до сих пор в английском слово room и скандинавское rum означали некое
освященное пространство (Raum, нем.), т.е. место богослужения, собрания или
жертвоприношения всей области, — недаром прямо против «Римской» церкви
на острове Готланд стоит «Тингстаде», Церковь собрания. Так что, когда прус
ский летописец Петер Дуйсбургский писал в XIV в., что «Ромовы» (Romove), т.е.
места поклонения Перкуну, названы так по имени города Рима, то он был прав,
пусть даже и не в том смысле, как думал. Аналогичным образом можно вывести
из священного града Рима такие имена, как Ром-Оэ («остров Ром») у западных
берегов Шлезвига, Ромфорд в Англии, Ромсдале и Ромерик в Норвегии, Ромен в
России и Ромрод в Гессене.
С другой стороны, вполне естественно, что люди вспоминали о великом Риме,
услышав что-то похожее, хотя записывали они на слух не всегда верно (как в
«Саге об Инглингах»), и вместо «Rom» (Рим) писали: Room, Ruma или Rumaborg.
Не лучше обстоит дело с именем, или, лучше сказать, с термином «Троя». Стоит
только назвать его, как слушатель думает, что речь идет об описанном Гомером
городе-крепости, нисколько не задумываясь над тем, что «троя» как именование
укрепленного города было широко распространено по всей Европе, и это понятие
с незапамятных времен служило обозначением самых разнообразных вещей, как
то: укрепления и лабиринтообразные выкладки из камней, узоры на платье, танцы
и игры молодежи, предметы (мешалки и сковородки), даже имена богов и демонов
Нижнего мира или имя самого этого мира. Большинство этих «трой» в европей
ских языках связаны друг с другом, но не с малоазийской Троей, которую наши
средневековые поэты, в отличие от своих собственных аналогов, называли «Старой
Троей», хотя та, судя по всему, была моложе, чем европейские замки,
Эрнст КрАузЕ СЛАВЯНСКИЕ КЛЮЧИ К НОРДИЧЕСКОМУ МИФУ
Я мыслю, я практически не существую...