О росте военных расходов

[thor]

Создание новых армий с их возросшими потребностями способствовало стремительному росту военных расходов. И чем активнее и больше воевала страна, тем больше были расходы. В этом плане показательна Испания времен Филиппа II. Между 1573 и 1598 гг. испанский король Филипп II получил из своих американских колоний свыше 50 млн. дукатов, но ему все равно их не хватило, поскольку активная внешняя политика и непрерывные войны, которые вела Испания, требовали денег намного, намного больше. Испанская корона с 1571 по 1577 гг. на содержание только средиземноморского флота и армии во Фландрии израсходовала 18755000 дукатов. Только война с голландцами в 90-х гг. XVI в. обходилась Филиппу в 9 млн. дукатов ежегодно. Всего же ее расходы на ведение войны с восставшими Нидерландами с 1566 гг. по 1654 г. составили не менее 218 млн. дукатов (Anderson M.S. The Origines of the Modern European State System. 1494-1618. L. – N.-Y., 1998. P. 9; См.: Anderson M.S. The Origines of the Modern European State System 1494-1618. L., 1998. P. 9; Parker G. The Thirty Year’s War. L., 1984. P. 198-199; Tallett F. War and Society in early modern Europe 1495-1715. L. 1992. P.55; Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. Economic Changes and Military Conflict from 1500 to 2000. N.-Y., 1987. P. 50; Parker G. Philip II. Boston-Toronto, 1978. P. 122; Tallett F. War and Society in early modern Europe 1495-1715. L. 1992. P.175).

Размеры государственных расходов Испании видны из цифр, показывающих состояние бюджета испанской короны в 1574 г.: доходная часть бюджета Кастилии составила 5978535 дукатов, тогда как расходы – на обслуживание государственного долга 2730943 дукатов, на армию и администрацию 2000000 дукатов, на войну в Нидерландах 3737279,5 дукатов, война с турками – еще 2052634 дуката, итого 10520856,5 дукатов. Дефицит составил, т.о., 4542321,5 дуката (Parker G. Spain and the Netherlands 1559-1659: Ten Studies. L., 1979. P. 32).

Приведем еще несколько цифр, характеризующих размер расходов на поддержание необходимого уровня военной мощи. В 1-й половине XVI в. содержание только лишь одной испанской tercio (терции) численностью в 5000 солдат обходилось в течение одной кампании в 1,2 млн. дукатов; датский король Христиан IV спустя сто лет, в 1625 г. подсчитал, что содержание наемного британского контингента той же численности обойдется ему в первый месяц в 100 тыс. ригсдалеров, а затем еще по 50 тыс. ригсдалеров ежемесячно; война в Нидерландах в 90-х гг. XVI в. обходилась испанской казне ежегодно в 9 млн. флоринов (См.: Anderson M.S. The Origines of the Modern European State System 1494-1618. L., 1998. P. 9; Parker G. The Thirty Year’s War. L., 1984. P. 198-199; Tallett F. War and Society in early modern Europe 1495-1715. L. 1992. P.55).

Чрезвычайно дорого обходилась постройка крепостей согласно правилам новой системы – той самой trace italienne. Так, каждый из 22 новых бастионов Амстердама обошелся голландцам в 2 млн. флоринов, модернизация Бервика-на-Твиде в 1558-1570 гг. обошлась казне Елизаветы I в 130000 фунтов стерлингов (Childs J. The Military Revolution I: The Transition to Modern Warfare // The Oxford Illustrated History of Modern War. Oxford. 1997. Р. 27; Tallett F. War and Society in early modern Europe 1495-1715. L. 1992. P. 168-169).

[thor]

И в продолжение темы о росте финансовых трат на содержании наемных армий Как справедливо замечал Г. Дельбрюк, «Как велики и богаты ресурсами ни были эти новые государственные образования (имелись в виду прежде всего Франция, Испания и Римская империя – П.В.), однако в своих войнах они стремились превзойти друг друга и поэтому не только доходили до пределов своих ресурсов, но и переступали через них, ибо, как мы видели, увеличить число солдат было нетрудно, и лишь большое их число открывало путь к победе. Естественную границу численности войск должны были указывать пределы финансовых ресурсов государей, ведущих войну. Но если противник выходил за эти пределы в расчете на то, что такое напряжение сил должно дать ему победу и что победа пополнит его дефицит по выплате жалования? Что тогда? Эта надежда с самого начала заставляла обе стороны выходить за пределы их ресурсов. Численность армий намного переросла нормальную численность средневековых войск не только в меру того, что теперь появились государи, которые могли их оплатить, но и гораздо выше того, что они могли оплатить. Ведь солдат можно было набрать достаточно за задаточные деньги и за посулы будущей оплаты (выделено нами – П.В.)…»(1).
Но способность не только поддерживать, но и постоянно увеличивать свой военный потенциал напрямую зависела от состояния экономики страны, втянувшейся в гонку вооружений. Поэтому имеет смысл коснуться, хотя бы отчасти, экономической, а точнее, финансовой составляющей военной революции как одного из важнейших условий ее осуществления. Итак, для содержания наемных армий нужны были деньги, деньги и еще раз деньги, и «золотые» и «серебряные» «солдаты» значили порой даже больше, чем реальные живые. «Point d’argent, point de Suisse» («Нет денег – нет швейцарцев!») – так гласила популярная поговорка того времени. Но где взять эти деньги, чтобы заполучить в свое распоряжение пресловутых швейцарцев или ландскнехтов? Ф. Тэллетт отмечал в этой связи, что начиная с середины XV в. ведущие европейские державы, и прежде всего Испания и Франция, испытывают «революцию финансов монархов». Суть ее заключалась в реформировании налоговой системы и установлении определенного порядка более или менее постоянных налоговых поступлений в королевскую казну. Этим и объясняется доминирование Испании и Франции во внешней политике и в войнах конца XV – 1-й половины XVI вв. Эти страны раньше других вступили на путь формирования нового государства, государства Нового времени с его более жесткой, централизованной политической системой. Имея в своем распоряжении значительно большие по сравнению с прежними временами финансовые ресурсы, Валуа и Габсбурги вступили в ожесточенное противоборство друг с другом за гегемонию в Европе, поднимая ставки в игре все выше и выше.

[thor]

Тем не менее, хотя сложившаяся к тому времени система государственного управления во Франции и Испании и была, безусловно, намного эффективнее, чем та, которой могли воспользоваться, к примеру, Эдуард III или Филипп VI, однако механизмы мобилизации внутренних ресурсов государства оказались недостаточно эффективными, чтобы поддержать набранный на рубеже XV/XVI вв. темп гонки вооружений (2). Естественно, что самым простым способом пополнить казну было заполучить в свое исключительное владение источники драгоценных металлов, обеспечив тем самым себя возможностью чеканки золотой и серебряной монеты в необходимых количествах, т.е., образно говоря, опереться на «внешние» источники поступлений денег.
Пример Испании и Римской империи в этом отношении является самым показательным. В XVI в. германские императоры и испанские короли были самыми богатыми из европейских монархов. Как отмечал Ж. Делюмо, в середине XV в. кризис добычи драгоценных металлов в Европе, прежде всего серебра, стал постепенно преодолеваться благодаря целой серии серьезных усовершенствований в технике ведения горных работ и выплавки серебра из серебросодержащих руд в Центральной Европе. В итоге Карл V, король Испании и германский император, получил в свое распоряжение значительные средства для ведения активной внешней политики «другими средствами». Еще бы! Ведь по самым скромным подсчетам, к 1550 г. в Европе масса обращавшихся драгоценных металлов превышала ту, что была в 1492 г., в 12 раз, поэтому, как указывал французский историк, «…европейский расцвет в эпоху Дюрера (1471-1528), Рафаэля (1483-1520), Лютера (1483-1546) и Цвингли (1484-1531) был, следовательно, в большей степени обусловлен не американскими сокровищами, а серебром Центральной Европы… Наибольшая производительность большинства этих рудников относится к периоду между 1515 и 1540 гг.» (3). А эти рудники находились в его распоряжении!
В середине XVI в. начался спад добычи серебра в Европе, и именно Карл первым почувствовал это, когда его империя, в пределах которой никогда не заходило солнце, столкнулась с ростом бюджетного дефицита, достигшего к концу 50-х гг. 15 млн. дукатов (4). Это привело к первому банкротству испанской короны и ускорило в известной степени завершение Итальянских войн – воевать ни Карлу и его преемникам, ни тем более Генриху II французскому, у которого не было саксонских и чешских серебряных рудников, было больше не на что. Поэтому, если во время 1-й фазы Итальянских войн нередки были армии, превышавшие по численности 20 тыс. чел. (например, в апреле 1511 г. под Равенной французы имели около 23 тыс. солдат, при Мариньяно спустя два с половиной года французская армия насчитывала около 30 тыс. солдат, столько же они имели в 1522 г. под Бикоккой, а под Черезолой в апреле 1544 г. – всего лишь 12 тыс. солдат). «Поражает незавершенный характер конфликтов 1540-х и 1550-х гг., который, впрочем объясним с учетом незначительности одержанных побед и огромного нежелания развивать успех – что означало бы с новой силой комплектовать, снаряжать и защищать свои гарнизоны», – отмечал Р. Маккенни (5). Развитие успеха требовало денег, а их то как раз и не хватало

[thor]

Однако как раз к этому времени подоспело начало активной эксплуатации богатейших американских колоний. И если в 1-й половине века, когда конкистадоры попросту ограбили индейцев, Америка еще не стала основным источником серебра и золота, то во 2-й половине XVI столетия ситуация кардинально изменилась (6). Рудники Перу и Мексики дали в руки испанской короны неслыханные по тем временам средства. Так, только между 1573 и 1598 гг. испанский король Филипп II получил из своих американских колоний свыше 50 млн. дукатов. Всего же испанские колонии в Америке дали ¾ от ввезенного в XVI в. в Европу общего объема драгоценных металлов (7)/
Обладание такими источниками драгоценных металлов позволило испанским и германским Габсбургам иметь такие военные расходы, на какие не то что столетием – двумя раньше, но даже в 1-й половине XVI в. ни одни монарх Европы решиться не мог. Так, если в 1546-1547 гг. во время Шмалькальденской войны Карл V тратил ежегодно на ведение войны с протестантскими германскими князьями по 2 млн. флоринов ежегодно, а в 1551-1556 гг. для ведения войны с французами он израсходовал на содержание армии во Фландрии 22 млн. флоринов, то только содержание армии во Фландрии и ведение войны с мятежными голландцами в 90-х гг. XVI в. обходилось ежегодно Филиппу II испанскому не менее 9 млн. флоринов ежегодно (8). Содержание только средиземноморской эскадры и армии во Фландрии в 1571 – 1577 гг. обошлось Филиппу на содержание в 18755000 дукатов. Всего же расходы испанской короны на ведение войны с восставшими Нидерландами с 1566 гг. по 1654 г. составили не менее 218 млн. дукатов – сумма, которая двумястами годами ранее для английского короля Эдуарда III и его французского оппонента Филиппа VI была просто невообразимой (9).

[thor]

Однако ставка на внешние источники финансирования своих армий, равно как и попытка содержать их за счет населения территорий, на которых они квартировали (попытка использовать принцип «Война кормит войну» («Bellum se ipsum aleat»(10)), оказались в конечном итоге несостоятельными. Военные расходы росли быстро, слишком быстро. «Общая тенденция в эти годы, – отмечал по этому поводу Дж.Паркер, – вызвавшая рост цен на сельскохозяйственные и промышленные товары, привела к росту расходов на содержание и экипировку солдат. Стоимость войны росла так быстро, что государства были не в силах выдерживать ее слишком долго. Война стала, говоря словами одного испанского генерала, «родом торговли, в которой победит тот, кто имеет больше денег», и в которой, согласно высказыванию другого генерала, «победит тот, кто не остановится перед использованием последнего эскудо»…»(11). Однако даже для Испании с ее колоссальными на первый взгляд ресурсами такое напряжение оказалось непосильной ношей. Она просто надорвалась под непомерной тяжестью имперского величия и испанская корона, неспособная и далее ее нести, неоднократно объявляет о своем банкротстве (в 1575, 1596, 1607, 1627 и 1647 гг.) (12). Военная мощь Испании во 2-й половине XVII в. резко упала и она практически утратила статус великой державы.

[thor]

Примечания:
1. Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Т. IV. С. 46-47.
2. Tallett F. War and Society in early modern Europe 1495-1715. L. 1992.P. 10-11.
3. Делюмо Ж. Цивилизация Возрождения. Екатеринбург, 2006. С. 70.
4. Там же. С. 71.
5. Маккенни Р. XVI век. Европа. Экспансия и конфликт. М., 2004. С. 327.
6. Р. Маккенни приводит такие цифры: в среднем в 1-й половине XVI в. на шахтах Центральной Европы добывалось серебра около 90 тонн ежегодно, тогда как американское серебро не было известно вплоть до 1520-х гг. В следующем десятилетии начинается его ввоз, поначалу в небольших количествах, несравнимых с добычей в Европе – всего около 85 тонн, однако начиная с 50-х гг. его поставки стремительно прогрессирует с 300 тонн до св. 1000 тонн в 70-х гг. и 2700. тонн в 90-х гг. (Там же. С. 93). И это не считая того серебра, которое попадало в Европу контрабандным путем или посредством пиратских рейдов.
7. Тарле Е.В. Очерки истории колониальной политики западноевропейских государств // Тарле Е.В. Политика: история территориальных захватов. XV – XX века. М., 2001. С. 58; Tallett F. Op. cit. P. 175.
8. Anderson M.S. The Origines of the Modern European State System 1494-1618. L., 1998. P. 9.
9. Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. Economic Changes and Military Conflict from 1500 to 2000. N.-Y., 1987P. 50; Parker G. Philip II. Boston-Toronto, 1978. P. 122. Для примера: доходы французской казны в 1335 г. составляли, к примеру, 460 тыс. турских ливров, тогда как при Людовике XI (1461-1483 гг.) только военные расходы французской короны выросли с 907 тыс. до 2,7 млн. турских ливров (Bean R. Op. cit. Р. 215, 217). Потратив на организацию двух кампаний, 1339 и 1340 гг., 500 тыс. фунтов стерлингов при ежегодном доходе английской казны в ~ 90 тыс. фунтов, Эдуард III фактически поставил страну на грань экономической и финансовой катастрофы, не добившись при этом никаких серьезных видимых результатов. При этом численность его армии колебалась в пределах 10-23 тыс. воинов, включая контингенты германских и фламандских союзников. Этого оказалось явно недостаточно для того, чтобы нанести решительное поражение королю Франции Филиппу VI и вынудить его принять выгодные для Эдуарда условия мира. Повторить же такой «подвиг» в будущем Эдуард оказался неспособен и война постепенно приобрела затяжной характер, закончившись только в 1453 г., когда ни Эдуарда, ни Филиппа уже давно не было в живых (Уваров Д. Битва при Креси (1346 г.) и военное дело первой фазы Столетней войны (1337-1347 гг.) // Воин. 2003. № 12. С. 30; Перруа Э. Столетняя война. СПб., 2003. С. 112, 117; Bean R. Op. cit. P. 214). Анализируя ход Столетней войны, Э. Перруа писал, что «…во всей франко-английской политике с 1350 по 1400 г. и даже позже ничто так не бросается в глаза, как вопиющая несоразмерность скудных средств и смелых начинаний. Она легко объясняет неимоверную длительность конфликта…» (Перруа Э. Указ. соч. С. 138).
10. К чему вело следование этому принципу, наглядно демонстрирует опыт Тридцатилетней войны. Попытка содержать многочисленные армии в годы Тридцатилетней войны за счет населения территорий, на которых расквартировывались наемные армии, вело к тотальному разорению и опустошению их. В Германии население в ходе войны сократилось, по самым оптимистическим подсчетам, с 1618 по 1648 гг. по меньшей мере на 15-20 % – с 20 до 16-17 млн. чел., причем в отдельных регионах сокращение было еще более серьезным – до 40 или даже более %, а погром и резня, устроенные имперскими солдатами в Магдебурге в 1631 г., заставили содрогнуться от ужаса всю Европу. В самом деле, из 30 тыс. жителей города после того, как побоище закончилось, в живых осталось не более 5 тыс., преимущественно женщин, которых озверевшая от крови солдатня увела в свой лагерь (Квитковский Ю.В. Мы знаем своих «паппенхаймеров»! // Армии и битвы. № 5 (1/2006). С. 26; Anderson M.S. War and Society in Europe of the Old Regime 1618-1789…Р. 68-69; The Thirty Year’s War. L., 1984. Р. 187).
11. Parker G. Europe in Crisis 1598-1648… Р. 73.
12. В качестве примера можно привести такие сведения: в 1574 г. доходы испанской короны составили 5978535 дукатов, тогда как расходы – 10471662 дуката (в т.ч. на содержание испанской арии в Нидерландах 3737229 дуката и на войну с турками еще 2052634 дуката – в сумме 5789863 дуката, почти весь доход казны). Т.о., дефицит бюджета составил 4493127 дуката (Parker G. Spain and Netherlands 1559-1659: Ten studies. L., 1979. Р. 32). Естественно, что продержаться на плаву Испания могла только за счет внешних заимствований (например, тот же Карл V регулярно занимал деньги у семейства немецких банкиров Фуггеров), но как долго это могло продолжаться?