Разгадка"Слова о полку Игореве..."

[sasha a]

В огороде бузина, а в Киеве - дядька (с).

Милая Таня, за 800 лет язык сильно изменился. Для этого и создаются словари Древнерусского языка.
Фолклер, собранный в лучшем случае в 19 в., не является доказательством. С научной точки зрения это - не корректно.

Желаю успехов.

[sasha a]

Таня, вот что я нашла. Возможно это вам поможет в дальнейшей работе.

Как известно, в том "сборнике Иоиля", в котором Мусин-Пушкин обнаружил Слово, были помещены еще несколько произведений. А именно:
-Сказание о Индии богатой
- Синагрин царь Адоров и Наливские страны
- Деяние прежних времен храбрых человек о брезости и о силе и о храбрости
- Сказание о Филипате и о Максиме и о храбрости их
- Аще думно есь слышати о свадебе Девгееве и о всхыщении Стратиговин.

Видимо, все они были объеденены одной темой.
Вот комментарий по поводу Деяния:

«Девгениево деяние» — принятое в науке название древнерусской повести, являющейся переводом византийского эпического сказания (или поэмы) о Дигенисе Акрите. «Акритами» именовались воины, охранявшие границы Византийской империи; здесь прозвище «Акрит» олицетворяет доблесть и смелость героя. Оригинал перевода до нас не дошел, сохранившиеся греческие списки поэмы о Дигенисе (старший из них список Гротто-Феррарской версии XIV—XV вв.) отражают уже более поздние переработки того древнего сказания, которое стало известно на Руси.

Древнерусский читатель, вероятно, рассматривал этот памятник как повествование о реальном лице, византийском воине-герое. Но сюжет «Деяния», где тема прославления доблести и силы сочетается с романтической темой добывания невесты, был весьма нетрадиционен для древнерусской литературы старшей поры; и тематикой своей и особенно художественными приемами «Деяние», возможно, перекликалось с недошедшими до нас памятниками русского героического эпоса.

Перевод «Деяния» был осуществлен, вероятно, в XI—XII вв., однако памятник сохранился лишь в трех поздних списках. Различают две редакции «Деяния». Первая представлена списком РГБ, собр. Тихонравова, № 399, 40-х гт. XVIII в.; к этой же редакции относился и список, читавшийся в Мусин-Пушкинском сборнике вместе со «Словом о полку Игореве», о чем мы можем судить по заголовкам, сообщенным издателями «Слова», и по выпискам из памятника, сделанным Н. М. Карамзиным. Вторая редакция представлена списками: РНБ, собр. Погодина, № 1773 (рубеж XVII—XVIII вв.) и РНБ, собр. Титова, № 4369, середины XVIII в. Все дошедшие до нас списки дефектны, поэтому издается «сводный» текст памятника: первая глава издана по Погодинскому списку второй редакции, начало третьей главы — по Титовскому списку той же редакции, а остальная часть памятника — по Тихонравовскому списку первой редакции.

www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4893

[Владимир Медведев]

Уважаемая Татьяна!
Ваши ответы на мои вопросы (см. выше) отличаются завидной легкостью,
находчивостью и богатым воображением.
Однако строгие реалии и сам здравый смысл дают все-таки гораздо больше серьезных оснований полагать, что "готские красные девы" это половчанки, а "время бусово" - время бесово. Более подробно об этом мною сказано в кн.: Святослав Златослов. Слово о полку Игореве (Ковров, 2007). См. также мой сайт "СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ" - ГЛАВНАЯ РУССКАЯ КНИГА:
http://slopig.narod.ru .

[Zinchenko_tanya]

Здравствуйте ,sasha a!
Давайте сначала разберёмся, как испуганные лебеди «лебеди роспужени» в тексте « Слова…» стали ошибочно, в Вашем понимании, тотемами половцев.
Тотемизм – комплекс верований, связанных с представлениями о родстве людей и тотемом мифическом предке чаще всего – видом животного (например, лебедя) или растения. Общество проходит два этапа развития материнского рода и отцовского. Материнский род, коллектив кровных родственников по материнской линии, осознающих своё единство, что проявляется в родовых названиях. Данный « тотемический мотив» содержится во многих южнославянских песнях рассказывающих о женитьбе юнака на виле или самовиле.: лесная вила(нагоркиньа) или водяная (бродарица) во всех этих песнях являются в образе девы – птицы(лебединой девы).Женитьба на виле –лебединой деве с течением времени стал популярным эпическим «шаблоном», обязательным для биографии каждого юнака. Этот сюжет известен по всей Европе и на востоке в Индии, у арабов, в Средней Азии, в Китае (уже во II в до н. э.). Да и у русских, что ни жених то сокол, что ни невеста то лебедь.
Как рассказывает исландская « Эдда» ( текст IX –XI) Веланд вместе с братьями у озера подстерёг трех дев – воительниц, валькирий, сбросивших свои лебединые одежды, братья берут их в жёны.
Сын Манаса Семетей в киргизском эпосе, (как и Михайло Потык и Мария или Настасья – Лебедь белая в русской былине), добывает невесту – дочь афганского хана Ай Чурек, лебединую деву, которую преследует чудесный кречет Сементея. Слово чурек по – киргизски самка утки, чирок.
Согласно казахской версии род Едигея ведёт свое происхождение от святого Баба – Тукласа (языческого шамана) и лебединой девы. Этот святой , как рассказывает эпос у источника увидел трёх лебедей, которые сбросили лебединые одежды, превратились в прекрасных женщин и стали купаться. Святой похитил одежду младшей, и она согласилась стать его женой. От лебединой девы произошел род Едигея.
Точно такое же сказание о тотемических предках есть у балаганских и аларских бурят. «В Балаганском ведомстве, сообщает Потанин, - есть род хангин, хангины почитают своим предком лебедя; они говорят, что три лебедя прилетели на озеро , снимали с себя шкурки, обращались в прекрасных девиц и купались в озере. Предок хангин стащил одну шкурку , когда девицы вошли в воду, она и стала женой похитителя.» ( Более подробно см. В.М. Жирмунский, Сравнительное литературоведение, Ленинград, 1979г. стр. 212- 214).
Тотем лебедя возможен только при матрилинейности , т. е. при определении происхождения по материнской линии. Половцы же давно перешли к отцовскому роду, где доминирующее положение в семье и обществе было у мужчин, и имели брачный обычай, по которому вдова была обязана выйти замуж за брата своего умершего мужа (левират от лат .levir брат мужа).

[sasha a]

Здравствуйте, Таня.

Здравствуйте ,sasha a!
Давайте сначала разберёмся, как испуганные лебеди «лебеди роспужени» в тексте « Слова…» стали ошибочно, в Вашем понимании, тотемами половцев.
...

Должна вас поправить: это не мое личное понимание, к такому же выводу пришли и многие другие исследователи.
Рекомендую книгу
О. Сулейманова "АЗ и Я"/ Ч-ть I. АЗ / ЧЕСТНОЕ "СЛОВО"/ Была ли Дева?

.... Почему обида половецкая машет лебедиными крыльями?

Гуси и лебеди - отрицательные образы древнерусского фольклора и письменности. Если русских в поэзии обозначают - соколы, то степняков - гуси и лебеди. В «Задонщине»: «Тогда гуси возгоготаша на речкы на Мечи, лебеди крилы въсплескаша. Ни гуси возгоготаша, во поганый Мамай на Русскую землю пришел, а выводы своя привел». (Список И-1). «Уже бо те соколы и кречеты за Дон борзо перелетели и ударилися о многие стада лебединые. То ти наехали руские князи на силу татарскую» (У).
Автор «Слова», как мы видели, покушается в иных местах на одномерность сравнения князь - сокол. Однажды он даже позволяет Бонну наречь северских князей не соколами, а галицами. Параллель же половцы-лебеди у него не вызывает возражения. Все, что имеет какое-то отношение к половцам, часто несет в поэме четкий знак лебедя. (с)

Вопреки вашим утверждению: "Тотем лебедя возможен только при матрилинейности , т. е. при определении происхождения по материнской линии. Половцы же давно перешли к отцовскому роду, где доминирующее положение в семье и обществе было у мужчин, и имели брачный обычай, по которому вдова была обязана выйти замуж за брата своего умершего мужа (левират от лат .levir брат мужа)",

тотемы сохранялись значительно позднее. Доказательством тому
«Записка» Ахмеда Ибн-Фадлана, который посетил Волжскую
Булгарию в составе посольства аббасидского халифа аль-Муктадира в 921-922 гг. :

Он (Ибн-Фадлан) сказал: мы видели, как (одна) группа
поклоняется змеям, (другая) группа поклоняется рыбе, (третья)
группа поклоняется журавлям, и мне сообщили, что они (некогда)
вели войну с одним народом из числа своих врагов, что они (враги)
обратили их (башкир) в бегство и что журавли закричали сзади них
(врагов), так что они испугались и сами были обращены в бегство,
после того, как обратили в бегство (башкир), и поэтому они
(башкиры) поклоняются журавлям и говорят: "Эти (журавли) наш
господин, так как он обратил в бегство наших врагов", и поэтому
они поклоняются им (и теперь).

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/fadlan.htm

[sasha a]

Напрасно вы не обратили внимание на мой пост о «Девгениевом деянии» . Мне кажется, было бы небезинтересно провести параллели между Словом и Деянием с точки зрения свадебных элементов, ярко выраженных в последнем произведении. Многое можно было бы уяснить, не прибегая к казуистике.

[Лемурий]

Судя по этой теме самый главный вопрос: "Почему главным героем слова была выбрана не "героическая" личность?" - пока не обсуждали...
Пролог...

Но вернемся к вопросу об исторической основе "Слова о полку Игореве", то есть к проблеме "Русь и половцы". Поскольку дело идет о пронизанном лиризмом, властным голосом творца поэмы образе героя и его драматической судьбе, тема половцев, естественно, предстает здесь как тема безусловно чуждой, враждебной и грозной силы. И, повторяю, воплощение этой темы в художественном мире "Слова о полку Игореве" для многих и многих людей явилось и является основой общего представления о значении и роли половцев в реальной истории Руси.

Однако если обратиться к действительным взаимоотношениям хотя бы двух главных исторических личностей, чьи образы созданы в "Слове"- князя Игоря и хана Кончака, - все предстает в совершенно ином свете. Эти взаимоотношения рассмотрены, например, в недавней монографии С.А. Плетневой "Половцы" (М.,1990,с.157-168).

В 1174 году двадцатитрехлетний князь Новгород-Северский Игорь Святославич впервые столкнулся с ханом Кончаком, грабившим окрестности Переславля-Русского, и прогнал его войско в степь. Однако через пять лет, в 1180-м, Игорь и Кончак вступили в самый дружественный союз и совместно пытались — ни много ни мало! -- захватить Киев. В сражении за Киев в 1181 году Игорь и Кончак были наголову разбиты и как-то даже трогательно спаслись от возмездия, уплыв в одной "лодье", к Чернигову. И когда через два года (в 1183 году) Кончак собрался пограбить южнорусские земли, Игорь "отказался участвовать в отражении половецкого удара, за что переяславский князь Владимир Глебович в гневе разорил несколько северских (то есть Игоревых.— В. К.) городков" (указ. соч., с. 158).

Дружественные отношения Игоря с Кончаком сложились, в частности, и потому, что та "ветвь" русских князей, "Ольговичи" (как, впрочем, и некоторые другие "ветви"), к которой принадлежал Игорь, давно породнилась с династиями половецких ханов. Дед Игоря, Олег Святославич (получивший из-за своей изобилующей всякого рода нелегкими перипетиями судьбы прозвание "Гориславич") еще в 1090-х годах женился — после кончины своей первой жены, византийки Феофано Музалон,— на дочери знатного половецкого хана Селука (Осолука). А впоследствии Олег женил своего сына Святослава, то есть отца Игоря, на дочери другого известного хана — Аепы (Акаепиды).

В исследовании С. А. Плетневой говорится о том, как в 1146 году Святослав Ольгович (отец Игоря), полагая, что он имеет больше прав на киевский престол, нежели занявший его тогда Изяслав Мстиславич, "просил своих "уев" (половецких дядей по матери) помочь ему в борьбе против Изяслава... в летописи поясняется, что "уи" были дикими половцами Тюпраком и Камосой Осолуковичами" (с. 107—108).

Нельзя умолчать, что некоторые историки оспаривают "половецкое" происхождение Святослава Ольговича, считая его сыном первой жены Олега — то есть гречанки из Византии Феофано. Еще более решительно оспаривается положение о том, что половчанкой была не только бабушка, но и мать сына Святослава — героя "Слова" Игоря. И в самом деле есть сообщение, что в 1136 году, то есть за пятнадцать лет до рождения Игоря, Святослав женился в Новгороде на русской женщине (первая его жена, дочь хана Аепы, как считается, к тому времени умерла). Однако летописное сообщение об этой свадьбе Святослава по меньшей мере странно, ибо, согласно ему, новгородский епископ Нифонт категорически не "утвердил" эту женитьбу 44в. И к тому же через десять лет (см. выше) Святослав выступает в тесном союзе со своими дядьями — братьями своей половецкой жены.

Наконец, есть сведения, что отец главных героев "Слова", Святослав, имел еще третью жену, которая и стала матерью Игоря (родившегося в 1131 году); она была дочерью Юрия Долгорукого, женатого на дочери половецкого хана Аепы 45в (иначе — Епиопы; не путать с другим Аепой — отцом жены отца Игоря, Святослава). В таком случае, у героя "Слова" половчанками были обе бабушки.

Существует весьма своеобразное "доказательство" половецких "корней" главных героев "Слова о полку Игореве". В свое время, еще в 1947 году, широко известный историк и археолог Б. А. Рыбаков обнаружил захоронение брата Игоря, Всеволода ("Буй-Тура"), и прославленный скульптор-антрополог М. М. Герасимов восстановил на основе черепа его облик (аутентичность подобных реконструкций этого мастера была многократно доказана). И, глядя на эту скульптуру, нельзя усомниться, что перед нами лицо с явными "азийскими" чертами. Поэтому изображения главных героев "Слова" в живописи (например, Ильи Глазунова), где они представлены в чисто "славянском" духе (белокурые, голубоглазые, с "европеоидным" складом лиц и т. д.) не соответствует реальности.

Возможно, именно после знакомства с герасимовской скульптурой Б. А. Рыбаков, который склонен усматривать в отношениях русских и половцев смертельную непримиримость, безоговорочно написал об отце Игоря, Святославе: "Его матерью была половчанка" (там же, с. 124). Вместе с тем историк все же стремится истолковать одно из "состязаний" между русскими и половцами — поход Игоря в 1185 году, ставший темой великого "Слова",— в качестве попытки спасения Руси чуть ли не от полной гибели. А ведь в "Слове" вполне ясно сказано, Игорь отправляется в поход (несмотря даже на мрачное предзнаменование), ибо "спала князю умь похоти... искусити Дону великого" (то есть, согласно переводу О. В. Творогова, "страсть князю ум охватила... изведать Дона великого").

Что же касается взаимоотношений с половцами, то Б. А. Рыбаков не мог не упомянуть, что всего за четыре года до воспетого в "Слове" события, когда старший двоюродный брат Игоря, Святослав Всеволодич, отвоевывал (в 1181 году) свою власть в Киеве у другой княжеской "ветви", Ростиславичей, двинулась "армия на помощь Святославу -- Игорь Святославич (герой "Слова"! —В. К.)... с половецкими дружинами Кончака и Кобяка... Половцы под командованием Игоря Святославича заняли позиции вдоль левого берега Днепра..." (там же, с. 134). Но Ростиславичи собрались с силами и "нанесли сокрушительный удар Игорю и его половцам... Убиты ханы: Козл Сотанович, Елтут Отракович, брат Кончака. Взяты в плен: двое сыновей Кончака... "Игорь же, видев половцы побеждены, и тако с Концаком въскочивша в лодью, бежа на Городець, к Чернигову"..." (с. 155). Эта битва Игоря совместно с Кончаком против Ростиславичей в 1181 году, пожалуй, не менее впечатляюща, чем состоявшееся через четыре года воинское соперничество Игоря и Кончака...

Но пойдем далее. В 1184 году, то есть всего за год до события, воссозданного в "Слове", Кончак попытался пограбить своих русских соседей, но несколько князей (Игоря среди них не было!), объединившись, разгромили его и забрали богатую добычу. И на следующий год Игорь (что было даже несколько неожиданно)решил, так сказать, добить и дограбить своего недавнего союзника, однако потерпел полное поражение, был ранен и оказался в плену.

Однако на этом история взаимоотношений Игоря и Кончака не завершаются. С. А. Плетнева, основываясь на многолетних исследованиях, пишет, что "Кончак, узнав, что Игорь ранен, поручился за него перед взявшим Игоря в плен Чилбуком из орды Тарголове и отвез его в свое становище. Сына Игоря взял в плен Копти из Улашевичей. Тем не менее, как и отец, Владимир очень скоро оказался в ставке самого Кончака, где и встретился со своей будущей женой — Кончаковной... Пленный Игорь... свободно ездил на охоту, даже призвал к себе попа — в общем, вел вольную жизнь. Недаром ему так легко было бежать из плена... Представляется весьма вероятным, что побег этот не был неожиданным для Кончака... Кончак постарался женить юного Владимира Игоревича (ему было 15 лет.— В. К.) на своей дочери. Все эти действия направлены были на то, чтобы приобрести в лице Игоря и всей его обширной родни надежных союзников. В 1187 г. Кончак окончательно закрепил дружбу и союз, отпустив Владимира "ис половец с Кончаковною... и детятем"... после всех этих событий летописец не зафиксировал ни одного набега Игоря на владения Кончака" (с. 164, 165—166).

Следует добавить, что сын и преемник власти Кончака принял Православие и носил имя Юрий Кончакович. В 1206 году он, уважаемый на Руси человек, выдал свою дочь за будущего великого князя, сына Всеволода Большое Гнездо, Ярослава — отца Александра Невского (правда, последнего родила не половчанка, а вторая жена Ярослава).

В.В. Кожинов История Руси и русского слова

[Владимир Медведев]

Главным героем "Слова" является отнюдь не Игорь, а Великий Киевский князь
Святослав Златослов, который и создал поэму (надо внимательно читать ее текст).

[sasha a]

Главным героем "Слова" является отнюдь не Игорь, а Великий Киевский князь
Святослав Златослов, который и создал поэму (надо внимательно читать ее текст).

Уважаемый Владимир, тут все зависит от того, какую именно версию Слова "внимательно читать". Если современный ремикс с "красными бабушками" а-ля Таня Зинченко, то эффект может быть просто ошеломительный.
Вы уверены, что в 12 веке, когда православный человеце считал себя рабом Божьим, "червем неразумным" и многажды приносил извинения и оправдания, что взял на себя смелость описать то, чему был "самовидцем", вы уверены, что такой человек мог написать о себе поэму, да еще и упоминать себя в третьем лице?
Приведите, пжлста, аналогии из документов того времени.

[Лемурий]

Главным героем "Слова" является отнюдь не Игорь, а Великий Киевский князь
Святослав Златослов, который и создал поэму (надо внимательно читать ее текст).

А вас не смущает тот факт, что киевский князь на момент похода (солнечное затмение 1 мая 1185 года) был Святослав Всеволодович, который был кстати женат на полоцкой княжне Марии Васильковне, и не являлся отцом Игоря и Всеволода, их отец Святослав Олегович Черниговский умер в 1164...

Вас, наверное, смутили строки:

Тогда великый Святъславъ
изрони злато слово
с слезами смешено
и рече:
"О моя сыновчя, Игорю и Всеволоде!
Рано еста начала Половецкую землю
мечи цвелити,
а себе славы искати.
Нъ нечестно одолесте,
не честно бо кровь поганую пролиясте.
Ваю храбрая сердца
въ жестоцемъ харалузе скована
а въ буести закалена.
Се ли створисте моей сребреней седине?
А уже не вижду власти
сильнаго,
и богатаго,
и многовоя
брата моего Ярослава
съ черниговьскими былями,

Ну так естественно, автор Слова привозносит киевского князя, это "политкорректно" брат его Святослава Всеволодовича был ЯРОСЛАВ ВСЕВОЛОДОВИЧ ЧЕРНИГОВСКИЙ (1139—1198)...

А почему тогда он пишет о себе в третьем лице и откуда тогда концовка

Рекъ Боянъ и Ходына,
Святъславля песнотворца...

[Zinchenko_tanya]

Здравствуйте , sasha a! .
«Девгениево деяние», конечно, помогает понять «Слово…».
Эпические сказания о героическом сватовстве распространены у всех народов, и эти сюжеты отражают изменения брачных и семейных отношений в обществе. Древнейшие формы брачной поездки жениха воспроизводят связи, когда добыча невесты из чужого рода сопровождалась умыканием, при помощи войска, поэтому «Девгениево деяние» получило героический характер. В «Житие Девгения» герой должен выполнить трудные задачи, которые могли бы испытать силы жениха: победить медведя , лося и лютого льва. Есть аналогичный сюжет в огузском эпическом цикле Книга моего деда Коркута, женихам отец невесты предлагал испытания: одолеть льва, быка и верблюда. Девгений легко справляется с лосем « догнав лося,похвати его за задние ноги, надвое раздра».Брачные состязания могли преследовать цель подвергнуть испытанию ловкость , силу и мужество женихов. В «Слове…» такое испытание легко проходят «буй Рюриче и Давыде». Их враги «рыкают, аки тури ранены саблями калеными…» Родственники Девгения предупреждают его о более жестоком звере , которого и нельзя и сравнить с лосем ( или туром) « Зде суть ины живы звер,понеже то есть не лось раздрати на двое, то люты левъ, с великою оборонную идти к нему».Таким же чудовищем в «Слове…» равным льву «пардус» « по русской земле прострашася половцы аки пардуже гнездо». Героический характер в «Девгениевом деянии» получает битва между женихом и отцом и братьями невесты. В «Слове…» « сваты попоиша , а сами полегоша за землю русскую». Сватовство было героическим в период рассвета родового строя. Эта тема характерна для «Девгениева деяния», которое можно считать более древним , чем «Слово…». В «Слове…» подвиги совершаются уже не в интересах рода, а в интересах государства « Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Русскую». Я бы сказала так, что свадебные обряды в «Слове…» не противоречат теме защиты родины от врагов, они сплетаются с ней, как в действительной жизни.

[Лемурий]

« Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Русскую». Я бы сказала так, что свадебные обряды в «Слове…» не противоречат теме защиты родины от врагов, они сплетаются с ней, как в действительной жизни.

А на деле:
СВЯТОСЛАВ ОЛЬГОВИЧ ЧЕРНИГОВСКИЙ - отец Игоря в 1107 женится на дочери половецкого хана Аепы.

СВЯТОСЛАВ ВСЕВОЛОДОВИЧ (ок. 1125—27.VII.1194) в 1143 г. женится на дочери полоцкого князя Василька Святославича - Марии Васильковне, по совету которой при помощи половецких ханов Кончака и Кобяка, а также своим братом Ярославом и героем Слова Игорем Святославовичем организовывает поход в 1181г. против Рюрика Ростиславича. На речке Черторые их войска были разбиты, Игорь и Кончак спаслись, прыгнув в одну ладью.

ВЛАДИМИР ИГОРЕВИЧ (1170(?)—1212(?)) — сын Игоря, после пленения совместно с отцом и "побега" последнего из полоцкого плена. женится на дочери Кончака и возвращается на Родину в 1181 г. с Кончаковной и сыном.«И створи свадбу Игорь сынови своему, и венча его, и с детятемь» (Ипат. лет.)

[Лемурий]

Весь парадокс "Слова", что его текст расходится с реальными событиями. Автор слова так пытается "отбелить" героя, что это никому так не выгодно как самому Игорю Святославовичу...

...После победы в трехдневном бою Кончак выкупил раненого Игоря у воина по имени Чилбук и увез в свою орду. В дальнейшем он выкупил в другой орде и сына Игоря Владимира. В качестве стражи к Игорю были приставлены 15 рядовых воинов и 5 юношей из знатных фамилий. При этом Игорь свободно ездил на охоту, вызвал к себе священника, да и побег князя из плена, похоже, не был для Кончака неожиданностью. Складывается впечатление, что дальновидный хан позволил бежать своему другу, решив, что у себя на родине он будет гораздо полезнее. Он не только не отомстил оставшемуся в его руках сыну беглого князя, но даже женил его на своей дочери. Владимир Игоревич находился в ставке хана до 1187 г., пока не родился ребенок. После этого он с семьей был с почетом отпущен домой, где Игорь "створи свадьбу сыну своему и венча его". Характерны и направления ударов по русской земле, выбранные Кончаком и Гзаком после победы. Ипатьевская летопись сообщает, что Кончак призывал половцев: "Пойдем к Киеву, где была перебита братия наша и великий князь наш Боняк". Гзак не согласился с ним и заявил: "Пойдем на Сейм, где остались их жены и дети: там для нас готовый полон собран, будем города забирать, никого не опасаясь".
Итак, в то время как Гзак набросился на ослабленное поражением Черниговское княжество, Кончак напал на княжество Переяславское, где правил личный враг Игоря - Владимир Глебович. Этот князь был тяжело ранен во время одной из стычек. Святослав с Рюриком вышли на помощь Переяславлю, но Кончак вовремя узнал об этом и, попутно взяв город Римов, ушел в свои вежи.
В 1191 г. Игорь еще два раза ходил в степь, первый поход был успешным, во втором он уклонился от встречи с половецкими войсками и вернулся домой.
Кончак также воевал против русских князей, исключая Игоря и его союзников. Умер он в начале ХIII века. Сына его Юрия Кончаковича русские летописи называют "большим всех половцев", он принимал участие в несчастной для русских и половцев битве на Калке (1223 г.), которая навсегда подорвала могущество половцев и после которой они были рассеяны монголами. Часть их орд вошла в состав государства победителей.
После смерти своего двоюродного брата Ярослава (1199 г.) Игорь стал великим князем черниговским и завел свою летопись, в которой он представлен благородным князем, постоянно думающим о благе Русской земли. Он умер в 1202 г., а через 37 лет - в 1239 г. - Чернигов был взят монголами.

В. Рыжов Происхождение и судьба героев "Слова о полку Игореве"

[Владимир Медведев]

Уважаемая

[Zinchenko_tanya]

Здравствуйте, Лемурий!
Вопросы, которые ставите Вы, очень интересны. Но их много. Поэтому начну с первого. «Почему главным героем «Слова…» была выбрана не "героическая" личность?».
В «Слове…»два основных типа героя. Один из них – положительный, победитель – Святослав Киевский, а другой неудачник, побеждённый - Игорь. В «Слове…» весь текст построен на единстве противоположностей: свет и тьма, христианская богородица и языческие боги, «вещий Боян» и автор «Слова…» «не лепо» говорящий «старыми словесами».
Теперь о концовке «Слова…» « Рек Боян , ходына(годына) Святославля песнотворца стараго времени Ярославля Ольгова коганя, хоти «Тяжело ти плечю, эло ти телу кроме головы, русской земли безъ Игоря». Я понимаю это место так : Боян говорит жене (хоти) Игоря « Тяжело голове без плеч, беда телу без головы так и Русской земле без Игоря».Слово ходына – годына обозначает время, пора, дни о которых идёт речь.(Тяжка была годына ).Тогда текст « Боян годына Святославля песнотворца» надо понимать , как Боян летописец Святославля, далее счисление времени происходит по протяженности рода Святослава Киевского : «старого времени Ярославля, Ольгова коганя» . Отрезки времени равны протяженности рода от деда до внука « старый Ярослав» (ум. 1054г.) - Олег (ум 1115г. ) - Святослав Киевский ( ум. 1194г.).