Известна версия того, что апокрифическому создателю армянского алфавита “Еркатагир” Месропу Маштоцу принадлежит авторство грузинского, равно как и албанского алфавита.
Эта версия существуеточень давно, настолько, что она создала определенную традицию в армянской историографии, а через нее стала известной многим людям, далеким от гуманитарных наук и тем более об одной из самой тонкой из них ― палеографии.
Указанная версия опирается на апокрифическое жизнеописание Маштоца и историю создания им армянской письменности, которые, согласно апокрифу, через несколько десятилетий после его смерти изложил работавший во второй половине V века его ученик Корюн. В нем прямо сказано о том, что учитель придумал письменность не только для армян, но и для грузин, а также для живших на территории нынешнего Азербайджана христианского племени албанцев (точнее, агванцев). Отметим, что историческое имя этого, сейчас почти исчезнувшего исконно кавказского народа, близкого по языку к современным лезгинам, чисто случайно совпадает с именем народа европейских албанцев (шкиптаров), а их современные потомки называют себя удинами.
Для пущей убедительности рукописная книга с этими словами лежала раскрытой именно на соответствующей странице в знаменитом музее древних рукописей в Ереване “Матенадаран”.
Рассмотрим основные аргументы, доказывающие или опровергающие эту версию. Начнем, естественно, с прямых аргументов ― критического анализа рукописи.
Как ни странно, но среди источников той эпохи единственный (и не менее убедительный, чем названная выше рукопись) прямой аргумент ПРОТИВ авторства Месропа Маштоца принадлежит самой армянской историографии.
Видный армянский историк XIII века Мхитар Айреванец (Ереванский) в своем фундаментальном историческом трактате 1289 года “Хронографическая история” (полное имя автора ― Отец Мхитар вартапет Айреванец), содержащем хронографическую историю Армении и соседних стран, однозначно утверждает, что грузинский царь Фарнаоз изобрел письменность для грузин, предварительно создав из 6 языков грузинский язык (в современной терминологии ― разработав литературные нормы грузинского языка, наподобие того, что сделали для русского языка Ломоносов, Фонвизин и Державин, которые также не гнушались учиться грамматике у латинского, греческого и немецкого языков).
Хотя указанная книга написана в духе научной традиции своего времени (например, деятельность царя Фарнаоза отнесена там к “4580 году от сотворения мира”), она содержит много ценных исторических свидетельств. В частности, в ней очень подробно описывается, как в 423 (405?) году Месроп Маштоц под эгидой армянского просветителя Сахака Багратуни вместе со своими 60 учениками создал армянский алфавит и перевел на армянский язык Ветхий и Новый Заветы. При этом о какойлибо связи Месропа Маштоца с грузинским алфавитом ничего не упоминается.
Существует два армянских издания этого источника в переводе на современный армянский язык 1860 и 1867 года, принадлежащие известному деятелю армянской культуры Эмину, а также русский перевод, изданный в академических “Трудах Восточного отделения Императорского русского археологического общества”, том XIV, СанктПетербург, 1869 год, издательство Патканова. С этой книги академик Мари Броссе (очень известная фигура в изучении кавказских языков, в Тбилиси есть даже улица его имени) сделал тогда же французский перевод.
Фундаментальным возражением ПРОТИВ версии создания грузинского алфавита Месропом Маштоцом является ее сравнение с источниками той же самой эпохи.
К сожалению, та сторона деятельности этой, безусловно, выдающейся фигуры, которая касалась создания грузинского алфавита, никак не отражена в христианских литературных памятниках того времени, принадлежащих другим народам: византийцам, сирийцам, египтянам, а также в современных им арабских и еврейских источниках, авторы которых были хорошо знакомы с христианской культурой своего времени, хотя о самых грузинах там говорится достаточно подробно. Во всех этих рукописях и книгах, в том числе в самых ранних переводах Корюна ничего не говорится о связи Маштоца с грузинской письменностью.
Для сравнения ― даже такое событие, как распятие Христа, нашло свое определенное отражение в трудах римских историков своего времени, что служит веским доказательством существования Иисуса как человека (православные христиане не имеют права ставить под сомнение существование Иисуса как БогаСына). Отметим также, что история Государства Российского изучается далеко не только по классическим трудам Карамзина, но каждый ее факт должен находить синхронное подтверждение в донесениях английских и ганзейских (немецких) послов, ливонских и польских хрониках, а также в монгольских, татарских, китайских и прочих документах ― без этого никто из историков не станет всерьез обсуждать ни один приведенный в русской литературе факт. Для добросовестного историка сравнение данных из разных, возможно более независимых, но написанных в одну эпоху источников необходимое действие.
Аналогично, основным источником знаний по грузинской истории является написанная предположительно в XI веках первосвящеником Леонтием Мровели “Житие картлийских (т.е. грузинских) царей” Хотя для всех грузин эта книга ― непререкаемый авторитет (кстати, существует ее подробный русский перевод), но для ученых это само по себе ничего не значит ― они всерьез принимают ее как источник исторической информации только потому, что существуют ее древние переводы на разные языки, в том числе и армянский, выполненные, начиная с XIII века, и во всех них говорится приблизительно одно и то же. К большому сожалению, подобного подтверждения для упомянутой выше книги Корюна не существует, что является существенным препятствием для того, чтобы историки рассматривали ее как неопровержимоедоказательство справедливости приведенного в ней утверждения.
Настораживает еще одно обстоятельство. Вклад Месропа Маштоца в армянский язык и культуру чрезвычайно велик и подробно отражен в исторической литературе, причем далеко не только армянской. Помимо создания алфавита (подчеркивается, что при участии известного в то время греческого ученогокаллиграфа Руфина/Руфаноса), здесь и перевод Ветхого Завета, и написание христианских поучений, и составление молитвенников на армянском языке, и даже создание первой армянской христианской духовной музыки.
Более того, Месроп Маштоц, справедливо приписанный армянской церковью к лику святых, организовал крупнейшую по тем временам переводческую и литературную школу (Мхитар Айреванец не случайно говорил о 60 учениках), в которой выделялись его талантливые ученики Эзник и Корюн, оставившие после себя переводы Нового Завета, а также очень большого числа другой религиозной литературы, что составило основу последующего духовного развития армянского народа. Не случайно этот период историки называют “золотым веком” армянской культуры.
Подобная плодотворность резко контрастирует с полным отсутствием сведений о том, что же было сделано им для грузинского языка и грузинской христианской веры посредством “только что изобретенного” грузинского алфавита или албанского.
С другой стороны, почему ни в одном грузинском источнике ничего не сказано об участии Месропа Маштоца в написании (или хотя бы в какойнибудь другой связи) хотя бы одной грузинской книги, посвященной христианскому вероучению, если столько авторов так подробно повествуют о создании армянской духовной литературы ― и это на фоне появившейся в ту же историческую эпоху не менее обширной грузинской духовной литературы? Неужели все грузинские и негрузинские авторы, кроме той книги Корюна, как один сохраняли 15 веков полный заговор молчания?
Есть еще одно обстоятельство, также очень сильно ослабляющее историографическую ценность свидетельства Корюна.
Для специалиста очевидно (по типу бумаги, характеру письма и т.д.), что выставленная в Матенадаране рукопись не является оригинальной рукописью V-VI века, а ее копией, переписанной не ранее X века, а может быть и в XIV-XV веке (точно установить это непросто).
Поэтому задача доказательства того, что переписчик этой книги в точности сохранил то, что написал автор, и не добавил к рукописи то, что было необходимо ему по тем или иным политическим соображениям своего времени, является абсолютно необходимой для серьезного научного рассмотрения приведенной в ней версии.
Конечно, невозможно утверждать, что переписчик обязательно исказил текст; однако для историка действует непременный принцип “презумпции”: никакое утверждение относительно текста не может быть признано истинным без доказательства его аутентичности, в том числе и то, что текст не был изменен в угоду какимто соображениям ― а именно этого, как говорилось выше, в данном случае не существует.
Для аналогий нет необходимости закапываться в далекую историю. Для тех, кто учился в Советской средней школе 50ых годов), Лев Давидович БронштейнТроцкий упоминался разве что как гнусный предатель, презренный наймит финансовых магнатов Уоллстрита, кровавый убийца дорогого товарища Кирова и подлый агент разведки немецких фашистов (сохраняя несравненный аромат НОВОЯЗА той эпохи). Сегодня же не составит особого труда найти изданные в последнее время в России (не говоря уже о зарубежье) многочисленные книги, где рассказывается о существенно более важной роли Троцкого в Октябрьской революции, или же, как он сам выражался ― в Октябрьском перевороте, а также в Гражданской войне.
В связи с этим следует вернуться к царю Фарнаозу, о котором было сказано выше (п. 2.1). Если сравнить, что написано о нем в разных источниках, в том числе и в “KARTLIS TSXOVREBA”, то утверждать о его авторстве грузинского алфавита можно не с меньшей, а даже с большей уверенностью, чем говорить о деятельности Месропа Маштоца на основании фразы Корюна, поскольку о Фарнаозе, как о просветителе грузин, пишут очень давно и на очень многих языках.
Если имеющееся в распоряжении историков упоминание факта об общем авторстве армянского и грузинского алфавитов, фактически датируется приблизительно той же самой исторической эпохой, что и содержащее прямо противоположное утверждение свидетельство Мхитара Айреванеца, то возникает естественный вопрос: почему первое из них упоминается столь часто, что даже создало определенную историческую традицию, тогда как второе осталось известным лишь очень узкому кругу специалистов? Не проявили ли здесь ученые мужи определенную тенденциозность?
Аргументы ПРОТИВ версии Корюна существенно усиливаются, если рассмотреть схожесть букв различных алфавитов в том же самом регионе и в ту же самую историческую эпоху.
В оригинале -