Текст, написанный сегодня утром, мне кажется, подойдет к "общим вопросам", т.к. рассматривается роль религиозного фактора в женской психологии XIX века. Хотя и с укосом в литературоведение...
Всем Татьянам посвящается.
Очень трудно понять что-нибудь в любви...
Бледная, как полотно, девушка с венком на голове, старик-жених, тонкими старческими пальцами придерживающий свечу, усмехающиеся, прицеливающиеся, безжалостно созерцающая «клубничку» публика, священник, облаченный в тяжелую священническую ризу, совершающий абсурдный обряд… Чем не «социально-ориентированное искусство»?
Для 1862 года, когда была написана эта знаменитая картина, даже тот факт, что она высталялась не на выставках передвижников, коим ее автор Василий Пукирев никогда не был, какое-то другое толкование было бы, наверно, невозможно.
Девушка, считалось тогда, просто не могла бы согласиться на такое добровольно. Деньги и еще раз деньги – вот, что правит миром дореволюционной России. Такое толкование стало общепринятым, об этом нам твердили в советской школе, да и сейчас, спроси, так большинство учителей ответит также, хотя, может быть, и припомнят, что некая Татьяна Ларина из произведения совсем другого жанра – тоже вышла замуж за старика (генерала), но по совсем другой причине…
Когда недавно я листал страницы интернета, пытаясь найти «современные комментарии», то наткнулся на следующий весьма характерный текст из учебника «Практический курс успеха»: «Сегодня, через 150 лет после ее создания, эта картина вызывает противоречивые чувства. Да, по-прежнему никто не горит желанием выйти замуж за старика. Однако же видно, что жених с положением и отвечает главному условию многочисленных объявлений на тему: «Красивая девушка ищет богатого спонсора». Тягостный вопрос: «Что лучше, выйти за несимпатичного, но зато богатого, или за любимого, но бедного, а потом грустно смотреть, как любовная лодка разбивается о быт?» давно перестал быть актуальным, да и тягостным тоже. Судя по светской хронике, большая часть современных продвинутых девушек выбирает первый вариант – и, в отличие от невесты на картине, вполне добровольно».
Похоже, в наше время картина «Неравный брак» приобретает новое звучание…
И есть в ней все же некая загадка. Например. Почему Пукирев, заявивший о себе гениальной картиной, как мы полагаем, «социального» направления, в дальнейшем никогда не обращался к этой тематике, в отличие, например, от пого же Перова или Федотова? Нет. Он писал на тему религии – далековато будет от насущных вопросов и разоблачения нравов, царящих в правящем классе…
Следующий шаг в понимании «Неравного брака» я сделал того, когда провел на картине линию «золотого сечения». Что такое «золотое сечение»? Берем отрезок АВ, делим его точкой С на две неравные части так, чтобы АС относилось к СВ так, как АВ к АС. Если принять длину отрезка АВ за единицу, то АС приблизительно равно 0,618… Это число и есть «золотое сечение». Им сознательно и бессознательно пользуются многие архитекторы, художники, даже музыканты, чтобы сделать свои произведения гармоничнее. Золотое сечение исследователи находят даже в поэзии…
Так вот. Если провести горизонтальную прямую, разделяющую картину «Неравный брак» в золотом отношении, то мы получим поразительный результат. Все ухмыляющиеся, смеющиеся и «прицеливающиеся» физиономии во главе со стариком-женихом оказываются поверх этой линии. Лишь девушка-невеста и старый священник оказываются под чертой.
Попробуйте закрыть верхнюю часть картины – и вы поймете, что происходит некое глубинное религиозное действо, общение с Богом. Вверх как грязная пена всплывают бытовые, ничтожные для всего происходящего детали, лица, косые взгляды, ухмылки – все это остается «на поверхности». И теперь картина приобретает совершенно новый смысл…
Интересно, а если попробовать применить эту идею (о роли мистического, религиозного фактора в жизни женщины XIX века) к финалу «Евгения Онегина»? Могут сказать, да, но ведь в «Энциклопедии русской жизни» нет вообще такой статьи «священник»! Парадоксально, но нет! Тем не менее, почти та же коллизия – и где только были наши глаза и уши, почему этого сопоставления мы не сделали сразу? – в «Дубровском». Брак Маши был насильственным, неестественным, - но это для нее это не имело никакого значения: тут в жизнь людскую вмешивалась иная, высшая сила, соединявшая тех, кто ею избран. Люди могут лишь подчиняться ей.
Она отказывает Дубровскому. А Татьяна?!
Недавно, пытаясь понять «что-нибудь в любви», я написал: «Считая Татьяну «положительной героиней», мы думаем, что в последней сцене романа она все еще любит Онегина. Но ведь прошло немалое время. Психологи считают (причем на основании конкретных данных), что безответная любовь длится от двух до пяти лет, в зависимости от глубины чувства. Так вот к тому времени, когда Татьяна вновь встретилась с Онегиным на балу, прошло три с половиной года. И теперь, когда Онегин стоит перед ней на коленях, Татьяна испытывает лишь легкое чувство, которое преодолимо и которое она оценивает лишь как «мелкое». («Загадка Евгения Онегина», УГ №31 за прошлый год).
Сетка «Золотого сечения», наложенная на картину «Неравный брак», приводит к иному пониманию. Чувство Татьяны очень глубокое и очень сильное. Психологи, судящие по современным меркам, когда любовь такой глубины как и такие натуры встречается совсем редко, занизили сроки…
Давайте посмотрим на происходящее в последней сцене «Евгения Онегина» глазами Татьяны. Она полюбила Евгения. Дальше – дуэль, и Евгений уезжает. Надолго. Ей кажется – навсегда. Она убеждается, теперь уже «окончательно», что Онегин ее не любит. И тогда – ей становится все равно. Дальше она живет как автомат. Подчиняется всем, кто хочет ею руководить. Автоматически уезжает в Москву, на ярмарку невест. Автоматически выходит замуж за старика: точно так, как на картине Пукирева.
Так. Вот мы и пришли к главному пункту рассуждений. Если Татьяна выходит за старого генерала точто так, как у Пукирева, то, знаете, это уж не совсем «автоматически»… Фактор религии нельзя игнорировать – это открыло нам «золотое сечение». Татьяна заключает свой внутренний, глубоко интимный договор с Богом. Генерал тут не так важен. Это мог быть, например, и какой-нибудь «тайный советник», если бы появился первым, он будет «выше золотой линии».
Проходит некоторое время и тут неожиданно появляется Онегин, вернувшийся из путешествия, Онегин, которого она любила и все еще любит с огромной силой. И признается ей в любви! И что же она должна делать?! Конфликт трудно разрешим. И она решается на «отповедь», которая, в сущности, лжива от начала и до конца, и это Пушкин совершенно не скрывает, а Онегин не замечает. Когда это для Татьяны стал столь значим свет («нас за то ласкает свет»)? Когда это для нее любовь – «такая малость»? Где в ее душе истоки жестокости и мстительности: «Сегодня очередь моя»?...
Но она все это говорит, чтобы Евгений перестал ее преследовать, чтобы обида и боль остановила его. Она жертвует своей любовью. Своим любимым… По сути дела, она жертвует собой. Бог, которому она клялась, дал ей испытание, - и она его выдержала.
Только понял ли это Онегин? Конечно, трудно понять что-нибудь в любви, слишком все неоднозначно – в литературе, как, впрочем, и в жизни.