Слово о великом сыне Руси - Бояне
Добавлено: 16 янв 2013, 21:01Ярослав Славянов.
ОТКРЫТОЕ ПИ С Ь М О
АКАДЕМИКУ Д.С. ЛИХАЧЕВУ
СЛОВО О ВЕЛИКОМ СЫНЕ РУСИ
КРАСНОЯРСК
1982г.
СЛОВО О ВЕЛИКОМ СЫНЕ РУСИ
/Открытое письмо академику Д.С. Лихачеву/
Уважаемый Дмитрий Сергеевич!
- Позвольте мне, без пространного предисловия и без тактико-
этических приемов и сантиментов, в самом начале письма, кратко
и ясно определить суть его содержания и назначения: обоснованное
неопровержимыми доводами, оно призвано восстановить бесспорную
истину, и, тем самым, - навсегда положить конец - неповторимому в
истории мировой литературы, нелепейшему, почти невероятному, и,
потому, неуклюже - кощунственному " забвению' бессмертного имени ве-
личайшего поэта своего времени, - автора "Слова о полку Игореве",
"Слова -моления Даниила Заточника"; "Повести о разорении Рязани
Батыем", "Слова о погибели Русской земли по смерти князя Ярослава
Великого"; ” Повести о жизни и о храбрости благоверного и великого
князя Александра", и других, поистине неподражаемых творений, гения
древнерусской литературы.
Нет необходимости, Дмитрий Сергеевич,- убеждать Вас: даже
в этих,- главных,- названных мною, произведений словутного песне-
творца - достаточно, чтобы определить его роль и место в древне-
русской литературе. И не только в древнерусской.
Этим неповторимым - по силе и величию таланта - песнетворцем,
и, дирижером, в благозвучном хоре древнерусской литературе,-был
великий сын древней Руси,- гениальный поэт, имя которому -Б О Я Н. От него - от БОЯНА, - пошла есть,-истинно русская литература. Его поэмы и сказания, былины и плачи, веселые припевки, тихие наговоры, - все им написанное, сказанное и напетое,-все его, как мы теперь говорим, творческое наследие века,- звучало
в устах русичей, как СЛОВО БОЯНОВО. . .
Писатели древней Руси считали своим долгом,- вторить его
таланту. Через сто двадцать пять лет после ухода БОЯНА из жизни,
Сафоний Рязанский,- воспевая победу Дмитрия Донского в Кули-
ковской битве,- пишет "ЗАДОНШИНУ", и обращается к имени БОЯНА, не
скрывая -явного - подражания "гораздому гудцу",- автору "Слова
о полку Игореве".
Целесообразно и нам, Дмитрий Сергеевич, продолжить - теперь
уже профессиональный, конкретный разговор о творческом наследии
БОЯНА, начиная с поэмы "Слово о полку Игореве”.
"СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ"
/краткий текстологический анализ на авторство /
Поэму "Слово о полку Игореве;, Игоре Святославиче, внуке
Олеговом”,- истинные поэты - называют по достоинству:
ГЕНИАЛЬНОЙ. Маркс дал такую же высочайшую оценку поэме с точки
зрения не только художественной, но и с точки зрения общественно-
политической.
Исходя из этого, не сложно сделать логический вывод: поэма
"Слово о полку Игореве” написана,- ГЕНИАЛЬНЫМ поэтом древней
Руси.
ГЕНИАЛЬНЫМ!, - ибо и сегодня, через семьсот девяносто семь
лет, отделяющих нас от времени похода князя Игоря, мы все еще
поражаемся: каким же могучим талантом нужно было! обладать, чтобы
написать об этом событии/и его последствиях/ так, как написал
об этом автор "Слова о полку Игореве”. Не будем забывать об этом,
Дмитрий Сергеевич. И еще будем помнить: автор "Слова о полку
Игореве" был участником похода, был живым свидетелем поражения
Игоря, и, при всей своей гениальности,- как живой, смертный
человек оказался в плену у Кончака. Вместе с легко раненым кня-
зем Игорем.
Что ждал хан Кончак от князя Игоря, своего пленника? –ни-
чего, кроме выкупа. Князь без дружины был ему не опасен, и не
интересен. Хану не терпелось услышать, что скажет поэт о его,-
Кончаковой, - победе над князем Игорем. Хан понимал: поэт согла-
сился принять участие в походе Игоря и воспеть этот поход, как
истинно патриотический поступок, воспеть в назидание русским
князьям, занятым раздорами между собой. И, конечно же, поэт за-
мышлял воспеть победу Игоря. А теперь - поэт - его пленник,
его заточник! И хан торопит поэта: толмачи готовы переводить
русские слова поэта - БОЯНА для воинов - половцев. Сам хан Кончак
знает русский язык /вернее, владеет им/ и поэтому будет слушать
поэта, сидя на мягкой подушке, в окружении малых ханов, а, рядом
с ним, - под охраной двух могучих воинов, будет стоять князь
Игорь и, - стоя,-/повинуясь своей участи/,- с горечью вслуши-
ваться в новые слова поэта-песнетворца БОЯНА. Ведь БОЯН уже
успел воспеть славу полку Игореву,- началу его похода, и полной
победе Игоря в первом сражении. . .
Во второй битве - слава за Кончаком.
Каким же будет теперь запев "Слова о полку Игореве?"...
Оставшимся в живых русичам и князю Игорю наизусть пом-
нятся слова ПЕРВОГО запева "Слова":
"Кони ржут за Сулою;
Звенит слава в Киеве;
Трубят трубы в Новгороде;
Реют стяги в Путивле!..."
Этот запев теперь неуместен... Плененные русичи - молча, поту-
пив взоры, беспомощно сочувствовали тяжкому положению песнетвор-
ца. Но БОЯН, читая мнимозавершенную часть "Слова", в стане
Кончака, гениально просто, с честью и достоинством начал "Слово
о полку Игореве" с НОВОГО ЗАПЕВА: "Нелепо ли ны бяшеть,братие,
начати старыми словесы трудных повестий о полку Игореве, Игоря
Святославича"... |
Построчный перевод этого нового запева не представляет
текстологических затруднений: "Нелепо ли нам, истинно говоря,
братья русичи,-начинать старыми словами /старым запевом/
трудных повестей о полку Игореве, Игоре Святославиче".
Слово "лепо" следует воспринимать прежде всего в значе-
нии "здраво", "здравомысленно".Лишь значительно позже оно стало
употребляться в смысле "красиво". Но в сочетании с частицей
"не" - "нелепо", -так и осталось -и в наши дни - отрицающим
здравомысленность - здравый смысл,- поступка.действия, мнения,
высказывания.
Следующая фраза нового запева;- "Начати же ся той песни
по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню" -перево-
дится в смысловом значении совершенно ясно: Б0ЯН, конечно же,
не замышлял петь о поражении Игоря, но как истинный песнетво-
рец, он должен петь. Петь с горечью, но - правдиво. Петь о
событиях, ставших скорбной былью времени.
Далее, в новом запеве БОНН говорит о том, что совсем не-
давно, он, вещий БОЯН, творил иные - звонкие, безбедные песни -
витая мысленно "сизым орлом под облаками" - и ,что на пиру у
Игоря, после соколиной охоты, он, БОЯН, прежде, чем поднять
заздравную чашу, пел славу:
Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
Красному Романови...
И заканчивается новый запев словами о том, что теперь,-
ему – БОЯНУ, - петь славу Святославичу довелось не после
соколиной охоты, и не в праздничном застолии, а, после кровавого пира, в стане врага:
- ОРЛОМ -
- взмывая сизым -
- ввысь -
- в подоблачье…
- И ведал он -
- о первых днях
усобицы...
- Но славил их -
- отменною охотою,-
- Когда пускалось
- враз -
по десять соколов
- На тысячные стаи
лебединые!..
- И пир гремел !-
- и пел князьям -
с дружинами
- Он на пирах на тех -
хвалу достойную...
- Смиряя рознь,-
- Он славу пел,-
- ко времени, -
-То - Ярославу Мудрому ,-
- То - храброму
- Мстиславу,-
- что Редедю поразил,-
- в поборьи-
Пред полками, пред Косожскими...
- То Красному Роману !..
- Святославичу-
Боян же, братья,
- ныне-
- Не в застолии!..
Поет суть славы...
- Да-
- Ныне нам-
- Предстало -
- Братья - русичи,-
- Не десять соколов -
- пускать -
- на стаю лебедей,-
Тяжко БОЯНУ петь такую славу Святосла-
вичу,- и БОЯН лишь возлагает свои вещие персты на живые струны
гуслей, которые сами, "князем", славу глухо и скорбно рокочут.
Вот как звучит новый, запев в переводе:
СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ,
ИГОРЕ СВ Я Т О С Л А В И Ч Е,
ВНУКЕ ОЛЕГОВОМ.
- Не здраво ли нам -
-ныне,-
братья Русичи,-
- От старых слов
-запевных-
начать повести
-О памятной -
-о битве-
- князя Игоря,-
О тягостной -
-о славе,-
-Святославича!..
- Начнем же мы -
- достойно-
песню - истину ,-
- Начнем ее -
-по скорбным -
- былям времени,-
-Не вторя - |
-слов-
-увы!-
-Бояна Вещего
- Дней прежних...
-Ибо пел он -
-славу-
-русичам,-
- По кронам-
- растекая,-
- мысли -
-белками
- По землям -
-серым волком -
-в думах-
-рыская...
Предстало нам -
- поведать -
- повесть скорбную,-
- Лишь чуть касаясь -
- струн -
- перстами чуткими:
- Пусть сами струны,-
- сами!-
- струны вещие,-
- КНЯЗЕЙ,-
-ДРУЖИНЫ,-
-СЛАВЯТ -
- Мудрым рокотом!..
В конце перевода запева, как Вы, вероятно, заметили, Дмитрий
Сергеевич, - отчество " Святославич" отнесено не к Роману, а к
Игорю,- и в тексте "Слова" эту строку следует читать - бесспорно -
только так : ... "Святославличу Боянъ же, братие не десять соколовъ
на стадо лебедей пущаше, нъ своя вещиа персты на живая струны
въскладаше, - они же сами Княземъ славу рокотаху"...
- Это довод, Дмитрий Сергеевич, не только текстологического
характера. Начиная с Мусина - Пушкина, и кончая, наисовременнейшими
переводчиками , /в том числе и Вами/, строки поэмы, где упоминается
о том, кому пел славу БОЯН,- с окаменелой твердостью переводились
и переводятся так:
- Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
... Красному Романови
Святославичу!..
Позвольте мне, Дмитрий Сергеевич, по поводу такого перевода,
высказаться без интеллигентной сдержанности: ересь это несусветная,
почти два века морочащая головы доверчивым читателям - текстологами
и переводчиками - которым самим в голову не приходила и не при-
ходит простая и ясная мысль: не мог автор "Слова" петь славу жал-
кому Роману,- тому самому, по батюшке Святославичу, что, вступая
в сговоры с половцами, наводил их на русскую землю, в лично -
корыстных целях! Допустимо предположить, что поэт клеймил "славу"
красного Романа - позором... Но тогда - эта строка,
как говорится,- " ни в какие ворота"...
- Красному Роману
да еще и ... Святославичу !?-
Нет, не тому Роману,- пел славу поэт. В поэме поется слава
Роману другому,- тому, что действительно красен деяниями своими.
И суть этих деяний в том, что действительно - Красный - Роман -
Ростиславич, пресек набеги литовских князей на северные границы
земли русской. Пресек твердо и - надолго. В "Слове” емкие эпитеты,
перед именами князей — не случайны. Они избраны автором "Слова"
соответственно величию имен князей. Гениальный поэт знал, кому петь
славу и умел кратко выразить меру чести.
Вслушайтесь в эпитеты перед именами князей:
- Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
... Красному Романови! -
Уместно ли было - рядом с названными князьями - даже того
Романа, которого имел ввиду сам поэт,-поименовать еще и по отчест-
ву? Конечно же,- не уместно!
Это значило бы возвеличить его выше Ярослава Старого - великого
среди великих - князя! Первого, русского, великого князя, удостоен-
ного Византией титула царя /цесаря/. Кстати, за пятьсот лет до
Ивана Грозного! О чем наши " рассеянные" историки надолго, /слишком
надолго/, запамятовали. И ,только – только, начинают стеснительно при-
знаваться: не придавалось,- как-то,- этому историческому факту
должного значения... Да и многие концепции, - в связи с этим, - сле-
довало бы пересмотреть / по истории Древней Руси /. А это - лишнее
напряжение академических умов; при тех же гонорарах и высоких
званиях...
Перед нами иная задача: оживить почти омертвлённые истины об
авторстве "Слова о полку Игореве". Итак: при верном прочтении строки :
- " Святославличу Боян же, братие,! не десять соколовъ пущаше,-" |
имя автора - БОЯНА совершенно определенно становится на должное
место. Но, читая "Слово о полку Игореве" - от начала до конца -
настолько проникаешься чувством ощущения присутствия автора, что
у нас Дмитрий Сергеевич, есть возможность перейти к следующим,
не менее весомым текстологическим доводам.
Уже не в запеве, а в самом тексте поэмы, говоря о мужестве и
о решимости Игоря / после затмения солнца/ продолжать поход- БОЯН -
упрекает себя за то, что не настоял отложить поход,- вернуться
войску Игореву с полпути: "О, Бояне, соловию старого времени! Абы
ты сиа полкы ущекотал... Рыща въ тропу Трояню чресъ поля и горы"!..
Так вот - "УЩЕКОТАТЬ", Дмитрий Сергеевич, ни в коем случае
не идентично слову "воспеть".
"УЩЕКОТАТЬ" - значит настроить души воинов и Игоря на благо-
душно-мирный лад. Под щекот соловья человек не может быть настроен
воинственно'... Так - /и только так!/ переводится слово "УШЕКОТАТЬ".
БОЯН обвиняет себя за то, что не ущекотал, не урезонил воинственности
Игоря после затмения солнца - дурного знамения. В то же время,
БОЯНУ-поэту, по душе и неудержимая смелость, и твердое мужество
князя Игоря. Об этом он говорит опять - таки не от своего имени,-
а от имени поэта - БОЯНА:
-Боян, Боян,-
- О, Соловей былого!-
-Тебе бы пыл похода -
-урезонить,-
-Высоким словом, песенным,-
-познаньем
- Времен былых и нынешних -
- свивая
Хвалу неспешной храбрости...
- Но мог ли,-
- Ты в день тот черный,-
-Спешному походу .
Тропой Трояна,-
мог ли ты перечить!?-
- Перечить,-
мщенью мужеством!?...
-Достойно,-
Воздай отныне Игорю -
-Олега
Тому ли внуку гордому...
-И пой же!- ;
Теперь о том и праведно и -
- скорбно...
Следующие строки "Слова" чрезвычайно важны, - в них кратко,
сдержанно и четко выражена и объяснена причина поражения Игоря
во втором сражении с главными силами половцев: "Не буря соколы
занесеч чрез поля широкая, галицы стады бежать къ Дону Великому"...
Вопреки Вашему мнению, Дмитрий Сергеевич, ни о каких галках
здесь речи быть не может. Речь, идет о галицких воинах, приданных
Игорю. Приданных ему князем Галицким Осмомыслом после женитьбы
Игоря на дочери Осмомысла - Ярославне, в 1184 году. Это совершенно
правильно понял способнейший из всех переводчиков "Слова” - Алексей
Константинович Югов. Но А.К. Югов - совершенно неверно трактовал
роль галичан в войске Игоревом во время битвы. Слово "стады" явно
смущало-Югова, и, он, в силу экспрессивности характера, -усиленно, но
беспомощно и бесполезно искал допустимости приложения слова "стады"
к слову "воины" /галичане/. А.К. Югов, к сожалению, так и не понял,
что автор "Слова" заклеймил галичан, как предателей, бегущих с поля
брани беспорядочным стадом к Дону, оставив в построении полков Игоря,-
"прогал”, в который ринулись половцы и разделили войско Игорево
надвое. Свершилось небывалое: из русских рядов побежали воины!_-
перед началом битвы!
- "Не буря соколов несет над ширью поля",-
- То -
\ - Галицкие воины
- отступно -
-Теснятся к Дону -
| в гаме и смятении ...
—Победу вражьим стягам -
- предрекая,-
- Ущербностью,-
в единой русской силе !..
Бот почему:" Дети бесови кликомъ поля прегородиша, а храбрии
Русици преградиша чрълеными щиты" ... Вот почему Игорь полки повора-
чивает для соединения с полками Всеволода.
Не обязательно быть крупным специалистом по ратной стратегии
и тактике того времени, чтобы понять, как вдохновили галичане полов-
цев своим бегством перед битвой, и какой силой ратного духа нужно
было обладать истым русичам, чтобы не дрогнуть, продолжить битву
до конца; стараясь выстроить в единый ряд полки Игоря и Всеволода...
Исход битвы был предрешен. Наблюдая за ходом битвы с каменистого
возвышения, автор "Слова о полку Игореве", перед пленением, успел впи-
сать строку о позорном,- предательском бегстве галичан : "Чили
въспети было вещей Бояне, Велесовъ внуче! Перевод: "Это ли воспевать
тебе Вещий Боян, Велесов внук?!...
Стяги Игоревы - пали. Игорь - пленен. Пленен и поэт Боян,
вместе с послухами /так называл своих слуг БОЯН/. Малая толика
воинов, по строгому велению Игоря, охранявших поэта, и стоявшая
насмерть за жизнь песнетворца - оттеснена... Поэт -БОЯН торжественно
конвоирован и поселен в шатре по соседству с шатром Кончака...
Мнимозавершенную часть "Слова о полку Игореве" БОЯН читает за
несколько дней до побега князя Игоря. Эта часть поэмы явно выделя-
ется из общего текста " Слова о полку Игореве". Она начинается но-
вым запевом и заканчивается словами: "Русичи, великая поля чрълеными
щиты преградища,- ищучи себе чти, а князю - славы".
- О! Русская земля!- ..
- Ты - за холмами...
- Бессмертна!...
- Но твоим сынам -
-навеки,-
- Навеки, -
-здесь,-
-заря -
-за тьму -
-запала...
-Лежать им,-
мглою -
-вечною -
- укрытым,-
-Лежать -
под черным небом -
-вечной ночи...
- О русичи!-
-Сыны земли великой!...
- Не слышать вам -
- ни трели соловьиной,-
Ни галичей -
-позорный!-
-гамный говор...
-
- Исполнив долг свой,-
-красными щитами,-
- Укрыли вы - I
-достойно!-
- поле брани!-
- Достойно вы себе искали чести!-
- А князю - славы!-
Так заканчивается та, повторяю, мнимозавершенная часть "Слова",
которую БОЯН вынужден был, по обязанности и званию песнетворца
/ и дипломатическим соображениям/ читать в стане врага, на сборищной
площади, невдалеке от шатра Кончака, из которого хан, окруженный
свитой, величественно проследовал на приготовленное eмy место, почти
рядом с поэтом - БОЯНОМ. Кончак желал четко слышать, как поэт - БОЯН
будет петь ему славу,- славу победителю. Но славы не последовало.
Не услышал Кончак и слова - "победитель". И, поэтому, нетрудно пред-
ставить, как это оскорбило тщеславие Кончака:’ Кто же победитель?! -
Ты не сказал об этом поэт - БОЯН?!"
Не трудно домыслить и ответ БОЯНА, обладавшего тактом дипло-
мата и чувством юмора:" Догони, хан Кончак, галичан,! они лучше меня
знают - кто победитель. Только как тебе их догнать, хан? - Галичане
все еще со страху бегут и остановиться не могут".
Зная, с каким едким сарказмом и юмором БОЯН создал "Слово-
моление Даниила Заточника"- допустима вероятность предположения,
что именно так,- горькой шуткой, - БОЯН усмирил гнев хана и разря-
дил обстановку по окончании чтения мнимозавершенной части "Слова
о полку Игореве". Пора, кажется, объяснить: почему мне представля-
ется необходимым часть поэмы до слов,-"съ зарания въ пяткъ потоп-
таша поганые плъки половецкыя"... называть «мнимозавершенной». Напи-
санная для "вражьих ушей", для чтения во вражьем стане, эта часть
поэмы,- по форме и содержанию - вполне законченное Произведение,-
внутри всего " Слова о полку Игореве". Эта часть "Слова"' при всей
ее поэтичности,звучности и точности описания событий, отличается
от общего текста - сдержанностью, объективностью и, главное,- ди-
пломатичностью оценки событий,- с точки зрения, и от имени поэта-
БОЯНА. В этой части поэмы - БОЯН, нарочито торжественно, усиленно
подчеркивает, что он, прежде всего, - поэт БОЯН, - и yж только по-
том - русич - душа которого переполнена болью за сынов земли рус-
ской. Эту боль души БОЯН выплеснет в поэме, но не при свидетельстве
недругов - половцев. В стане врага поэт - БОЯН величественно сдержан:
он не "одаряет" половцев эпитетом "поганые", не пренебрегает угодли-
вым вниманием хана Кончака. БОЯНУ нужна свобода. - Там за холмами, на
родной земле,- на Руси - он продолжит "Слово о полку Игореве"-
продолжит, дав волю чувствам, и завершит, как должно: не сдерживая
чувства ненависти и презрения к половецким ордам, злобно опустошав-
шим веси и города Руси.
Строки завершения поэмы, несмотря на некоторую испорченность текста
- легко восстанавливаются,- настолько они поэтично выразительны.
Великолепен и поэтический прием вторжения БОЯНА в тайный раз-
говор ханов, в завершающих строках поэмы!
... Не решаясь дальше преследовать князя Игоря "на следу Игореве
ездить Гзакъ съ Кончакомъ. - Ханы - разговаривают между собой.
Разговаривают тихо, почти шепотом: "молвит Гзакъ Кончакови"...
"Рече Кончакъ ко Гзе"... "И рече Гзакъ къ Кончакови"...
- "РЕКЪ БОЯНЪ" ! - звучит открыто и громко над
фоном тайного разговора ханов. И БОЯН во всеуслышание выносит приго-
вор поэта - песнетворца, жаждущим крови и наживы, не осмысливающим
радости мирных благ ханам,- ханам, теперь уже беспомощно жалким в
своих алчных планах:
-А Боян же сказал:
- Разум - мира венец!..
- Поделом вам -
*
за все! - нечестивым... -
- Гнал вас Князь Святослав,-
- Укрощал Ярослав,-
- Внук Олега -
к смиренью придвинул!..
- Если вас тяготит голова на плечах,-
- Поразмыслите: легче ль без оной?!-
- Русь,-
мила вам-
без князя,
- А князь,- I
без Руси?!- I
- Убирайтесь добром -
-восвояси!-
- Князь - то, Игорь, на Русской Земле!-
... Солнце -
- в небе,-
- горит неугасно!-
... Песни звонкие девичьи-
- льются,-
По Дунаю,-
-от моря до Киева !-
- Игорь едет,-
- к святой - Пирогощей-
- По Боричеву,- |
-в красных доспехах...
- Города, торжествуя, -
-ликуют!-
- Рады миру -
и страны,-
и земли!..
Воинственную тупоголовость половецких ханов,- песнетворец -
БОЯН - презирает и мудро предостерегает: " Не теряйте разума: -
теряя разум,- теряют воинственную голову!" В этом суть завершаю-
щих строк " Слова о полку Игореве"..
Заканчивая, в силу ограниченности места и времени, краткое
обоснование авторства БОЯНА в "Слове о полку Игореве", мне хотелось
бы, Дмитрий Сергеевич, чтобы Вы, положив перед собою и текст
"Слова - моления Даниила Заточника" вместе со мною занялись его тексто-
логическим анализом - ЗАНОВО. Ибо "Слово - моление Даниила Заточника"
Написано БОЯНОМ в том же половецком стане в том же1185 году "специально" хану Кончаку.;
Написано - опять - таки - гениально: дабы под видом "воспевания"
славы - вдрызг высмеять тщеславие и тупость хана.
И... при этом - умудриться получить желанное вознаграждение:
-освобождение из плена и самого БОЯНА, и его двенадцати послухов.
О неповторимости и совершенной "неясности" "Слова - моления
Даниила Заточника",- как Вам известно, исписаны тонны бумаги. Но,-
кто, где, когда, зачем и кому написал его, считалось и считается
поныне - загадкой.
И Вам, Дмитрий Сергеевич, эта "загадка" не далась. А никакой
загадки нет. Попробуем в этом разобраться, опять - таки,- опираясь
на истину,- единственно надежную опору в исследовательской работе.
СЛОВО -МОЛЕНИЕ ДАНИИЛА 3 А Т О Ч Н И К'А
/текстологический анализ на авторство/
После побега Игоря из плена, из стана Кончака,- положение ;
поэта -БОЯНА, безусловно осложнилось. Во - первых, Кончак настаивал
на том, чтобы поэт - БОЯН продолжил "Слово" и обвинил Игоря в трусости:
бегство не делает чести воину. БОЯН дипломатично отказался, сославшись
вероятно, на то, что хану Кончаку это славы не прибавит: ведь Игорь
убежал не с поля брани, а из плена. Стало быть Игорь - обманул, пе-
рехитрил Кончака! И малые ханы будут ехидно посмеиваться над Конча-
ком но и над поэтом - БОЯНОМ. Лучше побегу Игоря не придавать особого
значения и "затмить" разговоры о ловкости Игоря - устройством
празднества - с играми и плясками. Если самому Кончаку устройство
такого увеселения не совсем разумно,- все - таки Игорь - то убежал,-
то он,- БОЯН, согласен,- со своим послухом Даниилкой - скоморохом,-
устроить хану с его приближенными и воинами - веселое представление,
и на этом представлении он, поэт - БОЯН, "постарается" своим участием
в "представлении" - укрепить пошатнувшийся авторитет и слегка поблек-
шую славу хана Кончака. На этой основе появился текст "Слово -
моление Даниила Заточника". И это не просто текст, Дмитрий Сергеевич,
это - сценарий для двух действующих лиц: для строго - торжествен-
ного поэта - БОЯНА и для Даниилки - скомороха, наряженного в рванье,
взлохмаченного, с измазанным сажными потоками лицом, словом вызыва-
ющего смех одним своим видом.
На той же сборищной площади, где БОЯН читал несколько недель
тому назад "Слово о полку Игореве", собрались те же половчане и
плененные русичи, но теперь уже не только слушатели, но и зрители.
На холсте, растянутом на раме из прочных реек,- БОЯН углем изобра-
зил Кончака в натуральную величину. Половчане - ахнули! - У них на
глазах появился второй Кончак!.. Представление - началось. Площадь
то замирала, внимательно вслушиваясь в слова поэта -БОЯНА и толмачей, то покатывалась со смеху от проделок и слов Даниилки -скомороха. А когда это - рискованное для БОЯНА, представление закончилось, Кончак, не уловивший незаурядного подвоха, встал высоко поднял руку и объявил властно: " Я доволен тобой, поэт - БОЯН. Ты удвоил мою славу и силу - теперь нас двое.
- И я отпускаю тебя, поэт - БОЯН, только не в Русь, а за море,-
будешь в заморских странах славить силу мою, богатство и мое почтение
к тебе, поэт - БОЯН. Я одаряю тебя, поэт - БОЯН, золотом и самой
красивой полонянкой. Ты - свободен, поэт - БОЯН! И Даниилку забирай
с собой. И всех послухов твоих я отпускаю в Русь – они - не воины.
Да будет так, как я сказал! - Я - великий хан Кончак!""
Это вступление, разумеется, Дмитрий Сергеевич, не из научного
трактата. Это всего-навсего зарисовка из сценария для фильма о
БОЯНЕ. А вот так,- делится, текстологически, для исполнения в
двух лицах, сценарий - текст "Слово - моление Даниила Заточника":!
БОЯН:
/ нарочито
торжественно/
Вострубим, как в златокованые трубы, во все
силы ума своего и начнем бить в серебряные
органы, гордости своею мудростью! Восстань,
слава моя,- восстань в псалтыри и в гуслях!
Даниилка:
/ лениво потягива-
ясь и сонно зевая/
Встану рано, да исповедаюсь перед тобой...
/ Общий смех/
БОЯН:
Да раскрою в притчах загадки мои, и провещаю
в народах славу мою!
Даниил:
/с почтением ука-
зывая на БОЯНА/
Сердце смышленного укрепляется в теле его
красотою и мудростью, а моему языку быть
тростию книжника - скорописца,- и устам моим
вторить написанному, как речной быстрине
в берегах струиться, не выходя из них...
БОЯН:
Ради этого, ради сочувствия ближнему моему, и
написано все это,- дабы разбить зло, как
древние /спартанцы/ младенца о камень...
Даниилка:
/заискивающе,
обращаясь к
хану Кончаку/:
Но боюсь, господине, похуления, твоего на
меня...
/ Общий смех/...
- ... И так весь текст " Заточника" четко делится на фразы - на
слова - поэта - БОЯНА и слова Даниилки - скомороха. В данной работе
нет необходимости перепечатывать все "Слово - моление Даниила заточ-
ника”. Мы изберем только те фразы из "Заточника”, которые связывают
его со "Словом о полку Игореве" явными признаками единоавторства.
Вот, например, фраза:
БОЯН: Ибо, господине, кому живется боголюбиво, а мне горе
лютое, кому - бело озеро, а мне - смолы черней; ко-
му Лаче озеро, а мне на нем сидя, плачь горький ;
кому - Новгород/Северский/, а мне - и углы опали ,
ибо не в расцвете судьба моя ...
БОЯН: Не лгал мне Ростислав - князь, когда говорил: "Лучше
мне смерть, нежели Курское княжение”...
Даниилка: Дивно за бугром коней пасти...
БОЯН: Гусли ведь настраиваются перстами...
Поход Игоря начался из Новгорода Северского и Курска. Автор
"Слова о полку Игореве", поэт - БОЯН,- участник похода и пленен
вместе с Игорем. И в "Заточнике" говорится о том же: о Новгороде
и Курске, о том, что автор "Заточника" живет на берегу озера -
в шатре /в жилье без углов/.
Он, поэт - песнетворец, и в "Заточнике". И не просто поэт,-
а поэт всеизвестный,- прославленный, но находится в "заточении",
от которого жаждет избавиться: "Восстань, слава моя, восстань в
псалтыри и в гуслях"...
- Совершенно очевидно, Дмитрий Сергеевич, что автор "Слова о
полку Игореве" и автор "Заточника" - одно и то же лицо - поэт-БОЯН.
И "Слово - моление Даниила Заточника" должно быть изучено не
менее тщательно, чем "Слово о полку Игореве". В "Заточнике", в про-
изведении не менее талантливом, чем "Слово о полку Игореве", лите-
ратурный гений БОЯНА раскрывается в полную мощь: в "Заточнике"
БОЯН - "играючи" - велик как мыслитель, глубоко понимающий суть жиз-
ни, ее извечные мелочные перипетии и общеземные проблемы. В "Заточ-
нике", построенном на общежитейских и личных мотивах,- ценнейшие
автобиографические сведения о БОЯНЕ. Устами Даниилки, в "Заточнике",
БОЯН называет себя книжником - скорописцем, а в конце текста "Заточ-
ника", Даниилка говорит, обращаясь к хану Кончаку,: " Я, княже, ни за
море не ездил, ни у философов не учился"... Это относится к БОЯНУ.
Он -БОЯН, книжник - скорописец, учился не только дома, на Руси, но
и за морем у великих философов. Вот, почему, исследователи "Слова
-моления Даниила Заточника" терялись в догадках, когда пытались
понять, кем мог быть автор "Заточника" в жизни: талантливым ре-
месленником, высокопоставленным церковным служителем или остроумным
и мудрым боярином - советником князя в государственных и хозяйствен-
ных делах, но за что - то угодившим в опалу...
Нет, Дмитрий Сергеевич, не в опале был автор "Заточника", а в
плену. И по "специальности" он - образованнейший человек своего
времени, прекрасно разбиравшийся в ремесленных, церковных, хозяй-
ственных и государственных делах,- был книжником - скорописцем -по-
этом- песнетворцем. И не только поэтом - песнетворцем. У Козьмы
Пруткова и Евг. Сазонова был гениальный прородитель, автор "Слова
-моления Даниила - Заточника".
Великий БОЯН устроил Кончаку " представление" в двух лицах.
Текст "Заточника" - это сплошное сияние мудрых притчей, лукавых
загадочностей и сплошные - убийственно хлесткие, неподражаемо
тонко завуалированные, иносказания.
" Заточник” - это гениальная игра БОЯНА " во все силы-ума сво-
его", игра "гордостью своею мудростью". БОЯН с блеском выиграл эту
игру - игру ума и таланта поэта - с высокомерной тупостью хана.
Может возникнуть вопрос: почему в "Слове о полку Игореве"
/ в той мнимозавершенной части, которую он читал половчанам и пле-
ненным русичам на сборищной площади/ БОЯН в малом по объему тексте
- пять раз! - называет свое имя, а во всем тексте "Заточника", даже
мельком не упоминает его?..
- Понять это, Дмитрий Сергеевич, проще простого: зачем БОЯНУ в
" Заточнике" называть свое имя, если слушатели и зрители "представ-
ления" - половчане и русичи хорошо знают, что они слушают и видят
перед собою БОЯНА. Поэтому БОЯН называет по имени лишь своего " на-
парника" по игре - Даниилку. Дабы знали все, что он - скоморох по
имени Даниил - "вымолил" у Кончака свободу и себе, и БОЯНУ, кото-
рый сам лично не намерен был унижаться перед ханом, даже ради сво-
боды. БОЯН попросту брезговал упоминать свое имя в сценарии "Заточ-
ника", ибо его обращение к хану Кончаку было не истинным словом
БОЯНА,- а, /далеко не безопасной/ игрой в "СЛОВО Б0ЯН0В0". Будь
сам БОЯН менее талантлив , или Даниилка менее сообразителен, "Слово
-моление Даниила Заточника" было бы последним творением БОЯНА. Но,
как уже говорилось, БОЯН выиграл состязание света, разума и таланта
с темной кичливостью, силой и властью!
И вернувшись из половецкого стана / через Византию, Готию и
Болгарию/ на родную землю русскую двадцатисемилетним, БОЯН жил и
творил на ней до - поистине - глубоких седин - до 108 лет.
Закончив в 1186 году "Слово о полку Игореве", БОЯН еще около
восьмидесяти лет жизни посвятил творчеству. Посвятил литературе
Руси, ее культуре, ее просвещению и ее истории. Да, можно без пре-
увеличения сказать, что БОЯН творил не только литературу Древней
Руси, но и ее историю. По всей Руси, во всех княжествах, БОЯН ис-
кал князя, который смог бы противопоставить силе монголо - татаро-
ких и шведско -немецких завоевателей - силу русскую. Противопоста-
вить не просто силу - силе, но и мудрость поли - и ,что на пиру у
Игоря, после соколиной охоты, он, БОЯН, прежде, чем поднять
заздравную чашу, пел славу:
Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
Красному Романови...
И заканчивается новый запев словами о том, что теперь,-
ему – БОЯНУ, - петь славу Святославичу довелось не после
соколиной охоты, и не в праздничном застолии, а, после кровавого пира, в стане врага:
- ОРЛОМ -
- взмывая сизым -
- ввысь -
- в подоблачье…
- И ведал он -
- о первых днях
усобицы...
- Но славил их -
- отменною охотою,-
- Когда пускалось
- враз -
по десять соколов
- На тысячные стаи
лебединые!..
- И пир гремел !-
- и пел князьям -
с дружинами
- Он на пирах на тех -
хвалу достойную...
- Смиряя рознь,-
- Он славу пел,-
- ко времени, -
-То - Ярославу Мудрому ,-
- То - храброму
- Мстиславу,-
- что Редедю поразил,-
- в поборьи-
Пред полками, пред Косожскими...
- То Красному Роману !..
- Святославичу-
Боян же, братья,
- ныне-
- Не в застолии!..
Поет суть славы...
- Да-
- Ныне нам-
- Предстало -
- Братья - русичи,-
- Не десять соколов -
- пускать -
- на стаю лебедей,-
Тяжко БОЯНУ петь такую славу Святосла-
вичу,- и БОЯН лишь возлагает свои вещие персты на живые струны
гСлове о полку Игоревеуслей, которые сами, тики. И БОЯН нашел,
открыл для Руси такого князя. Став "домочадцем" Александра Нев-
ского, и, воспользовавшись непререкаемым авторитетом словутного
песнетворца, БОЯН внушил новгородцам и псковичам, что только во
главе с князем Александром они смогу преодолеть шведских, а затем
и немецких рыцарей. Понимая, как обескровлены силы русичей после
"ледового побоища", он - БОЯН - внушил и Александру Невскому муд-
рую политическую мысль о необходимости пойти на мнимый " поклон"
к хану Сартаку: Руси нужна была передышка для накапливания сил.
Вместе с Александром Невским у Сартака, возможно, "гостил" и
БОЯН в качестве переводчика и советника /разумеется под иным име-
нем/, пока князь - воин не освоился с ролью князя - дипломата. Неожи-
данная, преждевременная смерть Александра Невского /1263 г./ отра-
зилась непреходящей болью в душе БОЯНА. Почти не надеясь написать
повесть до конца /БОЯНУ было уже 106 лет/, он решается хотя бы
положить "начаток" повести, чтобы церковники не превратили образ
князя в образ святоши.
И БОЯН - успел - дописал повесть до конца, по своему, по -
БОЯНОВСКИ. Наделив имя Александра Невского святостью, он воспел
в образе князя Александра Невского главные его черты: мудрость
государственного деятеля и стратега - истинного патриота земли
русской. Повесть о великом князе Александре Невском - последнее
законченное творение великого БОЯНА. Лебединая песнь славутного
песнетворца - "Слово о погибели русской земли по смерти великого
князя Ярослава" - осталась незавершенной. Причины тому могут быть
две: или уход БОЯНА из жизни, или неугасимая и вещая вера великого
БОЯНА в бессмертие земли русской, и БОЯН - сознательно -оборвал
лебединую песнь, поручая самому времени, самой истории завершить
ее - иными - гимновыми словами славы и величия, - словами, кото-
рыми БОЯН начал, в тяжкое для Руси время, свою лебединую песнь:
" 0 светло светлая и красно украшенная земля русская!"
Поистине вещий, великий сын Руси БОЯН - всю свою жизнь по-
святил благу и процветанию родной земли. Он пророчески предсказал
и ее светлое "красно украшенное" будущее. Литературный гений веще-
го БОЯНА был духовным оплотом народа русского в эпoxy почти трех-
векового ига. Завоеватели не одолели его словутности. СЛОВО БОЯ-
НОВО, его имя и память о нем,- от поколения к поколению народ
возрождал и устно, и свято хранил письменные источники - творения
БОЯНА - тайно множа их старательной перепиской, в недоступных для
ханских соглядатаев, кельях и светелках. Внешние враги БОЯНА были
беспомощны в желании искоренить его бессмертную славу. Это почти
"сотворили" его соотечественники - церковники, - в период раскола,
когда без разбора сжигались рукописные памятники; царь Иван Грозный-
приказавший опустошить церкви и монастыри Новгорода и Пскова.
Опричники с тупым восторгом любовались кострами из летописей,
"изборников" и других бесценных сокровищ,, которые, для темных ис-
полнителей царской воли, были не более чем "хламом"...
Нет сомнения в том, что среди пылающих тогда сокровищ пылали
и творения БОЯНА, в свое время довольно долго жившего в Новгороде
и Пскове, рядом с князем Александром Невским. Возможно, в личной
библиотеке Ивана Грозного что - то созданное рукой БОЯНА -уцелело
от костров, устроенных по велению царя. Но библиотека Грозного -
пока - не обнаружена. Круг возможностей встречи с творениями БОЯНА,
как видим, исторически сужался до экземпляра "изборника" БОЯНА на
его Родине - в Ярославле. И следом за церковниками и опричниками
- ученый муж А. И. Мусин - Пушкин подверг его пламени московского
пожара,- подверг своей безответственностью и неспособностью оце-
нить бесценность этой рукописи.
И стоит ли сегодня удивляться бездарности перевода "Слова
о полку Игореве", который он - Мусин - Пушкин успел, слава богу.
сделать. Стоит ли удивляться и тому, что он, чиновник, Мусин -Пуш-
кин, и иже с ним - чиновно -ученые мужи,- не усмотрели в "Слове о пол-
ку Игореве" величественный образ самого автора - гениального песне-
творца, поэта - БОЯНА. Удивления достойно иное, Дмитрий Сергеевич.
Как до сих пор, бесспорная истина, истина - явная и абсолютная -
истина об авторстве "Слова о полку Игореве" - не могла выбиться
к свету из под темного гнета Мусин - Пушкинского недомыслия? Как
могло "умозаключение" литературно бездарного обер - прокурора Синода-
Мусина - Пушкина оказаться настолько "весомым", что обратилось в
нелепо - кощунственную ДОГМУ о "безвестности" автора "Слова о полку
Игореве"? Как могло свершиться такое, что эта заскорузлая, пустопо-
рожняя догма с непостижимой живучестью перекарабкалась и в наш век,-
и до сих пор,- глыбоподобно давит на умы ученых - литературоведов
и переводчиков "Слова о полку Игореве"? - Откуда в ней, в этой без-
донно - пустопорожней и неуклюже - кощунственной догме о "безвестности"
бессмертного имени БОЯНА - оказалось столько глыбоподобной " весо -
мости" и "непоколебимости", кто утвердил эту "непоколебимость"?! -
Ответить, Дмитрий Сергеевич, на это можно, разобравшись в
стечении обстоятельств, при которых " совокупностью» деяний и мне-
ний имен известнейших порождена была эта догма и наделена статусом
" неприкосновенности". Не впадая в панический страх перед авторите-
тетами, назовем, Дмитрий Сергеевич, - почтеннейшие имена " творцов"
догмы: Мусин - Пушкин, Карамзин, Жуковский, и косвенно - A.C. Пушкин.
Сами того не ведая, и, разумеется, без злого умысла, они "совокупностью"
деяний и непререкаемостью авторитетов наложили "вето" на имя Бояна.
И величественный образ гениального поэта перевоплотился в образ
старца - гусляра, что якобы под руку с поводырем - подростком бродил по
Руси и пел славу русским князьям - самоучно подыгрывая пению своему на
самодельных гуслях. Примитивизм образа БОЯНА прижился с легкостью
необыкновенной. И не случайно: на Руси действительно было немало таких
гусляров - песнетворцев, от которых берет свое начало устное народ-
ное творчество. Имена их не сохранены, поскольку народное творчество
имен не фиксирует, не называет, - в силу самой специфики устного на-
родного творчества - живущего рядом, и - совместно - с литературой
письменной. * ~
Разумеется, Дмитрий Сергеевич, это открытое письмо - не моно-
графия о жизни и творчестве БОЯНА, работе над которой мне выпало на
долю посвятить более тридцати лет. Поэтому, мною избраны / из всего
содержания монографии/ только те текстологические, литературоведче-
ские и историко - хронологические доводы, которые с очевидной, даже
не для специалиста, убедительностью раскрывают научную несостоятель-
ность " ученой" позиции о безвестности" автора "Слова о полку Иго-
реве" - иначе говоря - кощунственного ученого забвения имени гениаль-
ного поэта древней Руси.
Форпост этой " ученой" позиции восемнадцать десятилетий
зижделся на литературной бездарности и обер - прокурорской "ученос-
ти" Мyсина - Пушкина, а пустые тылы ее ограждала неподступная стена
из " совокупности" целого ряда - высочайшего, с точки зрения автори-
тета имен, оказавшихся в этой неестественной, несовместимой "сово-
купности" по роковому стечению обстоятельств.
Следом за Мусиным - Пушкиным " Слово о полку Игореве "изволи-
лось перевести достославному поэту Василию Андреевичу Жуковскому .
Умертвив гениальное творение БОЯНА изысканными рифмами, Жуковский
и не помышлял посягать на авторитет Мусина - Пушкина, Бантыш -Камен-
ского и Карамзина. Тем самым, Жуковский, не мало не задумываясь, при-
совокупил свое мнение к бездарно - поэтическому умозаключению Мусина
- Пушкина о том, что "имя сочинителя, к сожалению, неизвестным осталось".
Вы вправе, Дмитрий Сергеевич, задать мне самый весомый и
щепетильный вопрос: а сам Александр Сергеевич Пушкин? - он что,-
тоже не обладал достаточной поэтической прозорливостью, чтобы
ощутить и утвердить авторство БОЯНА в гениальном "Слове о полку
Игореве"?..
- Да, Дмитрий Сергеевич, A.C. Пушкин нигде не обмолвился об этом
ни строкой, и нам не известно мнение А. С. Пушкина по этому поводу.
Но хорошо известно, как раздражали A.C. Пушкина пустопорожние толки
вокруг "Слова о полку Игореве". Именно он - великий Пушкин дал
достойную отповедь злопыхателям типа Сенковского, пытавшимся
высунуть на свет божий подпольно - крысиную идейку о "сомнитель-
ной" подлинности "Слова о полку Игореве" Поэтическую грандиозность
древней поэмы, истекающие желчью злопыхатели, пыжились передвинуть
из двенадцатого в семнадцатый век!
И на сколько же высоко было мнение A.C. Пушкина о поэтическом вели-
чии "Слова", если он, как Вам известно, всю поэзию семнадцатого
века не ставил в сравнение только с одним описанием битвы русичей
с половцами; битвы полков князя Игоря с полками хана Кончака...
Неподражаемость и неподдельность древней поэмы A.C. Пушкин
отстоял решительно и гласно. Что же касается его отношения к автор-
ству "Слова", то повторяю, Дмитрий Сергеевич, - нам мнение
A.C. Пушкина не известно. При всем не очень - то почтительном , а, по-
рой, и бесшабашном отношении к светским нормам этики, А.С. Пушкин
не мог позволить себе во всеуслышание объявить переводы "Слова"
Мусина - Пушкина и тем более Жуковского;- бездарными, Мусин -Пушкин-
бог с ним - он уже в истории... Но при живом - то Василии Андреевиче
Жуковском - письменно - выразить на всю Россию такое?!. - Нет,
A.C. Пушкин не мог себе такого позволить, ибо понимал: современники
воспримут этот его шаг, как стремление "обойти" Жуковского, и пока-
зать опекуну и доброжелателю - неблагодарную спину...
Сквозь душевную боль у Пушкина вырывались лишь сдержанные и заву-
алированные эпиграмным стилем строки Вспомните, Дмитрий Сергеевич:
- Я - просто Пушкин...
- Не .Мусин...
в этой строке, безусловно, нечто более глубокое, нежели эпиграмная
словесная игривость... Первопереводчик "Слова" Мусин - Пушкин -Граф,
обер - прокурор Синода, Тайный Советник, Кавалер и, наконец, вице
- президент Академии Художеств...
И "просто" А.С. Пушкину высказывать свое мнение о бесталанности
перевода Мусина - Пушкина - неприличествует, потому как, потрудился
таки, первопереводчик, старательно.
А тут еще и Василий Андреевич Жуковский! - С полным чиновным и
поэтическим почтением к высокой "учености” первопереводчика Мусина-
Пушкина... Да еще и со стихотворным переводом "Слова", что совер-
шенно недопустимо! Никто из современников не понимал этого так глу-
боко, как Пушкин - великий Александр Сергеевич. Но он, в силу обсто-
ятельств, вынужден был умолчать об этом. И мы не в праве, Дмитрий
Сергеевич, упрекать А.С. Пушкина за то, что его "молчание" воспринято
было, как знак согласия с мнениями и переводными деяниями Мусина -
Пушкина, Карамзина и Жуковского. Дуэль с Дантесом оборвала жизнь
поэта и лишила нас возможности иметь перевод "Слова о полку Игореве",
который A.C. Пушкин намеревался со временем осуществить. Намеревал-
ся, но не осуществил, не успел... И косвенно стал единомышленником
и соавтором догмы о " безвестности" автора "Слова о полку Игореве".
А кто же из последующих переводчиков "Слова" мог решиться "перечить"
самому Пушкину во мнении об авторстве древней поэмы? Никто... Хотя
" перечить", как видим, Дмитрий Сергеевич,-нечему! Пушкин не успел
сказать своего последнего слова о гениальном творении БОЯНА. В этом
- суть несправедливости- считать A.C. Пушкина причастным к творцам
догмы о "безвестности" бессмертного имени БОЯНА. Таким образом, твор-
цом этой пустопорожней догмы является Мусин -Пушкин, бездумно и угод-
ливо поддержанный Карамзиным и Жуковским. A.C. Пушкин к творению
этой догмы не причастен.
Однако, литературоведы до сих пор рассматривают невысказанное мнение
A.C. Пушкина в "совокупности" с мнением вышеназванных имен. С этим
заблуждением пора решительно покончить. Ибо, как Вы У убедились,
Дмитрий Сергеевич, На это есть все основания.
От этого беспочвенного навета пора освободить имя А. С .Пушкина.
Пора освободить его и от собственного заблуждения, в котором
А.С. Пушкин оказался, когда писал: "Слово о полку Игореве’1 возвышает-
ся уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности”...
Даже в наши дни, после стольких лет исследовательской работы многих
и многих ученых - специалистов но древнерусской литературе -
представления о её богатстве и величии, скажем без обиняков, - пока
узки и примитивны, а во времена А.С. Пушкина знания образованными
россиянами древнерусских литературных памятников были - ничтожны.
И в этом - не вина А. С. Пушкина, а его тягостная беспомощность...
Пораженный литературным гением древнерусского поэта - автора "Слова
о полку Игореве", А.С. Пушкин, к сожалению, не имел ни малейшего
представления о других его творениях, о его судьбе, о его, как
принято сегодня говорить, - творческой биографии.
Сказать об этом представилась возможность только сегодня, Дмитрий
Сергеевич, когда литературоведческая наука, как и все другие науки,
плутая и выправляя свой путь - продвинулась неизмеримо дальше , чем
в Пушкинское время.
В наше время мы располагаем таким количеством литературоведческой
информации, что имеем возможность, Дмитрий Сергеевич, говорить
даже о биографии БОЯНА, основываясь, разумеется, не только на
"Слове о полку Игореве“; и "Слове-молении Даниила Заточника" , которые
кратко проанализированы как авторство БОЯНА, но и на тех его произ-
ведениях, что в данном письме не упоминались. Имеются ввиду переводы
БОЯНОМ литературных произведений греческих, индийских, болгарских
и иных авторов. Переводные произведения БОЯНА удивительно бережно
и талантливо авторизованы на русский лад и, поэтому, они вносят
ценнейшие сведения о творческой и жизненной биографии БОЯНА .
Сведения о биографии Бояна (продолжение письма) см. в одноименной теме
ОТКРЫТОЕ ПИ С Ь М О
АКАДЕМИКУ Д.С. ЛИХАЧЕВУ
СЛОВО О ВЕЛИКОМ СЫНЕ РУСИ
КРАСНОЯРСК
1982г.
СЛОВО О ВЕЛИКОМ СЫНЕ РУСИ
/Открытое письмо академику Д.С. Лихачеву/
Уважаемый Дмитрий Сергеевич!
- Позвольте мне, без пространного предисловия и без тактико-
этических приемов и сантиментов, в самом начале письма, кратко
и ясно определить суть его содержания и назначения: обоснованное
неопровержимыми доводами, оно призвано восстановить бесспорную
истину, и, тем самым, - навсегда положить конец - неповторимому в
истории мировой литературы, нелепейшему, почти невероятному, и,
потому, неуклюже - кощунственному " забвению' бессмертного имени ве-
личайшего поэта своего времени, - автора "Слова о полку Игореве",
"Слова -моления Даниила Заточника"; "Повести о разорении Рязани
Батыем", "Слова о погибели Русской земли по смерти князя Ярослава
Великого"; ” Повести о жизни и о храбрости благоверного и великого
князя Александра", и других, поистине неподражаемых творений, гения
древнерусской литературы.
Нет необходимости, Дмитрий Сергеевич,- убеждать Вас: даже
в этих,- главных,- названных мною, произведений словутного песне-
творца - достаточно, чтобы определить его роль и место в древне-
русской литературе. И не только в древнерусской.
Этим неповторимым - по силе и величию таланта - песнетворцем,
и, дирижером, в благозвучном хоре древнерусской литературе,-был
великий сын древней Руси,- гениальный поэт, имя которому -Б О Я Н. От него - от БОЯНА, - пошла есть,-истинно русская литература. Его поэмы и сказания, былины и плачи, веселые припевки, тихие наговоры, - все им написанное, сказанное и напетое,-все его, как мы теперь говорим, творческое наследие века,- звучало
в устах русичей, как СЛОВО БОЯНОВО. . .
Писатели древней Руси считали своим долгом,- вторить его
таланту. Через сто двадцать пять лет после ухода БОЯНА из жизни,
Сафоний Рязанский,- воспевая победу Дмитрия Донского в Кули-
ковской битве,- пишет "ЗАДОНШИНУ", и обращается к имени БОЯНА, не
скрывая -явного - подражания "гораздому гудцу",- автору "Слова
о полку Игореве".
Целесообразно и нам, Дмитрий Сергеевич, продолжить - теперь
уже профессиональный, конкретный разговор о творческом наследии
БОЯНА, начиная с поэмы "Слово о полку Игореве”.
"СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ"
/краткий текстологический анализ на авторство /
Поэму "Слово о полку Игореве;, Игоре Святославиче, внуке
Олеговом”,- истинные поэты - называют по достоинству:
ГЕНИАЛЬНОЙ. Маркс дал такую же высочайшую оценку поэме с точки
зрения не только художественной, но и с точки зрения общественно-
политической.
Исходя из этого, не сложно сделать логический вывод: поэма
"Слово о полку Игореве” написана,- ГЕНИАЛЬНЫМ поэтом древней
Руси.
ГЕНИАЛЬНЫМ!, - ибо и сегодня, через семьсот девяносто семь
лет, отделяющих нас от времени похода князя Игоря, мы все еще
поражаемся: каким же могучим талантом нужно было! обладать, чтобы
написать об этом событии/и его последствиях/ так, как написал
об этом автор "Слова о полку Игореве”. Не будем забывать об этом,
Дмитрий Сергеевич. И еще будем помнить: автор "Слова о полку
Игореве" был участником похода, был живым свидетелем поражения
Игоря, и, при всей своей гениальности,- как живой, смертный
человек оказался в плену у Кончака. Вместе с легко раненым кня-
зем Игорем.
Что ждал хан Кончак от князя Игоря, своего пленника? –ни-
чего, кроме выкупа. Князь без дружины был ему не опасен, и не
интересен. Хану не терпелось услышать, что скажет поэт о его,-
Кончаковой, - победе над князем Игорем. Хан понимал: поэт согла-
сился принять участие в походе Игоря и воспеть этот поход, как
истинно патриотический поступок, воспеть в назидание русским
князьям, занятым раздорами между собой. И, конечно же, поэт за-
мышлял воспеть победу Игоря. А теперь - поэт - его пленник,
его заточник! И хан торопит поэта: толмачи готовы переводить
русские слова поэта - БОЯНА для воинов - половцев. Сам хан Кончак
знает русский язык /вернее, владеет им/ и поэтому будет слушать
поэта, сидя на мягкой подушке, в окружении малых ханов, а, рядом
с ним, - под охраной двух могучих воинов, будет стоять князь
Игорь и, - стоя,-/повинуясь своей участи/,- с горечью вслуши-
ваться в новые слова поэта-песнетворца БОЯНА. Ведь БОЯН уже
успел воспеть славу полку Игореву,- началу его похода, и полной
победе Игоря в первом сражении. . .
Во второй битве - слава за Кончаком.
Каким же будет теперь запев "Слова о полку Игореве?"...
Оставшимся в живых русичам и князю Игорю наизусть пом-
нятся слова ПЕРВОГО запева "Слова":
"Кони ржут за Сулою;
Звенит слава в Киеве;
Трубят трубы в Новгороде;
Реют стяги в Путивле!..."
Этот запев теперь неуместен... Плененные русичи - молча, поту-
пив взоры, беспомощно сочувствовали тяжкому положению песнетвор-
ца. Но БОЯН, читая мнимозавершенную часть "Слова", в стане
Кончака, гениально просто, с честью и достоинством начал "Слово
о полку Игореве" с НОВОГО ЗАПЕВА: "Нелепо ли ны бяшеть,братие,
начати старыми словесы трудных повестий о полку Игореве, Игоря
Святославича"... |
Построчный перевод этого нового запева не представляет
текстологических затруднений: "Нелепо ли нам, истинно говоря,
братья русичи,-начинать старыми словами /старым запевом/
трудных повестей о полку Игореве, Игоре Святославиче".
Слово "лепо" следует воспринимать прежде всего в значе-
нии "здраво", "здравомысленно".Лишь значительно позже оно стало
употребляться в смысле "красиво". Но в сочетании с частицей
"не" - "нелепо", -так и осталось -и в наши дни - отрицающим
здравомысленность - здравый смысл,- поступка.действия, мнения,
высказывания.
Следующая фраза нового запева;- "Начати же ся той песни
по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню" -перево-
дится в смысловом значении совершенно ясно: Б0ЯН, конечно же,
не замышлял петь о поражении Игоря, но как истинный песнетво-
рец, он должен петь. Петь с горечью, но - правдиво. Петь о
событиях, ставших скорбной былью времени.
Далее, в новом запеве БОНН говорит о том, что совсем не-
давно, он, вещий БОЯН, творил иные - звонкие, безбедные песни -
витая мысленно "сизым орлом под облаками" - и ,что на пиру у
Игоря, после соколиной охоты, он, БОЯН, прежде, чем поднять
заздравную чашу, пел славу:
Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
Красному Романови...
И заканчивается новый запев словами о том, что теперь,-
ему – БОЯНУ, - петь славу Святославичу довелось не после
соколиной охоты, и не в праздничном застолии, а, после кровавого пира, в стане врага:
- ОРЛОМ -
- взмывая сизым -
- ввысь -
- в подоблачье…
- И ведал он -
- о первых днях
усобицы...
- Но славил их -
- отменною охотою,-
- Когда пускалось
- враз -
по десять соколов
- На тысячные стаи
лебединые!..
- И пир гремел !-
- и пел князьям -
с дружинами
- Он на пирах на тех -
хвалу достойную...
- Смиряя рознь,-
- Он славу пел,-
- ко времени, -
-То - Ярославу Мудрому ,-
- То - храброму
- Мстиславу,-
- что Редедю поразил,-
- в поборьи-
Пред полками, пред Косожскими...
- То Красному Роману !..
- Святославичу-
Боян же, братья,
- ныне-
- Не в застолии!..
Поет суть славы...
- Да-
- Ныне нам-
- Предстало -
- Братья - русичи,-
- Не десять соколов -
- пускать -
- на стаю лебедей,-
Тяжко БОЯНУ петь такую славу Святосла-
вичу,- и БОЯН лишь возлагает свои вещие персты на живые струны
гуслей, которые сами, "князем", славу глухо и скорбно рокочут.
Вот как звучит новый, запев в переводе:
СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ,
ИГОРЕ СВ Я Т О С Л А В И Ч Е,
ВНУКЕ ОЛЕГОВОМ.
- Не здраво ли нам -
-ныне,-
братья Русичи,-
- От старых слов
-запевных-
начать повести
-О памятной -
-о битве-
- князя Игоря,-
О тягостной -
-о славе,-
-Святославича!..
- Начнем же мы -
- достойно-
песню - истину ,-
- Начнем ее -
-по скорбным -
- былям времени,-
-Не вторя - |
-слов-
-увы!-
-Бояна Вещего
- Дней прежних...
-Ибо пел он -
-славу-
-русичам,-
- По кронам-
- растекая,-
- мысли -
-белками
- По землям -
-серым волком -
-в думах-
-рыская...
Предстало нам -
- поведать -
- повесть скорбную,-
- Лишь чуть касаясь -
- струн -
- перстами чуткими:
- Пусть сами струны,-
- сами!-
- струны вещие,-
- КНЯЗЕЙ,-
-ДРУЖИНЫ,-
-СЛАВЯТ -
- Мудрым рокотом!..
В конце перевода запева, как Вы, вероятно, заметили, Дмитрий
Сергеевич, - отчество " Святославич" отнесено не к Роману, а к
Игорю,- и в тексте "Слова" эту строку следует читать - бесспорно -
только так : ... "Святославличу Боянъ же, братие не десять соколовъ
на стадо лебедей пущаше, нъ своя вещиа персты на живая струны
въскладаше, - они же сами Княземъ славу рокотаху"...
- Это довод, Дмитрий Сергеевич, не только текстологического
характера. Начиная с Мусина - Пушкина, и кончая, наисовременнейшими
переводчиками , /в том числе и Вами/, строки поэмы, где упоминается
о том, кому пел славу БОЯН,- с окаменелой твердостью переводились
и переводятся так:
- Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
... Красному Романови
Святославичу!..
Позвольте мне, Дмитрий Сергеевич, по поводу такого перевода,
высказаться без интеллигентной сдержанности: ересь это несусветная,
почти два века морочащая головы доверчивым читателям - текстологами
и переводчиками - которым самим в голову не приходила и не при-
ходит простая и ясная мысль: не мог автор "Слова" петь славу жал-
кому Роману,- тому самому, по батюшке Святославичу, что, вступая
в сговоры с половцами, наводил их на русскую землю, в лично -
корыстных целях! Допустимо предположить, что поэт клеймил "славу"
красного Романа - позором... Но тогда - эта строка,
как говорится,- " ни в какие ворота"...
- Красному Роману
да еще и ... Святославичу !?-
Нет, не тому Роману,- пел славу поэт. В поэме поется слава
Роману другому,- тому, что действительно красен деяниями своими.
И суть этих деяний в том, что действительно - Красный - Роман -
Ростиславич, пресек набеги литовских князей на северные границы
земли русской. Пресек твердо и - надолго. В "Слове” емкие эпитеты,
перед именами князей — не случайны. Они избраны автором "Слова"
соответственно величию имен князей. Гениальный поэт знал, кому петь
славу и умел кратко выразить меру чести.
Вслушайтесь в эпитеты перед именами князей:
- Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
... Красному Романови! -
Уместно ли было - рядом с названными князьями - даже того
Романа, которого имел ввиду сам поэт,-поименовать еще и по отчест-
ву? Конечно же,- не уместно!
Это значило бы возвеличить его выше Ярослава Старого - великого
среди великих - князя! Первого, русского, великого князя, удостоен-
ного Византией титула царя /цесаря/. Кстати, за пятьсот лет до
Ивана Грозного! О чем наши " рассеянные" историки надолго, /слишком
надолго/, запамятовали. И ,только – только, начинают стеснительно при-
знаваться: не придавалось,- как-то,- этому историческому факту
должного значения... Да и многие концепции, - в связи с этим, - сле-
довало бы пересмотреть / по истории Древней Руси /. А это - лишнее
напряжение академических умов; при тех же гонорарах и высоких
званиях...
Перед нами иная задача: оживить почти омертвлённые истины об
авторстве "Слова о полку Игореве". Итак: при верном прочтении строки :
- " Святославличу Боян же, братие,! не десять соколовъ пущаше,-" |
имя автора - БОЯНА совершенно определенно становится на должное
место. Но, читая "Слово о полку Игореве" - от начала до конца -
настолько проникаешься чувством ощущения присутствия автора, что
у нас Дмитрий Сергеевич, есть возможность перейти к следующим,
не менее весомым текстологическим доводам.
Уже не в запеве, а в самом тексте поэмы, говоря о мужестве и
о решимости Игоря / после затмения солнца/ продолжать поход- БОЯН -
упрекает себя за то, что не настоял отложить поход,- вернуться
войску Игореву с полпути: "О, Бояне, соловию старого времени! Абы
ты сиа полкы ущекотал... Рыща въ тропу Трояню чресъ поля и горы"!..
Так вот - "УЩЕКОТАТЬ", Дмитрий Сергеевич, ни в коем случае
не идентично слову "воспеть".
"УЩЕКОТАТЬ" - значит настроить души воинов и Игоря на благо-
душно-мирный лад. Под щекот соловья человек не может быть настроен
воинственно'... Так - /и только так!/ переводится слово "УШЕКОТАТЬ".
БОЯН обвиняет себя за то, что не ущекотал, не урезонил воинственности
Игоря после затмения солнца - дурного знамения. В то же время,
БОЯНУ-поэту, по душе и неудержимая смелость, и твердое мужество
князя Игоря. Об этом он говорит опять - таки не от своего имени,-
а от имени поэта - БОЯНА:
-Боян, Боян,-
- О, Соловей былого!-
-Тебе бы пыл похода -
-урезонить,-
-Высоким словом, песенным,-
-познаньем
- Времен былых и нынешних -
- свивая
Хвалу неспешной храбрости...
- Но мог ли,-
- Ты в день тот черный,-
-Спешному походу .
Тропой Трояна,-
мог ли ты перечить!?-
- Перечить,-
мщенью мужеством!?...
-Достойно,-
Воздай отныне Игорю -
-Олега
Тому ли внуку гордому...
-И пой же!- ;
Теперь о том и праведно и -
- скорбно...
Следующие строки "Слова" чрезвычайно важны, - в них кратко,
сдержанно и четко выражена и объяснена причина поражения Игоря
во втором сражении с главными силами половцев: "Не буря соколы
занесеч чрез поля широкая, галицы стады бежать къ Дону Великому"...
Вопреки Вашему мнению, Дмитрий Сергеевич, ни о каких галках
здесь речи быть не может. Речь, идет о галицких воинах, приданных
Игорю. Приданных ему князем Галицким Осмомыслом после женитьбы
Игоря на дочери Осмомысла - Ярославне, в 1184 году. Это совершенно
правильно понял способнейший из всех переводчиков "Слова” - Алексей
Константинович Югов. Но А.К. Югов - совершенно неверно трактовал
роль галичан в войске Игоревом во время битвы. Слово "стады" явно
смущало-Югова, и, он, в силу экспрессивности характера, -усиленно, но
беспомощно и бесполезно искал допустимости приложения слова "стады"
к слову "воины" /галичане/. А.К. Югов, к сожалению, так и не понял,
что автор "Слова" заклеймил галичан, как предателей, бегущих с поля
брани беспорядочным стадом к Дону, оставив в построении полков Игоря,-
"прогал”, в который ринулись половцы и разделили войско Игорево
надвое. Свершилось небывалое: из русских рядов побежали воины!_-
перед началом битвы!
- "Не буря соколов несет над ширью поля",-
- То -
\ - Галицкие воины
- отступно -
-Теснятся к Дону -
| в гаме и смятении ...
—Победу вражьим стягам -
- предрекая,-
- Ущербностью,-
в единой русской силе !..
Бот почему:" Дети бесови кликомъ поля прегородиша, а храбрии
Русици преградиша чрълеными щиты" ... Вот почему Игорь полки повора-
чивает для соединения с полками Всеволода.
Не обязательно быть крупным специалистом по ратной стратегии
и тактике того времени, чтобы понять, как вдохновили галичане полов-
цев своим бегством перед битвой, и какой силой ратного духа нужно
было обладать истым русичам, чтобы не дрогнуть, продолжить битву
до конца; стараясь выстроить в единый ряд полки Игоря и Всеволода...
Исход битвы был предрешен. Наблюдая за ходом битвы с каменистого
возвышения, автор "Слова о полку Игореве", перед пленением, успел впи-
сать строку о позорном,- предательском бегстве галичан : "Чили
въспети было вещей Бояне, Велесовъ внуче! Перевод: "Это ли воспевать
тебе Вещий Боян, Велесов внук?!...
Стяги Игоревы - пали. Игорь - пленен. Пленен и поэт Боян,
вместе с послухами /так называл своих слуг БОЯН/. Малая толика
воинов, по строгому велению Игоря, охранявших поэта, и стоявшая
насмерть за жизнь песнетворца - оттеснена... Поэт -БОЯН торжественно
конвоирован и поселен в шатре по соседству с шатром Кончака...
Мнимозавершенную часть "Слова о полку Игореве" БОЯН читает за
несколько дней до побега князя Игоря. Эта часть поэмы явно выделя-
ется из общего текста " Слова о полку Игореве". Она начинается но-
вым запевом и заканчивается словами: "Русичи, великая поля чрълеными
щиты преградища,- ищучи себе чти, а князю - славы".
- О! Русская земля!- ..
- Ты - за холмами...
- Бессмертна!...
- Но твоим сынам -
-навеки,-
- Навеки, -
-здесь,-
-заря -
-за тьму -
-запала...
-Лежать им,-
мглою -
-вечною -
- укрытым,-
-Лежать -
под черным небом -
-вечной ночи...
- О русичи!-
-Сыны земли великой!...
- Не слышать вам -
- ни трели соловьиной,-
Ни галичей -
-позорный!-
-гамный говор...
-
- Исполнив долг свой,-
-красными щитами,-
- Укрыли вы - I
-достойно!-
- поле брани!-
- Достойно вы себе искали чести!-
- А князю - славы!-
Так заканчивается та, повторяю, мнимозавершенная часть "Слова",
которую БОЯН вынужден был, по обязанности и званию песнетворца
/ и дипломатическим соображениям/ читать в стане врага, на сборищной
площади, невдалеке от шатра Кончака, из которого хан, окруженный
свитой, величественно проследовал на приготовленное eмy место, почти
рядом с поэтом - БОЯНОМ. Кончак желал четко слышать, как поэт - БОЯН
будет петь ему славу,- славу победителю. Но славы не последовало.
Не услышал Кончак и слова - "победитель". И, поэтому, нетрудно пред-
ставить, как это оскорбило тщеславие Кончака:’ Кто же победитель?! -
Ты не сказал об этом поэт - БОЯН?!"
Не трудно домыслить и ответ БОЯНА, обладавшего тактом дипло-
мата и чувством юмора:" Догони, хан Кончак, галичан,! они лучше меня
знают - кто победитель. Только как тебе их догнать, хан? - Галичане
все еще со страху бегут и остановиться не могут".
Зная, с каким едким сарказмом и юмором БОЯН создал "Слово-
моление Даниила Заточника"- допустима вероятность предположения,
что именно так,- горькой шуткой, - БОЯН усмирил гнев хана и разря-
дил обстановку по окончании чтения мнимозавершенной части "Слова
о полку Игореве". Пора, кажется, объяснить: почему мне представля-
ется необходимым часть поэмы до слов,-"съ зарания въ пяткъ потоп-
таша поганые плъки половецкыя"... называть «мнимозавершенной». Напи-
санная для "вражьих ушей", для чтения во вражьем стане, эта часть
поэмы,- по форме и содержанию - вполне законченное Произведение,-
внутри всего " Слова о полку Игореве". Эта часть "Слова"' при всей
ее поэтичности,звучности и точности описания событий, отличается
от общего текста - сдержанностью, объективностью и, главное,- ди-
пломатичностью оценки событий,- с точки зрения, и от имени поэта-
БОЯНА. В этой части поэмы - БОЯН, нарочито торжественно, усиленно
подчеркивает, что он, прежде всего, - поэт БОЯН, - и yж только по-
том - русич - душа которого переполнена болью за сынов земли рус-
ской. Эту боль души БОЯН выплеснет в поэме, но не при свидетельстве
недругов - половцев. В стане врага поэт - БОЯН величественно сдержан:
он не "одаряет" половцев эпитетом "поганые", не пренебрегает угодли-
вым вниманием хана Кончака. БОЯНУ нужна свобода. - Там за холмами, на
родной земле,- на Руси - он продолжит "Слово о полку Игореве"-
продолжит, дав волю чувствам, и завершит, как должно: не сдерживая
чувства ненависти и презрения к половецким ордам, злобно опустошав-
шим веси и города Руси.
Строки завершения поэмы, несмотря на некоторую испорченность текста
- легко восстанавливаются,- настолько они поэтично выразительны.
Великолепен и поэтический прием вторжения БОЯНА в тайный раз-
говор ханов, в завершающих строках поэмы!
... Не решаясь дальше преследовать князя Игоря "на следу Игореве
ездить Гзакъ съ Кончакомъ. - Ханы - разговаривают между собой.
Разговаривают тихо, почти шепотом: "молвит Гзакъ Кончакови"...
"Рече Кончакъ ко Гзе"... "И рече Гзакъ къ Кончакови"...
- "РЕКЪ БОЯНЪ" ! - звучит открыто и громко над
фоном тайного разговора ханов. И БОЯН во всеуслышание выносит приго-
вор поэта - песнетворца, жаждущим крови и наживы, не осмысливающим
радости мирных благ ханам,- ханам, теперь уже беспомощно жалким в
своих алчных планах:
-А Боян же сказал:
- Разум - мира венец!..
- Поделом вам -
*
за все! - нечестивым... -
- Гнал вас Князь Святослав,-
- Укрощал Ярослав,-
- Внук Олега -
к смиренью придвинул!..
- Если вас тяготит голова на плечах,-
- Поразмыслите: легче ль без оной?!-
- Русь,-
мила вам-
без князя,
- А князь,- I
без Руси?!- I
- Убирайтесь добром -
-восвояси!-
- Князь - то, Игорь, на Русской Земле!-
... Солнце -
- в небе,-
- горит неугасно!-
... Песни звонкие девичьи-
- льются,-
По Дунаю,-
-от моря до Киева !-
- Игорь едет,-
- к святой - Пирогощей-
- По Боричеву,- |
-в красных доспехах...
- Города, торжествуя, -
-ликуют!-
- Рады миру -
и страны,-
и земли!..
Воинственную тупоголовость половецких ханов,- песнетворец -
БОЯН - презирает и мудро предостерегает: " Не теряйте разума: -
теряя разум,- теряют воинственную голову!" В этом суть завершаю-
щих строк " Слова о полку Игореве"..
Заканчивая, в силу ограниченности места и времени, краткое
обоснование авторства БОЯНА в "Слове о полку Игореве", мне хотелось
бы, Дмитрий Сергеевич, чтобы Вы, положив перед собою и текст
"Слова - моления Даниила Заточника" вместе со мною занялись его тексто-
логическим анализом - ЗАНОВО. Ибо "Слово - моление Даниила Заточника"
Написано БОЯНОМ в том же половецком стане в том же1185 году "специально" хану Кончаку.;
Написано - опять - таки - гениально: дабы под видом "воспевания"
славы - вдрызг высмеять тщеславие и тупость хана.
И... при этом - умудриться получить желанное вознаграждение:
-освобождение из плена и самого БОЯНА, и его двенадцати послухов.
О неповторимости и совершенной "неясности" "Слова - моления
Даниила Заточника",- как Вам известно, исписаны тонны бумаги. Но,-
кто, где, когда, зачем и кому написал его, считалось и считается
поныне - загадкой.
И Вам, Дмитрий Сергеевич, эта "загадка" не далась. А никакой
загадки нет. Попробуем в этом разобраться, опять - таки,- опираясь
на истину,- единственно надежную опору в исследовательской работе.
СЛОВО -МОЛЕНИЕ ДАНИИЛА 3 А Т О Ч Н И К'А
/текстологический анализ на авторство/
После побега Игоря из плена, из стана Кончака,- положение ;
поэта -БОЯНА, безусловно осложнилось. Во - первых, Кончак настаивал
на том, чтобы поэт - БОЯН продолжил "Слово" и обвинил Игоря в трусости:
бегство не делает чести воину. БОЯН дипломатично отказался, сославшись
вероятно, на то, что хану Кончаку это славы не прибавит: ведь Игорь
убежал не с поля брани, а из плена. Стало быть Игорь - обманул, пе-
рехитрил Кончака! И малые ханы будут ехидно посмеиваться над Конча-
ком но и над поэтом - БОЯНОМ. Лучше побегу Игоря не придавать особого
значения и "затмить" разговоры о ловкости Игоря - устройством
празднества - с играми и плясками. Если самому Кончаку устройство
такого увеселения не совсем разумно,- все - таки Игорь - то убежал,-
то он,- БОЯН, согласен,- со своим послухом Даниилкой - скоморохом,-
устроить хану с его приближенными и воинами - веселое представление,
и на этом представлении он, поэт - БОЯН, "постарается" своим участием
в "представлении" - укрепить пошатнувшийся авторитет и слегка поблек-
шую славу хана Кончака. На этой основе появился текст "Слово -
моление Даниила Заточника". И это не просто текст, Дмитрий Сергеевич,
это - сценарий для двух действующих лиц: для строго - торжествен-
ного поэта - БОЯНА и для Даниилки - скомороха, наряженного в рванье,
взлохмаченного, с измазанным сажными потоками лицом, словом вызыва-
ющего смех одним своим видом.
На той же сборищной площади, где БОЯН читал несколько недель
тому назад "Слово о полку Игореве", собрались те же половчане и
плененные русичи, но теперь уже не только слушатели, но и зрители.
На холсте, растянутом на раме из прочных реек,- БОЯН углем изобра-
зил Кончака в натуральную величину. Половчане - ахнули! - У них на
глазах появился второй Кончак!.. Представление - началось. Площадь
то замирала, внимательно вслушиваясь в слова поэта -БОЯНА и толмачей, то покатывалась со смеху от проделок и слов Даниилки -скомороха. А когда это - рискованное для БОЯНА, представление закончилось, Кончак, не уловивший незаурядного подвоха, встал высоко поднял руку и объявил властно: " Я доволен тобой, поэт - БОЯН. Ты удвоил мою славу и силу - теперь нас двое.
- И я отпускаю тебя, поэт - БОЯН, только не в Русь, а за море,-
будешь в заморских странах славить силу мою, богатство и мое почтение
к тебе, поэт - БОЯН. Я одаряю тебя, поэт - БОЯН, золотом и самой
красивой полонянкой. Ты - свободен, поэт - БОЯН! И Даниилку забирай
с собой. И всех послухов твоих я отпускаю в Русь – они - не воины.
Да будет так, как я сказал! - Я - великий хан Кончак!""
Это вступление, разумеется, Дмитрий Сергеевич, не из научного
трактата. Это всего-навсего зарисовка из сценария для фильма о
БОЯНЕ. А вот так,- делится, текстологически, для исполнения в
двух лицах, сценарий - текст "Слово - моление Даниила Заточника":!
БОЯН:
/ нарочито
торжественно/
Вострубим, как в златокованые трубы, во все
силы ума своего и начнем бить в серебряные
органы, гордости своею мудростью! Восстань,
слава моя,- восстань в псалтыри и в гуслях!
Даниилка:
/ лениво потягива-
ясь и сонно зевая/
Встану рано, да исповедаюсь перед тобой...
/ Общий смех/
БОЯН:
Да раскрою в притчах загадки мои, и провещаю
в народах славу мою!
Даниил:
/с почтением ука-
зывая на БОЯНА/
Сердце смышленного укрепляется в теле его
красотою и мудростью, а моему языку быть
тростию книжника - скорописца,- и устам моим
вторить написанному, как речной быстрине
в берегах струиться, не выходя из них...
БОЯН:
Ради этого, ради сочувствия ближнему моему, и
написано все это,- дабы разбить зло, как
древние /спартанцы/ младенца о камень...
Даниилка:
/заискивающе,
обращаясь к
хану Кончаку/:
Но боюсь, господине, похуления, твоего на
меня...
/ Общий смех/...
- ... И так весь текст " Заточника" четко делится на фразы - на
слова - поэта - БОЯНА и слова Даниилки - скомороха. В данной работе
нет необходимости перепечатывать все "Слово - моление Даниила заточ-
ника”. Мы изберем только те фразы из "Заточника”, которые связывают
его со "Словом о полку Игореве" явными признаками единоавторства.
Вот, например, фраза:
БОЯН: Ибо, господине, кому живется боголюбиво, а мне горе
лютое, кому - бело озеро, а мне - смолы черней; ко-
му Лаче озеро, а мне на нем сидя, плачь горький ;
кому - Новгород/Северский/, а мне - и углы опали ,
ибо не в расцвете судьба моя ...
БОЯН: Не лгал мне Ростислав - князь, когда говорил: "Лучше
мне смерть, нежели Курское княжение”...
Даниилка: Дивно за бугром коней пасти...
БОЯН: Гусли ведь настраиваются перстами...
Поход Игоря начался из Новгорода Северского и Курска. Автор
"Слова о полку Игореве", поэт - БОЯН,- участник похода и пленен
вместе с Игорем. И в "Заточнике" говорится о том же: о Новгороде
и Курске, о том, что автор "Заточника" живет на берегу озера -
в шатре /в жилье без углов/.
Он, поэт - песнетворец, и в "Заточнике". И не просто поэт,-
а поэт всеизвестный,- прославленный, но находится в "заточении",
от которого жаждет избавиться: "Восстань, слава моя, восстань в
псалтыри и в гуслях"...
- Совершенно очевидно, Дмитрий Сергеевич, что автор "Слова о
полку Игореве" и автор "Заточника" - одно и то же лицо - поэт-БОЯН.
И "Слово - моление Даниила Заточника" должно быть изучено не
менее тщательно, чем "Слово о полку Игореве". В "Заточнике", в про-
изведении не менее талантливом, чем "Слово о полку Игореве", лите-
ратурный гений БОЯНА раскрывается в полную мощь: в "Заточнике"
БОЯН - "играючи" - велик как мыслитель, глубоко понимающий суть жиз-
ни, ее извечные мелочные перипетии и общеземные проблемы. В "Заточ-
нике", построенном на общежитейских и личных мотивах,- ценнейшие
автобиографические сведения о БОЯНЕ. Устами Даниилки, в "Заточнике",
БОЯН называет себя книжником - скорописцем, а в конце текста "Заточ-
ника", Даниилка говорит, обращаясь к хану Кончаку,: " Я, княже, ни за
море не ездил, ни у философов не учился"... Это относится к БОЯНУ.
Он -БОЯН, книжник - скорописец, учился не только дома, на Руси, но
и за морем у великих философов. Вот, почему, исследователи "Слова
-моления Даниила Заточника" терялись в догадках, когда пытались
понять, кем мог быть автор "Заточника" в жизни: талантливым ре-
месленником, высокопоставленным церковным служителем или остроумным
и мудрым боярином - советником князя в государственных и хозяйствен-
ных делах, но за что - то угодившим в опалу...
Нет, Дмитрий Сергеевич, не в опале был автор "Заточника", а в
плену. И по "специальности" он - образованнейший человек своего
времени, прекрасно разбиравшийся в ремесленных, церковных, хозяй-
ственных и государственных делах,- был книжником - скорописцем -по-
этом- песнетворцем. И не только поэтом - песнетворцем. У Козьмы
Пруткова и Евг. Сазонова был гениальный прородитель, автор "Слова
-моления Даниила - Заточника".
Великий БОЯН устроил Кончаку " представление" в двух лицах.
Текст "Заточника" - это сплошное сияние мудрых притчей, лукавых
загадочностей и сплошные - убийственно хлесткие, неподражаемо
тонко завуалированные, иносказания.
" Заточник” - это гениальная игра БОЯНА " во все силы-ума сво-
его", игра "гордостью своею мудростью". БОЯН с блеском выиграл эту
игру - игру ума и таланта поэта - с высокомерной тупостью хана.
Может возникнуть вопрос: почему в "Слове о полку Игореве"
/ в той мнимозавершенной части, которую он читал половчанам и пле-
ненным русичам на сборищной площади/ БОЯН в малом по объему тексте
- пять раз! - называет свое имя, а во всем тексте "Заточника", даже
мельком не упоминает его?..
- Понять это, Дмитрий Сергеевич, проще простого: зачем БОЯНУ в
" Заточнике" называть свое имя, если слушатели и зрители "представ-
ления" - половчане и русичи хорошо знают, что они слушают и видят
перед собою БОЯНА. Поэтому БОЯН называет по имени лишь своего " на-
парника" по игре - Даниилку. Дабы знали все, что он - скоморох по
имени Даниил - "вымолил" у Кончака свободу и себе, и БОЯНУ, кото-
рый сам лично не намерен был унижаться перед ханом, даже ради сво-
боды. БОЯН попросту брезговал упоминать свое имя в сценарии "Заточ-
ника", ибо его обращение к хану Кончаку было не истинным словом
БОЯНА,- а, /далеко не безопасной/ игрой в "СЛОВО Б0ЯН0В0". Будь
сам БОЯН менее талантлив , или Даниилка менее сообразителен, "Слово
-моление Даниила Заточника" было бы последним творением БОЯНА. Но,
как уже говорилось, БОЯН выиграл состязание света, разума и таланта
с темной кичливостью, силой и властью!
И вернувшись из половецкого стана / через Византию, Готию и
Болгарию/ на родную землю русскую двадцатисемилетним, БОЯН жил и
творил на ней до - поистине - глубоких седин - до 108 лет.
Закончив в 1186 году "Слово о полку Игореве", БОЯН еще около
восьмидесяти лет жизни посвятил творчеству. Посвятил литературе
Руси, ее культуре, ее просвещению и ее истории. Да, можно без пре-
увеличения сказать, что БОЯН творил не только литературу Древней
Руси, но и ее историю. По всей Руси, во всех княжествах, БОЯН ис-
кал князя, который смог бы противопоставить силе монголо - татаро-
ких и шведско -немецких завоевателей - силу русскую. Противопоста-
вить не просто силу - силе, но и мудрость поли - и ,что на пиру у
Игоря, после соколиной охоты, он, БОЯН, прежде, чем поднять
заздравную чашу, пел славу:
Старому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
Красному Романови...
И заканчивается новый запев словами о том, что теперь,-
ему – БОЯНУ, - петь славу Святославичу довелось не после
соколиной охоты, и не в праздничном застолии, а, после кровавого пира, в стане врага:
- ОРЛОМ -
- взмывая сизым -
- ввысь -
- в подоблачье…
- И ведал он -
- о первых днях
усобицы...
- Но славил их -
- отменною охотою,-
- Когда пускалось
- враз -
по десять соколов
- На тысячные стаи
лебединые!..
- И пир гремел !-
- и пел князьям -
с дружинами
- Он на пирах на тех -
хвалу достойную...
- Смиряя рознь,-
- Он славу пел,-
- ко времени, -
-То - Ярославу Мудрому ,-
- То - храброму
- Мстиславу,-
- что Редедю поразил,-
- в поборьи-
Пред полками, пред Косожскими...
- То Красному Роману !..
- Святославичу-
Боян же, братья,
- ныне-
- Не в застолии!..
Поет суть славы...
- Да-
- Ныне нам-
- Предстало -
- Братья - русичи,-
- Не десять соколов -
- пускать -
- на стаю лебедей,-
Тяжко БОЯНУ петь такую славу Святосла-
вичу,- и БОЯН лишь возлагает свои вещие персты на живые струны
гСлове о полку Игоревеуслей, которые сами, тики. И БОЯН нашел,
открыл для Руси такого князя. Став "домочадцем" Александра Нев-
ского, и, воспользовавшись непререкаемым авторитетом словутного
песнетворца, БОЯН внушил новгородцам и псковичам, что только во
главе с князем Александром они смогу преодолеть шведских, а затем
и немецких рыцарей. Понимая, как обескровлены силы русичей после
"ледового побоища", он - БОЯН - внушил и Александру Невскому муд-
рую политическую мысль о необходимости пойти на мнимый " поклон"
к хану Сартаку: Руси нужна была передышка для накапливания сил.
Вместе с Александром Невским у Сартака, возможно, "гостил" и
БОЯН в качестве переводчика и советника /разумеется под иным име-
нем/, пока князь - воин не освоился с ролью князя - дипломата. Неожи-
данная, преждевременная смерть Александра Невского /1263 г./ отра-
зилась непреходящей болью в душе БОЯНА. Почти не надеясь написать
повесть до конца /БОЯНУ было уже 106 лет/, он решается хотя бы
положить "начаток" повести, чтобы церковники не превратили образ
князя в образ святоши.
И БОЯН - успел - дописал повесть до конца, по своему, по -
БОЯНОВСКИ. Наделив имя Александра Невского святостью, он воспел
в образе князя Александра Невского главные его черты: мудрость
государственного деятеля и стратега - истинного патриота земли
русской. Повесть о великом князе Александре Невском - последнее
законченное творение великого БОЯНА. Лебединая песнь славутного
песнетворца - "Слово о погибели русской земли по смерти великого
князя Ярослава" - осталась незавершенной. Причины тому могут быть
две: или уход БОЯНА из жизни, или неугасимая и вещая вера великого
БОЯНА в бессмертие земли русской, и БОЯН - сознательно -оборвал
лебединую песнь, поручая самому времени, самой истории завершить
ее - иными - гимновыми словами славы и величия, - словами, кото-
рыми БОЯН начал, в тяжкое для Руси время, свою лебединую песнь:
" 0 светло светлая и красно украшенная земля русская!"
Поистине вещий, великий сын Руси БОЯН - всю свою жизнь по-
святил благу и процветанию родной земли. Он пророчески предсказал
и ее светлое "красно украшенное" будущее. Литературный гений веще-
го БОЯНА был духовным оплотом народа русского в эпoxy почти трех-
векового ига. Завоеватели не одолели его словутности. СЛОВО БОЯ-
НОВО, его имя и память о нем,- от поколения к поколению народ
возрождал и устно, и свято хранил письменные источники - творения
БОЯНА - тайно множа их старательной перепиской, в недоступных для
ханских соглядатаев, кельях и светелках. Внешние враги БОЯНА были
беспомощны в желании искоренить его бессмертную славу. Это почти
"сотворили" его соотечественники - церковники, - в период раскола,
когда без разбора сжигались рукописные памятники; царь Иван Грозный-
приказавший опустошить церкви и монастыри Новгорода и Пскова.
Опричники с тупым восторгом любовались кострами из летописей,
"изборников" и других бесценных сокровищ,, которые, для темных ис-
полнителей царской воли, были не более чем "хламом"...
Нет сомнения в том, что среди пылающих тогда сокровищ пылали
и творения БОЯНА, в свое время довольно долго жившего в Новгороде
и Пскове, рядом с князем Александром Невским. Возможно, в личной
библиотеке Ивана Грозного что - то созданное рукой БОЯНА -уцелело
от костров, устроенных по велению царя. Но библиотека Грозного -
пока - не обнаружена. Круг возможностей встречи с творениями БОЯНА,
как видим, исторически сужался до экземпляра "изборника" БОЯНА на
его Родине - в Ярославле. И следом за церковниками и опричниками
- ученый муж А. И. Мусин - Пушкин подверг его пламени московского
пожара,- подверг своей безответственностью и неспособностью оце-
нить бесценность этой рукописи.
И стоит ли сегодня удивляться бездарности перевода "Слова
о полку Игореве", который он - Мусин - Пушкин успел, слава богу.
сделать. Стоит ли удивляться и тому, что он, чиновник, Мусин -Пуш-
кин, и иже с ним - чиновно -ученые мужи,- не усмотрели в "Слове о пол-
ку Игореве" величественный образ самого автора - гениального песне-
творца, поэта - БОЯНА. Удивления достойно иное, Дмитрий Сергеевич.
Как до сих пор, бесспорная истина, истина - явная и абсолютная -
истина об авторстве "Слова о полку Игореве" - не могла выбиться
к свету из под темного гнета Мусин - Пушкинского недомыслия? Как
могло "умозаключение" литературно бездарного обер - прокурора Синода-
Мусина - Пушкина оказаться настолько "весомым", что обратилось в
нелепо - кощунственную ДОГМУ о "безвестности" автора "Слова о полку
Игореве"? Как могло свершиться такое, что эта заскорузлая, пустопо-
рожняя догма с непостижимой живучестью перекарабкалась и в наш век,-
и до сих пор,- глыбоподобно давит на умы ученых - литературоведов
и переводчиков "Слова о полку Игореве"? - Откуда в ней, в этой без-
донно - пустопорожней и неуклюже - кощунственной догме о "безвестности"
бессмертного имени БОЯНА - оказалось столько глыбоподобной " весо -
мости" и "непоколебимости", кто утвердил эту "непоколебимость"?! -
Ответить, Дмитрий Сергеевич, на это можно, разобравшись в
стечении обстоятельств, при которых " совокупностью» деяний и мне-
ний имен известнейших порождена была эта догма и наделена статусом
" неприкосновенности". Не впадая в панический страх перед авторите-
тетами, назовем, Дмитрий Сергеевич, - почтеннейшие имена " творцов"
догмы: Мусин - Пушкин, Карамзин, Жуковский, и косвенно - A.C. Пушкин.
Сами того не ведая, и, разумеется, без злого умысла, они "совокупностью"
деяний и непререкаемостью авторитетов наложили "вето" на имя Бояна.
И величественный образ гениального поэта перевоплотился в образ
старца - гусляра, что якобы под руку с поводырем - подростком бродил по
Руси и пел славу русским князьям - самоучно подыгрывая пению своему на
самодельных гуслях. Примитивизм образа БОЯНА прижился с легкостью
необыкновенной. И не случайно: на Руси действительно было немало таких
гусляров - песнетворцев, от которых берет свое начало устное народ-
ное творчество. Имена их не сохранены, поскольку народное творчество
имен не фиксирует, не называет, - в силу самой специфики устного на-
родного творчества - живущего рядом, и - совместно - с литературой
письменной. * ~
Разумеется, Дмитрий Сергеевич, это открытое письмо - не моно-
графия о жизни и творчестве БОЯНА, работе над которой мне выпало на
долю посвятить более тридцати лет. Поэтому, мною избраны / из всего
содержания монографии/ только те текстологические, литературоведче-
ские и историко - хронологические доводы, которые с очевидной, даже
не для специалиста, убедительностью раскрывают научную несостоятель-
ность " ученой" позиции о безвестности" автора "Слова о полку Иго-
реве" - иначе говоря - кощунственного ученого забвения имени гениаль-
ного поэта древней Руси.
Форпост этой " ученой" позиции восемнадцать десятилетий
зижделся на литературной бездарности и обер - прокурорской "ученос-
ти" Мyсина - Пушкина, а пустые тылы ее ограждала неподступная стена
из " совокупности" целого ряда - высочайшего, с точки зрения автори-
тета имен, оказавшихся в этой неестественной, несовместимой "сово-
купности" по роковому стечению обстоятельств.
Следом за Мусиным - Пушкиным " Слово о полку Игореве "изволи-
лось перевести достославному поэту Василию Андреевичу Жуковскому .
Умертвив гениальное творение БОЯНА изысканными рифмами, Жуковский
и не помышлял посягать на авторитет Мусина - Пушкина, Бантыш -Камен-
ского и Карамзина. Тем самым, Жуковский, не мало не задумываясь, при-
совокупил свое мнение к бездарно - поэтическому умозаключению Мусина
- Пушкина о том, что "имя сочинителя, к сожалению, неизвестным осталось".
Вы вправе, Дмитрий Сергеевич, задать мне самый весомый и
щепетильный вопрос: а сам Александр Сергеевич Пушкин? - он что,-
тоже не обладал достаточной поэтической прозорливостью, чтобы
ощутить и утвердить авторство БОЯНА в гениальном "Слове о полку
Игореве"?..
- Да, Дмитрий Сергеевич, A.C. Пушкин нигде не обмолвился об этом
ни строкой, и нам не известно мнение А. С. Пушкина по этому поводу.
Но хорошо известно, как раздражали A.C. Пушкина пустопорожние толки
вокруг "Слова о полку Игореве". Именно он - великий Пушкин дал
достойную отповедь злопыхателям типа Сенковского, пытавшимся
высунуть на свет божий подпольно - крысиную идейку о "сомнитель-
ной" подлинности "Слова о полку Игореве" Поэтическую грандиозность
древней поэмы, истекающие желчью злопыхатели, пыжились передвинуть
из двенадцатого в семнадцатый век!
И на сколько же высоко было мнение A.C. Пушкина о поэтическом вели-
чии "Слова", если он, как Вам известно, всю поэзию семнадцатого
века не ставил в сравнение только с одним описанием битвы русичей
с половцами; битвы полков князя Игоря с полками хана Кончака...
Неподражаемость и неподдельность древней поэмы A.C. Пушкин
отстоял решительно и гласно. Что же касается его отношения к автор-
ству "Слова", то повторяю, Дмитрий Сергеевич, - нам мнение
A.C. Пушкина не известно. При всем не очень - то почтительном , а, по-
рой, и бесшабашном отношении к светским нормам этики, А.С. Пушкин
не мог позволить себе во всеуслышание объявить переводы "Слова"
Мусина - Пушкина и тем более Жуковского;- бездарными, Мусин -Пушкин-
бог с ним - он уже в истории... Но при живом - то Василии Андреевиче
Жуковском - письменно - выразить на всю Россию такое?!. - Нет,
A.C. Пушкин не мог себе такого позволить, ибо понимал: современники
воспримут этот его шаг, как стремление "обойти" Жуковского, и пока-
зать опекуну и доброжелателю - неблагодарную спину...
Сквозь душевную боль у Пушкина вырывались лишь сдержанные и заву-
алированные эпиграмным стилем строки Вспомните, Дмитрий Сергеевич:
- Я - просто Пушкин...
- Не .Мусин...
в этой строке, безусловно, нечто более глубокое, нежели эпиграмная
словесная игривость... Первопереводчик "Слова" Мусин - Пушкин -Граф,
обер - прокурор Синода, Тайный Советник, Кавалер и, наконец, вице
- президент Академии Художеств...
И "просто" А.С. Пушкину высказывать свое мнение о бесталанности
перевода Мусина - Пушкина - неприличествует, потому как, потрудился
таки, первопереводчик, старательно.
А тут еще и Василий Андреевич Жуковский! - С полным чиновным и
поэтическим почтением к высокой "учености” первопереводчика Мусина-
Пушкина... Да еще и со стихотворным переводом "Слова", что совер-
шенно недопустимо! Никто из современников не понимал этого так глу-
боко, как Пушкин - великий Александр Сергеевич. Но он, в силу обсто-
ятельств, вынужден был умолчать об этом. И мы не в праве, Дмитрий
Сергеевич, упрекать А.С. Пушкина за то, что его "молчание" воспринято
было, как знак согласия с мнениями и переводными деяниями Мусина -
Пушкина, Карамзина и Жуковского. Дуэль с Дантесом оборвала жизнь
поэта и лишила нас возможности иметь перевод "Слова о полку Игореве",
который A.C. Пушкин намеревался со временем осуществить. Намеревал-
ся, но не осуществил, не успел... И косвенно стал единомышленником
и соавтором догмы о " безвестности" автора "Слова о полку Игореве".
А кто же из последующих переводчиков "Слова" мог решиться "перечить"
самому Пушкину во мнении об авторстве древней поэмы? Никто... Хотя
" перечить", как видим, Дмитрий Сергеевич,-нечему! Пушкин не успел
сказать своего последнего слова о гениальном творении БОЯНА. В этом
- суть несправедливости- считать A.C. Пушкина причастным к творцам
догмы о "безвестности" бессмертного имени БОЯНА. Таким образом, твор-
цом этой пустопорожней догмы является Мусин -Пушкин, бездумно и угод-
ливо поддержанный Карамзиным и Жуковским. A.C. Пушкин к творению
этой догмы не причастен.
Однако, литературоведы до сих пор рассматривают невысказанное мнение
A.C. Пушкина в "совокупности" с мнением вышеназванных имен. С этим
заблуждением пора решительно покончить. Ибо, как Вы У убедились,
Дмитрий Сергеевич, На это есть все основания.
От этого беспочвенного навета пора освободить имя А. С .Пушкина.
Пора освободить его и от собственного заблуждения, в котором
А.С. Пушкин оказался, когда писал: "Слово о полку Игореве’1 возвышает-
ся уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности”...
Даже в наши дни, после стольких лет исследовательской работы многих
и многих ученых - специалистов но древнерусской литературе -
представления о её богатстве и величии, скажем без обиняков, - пока
узки и примитивны, а во времена А.С. Пушкина знания образованными
россиянами древнерусских литературных памятников были - ничтожны.
И в этом - не вина А. С. Пушкина, а его тягостная беспомощность...
Пораженный литературным гением древнерусского поэта - автора "Слова
о полку Игореве", А.С. Пушкин, к сожалению, не имел ни малейшего
представления о других его творениях, о его судьбе, о его, как
принято сегодня говорить, - творческой биографии.
Сказать об этом представилась возможность только сегодня, Дмитрий
Сергеевич, когда литературоведческая наука, как и все другие науки,
плутая и выправляя свой путь - продвинулась неизмеримо дальше , чем
в Пушкинское время.
В наше время мы располагаем таким количеством литературоведческой
информации, что имеем возможность, Дмитрий Сергеевич, говорить
даже о биографии БОЯНА, основываясь, разумеется, не только на
"Слове о полку Игореве“; и "Слове-молении Даниила Заточника" , которые
кратко проанализированы как авторство БОЯНА, но и на тех его произ-
ведениях, что в данном письме не упоминались. Имеются ввиду переводы
БОЯНОМ литературных произведений греческих, индийских, болгарских
и иных авторов. Переводные произведения БОЯНА удивительно бережно
и талантливо авторизованы на русский лад и, поэтому, они вносят
ценнейшие сведения о творческой и жизненной биографии БОЯНА .
Сведения о биографии Бояна (продолжение письма) см. в одноименной теме
