Sat Dec 16, 2006 8:22 pm
За последние 15 лет мы узнали-таки «настоящую правду» о Красной армии. Выяснилось, что её генералы были кретинами, запуганными Сталиным, офицеры – безграмотными тупицами, а солдаты – бессловесным стадом, идущим на убой по дулами заградотрядовских автоматов. Спасибо дяденькам Резуну, Тарасу, Буничу и их западным коллегам, открывшим нам «истину».
В очередной раз лицезрея сии «шедевры» на полках книжного магазина, наткнулся на маленькую книжечку Бэзила Лиддел Харта «Битвы Третьего рейха (воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии)». Астрономический тираж в 5000 экз. разумеется не дает возможности рассчитывать на широкое ознакомление российского читателя с этим произведением.
Само имя Лиддел Харта многое скажет людям увлекающимся военной историей XX в. Его произведение по сути – записная книжка, где в хронологическом порядке (по датам Второй мировой войны) записаны комментарии немецких генералов, принимавших непосредственное участие в тех или иных событиях. Любопытно, что записи велись ещё в тот момент, когда немецкие генералы находились под судом в ожидании петли или пули от союзников. Богатые долларовые гонорары и спокойная старость в шикарных пансионатах, всё это даже не могло прийти им в голову. А пока что на замечание Лиддел Харта о том, что концлагерь «...Гриздейл – не слишком приятное место зимой, но летом здесь будет лучше. Он (генерал Мантейфель) с улыбкой ответил: «Что вы, здесь вполне можно жить. Бывает и хуже». Перед лицом смерти как известно не врут, посему небезинтересно будет узнать, каково же было мнение высших офицеров Вермахта о своём главном противнике:
«Довольно интересными и поучительными были впечатления немецких генералов о Красной армии. Наиболее подходящим в этой связи представляется высказывание Клейста (генерал-фельдмаршал, командующий группой армий «А» на Восточно фронте-моё прим.): «Эти люди с самого начала были первоклассными бойцами, и нашим успехом мы обязаны только большому опыту. Приобретя опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались яростно, имели потрясающую выносливость и могли обходиться без множества вещей, которые солдаты других армий посчитали бы жизненно необходимыми. Их командиры моментально усвоили уроки первых поражений и в короткий срок стали действовать на удивление эффективно».
Некоторые генералы не были согласны с такой высокой оценкой качеств противника и утверждали, что русская пехота до самого конца войны оставалась на крайне низком уровне, как в тактическом, так и в техническом отношении. Но тот факт, что танковые силы русских были грозными и внушительными не отрицал никто. Я заметил, что наиболее критичными были генералы, находившиеся на Северном фронте, - очевидно, это означало, что элитные части русской армии воевали на юге....
Я поинтересовался мнением Рундштедта (генерал-фельдмаршал, команд. группой армий «Юг» на Восточном фронте и главнокомандующий на Западном – моё прим.) относительно сильных и слабых сторон Красной армии, какой она была в 1941 году. Он ответил следующее: « Русские тяжёлые танки с самого начала отличались удивительно высоким качеством и надёжностью. Но у русских оказалось меньше артиллерии, чем мы ожидали. Их авиация в первое время не была для нас серьезным противником».
Говоря о русском оружии, Клейст отметил: «Их оборудование было очень хорошим с первых дней, в первую очередь я имею ввиду танки. Артиллерия тоже оказалась превосходной, также как и вооружение пехоты – у них были более современные, чем у нас, винтовки и автоматы. А танк «Т-34» был лучшим в мире!» Мантейфель (командир 5-й танковой армии – моё прим.) тоже считал, что русские ушли вперёд в области танкостроения, а новый танк «Сталин», появившийся в 1944 году, мы считали лучшим из всех когда-либо существовавших...»
«Блюментрит (заместитель начальника штаба сухопутных сил Германии – моё прим.) затронул и вопросы не менее важные, чем моральный дух. все генералы подчеркивали тот факт, что русские совершенно непостижимым образом умеют обходиться без нормального снабжения. (Дальнейшую цитату позволю себе предварить напоминанием о том скольких ехидных издевок последнее время удостоили военачальников РККА, за то, что они сохранили крупные кавалерийские подразделения в нашей армии, мол у немцев сплошь танки и мотопехота, а у нас кони.
А вот мнение на сей счет немецкого танкового генерала Мантейфеля – героя Арденнского контрнаступления.) Мантейфель, возглавивший много танковых рейдов за линию фронта описал свои впечатления следующим образом: «Западный человек никогда не сможет себе представить, что такое наступление русской армии. За танковым авангардом следует настоящая орда на лошадях. У каждого солдата за спиной мешок с сухарями и сырыми овощами, собранными на окрестных полях во время марша. лошади питаются соломой с крыш крестьянских домов – больше им есть нечего. В таком положении наступающий русский солдат может продержаться до трёх недель. Их невозможно остановить, как любую другую армию цивилизованной страны, отрезав от обоза, поскольку таковой зачастую отсутствует».
«Перейдя к вопросу о командовании, я спросил Рундштедта, кого из русских генералов он считатет лучшими. Он ответил: «Если говорить о 1941 годе, то никого. Что касается Буденного, с войсками которого мне пришлось столкнуться, один из пленных русских офицеров сказал: «Это человек с большими усами, но очень маленькими мозгами». Но в последующие годы качественный состав русского генералитета заметно улучшился. Очень хорош был Жуков...»
Дитмар (командующий группой немецких войск в Финляндии), лучше, чем кто-либо другой, знакомый с мнением немецкого генералитета, сказал, что Жукова считали выдающейся личностью. Конев, хороший тактик, был тоже весьма неплох, но всё-таки находился на более низком уровне. «В ходе войны русские создали чрезвычайно высокий стандарт командира, причем на все уровнях – от наивысшего и вплоть до самого низкого звена. Отличительной чертой их офицеров являлась постоянная готовность учиться». Далее он добавил, что русские, в отличие от немцев, обладал значительным перевесом в силе и могли себе позволить делать ошибки...
Немецкие генералы имели высокое мнение об их коллегах – высших офицерах русской армии, а также о командирах, занимавших низшее звено на служебной лестнице. Офицеры среднего звена остались для них безликими. Высшие командные должности занимали люди, доказавшие свои высокие профессиональные качества и получившие право принимать решения и отстаивать своё мнение на самом высоком уровне. На нижних ступенях лестницы находились младшие офицеры, которые в пределах своей ограниченной сферы действия проявляли хорошую выучку и тактическую смекалку; некомпетентные люди там долго не задерживались, становясь очередной жертвой вражеской пули или снаряда – умелых регуляторов отбора. Но средние командиры больше, чем в любых других армиях, были подвержены влиянию посторонних факторов. Не угодить своим вышестоящим командирам они боялись больше, чем встретиться с врагом.
В этой связи один из немецких командиров на Северном фронте сделал интересное наблюдение: «Когда оборона была организована подвижно, русские всегда отличались упорством в атаке. В наступательных операциях они неизменно шли напролом и в случае сопротивления повторяли свои атаки снова и снова с воистину бычьим упорством. Дело в том, что их командиры постоянно жили в страхе показаться недостаточно упорными и целеустремленными перед вышестоящими офицерами».
На мой вопрос об основных качествах русских солдат Дитмар ответил следующее: «Первым я бы назвал совершеннейшее безразличие солдат к своей судьбе – это было нечто большее, чем фатализм. Конечно, они не были вовсе уж бесчувственными, когда положение складывалось для них не лучшим образом, но обычно на них было очень тяжело произвести сильное впечатление. За период моего командования на финском фронте лишь однажды русские сдались моим войскам. Необычная для нормального человека бесстрастность делала русских сложным объектом для завоевания, но она же явилась их основным недостатком – в начале кампании благодаря этому они часто попадали в окружение».
Далее Дитмар добавил: «По специальному приказу Гитлера была предпринята попытка привить менталитет русских в нашей армии (!!!). Мы старались скопировать их менталитет, а они (причем явно более успешно) – нашу тактику» (забавное откровение из уст фашистского генерала, может быть советская пропаганда насчет массового героизма всё-таки не была таким уж преувеличением? – моё прим.).
Блюментрит, любивший выстраивать философские и исторические дискуссии по любому из обсуждаемых вопросов, поделился своими впечатлениями, полученными за более продолжительный промежуток времени – начиная с Первой мировой войны.
«В 1914-1918 годах, будучи лейтенантом, я, после короткой стычки с французами и бельгийцами в Намюре в августе 1914-го, два года сражался против русских. Уже во время первой атаки на русском фронте мы поняли, что здесь нам противостоят совершенно другие солдаты, не похожие на французов и бельгийцев. Они были хорошо укрыты в своих умело выкопанных окопах и настроены весьма решительно. Наши потери оказались значительными
В те дни русская армия ещё называлась императорской. Эти суровые и грубоватые, но в общем благожелательные люди обычно поджигали города и деревни в Восточной Пруссии перед тем, как их оставить. В своей стране они действовали точно также...
Упомянув о том, что русские в целом были достаточно благожелательными, я говорил о европейцах. Азиатские части. сибиряки, а также казаки, обычно были куда более жестокими. В 1914 году немцы натерпелись от них немало.
Уже в 1914-1918 годах более тяжёлые условия военных действий на востоке оказали влияние на наши войска. Люди предпочитали отправиться на Западный фронт но не на Восточный. На западе шла война материальных частей и артиллерии... Обстановка там зачастую бывала изнурительной, но, по крайней мере, мы имели дело с западными противниками. На востоке было намного меньше стрельбы, зато бои – более яростными и ожесточёнными, поскольку совершенно другим был человеческий тип. Ночные сражения, рукопашные схватки, лесные бои – все это было привычным для русских. Немецкие солдаты говорили, что на востоке воюет пехота. а на западе - артиллерийские бригады.
Но только в ходе этой войны мы в полной мере осознали, что же это такое – Россия. Первые же бои в июне 1941 года показали нам новую советскую армию. Наши потери порой достигали 50% (это сейчас нам рассказывают как ловко всё у немцев получалось в 41-м, сами-то они были другого мнения – моё прим.). Части ОГПУ и женский батальон в течение недел защищали старую крепость Брест-Литовск (Удивительное свидетельство! Женских батальонов в РККА как известно не было. Зато были женщины санинструкторы, что было непривычно для вермахта, где эти обязанности выполняли мужчины. Позволю себе предположить, что наши сестрички заняли места в амбразурах Бреста плечом к плечу вместе с пограничниками, кроме того, в крепости могли находиться и жены советских офицеров, отсюда вероятно у фрийцев и появилась легенда о «женском батальоне» - моё прим.). несмотря на непрекращающиеся бомбардировки и обстрел из тяжелых орудий, они сражались до последнего. Довольно скоро мы узнали, что такое русская война. Фюрер и наши высшие военачальники этого не знали. Именно это и послужило причиной многих несчастий.
Красная армия 1941-1945 годов была значительно сильнее, чем царская армия. они фанатично сражались за идею. Это многократно увеличивало их упорство... Дисциплина в Красной армии была куда более жесткой, чем в царской армии. Мы иногда перехватывали их приказы, причем все они аналогичного содержания: «Почему захлебнулась атака? Последний раз приказываю любой ценой взять Стриленко, иначе последствия для вас будут весьма плачевными
Почему ваш полк ещё не занял исходную позицию для атаки? Немедленно начинайте, если не хотите лишиться головы».
И подобные распоряжения слепо исполнялись. Так мы поняли, что наш противник непреклонен и безжалостен. Тогда мы ещё не знали, что очень соро то же самое будет и у нас.
ИСТОРИЯ ДОКАЗАЛА, ЧТО, ЕСЛИ В ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ УЧАСТВУЮТ РУССКИЕ, БОРЬБА СТАНОВИТСЯ ТЯЖЕЛОЙ БЕЗЖАЛОСТНОЙ И БЕСКОМПРОМИССНОЙ. И ТЯЖЕЛЫЕ ПОТЕРИ НЕИЗБЕЖНЫ. ЕСЛИ РУССКИЕ ЗАЩИЩАЮТСЯ, ИХ ПОЧТИ НЕВОЗМОЖНО ПОБЕДИТЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПРОЛЬЮТСЯ РЕКИ КРОВИ.
ВОСТОК И ЗАПАД – ЭТО ДВА РАЗНЫХ МИРА, КОТОРЫМ НИКОГДА НЕ ПОНЯТЬ ДРУГ ДРУГА. РОССИЯ – ЭТО ОДНА ИЗ НЕРАЗРЕШИМЫХ ЗАГАДОК СФИНКСА».
Старый ключник
Stanislaw писал(а):"Они сражались яростно, имели потрясающую выносливость и могли обходиться без множества вещей, которые солдаты других армий посчитали бы жизненно необходимыми."(...)
У каждого солдата за спиной мешок с сухарями и сырыми овощами, собранными на окрестных полях во время марша. лошади питаются соломой с крыш крестьянских домов – больше им есть нечего. В таком положении наступающий русский солдат может продержаться до трёх недель. Их невозможно остановить, как любую другую армию цивилизованной страны, отрезав от обоза, поскольку таковой зачастую отсутствует».
Да что тут говорить, русский солдат с успехом умел пользоваться даже огнивом...
Stanislaw
Старый ключник писал(а):Stanislaw писал(а):
"Они сражались яростно, имели потрясающую выносливость и могли обходиться без множества вещей, которые солдаты других армий посчитали бы жизненно необходимыми."(...)
У каждого солдата за спиной мешок с сухарями и сырыми овощами, собранными на окрестных полях во время марша. лошади питаются соломой с крыш крестьянских домов – больше им есть нечего. В таком положении наступающий русский солдат может продержаться до трёх недель. Их невозможно остановить, как любую другую армию цивилизованной страны, отрезав от обоза, поскольку таковой зачастую отсутствует».
Да что тут говорить, русский солдат с успехом умел пользоваться даже огнивом...
Ваша потрясающая способность мгновенно схватывать самую суть всегда вызывала у меня искренне уважение
Станислав
Sat Dec 16, 2006 11:16 pm
Учитывая, что немцы имели отмобилизованную и подготовленную армию, а против них воевали фактически мирные люди с минимумо подготовки и заведомо более низким уровнем, любая ирония над РККА явно неуместна.
Старый ключник
Sat Dec 16, 2006 11:46 pm
Иронией здесь и не пахнет.
edvins
Sun Dec 17, 2006 1:45 am
Меня, и не меня одного, очень удивляет, что в прифронтовой полосе, и даже на такой важной магистрали, как Нарвское шоссе, совсем мало немцев. Немного их и на фронте. И их боевая техника тоже не блещет совершенством. Мало танков и бронетранспортеров. Самые обыкновенные пушки на конной тяге. И даже транспорт не весь автомобильный. Часть обоза — это повозки, запряженные крупными бесхвостыми лошадьми. Вот и вся техника. Может быть, самолетов побольше, а все остальное — то же самое, что у нас. Все мы, привыкшие в нашей армии к многолюдью, признаться, разочарованы. Такого мы себе не представляли.
Так почему же они, не имея ни количественного, ни особого технического преимущества, нас гонят и бьют? Ведь все официальные объяснения, что мы были не отмобилизованы и не готовы к войне, пожалуй, не совсем [36] искренни? К войне мы готовились и к началу ее имели огромную армию, численно во всяком случае, не меньше немецкой.
Говорили, что во всем виноваты ошибки нашего руководства. Но ведь ошибки свойственно делать всем. Не меньше ошибался и противник. Определенно можно сказать, что в таком большом деле, как мировая война, наши и немецкие ошибки вполне друг друга уравновешивали.
Так что, по-видимому, в основе наших неудач лежит что-то другое: скорее, качественная сторона. Если посмотреть поглубже, то у нас в армии, как и во всей нашей жизни, всем и на все наплевать. Каждый, несмотря на наши уверения в обратном, твердо считает, что «моя хата с краю» и «больше всех мне не надо». В армии этого мнения держатся все: от маршала до солдата. Такое равнодушие и порождает наши неурядицы. Во время войны они делаются более заметными. Только и всего. Таков наш национальный характер.
По этой ли причине, или отчего другого, мы еще внутренне недисциплинированны. Получив приказ, мы, в отличие от немца, больше думаем не о том, как этот приказ получше выполнить, а о том, как бы сделать так, чтобы его обойти, уклониться, и, если возможно, то и не выполнить. У нас везде, а тем более в армии, дисциплина лишь внешняя, только когда перед тобой начальник. Настоящей же, внутренней дисциплины нет. Все это и делает нашу армию, при всей ее несметности, малобоеспособной. И воюем мы всегда не умением, а числом. Если бы это было не так, то не нужно было бы и говорить этого. Так было во всех прошлых войнах, и так происходит сейчас.
Но во всех войнах, когда могучие европейские армии вторгались в глубь России, они сначала били и гнали русскую армию, а затем всегда натыкались на две неприступные крепости, имя которым Пространство и Климат. Когда же они пытались осаждать эти крепости, то война принимала затяжной характер. И тогда вступала в войну наша третья, еще более могущественная крепость, имя которой — неприхотливость населения. Сидя в этой крепости, мы могли воевать до бесконечности, чего ни одна европейская страна выдержать не могла. А когда вторгшиеся армии в тщетной и безнадежной борьбе с этими крепостями выдыхались, наша армия их добивала. Это уже проще. Вот так и сломали себе шею Карл XII и Наполеон, а теперь ломает Гитлер(из мемуаров Б.Н.Соколова)
NVP
Sun Dec 17, 2006 11:07 am
edvins писал(а): Меня, и не меня одного, очень удивляет, что в прифронтовой полосе, и даже на такой важной магистрали, как Нарвское шоссе, совсем мало немцев. Немного их и на фронте. И их боевая техника тоже не блещет совершенством. Мало танков и бронетранспортеров. Самые обыкновенные пушки на конной тяге. И даже транспорт не весь автомобильный. Часть обоза — это повозки, запряженные крупными бесхвостыми лошадьми. Вот и вся техника. Может быть, самолетов побольше, а все остальное — то же самое, что у нас. Все мы, привыкшие в нашей армии к многолюдью, признаться, разочарованы. Такого мы себе не представляли.
Видать этот Соколов попал на тот участок, где продвижение Вермахта в основном было вызвано вторичными причинами. Я имею ввиду наличием где-то в других местах успехов мощных хорошо оснащенных и быстро передвигающихся группировок.
Именно там достигались разнообразные превосходства.
edvins писал(а): Так почему же они, не имея ни количественного, ни особого технического преимущества, нас гонят и бьют? Ведь все официальные объяснения, что мы были не отмобилизованы и не готовы к войне, пожалуй, не совсем [36] искренни? К войне мы готовились и к началу ее имели огромную армию, численно во всяком случае, не меньше немецкой.
Так написал же кто-то из немцев коротко и ясно- ОПЫТ.
Опыт, как известно, главней любой теории.
edvins писал(а):
Говорили, что во всем виноваты ошибки нашего руководства. Но ведь ошибки свойственно делать всем. Не меньше ошибался и противник. Определенно можно сказать, что в таком большом деле, как мировая война, наши и немецкие ошибки вполне друг друга уравновешивали.
Точно , ошибки. И те что совершались на войне, и главным образом ошибки теоррии, сделанные до войны. Опять же немцы , там выше это отметили.
edvins писал(а):
Так что, по-видимому, в основе наших неудач лежит что-то другое: скорее, качественная сторона. Если посмотреть поглубже, то у нас в армии, как и во всей нашей жизни, всем и на все наплевать. Каждый, несмотря на наши уверения в обратном, твердо считает, что «моя хата с краю» и «больше всех мне не надо». В армии этого мнения держатся все: от маршала до солдата. Такое равнодушие и порождает наши неурядицы. Во время войны они делаются более заметными. Только и всего. Таков наш национальный характер.
По этой ли причине, или отчего другого, мы еще внутренне недисциплинированны. Получив приказ, мы, в отличие от немца, больше думаем не о том, как этот приказ получше выполнить, а о том, как бы сделать так, чтобы его обойти, уклониться, и, если возможно, то и не выполнить. У нас везде, а тем более в армии, дисциплина лишь внешняя, только когда перед тобой начальник. Настоящей же, внутренней дисциплины нет. Все это и делает нашу армию, при всей ее несметности, малобоеспособной. И воюем мы всегда не умением, а числом. Если бы это было не так, то не нужно было бы и говорить этого. Так было во всех прошлых войнах, и так происходит сейчас.
А вот это очень недалекая оценка обывателя. В данном случае речь идет, насколько я понимаю, о менталитете, а он меняется от поколения к поколению, а успехи РККА явил уже в 42 году.
edvins писал(а):
Но во всех войнах, когда могучие европейские армии вторгались в глубь России, они сначала били и гнали русскую армию, а затем всегда натыкались на две неприступные крепости, имя которым Пространство и Климат. Когда же они пытались осаждать эти крепости, то война принимала затяжной характер. И тогда вступала в войну наша третья, еще более могущественная крепость, имя которой — неприхотливость населения. Сидя в этой крепости, мы могли воевать до бесконечности, чего ни одна европейская страна выдержать не могла. А когда вторгшиеся армии в тщетной и безнадежной борьбе с этими крепостями выдыхались, наша армия их добивала. Это уже проще. Вот так и сломали себе шею Карл XII и Наполеон, а теперь ломает Гитлер(из мемуаров Б.Н.Соколова)
Да, а Сталинградская битва, Курская, Операция Багратион, оборона Севастополя и Ленинграда и т.д. это как, это что? добивание завшивевшех панически убегающих завоевателей ?
Это взгляд обывателя. Взгляд потрясенного человека. Память о потрясении которое он пронес через всю жизнь.
Но тут интересно другое, почему прибалтам, полякам необходимо видеть историю именно глазами Резунов.
Ответ очевиден, особенно если вспомнить историю их Родин.