Опыт интерпретации памятников этрусской письменности

[Analogopotom]

Объявление!
Заранее предупреждаю, что к данной статье Администрация форума отношения не имеет.
Поэтому все критические замечания адресуйте автору – Александру Маловичко.

[Analogopotom]

ОПЫТ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПАМЯТНИКОВ ЭТРУССКОЙ
ПИСЬМЕННОСТИ - III

А. В. Маловичко, В. Г. Козырский, В. В. Учанеишвили

Пять лет назад один из авторов этой статьи, опубликовал в газете “Зеркало недели”, статью “Загадка языка этрусков”, в которой пытался оживить интерес к проблеме этрусского языка. В статье из нового киевского журнала, “Происхождение языка и культуры: древнее история человечества”, мы - соавторы, предложили этнолингвистическую модель, которая могла бы объяснить очень запутанную “биографию” этого языка и его носителей. Для примера, мы интерпретировали небольшой отрывок текста написанного на черепице из Капуи [1].
В последние 40 лет интерес к этому языку, в большей степени стихал, чем возрождался. Но в последние несколько лет, благодаря некоторым ученым, которые давно усмотрели в названии “этруски”, прямое указание на принадлежность этрусков к русским, интерес к этому непонятному и оригинальному языку, становится довольно значительным.
Успех интерпретации надписей на любом языке, и не только на этрусском языке, зависит от правильной лингвистической методики сравнения языков, которая применялась грамотно только в последние
30 лет. А это, в первую очередь, сравнение базисной лексики двух сравниваемых языков, что начали применять только после написания Морисом Сводешом, основ лексикостатистики.
Еще в труде Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванова, “Индоевропейский
язык и индоевропейцы” [2], авторы проводили сравнение лексики двух (и более) языков совершенно произвольно – они считали, что если можно найти любые, подобные слова в любых исследованных языках, то это будет достаточным для доказательства их родства. Однако, как обнаружилось позже, для доказательства языкового родства, необходимо сравнивать только определенную лексику (если не говорить о культурной или мигрирующей). Еще в шестидесятых годах ее назвали базисной. Английский лингвист, Морис Сводеш, предложил для сравнения 200 и 100 – словные списки такой лексики. Но, опыт показал, что более практичными, оказались более короткие списки, 30 и 35-словные списки, которые действительно были практичными (т. е., исследования которых могли дать однозначный ответ об их языковом родстве) [3].
Пока набирался опыт сравнения этрусской лексики с лексикой десятков разных языков мира (включая, такие экзотические языки, как
кабильский, туарегский, санскрит и др.), итальянские этрускологи, воспользовавшись огромным количеством эпитафий найденных на территории Тосканы, сумели интерпретировать (не расшифровать) эти надписи и, на сегодняшний день, можно говорить о значении, примерно, 150-ти достоверно определенных слов. Такой скромный успех был достигнут с помощью комбинаторного метода, который позволил узнать смысл прочитанного, только благодаря тому, что у исследователей под рукой было огромное количество эпитафий (свыше 12 тыс. надписей), в которых были записаны сведения об умершем, по, известной везде, одинаковой формуле.
Большинство этрускологов, до настоящего времени, не оставляют надежды на то, что этрусский язык, в конце концов, окажется одним из архаичных, но все же индоевропейским языком.
После прочтения надписи, найденной на острове Лемнос [4], стало очевидным, что этрусский язык имеет какое-то отношение к Малой Азии. На этом полуострове, по мнению большинства историков и лингвистов, “господствовал” индоевропейский – хеттский язык. Но хеттский язык, наверное, не раньше конца ІІІ тыс., “наложился” на местный хаттский язык, природа которого полностью отличается от хеттского. Если не придумывать мифы о том, что в Малой Азии произошло обратное наложение языков, т.е. хаттский наложился на хеттский, а носители последнего, основали в VIII тысячелетии поселения Чатал-Хююк и Хаджилар, то стоило бы обратить внимание на базисную лексику этрусского языка, которая возможно близка к лексике, не только хаттского языка, но и к восточнокавказским – ВК,
(а это нахско-дагестанские – НД, и хуррито-урартские – ХУ, языки) и к южнокавказским (т.е. картвельским – Карт.) языкам.
На кавказские языки, еще 100 лет тому назад, обратил внимание Вильхельм Томсен [5]. Позже, грузинский исследователь, Рисмаг Гордезиани, сравнил этрусскую лексику с картвельской [6]. Только в конце 70-х годов, Игорь Михайлович Дьяконов, высказал следующую мысль: “Грамматика этрусского языка теперь уже во многом ясна и, проявляет сильные и несомненные типологические аналогии, с хурритской. К сожалению, никаких материально-генетических связей обнаружить не удалось” (“Древние языки Малой Азии”, стр. 105) [7].
В 80-х годах, В.В.Иванов, развивая идеи В. Томсена, опубликовал работу [8], в которой предложил использовать северокавказские языки для дешифровки этрусских текстов. Однако, в статье 1988 года [9], он отказывается от “хаттского и других северокавказских языков”, и, считает, что “этрусский был результатом развития одного из хурритских диалектов”.
Интерпретировать какой-то (этрусский) текст, используя лексику восточнокавказских языков, не решился даже автор этой, по сути, пионерской статьи. Причина его нерешительности, возможно, в том,
что, тогда еще, В. В. Иванов, вероятнее всего, не был знаком с самими этрусскими текстами. (Надо еще сказать о том, что сами тексты малоизвестны, поскольку, они издавались в Италии, очень давно. Их можно увидеть, например, в сборнике Testimonia Linguae Etruscae (TLЕ),
опубликованном Массимо Паллоттино, в 1954-м, и в 1968-м годах [10]).

[Analogopotom]

Таким образом, по нашему мнению, хурритский язык (как один из восточно-кавказских), по-видимому, способен прояснить ситуацию с происхождением этрусского языка, и помочь прочитать, хотя бы, какие-то небольшие надписи, смысл которых пока невозможно определить с помощью основного пока метода определения этрусской лексики – комбинаторного.
К большому сожалению, мы не знаем, воспользовался ли кто-либо, гипотезами вышеперечисленных ученых. Мы также не знаем, взялся ли сам В. В. Иванов за интерпретацию какой-нибудь этрусской надписи.
Поэтому, то, что сделано В. В. Ивановым, в статье из Сборника “Древний Восток: этнокультурные связи” [9], было первым и последним сообщением о сравнении этрусской лексики с лексикой восточно-кавказских языков, не говоря о каких-то интерпретациях текстов.
Для того чтобы объяснить происхождение этрусского этноса и его языка, мы, предполагаем, что этот этнос переселился на Апеннинский полуостров с Востока. Такое “точное” определение понятия “Восток”, исследователи обычно используют тогда, когда им нечего сказать, больше такого определения. А, другие, в основном, западноевропейские и американские исследователи, говоря о понятии “Восток”, понимают, под этим понятием все, что расположено восточнее центральной Европы. (Посмотрите, что пишут авторы Этимологического словаря английского языка, под редакцией Р. Барнхарта, когда надо объяснить происхождение какого-то “трудного” слова из “восточных языков”).
Если же говорить точнее, то мы считаем, что этруски пришли на Апеннины с территории плодородного полумесяца, на севере Месопотамии. В то же время, факты свидетельствуют о том, что,
на Кавказе существовали племена, названия которых стоило бы заметить уже давно, если бы европейские ученые не поставили бы заслон на пути исследований кавказских языков, в связи с проблемой происхождения этрусков, и в первую очередь, их языка. Клавдий Птолемей, прямо перечисляет названия кавказских племен: “…между Керавскими горами и рекой Ра-Ориней – валы и сербы, а между горой Кавказом и Керавскими горами – туски и дидуры…”. Разумеется, речь идет о времени Птолемея, и было бы не грамотным, считать, что эти племена появились на Кавказе, после того, как предки этрусков оставили территорию Южного Кавказа [11].
Для грамотной интерпретации исторических событий, необходимо
учесть, что Южный Кавказ, точнее, территория правого берега реки Кура в Восточной Грузии и, крайней западной части Азербайджана, был центром раннеземледельческой археологической культуры, со всеми атрибутами такой культуры. На территории этой культуры, которая была названа археологической культурой Шулавери-Шомутепе, уже
в VI тыс. до н. э., выращивалось до 11 сортов пшеницы, несколько сортов других зерновых и зерно-бобовых культур. Позднее, на той же территории, в середине IV тысячелетия до н. э., возникла, выдающаяся археологическая культура ранней бронзы, которая была названа Куро-Аракской [12]. (Одним из характерных признаков этой культуры была чернолощеная керамика, которую знали и этруски).
По мнению, высказанному в работе [12], Куро-Аракская культура возникла в результате проживания на одной территории носителей языков двух языковых семей, восточнокавказской и картвельской. К этому кругу племен земледельцев и скотоводов, по-видимому, принадлежали и те, кто позднее, примерно в конце III-го тысячелетия, направился на Запад [13].
Тут надо отметить следующее: если будет подтверждена хурритская (т.е., восточнокавказская) природа этрусского языка, то, по-видимому, появится ряд вопросов, один из которых заключается в феномене высоких знаний в различных областях человеческой деятельности, которыми обладали этруски. То есть, надо, наконец, ответить на главный вопрос этрускологии: где были приобретены этрусками эти высокие знания, и кто был этническим предком этого народа?
Как было сказано выше, эти наши предположения появились в результате идей, которые возникли у нас после ознакомления с трудами, в первую очередь, не итальянских и других западных этрускологов, а советских лингвистов, которые никогда до того (и, после того), не занимались специально, этрусским языком. При этом надо сказать, что итальянские исследователи этрусского языка, настойчиво продолжают считать этрусский язык индоевропейским языком. Такого же мнения придерживаются и те, кто, начиная с Г. Б. Джаукяна, считают, что и даже хуррито-урартские языки были индоевропейскими [14].
Можно ли избавиться от такого разнобоя мнений? Создается устойчивое впечатление, что методы научного определения генетического родства языков, до нашего времени еще не существуют. При этом исследователи до сих пор ссылаются на какие-то, не до конца проверенные факты, вместо того, чтобы с помощью вполне достоверных методов, проверить родство двух, исследуемых языков.
Исследования этрусского языка, а еще правильнее, исследование этрусской лексики, как мы уже говорили выше, началось только тогда, когда появилась возможность прочитать многочисленные короткие надписи на территории исторической Этрурии, современной Тосканы.
В то же время, более или менее длинные надписи, вообще до сих пор не читаются. Часто, даже не понятно, о чем идет речь в данной надписи – настолько непонятен этот язык.
Но как же сравнить этрусскую лексику с лексикой других языков, если количество достоверно определенных этрусских слов едва ли превышает 150 единиц?
По-видимому, если считать главной задачей этрусского языкознания (но, не этрусской археологии!), расшифровку, правильнее, интерпретацию этрусских текстов, а также осознание роли этрусской цивилизации в становлении европейской цивилизации, а не только производство археологических раскопок, то вышеприведенная точка зрения на этрусский язык, как на “несомненно” индоевропейский язык, который “быстро возник” на Апеннинском полуострове, может еще больше затянуть решение всей этой проблемы.
Наверное, современное состояние проблемы происхождения этрусского языка можно объяснить еще и тем обстоятельством, что все, кто занимался этой проблемой, за редким исключением, были лингвистами-индоевропеистами, которые не допускали неиндоевропейскую точку зрения на эту проблему. И, поэтому, работы исследователей, которые считают, что этруски пришли откуда-то с Востока, чаще всего игнорируются и в наше время.
Попытка интерпретировать какой-то этрусский текст была предпринята нами в работах [15 и 1]. Были начаты поиски таких этрусских надписей, в которых были бы слова, форма которых напоминала бы хурритские (разумеется, с соответствующим, известным значением). Разумеется, не нужно было забывать при этом и, об известной лексике этрусского словаря.
Первый подходящий отрывок был найден на черепице из Капуи.
Но прежде, чем интерпретировать его, предлагаем результаты сравнения базисной лексики этрусского языка с соответствующей лексикой восточно-кавказских языков. (Напомним, что в состав ВК языков входят нахско-дагестанские и, уже мертвые, хуррито-урартские языки [7, 16]).
Какой же этрусской базисной лексикой мы можем воспользоваться для лексикостатистических исследований, если мы пока знаем значение, примерно, 150-ти достоверно определенных этрусских слов? Использованная нами для проверки лексика, входит в состав 100-словного списка Мориса Сводеша. Но, в начале, мы хотим использовать 35-словный список “наиболее устойчивых слов”, который предложил С. Е. Яхонтов (его список является частью 100-словного списка М. Сводеша) [3]. Ясно, что мы можем проверить тут, только известные уже этрусские слова, которые входят в этот список. Эта этрусская лексика взяты из словаря книги Джулиано и Лариссы Бонфанте, “Этрусский язык, введение” [17]): 1) al –‘давать’, ‘подносить’, ‘жертвовать’; 2) tul – ‘камень’; 3) mi, me, mini – ‘я’, ‘мне’; 4) lein –‘умирать’; 5) thu – ‘один’ (в последнем слове, правильнее записывать этрусское слово через греческую букву θ: θu).

[Analogopotom]

Для этимологизации слов из этого списка, рассмотрим их восточно-кавказские параллели.
1) Этр. al – ‘давать’, Нах. (Нахские языки) al-a – ‘давать’, Хуррито – Урартский (ХУ) ar – ‘давать’ [16].
2) Этр. tul – ‘камень’ (такой перевод дается только в [17]). По-видимому, это этрусское слово близко к слову tular – ‘граница’, по названию межевых камней. У этого слова есть параллели в ВК языках: в чеченском (чеч.) языке ‘камень’ – t’o , t’ulg. Ностратическая ( Nostr) праформа для слова ‘камень’ - *kiwi , близка к картвельской ( Kart .)–*kwa , семито-хамитской ( S - X )–*kw и уральской (Ur ) - *kiwe [18]. Однако, общеалтайская (Аlt) реконструкция (С.А.Старостина [3]) для слова ‘камень’ - *tiola, близка к картвельскому (Kart) слову t’ali – ‘кремень’. (Возможно, как это ни звучит фантастически, английское слово tool – ‘рабочий инструмент’, ‘отесывать (камень)’, отражает то архаическое время, когда камень был рабочим инструментом. По-грузински, ‘тесать’- tla).
3) Этр. местоимения mi, me, mini – ‘я’, ‘меня’, часто считается индоевропейскими по происхождению. Однако, подобное местоимение существует во всех ностратических языках (Alt, Kart и Ur)! В то же время, в ВК языках аналогичное местоимение имеет совсем другой вид: в Нах. – so, suo, в Х – iste, а в У – jese .

4) Этр. lein – ‘умирать’. Еще [8], В. В. Иванов писал про чеч. параллели: v-ella – ‘он умер’, d-ella – ‘мертвый’, v-ellarg – ‘мертвец’. Но он не заметил чеч. слово len – ‘смертельный’, ‘смертный’. Интересны скандинавские параллели этого слова – ‘пиршественный зал убитых героев’, назывался Valhalla – Валгалла, где галла, халла, по-видимому, слово близко к Нах. слову γаlа, означающему нахский ‘жилой дом-крепость’.

5) Этр. thu (θu) - По мнению большинства этрускологов это слово означает ‘один’ (см. [17]). У этого числительного нет явных параллелей в кавказских языках. Однако, в нахских языках существует несколько слов, которые начинаются с элемента du (dux), который, по нашему мнению, близкий к значению ‘один’, ‘единица’, ‘первый’ – если руководствоваться значениями слов, в состав которых они входят: чеч. duxxarnig –‘первенец’, duxxarlera – ‘первичный’, ‘первобытный’, инг. duxa - la – ‘однозначный’ и т.д. Таким же образом, как и чеч. duxarg (дуьхьарг) – ‘телка одного года’, образуются термины ‘телка двух лет’ – šin - ara, от нахского ši –‘два’ и ‘телка трех лет’ – qaarg (кхаарг), от qo ( кхоъ) – ‘три’. Очевидно, в этих терминах первый слог должен означать соответствующее числительное. Древность этих терминов иллюстрируется хурритскими терминами [19]: ‘двухлетний’ – šin-ar-bu , ‘трехлетний’ – kig-ar-bu. К сожалению, мы не знаем термина, обозначавшего ‘однолетний’.

Есть еще одно этрусское указательное местоимение (из 35-словного списка), которое близко к картвельскому: eca, ica, ca –‘этот’, по-грузински - eg, ega, es.

Таким образом, только пять слов этрусского и восточно-кавказского языков, из 35-словного списка имеют подобные корни. А это составляет 14,3 %, что превышает порог случайных совпадений. Правда, эта цифра мало, о чем говорит. Потому, что процент совпадений должен превышать 10 %, но в пределах 100-словного списка М. Сводеша [3]. Т.е., должно быть 10 совпадающих, по форме, слов, чтобы уверенно утверждать про принадлежность этрусского языка к восточно - кавказской языковой семье.

Итак, попытаемся интерпретировать найденный нами отрывок этрусского текста из TLE -2 (18,19,20) [10, 15]: iśvei tule ilucve apirase laruns ilucu huχ śanti huri alχu esχaθ sanulis mulu rizile zizriin puiian acasri tinian tule leθamsul ilucu perpri śanti arvus ta aius nunθeri .

Ключем для интерпретации этого отрывка служит два рядом стоящих слова: zizriin puiian, корень одного из которых известен, по-этрусски puia – ‘жена’. Однако, нам не известно значение суффикса в этом слове в виде удвоенного i и конечного n. Воспользуемся тем, что в нахских языках суффикс слов в виде двойного ii, является суффиксом притяжательного прилагательного [20]. По-хурритски, слово zizzi означает ‘женскую грудь’, ‘сосок’ [16]. В тексте слово имеет суффикс –r, который является суффиксом множественного числа во многих кавказских языках, а не только в этрусском. Переводим это сочетание так: ‘(принадлежащих, относящихся, посвященных) соскам жены’. К сказанному надо добавить, что во многих языках основа этрусского слова zizzi, имеет такую же форму и значение этого слова.

- rizile. Это слово мы переводим, как ‘первое (или повторное ?) истечение’, считая, основу этого слова – zi-, близкой к У с’i - ‘течь’, или к Х слову şi-u-le ‘польются’ [7]. Мы предполагаем, что речь, идет о начале лактации, поскольку рядом стоят слова, описывающие, близкие по своему значению, объекты: ‘жена’, ‘соскú’, ‘течь, литься’. - этр. mulu –‘посвящать’, ‘жертвовать’. Наиболее часто встречающаяся в текстах форма этого слова: mulvanice, muluvanice . У этого слова тоже есть Х-У аналогии: urpu – ‘жертвовать’. Удивительно то, что, по нашему мнению, это слово встречается в ностратическом Словаре В.М.Иллич-Свитыча (И-Св.) [18], но, немного с другим значением. В Словаре И-Св., это № 126 ?arba - ‘колдовать’ (в Словаре встречаются Алтийские, Уральские и Семито-Хамитские формы). Эта форма распространена во всем тюркском мире (и не только в тюркском), в названии наиболее почитаемого праздника – q’urban bairam. (Мы считаем, что звуки r и b , на западе смягчились и перешли, соответственно, в l и v).

- tul –‘камень’. По-видимому, tule означало что-то каменное, ‘алтарь’ или ‘стелу’. Это подтверждается словосочетанием tinian tule, которое мы переводим, как ‘алтарь, посвященный Тину’ (-an суффикс прилагательного, Тин имя верховного божества этрусков).

- acasri. O снова слова acas , разные источники переводят почти одинаково – ‘делать’, ‘предлагать’. Поэтому перевожу это слово, вместе с последующими: “делавшееся (или, имеющее место) у алтаря Тина” (По-грузински, aketeb ‘ты делаешь’).
- nunθeri . Если сравнить это слово с основой урартского слова nun – ‘приходить’, то можно предположить, что основа этого слова уже в этрусском языке приобрела несколько иное значение: ‘жертвовать’ или ‘совершать (определенный ритуал приношения)’. Очень вероятно, что nunθeri означал ритуальный приход к алтарю с (традиционными) подношениями. В Х языке, un – ‘приходить’ [21].

- ilucu переводим, как ‘обмыл’, исходя из сходства с нахским словом ‘обмыть’ – d-ila, i-ila. Возможно, ilucve, это отглагольное имя в родительном падеже [20]. (В Х языке, суффикс родительного падежа - ve [19]).

- perpri – смысл этого этрусского слова, по нашему мнению, полностью соответствует похожему на него слову в латыни: puerpera – ‘роженица’. Про слово puer, В.В.Иванов, пишет [9]: “…лат. puer – ‘мальчик’, ‘ребенок’ (старое заимствование из этрусского или родственного ему языка)”. Он, почему-то, не сопоставляет это слово, ни, с встречающимся в этрусских текстах словом perpri, ни со словом в нахских языках ber – ‘ребенок, дитя’. По-итальянски, ‘роженица’ – puerpera.

- śanti . Для определения значения этого слова, мы воспользовались идеей А. И. Немировского, который в [22], предложил перевод этого слова śanti - ‘вода’. По нашему мнению, ‘вода’ – это śan, a – ti, это ‘в’. Т.е. śanti означает, ‘в воде’. Возможно, śan – это название какой-то особой воды, ‘священной’, ‘ритуальной’, или воды из священного источника. И, возможно, поэтому, эта основа san, оказалась в латыни, со значением ‘святой’, ‘священный’. Слово, стоящее за śanti, это arvus – должно, по-видимому, определять, в воде какого источника была обмыта роженица: в купели или в бассейне источника.

Рассмотренные слова находятся во второй части отрывка (начиная со слова mulu), перевод которого опубликован в [15]. В первой же части отрывка есть слова, которые могли быть замечены знатоками Х-У языков. К сожалению, знатоки Х-У языков не интересуются этрусским языком, а главное, - этрусскими надписями. Знатоки же этрусского языка – хуррито-урартскими (Х-У) языками.

- huri. Мы считаем, что можно сопоставить это слово с Х. xurrə - ‘утро’, ‘восток’. По-чеченски, ‘утро’ – Iуьйре (рус. транскр.) [15, 16]. В рассматриваемом тексте huri, возможно, означало ‘утром’ (т.е. отвечало на вопрос: когда?). Тогда, śanti huri, можно перевести так: ‘в воде утром’, или, ‘в утренней воде’.

- esxaθ. В Х-У словаре, есть подобное слово: Х aşx – ‘поднимать’, ‘жертвовать’ [16]. Разные значения этого Х слова, мы объясняем тем, что алтари, возможно, воздвигались на возвышенных местах (как, например, на Кавказе, где на холмах и на вершинах небольших гор до сих пор можно встретить невысокие сооружения из камней, на плоской верхней части которых приносят в жертву животных), или же сами алтари были высокими каменными сооружениями.

- sanulis. Мы считаем, что это слово состоит из двух слов: первое слово это san (значение этого слова мы уже рассматривали). Основу второго слова – ul-, можно сопоставить с У словом u/ol – ‘идти’. Сопоставим это слово со словом в Х фразе [7]: “aše ešia şiule”–‘когда с неба воды польются’ (здесь şi, по-видимому, ‘вода’) [16]. В этрусском тексте san - ulis, возможно, означало существительное ‘текущая, проточная, льющаяся вода’, но в родительном падеже – ‘проточной воды’.

[Analogopotom]

В связи с описываемым ритуалом, связанным с обмыванием водой, интересно сравнить его с хеттским ритуалом избавления от грехов прошедшего года, путем омовения ритуально чистой водой (šehelliyaš watar), которое совершалось в ‘доме для омовения’ [23]. Этот ритуал совершали царь и царица во время весеннего праздника начала нового года. Одно из священнодействий заключалось в совершении жертвоприношения перед каменной стелой бога Грозы, которое начиналось на рассвете второго дня нового года.

Основой описанного ритуала было омовение ритуально чистой водой. Этот ритуал, по-видимому, имел Х корни, поскольку хеттский термин ‘ритуально чистая вода’ – šehelliyaš water, содержит Х корень seγ-(a)lə ‘чистый (ритуально)’, sêγə, siγə ‘чистый (о воде)’; У šêxa ‘то же’ [16]. Можно предположить, что в последующих частях этой большой надписи, встречаются слова, корни которых содержат этот Х-У корень. Это śixaciiul и śixaiei.

- alxu. Возможно, это слово, глагол ‘давать’, в прошедшем времени. Тут вместо обычного этрусского суффикса глагола в прошедшем времени - cu, применяется – xu, как и в некоторых других глаголах: cerixu, zixu и др. Для оставшихся трех слов, iśvei, apirase и hux, иберо-кавказские параллели не найдены. Поэтому, в приведенном ниже переводе рассматриваемого отрывка, предлагаем свои толкования этих слов. Кроме того, хотим напомнить о том, что слово ilucve, является отглагольным существительным, которое ми переводим как ‘обмывание’, и оно стоит в родительном падеже).

Предлагаем наш перевод, этого отрывка, который опубликован в статье [15]:

“(Исполняется, или, исполняя) обещанный ритуал обмывания алтаря (т.е. ритуал, который был обещан богáм, по-видимому, мужем роженицы): Ларунс (по-видимому, первый маг) обмыл тело (верховного бога этрусков Тина, в виде каменной фигуры или стелы) в утренней воде, принес жертву текущей (проточной) воде (возможно, эта, вытекающая из земли вода священного источника, и была ритуально чистой водой, которой посвящался весь ритуал, в котором вода играла главную роль), посвященной первому истечению (из) сосков жены (т.е. началу лактации), имеющем место перед алтарем Тина. Летамсул (видимо, второй маг) обмыл роженицу в воде бассейна (этого источника) и, совершил это подношение богу”.

Второй исследуемый нами текст – это первые строчки надписи на каменной стеле из Перуджи (TLE - 570). Благодаря статье, написанной итальянским археологом из Перуджи, Франческо Ронкалли, в которой откорректирован текст надписи, первое слово записывается как eurat [24], а не eulat, как записано в книге [10]. Это слово и большая часть слов первого отрывка (особенно, слова из первых строк), очень напоминают хорошо известную для специалистов, хуррито-урартскую лексику [19].
Начальные строчки надписи: eurat · tanna · la · rezulamevaxrlautn · velθinaś · eśtla · afunaś · sleleθ · caru · tezan …
Корень слова еurat – eur, имеет сходство с У eur-i ‘господин’, ‘владыка’, ‘царь’, и, c Х - ‘хозяин’ [19]. Пока сложно сказать, что означает окончание – at . Возможно, это неизвестное нам падежное окончание). Исходя из смысла начала надписи, это слово перевожу так: ‘господином’, (‘владыкой’). (По нашему мнению это слово присутствует в непонятных припевах грузинских песен: iwri (ewri) Arale – Владыка Arale! Arale имя божества Х-У пантеона).
Основа слова tanna, сходна с Х-У глаголом tan, в значении ‘создавать’, ‘делать’, ‘совершать’, а tanu – ‘сооружать’ [19, 20]. Мы считаем, что эти глаголы близки к многозначному нахскому глаголу – dan ‘совершать’, ‘осуществлять’, ‘создавать’, ‘делать’, ‘исполнять’ и т.д.
Возможно, -na, суффикс отглагольного имени. (Суффикс глаголов
в персидском языке тоже - dan).
Слово la, имеет сходство с нахским laa – ‘хотеть’, ‘желать’; laar,
laam – ‘желание’; и с древнегрузинским словами lamoba ‘желание’ [20].
Длинное слово rezulamevaxrlautn, по-видимому, состоит из четырех слов: rezul, ame, vaχr, lautn.
Слово ame давно известно. В сложных словах оно обычно стоит после основного глагола, т.е. исполняет роль глагола – связки. Глагол rezul, имеет сходство с нахским глаголом reza ‘соглашаться’. Спецефические, по звучанию, слово vaχr, напоминают Х-У слова:
fahr-umme, wahr-umme - ‘доброта’, ‘дружба’, faхr – ‘быть хорошим’
[19].
Этрусское слово lautn известно, и имеет разные переводы: ‘семья’, ‘род’, ‘вольноотпущенник’ [25] . Его можно сравнить с общекавказским
словом lay, lag, laγ – ‘раб’, ‘мужчина’.

Полностью это сложное слово вместе с первыми словами мы переводим так: “Господином осуществлено желание, (он) согласился
(для) доброго вольноотпущенника (или семьи) …..”.
Далее, идут два собственных имени, которые стоят в родительном
падеже, между которыми стоит слово eśtla, для которого мы не нашли
параллели в кавказских языках. Возможно, к нему близки нахские
наречие и местоимение ištta – ‘так’, ‘также’, ‘такой’. Нельзя не заметить, что в латыни близкие по форме слова iste и ista, имеют одно из этих значений: ‘такой’.
Слова sleleθ caru переводим как: ‘добыл (‘добился’, ‘приобрел’) наследство’. Мы считаем, что не будет преувеличением, если мы сопоставим sleleθ c нахским šeret – ‘наследство’ (юридический термин).
В нахских языках глагол karo, означает ‘добыть’ (‘достать’), ‘приобрести’ (‘найти’, ‘отыскать’); в У языке, karu – ‘победить’, ‘побороть’ [20].
Слово tezan, переводится, как ‘владение’ [25].

Таким образом, перевод начальной фразы, следующий:
“Господином осуществлено желание, (он) согласился приобрести (передать) в наследство владение (для) доброй (порядочной) семьи
(рода ?) Велтины, некоемому Афуне”. Или, немного иначе: “Господин пожелал передать в наследство владения (из) добропорядочного рода Велтины, (некоемому) Афуне …..”.

Далее написано следующее: …fuśleri · tesnś · teiś · raśneś · ipa ama hen naper XII · velθinaθuraś araś · peraś … .

Продолжение надписи поможет понять и перевести три момента:
отрывок “XII velθinaθuraś araś peraśc”, в работе [15] мы перевели как
‘XII юноши и дети рода Велтина’. По-нахски, ‘дети’ – beraš, где – aš, нахский суффикс множественного числа, а буква c, в конце слова записывается вместо союза и [16].
Velθinaθur это полное название фамилии, т. е. название рода Велтины. В нашей статье [11], мы говорим о том, как Массимо Паллоттино объясняет значение суффикса θur.
Слово araś перевожу как ‘юноши’, во множественном числе. Воспользовавшись данными работы [16], даем перевод этого слова
с урартского языка: arše – ‘юноши, дети’. Вообще говоря, и ber и ar, это слова ностратического уровня, с теми же значениями [18]. Первое из них, мы уже рассматривали выше: perpri – нами переводится, как
‘роженица’, где основа слова per, мы переводим, как ‘ребенок’.

Четыре слова: fuśleri · tesnś · teiś · raśneś, значение первого из которых fuśleri, мы переводим, как ‘исполняя’, или ‘во исполнение’.
Поэтому, используя наши предыдущие работы [15], даем такой перевод этих четырех слов: “исполняя законы этих этрусков”.
Как уже говорилось выше, слово am, имеет перевод ‘быть’ (to be), и, часто, выступает в качестве глагола-связки.
Используя эти данные, мы хотим записать полученный перевод отрывка, оставляя неизвестные слова, которые оставляем без перевода:

“Господин пожелал передать доброму родоначальнику рода Велтина, некоемому Афуне – победителю (правонаступнику ?) (этих ?) владений, в качестве наследства, исполняя законы этих этрусков, где (?) находятся (проживают) (?) все (?) XII юношей и детей рода Велтины….”.

[Analogopotom]

1. А. В. Маловичко, В. Г. Козырский, В. В. Учанеишвили. Опыт
исследования этрусской лексики. // Происхождение языка и
культуры: древняя история человечества. – 2007. - № 3.
2. Т. В. Гамкрелидзе, В. В. Иванов. Индоевропейский язык и
индоевропейцы. Тбилиси, 1984.
3. С. А. Старостин. Алтайская проблема и происхождение японского
языка. М., 1991.
4. Kretschmer P. Der tyrrhenische Inschriften der Stele von Lemnos. –
“Glotta”. 1942, vol. 29, № 1.
5. Thomsen V. Remarques sur la parenté de la langue étrusque. –
Bulletin de l’Academie Royale des Sciences et des Lettres de
Danemark. Kopenhagen, 1899.
6. R. Gordeziani. Etruscan and Kartvelian. – Tbilisi, 1980. (Geor. lang.).
7. И. М. Дьяконов. Хурритский язык и другие субстратные языки
Малой Азии. // Древние языки Малой Азии. - М., 1980.
8. В. В. Иванов. К истолкованию этрусских текстов на основе
сравнительного языкознания. // Текст: семантика и структура.
М., 1983.
9. V. V. Ivanov. Early Eastern Links of the Etruskan Language.
The Ancient East: an ethnocultural contacts. М., 1988.
10. Pallottino M. Testimonia Linguae Etruscae (TLE). Firenze, 1954 and
1968.
11. О. Маловiчко. Кавказькi етимологіï етруської лексики. // Мова
та Iсторiя. Вип. 26. Київ, 1997.
12. А. В. Маловичко. Материалы к словарю древнейшей лексики
картвельских языков. Тбилиси, 2006.
13. А. В. Маловичко. Где была прародина этрусков? Литературная
Грузия. № 5 -6. Тбилиси, 2001.
14. Г. Б. Джаукян. Взаимоотношение индоевропейских, хуррито-
урартских и кавказских языков. - Ереван, 1967.
15. А. В. Маловичко. Опыт интерпретации памятников этрусской
письменности. Сучасне украïнське кавказознавство. Киïв, 1999.
16. И. М. Дьяконов, С. А. Старостин. Хуррито-Урартские и восточно-
кавказские языки. Древний Восток: этнокультурные связи. М.,
1988.
17. G. Bonfante and L. Bonfante. The Etruscan Language: an
Introduction. New-York and London, 1983.
18. В. М. Иллич-Свитыч. Опыт сравнения ностратических языков
(ОСНЯ). Т. 1 – М., 1971.
19. И. М. Дьяконов. Хурритский и Урартский языки. // Языки Азии
и Африки. М., 1979.
20. А. Карасаев, А. Мациев. Русско-Чеченский Словарь. М., 1978.
21. Н. А. Нозадзе. Вопросы структуры хурритского глагола. Тбилиси,
1978.
22. А. И. Немировский. Этруски: от мифа к истории. М., 1983.
23. F. Roncalli. Sul testo del “Cippo di Perugia”. // Studi Etruschi. Vol.
III. – 1985 /Seria III/.
24. А. Б. Аракелян. “Дом для омовения” по данным хеттских
источников. // Древний Восток. Вып. V. Ереван, 1988.
25. А. И. Харсекин. Вопросы интерпретации памятников этрусской
письменности. – Ставрополь, 1963.

[Tibaren]

Для начала о «пяти базисных словах»:

мы хотим использовать 35-словный список “наиболее устойчивых слов”, который предложил С. Е. Яхонтов (его список является частью 100-словного списка М. Сводеша)

На самом деле, 100-словный список Яхонтова является не частью, а модификацией 100-словного списка Сводеша (и состоит из более устойчивой т.н. ядерной 35-словной части и менее устойчивой т.н. периферийной 65-словной части).

Далее по тексту (комментарии выделены синим):

1) al –‘давать’, ‘подносить’, ‘жертвовать’;
Нострат. *Наlʌ- «давать» c рефлексами в тюркских, тунгусо-маньчжурских, корейском, эламском

2) tul – ‘камень’;
Нострат. *tulГa- c рефлексами в тюркских, тунгусо-маньчжурских, корейском, японском, афразийских

3) mi, me, mini – ‘я’, ‘мне’;
Нострат. *mi-, косв. падеж *mi-nʌ

4) lein –‘умирать’;
ИЕ *ley- «ослабевать, истощаться»

5) thu – ‘один’
Семит. ‘ħd -/ štn

(зевая) Продолжение следует…

[Дайчин-баатар]

1) al –‘давать’, ‘подносить’, ‘жертвовать’;
Нострат. *Наlʌ- «давать» c рефлексами в тюркских, тунгусо-маньчжурских, корейском, эламском

А какой рефлекс в корейском? "Ольлида"?

"давать" - "чуда"
"преподносить вышестоящему" - "ольлида"
"жертвовать" - в современном языке используются ханмунные слова.

2) tul – ‘камень’;
Нострат. *tulГa- c рефлексами в тюркских, тунгусо-маньчжурских, корейском, японском, афразийских

Подписуюсь - камень в современном корейском будет "толь", все фонетические записи за более ранний срок говорят о том же.

[Александр Маловичко]

Где Вы прочитали о том, что Яхонтов предложил 100-словный модернизированный список - простите, но я не знал об этом. Я не знал и
о том, что 35-словный список Яхонтова, автор назвал ядерной частью.
Я разве не сказал в статье, о том, что слово tul, имеет связь с алт. языками?
Почему бы Вам не этимологизировать это слово с такой формой tale-камень, из языка Kam и Kamuku? (См. работу Grinberga - так, что Ваш список составлен еше в палеолите). Или посмотрите ностр. словарь, для определения происхождения слова "Я"?
Кто Вам сказал, что слово lein-умирать, позаимствовали из И-Е?
Познакомится с ним, можно в статьях В.В.
Относительно этого слова, посмотрите словарь, который Вы не дооцениваете, № 258 l'ejna-мягкий, слабый. И № 272 L/\h'/\- болеть (Kart.
laq'e-слабый). А lein и len, это из другой истории.

[Tibaren]

А какой рефлекс в корейском? "Ольлида"?

http://www.nostratic.ru/books/(214)Gluhak-Etruscan.pdf
сопоставление с общеалтайской основой *al- «давать», имеющей когнаты с развитием семантики в ТМ «давать руку, принимать», корейском arїm “embrace”

[Tibaren]

Где Вы прочитали о том, что Яхонтов предложил 100-словный модернизированный список - простите, но я не знал об этом.

Господи, да ознакомьтесь Вы уже с началами лингвистики:

http://en.wikipedia.org/wiki/Swadesh_list

http://www.philology.ru/linguistics1/dyachok-08a.htm
ЛЕКСИКОСТАТИСТИЧЕСКИЙ СПИСОК С.Е. ЯХОНТОВА: ПРОБЛЕМА ВЕРИФИКАЦИИ

Лексикостатистический список С.Е. Яхонтова был предложен известным советским лингвистом-востоковедом в начале 1960-х гг. Он представляет собой несколько видоизмененный список М. Сводеша [1], разбитый на две части. Первый из этих списков включает 35 слов: ветер, вода, вошь, глаз, год, дать, два, знать, зуб, имя, камень, кость, кровь, кто, луна, новый, нос, огонь, один, полный, рог, рука, рыба, собака, солнце, соль, ты, умереть, ухо, хвост, что, этот, я, язык, яйцо. 32 слова входят в 100-словный список М. Сводеша, 3 слова (ветер, год и соль) добавлены С.Е. Яхонтовым. По мнению С.Е. Яхонтова, этот список включает наиболее устойчивую лексику любого языка мира. Второй список включает 65 слов и содержит менее устойчивую лексику. Список С.Е. Яхонтова, составленный из 35 слов, в отличие от списка М. Сводеша, изначально не был рассчитан на проведение каких-либо углубленных лексикостатистических исследований. Его предназначение - сориентировать исследователя в вопросе, являются ли данные языки родственными и в какой мере.

Учебник по применению:
С. А. Бурлак, С. А. Старостин. Введение в лингвистическую компаративистику, 2001.

Почему бы Вам не этимологизировать это слово с такой формой tale-камень, из языка Kam и Kamuku?

А почему бы Вам не этимологизировать русское слово камень из названия австралийского племени каму?

См. работу Grinberga

Joseph Greenberg, если уж на то пошло.

Кто Вам сказал, что слово lein-умирать, позаимствовали из И-Е?

Это с чего Вы взяли, что оно заимствовано? Параллели этой основе существуют практически везде. Пранахск. *d-ala «умирать» : праабхазоадыгск. ƛ.ǝn.
Компаративисты-«дальнобойщики» в [url=http://starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=config&morpho=0&basename=\data\eura\globet&first=1]глобальных этимологиях[/url]
реконструируют бореальную основу HVLV «die, starve», дающую в евразийских (ностратических) *HwelV, синокавказских *=iwƛ̣Ĕ, койсанских *ƛV

[Дайчин-баатар]

http://www.nostratic.ru/books/(214)Gluhak-Etruscan.pdf
сопоставление с общеалтайской основой *al- «давать», имеющей когнаты с развитием семантики в ТМ «давать руку, принимать», корейском arїm “embrace”

Пять минут оффтопика с позволения публики:

Странно. "Обнимать" (to embrace) - если берем чисто корейское слово, то "ккйоанда", остальные - ханмунные.

Если давать - то "чуда", "ольлида" (вышестоящему), "тырида" (преподносить, вручать), "понэджуда" (передавая через кого-либо)...

"Арим" - это, по форме, отглагольное существительное от глагола (точнее, предикатива) "арида" (жечь, колоть, острый). В словарях не встречается.

Можеть быть, все же "арым" - "расстояние между вытянутыми в сторону руками, большая охапка"? По форме это тоже отглагольное существительное, но такого глагола в современном корейском языке нет.

[Tibaren]

Можеть быть, все же "арым" - "расстояние между вытянутыми в сторону руками, большая охапка"? По форме это тоже отглагольное существительное, но такого глагола в современном корейском языке нет.

Конечно же "арым", в той работе риведено именно это слово.
Проблема в шрифтах для передачи латиницей a r ї m / a r i m

[Tibaren]

Возможно, как это ни звучит фантастически, английское слово tool – ‘рабочий инструмент’, ‘отесывать (камень)’, отражает то архаическое время, когда камень был рабочим инструментом. По-грузински, ‘тесать’- tla).

Груз. tla «тесать» не может быть связано с t’ali «кремень»: в первом случае в анлауте мы имеем t (аспирированный), во втором – t' (глоттализованный). В картвельских такой переход невозможен: t и t' не являются аллофонами.

Этр. thu (θu) - По мнению большинства этрускологов это слово означает ‘один’ (см. [17]). У этого числительного нет явных параллелей в кавказских языках. Однако, в нахских языках существует несколько слов, которые начинаются с элемента du (dux), который, по нашему мнению, близкий к значению ‘один’, ‘единица’, ‘первый’ – если руководствоваться значениями слов, в состав которых они входят: чеч. duxxarnig –‘первенец’, duxxarlera – ‘первичный’, ‘первобытный’, инг. duxa - la – ‘однозначный’ и т.д. Таким же образом, как и чеч. duxarg (дуьхьарг) – ‘телка одного года’, образуются термины ‘телка двух лет’ – šin - ara, от нахского ši –‘два’ и ‘телка трех лет’ – qaarg (кхаарг), от qo ( кхоъ) – ‘три’. Очевидно, в этих терминах первый слог должен означать соответствующее числительное.

В отношении «элемента dux»: см. в бацбийском duiqre «первый», но в ингушском – juxxera. По всей видимости, здесь налицо интегрированный показатель класса d-/j-, а основа *=ux(q) вряд ли схожа с этрус. θu.

rizile. Это слово мы переводим, как ‘первое (или повторное ?) истечение’, считая, основу этого слова – zi-

Тогда Вы открыли существование префиксов в этрусском (ri-)

zizriin puiian, корень одного из которых известен, по-этрусски puia – ‘жена’. ..По-хурритски, слово zizzi означает ‘женскую грудь’, ‘сосок’ [16]. В тексте слово имеет суффикс –r, который является суффиксом множественного числа во многих кавказских языках, а не только в этрусском.

В этрусском одним из формантов категории множественности является –r(a), который, однако, требует протетической гласной при соединении с основой: см. ais “бог» - aiser «боги», clan “сын» - сlenar «сыновья», hus «ребнок» - husur «дети» и т.п.

mulvanice, muluvanice . У этого слова тоже есть Х-У аналогии: urpu

Сомнительная аналогия

Эта форма распространена во всем тюркском мире (и не только в тюркском), в названии наиболее почитаемого праздника – q’urban bairam.

Только основой всего этого явл. арабское qurbān «жертвовать», заимствовано в иранские (ghorbân и т.д.) и в тюркские. Не исключена непосредственная связь Х-У с семитским термином.

acasri. O снова слова acas , разные источники переводят почти одинаково – ‘делать’, ‘предлагать’. Поэтому перевожу это слово, вместе с последующими: “делавшееся (или, имеющее место) у алтаря Тина” (По-грузински, aketeb ‘ты делаешь’).

acasri является долженствовательной формой глагола на –ri [Цымбурский], т.е. «надо сделать» (ср. caresri «надо поставить», nunθeri «надо совершить»). С др. стороны существительное acil «изделие» с суффиксом –il позволяет выделить корневую морфему *ac-. В груз. a-k'et-eb налицо префикс a- и суффикс –eb, поэтому корень k'et- несопоставим с этрусским.
_______
…Продолжение следует

[Александр Маловичко]

Вот это, уже замечания по существу.
Планы К. Ренфрю, если, конечно интересуетесь, какую европейскую историю
он создает: "1. Распространение праиндоевропейского языка в Европе и затем в западных (т.е. европейских) степях. (Здесь я намереваюсь привести
аргументы, связывающие этот процесс с распространением земледелия из Анатолии на Балканы).
2. Ренее освоение евразийской степи и распространение индоевропейских
языков на большую частьэтого региона, вплоть до Синьцзяна.
3. Развитие полного степного пасторализма во II тыс. до н. э., которое
следует связать с возникновением отдельной индоиранской ветви индоевропейской семьи в евразийских степях.
4. Распространение индоиранских языков к югу, в направлении Иранского
плато и Индийского субконтинента.
Особенно восхищает пункт 3. (Может быть переводчики что-то спутали?).