СПИ: Перевод Евгения Белякова

[Евгений Беляков]

Представляю на ваш суд мой поэтический перевод "Слова".
Вообще, мне кажется, любой литературовед и/или историк, занимающийся СПИ, рано или поздно делает свой перевод, в котором так или иначе высвечиваются результаты его собственной работы над "расшифровкой" СПИ. Мой перевод относится к поэтическим переводам, то есть, наряду с некоторыми моими новыми трактовками, он ставит своей задачей передать КРАСОТУ ПОЭЗИИ СПИ, а не только точность интерпретаций (в сущности, достижимая до определенного предела, определяемого своего рода "принципом неопределенности" в истории). То есть я "замахнулся" на нечто большее - я ставлю целью передать поэзию и красоту СПИ. И надеюсь на вашу оценку не только как историков, но и как любителей высокой поэзии.
Но я хотел сказать еще и то, что точного перевода СПИ дать невозможно и по другой причине. Суть, в том, что СПИ, построенное на аллюзиях, не может сейчас найти такого слушателя, для которого все эти аллюзии живы. Для нас та же летопись не есть нечто настолько актуальное и настолько хорошо знакомое, как в древности (как и Библия, кстати). А ведь СПИ - это "диалоги" с летописным текстом, как и с библейскими легендами и выражениями. Потеряв актуальность, весь "скрытый", "подразумеваемый" слой СПИ может быть воспринят нами исключительно через комментарии, то есть не поэтически. И так как в СПИ есть скрытый слой смыслов, они неизбежно потеряются в любом переводе.
Это следует учесть, оценивая мою работу, в которой неизбежно исчезают все "лессировки" текста, почти все аллюзии, и остается лишь внешний, но, в общем-то прекрасный, вид произведения, каким он мог быть воспринят не человеком, находящимся в "контексте" тех событий, а, скорее, каким-нибудь зарубежным гостем, каким-нибудь варяжским купцом или визитером из Византии или тогдашней Европы. Но ведь и мы с вами, по сути, своего рода гости в Древней Руси...

[Евгений Беляков]

СЛОВО
о полку Игореве
Игоря,
сына Святослава
внука Олега


1. Начнем песнь по канонам летописной правды

А не пристало ведь нам, братья,
словами старыми и темными
быль о походе Игоря начать,
ИгОря Святославльча, Олега внука.
Начаться ж нашей песни
как летописи времени сего,
а не по замыслу Бояна…

Боян-пророк,
когда хотел он песнь сложить,
скакал с охотой по лесам,
как серый волк он рыскал по земле,
сизЫм орлом летел под облаками…

Обычай ибо давний был: пускали
с десяток соколов
на стадо лебединое.
Чей сокол первым достигал,
тому певец и песню запевал:
старОму ль Ярославу,
хорОброму ль Мстиславу
который заколол Редедю
перед полком касожским,
иль красному Роману Святславльчу.
Боян же, братья,
Не 10 соколов на стадо лебедей пускал,
но свои вещие персты
на живые струны вскладал,
а струны сами знали,
какому князю славу рокотать...

Начнём же, братья, повесть эту:
и старого Владимира помянем,
и не забудем нынешнего,
ум чей
как тетива натянут,
мужеством исполнен,
а сердце доблесть заострило как стрелу,
наполнив ратным духом грудь.
Чье храбро войско
нацелилось на землю Половецку
за землю Русску!

2. Как бы начал Боян?

О соловей минувших дней, Боян!
Когда бы сам ты щёлкал эту песнь!
Когда б, о соловей,
скакал с охотой по лесам,
а мыслию летал под облаками,
свивая славу времени сему,
со славой прошлых лет!
Когда бы по тропе троянской рыскал,
на горы чрез поля!
И начал, было, так
об Игоре ты песнь
(того же Игоря и внуке):
«То не ветр соколов перенёс:
через поле широкое,
галочьи то стаи ныне бегут
ко Дону Великому…».
Но передумал бы и снова начал, было,
вещий Велесов внук, (вновь ничего не начав):
«Кони ржут за Сулою, колокол к битве завет звенит
в Киеве, трубы трубят,
а в Новеграде-то княжие стяги стОймя-стоят».

А то стоямя-стоят, что в Путивле
ждет брата Всеволда Игорь.

И ему Буй-Тур:
«Один брат у меня, свет светлый,
один лишь ты, ИгОрь,
мы оба святславичи.
Седлай же, брат, своих борзых коней,
мои ж готовы, осёдланы стоят
уже за Курском, брате.

А воины мои – куряне,
они ж тебе известны:
под звуки рождены трубы,
взлелеяны в шеломе,
с острия копья
кормились...
Пути им ведомы,
овраги им знакомы,
натянуты тетивы,
а колчаны открыты
и остры сабли,
сами скачут,
как будто серы волки в поле,
себе лишь чести ищут,
князю – славы!».


3. Затмение

Тогда вступил князь Игорь
в злат стремень,
поехал он по чисту полю.
Тут солнце ему тьмой путь заступило.
И ночь грозою застонала, усыпляя
в дубравах птиц; заволновались звери.

Див встрепенулся на вершине древа.
Велит послушать степь:
неведомую Волгу, Поморие,
Посулие и Сурож,
и Корсунь, и тебе,
волна Тмутороканя...

Чу! Мчатся половцы
дорогами неезжеными к Дону.
Кычат послания свои в ночи
Ты скажешь:
«Словно лебеди (трубят) распущенные»:
«Ко Дону Игорь князь свой полк ведет».
Как птицы на дубы
слетелись беды к Игореву войску.
Грозу колдуя волки по оврагам
завыли, и орлы
зверей на кости клекотом зовут,
лисицы лают на червленые щиты.


4. Речь князя Игоря

Взглянул на солнце князь, но нет на небе солнца!
Лишь тьму,
закрывшую все воинство, увидел Игорь.
Тогда сказал своей дружине князь:
«О, братья и дружина! Други!
Порубленным быть лучше, чем плененным.
Воссядем, братия,
на своих борзых коней.
да поглядим на Синий Дон!»
Спалило князю ум его хотенье.
Желанье искусить великий Дон
знаменье пересилило.

Сказал:
«Пусть с вами, русичи,
копьё я изломаю,
главу сложу
среди степей тех половецких,
а мне испить шеломом Дону любо!
О, Русская земля! Ты за горою!»

Как долог мрак ночной!
Зажгла свет утренний заря,
туман покрыл поля.
Уж трели соловьиные уснули,
а галок разговоры пробудились...
А русичи прегродили поле
щитами красными, себе ища лишь чести,
князю - славы.

5. Первая встреча с половцами.

И в пятницу поутру потоптали
они неверных половцев полки
Рассыпав стрелы,
помчались русичи по полю;
за девками погнались, унесли, чай,
все золото, все шубы, самоцветы,
покровы драгоценны…
Накидками ведь, шубами мостили
они себе болота…
Но лишь красный стяг
с хоругвью белой,
с серебряным древком и красной чёлкой
тебе (от половцев) достались,
Святославич храбрый!

Спит во чистом поле
ольгОвичей хороброе гнездо.
Далече залетело.
И не им, видать, судьба была обидеть
ни сокола, ни кречета, ни черна врана.
А меж тем
Гзак, половец поганый, серым волком мчал,
Кончак вослед ему бежал ко Дону
Великому.

И рано утром, на другой день
встали зори
предвестники кровавого рассвета.
И тучи черные пришли от моря -
хотят закрыть четыре ясных солнца.
А в тучах тех трепещут сини молньи.
Не миновать грозы,
великому быть грому,
идти дождю стрелАми из-за Дона.
Вот тут-то копьям да и преломиться,
а саблям вострым
о шеломы притупиться,
у Дона в поле
на реке на быстрой, на Каяле!
Оглянешься – и не увидишь,
где Русская земля!


6. Отступление о временах Олега.

То было в первые Трояновы века,
когда минули Ярослава лета,
когда настало время битв Олега,
Олега Святославича. Мечом
раздоры князь Олег ковал,
немало стрел по всей Руси посеял!
И как вступал Олег в златое стремя
во граде Тмутрокани,
так уже слышал звон оружья Всеволд
Великий, Ярослава сын,
а князь Владимир
в Чернигове в заушины ворот
уже закладывал железные засовы.

Бориса же Всеславича на распрю
тщеславье привело.
И в саван травяной на берегу крутом
лёг юный храбрый князь,
сражаясь за обиду
Олегу нанесенную.
Да, было горе,
уж на другой Каяле.
И Святополк отца
на паре угрских иноходцев
увёз к Софии Киевской святой.

При этом-то Олеге Гориславиче
росли, вновь сеялись усобицы –
и гибла в них
Даж-бога внуков жизнь.
Во княжеских крамолах
век человечий сокращался на Руси.
Тогда не часто ратай во поле покрикивал -
кричали вороны, дрались, делили трупы,
свои базары галки разводили,
слетаясь на уедие.
Все это было в те походы и в те рати,
но о таком сраженьи и не слышали.

7. Сражение.

Не ветры ли, Стрибожьи внуки
метают остры стрелы с моря
на Игоревы храбрые полки?
Зачем земля дымится вся и реки
текут так мутно?
Пылью зачем клубится степь?

Пронёсся ропот: «Половецки стяги!
то половцы идут!»
Со всех сторон, от Дона и от моря
рать половецкая встает,
и русские полки окружены.
Загородили бесы поле и кричат,
а русские щитами красными
в ответ прегородили поле.


Вступает в бой тут ярый Всеволод Буй-Тур.
Стоит на обороне,
сыплет стрелами в поганых,
гремит мечом булатным о шеломы.
Где проскакал ты, Тур, сверкая
своим шеломом золатым,
поганых половцев лежат главы,
порубленны, пробиты шлемы
оварские - твоя заслуга, Тур!
Увы, драгие братья,
он даже о престоле отчем
черниговском забыл?
О свычьях и обычьях милой хоти,
о Глебовне своей?
О почестях, о жизни самой?…

8. Поражение.

С рассвета и до вечера,
и с вечера до света
летят калёны стрелы,
трещат булатны копья,
гремят о шлемы сабли
средь половецкой степи
в незнаемой земле.
Там под копытами земля черна,
засеяна костьми, полита кровью.
Бедою, братия, взойдут посевы те
по всей Руси.

Что звенит, что шумит перед зарею?
Что там слышится издалека?
Это Игорь полк поворачивает -
Скачет к брату на выручку Игорь...
Бьются русские день, бьются русские два,
в третий - пали знамена Игоря …

Тут простились два брата, два витязя
на брегу быстроструйной Каялы...
Тут вина не хватило кровавого,
чтобы кончить сей свадебный пир.
Хоть сватов напоили русичи,
но и сами за землю за Русскую
полегли они все как один.

9. Бедствия Русской земли (1).

И поникла трава от жалости,
и деревья в печали склонилось к земле.
И настала година нелёгкая, братья,
и пустыня накрыла русскую силу.
И восстала Обида в стане внуков Даж-Бога,
и вступила девой в Троянскую землю.
И всплеснула крылами она лебедиными
на синем море у Дона.
Расплескала благи времена.
Усобица князьям - на смертную погибель!
Но ныне говорит брат брату:
«Это - моё,
а и то – моё же»,
про малое глаголят: «Се велико»,
и на себя князья строчат доносы.
Поганые ж со всех сторон приходят
с победами на горестную Русь».

Далече сокол залетел,
на птиц охотясь к морю – глядь:
а Игорева храброго полка не воскресить…
И завела по ним уж плач свой Укоризна,
А Жалость в турьем роге
разносит погребальные угли
к домам погибших.

10.Бедствия Русской земли (2)

И завыли тут русски жены
«О-о, уж милых нам мужей
и мыслию не смыслити,
и думою - не сдумати,
глазами их не выглядеть,
а златом нам и серебром
подавно не звенеть».

Уже, братья, и Киев в горести,
врагами Чернигов окружен!
Тоска разлилась по родной земле.
печаль рекой течёт.
Пока князья строчат свои доносы,
поганые с победами пришли
на землю русскую и дань берут –
уж не по белке, а по девке от двора.

Два безрассудных Святославича,
Игорь и Всеволод,
разбередили кривду,
которую отец их усмирил,
великий, грозный Святослав, князь киевский.

11. Воспевание подвигов Святослава.

Который,
грозе подобный, устрашил врагов
своими сильными полками,
сверкая харалужными мечами.
На землю
наступил на половецку,
и потоптал овраги и холмы.
Болота и ручьи он иссушил,
озера, реки замутил.
И хана Кобяка из Лукоморья
пленил,
из половецких
полков железных и бессчетных
как вихрь выхватил его,
пронес над Русью,
во град престольный Киев бросил.
И пал Кобяк во граде Киеве,
во гриднице у Святослава.

Тут немцы и венецианцы,
тут греки и моравы
поют Святславу славу,
а Игоря клянут:
Всё русское добро, мол, потопил
сей князь на дне Каялы половецкой.
А русско злато всею мерою отсыпал…
Да сам не пересел ли Игорь
из княжьего в кочевничье седло?
И почернели стены городские,
веселье сникло.

12. Сон Святослава.

А Святослав увидел
неясный сон.
«На Киевских горах, - он говорил-,
вечёр меня накрыли
покровом чёрным.
На тисовой кровати положив.

Черпают синее вино мне, а оно
с отравой смешано.
За пазуху мне сыплют толковины
великий жемчуг из пустых колчанов.
И обмывают меня,
а кровля без князька
во тереме моем
во златоглавом…

И всю-то ночь мне с вечера
бусы враны граяли:
«Плесни байлан бешА
дебир кисЕн
инеш шешу кисЕн.”

13. Речи бояр.

Сказали тут бояре:
“Князь! Причина
тоски, что твою душу полонила,
известна нам: два сокола слетело
со отчего престола злата,
чтоб город воевать Тмуторокань.
И любо было им шеломом
синей воды Донской испить.
И уже крылья соколам
Пообрубили сабли половекие
И их самих уже опутали
цепями-путами железными.

Тьма свет закрыла в третий день,
померкли солнца два,
погасли
багряных два столба,
два юных месяца,
Олег и Святослав,
заволоклися тьмой
и закатились
за сине море.
На реке Каяле
тьма свет покрыла.
Разбежались
по всей русской земле враги,
как выводок гепарда из гнезда.
А русичи тонули в море.

В великом были гневе хины.
И перевесила хула хвалу,
и пересилилоило насилье волю,
и Див на землю пал,
и готски девы
златыми русскими браслетами звеня
поют на бреге синя моря
и славят время Бусово, и призывают
мстить Шаруканову отродью,
А уж и мы, дружина,
веселья тоже (боевого) жаждем!»

14. «Златое слово» Святослава.

И изронил тут Святослав великий
свое златое слово со слезами:
«О, дети мои мои,Игорь мой и Всеволод!
Дразнить мечами стали
вы землю половецку.
Не победили вы врагов во честной битве,
Не пролили их вражьей крови….
Храбры сердца ваши, тверды,
как будто в пламени жестоком их ковали,
в огне сраженья будто закаляли…
За что ж тогда моим сединам
серебряным такое наказанье?

А уж не вижу власти
мил брата моего я, Ярослава.
Богатого и с многими бойцами.
С черниговскими былями его,
с могучими татранами,
с шельбирами, с топчаками,
с ревугами, с ольберами…
они ведь
и без щитов, лишь плеткой засапожной
и криками
полки умеют побеждать, хвалились,
звеня в лишь в прадедов велику славу?

А говорили вы : «Мужаться сами будем
и будущую славу мы похитим,
и славу прошлую поделим сами».
Наверно, думали вы: стар великий князь?
Но старость, брат, ещё се не беда.
Не диво, говорю я, старому помолодети.
Так сокол, коль перелиняет трижды,
летает вновь высоко,
и сам птиц хищных побивает,
и не дает малых своих детей в обиду…
Беда в другом: князья не помогают!
Старейшинство в ничто вы обратили…
И вот послушайте:
у Роменя кричат уж люди
под саблями врагов,
и ранен князь Владимир,
и горе и беда, ох, сыну Глеба!»

15. Обращение к Всеволоду Большое Гнездо, Рюрику и Давыду
и Ярославу Галицкому

Ты, Всеволод, великий князь! Нежто
златой престол отцовский
ты защитить не мыслишь?
Да примись за дело ты –
и раб порезанный пойдёт по резане,
невольницы нагие - по ногате.
Ты Волгу можешь вёслами разбрызгать,
шеломами ты вычерпаешь Дон.
Ведь ты живыми стрелами стреляешь
морским огнем грозишь на суше -
сынами удалыми Глеба.

А вы, буй Рюрик и Давыд!
Не ваши ль
войска в своих злачёных шлемах-лодках
по рекам крови плавают?
Не ваша ль
хоробрая дружина, отбиваясь,
как туры рыкает во поле,
пораненные саблями калеными
на поле половецком неизвестном?
Вступите ж, господа,
во стремена златые
за честь своего времени, за землю Русскую!
За раны Игоря, отважного Святславльча!

Ты, галицкий князь Ярослав! Ты, Осмосмысл!
Высоко ты сидишь на златокованном престоле.
Угорски горы окружил ты
несчетными полками,
заступил
путь королю.
Ты мечешь палицы чрез облака,
суд рядишь до Дуная.
Дружины грозные твои текут по землям.
И не тебе ль врата сам Киев отворял?
Не ты ль стрелой сбираешься попасть
в султана дальних стран?
Стреляй же в Кончака ты лучше, княже,
в холопа ты поганого стреляй!
За землю Русскую, за Игоря, за Святославльча!

15. Обращение к Роману, Мстиславу, ольговичам,
Ингвару, Всеволоду и трем Мстиславичам

А ты, Роман, и ярый мой Мстислав!
Несет вас храбра мысль на подвиги.
Когда летите вы на брань за отче дело
вы словно соколы, что на ветрах парят,
на птиц охотясь.
Шлемы у вас латинские -
завязочки железные.
Ими ударите вы по земле
И задрожат у вас хины, Литва, Дремела и Ятвига,
и половцы повергнут копья ниц,
главы склоняя под мечи булатны ваши.

Погас для Игоря уж солнца свет,
и древо не в свой срок листву сронило,
по Роси, по Суле грады уж делит враг.
А Игорева храброго полку не воскресити.
Дон, княже, кличет, Дон зовёт:
«На битву! На победу, княже!»
Раз ольговичи, храбрые князья,
на битву, наконец, успели!

Ингвар и Всеволод
и три Мстиславича,
не худшего гнезда вы шестикрыльцы.
Неужто жребия победы избегая,
задумали себе похитить власть?
К чему тогда златые вам и шлемы и щиты,
и остры копья польские?
Загородите
стрелами острыми
ворота Степи!
Позвените
оружьем
за землю Русскую, за раны Игоря,
отчаянного Святославича!»

16. Размышление о Полоцком княжестве

Уж не течёт Сула серебряной струёю
ко граду Перьяславлю.
Уже Двина течёт болотом
ко полочанам прежде грозным,
под крики торжествующих врагов.
Один лишь Изяслав сын Василька,
мечами острыми в литовские шеломы,
звенел
со славой деда соревнуясь.
Но сам же пал под красные щиты,
поверженный литовскими мечами.

И, обвенчавшись с тою славою, сказал:
«Уже дружину
погибшую твою, крылами
одели птицы, звери лижут кровь...
И нет с тобою рядом Брячеслава,
и нет другого Всеволода-брата.
Один ты изронил свою жемчужну душу
из тела храброго
чрез злато ожерелье».
Уныл певец поёт унылу песнь,
веселие поникло, трубы
трубят тревогу в городах.

Внимайте, ярославичи,
и вы, Всеслава внуки!
Пора вам опустить вражды знамёна.
Пора уже - мечи вложите в ножны,
уже лишились дедовой вы славы.
Почто приводите вы половцев поганых
на землю Русскую,
на вотчину Всеслава?!

17. Сказ о Всеславе Полоцком

На седьмом
Трояна веке
бросил жребий
Всеслав невесту где ему искать.
Заклятьями подперся
на коня вскочил,
и в Киев поскакал
и прикоснулся-таки древком копия
к престолу золотому в Киеве.

И лютым зверем из Белгорда
в глухую полночь ускакал Всеслав.
Грозою к Новгороду подлетел он утром,
на синем облаке верхом.
И зубы острые вонзил,
и в три прикуса
ворота растворил,
всю славу Ярославову разбил.
И волком лютым вновь к Немизе
с Дудуток поскакал.
А на Немизе -
снопы вязали с головами человечьими
и молотили их булатными цепами,
и веяли от тела душу…
Берега Немизы
засеяны, но только не пшеницею, -
костями русских витязей засеяны…

Сей князь
других князей судил словно холопов,
и города им раздавал.
Подобно волку хищному Всеслав в ночи,
пересекая Хорса путь, скакал,
к тьмутороканским стенам,
а когда
заутреню ему звонили в Полоцке,
он в Киеве услышал этот звон…
Но хоть и вещая душа была в его могучем теле
хлебнул он лиха тоже.
У Бояна
к тому была хорошая припевка:
«Хитер будь, будь силён,
по птицам научись гадать, -
а Божий суд тебе не миновать!».
О, русская земля, тебе стонать,
о старой княжьей славе поминая!

Ведь старого Владимира того,
ко киевским горам было не пригвоздить,
а нынче без движения стоят
и стяги Рюрика, и хоругви Давыда;
рогатины-то есть,
но лишь охвостья
врагу показывают копий, убегая.

18. Побег

И расплескалось море ко полуночи,
Понесло мглу-туман к северу.
То сам Бог указывал путь Игорю
на землю Русскую,
ко златому престолу отчему.

Погасла вечерня заря.
Князь Игорь спит?…
Князь Игорь не спит,
мыслью он в поле летит,
путь измеряет
от великого Дона до малого Донца.
Ко полуночи приготовил князь коня.
Овлур свистнул за рекою -
то был знак условный.
Не быть в плену князю Игорю!
Кликнул он, застучали копыта вдали,
зашумела трава.
Закачались шатры половецкие…

Миновал караул Игорь князь,
прянул горностаем в тростник,
белым гоголем на воду упал!
Ко хребту коня прижался будто волк,
и помчался к лугу Донца,
как сокол над тучей,
избивая гусей и лебедей
к завтраку, обеду и ужину!
Если Игорь как сокол летел,
то Овлур как волк бежал за ним,
росу студёную сбивая с трав.
И притомили они борзых своих коней.

19. Разговор с Донцом.

И сказал Донец:
«Здравия желаю, Игорь-князь!
Много тебе славы-любви,
а Кончаку нелюбия,
а Русской земле веселия!»

Игорь-князь ему в ответ:
«Здравия и тебе, о Донче!
И тебе славы не мало!
Ты на волнах князя лелеял,
постилал ему траву зелену
на своих серебряных брегах,
одевал его тёплыми мглами,
сенью древа зелёного скрывал,
когда плыл он гоголем по воде,
чайкою по струе.
А когда летел он стрижом по ветрам,
охранял его.

Не такова, -добавил он, - Стугна-река.
У неё самой струя худа.
А что к устью расширяется она,
так потому, что пожирает чужие ручьи.
А юношу, князя Ростислава,
затворила она тёмными брегами на дне.
И плачет мать Ростислава
по юном князе Ростиславе,
и цветы вянут от горечи,
и жалуясь судьбе, деревья ветки наклонили!»

20. Погоня

То не сороки восстекотали –
По следу Игоря
Едут Гза с Кончаком
Не трещат сороки,
молчат сороки,
и галки молчат,
и ворОны не каркают.

Только змеи шуршат,
да дятлы тюкают,
путь к реке указуют..
А соловьи уж веселые песни распевают,
свет-зарю возвещают.

И сказал Гзак Кончаку:
«Коли сокол ко гнезду летит,
расстреляем соколенка калеными стрелами?»
И ответил Кончак:
«Коли сокол ко гнезду летит,
опутаем соколенка красною девицей!»
И сказал опять Гзак Кончаку:
«Если опутаем красною девицею,
ни нам будет соколенка,
ни нам красной девицы.
Вот тогда-то и начнут нас клевать
птицы-вороны в чистом поле».

21. Возвращение князя Игоря

Говорил Боян,
о походах Святослава, сына Ольги
(песен творец о временах Ярослава)
«Хоть и тяжко, говорил, голове без плеч,
зло, - добавлю, - и телу без головы».
Худо и Русской земле без Игоря.

Но все же светит солнце на небе!
Игорь-князь в Русской земле!
Девицы поют на Дунае.
Летит песнопение и чрез море до Киева.
Игорь уже едет по Боричеву
ко святой Богородице Пирогощей.
Радостны земли, веселы грады!
А на Днепре-Дунае, песни поют.

22. Плач Ярославны (1)


Слышь, Ярославны глас...
Как будто птица
безвестная кричит на зорях:
«Белой чайкой дунайской полечу,
и рукав бобровый во Каяле омочу.
Утру раны кровавые князю
на могучем теле».

Ярославна
в Путивле на стене стоит
одинёшенька,
рано-рано, на заре
и так причитает:
«О Ветрило-Ветер, господин мой,
что так сильно дуешь?
Ты зачем мчишь вражески стрелы
на своих легких крыльях
на воинов моего лады?
Мало ли гор подоблачных,
чтоб веять над ними?
Мало ль кораблей на море синем,
чтоб паруса их надувать?
Что ж, Ветр-Ветрило, по степному ковылю
рассеял ты мое веселье?»

23. Плач Ярославны (2)

Ранним утром Ярославна на стене Путивля
рыдает-приговаривает:
«О, Днепр-Словутич,
ты пробил скалисты горы,
сквозь землю половецкую
и лелея нес ладьи ты Святослава
ко поганой рати Кобяка.
Прилелей назад моего ладу,
чтобы слез не лить мне по утрам».

Ярославна утром рано
во Путивле на стене
плачет-припевает
так причитает:
«Ты светлое, ты трисветлое, Отче-Солнце!
Всех ты греешь, всех ты красишь,
что ж протянуло ты горячий луч
к воинам лады моего?
Что ж в безводной им степи
луки иссушила жажда,
колчаны стянуло туго?»

Завершение

Спели мы песнь старым князьям.
Спели и князьям молодым.
Слава Игорю Святославичу!
Слава храброму Туру-Всеволоду!
Слава и Владимиру Игоревичу!

Да пребудут здравы князья и дружины
и да победят за христиан полки неверных!
Слава князьям
и дружине!
Аминь!

[Евгений Беляков]

Принимаю общую критику и отдельные замечания

[Евгений Беляков]

Некоторые фразы я взял в скобки - это комментирующие фразы, которые МОГЛИ бы быть в СПИ, но их нет, так как слушатель того времени прекрасно знал, о чем идет речь и они просто не были нужны. Это не такие комментарии, как в комментируемом СПИ у Лихачева. В свое оправдание могу сказать, что таких фраз минимум миниморум. Но они позволяют понять смысл нам.
Естественно, реконструкция смыслов содержит элемент гипотезы, тем более, что к каждому отрывку СПИ существует несколько вариантов перевода и истолкования. Я выбирал те, которые казались мне наиболее похожими на правду и более обоснованные. Часть истолкований, но только часть принадлежит мне. В дальнейшем в этой же теме я приведу ссылки на тех авторов, откуда я брал эти истолкования (это чаще всего - крупнейшие наши историки).

[sasha a]

Евгений, спасибо за интересный и красивый перевод.
Искать ошибки или неточности не берусь, т.к. это - Ваш взгляд, Ваша интерпретация.
Отмечу только, что при Вашем переводе гораздо ярче бросаются в глаза неровные стыки текста в тех местах, откуда вырваны/изъяты куски (по воле ранних переписчиков или трудами Мусина-Пушкина - не знаю).

[Евгений Беляков]

У меня тут еще такая крамольная мысль появилась... Вот Лихачев пишет о двуголосии. Мы видим эту постоянную "лоскутность" текста, сплошные лакуны и т.п. Так не есть ли наш текст СПИ текстом ДЛЯ ОДНОГО ИЗ ДВУХ певцов? А где-то должен быть текст для ВТОРОГО певца, но до нас он не дошел? И даже можно, наверно, утверждать, что этот второй певец говорил нечто близкое к летописному рассказу. Например, именно он мог бы рассказать про героическое поведение Игоря в битве - ПАРАДОКСАЛЬНО отсутствующее в СПИ, но которое есть в Ипатьевской летописи (о ней речь идет). Так или иначе - сбои и лакуны имеются. Это факт.

[sasha a]

1) Да, вполне вероятно, такой двухголосный "сценарий" существовал. Мне не дает покоя сообщение о существовавшем более полном Слове - эта информация есть в Словаре Слова.

2) Все же я не вполне согласна с трактовкой Траяна как Бояна.
Как только вернется Лемурий, надеюсь, он поможет найти книгу Оленин А.Н. Объяснение фигур к письму о Славянах от времен Трояна и Русских до нашествия Татар. СПб. 1833. Может это внесет некоторую ясность.

[Евгений Беляков]

Я решился разбить текст на части (всего 30 частей).
К некоторым частям планирую дать краткие примечания, по возможности, не дублируя классические комментарии (потому что с этими комментариями необходимо знакомиться во время чтения).

[Лемурий]

1. Зачин

Не лепо ль нам начать, братья,
сию повесть трудну,
словом старым поведать
об Игоревой рати?

"С почином Вас, Глеб Егорыч!" (с)

Приветствую Вас, Евгений, и Сашу после своего недолгого отсутствия.
К сожалению, из-за отсутствия русскоязычной клавиатуры взревал "безмолвным грифоном" на Ваш, Евгений, перевод и детальные замечания будут позже, а пока что бросается явно в глаза:

1. Без Вашего примечания невозможно догадаться каким это образом "Троян" полоцкому князю в 11 в. "осмысленную припевку" рек, не говоря уж о том каким образом ВДРУГ "троянья тропа" превратилась в "тьмутараканскую".

2. Соловьи мне так "кажется" с охотой по лесам не скачат, а только свою трель "щекотят".

3. Если Всеволод оседлал своих воинов ЗА Курском, а встретились братья у Оскола, получается по-Вашему они после встречи к Всеволоду "в гости по утру" поехали?

4. Что за "отцовское копье", с которого куряне лизали "молоко"?

5. Всеволода Ярославича разве кто-нибудь называл "Великим"?

6. Каким это образом "троянская земля"(если это по-Вашему земля Гомера) оказалась на синем (Азовском) море у Дона?

7. Что за обряд разносить к домам умершим "погребальные угли"? Ссылка?

8. Раз по-Вашему "два сокола" решили "воевать Тмуторокань" они что войной на Византию пошли, которой в 12в принадлежала Матарха, а войска то Игоря всего то было ТЬМА.

9. Позвольте узнать, где в тексте СПИ речь о "троянском коне" (ед.ч.) ?
◊ (О) кони — вин. пад. мн. ч., хотя правильнее перевел А.А. Зализняк "окони" (как бы, вроде)

10. Каким это образом Троян (Гомер, по-Вашему) мог говорить о походах Святослава и конунга Олега?

Если кратко, то такие замечания.

"А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хо-ро-шо..."(с)

[Евгений Беляков]

Без Вашего примечания невозможно догадаться каким это образом "Троян" полоцкому князю в 11 в. "осмысленную припевку" рек,

В конце 12 в.
Не знаю, куда девать примечания.
Работу над ними еще не закончил. Должны появиться там же и ссылки. Все же примечания, наверно, передвину в конец.

Соловьи мне так "кажется" с охотой по лесам не скачат, а только свою трель "щекотят".

Да, тут, имхо, непередаваемая игра слов. "Po drev", означает "по загону" и одновременно "по дереву". Соловей летает по дереву, но понимать надо: по загону. Разумеется - это лишь одна из интерпретаций (которую я тут принимаю).

Если Всеволод оседлал своих воинов ЗА Курском, а встретились братья у Оскола, получается по-Вашему они после встречи к Всеволоду "в гости по утру" поехали?

Нет, я предполагал, что у Оскола Игорь как бы вспоминает, что ему РАНЬШЕ говорил брат (когда он стоял у Курска, а Игорь только выступал в поход). Хотя в тексте настоящее время, но это можно воспринимать как поэтическую условность: Игорь ЖДЕТ мила брата. И говорит ему мил брат - выступай, т.к. я уже готов. Но говорит как бы "в прошлом": слово "и" могло употребляться в смысле "ведь", а слово "говорит" означает и прошедшее время (как "говорит товарищ Сталин:"Жить стало веселее" и т.д., хотя надо бы сказать "говорил"). Поэтому я заменил "и говорит" на "ведь говорил".
Затмение было ДО Оскола, но это я рассматриваю тоже как поэтическую условность: аналогия - с изменением последовательности событий в истории Всеслава.

4. Согласен.

[Евгений Беляков]

5. Точно по тексту СПИ!
6. Верно: Тороканская земля. То есть "земля торков" (откуда и название Тьмуторокань).
7. Ссылка будет.
8. Не я сказал "на Тьмуторокань": есть в СПИ.
9. О "троянском коне" у Гогешвили.

Спасибо!!!

[Лемурий]

Без Вашего примечания невозможно догадаться каким это образом "Троян" полоцкому князю в 11 в. "осмысленную припевку" рек

В конце 12 в.

Акститесь, дружище!
Всеслав Полоцкий кому припевку Боян рек умер в 1101 году, т.е. в первый год 12-го века, а "рать почал" в 1065, а своё недолгое киевское княжение закончил в 1069 году. Так что в конце 12 века современник Автора СПИ его застать никак не мог. А вот Иларион(Боян)- Никон ум. в 1088 году вполне мог.

Не знаю, куда девать примечания.
Работу над ними еще не закончил. Должны появиться там же и ссылки. Все же примечания, наверно, передвину в конец.

Смело пишите куда хотите, когда будет готово начинайте новую тему, которую и сделаем "неприкосновенной".

Нет, я предполагал, что у Оскола Игорь как бы вспоминает, что ему РАНЬШЕ говорил брат (когда он стоял у Курска, а Игорь только выступал в поход). Хотя в тексте настоящее время, но это можно воспринимать как поэтическую условность.

А вот тут полное летописное несоответствие, поелику шли они разными дорогами, но встретились у Оскола.

[Лемурий]

5. Точно по тексту СПИ!
6. Верно: Тороканская земля. То есть "земля торков" (откуда и название Тьмуторокань).
7. Ссылка будет.
8. Не я сказал "на Тьмуторокань": есть в СПИ.
9. О "троянском коне" у Гогешвили.
Спасибо!!!

Вы, Евгений, часом не из Лаконии родом?

5. Речь может идти только о великом Ярославе Мудром и Владимире Мономахе сыне Всеволода.

60 То же звонъ слыша давный великый Ярославь,
61 <а> сынъ Всеволожь Владиміръ по вся утра уши закладаше въ Черниговѣ.

<А сынъ Вьсеволожь Владимѣръ> - вариант предложенный Р. О. Якобсоном и А.В. Дыбо;
<А Владимiръ сынъ Всеволожь> вариант А.А. Зализняк.
◊ Ярославь — им. пад.;
◊ Всеволожь — притяж. прилаг. к Всеволод - им. пад. ед. ч.
При таком согласовании ни о каком участнике битвы на Нежатиной ниве: Всеволоде Ярославиче и речи быть не может.

6. Тьма = 10 000. И скажу по Большому секрету "всѣ городы Торьскыи" (Ипат.1163) располагались по р. Роси и входили в союзнические "черные клобуки".

см. Печенѣги, торки и половцы до нашествiя татаръ Исторiя южно-русскихъ степей IX—XIII вв. Монографiя П. Голубавскаго Кiевъ, 1884.

8. в СПИ есть две АНТИТЕЗЫ:

хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону»
и
два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону»

Испить шеломом Дон = выиграть;
Соответственно, "потерпеть поражение" = главу свою приложити = поискати града Тьмутороканя.

Если разбить топоним как и писал Татищев:

понеже черниговские князи прежде звались тмутараканские, а тьма значит 10 000 тараканов.
---------
В.Н. Татищев. История Российская, т. II, М.-Л. 1963, с.155

то в алогичной антитезе всё встанет на свои места:

Два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града тьму тороканя (= несуществующего города или ветра в поле), а любо испити шеломомь Дону».

9. Не важно у кого это есть, если "о кони" мн. число, а "троянский конь" единственное.

[Евгений Беляков]

Читал свой перевод и рассказывал на этом фестивале в Крыму:

http://nikitahome.com/articles_3.html

[Евгений Беляков]

И вот еще такая мысль появилась.
Вот мы говорим о начале истории Отечества.
Точку этого "начала" переносят в одно или в другое место.
Но где же оно реально?
1. Не Триполье и т.д., поскольку эта цивилизация ОБЩАЯ для всей Европы, да и большОй части Азии, а может - и Африки. Это неолит, загадочный неолит.
2. НЕ РЮРИК (или там какой-нибудь Рорик Ютланский...), потому что это начало Российской империи, а не нынешней России. То есть это общее начало трех народов: русских, украинцев и белорусов. Живя на Украине, я кожей (и кошельком ) почувствовал, насколько две наших культуры чужды друг другу.
3. Значит - позже. И как раз именно - конец 12 века. Идет НЕОБРАТИМОЕ разделение трех народов. ДИВЕРГЕНЦИЯ. Именно это чувствует и этому пытается противостоять Автор СПИ. Отсюда - трехчастная композиция, где в центре мономашичи (в основном - мстиславичи), а по бокам ольговичи (которые так или иначе в союзе с владимиро-суздальским Всеволодом) и полоцкие всеславичи. Украинцы, русские, белорусы. То есть СПИ (по большому счету) - попытка ОСТАНОВИТЬ ЭТНОГЕНЕЗ. Реакционная .