Естественно, спорить буду, поскольку значение "род" для гнезда всегда предполагает человеческую семью:
|| Перен. человеческая семья, род: Дремлетъ в полѣ Ольгово хороброе гнѣздо; далече залетѣло; не было онъ обидѣ порождено ни соколу, ни кречету, ни тебѣ, чръныи воронъ, поганыи Половчине. 11. Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гнѣзда шестокрилци! 32—33.
Тако рече князь великыи Дмитрие Иванович своеи братии русскимь княземь: „Братьеца моя милая, русские князи, гнѣздо есмя были едино князя великого Ивана Данильевича. Досюды есмя были, брате, никуды не изобижены ни соколу, ни ястребу, ни бѣлу кречату, ни тому псу поганому Мамаю“. Задон. К-Б, 233 (кон. XV в. ~ XIV в.).
Ср. Даль (ТСЖВЯ): Гнездо — семья. У меня гнездо ватага.
Р. И. Аванесов (Очерки рус. диалект. Ч. 1. 1949, стр. 175): В говорах Горьковской области и теперь употребляется слово „гнездо“ в значении „семья“: „были на свадьбе три гнезда из Бебрюхова“.
Сравните украинскую поговорку
Їх з одного кубла мати вивела.
А шестокрыльцы - не худого гнезда!
По христианской доктрине не существует рода ангелов, токмо собор! Современные толкователи соблазнились словом "шестокрылец" - и позабыли про "гнездо". Послушаем богослова, протоиерея Сергея Булгакова:
Ангелы имеют свою природу не в себе, но в Боге, они живут причастностью божественной жизни, — или, как можно было бы выразиться, не своей, но чужой жизнью (если только жизнь Божества может быть названа чужой для какого бы то ни было творения). Погружаясь в пучину божественной жизни, они погубляют свою душу, теряют свою индивидуальность, как ограничение, приобщаясь к Божественной Плероме. Однако это возможно при условии, если эти индивидуальности ангелов и в своих тварных взаимоотношениях, как ипостасированные лучи Славы, также пребывают в единении между собою. Это единение, не будучи природным, может быть только ипостасным, т. е. соборностью, полным согласием во взаимной любви ангельских ипостасей. Оно так и именуется Церковью: ангельский собор и, в отличие от него, человеческий род... Само собою разумеется, что примышлять ангельскому миру различия пола, связанные с брачными отношениями, нечестиво и нелепо, поскольку эти различия связаны с телесным бытием человека, к тому же в падшем греховном состоянии, и с образом размножения человеческого рода, установленным Богом при его сотворении (Быт. 1,28). Ангелы, в отличие от человека, сотворены единовременным творческим актом. Будучи собором, но не родом, они не знают размножения и не имеют тела, следов., пол, как телесное различие, здесь совершенно отпадает... Начнем с Евангелия от Луки (20, 34-36): «Господь сказал им в ответ: чада века сего женятся и посягают. А сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни посягают, и умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения» *). Это свидетельство о некоем равенстве сынов воскресения ангелам прилагается, конечно, прежде всего, в отношении к брачной жизни, о чем, собственно и был предложен вопрос, а не к невозможности для них умереть, о чем не было прямого вопроса. Последнее находится, очевидно, в связи с первым, как некоторое его соответствие. У Мф. 22,23-30 сказано: «прелыцаетеся, не зная Писаний, ни силы Божией, в воскресении бо не женятся, не посягают, но суть яко ангели на небесех» (25). Таким образом, выражение св. Луки: «равны ангелам» здесь заменяется равнозначным по смыслу: «суть яко ангели на небесех». Итак, прежде всего, что же сказано и чего не сказано в словах Господа? Здесь отвергается для будущего века состояние земного брака, которому придается лишь временное значение для земной жизни. Брак имеет непосредственной земной мыслью рождение детей, а это, в свою очередь, связано и с умиранием, сменой поколений, в которой только и существует в своем единстве человеческий род. Этот (плотский) способ размножения человека является связан с состоянием грехопадения и оплотянения человека, с ним же связана и смерть (о том, как совершалось бы рождение человека безгрешного и потому бессмертного, мы не знаем). В воскресении не будет места одинаково ни рождения, ни смерти. Все имеющие родиться, чтобы затем пройти врата смерти, уже рождены и воскрешены. Они образуют целостный, не разрываемый смертью и сменой поколений человеческий род, обладающий уже бессмертием. И в этом он подобится ангелам, которые, будучи сотворены единым актом, всегда существуют как «ангельский собор», в себя включающий совокупность всех ангелов (кроме падших). Вместе с прекращением размножения и устранением смерти теряет свое значение и брак, поскольку он связан с размножением. ...Ангельский собор соединяется в многоипостасное множество, по образу Св. Троицы, не через единство своей природы, которое отсутствует за отсутствием и самой этой природы, но исключительно через любовь, прежде всего к Богу, а затем и взаимную любовь друг к другу. Ангельский собор соединяется в расплавленности личной взаимной любви, в которой ангельская ипостась как бы умирает для себя, чтобы воскреснуть и жить в соборе, в многоедином, соборном, всеангельском я. Этот собор всеангельской любви станет образом и всечеловеческой любви после того, как все человечество перестанет быть абстрактным умопостигаемым понятием, но будет непосредственной действительностью, когда люди перестанут рождаться и умирать, «будучи сынами воскресения» (Лк. 20, 36). Это есть образ церковного единения, в котором соединяется «ангельский собор» и «человеческий род», составлявшие единую Церковь («едину церковь совершивша ангелом и человеком»)... Для полного уразумения этой мысли надо во всей силе их воспринять таинственные слова Господа: «пребывают как ангелы Божии на небесах» (Мф. 22, 30), не только в отрицательном смысле, в отношении и к плотскому полу и вытекающим из него брачным отношениям, но и в положительном, как указание взаимной любви ангелов, связующей их в единый собор. В полноте этой — тайна будущего века. Однако Господь в Своем ответе касается и ее, притом ссылаясь на Писания, и тем свидетельствует, что ныне она не совсем скрыта для уразумения. Собор ангелов, имеющий за основание любовь к Богу и жизнь в Боге, скрепляется их взаимной личной любовью, которая питается взаимным любовным созерцанием индивидуальностей, личных свойств каждого ангела. В соборности ангельского мира, в любви ангельской, живет тварная София в ангельской многоипостасности ее лучей, в полноту сливаемых любовью. Мир небесный созидается любовью, есть гимн любви и ее пламя.
http://odinblago.ru/bulgakov_lestvica/4Это – духовные личности, которые не нуждаются в телесной форме (Евр. 1:14; Еф. 6:12), но они способны материализоваться (отсюда и тот факт, что их иногда путают с людьми). Они не умирают и не имеют пола (Лук. 20:36; Мат. 22:30), хотя о них говорится как о существах мужского пола. Однако не существует рода ангелов, который бы размножался, как род человеческий. У них не род, а собор ангельский. Важно, что христианский Иисус принял облик человека, а не ангела, чтобы быть родственным людям (Евр. 2:16).
И именно трактовка шестокрыльцев поэмы как серафимов является, по сути, атеистической, от непонимания доктрины при использовании для толкования внешней христианской эстетики.
