Об ироническом в "Ироической песне"

[Лемурий]

Дорогой Лемурий, мне думается, было бы полезно выделить в отдельную тему все, что у Вас есть из наработок по "ироническому" в "ироической" песни. Как Вам такая идея?

[Лемурий]

И рече Игорь къ дружинѣ своей:
«Братіе и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти,
а всядемъ, братіе, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону»
Спала князю умь похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону Великаго.

Автор СПИ пишет о возвращении Игоря из плена, т.е. на момент написания он знал, что ВСЕ Ольговичи попали в плен ЖИВЫМИ и не один из них не предпочел быть "потятым" (порубленным) в бою.

[Лемурий]

О Бояне, соловію стараго времени! Абы ты сіа плъкы ущекоталъ, скача, славію, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы обаполы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы!
Пѣти было пѣсь Игореви того внуку:
«Не буря соколы занесе чресъ поля широкая – галици стады бѣжать къ Дону Великому».

Гипотетический зачин песни, который вкладывает Автор в уста песнотворца СТАРОГО времени Бояна, как бы он сейчас начал песнь о полку Игореве "старыми словесами трудных повестей" (летописным языком XI в.):

Не соколы бегут к Дону Великому, а "галици стады". Если под "галочьими стадами" понимать половцев, то им бы пришлось бежать назад, ведь "Великий Дон" - находился ЗА половецкими вежами.


Схема расположения половецких объединений во второй половине XII - начале XIII в. из книги С.А. Плетневой "ПОЛОВЦЫ" (М. "Наука" 1990, С.149.)

Тем более вначале речь идет о "соколах", как именуются в СПИ русские князья. Здесь же НЕ СОКОЛЫ, а галочьи стада.
Речь недвусмысленно идет о полке Игореве !Стада жадных до легкой добычи галок, а не соколы, бегут к Дону Великому. Литературная "скрепа" подтверждает это сравнение ниже.

Длъго ночь мркнетъ.
Заря свѣтъ запала, мъгла поля покрыла,
щекотъ славій успе. Говоръ галичь убуди:
Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себѣ чти, а князю – славы.
Съ заранія въ пяткъ потопташа поганыя плъкы половецкыя, и рассушясь стрѣлами по полю, помчаша красныя дѣвкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты.

Долго ночь мерцает (НОЧЬ);
Заря свет запалила (РАННЕЕ УТРО);
Мгла поля покрыла (Туман появляется ночью, рассеивается в течении утра);
Щекот соловьиный уснул (см. ниже: соловіи веселыми пѣсьми свѣтъ повѣдаютъ);
Говор ГАЛОК пробудился - галки галдят днём, а русичи напали на вежи "съ заранія". Так ТЕ ли это галки? НЕТ. Это как раз те самые "галици стады" о которых шла речь выше - достаточно правильно расставить знаки препинания:

«Не буря соколы занесе чресъ поля широкая – галици стады бѣжать къ Дону Великому»
Сами скачють, акы сѣрыи влъци въ полѣ, ищучи себе чти, а князю – славѣ»....
Длъго ночь мркнетъ. Заря свѣтъ запала. Мъгла поля покрыла. Щекотъ славій успе.

Говоръ галичь убуди: русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себѣ чти, а князю – славы. Съ заранія въ пяткъ потопташа, поганыя плъкы половецкыя, и рассушясь стрѣлами по полю, помчаша красныя дѣвкы половецкыя.

[Лемурий]

Чи ли въспѣти было, вѣщей Бояне, Велесовь внуче:
«Комони ржуть за Сулою – звенить слава въ Кыевѣ! Трубы трубять въ Новѣградѣ - стоять стязи въ Путивлѣ».

Вторая гипотетическая припевка Бояна не менее ироничная, нежели первая.

В год 6693 (1185). Даровал Господь избавление — дал победу русским князьям, Святославу Всеволодичу и великому князю Рюрику Ростиславичу, месяца марта в первый день. Узнав о бегстве Кончака, послали за ним следом Кунтугдыя с шестью тысячами воинов.[= Комони ржуть за Сулою] Но тот, преследуя, не смог его догнать, ибо помешала распутица за Хоролом. Святослав же и великий князь Рюрик одержали победу [=звенить слава въ Кыеве] по молитвам святых мучеников Бориса и Глеба и пошли каждый восвояси, славя Бога в Троице — Отца и Сына и Святого Духа.

А князь Ярослав Черниговский не пошел с братом своим Святославом, говоря так: «Я послал к половцам мужа своего Ольстина Олексича и не могу пойти войной на своего мужа»; этим и оправдался перед братом своим Святославом. Игорь же отвечал Святославову мужу: «Не дай Бог отказаться от похода на поганых: поганые всем нам общий враг!» [=трубы трубять въ Новограде (Cеверском)] Потом стал совещаться Игорь с дружиной: каким путем поехать, чтобы соединиться с полками Святослава. Отвечала ему дружина: «Князь наш, не сможешь ты перелететь, как птица: вот приехал к тебе муж от Святослава в четверг, а сам он идет из Киева в воскресенье, то как же ты сможешь, князь, догнать его?» Игорю не по душе пришлись эти слова дружины, хотел он ехать по степи прямиком, по берегу Сулы. Но была распутица, так что войско за целый день не смогло бы преодолеть и поля от края и до края, поэтому Игорь и не мог выступить со Святославом [=стоять стязи въ Путивле!]. (Ипат. 1185 перевод О. В. Творогова)

Комони ржуть за Сулою - это всадники Кунтугдыя с шестью тысячами воинов, посланного преследовать Кончака.

Звенить слава въ Кыевѣ! - это Рюрик со Святославом с триумфом возвратились в Киев;

Трубы трубять въ Новѣградѣ - это Игорь вещает Святославову мужу: «Не дай Бог отказаться от похода на поганых: поганые всем нам общий враг!»

Стоять стязи въ Путивлѣ - это полки Игоря дальше границ своего княжества НЕ поехали, сославшись на распутицу.

[Лемурий]

А мои ти куряни свѣдоми къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копія въскръмлени;
пути имь вѣдоми, яругы имъ знаеми, луци у них напряжени, тули отворени, сабли изъострени.
Сами скачють, акы сѣрыи влъци въ полѣ, ищучи себе чти, а князю – славѣ».

На наличие литературных скреп в этом отрывке обращал внимание ещё академик Д.С. Лихачев:

Лихачев Д.С. Слово о полку Игореве как художественное целое // Альманах библиофила. — М., 1986. — Вып. 21: Слово о полку Игореве. 800 лет. — С. 268–292.:

В начале произведения Всеволод Буй Тур, характеризуя своих воинов, говорит: «...луци у нихъ напряжени, тули отворени». Этому отвечают слова в плаче Ярославны, обращенные к солнцу: «...въ полѣ безводнѣ жаждею имъ лучи съпряже, тугою имъ тули затче». Почему «тули затче»? Потому, что раньше они были «отворени». Почему солнце «съпряже» луки, сделало их негодными? Потому, что раньше они были «напряжены». И тулы, и луки были готовы к битве, а теперь стали неспособны. Похвальба Всеволода и плач Ярославны — имеют перекличку.

В дополнении хоте бы обратить внимание на характеристику воинов:
НЕ аки соколы, шестокрилци, как именуются в СПИ Мстиславичи, а аки "сѣрыи влъци въ полѣ", которым "яругы" (овраги) знаемы. То есть не битвой эти воины знамениты, а знанием местности, как оврагами, серыми волками к добычи подкрасться.
Имели ли Автор так говорить об Ольговичах, участниках похода? Имел и ПОЛНОЕ право.

"Курские кмети "сами скачут, акы серыи влъци въ поле, ищучи себе чести, а князю - славы." Их цель - не оборона, не защита деревень и городов, а далекие разъезды по степи во главе со славолюбивым князем ради своей чести, своей части трофейной добычи. Вот так преподнес Автор знаменитых рыцарей-курян своим слушателям. Здесь нам придется сделать то, что никогда не делалось исследователями "Слова", - сопоставить раздел о курянах Всеволода с конкретным рассказом летописи.
Красивые фразы поэта-трибуна вовсе не были так восторженны, как это может показаться на первый взгляд. В них содержался горький намек и суровое осуждение северских князей, предводителей этих "серых волков", по поводу событий, происходивших девять месяцев тому назад...
У слушателей вставали в памяти события июля-августа 1184 года. Тогда великие князья киевские - Святослав Всеволодич и Рюрик Ростиславич - замыслили большой превентивный поход на западную половину Половецкой земли, возглавляемую ханом Кобяком и "посласта по околние князи". К ним собралось одиннадцать князей...
К участию в этом походе были приглашены и чернигово-северские князья (Ярослав и Игорь), но они от похода уклонились: "Далече ны есть ити вниз Днепра. Не можем своее земле пусты оставити..." Ольговичи пообещали присоединиться к общему войску на Суле, но обещания своего не сдержали даже тогда, когда русское войско переправилось на "ратную сторону Днепра" (то есть на тот берег, по которому протекает Сула) и пять дней искало половецкую армию.
Более того, узнав, что все половецкие кочевья устремились навстречу Святославу и Рюрику, Игорь проявил свои истинные намерения:

"Того же лета, слышав Игорь Святославлич оже шел Святослав на половце, призва к собе брата своего Всеволода и сыновця Святослава и сына своего Володимера, молвяшеть бо ко братьи и ко всей дружине: «Половци оборотилися противу русским князем и мы без них (без половецких воинов) кушаимся (попытаемся) на вежах их ударити!» (Ипатьевская летопись, с. 128)..."
--------
Рыбаков Б.А. ПЕТР БОРИСЛАВИЧ Поиск Автора "Слова о полку Игореве", М., 1991, С.66-67

[краевед]

И снова об иронии в "Слове". Впервые на нотки иронии в тексте "Слова" указал А.С.Пушкин, писавший относительно строк о Бояне, что в них ирония пробивается сквозь пышную хвалу. Весьма точно подметил писатель А.Артемьев, что ирония в сочетании с пышной хвалой может быть названа не иначе как едкой насмешкой. Но хорошо известно, что в "Изборнике Святослава" 1073 года был трактат византийского поэта Георгия Хировоска "Перитропон" в котором было представлено 27 поэтических тропов, среди которых упоминалась и ирония. Статья была переведена с греческого и в русском переводе называлась "Об образех", а слово ирония было переведено как "поругание". Уже это говорит, что в древней Руси этот литературный образ имел не такой смысл, как современный, обозначающий легкую насмешку, а приближался к форме сатиры. Возможно, мы можем видеть в "Слове" намек в виде анаграммы на присутствие в тексте иронии: "ИзРОНИжЕмчужну душу", "ИзРОНИзлАто слово" - "Ирониа зла то слово". В самом начале "Слова" спрятан текст: "Замышлени ирониа", что говорит о том, что произведение авторов замышлялось, как хулящее князей, но авторы спрятав в известном тексте свое истинное отношение к князьям, расчитывли, что когда нибудь их тайнопись будет прочтена.

[Konrad]

Крайне сомнительно, поскольку не имеет аналогов и не проверяется, уважаемый Краевед

[Лемурий]

Почнемъ же, братіе, повѣсть сію отъ стараго Владимера до нынѣшняго Игоря, иже истягну умь крѣпостію своею и поостри сердца своего мужествомъ, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за землю Руськую.

Хоть И.Д. Тиунов и пишет по этому отрывку:

Все усилия толкователей подыскать в древне-русской книжности параллели к "истягну", дающие желательный им смысл "стянул", оказались безуспешны, как и попытки видеть конструкцию с повтором "и стягну и поостри" (В. Миллер, Потебня) или украинизм - iст (Чапленко) - явные модернизмы. Утолстившееся, притупленное от долгого употребления лезвее стального орудия (топора, косы) кузнец разогревает на огне и отковывает тоньше - оттягивает (совр. технический термин), вытягивает, а затем оттачивает на бруске. Здесь - образ из кузнечного дела, и оба глагола "истягнути - поострити", без насилия на их основным значением, выступают в профессионально-реалистическом смысле. Этот излюбленный технический образ у автора встречается и в других местах: "Олегъ мечемъ крамолу коваше", "Начяша князи ... сами на себѣ крамолу ковати", "князи сами на себе крамолу коваху", "храбрая сердца въ жестоцемъ харалузѣ скована, а въ буести закалена".
---------
Тиунов И. Д. Несколько замечаний к "Слову о полку Игореве"// "Слово о полку Игореве". Сборник исследований и статей под ред. В.П. Адриановой-Перетц, М.— Л., 1950 г., с. 196

Но здесь вытягивание ума, а поострение сердца. Более близкая ассоциация лук и меч, но тогда:

Вытянул ум силой своею - луки натягивают перед битвой, т.е. до этого ум Игоря был расслаблен;
Поострил сердце своё мужеством - не заострил, а только поострил, как притупившиеся оружие;
Наполнился ратного духа пересечением границы поля.

[краевед]

Почнемъ же, братіе, повѣсть сію отъ стараго Владимера до нынѣшняго Игоря, иже истягну умь крѣпостію своею и поостри сердца своего мужествомъ, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за землю Руськую.

Хоть И.Д. Тиунов и пишет по этому отрывку:

Все усилия толкователей подыскать в древне-русской книжности параллели к "истягну", дающие желательный им смысл "стянул", оказались безуспешны, как и попытки видеть конструкцию с повтором "и стягну и поостри" (В. Миллер, Потебня) или украинизм - iст (Чапленко) - явные модернизмы. Утолстившееся, притупленное от долгого употребления лезвее стального орудия (топора, косы) кузнец разогревает на огне и отковывает тоньше - оттягивает (совр. технический термин), вытягивает, а затем оттачивает на бруске. Здесь - образ из кузнечного дела, и оба глагола "истягнути - поострити", без насилия на их основным значением, выступают в профессионально-реалистическом смысле. Этот излюбленный технический образ у автора встречается и в других местах: "Олегъ мечемъ крамолу коваше", "Начяша князи ... сами на себѣ крамолу ковати", "князи сами на себе крамолу коваху", "храбрая сердца въ жестоцемъ харалузѣ скована, а въ буести закалена".
---------
Тиунов И. Д. Несколько замечаний к "Слову о полку Игореве"// "Слово о полку Игореве". Сборник исследований и статей под ред. В.П. Адриановой-Перетц, М.— Л., 1950 г., с. 196

Но здесь вытягивание ума, а поострение сердца. Более близкая ассоциация лук и меч, но тогда:

Вытянул ум силой своею - луки натягивают перед битвой, т.е. до этого ум Игоря был расслаблен;
Поострил сердце своё мужеством - не заострил, а только поострил, как притупившиеся оружие;
Наполнился ратного духа пересечением границы поля.

Уважаемый Лемурий!
Думаю, что Вы правильно подметили, что Игорь, собираясь в поход всего лишь поострил свое сердце мужеством, как притупившееся оружие. Оставаясь приверженцем свадебной направленности похода, предполагаю, что автор намекает на то, что поход Игоря скорее всего преследовал не боевые задачи. Если здесь заложен двойной смысл, то автор дает понять, что Игорь отправился в поход с незаостренным, только с поостренным, притупленным оружием.

[corvin]

Ответ на вопрос какие цели преследовал поход дает Святослав:

Нъ рекосте: «Мужаемѣся сами: преднюю славу сами похитимъ, а заднюю ся сами подѣлимъ»

Игорь хотел добыть славу, чтобы потом конвертировать эту фальшивую славу в реальную власть, примерно как Чичиков у Гоголя.

[Лемурий]

Нъ рекосте: «Мужаемѣся сами: преднюю славу сами похитимъ, а заднюю ся сами подѣлимъ»

Здесь отсылка к спору с Глебом Переяславским кому быть в авангарде "передняя слава". Сами похитим, сами захватим, пока основные силы половцев против общерусских сил ополчились, как в 1183, так и здесь - основные силы половцев против Романа Нездиловича ополчились, освободив вежи. А "задняя слава" делёжка трофеев общерусского похода. Рыбаков в "Петре Бориславичи" это подробно расписывал.

[Лемурий]

Оставаясь приверженцем свадебной направленности похода, предполагаю, что автор намекает на то, что поход Игоря скорее всего преследовал не боевые задачи. Если здесь заложен двойной смысл, то автор дает понять, что Игорь отправился в поход с незаостренным, только с поостренным, притупленным оружием.

Уважаемый краевед, рады снова видеть Ваши сообщения. Ваша версия не согласовывается со словами Автора в укоре Святослава:

"О, моя сыновчя, Игорю и Всеволоде! Рано еста начала Половецкую землю мечи цвѣлити, а себѣ славы искати. Нъ нечестно одолѣсте, нечестно бо кровь поганую проліясте.
Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузѣ скована, а въ буести закалена..."

1. Рано начали цвелити = не дождались летнего общерусского похода;
2. Нечестно одолели = ворвались на вежи в отсутствие половцев, аки волки, коим все овраги ведомы, аки стадо галок, жадно бегущих, а не летящих, к Дону на "уедение".
3. Ваши сердца жестокие - без комментариев см. п.2

P.S. Нечестно пролитая кровь никак со свадебной темой не перекликается.

[corvin]

"Нъ рекосте" это про Игоря со Всеволодом говорит Святослав?

Нечестно пролитая кровь никак со свадебной темой не перекликается

Автор уподобляет битву Игоря с половцами свадебному пиру, где кровь льется как вино, и кончается все женитьбой сына Игоря.

[Лемурий]

"Нъ рекосте" это про Игоря со Всеволодом говорит Святослав?

Естественно про них. Вообще-то их там 4 князя было, все Ольговичи, если Вы про мн.ч.

А подробно, почему чередуются дв. и мн.ч. именно в этом отрывке см. Исаченко С.39

Ваю (2) храбрая сердца (2) въ жестоцемъ харалузѣ скована (2), а въ буести закалена (2).

Автор уподобляет битву Игоря с половцами свадебному пиру, где кровь льется как вино, и кончается все женитьбой сына Игоря.

А по былинам сего времени было так:

"И побѣжени бывше половци, и биша и до вежь, множество полона взяша, жены и дѣти, и стояша на вежах 3 дни веселяся, а рекуще: «Братья наша ходили с Святославомъ, великим князем, и билися с ними, зря на Переяславль, а они сами к ним пришли, а в землю ихъ не смѣли по них ити. А мы в земли их есмы, и самѣхъ избили, а жены их полонены, и дѣти у насъ..." (Лавр. 1186)

[Лемурий]

Бишася день, бишася другый, третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы.
Ту ся брата разлучиста на брезѣ быстрой Каялы;
ту кроваваго вина не доста,
ту пиръ докончаша храбріи русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую.

В этом отрывке грустная ирония. Прежде всего разберемся кого Автор называет сватами?

"Тогда же на полъчи Кончакъ поручился по свата Игоря, зане бяшеть раненъ..." (Ипат. 1185)

Здесь Автор разделяет "сватов" Ольговичей и, пролившую за их буйство кровь, дружину. То же разделение и горькую иронию мы видим в конце СПИ:

Слава Игорю Святъславличю, буй туру Всеволоду, Владиміру Игоревичу!
Здрави, князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки!
Княземъ - Слава, а дружинѣ - Аминь!