Бой Пересвета с Челубеем.

[shuric]

Почему все логично.
Роль С. в событиях КБ была нулем (или очень малой величиной), вот о нем в ранней летописи ничего и не сказали.
А дальше начала расти легенда. Т.к. ее формировали монахи, то естественно появились святые подвижники которые, в соответствии с религиозными категориями о которых здесь рассуждал Лусор, и стали изображатся главными победителями. Дмитрий и его войско всего навсего сражался, а главную роль сыграли представители РПЦ. Не будь С. - нашелся бы другой подвижник на эту роль. Свидетели битвы к тому времени умерли, опровергнуть было некому.

Кстати если бы Дмитрий проиграл битву было бы вероятно обьяснено, что это результат анафемы и того, что он (Дмитрий) не получил благословления у С. (или иной религиозной фигуры).

[thor]

Ага, в киприановской летописи и ничего и не сказали. А, может, Киприан и Куликовской битвы не заметил?

[shuric]

Я бы не удивился. Но - заметил. Пришлось видимо сжав зубы признать что побил таки Дмитрий Мамая - вопреки анафеме.

[thor]

Таки-таки сжав зубы - а, быть может, вы еще и мнение А.Г. Кузьмина поддерживаете о всемирном заговоре византийских исихастов против Московской руси и лично Димитрия Ивановича?

[Gosha]

Русские устроили свои полки за Непрядвой рекой, то есть перед ней, а не за ней. Если натиск войска мамаева будет более жестким, русские передовые части прикрывающие основную позицию отступят за речку Непрядву. Засадный полк это ли не обустройство позиции. Это уже предвидение победы. Выделение резерва заранее, то есть до начала сражение говорит о осведомленности русских.

[Gosha]

С церкви монголы не брали налоги, церковь держала нейтралитет в делах княжеских в отношении монгол. В Троицу к Сергию Дмитрий приехал не только за благословением, но и за сведениями собранными в Сарае монахами. Возможно, эти сведения во многом повлияли на решение, на чьей стороне будет Дмитрий Московский. Со всеми или против всех.

[thor]

Сергий - председатель КГБ Московского Великого княжества? Оригинально, оригинально, а источник сей информации можно в студию...

[Князь]

Сергий Радонежский и круг его собеседников и сотаинников из подмосковных монастырей, вне всякого сомнения, поддерживали анафемствование великого князя. [/color]

Не было никакого анафемствования. Вот когда тверского князя Алексий от церкви отлучил, то в Твери даже венчать и отпевать запретили. Церкви позакрывали просто приказом митрополита. В итоге Михаил к Дмитрию на поклон поехал сразу. А где запирание церквей на Москве? Ничего подобного даже не наблюдается. В вы говорите об поддержке анафемы. Бред!
Опять же, если бы Киприан предал анафеме Дмитрия, то никаких замечательных отношений с Василием Дмитриевичем у него бы не сложилось в принципе. Как пример могу привести старшего сына Тишайшего - Фёдора III. Вот простил он Аввакума, а тот возьми и напиши ему послание о том, что покойный царь-батюшка за грехи свои горит в геенне огненной... И отправили неразумного на костёр сразу...
Поэтому выдумывать не нужно чего не было... У Дмитрия были непростые отношения с церковью, но они при этом всегда оставались в рамках нормальных отношений...

[thor]

Интересно развивается у нас дискуссия. Shurik выдвинул тезис о том, что якобы де Сергий был сторонником Киприана, ничем существенным этот тезис не обосновав, и теперь все вращается вокруг этой идеи по типу «на колу висит мочало, начинаем все сначала».
Все бы хорошо, да вот только вопрос один есть, и презабавный – а с чего это вдруг получилось так, что Сергий стал сторонником Киприана? Кто ему Киприан и кто он Киприану? На первую половину вопроса можно ответить совершенно точно – Киприан ему никто, митрополит киевский, который пытается утвердиться в Москве. На вторую же половину вопроса ответить можно еще более определенно – Сергий весьма влиятельная фигура среди иерархов русской православной церкви, один из кандидатов в митрополиты, имеющий значительный вес среди как клира, так и мира, к тому же лицо в известной степени независимое от Димитрия и его ставленника Митяя. К кому, как не к Сергию, стоит обратиться за содействием Киприану? А что выигрывает Сергий от оказания помощи Киприану? И на чем основаны представления о союзе между Сергием и Киприаном – на двух письмах, отправленных в 1378 г. Киприаном Сергию? А где ответы Сергия Киприану? Источник в студию!
Кстати говоря, возникает сомнение, что чибурашко внимательно читал второе послание Киприана Сергию и Феодору. Из текста второго письма Киприана Сергию и Феодору вовсе не следует, что Киприан считает их своими единомышленниками. Характерно обращение опального митрополита к адресатам: «Киприан, милостью божией митрополит всея Руси,— честному старцу игумену Сергию, и игумену Феодору, и, если есть, ДРУГИМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ ВАШИМ (выделено нами – Thor)». Киприан не шибко хорошо осведомлен о ситуации в Московском княжестве и среди московских церковных иерархов, если он не уверен в том, что у Сергия и Феодора есть единомышленники. Хороши же партнеры Киприана, не уведомившие его о том, что на их стороне сила!

[thor]

Более того, зачем Киприану доказывать Сергию и Феодору свою правоту? Единомышленникам и «заединщикам» это необходимо? Они что, неграмотные, не знают, каков канонический порядок поставления митрополитов? А если они грамотные, то к чему тогда их убеждать в своей правоте? Почему Киприан пишет им о том, что было сделано с ним от имени Димитрия: «…Вы же, от мира отрекшиеся и от того, что в мире, и живущие только для бога, как, таковое зло видев, промолчали? Если вы хотите добра душе князя великого и всей отчине его, почему промолчали?»? Это обращение к единомышленникам и союзникам в борьбе с княжеским самоуправством? Что-то верится с трудом! И зачем Киприану доказывать Сергию, что он не враг Димитрию, что он творил московскому князю только добро? Ведь если Сергий – противник вмешательства Димитрия в дела церкви, то зачем Киприану расписывать свои заслуги перед московским князем?
Одним словом, не слишком ли много вопросов возникает, если внимательно почитать письмо Киприана Сергию и Феодору? Нет, конечно, если чибурашко мыслит не своим умом, а заимствует его у других посредством своего сканера, то исполать ему, детинушке. Однако ежели он, враг, новой жидовин, распенши Христа, по своему злобесному собатцкому хотению и умышлению, сицевыми скудоумными глаголы нелепая глаголаша, сам не разумея, что сладко – свет, что горко – тма, и иных поучает по бесовскому наученью, то меня все эти непонятки вовсе не устраивают. Мне нужно непротиворечивое объяснение событий, не противоречащее «бритве Оккама». Между тем, если полагать, что Сергий, подобно новгородским иерархам, уклонился от однозначной поддержки Киприана в споре с Димитрием и Митяем, и занял выжидательную позицию, то тогда все становится более или менее на свои места. Тогда становится ясным, почему роль Сергия в событиях 1378-1380 гг. затушевывается в митрополичьей, киприановской Троицкой летописи, и почему Сергий появляется в фотиевском своде.

[thor]

P.S. Кстати говоря, киприановскую летопись и фотиевскую разделяют всего лишь 10 лет – маловато для того, чтобы вымерло поколение «славных бойцов Марафона» и чтобы люди забыли, кто и где находился в эти дни!
P.P.S. Вот еще информация для размышления для чибурашко – отрывочек из Симеоновской летописи о событиях 1378 г.: «…Князь же великии не восхоте Пимина приати, …въсхоте приати митрополита Киприана, сущу ему в Киев в тыи дни, и посла по него игумена Симановьского Феодора, отца своего духовнаго в Киев, зовучи его к себе на Москву… И прииде пресвященныи Киприан митрополит ис Киева на Москву, на свою митрополью, … и много звонению сущу в вся колоколы, и многу народу сшедшися на сретение его, и весь град подвижася, князь же великии с великою честью и со многою любовию и верою…» (Симеоновская летопись // ПСРЛ. Т. XVIII. М., 2007. С. 125). Интерпретируйте данный текст непротиворечиво, пл-и-и-и-и-из! А то ведь загадка возникает – Симеоновская летопись довольно точно отражает текст Троицкой летописи, на которую так любит ссылаться чибурашко. И ежели Сергий друг и единомышленник Киприана, то почему же его не видно в этой картине триумфального восшествия митрополита на «осляти» в «град Москов». И как это князь Димитрй, будучи не в ладах в Киприаном, посылает к нему Феодора, своего духовного отца (!? – и что же это за отец такой, который противствует своему чаду духовному, не наставляет его на путь истинный розгами духовными и материальными).
P.P.P.S. Интересно, а что теперь darling-чибурашко выдаст на-гора при помощи своего сканера или снова прочитает эти строки наискосок, выбрав только знакомые буковки?

[shuric]

Интересно развивается у нас дискуссия. Shurik выдвинул тезис о том, что якобы де Сергий был сторонником Киприана, ничем существенным этот тезис не обосновав,

Вы сами его обосновали:

Из текста второго письма Киприана Сергию и Феодору вовсе не следует, что Киприан считает их своими единомышленниками. Характерно обращение опального митрополита к адресатам: «Киприан, милостью божией митрополит всея Руси,— честному старцу игумену Сергию, и игумену Феодору, и, если есть, ДРУГИМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ ВАШИМ (выделено нами – Thor)».

Киприан ясно называет С. своим единомышлеником.

Вот еще информация для размышления для чибурашко – отрывочек из Симеоновской летописи о событиях 1378 г.: «…Князь же великии не восхоте Пимина приати, …въсхоте приати митрополита Киприана, сущу ему в Киев в тыи дни, и посла по него игумена Симановьского Феодора, отца своего духовнаго в Киев, зовучи его к себе на Москву… И прииде пресвященныи Киприан митрополит ис Киева на Москву, на свою митрополью, … и много звонению сущу в вся колоколы, и многу народу сшедшися на сретение его, и весь град подвижася, князь же великии с великою честью и со многою любовию и верою…» (Симеоновская летопись // ПСРЛ. Т. XVIII. М., 2007. С. 125). Интерпретируйте данный текст непротиворечиво, пл-и-и-и-и-из! А то ведь загадка возникает – Симеоновская летопись довольно точно отражает текст Троицкой летописи, на которую так любит ссылаться чибурашко. И ежели Сергий друг и единомышленник Киприана, то почему же его не видно в этой картине триумфального восшествия митрополита на «осляти» в «град Москов». И как это князь Димитрй, будучи не в ладах в Киприаном, посылает к нему Феодора, своего духовного отца (!? – и что же это за отец такой, который противствует своему чаду духовному, не наставляет его на путь истинный розгами духовными и материальными).

Вообще анекдот. В церковной пропаганде XVI века Дмитрий и Киприпн естественно изображались лучшими друзьями. Вон другой образчик церковного вранья из той же серии:
В «Сказании о Мамаевом побоище» утверждается, что, получив благословение Сергия Радонежского, Дмитрий Иванович прибыл в Москву. Горячо молился в Кремле, в Архангельском соборе и получил благословение на поход против татар у митрополита всея Руси Киприана. Н.М. Карамзин, усердно переписывая «Сказание», тем не менее выбросил из своей «Истории» этот эпизод. Потому что прекрасно знал: в 1380 г. митрополита Киприана в Москве не было и быть не могло.


А в целом, вы куда то свернули не туда. Как мог повлиять С. на исход столкновения с Мамаем?
А) Подвигнув Московское княжество и лично князя на разрыв с Мамаем
Б) Воодушевив своим благословлением войска
Первый вариант можно отбросить сразу. Более ранние сообщения о С. в связи с КБ выглядит примерно так:
И переехаша за реку и внидоша в землю Рязанскоую, а самъ князь великый Дмитрей Ивановичь в понеделникъ перебродися съ дворомъ своимъ, а на Москве остави воеводу оу великые княгинии и оу детей своихъ Феодора Андреевича. И прииде князь великый Дмитрей Ивановичь к реце Доноу за два дни до Рожества святые Богородици. Тогда же прииде грамота к великому князю отъ преподобнаго игумена Сергиа, отъ святого старца, благословенаа, в ней же писано благословение таково: веля битися с Татары, "чтобы еси, господине, таки пошелъ, а поможеть ти Богь и святаа Троица".
Т.е. не было никакой личной встречи, а С. только грамоту прислал. Можно предположить, что либо С. действительно прислал грамоту, либо никакой грамоты он не присылал, а ее позднее придумали, чтобы связать С. с КБ. Еще позднее эту грамоту раздули в полноценную встречу. Представить, что встреча С. с Дмитрием все же была, а летописец превратил ее позднее в присланую С. грамоту невозможно, так что вариант с личной встречей отпадает. Раз так, то решение о войне с Мамаем было принято без участия С., и войска были собраны без его участия.
Остается возможный вариант, что грамота С. воодушевила русские войска. Допустим московская летопись, где С. вовсе не упоминается подверглась антисергиевской «цензуре» (предположение совершенно бредовое, но допустим на секунду). Но как обьяснить молчание новгородской летописи? Вот летопись рассказывает:

В то же лѣто, мѣсяца августа, приидоша вѣсти от 16 Орды к великому князю Дмитрию 17 и брату его князю Володимеру 18, якоже въздвизается на крестияны 19 измаилетескыи 20 род поганыи. Нѣкоему убо у них худу /л.226./ цесарюющу 21, а все 22 дѣющю 23 у них князю Мамаю, и лютѣ гнѣвающюся 24 ему на великого князя и на всю Рускую землю. Се 25 же слышавъ князь великыи 26 Дмитрии 27 Иванович, яко грядеть 28 на нь сила велика татарьская 29, и собравъ 30 многы 31 вои, и поиде противу безбожных Татаръ, а уповая 32 на милосердие божие и на пречистую его матерь божию богородицю 33, на приснодѣвицю 34 Марью 35, призывая 36 на помощь честныи крестъ; и въниде 37 бо в землю их за Донъ, и бѣ ту поле чисто на усть рѣкы 38 Непрядвы, и ту исъполцишася 3- погании 40 Измаилятяне 41 противу крестиянъ 42. Москвици 43 же мнози небывалци, видѣвши 44 множество рати татарьскои 45, устрашишася и живота отцаявшеся 46, а инѣи 47 на бѣги 48 обратишася, не помянувше 49 реченаго 50 пророкомъ, како единъ пожнеть 51 1000 52, а два двигнета тму, аще не богъ предасть 53 ихь. Князь 54 же великыи 54 Дмитрии 55, с братомъ своимъ с Володимеромъ, изрядивъ полкы противу поганых 56 Половець 57 и възрѣвъ на небо умилныма 58 очима, въздохнувъ 59 из глубины сердца, рекоста слово псаломъское 60: «братие, богъ намъ прибѣжище и сила». И абие съступишася 1 полкы обои; и бысть брань на долгъ 2 час зѣло, и устрашить 3 богъ невидѣмою 4 силою сыны Агаряны 5, и обратиша плещи на язвы 6, и погнани /л.226об./ быша от крестиянъ 7 и 8 ови же от оружиа 9 падоша, а инии в рѣцѣ 10 истопошася 11, бещисленое 12 их множество 13. А на съступи 14 убиенъ бысть тогда князь Федоръ 15 Бѣлозерьскыи 15 и сынъ его князь Иванъ; а иныи 16 князи и воеводы погнашяся по иноплеменницѣх; от страха божиа и от оружиа А кристияньскаго 17 падаху безбожнии Татарове 18, и възнесеть 19 богъ десницю 20 князя великаго 21 Дмитриа 22 Ивановича и брата его князя Володимера Б Андрѣевича на побѣду иноплеменникъ. Се же бысть грѣх ради наших: въоружаются на них 23 иноплеменьници 24, да быхом ся отступилѣ 25 своих 26 неправдъ, от братоненавидѣниа 27 и от сребролюбиа 28 и в неправды судящих В и от насилья 29; нь 30 милосердъ бо есть богъ 31 человѣколюбець 32, не до конца 33 прогнѣвается на ны,ни в вѣкы 34 враждуеть 35. Сиа 36 же 36 сдѣяся 37 побѣда князю великому мѣсяца септября въ 8, на Рожество святѣи богородици, в суботу. Князь же великыи 38 Дмитрии 39 съ братомъ своимъ съ княземъ Володимеромъ, ставъ на костех 40 татарьскых 41, н многыя 42 князи рускыя 43 и воеводы прехвалными 44 похвалами 45 прославиша пречистую матерь божию богородицю, крѣпько 46 брашася 47 съ иноплеменници 48 за 49 святыя 50 божиа церкви 49, за правовѣрную 51 вѣру, за всю Рускую землю; а самъ /л.227./ приихалъ 52 богомь храним въ столныи 53 и великыи 53 град Москву, въ отчину свою, съ своимъ братомъ Володимеромъ 54.


Да действительно, впавшие было в панику русские войска (Москвици 43 же мнози небывалци, видѣвши 44 множество рати татарьскои 45, устрашишася и живота отцаявшеся 46, а инѣи 47 на бѣги 48 обратишася, не помянувше 49 реченаго 50 пророкомъ, како единъ пожнеть 51 1000 52, а два двигнета тму, аще не богъ предасть 53 ихь.), были согласно летописи воодушевлены воззванием к религиозным чувствам. Но воодушевил их вовсе не Сергий, а князья Дмитрий и Владимир (Князь 54 же великыи 54 Дмитрии 55, с братомъ своимъ с Володимеромъ, изрядивъ полкы противу поганых 56 Половець 57 и възрѣвъ на небо умилныма 58 очима, въздохнувъ 59 из глубины сердца, рекоста слово псаломъское 60: «братие, богъ намъ прибѣжище и сила»).
Никакие грамоты С. не упоминаются вовсе. Между тем автор текста – лицо духовное. Интересуют его не тактические, не стратегические, не политические моменты сражения, а именно религиозная сторона дела. Именно ей уделен основной обьем текста. Он (автор текста) не жалеет чернил и пергамент на религиозные вставки: Дмитрии 27 Иванович, яко грядеть 28 на нь сила велика татарьская 29, и собравъ 30 многы 31 вои, и поиде противу безбожных Татаръ, а уповая 32 на милосердие божие и на пречистую его матерь божию богородицю 33, на приснодѣвицю 34 Марью 35, призывая 36 на помощь честныи крестъ…. Се же бысть грѣх ради наших: въоружаются на них 23 иноплеменьници 24, да быхом ся отступилѣ 25 своих 26 неправдъ, от братоненавидѣниа 27 и от сребролюбиа 28 и в неправды судящих В и от насилья 29; нь 30 милосердъ бо есть богъ 31 человѣколюбець 32, не до конца 33 прогнѣвается на ны,ни в вѣкы 34 враждуеть 35….. Князь же великыи 38 Дмитрии 39 съ братомъ своимъ съ княземъ Володимеромъ, ставъ на костех 40 татарьскых 41, н многыя 42 князи рускыя 43 и воеводы прехвалными 44 похвалами 45 прославиша пречистую матерь божию богородицю, крѣпько 46 брашася 47 съ иноплеменници 48 за 49 святыя 50 божиа церкви 49, за правовѣрную 51 вѣру, за всю Рускую землю; а самъ /л.227./ приихалъ 52 богомь храним въ столныи 53 и великыи 53 град Москву,

и т.д. И вот в таком благочестивом тексте напрочь, отсутствует упоминание о судьбоносном послании С.! Как такое возможно? Только при условии, что этого послания либо не было совсем, либо никакого значения современники ему не прилавали (а в этом случае повлиять на исход битвы оно не могло) . Короче говоря Сергий Радонежский – это полковник Брежнев Куликовской битвы.

[shuric]

Интересно развивается у нас дискуссия. Shurik выдвинул тезис о том, что якобы де Сергий был сторонником Киприана, ничем существенным этот тезис не обосновав,

Вы сами его обосновали:

Из текста второго письма Киприана Сергию и Феодору вовсе не следует, что Киприан считает их своими единомышленниками. Характерно обращение опального митрополита к адресатам: «Киприан, милостью божией митрополит всея Руси,— честному старцу игумену Сергию, и игумену Феодору, и, если есть, ДРУГИМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ ВАШИМ (выделено нами – Thor)».

Киприан ясно называет С. своим единомышлеником.

Вот еще информация для размышления для чибурашко – отрывочек из Симеоновской летописи о событиях 1378 г.: «…Князь же великии не восхоте Пимина приати, …въсхоте приати митрополита Киприана, сущу ему в Киев в тыи дни, и посла по него игумена Симановьского Феодора, отца своего духовнаго в Киев, зовучи его к себе на Москву… И прииде пресвященныи Киприан митрополит ис Киева на Москву, на свою митрополью, … и много звонению сущу в вся колоколы, и многу народу сшедшися на сретение его, и весь град подвижася, князь же великии с великою честью и со многою любовию и верою…» (Симеоновская летопись // ПСРЛ. Т. XVIII. М., 2007. С. 125). Интерпретируйте данный текст непротиворечиво, пл-и-и-и-и-из! А то ведь загадка возникает – Симеоновская летопись довольно точно отражает текст Троицкой летописи, на которую так любит ссылаться чибурашко. И ежели Сергий друг и единомышленник Киприана, то почему же его не видно в этой картине триумфального восшествия митрополита на «осляти» в «град Москов». И как это князь Димитрй, будучи не в ладах в Киприаном, посылает к нему Феодора, своего духовного отца (!? – и что же это за отец такой, который противствует своему чаду духовному, не наставляет его на путь истинный розгами духовными и материальными).

Вообще анекдот. В церковной пропаганде XVI века Дмитрий и Киприпн естественно изображались лучшими друзьями. Вон другой образчик церковного вранья из той же серии:
В «Сказании о Мамаевом побоище» утверждается, что, получив благословение Сергия Радонежского, Дмитрий Иванович прибыл в Москву. Горячо молился в Кремле, в Архангельском соборе и получил благословение на поход против татар у митрополита всея Руси Киприана. Н.М. Карамзин, усердно переписывая «Сказание», тем не менее выбросил из своей «Истории» этот эпизод. Потому что прекрасно знал: в 1380 г. митрополита Киприана в Москве не было и быть не могло.


А в целом, вы куда то свернули не туда. Как мог повлиять С. на исход столкновения с Мамаем?
А) Подвигнув Московское княжество и лично князя на разрыв с Мамаем
Б) Воодушевив своим благословлением войска
Первый вариант можно отбросить сразу. Более ранние сообщения о С. в связи с КБ выглядит примерно так:
И переехаша за реку и внидоша в землю Рязанскоую, а самъ князь великый Дмитрей Ивановичь в понеделникъ перебродися съ дворомъ своимъ, а на Москве остави воеводу оу великые княгинии и оу детей своихъ Феодора Андреевича. И прииде князь великый Дмитрей Ивановичь к реце Доноу за два дни до Рожества святые Богородици. Тогда же прииде грамота к великому князю отъ преподобнаго игумена Сергиа, отъ святого старца, благословенаа, в ней же писано благословение таково: веля битися с Татары, "чтобы еси, господине, таки пошелъ, а поможеть ти Богь и святаа Троица".
Т.е. не было никакой личной встречи, а С. только грамоту прислал. Можно предположить, что либо С. действительно прислал грамоту, либо никакой грамоты он не присылал, а ее позднее придумали, чтобы связать С. с КБ. Еще позднее эту грамоту раздули в полноценную встречу. Представить, что встреча С. с Дмитрием все же была, а летописец превратил ее позднее в присланую С. грамоту невозможно, так что вариант с личной встречей отпадает. Раз так, то решение о войне с Мамаем было принято без участия С., и войска были собраны без его участия.
Остается возможный вариант, что грамота С. воодушевила русские войска. Допустим московская летопись, где С. вовсе не упоминается подверглась антисергиевской «цензуре» (предположение совершенно бредовое, но допустим на секунду). Но как обьяснить молчание новгородской летописи? Вот летопись рассказывает:

В то же лѣто, мѣсяца августа, приидоша вѣсти от 16 Орды к великому князю Дмитрию 17 и брату его князю Володимеру 18, якоже въздвизается на крестияны 19 измаилетескыи 20 род поганыи. Нѣкоему убо у них худу /л.226./ цесарюющу 21, а все 22 дѣющю 23 у них князю Мамаю, и лютѣ гнѣвающюся 24 ему на великого князя и на всю Рускую землю. Се 25 же слышавъ князь великыи 26 Дмитрии 27 Иванович, яко грядеть 28 на нь сила велика татарьская 29, и собравъ 30 многы 31 вои, и поиде противу безбожных Татаръ, а уповая 32 на милосердие божие и на пречистую его матерь божию богородицю 33, на приснодѣвицю 34 Марью 35, призывая 36 на помощь честныи крестъ; и въниде 37 бо в землю их за Донъ, и бѣ ту поле чисто на усть рѣкы 38 Непрядвы, и ту исъполцишася 3- погании 40 Измаилятяне 41 противу крестиянъ 42. Москвици 43 же мнози небывалци, видѣвши 44 множество рати татарьскои 45, устрашишася и живота отцаявшеся 46, а инѣи 47 на бѣги 48 обратишася, не помянувше 49 реченаго 50 пророкомъ, како единъ пожнеть 51 1000 52, а два двигнета тму, аще не богъ предасть 53 ихь. Князь 54 же великыи 54 Дмитрии 55, с братомъ своимъ с Володимеромъ, изрядивъ полкы противу поганых 56 Половець 57 и възрѣвъ на небо умилныма 58 очима, въздохнувъ 59 из глубины сердца, рекоста слово псаломъское 60: «братие, богъ намъ прибѣжище и сила». И абие съступишася 1 полкы обои; и бысть брань на долгъ 2 час зѣло, и устрашить 3 богъ невидѣмою 4 силою сыны Агаряны 5, и обратиша плещи на язвы 6, и погнани /л.226об./ быша от крестиянъ 7 и 8 ови же от оружиа 9 падоша, а инии в рѣцѣ 10 истопошася 11, бещисленое 12 их множество 13. А на съступи 14 убиенъ бысть тогда князь Федоръ 15 Бѣлозерьскыи 15 и сынъ его князь Иванъ; а иныи 16 князи и воеводы погнашяся по иноплеменницѣх; от страха божиа и от оружиа А кристияньскаго 17 падаху безбожнии Татарове 18, и възнесеть 19 богъ десницю 20 князя великаго 21 Дмитриа 22 Ивановича и брата его князя Володимера Б Андрѣевича на побѣду иноплеменникъ. Се же бысть грѣх ради наших: въоружаются на них 23 иноплеменьници 24, да быхом ся отступилѣ 25 своих 26 неправдъ, от братоненавидѣниа 27 и от сребролюбиа 28 и в неправды судящих В и от насилья 29; нь 30 милосердъ бо есть богъ 31 человѣколюбець 32, не до конца 33 прогнѣвается на ны,ни в вѣкы 34 враждуеть 35. Сиа 36 же 36 сдѣяся 37 побѣда князю великому мѣсяца септября въ 8, на Рожество святѣи богородици, в суботу. Князь же великыи 38 Дмитрии 39 съ братомъ своимъ съ княземъ Володимеромъ, ставъ на костех 40 татарьскых 41, н многыя 42 князи рускыя 43 и воеводы прехвалными 44 похвалами 45 прославиша пречистую матерь божию богородицю, крѣпько 46 брашася 47 съ иноплеменници 48 за 49 святыя 50 божиа церкви 49, за правовѣрную 51 вѣру, за всю Рускую землю; а самъ /л.227./ приихалъ 52 богомь храним въ столныи 53 и великыи 53 град Москву, въ отчину свою, съ своимъ братомъ Володимеромъ 54.


Да действительно, впавшие было в панику русские войска (Москвици 43 же мнози небывалци, видѣвши 44 множество рати татарьскои 45, устрашишася и живота отцаявшеся 46, а инѣи 47 на бѣги 48 обратишася, не помянувше 49 реченаго 50 пророкомъ, како единъ пожнеть 51 1000 52, а два двигнета тму, аще не богъ предасть 53 ихь.), были согласно летописи воодушевлены воззванием к религиозным чувствам. Но воодушевил их вовсе не Сергий, а князья Дмитрий и Владимир (Князь 54 же великыи 54 Дмитрии 55, с братомъ своимъ с Володимеромъ, изрядивъ полкы противу поганых 56 Половець 57 и възрѣвъ на небо умилныма 58 очима, въздохнувъ 59 из глубины сердца, рекоста слово псаломъское 60: «братие, богъ намъ прибѣжище и сила»).
Никакие грамоты С. не упоминаются вовсе. Между тем автор текста – лицо духовное. Интересуют его не тактические, не стратегические, не политические моменты сражения, а именно религиозная сторона дела. Именно ей уделен основной обьем текста. Он (автор текста) не жалеет чернил и пергамент на религиозные вставки: Дмитрии 27 Иванович, яко грядеть 28 на нь сила велика татарьская 29, и собравъ 30 многы 31 вои, и поиде противу безбожных Татаръ, а уповая 32 на милосердие божие и на пречистую его матерь божию богородицю 33, на приснодѣвицю 34 Марью 35, призывая 36 на помощь честныи крестъ…. Се же бысть грѣх ради наших: въоружаются на них 23 иноплеменьници 24, да быхом ся отступилѣ 25 своих 26 неправдъ, от братоненавидѣниа 27 и от сребролюбиа 28 и в неправды судящих В и от насилья 29; нь 30 милосердъ бо есть богъ 31 человѣколюбець 32, не до конца 33 прогнѣвается на ны,ни в вѣкы 34 враждуеть 35….. Князь же великыи 38 Дмитрии 39 съ братомъ своимъ съ княземъ Володимеромъ, ставъ на костех 40 татарьскых 41, н многыя 42 князи рускыя 43 и воеводы прехвалными 44 похвалами 45 прославиша пречистую матерь божию богородицю, крѣпько 46 брашася 47 съ иноплеменници 48 за 49 святыя 50 божиа церкви 49, за правовѣрную 51 вѣру, за всю Рускую землю; а самъ /л.227./ приихалъ 52 богомь храним въ столныи 53 и великыи 53 град Москву,

и т.д. И вот в таком благочестивом тексте напрочь, отсутствует упоминание о судьбоносном послании С.! Как такое возможно? Только при условии, что этого послания либо не было совсем, либо никакого значения современники ему не прилавали (а в этом случае повлиять на исход битвы оно не могло) . Короче говоря Сергий Радонежский – это полковник Брежнев Куликовской битвы.

[thor]

Из текста второго письма Киприана Сергию и Феодору вовсе не следует, что Киприан считает их своими единомышленниками. Характерно обращение опального митрополита к адресатам: «Киприан, милостью божией митрополит всея Руси,— честному старцу игумену Сергию, и игумену Феодору, и, если есть, ДРУГИМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ ВАШИМ (выделено нами – Thor)».

Киприан ясно называет С. своим единомышлеником.

Нет времени на большой и развернутый ответ, но для начала о проблемах логики. Киприан пишет, обращаясь к Сергию и Феодору - письмо предназначено им и, если есть, единомышленникам Вашим - Вашим, т.е. сторонникам Сергия и Феодора. Однако где сказано, что Сергий и Феодор единомышленники Киприана? ЧИтать умеете и правильно акценты и ударения расставлять?

[shuric]

Из текста второго письма Киприана Сергию и Феодору вовсе не следует, что Киприан считает их своими единомышленниками. Характерно обращение опального митрополита к адресатам: «Киприан, милостью божией митрополит всея Руси,— честному старцу игумену Сергию, и игумену Феодору, и, если есть, ДРУГИМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ ВАШИМ (выделено нами – Thor)».

Киприан ясно называет С. своим единомышлеником.

Нет времени на большой и развернутый ответ, но для начала о проблемах логики. Киприан пишет, обращаясь к Сергию и Феодору - письмо предназначено им и, если есть, единомышленникам Вашим - Вашим, т.е. сторонникам Сергия и Феодора. Однако где сказано, что Сергий и Феодор единомышленники Киприана? ЧИтать умеете и правильно акценты и ударения расставлять?

Ну допустим единомышленики "честного старца" - не единомышленики Киприану. Но вот послание в целом рисующие "благочестие" князя Дмитрия и его любовь к православным иерархам:

Кирпианъ, милостию Божиею митрополитъ всея Руси,[1] — честному старцю игумену Сергию[2] и игумену Феодору[3] и аще кто инъ единомудренъ с вами.

Не утаилося от васъ и от всего рода християньскаго, елико створилося надо мною, еже не створилося есть ни над единымъ святителемъ, како Руская земля стала. Яз Божиимъ изволениемъ и избраниемъ великаго и святаго сбора и благословениемъ и ставлением вселеньскаго патриарха поставленъ есмь митрополиъ на всю Рускую землю, а вся вселенная вѣдаеть. И нынѣче поѣхал есмь был со всѣмъ чистосердиемъ и з доброхотѣниемъ къ князю великому. И он послы ваша разослалъ мене не пропустити и еще заставилъ заставы, рати сбивъ и воеводы пред ними поставивъ, и елика зла надо мною дѣяти — еще же и смерти предати насъ немилостивно — тѣх научи и наказа же. Азъ же, его безъчестия и души его болши стрега, инымъ путемъ проидохъ, на свое чистосердие надѣяся и на свою любовь, еже имѣлъ есмь къ князю великому, и къ его княгини, и къ его дѣтемъ. Он же пристави надо мною мучителя, проклятаго Никифора. И которое зло остави, еже не сдѣя надъ мною! Хулы, и наругания, и насмѣхания, граблениа, голодъ! Мене в ночи заточилъ нагаго и голодного. И от тоя ночи студени и нынѣча стражу. Слуги же моя — над многим и злымъ, что над ними издѣяли, отпуская их на клячах либивыхъ бе-сѣделъ во обротехъ лычных, — из города вывели ограбленыхъ и до сорочки, и до ножевъ, и до ногавиць, и сапоговъ и киверевъ не оставили на них!

Тако ли не обрѣтеся никтоже на Москвѣ добра похотѣти души князя великаго и всей отчинѣ его? «Вси ли уклонишася вкупѣ и ннепотребнѣ быша?»[4]

Створится князю великому, что клячи отданы, а того не вѣдаеть, что от 40 и штий коний ниединъ не осталъся цѣлъ — все заморили, похромили и перварили, ганяся на нихъ куды хотѣли, и нынѣче теряются.

И аще миряне блюдутся князя, занеже у нихъ жены и дѣти, стяжания и богатъства, и того не хотять погубити, — яко и самъ Спасъ глаголеть: «Удобь есть вельблуду сквозѣ иглинѣи уши проити, неже богату въ царьство небесное внити»,[5] — вы же, иже мира отреклися есте и иже в мирѣ и живете единому Богу, како, толику злобу видивъ, умолчали есте? Аще хощете добра души князя великаго и всей отчинѣ его, почто умолчали есте? Растерзали бы есте одежи своя, глаголали бы есте пред цари, не стыдяся! Аще быша васъ послушали, добро бы. Аще быша васъ убили, и вы — святи. Не вѣсте ли, яко грѣх людьский на князи, и княжьский грѣх на люди нападаеть? Не вѣсте ли Писание, глаголющее, яко аще плотьскых родитель клятва на чада чадомъ падаеть, колми паче духовных отець клятва? — И та сама основания подвиже и пагуби предаеть. Како же ли молчаниемъ преминуете, видяще мѣсто святое поругаемо, по Писанию, глаголющему: «Мерзость запустѣния, стояще на мѣстѣ святемъ»?[6]

Сице ли почли суть князь и бояре митрополии и гробы святыхъ митрополитов? Тако ли нѣсть кого прочитающаго Божественая правила? Не вѣсте ли, что пишеть?

Святых апостолъ правило 76 глаголеть сице, яко: «Не подобает святителю брату, или сыну, или иному сроднику, или другу даровати и на святительское достояние поставляти егоже хощеть. Наслѣдники бо своего епископьства творити неправедно есть и Божия даровати пристрастиемъ человѣчьскых. Не подобаеть бо Божию церковь под наслѣдники подъкладати. Аще же кто таково створить, разрушоно таковое поставление да будет. Самъ же створивый да отлученъ будеть».

Послушайте же толкование сего правила что глаголеть. Святительское достояние Святаго Духа благодать, даръ мнѣти подобает. Како убо дерьзнеть кто благодать духовную яко наслѣдие предати кому дарованиемъ? Сего ради непрощено есть епископомъ в себе мѣсто ихже хотять въ своих церквахъ поставляти и посажати. Котории бо яже стяжаша имѣния въ своего епископьства времени не имут власти оставляти имже хотят, но токмо яже от наслѣдия сродниковъ пребываша имъ, якоже 32 правило иже въ Карфагени сбора рече, то и како самую епископью ко инымъ предадять яко наслѣдникомъ своимъ пастырьскыя власти и строения нищихъ, имѣния оставляющих, и, пристрастия ради человѣчьскаго, или дружбы, или любве ради сродничьныя, яже Богови освящена суть подаровають имже хотять? Аще убо от нѣкоего таковое что створится, створеному бо разрушену быти правила повелѣвають, створивый же отлученъ да будеть. Епископъм бо от сборовъ поставлятися повелѣно бысть.

И 23 правило Антиохийскаго сбора тако глаголеть: «Не подобаеть епископу, аще и на конець жития своего, иного оставляти наслѣдника в себе мѣсто». Се же и израильтяномъ отречено бысть. На Моисиа бо яко вину въскладають, зане Арона и сынъ его на священничьство възведе. И аще бы Богъ не знамениемъ священьничьство их укрѣпилъ, изгнани быша были святительства.

И смотри же и святыхъ апостолъ правило 29-е что глаголеть: «Аще который епископъ мьзды ради сана святительскаго приобрящеть, или прозвитеръ, или диаконъ, да отлучится и самъ, и поставивый его, и да отсѣченъ будеть от святаго причастия оттинудъ, яко Симонъ вълхъвъ мною, Петромъ».[7]

Тожде глаголеть и 30-е правило тѣхъ же святыхъ апостолъ. Глаголеть сице: «Аще который епископъ мирьскых князий помощию святительство приобрящеть, да изверженъ и отлученъ будеть, и способници ему вси».

Назнаменати лѣпо есть: когда двоицею казненъ бываеть вкупѣ священникъ, или паче — по святемь Генадии патриархи Новаго Рима[8] — трижда вкупе?

Слышите и толкование тому же — въ 25-мь правилѣ речено бысть: «Не подобаеть двократы мъщати о единомъ». Сдѣ же и въ обою правилу сею сугубо наводить казни злобы ради преумножения и прегрѣшениихъ тяжести.

Ничтоже есть убо злѣйшее сего, еже божественое дарование куплением себѣ приобрѣтаеть, мьздою или силою княжьскою. Такоже и продаяй то яко раба вмѣняеть Святаго Духа даръ. Якоже въ сборномъ послании Тарасьеви, святѣйшаго патриарха Костянтинаграда,[9] к папѣ старѣйшаго Рима Андрѣянови[10] тако писано есть: «Отраднѣе будеть Макидонию и прочимъ духоборцемъ, неже симъ; они бо тварь и раба Божия и Отца Святаго Духа блядословяху, а сии раба себѣ створять Его; еже бо аще кто продаеть, и купляй его владыка хощеть быти купимому, цѣною бо сребреною притяжаваеть то».

Тако бо суть непрощена прегрѣшения такова! И того ради купующеи и продающеи мьздою или силою княжьскою святительство — и обои извержени и от церкви оттинудъ отлучени и изгнни бывают. Святаго же патриарха Генадия послание и проклятиемъ таковыа осужаеть, сице бо глаголеть: «Да будеть отреченъ таковый и всякого священьскаго достояния же и службы лишенъ и проклятию и анафемѣ преданъ будеть. И приемляй куплению благодать Святаго Духа, и продаваяй — аще клирикъ, аще простець — да будеть проклят».

Се слышите правила и заповѣди святых апостолъ и святых отець. Кто же христианни и святымъ именемъ Христовымъ именуяся, смѣеть дрьзнути инако глаголати? Зане пишеть въ Святѣмъ писании, яко: «Вся, яже чресъ церковнаго предания и учительства и въображениа святых и приснопамятных отець обнавляема и творима или по семъ сдѣятися хотяща, анафема да будеть». И по другихъ глаголех, яко: «Иже в небрежение полагающимъ священная и Божественная правила блаженых отець нашихъ, иже святую церковь утвержають и, все христианьское жительство украшающе, къ божественому наставляють благоговѣньству, анафема да будеть».

Симъ сице имущимъ, как у васъ стоить на митрополицѣ мѣстѣ чернець в манатии святительской и въ клобуцѣ, и перемонатка[11] святительская на немъ, и посох в руках[12]? И гдѣ се бещиние и злое дѣло слышалося? Ни в которых книгах.

Аще братъ мой преставилъся,[13] азъ есмь святитель на его мѣсто. Моя есть митрополия. Не умѣти было ему наслѣдника оставляти при своей смерти. Коли слышалося преже поставления възлагати на кого святительскыя одежи, ихже нелзѣ иному никомуже носити, но токмо святителемъ единемъ! Како же ли смѣеть стояти на мѣстѣ святительскомъ? Не блюдеть ли ся казни Божиа? А еще страшно и трепетно и всякиа грозы исполнено, еже створить: садится въ святомъ олтари на намѣстном мѣстѣ! Вѣруйте, братия, яко лучше бы ему не родитися. И аще долготерпить Богъ и не низъпосылаеть казнь, к вѣчной муцѣ готовить таковыхъ.

А что клеплють митрополита, брата нашего, что он благословилъ есть его на та вся дѣла, тъ есть лжа. Понеже пишеть 34-е правило святыхъ апостолъ и Антиохийскаго сбора правило 9-е, съгласующе сему, глаголет бо: «Кромѣ болшаго своего да не творять епископи ничтоже, развѣ своего предѣла кождо, ни же болший, не сущимъ инымъ, — за единьство». Или утаилося есть намъ, како учинилося есть на смерти митрополичи? Видѣ грамоту, — записалъ митрополитъ, умирая. А та грамота будеть с нами на Великомъ сборѣ.

А се буди вамъ свѣдомо. Полтретия лѣта мнѣ в святительствѣ; а как выехал есмь на Киевъ — двѣ лѣтѣ и 14 дний до сего дни,[14] иже есть иуня мѣсяца 23 день. Не вышло из моих устъ слово на князя на великого на Димитрия ни до ставления, ни по поставлении, ни на его княгыню, ни на его бояре. Ни доканчивалъ есмь с кимъ иному добра хотѣти болѣ его — ни дѣломъ, ни словомъ, ни помысломъ. Нѣсть моеа вины прѣд нимъ. Паче же молилъ есмь Бога о немъ, о княгини, и о дѣтехъ его, и любилъ есмь от всего сердца, и добра хотѣл есмь ему и всей отчинѣ его. И аще кого услышалъ есмь гдѣ пригадывающа на его лихо, неневидѣлъ есмь его. А коли гдѣ пригажаломися сборова, ему болшее мѣсто велелъ есмь «многа лѣта» пѣти, а да потомъ инымъ.

Аще кого в полону отведена гдѣ изнашелъ есмь изъ его отчины, колка сила моя была, выимая от погани, отпускалъ есмь. Кашинцевъ нашолъ есмь в Литви, два года в погребѣ сѣдящих, и княгини дѣля великой вынялъ есмь их како мога, клячи под них подавъ есмь и отпустилъ ихъ есмь зятю ея, князю Кашиньскому.[15]

Которую вину нашелъ есть на мнѣ князь великий? Чимъ язъ ему виноватъ или отчинѣ его? Язъ к нему ѣхал есмь благословити его, и княгиню его, и дѣти его, и бояръ его, и всю отчину его, и жити ми с нимъ въ своей митрополии, како и моя братия съ отцемъ его и з дѣдомъ, съ князьми великими. А еще с дары честными хотѣлъ есмь дарити. Кладет на мене вины, что былъ есмь в Литвѣ первое.[16] И которое лихо учинилъ есмь, бывъ тамо? Не зазри же ми никтоже, — что иму говорити.

Аще былъ есмь в Литвѣ, много христианъ горькаго пленениа освободилъ есмь. Мнозѣ от невидящихъ Бога познали нами истиннаго Бога и къ православной вѣрѣ святымъ крещениемь пришли. Церкви святыа ставил есмь. Христианьство утвердилъ есмь. Мѣста церковная, запустошена давными лѣты, оправилъ есмь приложити к митрополии всея Руси. Новый Городок литовьскый давно отпал, и яз его оправилъ и десятину доспѣл к митрополии же и села. В Велыньской же земли такоже: колько лѣт стояла Володимерьская епископиа безъ владыки, запустошала; и язъ владыку поставилъ и мѣста исправилъ. Такоже отприснаа села софийская отпала къ князем и к бояромъ, и язъ тых доискываюся. И оправдаю, чтобы по моей смерти было кого Богъ оправдаеть.

Будѣ вамъ свѣдомо, что брату нашему Одеюрѣеви мивропродиву[17] не волно было сласти ни в Велыньскую землю, ни в Литовьскую[18] владыку которого, или звати, или дозрѣти которое дѣло церковное, или поучитити, или посварити на кого, или казнити виноватаго — или владыку, или архимандрита, или игумена — или князя поучити, или боярина. Святительскымъ недозираниемъ которыйждо владыко, не блюдася, по своей воли ходилъ какъ хотѣлъ. А попове и черньци и вси христиане — какъ животина бес пастуха.

Нынѣ же, Божиею помощью, нашим потружаниемъ, оправилося церковное дѣло. И годилося князю великому нас с радостию прияти, занеже в томъ болша ему честь. Язъ потружаюся отпадшая мѣсто приложити к митрополии и хочю укрѣпити, чтобы до вѣка такъ стояло на честь и на величьство митрополии. Князь же великий гадает двоити митрополию. Которое величьство прибудеть ему от гадкы? Хто же ли се пригадываеть ему?

Которая есть моя вина перед княземъ перед великимъ? Надеяся на Бога: не найдеть въ мнѣ вины ниединыя. И аще ли бы вина моя дошла которая, ни годится князем казнити святителевъ: есть у мене патриархъ, болший надъ нами, есть Великий сборъ; и онъ бы тамо послалъ вины моя; и они бы съ исправою мене не казнили. А се нынѣ без вины мене обещестилъ, пограбилъ, заперѣвъ, держалъ голодна и нага, а черньци мои на другомъ мѣстѣ. Слугъ моихъ опрочь мене заточил у ночи. А слугъ моих нагихъ отслати велѣлъ с бещестными словесы. И хто можеть изрещи хулы, ихже на мя изрекли! Се ли въздасть мнѣ князь великий за любовь мою и доброхотѣние?

Слышите же, что глаголеть сборъ святый, иже Перво-вторый именуемый, събравшися въ храмѣ Божии Слова Премудрости, рекше въ Святѣй Софии. Глаголеть бо того сбора святаго правило 3-ее сице: «Аще кто от мирьскых, огосподився и преобидивъ убо божественых и царскыхъ повелѣний, преобидивъ же и страшных церковных обычаевъ и законоположений, дерзнеть святителя кого бити, или запрѣти — или виною, или замысливъ вину. — таковый да будеть проклятъ».

Сицево азъ нынѣ пострадалъ есмь. Сдѣ святый сборъ проклинаеть, аще и вину каковую притворять святителю. Мнѣ же которую вину изнайдоша, запрѣвше мене въ единою клѣти за сторожьми? И ни же до церкви имѣлъ есмь выхода. Потомъ же, смеръкшуся другому дневи, пришедше, изведоша мене, не вѣдящу мнѣ, камо ведуть мене: на убиение ли, или на потопление? А еще бещестнѣйше: мене вѣдуще, и сторожеве, и проклятый Никифоръ воевода — одежами моих слугъ оболчени и на их конихъ и сѣдлѣх ѣхающе.

Слыши небо и земля и вси християне, что створиша над мною христиане!

Что же ли створиша патриаршимъ посломъ, хуляще на патриарха, и на царя, и на сборъ Великий! Патриарха литвиномъ назвали, царя такоже, и всечестный сборъ вселеньский. И язъ, колика сила, хотѣлъ есмь, чтобы злоба утишилася. Тъ Богъ вѣдаеть, что любилъ есмь от чистаго сердца князя великаго Дмитрия и добра ми было хотѣти ему и до своего живота.

А понеже таковое бещестие възложили на мене и на мое святительство, — от благодати, даныя ми от Пресвятыя и Живоначалныя Троица, по правиломъ святыхъ отець и божественых апостолъ, елици причастни суть моему иманию, и запиранию, и бещестию, и хулению, елици на тотъ свѣтъ свѣщали, дв оудушь отдумени[19] и неблагословении от мене, Киприана, митрополита всея Руси, и прокляти, по правиломъ святыхъ отець!

И хто покусится сию грамоту сжещи или затаити, и тотъ таковъ.

Вы же, честнии старци и игумени, отпишите ми на-борзѣ, да угонит мене ваша грамота на-борзѣ, что мудрьствуете, понеже сдѣ се есмь не благословилъ.

А ко Царюгоруду ѣду оборонитися Богомъ и святымъ патриархомъ и Великимъ сборомъ. И тии на куны надѣются и на фрязы,[20] азъ же на Бога и на свою правду.

Писано же си грамота мною мѣсяца иуня въ 23 день в лѣто 6886, индикта перваго.

Мнѣ же ихъ бещестие болшу честь приложило по всей земли и въ Царигородѣ.

Ответ Сергия до нас не дошел, но вот что Киприан писал в ответ на ответ Сергия:
Елико смирение и повиновение и любовь имеете к святей божией церкви и к нашему смирению, все познал есьм от слов ваших. А како повинуитеся к нашему смирению, тако крепитися

Т.е. С. поддержал Киприана. Впрочем все это имеет мало отношения к делу - даже если С. был злейшим врагом Киприана ничего это не меняет. Ранние источники ничего не говорят о нем в связи с КБ, что свидетельствует о отсутствии влияния С. на ход битвы. Отношения с Киприаном здесь не играют роли (вариант, что Киприан по злобе вымарал все упоминания о С. отпадает - упоминания о С. в случаях не связаных с КБ есть, и Киприан не мог редактировать новгородскую летопись).