"Слово о полку Игореве" и XVIII в.

[а лаврухин]

__________________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
А. П. МОГИЛЯНСКИЙ. Неизвестная заметка Н. Г. Устрялова о «Слове о полку Игореве».
..................................... (в кн.: ТОДРЛ, т. XIV, 1958) ...........................................

Фрагмент 1 (стр.96-97):
"В феврале 1833 г. в Москве вышла из печати книга: «Песнь ополчению
Игоря Святославича, князя Новгород-Северского. Переведено с древнего
русского языка X II столетия Александром Вельтманом». Книга содержала
en regard текст «Слова» по изданию 1800 г. и опыт поэтического перевода
«Слова» в прозе (...).
В 1830 г., во II томе «Истории русского народа», Н. А. Полевой при­
звал к обсуждению тех сомнений в подлинности «Слова», которые
М. Т. Каченовским и другими высказывались в устной форме. Книга
Вельтмана была одним из ярких выступлений в защиту подлинности слова."

К о м м е н т а р и й. М.Т.Каченовский, будучи главным редактором журнала "Вестник Европы" , не стал публично выступать с научно-обоснованной критикой версии древнего происхождения "Слова". Вопрос: почему он ограничился только изустным изложением обозначившейся проблемы текста поэмы? Каких угроз и с чьей стороны он остерегался?

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.97-99):
"Подробный отзыв Н. Г. Устрялова о труде А. Ф. Вельтмана был пре­
провожден на имя П. М. Новосильского при письме К. М. Бороздина от
6 апреля 1833 г. Приводим текст этой неизвестной заметки академика
Н. Г. Устрялова.

Замечания на книгу «Песнь ополчению Игоря Святославича», изданную
............................... Г. Вельтманом .....................................

В наше время ознакомить публику вполне с поэтическими красотами
Слова о полку Игореве можно двумя способами: или верным переводом,
или счастливым подражанием. В первом случае издатель обязан: прежде
всего восстановить текст, очистить его от ошибок, пояснить, что именно
хотел сказать певец Игоря, и потом уже переложить оный в изящную
прозу. Во втором случае необходимо не только основательное знакомство
с подлинником, с духом века и народа, т. е. полное, живое познание древ­
ней отечественной истории, но еще требуется самобытный дар поэтический.
Г[-н] Вельтман хотел быть только переводчиком (VI) вследствие мысли,
что изданные доселе переводы (графа Мусина-Пушкина, А. С. Шишкова,
Пожарского, Граматина) весьма неудовлетворительны. «Читая подлинник
Слова о полку Игореве, — говорит он,—я понимал его, или мне казалось,
что я понимал: ибо красоты его трогали душу мою. Читая переводы, я не
понял их и не мог перенести какого-то чувства, похожего на обиду».
Желание отмстить за честь певца Игорева побудило его напечатать
свой перевод с самым текстом и немногими замечаниями филологиче­
скими.
(...) В заключение нельзя не заметить странной мысли г[-на] Вельтмана
о языке певца Игорева: стараясь разрешить вопрос, предложенный Уче­
ным обществом, «на каком языке писано „Слово о полку Игоревом"? на
древнем ли славянском, существовавшем в России до перевода книг свя­
щенных, или на каком-нибудь наречии областном?», г[-н] переводчик гово­
рит (не опираясь ни на какое доказательство), что «оно писано на языке,
собственно певцу Игоря принадлежащем; на соединении всех наречий
славянских, очищенных высоким чувством поэта». Сию мысль следо­
вало бы подтвердить доказательствами историческими, а не примером
Ломоносова, который, напротив того, писал на одном наречии Русском,
очистив его глубоким познанием форм языка, и никогда не смешивал
оного -с другими Славянскими наречиями.
Вообще изданием своего перевода г[-н] Вельтман не оказал даже той
услуги, которую принес на сем же поприще г-н Граматин.
Лектор С.-Петербургского университета
Н. Устрялов.
5 Апреля
1833.12.

Значение приведенного выше труда академика Н. Г. Устрялова сво­
дится главным образом к следующим моментам:
а) он отчетливо характеризует отношение официальной исторической
науки в России к «Слову о полку Игореве» в годы выработки уваровской
теории «официальной народности» (1832);
б) он ярко определяет те требования к различным типам переводов
«Слова» на новый русский язык, какие выработала историческая наука
в России в названную эпоху."

К о м м е н т а р и й. М.Т.Каченовский потому и ограничился в критике древнего происхождения "Слова" только изустным способом выражения, что имел довольно ясное представление о той силе, которая на него обрушится тот час же после официальной публикации своих научных доводов.

[а лаврухин]

___________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Р.О. Якобсон (Кембридж, Масс). Изучение "Слова о полку Игореве" в Соединенных Штатах Америки.
..................................,,,(в кн.: ТОДРЛ, т.XIV, 1958 г.) ...........................................

Фрагмент 1 (стр.106):
"Учет подражательных тирад «Задонщины» позволяет в отдельных слу­
чаях устранить порчу текста в «Слове». Пересвета, одного из героев «Задон­
щины», привели на судное (или суженое) место, лететь его главе на ко-
вылу и лежать «на зелене ковыле» за обиду великого князя; в «Слове»
соответственно приведен «на Суд» Борис Вячеславич, ему постлана «на
канину зелену» погребальная пелена «за обиду храбра и млада князя», и
<-с тоя же Каялы» повезли его на похороны. Засим следует и в «Слове»,
и в «Задонщине» одинаковая картина общего запустения и массового
кровопролития. Несомненно испорченным разночтениям «Слова» —
бессмысленной «канине» и неуместной «Каяле» — противостоит явно пра­
вильное, как отметил уже Тихонравов, чтение «Задонщины» — повторный
образ «ковылы», художественно мотивированный и к тому находящий себе
подтверждение в стихе 176 «Слова». Сравнение формы 14 «ущекотал»
в «Слове» и «вощекоталъ» в соответствующем месте «Задонщины» по
списку Ундольского ведет к заключению, что это в «Слове» один из при­
меров диалектального изменения «въ-» > «у-»: прототип «въщекотати»
с префиксом «въс-» параллелен форме 17 «въсп ти»."

К о м м е н т а р и й. Никто из защитников древности "Слова" не говорил и не говорит о неуместности "Каялы".

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.107):
"Словарный и морфологический состав памятника окончательно выяс­
няется. Мнимые Ьарах'ы «Слова» один за другим обнаруживаются в дру­
гих документах. Так, «чаица» встретилась нам в нижненемецком учеб­
нике русского языка, написанном в Пскове на пороге XVII в. (...)."

К о м м е н т а р и й. Р.Якобсон вводит в науку о "Слове" редчайший лингвистический источник: "учебник русского языка, написанный во Пскове на пороге XVII - го века". Интересно узнать мнение А.А.Зализняка по этому поводу.

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.108):
"Главная трудность «Слова» лежит отнюдь не в лексике и не в грамма­
тике, а в его стилистическом многообразии. Причудливая игра на цепи
сходств и контрастов, на смежности и дальности в пространстве и времени,
сплетение настоящего с прошлым и будущим, историзма с предзнаменова­
ниями, острое сочетание различных литературных жанров, приемы загадок,
сжатый намек взамен повествования, заведомая разнородность языковых
средств — все это роднит поэтику «Слова» с другими характерными
произведениями затрудненного, сокровенного, притчно-иносказательного
стиля, овладевшего на исходе XII и в начале X IІІ в. поэзией русской и
западной, скандинавской и провансальской, кельтской и немецкой, гре­
ческой и латинской (...)."

К о м м е н т а р и й. У поэмы "Слово о полку Игореве" нет предшественников и последователей 2в его стилистическом многообразии".

[а лаврухин]

Фрагиент 4 (стр.109):
" В этой поэзии нарочитых контрастов переплетаются иностранные и ту­
земные корни и книжность великолепно уживается с фольклором. Коммен­
таторы «Слова», в особенности Варвара Павловна Адрианова-Перетц,
неоднократно указывали на его связь с устной поэтической традицией"

К о м м е н т а р и й. Связь "Слова" с устной поэтической традицией нисколько не противоречит версии написания поэмы в XVIII в., даже наоборот, хорошо с ней согласуется.

[а лаврухин]

Фрагмент 5 (стр.111):
"По изощренной сложности семантика и композиция «Слова» могут по­
спорить с его звукописью и ритмикой. Конспект трактата Георгия Херо-
боска о тропах и фигурах, переведенный с греческого на церковно-славян-
ский язык, попал в XI в. из Болгарии в Киев и вошел в древнерусский
литературный обиход. При всей новизне поэтических веяний на склоне
XII в. все же традиционная византийско-славянская литературная учеба,
видимо, дает наилучший ключ для понимания многообразной и многопла­
новой символики «Слова». Например, его характерные инверсии во вре­
менной последовательности событий, нередко смущавшие комментаторов,
точно соответствуют учению Херобоска о фигуре «последословия». По­
пытка расследовать образы «Слова» в свете этой традиции (XXXV ) —
одна из немногих осуществленных глав будущей истории древнерусского
словесного мастерства"

К о м м е н т а р и й. Если трактат Георгия Херобоска о тропах и фигурах, попав в Киев в XI в., смог повлиять на Автора "Слова" в XIIв., то какие ещё примеры влияния трактата греческого автора можно привести? А был ли известен этот трактат старообрядческой книжности?
Доподлинно известно, что многие сочинения СТАРООБРЯДЦЕВ заключают в себе и звукопись и ритмику. А уважаемый Р.Якобсон даже и не пытается хоть сколько нибудь рассмотреть этот аспект в истории древнерусского словесного мастерства.

[а лаврухин]

_________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Н. М. Дылевский (София). "Вежи ся половецкии подвизашася" в "Слове о полку Игореве".
...................................... (в кн.: ТОДРЛ, Т.XV, 19 ) ..............................................

Фрагмент 1 (стр.37):
"В общепринятом в настоящее время чтении выражение «вежи ся по­
ловецкий подвизашася» в описании бегства Игоря из половецкого плена
в «Слове о полку Игореве» обычно передается: «вежи половецкие задви­
гались». Примерно так же было переведено это выражение и в первом
издании «Слова» (1800): «двинулись заставы Половецкия».

К о м м е н т а р и й. Лингвист Н.М.Дылевский, анализируя фразу из "Слова" «вежи ся по­ловецкий подвизашася», ничего не говорит по вопросу об энклитиках воообще и о наличии в ней двойного "ся", в частности. В о п р о с: почему до выхода книги А.А.Зализняка по "Слову" в 2004 г. об энклитиках анализируемого текста никто ничего не знал?

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.37-38):
"Более широкий контекст, в котором помещено наше выражение, в пер­
вом издании «Слова» (1800 г.), при всех своих недостатках являющемся
все же наиболее автентичным, передан так: «Комонь въ полуночи. Овлуръ-
свисну за рЕкою; велить Князю разумЕти. Князю Игорю не быть: кликну
стукну земля; въшум трава. Вежи ся Половецкіи подвизашася; а Игорь
Князь поскочи горностаем къ тростію, и б лымъ гоголемъ на воду.
А в переводе: «К полуночи приготовлен конь. Овлур свиснул за рекою,
чтоб Князь догадался. Князю Игорю тамо не быть. Застонала земля,
зашумела трава; двинулись заставы Половецкия, а Игорь Князь горно­
стаем побежал к тростнику, и белым гоголем пустился по воде».
В академическом издании «Слова» (1950 г.) тот же пассаж дан в таком?
виде (в переводе Д. С. Лихачева):

Комонь въ полуночи Овлуръ свиснулъ за рЕкою;
велить князю разумЕти:
князю Игорю не бытьі
Кликну,
стукну земля,
въшумЕ трава,
вежи ся половецкий подвизашася.
А Игорь князь поскочи
горностаем къ тростию,
и бЕлымъ гоголемъ на воду».

К о м м е н т а р и й. Итак, Н.М.Дылевский исходит из того, что контекст, содержащий в себе именно фразу «вежи ся по­ловецкий подвизашася», является "наиболее автетичным", или наиболее приближённым ко времени предполагаемого написания поэмы в XII в. Но А.А.Зализняк считает, что энклитика "ся" в постпозиции в текстах XII в. - это лингвистическое явление, присущее церковным, а не светским текстам. В нашем же случае мы имеем двойное "ся", которое соотносится именно с одним глаголом "подвизаша". А такое бывает только в более поздних текстах".
А.А.Зализняк в [2007, издание второе, дополненное, стр.357] пишет:

"Дополнительной особенностью той же фразы из СПИ является так
называемое двойное "ся": помимо первого "ся", поставленного
по древнему правилу, после начального слова, здесь имеется ещё
и второе, лишнее "ся", поставленное по новому (позднему) правилу
непосредственно после глагола: "подвизашася". Такое "ся" изредка
встречается в рукописях - иногда просто как ошибка оригинала, но чаще
как результат поздней переписки: переписчик хотя и копировал древнее
препозитивное "ся", уже плохо понимал его роль и добавлял недостстающее ,
по его ощущению, "ся" после глагола. Именно этот второй тип происхождения
второго "ся" в рассматриваемой фразе предполагается в рамках версии
подлинности СПИ. Если же перед нами продукт имитации, то имитатор
обладал неимоверной чувствительностью к редкостям, поскольку данный
эффект встречается не чаще, чем один раз на несколько сот примеров с "ся",
причём в ранних рукописях его вообще почти никогда не бывает."

П р и м е ч а н и е. Если А.А.Зализняк читал статью Н.М.Дылевского, то он был бы обязан поправить ошибочное суждение коллеги-лингвиста о принадлежности контекста с фразой «вежи ся по­ловецкий подвизашася»", как наиболее автентичным", ко времени XIIв. Но А.А.Зализняк этого не сделал. В о п р о с: читал ли А.А.Зализняк статью Н.М.Дылевского с ошибочным суждением?

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.38-39):
"Из всего сказанного становится совершенно очевидно, что наличие
словосочетания «зла подвизайся» в древнерусском языке обязывает по-
новому всмотреться и вслушаться в анализируемое место «Слова о полку
Игореве». Но в то же время надо сказать, что для окончательного
раскрытия семантики выражения «вежи ся половецкий подвизашася»
уяснения значения одного словосочетания «зла подвизайся» далеко не
достаточно. Раскрытию его содержания должен предшествовать тщатель-
ный анализ предыдущих и последующих звеньев всего пассажа в целом,
так как всякое слово и словосочетание получает свое подлинное значение
только в рамках контекста, более или менее широкого. К сожалению,
А. Югов не делает этого. Выражение «вежи ся половецкий подвизашася»
он рассматривает изолированно, в самом себе, в полном отрыве от той
словесной среды, в которой оно употреблено. Мы же считаем, что к убеди­
тельным выводам в конечном счете может привести только обстоятельный
разбор всего пассажа, изображающего отдельные моменты бегства Игоря.
Понимание нашего выражения находится в тесной зависимости от чтения
предшествующих и последующих предложений. А такой пересмотр отдель­
ных смысловых звеньев широкого контекста приводит нас к совершенно
иным, нежели у А. Югова, заключениям."

К о м м е н т а р и й. Уважаемый Н.М.Дылевский, когда приводит фразу "зла подвизайся", говорит о подборе ключей к Загадкам в тексте "Слова"; это - процесс долгий и не для одного поколения учёных. Так Н.М.Дылевский поясняет:

"А. Югов не обратил внимания на то, что в найденном им примере глагол
«под­визайся», что очень существенно, имеет переносное значение.
В переносном значении встречается этот глагол и в «Материалах для словаря
древнерусского языка по письмен­ным памятникам» И И. Срезневского: домогаться,
добиваться, трудиться, подвизаться и т. д. (т. II, СПб., 1902, стлб. 1034). Только
в одном примере глагол «подвищися» — «подвижеся» имеет буквальное значение
(но не с отделительным, аблятивным оттенком, что подчеркиваем особо):
«Аби» подвижеся рака о себ » Иак. Бор. Гл. 147 (Чтен.), т. е. сдвинулась (сама
собою) с места (там же, стлб. 1035). Значит, в примере И. И. Срезневского основной
оттенок действия глагола «подвищися» сохраняется в выражении «вежи ся половецкий
подвизашася» — задвигались.

Совершенно очевидно, что в изречении «Зла подвизайся»
глагол «подвизатися» с аблятивным значением (беги от чего-либо, здесь — от зла)
совсем не тождествен глаголу в словосочетании «подвижеся рака», как не тождествен
глагол «подвижеся» в «подвижеся рака», «подвизашася» в выражении «вежи ся. . . под­
визашася» в аблятивном значении, которое ему хочет приписать А. Югов. Указанное
обстоятельство подмечено и Л. А. Булаховским в статье «„Слово о полку Игореве" как
памятник древнерусского языка» («Слово», 1950, стр. 150). Примеры, на которые мы
сослались выше, свидетельствуют о том, что в древнерусском языке глагол «подвиза­
тися»—-«подвищися» мог иметь аблятивное значение только в случае его употребления
в переносном смысле. Кроме того, надо поставить вопрос — в какой степени глагол
«подвизатися»—«подвищися» был присущ восточнославянскому языку именно в пере­
носном значении и не является ли он, как и вое изречение, церковнославянизмом? Если
он церковнославянизм, то его доказующая роль в нашем случае ~ значительной степени
обессиливается."

Как видно,в разгадывании "Слова" многое зависит от того, с каким набором ключей исследователь подойдёт к тексту поэме. А она в версии её написания в XVIII в. в себя вбирает: мистическую традицию западной литературы, Библейскую традицию, традицию христианского богослужения (песнопения), магический ритуал (заговорный текст), архитектуру и др.

[а лаврухин]

Фрагмент 4 (стр.42):
"(...)В отношении же препозитивного «ся» при наличии
постпозитивного возвратного «-ся», которое может вызвать некоторое
сомнение, в «вежи ся половецкий подвизашася», С. П. Обнорский говорит
следующее: «Конечно, в оригинале „Слова", как и в ближайшем его
списке, читалось „ся подвизаша"; в этой форме писец дошедшего до нас
списка заменил „подвизаша" через „подвизашася", не обратив внимания
на то, что „ся" имелось в препозиции, так как в его языке и в общем
русском языке того времени уже стабилизовались в употреблении формы
возвратных глаголов с слившеюся постпозитивно с ними частицею „ся"».

К о м м е н т а р и й. С.П.Обнорский говорит о препозиции "ся", но только в общем, без уточнения того, что именно такого употребления "ся" в древнерусских текстах не обнаружено. В о п р о с: перед нами устранимая лингвистическая ошибка переписчика или неустранимая лингвистическая улика в адрес предполагаемого Автора XVIII в.?
Ответ на поставленный вопрос мы находим в книге А.А.Зализняк [2007, стр.357]:

"Добавим к этому, что других фраз, кроме данной фразы из СПИ, где
соединились бы эти две ярчайшие особенности - "ся" между существительным
и прилагательным и лишнее "ся" после глагола, - в обширном списке
обследованных нами рукописей (включающем, среди многого другого, все
старшие летописи) нет вообще. Это яркий дополнительный штрих к оценке
гипотезы о копировании "блоков готового текста".
Мы видим, при сочинении данной фразы имитировать в точном смысле этого
слова было уже просто нечего: нет готового оригинала для подражания (....)"

П р и м е ч а н и е. Как отчётливо видно, что перед нами либо неустранимая лингвистическая ошибка (улика) предполагаемого Автора XVIII в., либо уникальный на сей день случай употребления двойного "ся", когда мы вправе ожидать обнаружения подобного случая в ещё не обследованных лингвистических источниках древнерусского языка.

[а лаврухин]

Фрагмент 5 (стр.45):
"Наши краткие заметки о «вежи ся половецкий подвизашася» в «Слове
о полку Игореве» нам хотелось бы закончить следующим небольшим
обобщением.
(...) 2. Существительное «вежи» (ся половецкии) не может быть формой
беспредложного родительного отделения в единственном числе, так
как определение к нему — прилагательное «Половеции» — стоит в форме
множественного числа, хотя и с окончанием мужского рода.
3. Глагол «подвизашася» в том же контексте ни коим образом нельзя
связывать с предполагаемыми соучастниками Игоря. На это нет абсолютно
никаких указаний ни в летописи, ни в самом «Слове». Наоборот, в лето­
писи (по Ипатьевскому списку) четко разграничиваются формы глаголов
единственного числа, выражающие действия Игоря, и форма двойствен­
ного числа глагола «поидоста», как только речь заходит об Игоре и
Овлуре.
4. О ярко выраженном противопоставлении двух смежных моментов
действия, поставленных в оформлении предложения на грани первой и
второй половин пассажа, говорит недвусмысленно союз «а», исключи­
тельно типичный в своей противительной функции.
5. Замена его соединительным союзом «и», который в отличие от союза
«а» не отграничивал данное предложение от предыдущего в древнерусском
языке, не может быть оправдана соображениями как синтаксического, так
и логического порядка.

К о м м е н т а р и й. В отношении рассматриваемой фразы «вежи ся половецкий подвизашася» в книге А.А.Зализняк [2007, стр.357-358] мы находим следующее обобщение:

"Есть только отдельные черты, к тому же чрезвычайно редкие, из которых
предстояло "собрать" фразу для СПИ. Их можно выявить лингвистическим
анализом (хотя и отнюдь не самым простым). Но если подобная фраза получена
каким-то иным путём, то перед нами уже не имитация, а интуитивная конструкция
ненаблюдаемого объекта. Как достичь в этом случае правильной реконструкции,
совершенно неизвестно. Единственно мыслимый ответ: "Интуиция гения может всё!"."

П р и м е ч а н и е. Интересно, что понятие "лингвистическая ошибка" хорошо согласуется с тем определением "неизвестного", которое здесь приводит А.А.Зализняк: "ИНТУИТИВНАЯ КОНСТРУКЦИЯ НЕНАБЛЮДАЕМОГО ОБЪЕКТА".

[а лаврухин]

_____________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
................ Н. А. МЕЩЕРСКИЙ. Искусство перевода Киевской Руси. ...........

Фрагмент 1 (стр.55):
"В качестве критерия, которым следует руководствоваться в данном слу­
чае, А. И. Соболевский справедливо признает не признаки фонетики и
морфологии, которые могут быть использованы лишь в виде незначитель­
ных исключений, а данные лексики в языке переводных памятников. Сло­
варный материал перевода, по мнению этого исследователя, имеет особо
важное значение для определения того, где именно мог быть сделан пере­
вод. При этом выделяются четыре группы слов, могущих быть показатель­
ными в указанном отношении."

К о м м е н т а р и й. Как видно, для А.И.Соболевского именно лексика играет первостепенную роль в определении того места, где мог быть сделан перевод памятника. Но нам интересно и другая сторона вопроса, а именно: в какой степени результаты анализа лексики дают нам возможность судить о времени происхождения той или иной древней рукописи?

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.59):

"Свобода перевода и литературное мастерство переводчика проявляется
в следующем: а) естественный порядок слов, независимый от порядка слов
оригинала; б) конкретизация общих отвлеченных понятий; в) художе­
ственное распространение описания, преимущественно боевых эпизодов;
г) приспособление к русским пониманиям того времени к насыщение осо­
бенностями русского быта; д) внесение прямой речи и диалога взамен
косвенной речи и повествования о событиях в оригинале; е) широкое
использование метафор, сравнений и развернутых образных выражений, не
имеющих соответствия в греческом тексте; частое применение фразеологи­
ческих средств русского языка; ж) эмоционально насыщенные описания
природы, данные гораздо ярче и красочнее, чем в оригинале; з) использо­
вание звуковой организации речи, рифмы и ритмического членения фраз.

К о м м е н т а р и й. Характеристики мастерства перевода древнерусского книжника соотносятся с образом Автора "Слова" как в версии его написания в XII в., так и в XVIII в.
Однако, рассматривая ситуацию написания "Слова" в XII в., задаёшься вопросом: почему древнерусские книжники, имея перед собой литературный шедевр, не перенимали из него и части метафорического богатства, без которого существование "Слова" невозможно себе представить. А ведь они, судя по той характеристике, которую им даёт Н.А. Мещерский, не были простыми скромнягами и недалёкими ремесленниками. Каждый из них старался оставить после себя нечто непревзойдённое, что было бы предметом интереса последующих поколений книжников.

[а лаврухин]

____________________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
...................А. В. СОЛОВЬЕВ. Заметки к «Слову о погибели Рускыя земли»......................
......................................(в кн.: ТОДРЛ, т. XV, 1958)................................................

Фрагмент 1 (стр.82):
"Трудно сказать, было ли написано продолжение «Слова о погибели».
Возможно, что оно было записано в одном лишь экземпляре и сгорело
в огне татарского нашествия, а сохранился лишь переписанный кем-то
первый листок (40 строк умещаются как раз на двух страницах тетради).
Возможно, что продолжение и не было написано — автор мог вскоре по­
гибнуть в бою.
Одно несомненно: автор задумал «Слово о погибели Русской земли» —
поэтическое произведение, задачей которого было воспеть былую славу
родины в контрасте со страшным татарским нашествием; в этом произ­
ведении должен был играть главную роль великий князь Ярослав Всево-
лодич, к которому автор был близок. (...)"

К о м м е н т а р и й. Вызывает особый интерес количество строк - 40 (сорок), которое может говорить о законченности произведения.