«Новый Геродот»

В издании "Прибавления к Творениям св. Отцов" №10, 1851 есть статья прот. Горский А.В. Послание к Василию, архимандриту Печерскому XII столетия

После комментария А.В.Горского, здесь приводится текст "Посланиия некоего старца к богоблаженному Архимандриту Василию, о схиме". Сие послание относится ко времени "Слова о полку Игореве" и автор его не идентифицирован.

Хотя прот. Горский А.В. и пишет: "Кто писал это послание, - остается неизвестным до открытия других его списков с именем писателя. Но по приточному характеру послания с вероятностью можно приписать его тому же Епископу Туровскому, св. Кириллу...", но ни Голубинский Е.Е. История Русской Церкви, М., 1901, Т.1, 1 ч. С. 809-810, ни библиограф работ Кирилла Туровского Е.П.Еремин по ряду объективных причин этой версии не поддержали:

"В Печерские игумены Василий — поп на „Щековице" — избран был в 1182 г., после смерти Печерского игумена Поликарпа; постригал его в монахи, по словам летописца, митрополит Никифор, присутствовали при обряде пострижения Николай епископ Полоцкий и Лаврентий епископ Туровский. У нас нет оснований не доверять этому летописному известию; вывод же отсюда следует только один: если в 1182 г. туровскую кафедру уже занимал Лаврентий, то Кирилла, очевидно, уже не было в живых; предполагать, что Кирилл добровольно (или недобровольно) уступил кафедру Лаврентию, а сам удалился на покой, и, следовательно, в 1182 г. и позже еще был жив,—никаких данных у нас нет...

Из послания следует, что отправлено оно было архимандриту Печерскому, — по мнению А. В. Горского, тому самому архимандриту Василию, об избрании которого сообщает под 1182 г. Киевская летопись. Очень возможно, что адресатом послания действительно является этот Василий, но отсюда, конечно, еще не следует, что послание принадлежит Кириллу Туровскому. Попытка А. В. Горского связать послание с именем Кирилла во всяком случае лишена достаточных оснований: послание в известном нам списке именем Кирилла не надписано; ссылка на повесть Кирилла также не может иметь доказательного значения, так как имеются все данные полагать, что имя Василия игумена Печерского в ряде списков повести XVI—XVII вв. — позднейшая интерполяция...."
-----
Еремин И. П. Литературное наследие Кирилла Туровского // ТОДРЛ, Т.11, С.344-345

Итак, у нас есть ещё одно анонимное произведение времени "Слова о полку Игореве". Обратимся к его содержанию.

Автор обращается к архимандриту известным нам обращением "господине мой". А также "великий для всех путеводитель к горнему, душа проникающая тонким умом своим все богодухновенныя писания", сравните с Бояном, мыслью восходящему к горнему.

"Письмом своим, ко мне присланным, господин мой, ты как бы спрашиваешь меня о великом и святом образе схимы, в который издавна желаешь облечься. Конечно, не по неведению вопрошаешь о сем, но испытуешь мое убожество (пытаеши моеи нищеты), как учитель ученика, и господин - раба. И я буду говорить тебе о святой схиме не от себя, но от священных книг..."(Послание о схиме)

Архимандрит Василий Печерский спрашивал некоего старца о схиме. Время составления послания примерно тоже что и поход Игоря. Старец пишет, что архимандрит обнес монастырь каменной оградой, а на это ушло бы не менее 3-х лет. Тем более, что архимандритом он впервые был назван 1 января 1185 года во время освящения церкви Святого Василия, построенной князем Святославом.

Странно было бы, если архимандрит спрашивал о схиме у простого монаха, который сам не принял постриг. Именно обращение к схимнику делает уместным его первоначальное послание.

А вот теперь сравните:

"мужь, в послѣдний жива нищетѣ, — се есть весь чернечьскый чин" (Кирилл Туровский "Слово о бельцах и монашестве")

"не яко невѣды ищеши, но пытаеши моея нищеты, аки достоить учителю ученика и господину раба" (Послание о схиме)
-------
"О всем же семь, мой милый господине и благодетелю, не прогнѣвайся, ни возненавиди мене, не от ума, но от безумиа сиа написавшу, но, раздравъ, поверзи. Моа бо словеса, аки паучина, сама ся деруть, не бо могуть к ползѣ сълнути, не имущи влагы Святаго Духа..." (Послание о схиме)

" Господине мой! Не лиши хлѣба нища мудра, ни вознесе до облакъ богата несмыслена... Или ми речеши: «От безумиа ми еси молвилъ». — То не видал есмь неба полъстяна, ни звиздъ лутовяных, ни безумнаго, мудрость глаголющь.." (Слово Даниила Заточника)

Интересно, но пока офф-топ.
В рамках своих взглядов на поэму я не превращаю горы, то есть некие, пусть и мифологизированные, географические объекты, в горнее, то есть возвышенное, высокое в философском понимании. Тем более, что есть масса параллелей в шаманизме.

Смотрите не на "мысленное восхождение к горнему", хотя этот перифраз, как видите, был в то время в ходу, смотрите на схожие манеру изложения и одинаковые перифразы анонимного "Послания о схиме" и "Слова Даниила Заточника". Это ещё один недостающий "пазл" образа схимника с озера Лача.

"...рѣкши, преж помолися Богу и, сѣд, напиши свой обѣт смыслене, что хощеши до смерти хранити: в недели или в месяци день или два хощеши поститися от брашна или от питиа...Да аще ты створиши свое первое, а Богъ готовъ отдати свое. Аще ли хощеши взяти без расмотрениа аналаву [четвероугольный плат ] и куколь, зря инѣх, ож точию величаются скимою — аще бо и тружаются въ постѣ и въ молитвах, но понеже не имуть тверда основание, да ни дождем, ни ветром, но своим злоумием тѣх падает храмина..."(Послание о схиме)

"Но егда веселишися многими брашны —
А мене помяни, сух хлѣбъ ядуща;
Или пиеши сладкое питие —
А мене помяни, теплу воду пиюща от мѣста незавѣтрена;
Егда лежиши на мяккых постелях под собольими одѣялы —
А мене помяни, под единым платом лежаща и зимою умирающа,
И каплями дождевыми, аки стрѣлами, сердце пронизающе..." (Слово Даниила Заточника)