"Песнь о Нибелунгах" - хорошая вещь. Но у меня возник вопрос. Может, не в тему

Объясните мне, пожалуйста, героизм Зигфрида в этом отрывке:
Прибавил нидерландец: "Забудь свою тревогу.
Хоть был я нынче ночью тебя счастливей много
И жизни мне дороже теперь сестра твоя,
Заставлю и Брюнхильду стать тебе женою я.
Когда в постель ложиться вам будет с ней пора,
Плащ-невидимка скроет меня от глаз двора,
И вслед за вами в спальню я проберусь, незрим,
А ты прикажешь уходить постельничим своим.
Когда ж погаснут свечи в руках юнцов-пажей,
Знай: это я явился сбить спесь с жены твоей.
Гордячку я сегодня в покорность приведу,
Коль в схватке с богатыршею за друга не паду".
Король ему: "Лишь девства Брюнхильду не лишай,
А в остальном что хочешь над нею совершай,
И если даже смерти предашь мою жену,
Вовек тебе расправу с ней я не вменю в вину".
Затем она умолкла, а Зигфрид в этот миг
Уже к Брюнхильде в спальню, невидимый, проник.
Там погасил он свечи в руках пажей-юнцов,
И Гунтер понял: Зигфрид здесь и в бой вступить готов.
Старательно исполнил король его наказ:
Велел он свите спальню покинуть сей же час
И двери в опустевший супружеский покой
Немедля на двойной засов закрыл своей рукой.
Он свет задул у ложа, и Зигфрид с девой лег,
Затем что по-иному вести себя не мог,
Склонять к игре любовной Брюнхильду начал он,
Чем был король обрадован и все же огорчен.
Но прежде чем коснулся хоть пальцем гость ее,
Воскликнула Брюнхильда: "Вы снова за свое?
Коль не уйметесь, Гунтер, я вас свяжу опять".
Да, много муки с ней пришлось ему в ту ночь принять.
Был Зигфрид осторожен - упорно он молчал,
Но Гунтер ясно слышал (увидеть - мрак мешал),
Что зять не посягает на честь его жены
И что отнюдь не ласками они поглощены.
Брюнхильдой принят Зигфрид и впрямь за мужа был:
Едва в объятьях деву он стиснул что есть сил,
Как сбросила с постели она его толчком,
И о скамейку стукнулся с размаху он виском.
Смельчак, вскочив проворно, на ложе прянул вновь,
Чтоб вынудить Брюнхильду принять его любовь,
Но получил от девы столь яростный отпор,
Какого из мужчин никто не встретил до сих пор.
Увидев, что паденьем не отрезвлен супруг,
Она вскочила с ложа и закричала вдруг:
"Вы мять мою сорочку дерзнули, грубиян,
И будет вам за это мной урок вторично дан".
В охапку смелый витязь был схвачен девой милой.
Связать его Брюнхильда, как Гунтера, решила,
Чтоб он не смел тревожить ее во время сна,
И за сорочку мятую с ним разочлась сполна!
Он был силен, но все же Брюнхильды не сильней
И вскоре убедился, что шутки плохи с ней.
Как Зигфрид ни боролся с могучею женой,
Ей удалось его зажать меж шкафом и стеной.
"Увы! - храбрец подумал.- Пропали все мужья,
Коль здесь от рук девицы погибну нынче я:
Как только разнесется везде об этом весть,
Забудут жены, что на них управа в доме есть".
Король, дрожа за друга, весь обратился в слух.
Тут Зигфрид устыдился, воскрес в нем прежний дух.
Он с силами собрался и, преисполнясь гнева,
Решил любой ценой сломить упорство королевы.
Король все ждал развязки, вперяя взор во мрак.
Меж тем Брюнхильда руки врагу сдавила так,
Что брызнул ток кровавый из-под ногтей его,
Но нидерландец доблестный добился своего
И укротил Брюнхильду, превозмогая боль.
Он не сказал ни слова, но услыхал король,
Как богатыршу с маху на ложе бросил он
И так прижал, что вырвался у ней протяжный стон.
Она - рукой за пояс, чтоб им врага связать,
Но Зигфрид, увернувшись, сдавил ее опять,
И разом затрещали все кости у нее,
И деве обуздать пришлось тщеславие свое.
"Король,- она взмолилась,- не убивай меня.
Тебе покорна стану я с нынешнего дня
И больше мужней воле перечить не дерзну.
Теперь я вижу, что смирить способен ты жену".
Гость отошел от ложа, как если бы совлечь
Хотел с себя одежду, чтоб после с девой лечь,
Но, удаляясь, пояс и перстень золотой
Успел тайком с Брюнхильды снять и унести с собой.
Он отдал их Кримхильде, а для чего - бог весть.
Наверное, беспечность всему виною здесь,
Из-за нее и принял он смерть в свой час и срок...
Меж тем король ликующий с красавицей, возлег.
Жене дарил он ласки, как мужу долг велит,
И та их принимала, смирив свой гнев и стыд.
На ложе сладкой неги, бледна, утомлена,
Мощь и гордыню прежнюю утратила она.
Равна по силе стала она любой из жен.2
Ее красой безмерной был Гунтер восхищен.
Он от жены отказа не получил ни в чем.
Что пользы спорить, коль супруг поставил на своем?
Всю ночь в его объятьях Брюнхильда провела,
Пока перед рассветом не поредела мгла...
Тем временем из спальни, в полночной тишине,
Незримо Зигфрид выскользнул и поспешил к жене.