Я писал в этой связи Homo Sapiens-у, что ни "богини", ни "мойры" не выродились бы в народном представлении во что-то крадущее кудели по избам. И было желание как-то задобрить эти живучие в фантазии людей "существа". Я вам больше того скажу (и уже этот пример приводил не раз) бабушка Горького, Акулина Ивановна, убеждала домового, называя его "домовик-родовик", переехать с ними "на новое место, на иное счастье" (см. "Детство"), и это вторая половина 19-го (!) столетия, и не была она при этом язычницей ни в коем случае - настоящими объектами её верований и упований являлись Христос и Богородица, и духовные стихи она рассказывала... Суеверия не определяют систему убеждений человека. В "Кола Брюньоне" тоже есть, помнится мне, эпизод, где совершается некое имеющее языческое корни действо (в лесу, что ли... у меня нет сейчас книги, точнее сказать не могу...) А это Франция времён Ришелье.

... вы намекаете на то, что языческие боги очень быстро ушли из народной памяти. Мне кажется это совсем не так, а как раз наоборот. Несмотря на активную борьбу церкви с языческими культами и богами память о них в народной памяти сохранилась на многие века...
Еще в 1534 году, когда прошло уже более пяти веков после принятия христианства, новгородский архиепископ Макарий писал Ивану Грозному о совершении языческих жертвоприношений:
«Во многих русских местах… скверные мольбища идольские сохранились и до царствования великого князя Василия Ивановича (отец Ивана Грозного – уточнение мое)… всей твари покланяются аки богу и чтут и жертву приносят кровавую бесам – волов и овец и всякий скот и птицу».
О живучести язычества говорят также фрагменты описания Путешествия в Московию и Персию, составленного известным путешественником и ученым XVII века Адамом Олеарием...
... совершенно естественно, что в фольклоре мы так мало находим прямого указания языческих божеств, что совершенно не означает, что языческого следа не осталось. Нет. Просто поменялась форма обрядности, сменились названия богов (замаскировались под христианскими понятиями). И чтобы увидеть в фольклоре языческий след нам надо просто быть более внимательными, чем обычно.

Вы имеете в виду, наверное, письмо Макария от 25-го марта 1534 г. Но оно - о карелах, а не о русских. Это, конечно, "русские места" в том смысле, что территория Московского государства, но карелы были крещены только в 13-ом веке, и у них действительно могли быть сильные пережитки язычества. Мы дискутируем не об их религиозной предыстории. Читая же то или иное послание такого типа, мы обязаны учитывать возможность, что имеются в виду не только собственно русские. Церковно-политическая система в Московии, да и в домосковские времена, имела, конечно, и свои мрачные стороны, но, к чести её, надо сказать, что она была совершенно интернационалистична в своей "заботе о душах", о пастве, и для неё одинаково важны были все православные, независимо от их этнического происхождения. Крещеные "инородцы" становились своими, и к ним честно относились как подобает относиться к своим.
Олеарий описывал то, что было когда-то. И правильно, это было (независимо от степени точности в деталях). Но был ли это славянский идол славянского божества? Владимир распорядился его поставить - и киевского Перуна тоже, - вернувшись из Скандинавии. Не логичнее ли всего будет предположить, что именно там он набрался тех впечатлений, которые побудили его к этому?
Если рассуждать глобально, я подчеркиваю не столько темпы забывания языческих божеств, в чём бы реальное славянское язычество ни заключалось, сколько сам факт практически полного забвения именно тех имён (кроме - одно исключение - упоминания в песне Дажбога и кроме "ругательной" памяти о Перуне), на основе коих обычно пытаются реконструировать языческую систему. При том, что более давние, почвенные персонажи как-то запомнились, пусть в разбожествленном виде, но не "ругательно". Я уже раньше об этом писал. ДАЖЕ ЕСЛИ говорить о каких-то "замещениях" и условно допустить их возможность (которую я лично оспариваю), - ДАЖЕ И ТОГДА это не будет объяснением. Достаточно сравнить с тем, что запомнили в аналогичной ситуации другие этносы, включая довольно близкие. Они запомнили свои языческие персонажи, кто больше, кто меньше, но под их реальными именами, и славянский случай становится тогда "аномалией": почему ни в одной абсолютно, опять же, не подцензурной, сказке или былине - я высказывал уже этот аргумент, интересующие нас имена не аукнулись? Аномалии, однако, нет, ЕСЛИ эти имена - альтернативно-христианские, забытые, если так "за ненадобностью", подобно старым названиям ТЕХ ЖЕ улиц, языческие же культовые фигуры (намного более давних тогда времён) надо искать под теми именами, что (как - где побольше, где поменьше, - и у других народов) отчасти помнятся.

Вы говорите, что в фольклоре ничего нет кроме одной песни с упоминанием Дажьбога. Но я немножко порылся в нете и вот полюбопытствуйте в отношении еще одной песни, но уже с упоминанием Перуна. Фрагмент купальской песни, записанной на Ивано-Франковщине также известной и в других краях Украины:
Гей, око Лада, Леле Ладове,
Гей, око Ладове, ніч пропадає,
Бо око Лада з води виходить,
Ладове свято нам приносить.
Гей, Ладо! А ти, Перуне,
Дай дочекати Ладі .

Да я полюбопытствовал и даже сам нашёл этот же самый текст, с той колоритной добавкой, что Перун там ещё и именуется "отче над Ладом". Но нашёл я его, что характерно, в компании совершенно явных - асовского типа, только на украинском языке, - подделок.

http://svaroh.al.ru/lozko/pravoslovo2-7a.html

А с терминами "Ладо" и то, что интерпретируется как восходящее к некоему "Лелю", имеется богатейшая и АКАДЕМИЧЕСКАЯ подборка. "Поэзия крестьянских праздников", Изд-во "Советский писатель", Ленинградское отделение, Ленинград, 1970. Тексты, конечно, великорусские, но ведь в этих пластах истоки общие... И нет там в помине Перуна, зато наряду с формой "лель" есть множество модификаций типа "лой-лали-лели" (№ 583 - тексты пронумерованы), "иляля" (№163, 171 и ещё несколько), "илею" (напр. 212), "лилею" (280), "йо-ли-йо" (334), и т. д. Модификаций, в которых более чем вероятен след "аллилуйи", тем более, что само это слово - очень "текучее" и к вариациям, можно сказать, предрасполагающее. Впрочем, я не первый это предполагаю - просто разделяю давно высказанное мнение. Термин же "ладо" явно параллелен в ряде случаях восклицанию "слава!" в параллельных текстах (напр. № 115, 187, 221, 236, 310), что мне лично даёт основание возвести его а латинскому "lauda" - "славь" ("Te, Deum, laudamus" - один из самых известных латинских гимнов).
При этом я, правда, не сомневаюсь, что слово "ладо/лада" в значении "милый/ая" и в устах Ярославны - исконно славянское и что "ладо" в приведенных мною песнопениях просто омонимично ему.

[Евгений]

... В XVI веке священники на исповеди все еще спрашивали: «Не ходила ли к Мокоши?», не творила ли «с бабами богомерзкие блуды … не молилась ли вилам и Макоши?». Факты этого подтверждаются другими источниками. Одна из рукописей XV века, содержит сведения о женских молениях: «Мокоши не явно молятся, да … призывая идоломолиц баб, токмо творят не только худые люди, но и богатых мужей жены». Следы почитания Мокоши отчетливо сохранились в северорусских областях, а на Украине вплоть до XIX столетия.

Ну конечно, был суеверный страх перед персонажами "низшей мифологии", к которой, скорее всего, и относилась эта Мокошь, если была из славянского, а не из финно-угорского мифологического арсенала.

Макошь/Мокошь - это Мать-сыра-земля, она же Ардвисура Анахита, она же Сарасвати. То же самое, что скандинавская Фрея. Никакой не персонаж низшей мифологии, и не из ф-у "мифологического арсенала", а из обще-индо-европейского.