Мародер Шолохов - 4

[Алексей Н]

А многие ли советские авторы 20-х годов писали "нея", "какия"?
У Крюкова в данном случае на 4 рукописных страницах (из того, что удалось разобрать) в 4 случаях из 7 окончания "ие" и т.п. передается как "ия" и т.п.

"Слова ея" - если не ошибаюсь, здесь именно притяжательное местоимение.
Однако, суть не в этом. Развитие дискуссии в духе Чернова - это тупик. А Вы, Алексей, к сожалению, двигаетесь именно в этом русле. Почему тупик? Потому что все эти "замечания" не являются аргументируемыми. Может быть, Вам кажется, что это аргументы, но это только гольные высказывания. Я литинститутов не кончал, но мне, читателю со стажем, слишком хорошо видно пальцевысосанность этих "замечаний". Я сам могу наплести подобных вагон. Ибо тут уже не важен текст, а важна фантазия и поза. Для чего, полагаете, Чернов задушил Офелию? Для того, чтобы читатель, схватившись за голову, крикнул: "ах, Вильям, ах, сукин сын!" Разумеется, нет. Я же говорю - фантазия и поза. Читатель уже забыл про Вильяма нашего Шекспира и обзывает нехорошими словами теперь уже Чернова - причём, вполне заслуженно. Скандал, поза, памятник нерукотворный (и желательно прижизненный!) - вот какова цель таких окололитературных деятелей.
Другое дело - то, что пишет Леонидов. Хоть он и причисляет себя к "анти", но для шолоховедения делает, пожалуй, больше, чем мы все вместе взятые. Этот путь - конструктивный и перспективный.
Хотел бы пожелать того же и Вам, Алексей. Ибо только непредвзятость может дать объективность.

Употребление и Крюковым, и Шолоховым в рукописи одних и тех же церковнославянизмов - это разумеется косвенное свидетельство тождественности авторов, так же, как и наличие одной и той же казачьей песни в начале ТД и у Крюкова (у последнего на той же странице, что "ея" - два косвенных доказательства в нескольких строках) О прямых доказательствах непонимания Шолоховым "своего" романа, в том числе о неумении прочесть рукопись здесь написано уже много, добавлю совсем уж анекдотический случай, найденный Андреем Черновым (вроде в форуме он его не приводил): "Я может стерлядь ем… И буду исть, она жир ная......" Поскольку Вы по рукописи проверять, конечно, не будете, то сообщаю, что длина пробела после слова "жир" равна ширине двух букв и не оставляет сомнений, что "жир" и "ная" - 2 отдельных слова.

Какие бы то ни было Ваши пожелания в мой адрес оставляю без внимания - слишком разное у нас представление о непредвзятости и слишком разный уровень владения вопросом, да и уровень логики и просто умения внимательно читать разный (это я еще и к тому, что Вы так и не поняли вашей ошибки с "притяжательным местоимением в форме "нея")

Ваши регулярные попытки переходить на личности оппонентов оставляю на Вашей совести. (Я думаю, что Вы понимаете, что констатация некомпетентности оппонента не есть переход на личности, поскольку имеет прямое отношение к спору).
В обмен репликами общего характера ( не связанный собственно с анализом ТД) с Вами вступать более не намерен.

[Янус]

Да, я ошибся с "притяжательным местоимением". Однако, повторяю, к сути спора это не имеет никакого отношения.
Я могу расшифровать свою мысль. Церковнославянизмы были настолько широко в ходу, что выводить какую-то логическую связь, да ещё и вырывать из контекста два лишь умозрительно связываемых элемента - это именно предвзятость. У Вас есть готовый ответ, под который Вы подгоняете свои "аргументы". И это называется компетентность и владение вопросом?? Да Вашими методами можно вообще любую ересь доказать. Вы просто не понимаете разрушительности подобных методов. В истории (точнее, "около истории") таковыми вещами занимаются Фоменко и компания.
А юмора в Вашем "анекдоте" я так и не понял. Если изнасиловать логику, как выразился бы Чернов, то "автор - не Шолохов", конечно, будет тождественно "автор - Крюков". Но только лишь в этом случае.

[sasha a]

Еще ошибки Шолохова при переписывании рукописи из самого ее начала.

С.2. “быдто оса“

С.3 “намотав на руку черное шелковье волос” - но сначала было написано "черные шелковье волос" (расправа над женой Прокофия Мелехова)

Все же не понимаю, каким образом Вы определили, что здесь ошибка именно при "переписывании", а не "описка вульгариус"? Из каких критерий Вы исходите?

С.3 “развернув над головой мерцающий визг стали” (?)

Алексей, Вы поставили здесь знак вопроса. Он означает, что Вам не понятно, как прерывистый звук (визг) может иметь характеристику света (мерцающий)? И как можно "развернуть" летящие веером искры, которые подразумеваются при этом?
Боюсь, у Вас литературный дальтонизм. Вы видете в произведении голые слова, не улавливая их цветовой гаммы, не понимая красоты образов Шолохова, созданных на уровне парадоксальной сочетаемости.
Дальтоник, который критикует живопись, - нонсенс. Извините за резкость.

[Алексей Н]

Каюсь, смотрел по распечатке рукописи, а сегодня проверил с экрана и вижу, что в первой редакции сначала было написано "мерцающую", затем
исправлено на "мерцающей" (а не мерцающий") и поставлен знак изменения порядка слов, т.е. надо читать:

"Развернув над головой визг мерцающей стали".


А вот что написано во второй и третьей редакции рукописи
соответственно

"Распластав над головой гудящий (зачеркнуто) визг (зачеркнуто)
взвизгивающий круг стали..."

"Пластая над головой мерцающий визг шашки"

Последний вариант сохранился и в ранних изданиях.
Но уже с 1941 г.:
"Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку"

Получается, что мерцание относилось то к отблеску стали
(шашки), то к звуку, то опять к блеску. По-моему, это похоже на
мучительные попытки "автора" и редакторов разобраться, что к чему и что там мерцало, а не на работу со словом.

[vovap]

"Пластая над головой мерцающий визг шашки"

Последний вариант сохранился и в ранних изданиях.
Но уже с 1941 г.:
"Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку"

Получается, что мерцание относилось то к отблеску стали
(шашки), то к звуку, то опять к блеску. По-моему, это похоже на
мучительные попытки "автора" и редакторов разобраться, что к чему и что там мерцало, а не на работу со словом.

Да нет, прсто автор играл в разных сочетаниях на том, что "мерцающий" относится и к изображению и к звуку (что очень точно описывает звук врацения не идеально круглого объекта)
Кстати на мой взгляд "мерцающий визг шашки" лучше чем "мерцающую, взвизгивающую шашку" - но автор предпочел последнее возможно потому, что первое слишком поэтично и не вписывалось в общюу стилистику.

[Янус]

Ваше "по-моему" не может не радовать.
Так вот, по-моему, автор (или авторы) нашёл интересное словосочетание, но не был до конца уверен в его отточенности.
На полюсах, если можно так выразиться, "поэтичности", на мой взгляд, находятся предпоследняя и последняя версия. Самая удачная находка сделана автором третьей редакции, которым, полагаю, был Шолохов. Если даже он и не был автором первой редакции, то во второй редакции и особенно в третьей им были предложены гораздо более красочные эпитеты. То есть, автор стремился сохранить придумку, сохранить эффектность. Стало быть, он чётко представлял себе ЧТО он описывает, а его сомнения касались только того, КАК это описать. Это нормальная ситуация для творческого процесса. И нормальная ситуация для автора, который проговаривает и обдумывает то, что он пишет.

[Леонидов]

С тем, что работа со словом здесь имела место, придется согласиться.
Но вот относительно того, какой вариант удачнее - увольте! Чем же это "визг шашки" красочнее и поэтичнее, чем "визг стали"? На мой (сугубо субъективный, конечно) взгляд, сочетание слов "визг шашки" - беспомощно и безвкусно, и явно проигрывает первому варианту (тому, что был до изменения порядка слов - "развернув над головой мерцающий визг стали"). А вот изменения, сделанные во второй редакции, свидетельствуют, во-первых, об отсутствии у Шолохова поэтического слуха - иначе он не присоединил бы к слову "визг" противоположный ему по тону эпитет "гудящий". Во-вторых о том, что, видимо, именно слово "визг" в роли подлежащего Шолохова не устраивало - иначе "творческий поиск" не закончился бы выбором настолько невыразительного варианта - "кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку".
И явно не излишняя поэтичность фразы в контексте стала причиной такого выбора, как то предположил vovap, ибо её поэтичность не помешала Шолохову пристроить её в еще менее подходящем месте - в рассказе о том, как Григорий разгонял тыловых крыс в марте 19-го года:

«Григорий заскрипел зубами, выхватил шашку. В руке его она с визгом описала под низким потолком коридора сияющий круг. Писарь и надзиратели разлетелись, как вспугнутые воробьи, а начальник прижался к стене, сам белее стены, сквозь зубы процедил:
— Учиняйте! Вот они, ключи... А я буду жаловаться.
— Я тебе учиню! Вы тут, по тылам, привыкли!.. Храбрые тут, баб и дедов сажать!.. Я вас всех тут перетрясу! Езжай на позицию, гад, а то зараз срублю!
Григорий кинул шашку в ножны, кулаком ударил по шее перепуганного начальника; коленом и кулаками толкая его к выходу, орал:
— На фронт!.. Сту-пай!.. Сту-пай!.. Такую вашу... Тыловая вша!..» (ТД, ч. 6, гл. 46)

Этот эпизод, кроме того, демонстрирует и полное отсутствие у Шолохова пространственного воображения - под низким потолком, да еще в коридоре (как правило - узком), невозможно ни развернуть шашку, ни увидеть это. Вот так - стоило перенести сцену в новую обстановку, и "гений слова" скатился на уровень школьника.
А еще этот эпизод показывает, что Шолохов совершенно не стеснялся повторяться по многу раз. В 46-й главе 6-й части данный эпизод был использован уже в третий раз, а первый был в рассказе "Коловерть" (в 11 главе), появившемся года за два до известной нам рукописи ТД:

«Но с крыльца правления коршуном сорвался Микишара, клином разбороздил колыхавшуюся толпу. Вырвался в рубахе изорванной, белый, с перекошенным ртом, орал:
— Братцы!.. Фронтовики!.. Не допущай к убийству!.. — Шашку выдернул из ножен, над головой веером развернул сверкающую сталь. — На фронт их нету, так-перетак... А тут убивать могут?!»

Не боялся повторяться Шолохов, но почему-то не повторил одно слово, которое уже было в рассказе, и которое он так мучительно искал два года спустя. "Веер" - вот что он искал. Именно его и предполагает присутствующий в тексте глагол "развернув" - веер разворачивают. "Развернув над головой мерцающий веер стали, Прокофий кинулся с крыльца." - такая фраза если и не существовала в письменном виде, то, по крайней мере, задумывалась.
А если все же существовала, тогда само собой напрашивается объяснение, как мог появиться злополучный "визг". "Веер", записанный по старой орфографии - "вђеръ" - легче всего прочитать как "визг", ять почти идентично с "и", сочетание "ер" весьма похоже на "з", а твердый знак смахивает на "г".

[sasha a]

А еще этот эпизод показывает, что Шолохов совершенно не стеснялся повторяться по многу раз. В 46-й главе 6-й части данный эпизод был использован уже в третий раз, а первый был в рассказе "Коловерть" (в 11 главе), появившемся года за два до известной нам рукописи ТД:

слава богу, хотя бы здесь авторство Шолохова доказано! То есть Шолохов все же мог создать поэтический образ, несмотря на все старания г-на Чернова представить его малограмотным, бездарным, неумным воришкой, не способным даже толком прочесть уже написанный текст.

Писатели часто повторяются. Особенно, если находят удачную метафору.
Так, к примеру, другой лауреат Нобелевской премии, Бродский - часто употреблял сравнение листьев пальмы с пальцами.
На случай, если Бродский для вас не авторитет, то можно предложить Льва Николаевича. Тот, например, в 1 части ВиМ не постеснялся дважды употребить словосочетание "впиваясь в него глазами". Будем ли сечь Толстого за это?

А если все же существовала, тогда само собой напрашивается объяснение, как мог появиться злополучный "визг". "Веер", записанный по старой орфографии - "вђеръ" - легче всего прочитать как "визг", ять почти идентично с "и", сочетание "ер" весьма похоже на "з", а твердый знак смахивает на "г".

По поводу почти идентичности ЯТЬ и И - это что-то новенькое.

[Леонидов]

Писатели находят метафоры в своем воображении, а плагиаторы - в текстах произведений, хотя бы и собственноручно переписанных. Поэтому для писателя не составляет труда создать новый образ, подходящий по смыслу, стилю и форме, а плагиатор использует только то, что уже есть, и не заботится о его уместности в новом контексте. Думаю, если бы Шолохову (не дай бог!) довелось поработать с рукописью "Войны и мира", он заставил бы князя Андрея впиваться глазами в Наполеона, а Пьера - в Долохова, и вообще - все кому не лень только и делали бы, что впивались друг в дружку глазами, а вот сцены бала мы в шолоховском "Войне и мире" не нашли бы. Зато князь Андрђй был бы непременно Андрием, так как рукописная "ять" по правилам старорежимной орфографии (теперь уже мало кому известной, в особенности же - поклонникам М.Шолохова), изображается в виде кириллической буквы "п" с кружочком – и удивительно напоминает буквы "п", "н" и "и".

[vovap]

А если все же существовала, тогда само собой напрашивается объяснение, как мог появиться злополучный "визг". "Веер", записанный по старой орфографии - "вђеръ" - легче всего прочитать как "визг", ять почти идентично с "и", сочетание "ер" весьма похоже на "з", а твердый знак смахивает на "г".

Ну Вы уж совсем, дорогой Леонидов - так из ошибочек и вышло великое произведение современности! С миру по нитке - голому рубаха
"Пластая над головой мерцающий визг шашки" обзар разумеется гораздо более сильный (и динамичный) чем "веером развернул сверкающую сталь"
Это литературно лучше - хоть тресни.

[Леонидов]

Передергиваете, уважаемый vovap.
Я написал, что самым сильным был первый тиходонский вариант: "развернув над головой мерцающий визг стали". Все же последующие (коих в сумме набирается шесть штук) - слабее, в том числе и тот неплохой в общем-то вариант в третьей редакции, который так понравился вам с Янусом - "Пластая над головой мерцающий визг шашки". Очевидные его недостатки в том, во-первых, что здесь было потеряно найденное уже в первом варианте гармоничное сочетание характеристик звука ("визг") и материала ("сталь"), замененное на топорное "визг шашки". Во-вторых, в ослаблении динамичности - несмотря на то, движения стало больше, исчезло ощущение мгновенности происходящего, действие невыразительно растянулось во времени, что к тому же и неправдоподобно - у Прокофия не было времени крутить шашку над головой, как это предполагает глагол "пластая".
Не знаю, был ли первый и самый удачный вариант результатом ошибки, или нет (возникновения "визга" из "вђера" - только версия, хотя и правдоподобная на мой взгляд), но то, чтоШолохов этой находкой не воспользовался, и даже вполне сносному варианту из третьей редакции предпочел самый никчемный и невыразительный - "Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку" - это факт. Похоже, это и был его эстетический идеал.
И так по всему роману. В результате так называемой "работы со словом" текст не стал лучше, зато ухудшение в ряде мест, особенно там, где текст был опошлен и опохаблен, - они бросаются в глаза. Лично мне чтение рукописи доставляет куда большее удовольствие, чем печатный текст.
Так что не возникло это великое произведение из ошибок, просто оно стало немного менее великим.

[vovap]

Я написал, что самым сильным был первый тиходонский вариант: "развернув над головой мерцающий визг стали". Все же последующие (коих в сумме набирается шесть штук) - слабее, в том числе и тот неплохой в общем-то вариант в третьей редакции, который так понравился вам с Янусом - "Пластая над головой мерцающий визг шашки". Очевидные его недостатки в том, во-первых, что здесь было потеряно найденное уже в первом варианте гармоничное сочетание характеристик звука ("визг") и материала ("сталь"), замененное на топорное "визг шашки". Во-вторых, в ослаблении динамичности - несмотря на то, движения стало больше, исчезло ощущение мгновенности происходящего, действие невыразительно растянулось во времени, что к тому же и неправдоподобно - у Прокофия не было времени крутить шашку над головой, как это предполагает глагол "пластая".

Да нет, как "сам по себе" литературно лучший "пластая визг шашки".
Если Вы посмотрите на направление изменений, то увидите - они идут в направлении понижения "литературности" языка и повышении выразительности. Сначала литературное "развенул" было заменено на более выразительное и реречевое "распластал". Затем штамповое литературное "сталь" было заменео на простое "шашка". Наконец автор счел, что и этот оборот звучит слишком литературно в тексте и заменил его на "кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку"
Перечитайте еще раз весь отрывок (или весь роман ) - и оцените язык, каким он написан. Литератущина типа "веера" и "сверкающей стали" была бы там просто чужеродной.

[sasha a]

изображается в виде кириллической буквы "п" с кружочком – и удивительно напоминает буквы "п", "н" и "и".

согласна, что буква ЯТЬ напоминает П и латинскую n, но надо обладать поистине богатым воображением, чтобы принять ее за Н или уж за И. Кстати, тогда же использовалось и "И-десятичное" (i). Его рудименты должны были сохраниться у Шолохова по аналогии с ЯТЬ. Где они?

[Леонидов]

Если Вы посмотрите на направление изменений, то увидите - они идут в направлении понижения "литературности" языка и повышении выразительности. Сначала литературное "развенул" было заменено на более выразительное и реречевое "распластал". Затем штамповое литературное "сталь" было заменео на простое "шашка". Наконец автор счел, что и этот оборот звучит слишком литературно в тексте и заменил его на "кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку"
Перечитайте еще раз весь отрывок (или весь роман ) - и оцените язык, каким он написан. Литератущина типа "веера" и "сверкающей стали" была бы там просто чужеродной.

Вот только роман в целом написан достаточно гладким и спокойным литературным языком, а весь этот выпендреж в стиле языковых экспериментов 20-х годов хотя и повышает временами выразительность отдельных мест, но одновременно напрочь разрушает единую ткань романа.

[vovap]

Вот только роман в целом написан достаточно гладким и спокойным литературным языком, а весь этот выпендреж в стиле языковых экспериментов 20-х годов хотя и повышает временами выразительность отдельных мест, но одновременно напрочь разрушает единую ткань романа.

Именно, хотя как раз не "литературным языком" а как раз языком романа без литературщины. И как мы видим автор в конце концов от таких красот отказался.
Как раз очень вписывается в развитие от молодого, поэтичного и малость графоманствующего писателя к зрелому автору.