Мародер Шолохов

[Андрей Чернов]

Второй абзац «Железного потока»:

«Отовсюду многоголосо несется говор, гул, собачий лай, лошадиное ржанье, лязг железа, детский плач, густая матерная брань, бабьи переклики, охриплые забубенные песни под пьяную гармонику. Как будто громадный невиданный улей, потерявший матку, разноголосо-растерянно гудит нестройным больным гудом».

А теперь из второй книги ТД.
Место, о котором мы уже говорили:

«Народу на вокзале в Ростове – рог с рогом. Пол по щиколотки засыпан окурками, подсолнечной лузгой. На вокзальной площади солдаты гарнизона торгуют казенным обмундированием, табаком, крадеными вещами. Разноплеменная толпа, обычная для большинства южных приморских городов, медленно движется, гудит».

По выражению «рог с рогом» невозможно догадаться, что речь об улье.
Надо думать, у Серафимовича был исправный текст Крюкова («рой роем»).
(По одной из донских версий, рукопись ТД была передана сестрой Крюкова именно Серафимовичу). Если так (это еще предстоит проверить), то «Железный поток» пишется под непосредственным влиянием «Тихого Дона» (другое дело, что Серафимович – не Шолохов), он небольшой, но все же писатель. Сам писатель. Потому он не переписывает все подряд (методом слева направо), а все же переиначивает.

[Diletant]

Оно конечно, оно понятно. Шолохов по мнению писателя Чернова мародер и т.п. Пущай, их Бог рассудит. Но кто бы мне недалекому объяснил почему именно М.А. назначили автором романа? Почему не подобрали более достойную и правдоподобную кандидатуру? Он ведь безграмотный, молодой, бесталантный, не знающий казачей жизни. Не уж-то нельзя было более подходящего найти?

Жаль, что дискуссия заглохла.

[Потребитель]

Дилетанту

Ну, все-таки Шолохов казак. Похоже, новую литературу создавали методом бригадного подряда. Кто-то Н. Островскому помогал писать "Как закалялась сталь", кто-то Шолохову. Как выясняется, и Серафимович не вполне "чист". Хотя я люблю "Железный поток", но ведь по сути это его единственная стоящая вещь.

А многие настоящие мастера тухлятину какую-то писали в это время (Замятин, Пильняк и т.д.).

[Андрей Чернов]

ДИЛЕТАНТУ:

Да потому же, почему когда готовили казнь декабристов, палачей пришлось выписывать из Финляндии. В 1826 году в Петербурге своих охотников не нашлось даже по тюрьмам.
50 лет не вешали, а эту профессию, как и любую другую, надо поддерживать. И страхом, и культивированием подлости.
Александр I этого не хотел понимать.
С Николая I это поняли, и опыт был усвоен не только властью, но через какое-то время (по закону сообщающихся сосудов) и революционерами (Нечаев, Азеф, Ленин, Троцкий, Сталин).

Вот в 1920-х и взяли своего, "социально близкого" (был такой термин для уголовников), из ловко избежавших расстрела экономических преступников (ну плюс и графомана, что "тоже плюс").
Взяли по той же схеме, по которой однажды взяли на президенство одного обвиненного на западе в коррупции подполковника ГБ.
Сегодня, если судить по ряду откликов на этой странице, коли потребуется, у властей проблем с кандидатом в авторы приватизированного романа проблем не возникнет.
Как и с кандидатом в "преемники" Путина.

А дискуссия... Ну почему же заглохла?.. Она не прекратится, пока Шолохова не лишат статуса академика и нобелевской премии.
То и другое вы, надо думать, еще увидите.
Процесс пошел, как говаривал Михаил Сергеевич.
А он и впрямь пошел.

...Да, только не "по мнению писателя Чернова", а по мнению всех (именно всех), кто этой проблемой не побрезговал профессионально заняться. И наработали мои предшественники столько, что, на мой взгляд, эта теорема уже была доказана: прочитав их труды я и начал свое исследование с не мной придуманного заголовка "Мародер Шолохов". Только я здесь не роли писателя или поэта, а в роли текстолога: есть и такая профессия защищать Родину.

Не в Шолохове дело, а в Крюкове, в последнем великом писателе русской классической литературы, в его гениальном романе, мало того что украденном, но и опоганенном дедушками хромых свинов.
Чем опоганен "Тихий Дон"? Да динамитными купюрами самых высоких его вершин (это прослеживается по тексту, поскольку многие линии оборваны), подлыми вставками и перелицовкой некоторых страниц с лица (простите тавтологию) наизнанку (слава богу, что пра-свины были циники и лентяи, не утруждали себя правкой; ее и впрямь не так много).

Дилетанту есть что спросить?..

Спрашивайте. Всего не знаю, но, что знаю или знаю, где найти, -- расскажу.

ПОТРЕБИТЕЛЮ:

Шолохов не казак, а по казачьему разумению -- иногородний (об этом много писали). А Пильняк и был расстрелян за разоблачение Шолохова.

[Diletant]

Дилетанту

Ну, все-таки Шолохов казак. Похоже, новую литературу создавали методом бригадного подряда. Кто-то Н. Островскому помогал писать "Как закалялась сталь", кто-то Шолохову. Как выясняется, и Серафимович не вполне "чист". Хотя я люблю "Железный поток", но ведь по сути это его единственная стоящая вещь.

А многие настоящие мастера тухлятину какую-то писали в это время (Замятин, Пильняк и т.д.).

Он был единственный казак? И почему именно его выбрали? Ну понимаю бы проверенного товарища, а то мальчишку, уголовника, врущего что он служил в ЧОНе.
Уж надеюсь Островского никто в симуляции слепоты не подозревает? Тем более, что его повесть незатейлива и в какой-то мере автобиографична.
А Серафимович тоже дутый персонаж?
Хотя в то время много было писателей на одну книгу.
Этак мы придем к одному: Советская литература есть, а писателей- нет.

[Андрей Чернов]

Тут для них, видимо, было важно то, что Шолохов совсем не казак.
Как через несколько десятков лет было важно назначить на роль карманного русского фашиста (тоже проект ГБ) еврея по папе Жириновского. (То есть нужен заведомо управляемый кандидат.)
А советская литература, конечно, есть.
Это литература субкультуры, но откройте томик стихов фронтовых поэтов.
Все замечательные.
Просто тут не надо пользоваться превосходством потомков (каждое последующее поколение старше предыдущего на одно поколение -- любил повторять Эйдельман).
Но с каждым будет по-разному.
Николай Островский... Жизнь его, но записана другим.
Серафимович... Ну, писатель. Но ЖП, видимо, -- полемический отклик на ТД (во всяком случае пока так у меня выходит, чтобы удостовериться, надо месяца два поработать, а я Крюковым занят).
Кстати, не займетесь ли сами?
Для этого надо ввести в комп текст ЖП и ТД.
И по значимым словам (вернее, по их корням) прогнать весь текст ЖП с поиском в ТД.
И после проанализировать совпадения.

[Diletant]

Так значит вы считаете, неоконченная рукопись была отдана Серафимовичу и уже с его подачи писателем был назначен Шолохов?
СП тогда не было, кто решал такие вопросы? И почему Серафимович(?) не выбросил рукопись явно антисоветскую?
Кто дал установку на переделку романа, кто был серым координатором проекта "Казачий писатель"? Пока вы не найдете фактов с этой стороны, ваши эмоциональные заявления будут бездоказательными.
Ведь даже то что изначальная рукопись принадлежала именно Крюкову не доказано. Он тоже просто "назначен", как наболее способный на это.
За предложение поработать над ЖП спасибо мне бы свое успеть дописать.

[Андрей Чернов]

Вы отрабатываете свой ник, или это такая манера засыпать вопросами?
Но отвечаю, поскольку пообещал.
– Вместо СП был РАПП, и Серафимович был его главою. РАППовская комиссия и ответила весной 29-го в «Правде» на обвинение Шолохова в
плагиате. Смысл ответа: эта клевета врагов, а с врагами будем поступать как с врагами.
Алексей Толстой, поняв, чем пахнет, от участия в комиссии уклонился (он должен был председательствовать), но говорил правду только домашним. А так молчал. Пильняк не замолчал – расстреляли.
– Зачем выбрасывать «вражескую сумку», если можно ей попользоваться? (См. прямое высказывание об этом Шолохова на партсъезде; первая страница этой дискуссии с него и начинается).
– О «сером координаторе», как вы изволили выразиться, подробно пишет лингвист Зеев Бар-Села: он называет имя некоего московского чекиста, у которого Шолохов жил в начале 20-х). См. Книгу З-Б «Литературный котлован. Проект “Шолохов”» (М., 2005). Впрочем, в Инте я видел лишь фрагменты.
– Кто решал такие вопросы? Разумеется, Сталин (с подачи Серафимовича и чекистов). Но без Серафимовича тут, разумеется, не могло обойтись. Он и идет главным редактором в «Октябрь» только для этого.
– Эмоции ни при чем. Есть история вопроса и текстология.
Перечитайте, пожалуйста (если, конечно, до этого читали), эту дискуссию.
А сумма аргументов вкратце такова:

1. Опубликованная рукопись Шолохова написана малограмотным человеком, мало что в жизни читавшим. (А текст романа содержит реминисценции из «Слова о полку», Льва Толстого, ссылки на Мережковского, цитаты Блока и т. д.)

2. Перед нами не «черновики», а имитация их, выполненная на очень низком, практически детском уровне (к этому мнению пришла и эксперт-криминалист, изучавшая рукопись).

3. Текст рукописи содержит многочисленные рудименты дореволюционной орфографии, то есть копировался с рукописи, написанной с ятями, конечными ерами, «i», написаниями типа «у нея».

4. Переписчик в десятках случаев не понял текст и изуродовал его (примеры, самые анекдотические, я привел; впрочем, далеко не все; подобные же примеры приводит и З-Б).

5. Даты на «черновиках» показывают, что, начав работу над первой книгой с ноября 1926 г., Шолохов не мог к осени 1927-го закончить даже ее (не говоря уже о второй книге, сданной в журнал, как утверждает Ф.Кузнецов, вместе с первой). Вешенский Хлестаков (впрочем, Хлестаков нового типа), в 1922-м судимый за подчистку финансовых документов, так и не научился не то чтобы писать романы, но даже и считать (перемножать цифры столбиком он умеет, но рассчитать скорость писания не может). Кроме того, сохранилось его собственное его письмо, от начала 1927 года, в котором он сообщает совсем другие даты. То есть он сам себя и уличил. Как, впрочем, и член-кор РАН Ф.Кузнецов, на старости лет решивший, что может, не имея базовых навыков, назначить себя текстологом (см. об этом выше).

6. Крюкова же на роль автора ТД никто не назначал. Он с начала 1910-х работал над романом о жизни казачества. Так вышло, что подоспела германская война, революция одна и другая, война гражданская, и поэт-бытописатель казачьей жизни ценой страдания и сострадания стал последним великим русским прозаиком (Булгаков, Платонов, Зощенко, даже Набоков -- это уже другая литература. Как точно сформулировал Виктор Правдюк, русская классика попрощалась с нами "Тихим Доном"). Былые читатели «Русского Богатства» тут же, еще в 1928-м, опознали руку Крюкова в ТД (есть свидетельства).

7. Проведенная мною выборочная текстологическая проверка показала, что это и впрямь текст Крюкова. И дело не только в лексической и стилистической тождественности, дело в десятках цитат из раннего и позднего Крюкова в ТД.

[Андрей Чернов]

ШЕСТИПАЛАЯ ЛОЖЬ

24.05.2005 (в день официального столетнего юбилея Шолохова) В «МК» журналист Лев Колодный опубликовал заметку «Кто травил “Тихий Дон».

Назвал поименно:

«Первым под псевдонимом Д* вышло в Париже “Стремя “Тихого Дона”. В книжке малого формата — всего несколько печатных листов. Далее небезызвестный Рой Медведев накропал многословное сочинение и переправил его на Запад. Там — перевели, издали в Лондоне и Париже…»

«В Самаре в 1995 году вышел на 502 страницах сборник семи препараторов романа. Трижды в нем представлен Александр Исаевич: предисловием и послесловием к книжке Д*, главой из мемуаров “Бодался теленок с дубом”, статьей “По донскому разбору”. В “Красном колесе” герой по имени Федор творит “Тихий Дон”…»

«Редактировал один из “Донских рассказов” маститый писатель Березовский. Ему он понравился. Редактора знали как стойкого революционера, члена партии с 1904 года. Родился в рабочей семье. Батрачил. Боролся с самодержавием. Чудом избежал казни. Взяв власть, служил в высокой должности губернского продовольственного комиссара, когда юный Шолохов тем же делом занимался в чине рядового продкомиссара. Казалось бы, кому как не им, старому и малому, стать друзьями. Но Березовский, как отмечала “Литературная энциклопедия”, в романах терпел крах. Они разбухали, утомляли. Березовскому не хватило жизни, чтобы стать признанным романистом. И вдруг, спустя три года после знакомства с новичком в литературе, редактор узнает, что его подопечный создал “Тихий Дон”, который сравнивают с “Войной и миром”. Как после всего этого не умереть от зависти?!»

«В блокаду в гостинице “Астория”, где не давали умереть избранным, лежали в номере четыре филолога с именами в науке — Боцяновский, Эйхенбаум, Казанский, Томашевский. О чем говорили на краю могилы? Главная тема — “Тихий Дон”. Один из них вспомнил давнего друга Федора Крюкова, писавшего в журнале “Русское богатство” о донских казаках… Ему и приписали “Тихий Дон”. Эти разговоры слышала Ирина, молодая жена Томашевского, занимавшаяся русской литературой ХVIII—ХIХ веков».

«Незаконченную работу (книга Медведевой-Томашевской «Стремя “Тихого Дона”» – А. Ч.) издал в Париже тот, кто вдохновлял несчастную Даму на неправое дело. Никита Струве, глава YMKA-PRESS///»

«Вот имена тех, кто травил, баламутил “Тихий Дон”, кто останется в истории русской литературы авторами злобного мифа: А.Солженицын, И.Медведева-Томашевская, Р.Медведев, Зеев Бар-Села, Л.Аксенова (Сова), Е.Вертель, А.Макаров, С.Макарова. Статей на порядок больше. Это с одной стороны. А с другой стороны — профессор из Принстона Герман Ермолаев, автор докторской диссертации о Шолохове. Профессор Давид Стюарт из Пенсильванского университета. Профессор Роберт Магвайр из Колумбийского университета. Обсудив “Стремя”, они пришли к выводам, которые позволили слушателям сделать вывод, что “один нобелевский лауреат пытается оплевать другого нобелевского лауреата”, более того, что “Солженицын лжец и клеветник”».

Конец разоблачительных цитат из Колодного.
А теперь вернемся к разговору о хронологии создания романа (см. об этом выше в нашей дискуссии). Проходит год после неудавшейся попытки написать сразу второй том (написано 3–4 или 6–8 листов), и молодой прозаик, наконец, берется за том первый. Вот как Колодный описывает работу Шолохова:
«…Накануне 9-й годовщины Октябрьской революции на краю листа проставил дату — 6 ноября 1926 года и снова поплыл по “Тихому Дону”. На этот раз роман пошел, поехал, полетел на невиданной скорости. Даты на черновиках доказывают, что машина Шолохова мчалась тогда без тормозов. Никто ему не мешал. Мало кто в Москве знал, что в станице на больших листах бумаги с двух сторон пишется эпопея о революции и Гражданской войне.
Вернулся к друзьям с рукописью двух частей. Жил в Камергерском переулке у Василия Кудашева. Пока решалась судьба романа, служил в “Журнале крестьянской молодежи” на Воздвиженке. В 10-ю годовщину революции в гостинице “Националь” Серафимович церемонно представил иностранцам за праздничным столом самого молодого гостя. Писатель, прославившийся “Железным потоком” на старости лет, произнес:
— Друзья мои! Вот новый роман! Запомните название — “Тихий Дон” и имя — Михаил Шолохов. Перед вами великий писатель земли русской, которого еще мало кто знает. Но запомните мое слово. Вскоре его имя услышит вся Россия, а через два-три года и весь мир!
Серафимович помог опубликовать рукопись в журнале “Октябрь” без купюр и искажений.
Как рассказывала мне Мария Петровна Шолохова, пока роман редактировался в “Октябре”, начал печататься, вся семья жила на Клязьме под Москвой в частном доме. Молодые бегали через лес на станцию к поезду. Запомнилось много снега. В конце зимы вернулись в станицу. 28 февраля на листе бумаги снова появляется название “Тихий Дон”. Четвертая часть”. Она сочинялась, когда в Москве выходил журнал с главами первых двух книг».
Конец цитаты.
Итак, Колодный пишет: «Вернулся к друзьям с рукописью двух частей. Жил в Камергерском переулке у Василия Кудашева. Пока решалась судьба романа, служил в “Журнале крестьянской молодежи”».

Из официальной биографии:

1927 - Июнь–сентябрь. Работал в редакции «Журнала крестьянской молодежи»
1928 - Январь–апрель. В журнале «Октябрь» была опубликована первая книга романа «Тихий Дон»
1928 - Май–октябрь. В журнале «Октябрь» была опубликована вторая книга романа «Тихий Дон»

То есть к июню, по версии жены писателя, Шолохов привез в Москву две части (из трех) первой Книги.
И только 28 февраля 1928 года взялся за второй том. А в мае второй том уже не только отредактирован и набран, но и начинает приходить к подписчикам.

Но есть же свидетельство самого Шолохова в письме П. Б. Посвянскому от 3 февраля 1927 г.: «Сейчас у меня в окончательной обработке три первых части…<…> Хочу тебя поставить в известность, что окончу не раньше осени» (речь о 40 листах текста, то есть о первых двух томах).

Есть и пометы на рукописи. Они, правда, дают совсем иную картину.
Феликс Кузнецов утверждает (далее две цитаты из этого горе-текстолога):

1) «Это значит, что рукопись была начата в ноябре 1926 г. и, в соответствии с собственной резолюцией Шолохова, переработана им после окончания первой и второй частей, не позже 28 марта 1927 г.».
2) «Рукопись второй части романа, судя по авторской ремарке синим карандашом на ее титульной странице, была “окончена переработкой” 31 июля 1927 г…»

Еще цитата из Кузнецова: «Вторая книга романа <Тихий Дон> была сдана им в <Октябрь> одновременно с первой – в конце 1927 года».

То есть две взаимоисключающих версии зафиксированы рукой самого Шолохова, еще одна – со слов его жены, четвертую и пятую находим у Кузнецова, шестую у Колодного.

…Шестикратная, шестипалая ложь.

[Андрей Чернов]

СПРАВКА:

БОЦЯНОВСКИЙ Владимир Феофилович (1869–1943) – литературовед, автор первой книги о М.Горьком (1900), институтский друг Федора Дмитриевича Крюкова.

ТОМАШЕВСКИЙ Борис Викторович (1890, СПб. - 1957), историк лит-ры, д-р филол. наук (1941; honoris causa). Окончил техн. ф-т Льежского ун-та (1912), в Сорбонне слушал лекции по филологии. С 1921 (с перерывами) науч. сотрудник Русской литературы института АН (с 1946 зав. рукописным отделом, в 1957 зав. сектором пушкиноведения). Преподавал в Истории искусств институте (с 1921), ЛГУ (с 1924, с перерывами, проф. с 1942), ЛГПИ (в 1941-42 зав. кафедрой рус. лит-ры, а в 1945-46 - всеобщей лит-ры), читал высшую математику в Ленингр. ин-те инженеров ж.-д. транспорта (1932-35). Выдающийся пушкинист и текстолог, ред. и комментатор неск. собр. соч. А. С. Пушкина (в т. ч. полного академич.), К. Н. Батюшкова, А. А. Дельвига. Автор работ по теории лит-ры.

ЭЙХЕНБАУМ Борис Михайлович (1886-1959, Л.), литературовед, д-р филол. наук (1918). В СПб. с 1905. Учился в ВМА и в Вольной высшей школе П. Ф. Лесгафта, окончил ист.-филол. ф-т Петерб. ун-та (1914), преподавал там же (1914-48, c 1918 проф.); в 1920-31 также в Истории искусств институте. С 1934 одноврем. работал в Русской литературы институте (ИРЛИ). Подвергся травле в ходе кампании по "борьбе с космополитизмом", уволен из ун-та и ИРЛИ (1948). В 1956 возвратился в ИРЛИ, где работал до конца дней. Чл. Союза писателей СССР (1934). В 1918 входил в ОПОЯЗ. Один из основателей т. н. формальной школы в литературоведении. Автор работ по истории рус. лит-ры 19 в., основатель сов. школы текстологии, комментатор и редактор собр. соч. ряда рус. писателей-классиков.

КАЗАНСКИЙ Борис Васильевич(1889–1962) – Историк античной литературы и пушкинист.

Цитирую из воспоминаний Зои Борисовны Томашевской, дочери Ирины Николаевны Медведевой-Томашевской (Послесловие ко второму изданию «Стремени…»):
«Появление «Тихого Дона» было необыкновенным событием в русской литературе. И не потому, что его написал безвестный молодой, слишком молодой человек. Поразил сам роман. В только что опубликованных записках замечательного писателя-отшельника Ивана Сергеевича Соколова-Микитова в размышлениях о том, к чему кинутся потомки, изучая нашу эпоху, и что представит себе потомок о наших днях по «художественной литературе», говорится прямо – «разве кое-что останется от «Тихого Дона». Остальное – ложь...» Иван Сергеевич был нашим соседом и другом моих родителей. Круг друзей был не велик. Тынянов, Ахматова, Винокур, Лозинский, Гуковский, Лидия Гинзбург, математик Янчевский – страстный любитель и знаток литературы. Все сходились в одном – авторов «Тихого Дона» было два. Один писал, другой перекраивал, приспосабливал. Имена авторов их не интересовали вовсе. Что касается Бориса Викторовича, то его больше всего интересовала возможность отслоения текстов. Борис Викторович был лингвистом, крупнейшим знатоком текстологического и литературоведческого анализа, ученым, который занимался сложнейшими структурными проблемами творчества. Математик по образованию, он сделал математику подножием своей научной мысли. Академик Колмогоров назвал его основоположником математической лингвистики. (Воображаю, как бы он ответил исследователю Г. Хьетсо.) Уголовный сюжет был для него очевиден. Ну, не мог же, в самом деле, молодой человек с четырехклассным образованием, иногородний, не знающий ни казачьего быта, ни донской истории, сразу написать произведение такого масштаба, такой силы, которая дается лишь большим жизненным и литературным опытом. Не мог же Пушкин написать в 20 лет «Капитанскую дочку» или «Историю Пугачевского бунта». Это был его любимый аргумент.
Когда в 1929 году появилось знаменитое письмо пятерых рапповцев, заставившее всех «усумнившихся» замолчать, Борис Викторович только одно имя комментировал совершенно иначе – Серафимовича. Он был старше всех, был «донской» и яростно настаивал на том, чтобы роман был напечатан. Во что бы то ни стало Под любым именем. Немедленное появление романа считал чрезвычайно нужным.
В связи с этим небезынтересен рассказ Надежды Васильевны Реформатской. Шел 1929 год. Для какой-то работы она занялась чтением короленковского «Русского богатства», где в изобилии печатался Федор Крюков. В разгар споров о предполагаемом авторе
«Тихого Дона» вдруг решила, что сделала открытие. Крюков – вот кто автор. И отправилась к писателям. Ее принял некто Мстиславский. Выслушал горячую речь молодого «открывателя» и повел к Фадееву. Тот тоже выслушал и предупреждающе сказал: «Не девичьего это ума дело». Но «открыватель» был молод, настойчив н горяч. Фадеев уступил: «Ну, коли так, пойдите к Серафимовичу. Это его дела. Вот пусть вам все и расскажет». Но Серафимовича на ту пору в Москве не было. А вскоре появилось то письмо. И тема эта исчезла из разговоров. Даже домашних.
Прошло много лет. Началась война. Блокада. Январь 1942-го. Гостиница «Астория» превращена в стационар для умирающих от голода. В темном и холодном номере лежат шестеро – филологи Владимир Феофилович Боцяновскнй, Борис Михайлович Эйхенбаум, Борис Васильевич Казанский, Борис Викторович Томашевский и два художника – Дмитрий Исидорович Митрохин и Исаак Моисеевич Рабинович. Томашевский и Боцяновский лежат рядом. Я посещаю их каждый день и всегда застаю в тихой беседе. Через месяц Борис Викторович возвращается домой, где все мы живем в одной комнате в холоде, темноте и бездействии, и Борис Викторович без конца «развлекает» нас услышанным от Боцяновского. Главная тема – «Тихий Дон». Боцяновский рассказывает о своем институтском друге Федоре Дмитриевиче Крюкове, о переписке с ним в последние годы (Крюков умер в 20-м году), о жалобах его на опостылевшую ему военную жизнь, которую охотно сменил бы на письменный стол, о том, что полон романом, делом всей его жизни. Действительно, такой плодовитый писатель, как Крюков, с 1912 года не опубликовал ни строчки. И Борис Викторович, Ирина Николаевна снова и снова говорят о самом интересном. О возможности отслоения подлинного текста, к этому времени уже буквально утопающего в несметных и противоречивых переделках. Только с чужим текстом можно было так обращаться. Солженицын эту же мысль выразил сокрушительнее: «Всякий плагиатор – убийца, но такого убийцы поискать: чтобы над трупом еще изгалялся, вырезал ремни, перешивал в другие места, выкалывал, вырезал внутренности и выкидывал, вставлял другие, сучьи» (письмо к И. Н. Томашевской от 24.12.1972)».

[Янус]

http://feb-web.ru/feb/sholokh/critics/nos/nos-096-.htm
http://www.philol.msu.ru/~lex/td/?pid=03311&oid=0331

Две крайне информативные ссылки. Кстати, с учётом аргументации "антишолоховедов".

[Андрей Чернов]

Спасибо за напоминание о том, что именно мы уже три месяца обсуждаем и разбираем, какие именно это ссылки...
Не хочу никого обидеть, а особенно коллегу-археолога (которого, кстати, поздравляю со вчерашним нашим неофициальным профессиональным праздником), но, ребята, вы читаете тексты, или -- чукча не читатель, чукча писатель (интернет-писатель)? (Абитуриентский анекдот 73-го года прошлого века, я во всяком случае его услышал, когда поступал в Литинститут).

P.S. через пару часов. Выматерился, пошел на угол (проспект Наставников и Ударников, район, именуемый с 80-х районом Четырех Дураков, то есть еще плюс Передовики и Энтузиасты, соседние улицы), взял сто "Стандарта" и поллитра "балтики-7". Под армяно-азербайджанский салат "Греческий" и куриный шашлык. (На большее не было ни денег, ни желания.)
Вернулся, перечитал свой это текст.
Крайне удручен. И подумал, что это дело, кажется, бесперспективное.
Не вообще, а на нашей площадке.
Если человек (не Шолохов, нет, мой современник, и, видимо, моложе меня лет на 20-30), может всерьез позволить такую аргументацию "крайне информативные... с учетом антишолоховедения", то, тогда, наверное, тему надо закрывать.
Наставником на таком уровне быть как-то зябко.

[Янус]

Не хочу никого обидеть, а особенно коллегу-археолога (которого, кстати, поздравляю со вчерашним нашим неофициальным профессиональным праздником), но, ребята, вы читаете тексты, или -- чукча не читатель, чукча писатель (интернет-писатель)?

Да, давайте уж, без обид.
Тексты я конечно прочитал. Более того, с дискуссией по авторству "Тихого Дона" знаком уже достаточно давно и перечитал из этого немало. В частности, большинство материалов "против" авторства знаю не понаслышке.
"Археолог" в моём профиле означает "древневед". Я историк-античник по образованию.

Если человек (не Шолохов, нет, мой современник, и, видимо, моложе меня лет на 20-30), может всерьез позволить такую аргументацию "крайне информативные... с учетом антишолоховедения", то, тогда, наверное, тему надо закрывать.
Наставником на таком уровне быть как-то зябко.

Лет на 10.
"Крайне информативные" - это не аргументация, смею заметить. Это определение.
Кто тут "наставник"? И кто тут "ученики"?

Я в дискуссии принимать участие не собираюсь. Мы договорились, без обид. Вышеприведённая в теме аргументация находится на таком дилетантском уровне и, самое главное, не даёт совершенно ничего новенького, остренького по сравнению с тем что уже написано предшественниками, что у меня возникает резонный вопрос - а что, для того, чтобы участвовать в дискуссии, ныне модно вообще не знать позицию противоположной стороны? Вы позволили себе выше высказывание, что, мол, "такие ссылки". Лично у меня сложилось мнение, что Вам эти материалы неизвестны. Или известны наискосок.
А вообще, то, что Александр Исаич и другие со своими стенободаниями оказались в общем новохронологическом списке с Фоменками, для меня очень характерный знак.

[Алексей Н]

Уважаемый Андрей! Ваша работа очень интересна, так что, пожалуйста, продолжайте эту тему. Я много лет слежу за дискуссией вокруг ТД, последние 2 года публикую свои скромные соображения на сайте http://tikhij-don.narod.ru. Не удержусь, чтобы не привести здесь еще несколько примеров неспособности Шолохова разобраться в многоуровневом черновике-протографе. В шолоховской рукописи XI главы третьей части ("дневник студента") читаем :
"Был дождь, тепленький такой, приятный. Мы шли по Моховой, и плиты тротура [так в тексте] резал косой дождь".

"От каждой собаки за версту воняет патриотизмом, как от червивой собаки ".

Только при последующей правке красными чернилами эти предложения были отредактированы. Кстати сам автор дневника называется в рукописи поочередно Тимофеем и Александром Ивановичем. Эта несуразица сохранялась и в ранних изданиях!

Мне удалось найти и еще одно подтверждение того, что изменение имен героев в рукописи связано с использованием Шолоховым разных редакций протографа. Первое изменение отчества отца главного героя (Семенович-Андреевич) происходит одновременно с первым изменением имени "Аксинья"-"Анисья" и с появлением истории рода Мелеховых (страницы рукописи, датированные 15-16 ноября 1926 г.) Одновременно впервые появляется упоминание хромоты Мелехова-старшего. Затем (17-18 ноября) хромота опять исчезает, а "Анисья" снова превращается в "Аксинью", "Андреевич" - в "Семеновича". С 19 ноября "хромая версия" снова обретает свои права, а чередование "Аксинья"-"Анисья" продолжается в рукописи аж до конца второй части.

Еще один след двух редакций в начале первой части. Сближение Григория и Аксиньи происходит на Троицу, т.е. сразу после полнолуния. Однако через 2 недели внимательный читатель с изумлением узнает о том, что месяц "глазастеет" в окно и освещает комнату. Это написано явно не о только что родившемся месяце!

Ну и наконец - беременность Аксиньи. Плод шевелится во чреве через 3 дня после зачатия! Это не шутка, любой желающий может проверить по главам VIII и XI второй части.

[Андрей Чернов]

Алексей Н. первым же своим сообщением в Новом Геродоте подтвердил очевидное: если на основании разного набора подробностей одного текста несколько не знающих о работах друг друга исследователей приходят к идентичным выводам, значит, текстология и впрямь наука.

Заметки о ТД Алексея Н., на мой взгляд, безупречны. Все они доказывают наличие двух редакций ТД, механически сведенных компиляторами.
Я не знал о сайте этого автора, посвященного ТД (почему-то он ни разу за несколько месяцев по ссылкам не выскочил). Рад, что при отсутствии прямых совпадений мы делаем одну и ту же работу и приходим к одному пониманию.
Особенно, на мой взгляд, блистательна "Хромая судьба".
Спасибо.
Всем рекомендую:

http://tikhij-don.narod.ru./Sudba.htm

Хороши и математические выкладки, доказывающие некорректность алгоритма скандинавских исследователей 60-х годов прошлого века (что оканчивали, коллега, физмат или матлингвистику в МГУ?)

Мои придирки по мелочам. Вот чуть ли ни единственная: "От каждой собаки за версту воняет патриотизмом, как от червивой собаки", это не тавтология, а игра двумя значениями слова "собака".