"Слово о полку Игореве" и XVIII в.

[а лаврухин]

Фрагмент 4 (стр.305, 307):
"Итак, прямых аналогий «Слову» в жанре и в стиле мы не находим. В этом
нет ничего удивительного (...)
(...)«Слово» — книжное, письменное произведение, очень сильно зависящее
от устной поэзии. И в литературе, и в устном творчестве существуют свои
собственные жанровые системы, отнюдь не похожие друг на друга. Поскольку
в «Слове» письменное произведение вступило в связь с устной поэзией и
таким образом произошло столкновение жанровых систем, жанровая природа
«Слова» оказалась неопределенной (...).
(...)От времени, предшествующего «Слову», до нас не дошло ни одного
произведения, которое хотя бы отчасти напоминало «Слово» по своей близости
народной поэзии. Мы можем найти отдельные аналогии «Слову» в деталях,
но не в целом. Только после «Слова» мы найдем в древней русской литературе
несколько произведений, в которых встретимся с тем же сочетанием плача и
славы, с тем же дружинным духом, с тем же воинским характером, которые
позволяют объединить их со «Словом» по жанровым признакам.
Мы имеем в виду следующие три произведения: похвалу Роману Мстиславичу
Галицкому, читающуюся в Ипатьевской летописи под 1201 г., «Слово о погибели
Русской Земли» и «Похвалу роду рязанских князей», дошедшую до нас в составе
повестей о Николе Заразском. Все эти три произведения обращены к прошлому,
что составляет в них основу для сочетания плача и похвалы. Каждое из них
сочетает книжное начало с духом народной поэзии плачей и слав. Каждое из них
тесно связано с дружинной средой и дружинным духом воинской чести."

К о м м е н т а р и й. Как видно, "Слово" возникло без своих прямых предшественников и исчезло без своих прямых последователей. "Слово" - уникально, но оно абсолютно изолировано.
Однако Д.С.Лихачёв всё же находит способ соединить несоединимое, объединить необъединимое: он незаметно от фразы "мы не находим" переходит к выводу "позволяет объединить".

[Лемурий]

К о м м е н т а р и й. Нам уже стало известным, что граф А.И.Мусин-Пушкин до времени публикации в 1800 г. текста "Слова о полку Игореве" наведывался в стены Кирилло-Белозерского монастыря. А это означает, что мы можем с уверенностью предположить, что текст "Задонщины" в списке К-Б в версии написания поэмы в XVIII в. мог быть задействован в качестве строительного её материала.

Александр, что в Вас было по математике ? Подмножество работы с источником "Задонщина", требующей не менее времени чем над СПИ на разделение текста и консультаций специалистов, никогда не может быть множеством побывавших в К-Б монастыре. Не говоря уже, что давно доказано вторичность "Задонщины" и первичность СПИ. Мы же на примере двойственного числа ( по Исаченко ) это уже обсуждали.

[Лемурий]

К о м м е н т а р и й. А.Н.Ужанков в своей книге "Проблемы историографии и текстологии древнерусских памятников XI-XIII веков" (М., 2009) обосновывает ту точку зрения, согласно которой поэма "Слово о полку Игореве" не могла быть создана ранее 1199. На стр. 345-346 он пишет:

[i]"Таким образом, во "внутреннем художественном времени" "Слова"
отразились "внешние" события вплоть до 1190- 1200 гг.
К тому следует добавить, есть серьёзные основания полагать, что автор
использовал в своей работе тот Киевский летописный свод, который был
составлен в Выдубицком монастыре Игуменом Моисеем в 1199 г. Из него
он заимствовал сведения о походе Владимира Мономаха на половцев
в 1111 г....

Большое заблуждение, любой текстолог Вам скажет, что Моисей в 1199 году не из головы все выдумывал, а сводил во едино записи летописей разных княжеств, которые до этого уже БЫЛИ составлены.

[а лаврухин]

Фрагмент 5 (стр.318):
"Меньше всего в «Слове» той христианской символики, которая столь типична
для церковно-учительной литературы. Здесь, конечно, сказался светский
характер памятника. Эту церковную символику можно усматривать только в
образе «мысленного древа», по которому растекалась мысль Бояна."

К о м м е н т а р и й. Текст "Слова" содержит в себе скрытые цитаты из 36 книг Священного писания. Д.С.Лихачёв либо не знает этого текстологического факта, либо намеренно об этом не говорит. Вопрос: для чего в тексте "Слова" присутствует контекст Священного писания, если не для создания христианской символики?
Помимо скрытых библейских цитат в языке "Слова" мы видим нарочитое употребление церковно-славянской формы, например, в плаче Ярославны. Это языческий обряд заклинания, где употреблено написание "слънце" вместо "солнце"; также мы видим здесь использование глагольной связки церковно-славянского языка "еси". А что может означать эта церковная символика, если не глумление над ней же ?

[а лаврухин]

Не говоря уже, что давно доказано вторичность "Задонщины" и первичность СПИ. Мы же на примере двойственного числа ( по Исаченко ) это уже обсуждали.

Кем и когда доказано? Текстологическое взаимоотношение "Задонщины" и "Слова" Зимина ещё никто не рассматривал в полном объёме, и, следовательно, не опроверг!
А.В.Исаченко не удалось доказать первенства "Слова" над "Задонщиной" в 1941 г., а в 1960-1970 - х годах он молчал, когда ему бы стоило публично возражать Зимину. Вопрос: по какой причине молчал?

[Лемурий]

Кем и когда доказано? Текстологическое взаимоотношение "Задонщины" и "Слова" Зимина ещё никто не рассматривал в полном объёме, и, следовательно, не опроверг!

Александр, помимо Зимина есть и труды лингвистов, разбирающихся в этом вопросе. Не хотите их читать - Ваше дело, но знайте, что они есть и этот вопрос давно закрыт.

[а лаврухин]

Александр, помимо Зимина есть и труды лингвистов, разбирающихся в этом вопросе. Не хотите их читать - Ваше дело, но знайте, что они есть и этот вопрос давно закрыт.

Уважаемый Лемурий. Я обязательно рассмотрю труды В.П.Адриановой-Перетц и других авторов (в том числе лингвиста А.Н.Котляренко) из огромного сборника 1966 г. "Слово о полку Инореве" и памятники Куликовского цикла". Как раз Зимин в споре с концепцией этого Сборника и выработал свою аргументацию.
Насколько мне известно, А.А.Горский в своей публикации 2004 г. особо подчеркнул, что в споре Зимина с другими учёными победу одержала "дружба", т.е. никто не смог доказать свою правоту и опровергнуть доводы оппонента. Несколько позднее я рассмотрю и эту работу по "Задоншине" и "Слову".

[а лаврухин]

Фрагмент 6 (стр.319):
"Наиболее странной особенностью вступления к «Слову о полку Игореве»
всегда представляется обращение автора к своему предшественнику —
Бояну. Но в «Слове на Вознесение» у Кирилла есть и такое именно обращение
к предшественнику. Кирилл, прося пророка Захарию прийти к нему на помощь
и дать «начаток слову», обращает внимание на его немногосказательную,
но прямую речь: «Приди ныня духомь, священый пророче Захария, начаток
слову дая нам от своих прорицаний о възнесении на небеса господа бога и
спаса нашего Исуса Христа! Не бо притчею, нъ яве показал еси нам, глаголя:
„Се бог нашь грядеть в славе, от брани опълчения своего, и вси святии его
с нимь, и станета нозе его на горе Елеоньстей, пряму Иерусалиму на въсток.
Хощем бо и прочее от тебе уведати“».
Из приведенных примеров, взятых только из одного автора XII в. — Кирилла
Туровского, видно, что все основные элементы введения к «Слову о полку
Игореве» не составляют новшества: колебания в выборе стиля, обращение
к предшественнику, противопоставление «притчей» («по замышлению»)
рассказу, «яве» показывающему (т. е. «по былинам сего времени») и пр.
Единственно чем введение к «Слову» выделяется среди всех остальных
введений, это своим совершенно светским характером. Соответственно
этому свои нюансы имеют и авторские колебания, и самый выбор
предшественника, к которому обращено введение — не библейский пророк
Захарий, а светский певец Боян. Перед нами и в этом, следовательно,
выступает выдержанный светский характер памятника.
Отмечено было также сходство между вступлением к «Слову» и
вступлением к Хронике Манассии и к той ее части, которая описывает
Троянскую войну.
В предисловии к Хронике автор ее говорит, что он будет вести свое
повествование «древняя словеса». В предисловии к Троянской войне
автор пишет: «Сия аз въсхотев брань с’писати якоже писавшими прежде
пишет ся». Он просит прощения («прощениа прося»), что будет говорить
другими словами, чем Гомер («глаголати не якоже Омир с’писует»), и т. д."

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова в XVIII в. мы можем сделать предположение, что Автор XVIII в. при написании поэмы пользовался как текстом Кирилла Туровского, так и текстом Хроники Манасии (произведение византийского автора XII в., славянский перевод которого нам известен по рукописи не ранее XV-го века)

[а лаврухин]

Фрагмент 7 (стр.320):
"Наконец, самое главное: Боян имеется и в «Задонщине». Как бы не считать
Бояна «Задонщины» — вышедшим из «Слова» или породившим Бояна в
«Слове» — и в том и в другом случае «Боян» не модернизм. Боян в «Задонщине»
упоминается в аналогичном контексте вводных размышлений автора: «Но
проразимся мыслию над землями и помянем первых лет времена и похвалим
вещего Бояна, гораздаго гудца в Киеве. Тот Боян воскладаше гораздыя своя
персты на живыа струны и пояше князем руским славы»
**** ***** ******
«Слово о полку Игореве» исключительно для своей эпохи по своей поэтической
высоте, но оно не противоречит своей эпохе. Оно не опровергает сложившиеся
представления о домонгольской Руси. Оно лишь расширяет эти представления.
В своей литературной природе оно несет черты, специфические для русского
средневековья".

К о м м е н т а р и й. Как факт, Боян в "Задонщине" имеется только в писке К-Б. Но Д.С.Лихачёв, под предлогом объективного рассмотрения версии написания "Слова" в XVIII в. делает некорректное для этой версии обобщение: Боян был в протографе "Задонщины", тогда как в других её списках мы видим исключительно ошибочное прочтение.
Но сама формулировка "исключительно ошибочное прочтение" является следствием принятия версии зависимости "Задонщины" от "Слова", т.е. версии написания "Слова" в XII в.
Итак, Д.С.Лихачёв своим выводом о наличии Бояна в протографе "Задонщины" уже исключает возможность объективного рассмотрения версии написания "Слова" XVIII в. Боян же попадает в протограф "Задонщины" только по той причине, что он присутствует в тексте "Слова", которое в версии древнего его происхождения написано в XII в.
"Слово о полку исключительно для своей эпохи". И действительно, это произведение на всё наше ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ.

[а лаврухин]

______________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
........................В.Г. Смолицкий. Вступление в "Слове о полку Игореве".................
..............................(в кн. ТОДРЛ, т. XII, 1956 г.). ...............................................

Фрагмент 1 (стр.19):
"Вступление «Слова о полку Игореве» — это увертюра, где в заро­
дыше имеются уже все темы, которые будут развиты в основной части.
Его нельзя рассматривать как самостоятельное место, оторванное от ос­
новной идеи и содержания памятника. Оно органически связано со всем
дальнейшим изложением. Это необходимый элемент общей композиции
«Слова», цельной и стройной, не терпящей в себе никакого инородного
тела".

К о м м е н т а р и й. Исследователь "Слова" В.Г.Смолицкий находит возможным сопоставлять всю поэму с музыкальным произведением большой формы (симфония, опера). И для него начало поэмы - это увертюра. Мне же поэма "Слово о полку Игореве" представляется в виде Храма архитектуры XVIII в., где портал - это начало поэмы.

[а лаврухин]

_____________________________________________________________________________
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
........В. Л. ВИНОГРАДОВА. Лексическая вторичность „Задонщины" сравнительно .......
..................................со „Словом о полку Игореве". ................................
..................................(в кн.: ТОДРЛ, т., XII, 1956 г.) ......................................

Фрагмент 1(стр.19):
"Подражательная связь «Задонщины» со «Словом о полку Игореве»
неоднократно отмечалась исследователями почти со дня открытия древ­
нейшего списка этой повести.
Автор «Задонщины» рязанец Софония заимствовал из «Слова о полку
Игореве» не только отдельные слова и выражения, но и целые отрывки,
лишь слегка интерпретируя их в соответствии с содержанием своего про­
изведения. Автор и позднейшие переписчики «Задонщины» часто заим­
ствовали слова и выражения «Слова о полку Игореве» механически, порой
даже без достаточно ясного понимания перенесенного места. "

К о м м е н т а р и й. "Заданщину "открыли" для науки в 1852 г. Но в бумагах Й.Добровского нашли копию списка "Задонщины" по списку "С". А это значит, что до времени даты его смерти в 1829 г. этот список "С" у кого-то (А.И.Мусин-Пушкин и его ближайшее окружение) был на руках. К тому ещё рукопись Ефросина "Задонщины" (К-Б) всегда находилась в Кирилло-Белозёрском монастыре и мога быть обнаружена А.И.Мусиным-Пушкиным до времени публикации "Слова" в 18000 г. Как видно, кто-то был уж очень заинтересован в том, чтобы "Задонщину" не "открывали" раньше положенного срока. Именно этот срок умолчания о существовании списков "Задонщины" и дал возможность заинтересованным людям направить логику исследования проблемы времени написания "Слова" в нужное им русло, а именно: "Слово" было написано в XII в., а "Задонщина"является жалким его подражанием.
Но навязанную науке логику "Слово" - "Задонщина" можно развернуть в обратном порядке: "Задонщина" - "Слово". В этом случае все выводы и характеристики по отношению к автору "Задонщины" можно смело соотносить с предполагаемым Автором "Слова" XVIII века. Тогда получим:
Автор "Слова" заимствовал из "Задонщины" не только отдельные слова и
выражения, но и целые отрывки, интерпретируя их в соответствии
с содержанием своего про­изведения. Автор часто заим­ствовал слова и
выражения «Задонщины» не механически, а творчески.

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.21):
"Во всех списках «Задонщины» во фразах, заимствованных из
«Слова», «мечи харалужные» заменены на «мечи булатные». Например:
«...а гремЬли князи руские мечьми булатными о шеломы хинов-
ские». Ср. в «Слове'О полку Игореве»: «Яръ туре Всеволоде! .. гремлеши
о шеломы мечи ха ра л у ж н ы м и!». Эта замена произошла не слу­
чайно. Оба типа мечей восточного происхождения. Однако харалуг, т. е.
дамасская сталь, по определению А. В. Арциховского, не был уже рас­
пространен в эпоху «Задонщины». (...) В письменности слово «булат»
зафиксировано с XV века. Оно было заимствовано с Востока вместе со
способом получения этой стали (...). Таким образом, вполне
закономерна замена в «Задонщине» во фразах, явно заимствованных из
«Слова о полку Игореве», «мечей харалужных» на «мечи булатные».
Эпитет «харалужный» употребляется в «Задонщине» в сочетании
«копья харалужные»: «Грянуша копия харалужныя, мечи булатныя, топори
легкие». Даже в древнейшем списке «Задонщины», Кирилло-Белозер-
ском, эпитет «харалужный» был перенесен из «Слова о полку Игореве»
чисто механически, очевидно, без точного понимания его смысла, так как
несколько ниже в том же списке читаем: «Доне... пробилъ еси берези ха-
раужныя». В других списках «Задонщины» слово «харалужный» писцы
совсем исказили: «хараужничьные», «фарлужные»."

К о м е н т а р и й. На берегах среднего Дона расположены огромные каменные глыбы белых, под металл, расцветок. На берегах же Днепра нет и намёка на горные образования, есть только пороги. Но пороги - это не горы! Поэтому текст "Слова": "о Днепре-словутицю: ты пробилъ еси каменные горы скозЕ землю Половецкую.", - менее "Задонщины" соответствует действительности. Автор "Задонщины" во фразе: «Доне... пробилъ еси берези хараужныя», - точно знал, что описывал каменные глыбы.

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.21-22):
"Интересно заметить, что упоминание сабли, которая в X V—X VI веках
получила широкое распространение на Руси, в «Задонщине» мы находим
только однажды, во фразе, заимствованной из «Слова о полку Игореве»:
«А уж[е] диво кличетъ под саблями татарскыми».11
В «Слове о полку Игореве» употребляется выражение «сабли каленые».
«Каленый» — постоянный эпитет русского народного творчества. Однако
в фольклоре сочетание «каленые сабли» не встречается, там фигурируют
выражения «острые сабли», «булатные сабли», но «каленые стрелы». Па-
видимому, текст «Слова о полку Игореве» донес до нас отголосок былой
свободы этого эпитета, ставшего впоследствии постоянным. В фольклоре
нигде не встретим «острые стрелы», как в «Слове»: «Загородите полю
ворота своими острыми стрелами». Таким образом, позже XII века про­
изошла мена этих эпитетов в сочетаниях с «саблей», «стрелой» и закреп­
ление их в народном творчестве в определенных устойчивых сочетаниях.
В «Задонщине», в позднем списке XVII века — Синодальном, во фразе,
заимствованной из «Слова о полку Игореве», читаем: «...с коленых стрел
воспоены в [Ли]тивской земли». Словосочетание «каленая стрела» типично
для устной традиции. До XVII века, кроме «Слова о полку Игореве», это
словосочетание не удалось зафиксировать в письменных текстах."

К о м м е н т а р и й. Как отчётливо видно, эпитет из "Слова" "сабли калёные" вступает в противоречие с данными русского фольклора, где встречается лишь "калёные стрелы". А это значит, что мы нашли с помощью уважаемой В.Л. Виноградовой очень хороший аргумент в пользу версии написания "Слова" в XVIII в.

[а лаврухин]

Фрагмент 4 (стр.23):
"В две последние редакции «Задонщины» — списки Ундольского и Си­
нодальный XVII века — писцы перенесли слово «ратай» из «Слова
о полку Игореве»: «И в то время по Резанской земле около Дону ни ра­
таи, ни пастухи в пол^ не кличют» (ср. «Слово»: «Тогда по Руской
земли рЕтко ратаевЬ кикахуть»). В значении пахаря, земледельца «ра­
тай» в XII веке было общеупотребительным. В начале XVII века, а мо­
жет быть и раньше, оно обнаруживает тенденцию к утрате. Во второй
половине XVII века мы уже не встречаем этого слова в литературных
памятниках, кроме фольклора (в котором архаическая традиция, как из­
вестно, дольше сохраняется), а также северных русских говоров: архан­
гельского, новгородского, олонецкого. Таким образом, в середине XVII в.,
когда слово «ратай» было вписано в «Задонщину», оно уже представляло
собой архаизм или диалектизм."

К о м м е н т а р и й. Нам хотят показать, что автор "Задонщины" мог использовать для своего сочинения только текст "Слова" и больше ничего. Автор "Задонщины" даже не мог знать и того, что есть, например, летописи и фольклор, и слово "ратай" по этой причине могло попасть в "Задонщину" только из "Слова". Очевидно, что перед нами очень искусственное построение доказательства древности "Слова".

[а лаврухин]

Фрагмент 5 (стр.23-24):
"«Конь» фигурирует в обоих памятниках только в значении боевого
коня. В «Слове о полку Игореве» везде встречается форма живого, народ­
ного языка — «комонь». В ранней редакции «Задонщины», Кирилло-
Белозерской ( XV век), употребляются две формы этого слова — «конь»
(общеупотребительное) и «комонь»: кони ржуть на Москве», «сядемь,
брате, на свои борзи комони» (ср. в «Слове»: «а всядемъ, братие, на
свои бръзыя комони»). Еще один раз «комони» встречается в списке
«Задонщины» конца XVI—начала XVII века: «ИмЬемъ под собою
боръзыя комони». Можно предполагать, что «комонь» было почти окон­
чательно вытеснено из русского языка словом «конь» раньше XV века. По­
этому для времени «Задонщины» слово «комонь» являлось уже архаизмом
и было перенесено в ее списки из «Слова о полку Игореве». Итак, при
внимательном сличении словарного состава «Слова» и «Задонщины»
можно заметить, что слово, встречаемое в «Слове о полку Игореве», заме­
няется другим в «Задонщине», равным или близким по смыслу, или из
двух возможных синонимов авторы в этих памятниках используют раз­
ные. Это приходится наблюдать даже в выражениях, заимствованных «За-
донщиной»: «TЕ бо суть сынове храбрии... ведоми полковидцы, под
трубами и подъ шеломы возлелияны в литовъскои земли» (ср. «Слово»
«...а мои ти куряне свЬдоми кьмети: подъ трубами повити, подъ ше­
ломы възлЬлЬяни»). Ученые производят слово «кметь» от византийско-
греческого [... ] — «селянин», «земледелец». В древней Руси XI —
XII веков оно выступало главным образом в значении «воин». Повиди-
мому, кмети на Руси принадлежали к числу людей, связанных с мелким
боярством. Входя в дружину князя, они стремились обогатиться и выйти
в феодалы, а многие из них действительно превращались в феодалов.
Можно предполагать, что тенденция выбиться в верхи заставляла кметей
отличиться на войне, стать лучшими из лучших. Поэтому термин «кмети»
стал обозначать не просто воинов, а отборных воинов. На Руси это слово
позже XIII века не удержалось и было заменено в «Задонщине» в списке
конца XVI—начала XVII века на «полководец». Слово «полководец» на­
чало входить в употребление, очевидно, лишь с конца X VI века. В связи
с укреплением централизованной власти и исчезновением княжеской дру­
жины термины «князь», «боярин», «воевода» перестали совмещать в себе
понятие военачальника. Все чаще на эту должность стали назначаться
дворяне. «Уложение о службе» 1550 года было крупным шагом к уничто­
жению феодальных привилегий на командные должности в войске. Ней­
тральным термином, который обозначал командную должность в армии
без указания на сословие, стало слово «полководец», употребляемое сна­
чала, вероятно, в узком смысле. Ср.: «Наврузи мурзи сказал крымской
царь, чтоб он был готовъ с нимъ на службу и надо всеми его ратными
людми был болшимъ полководъцомъ»".

К о м м е н т а р и й. Перед нами хороший рассказ об истории слов, но не доказательство того, что предполагаемый Автор XVIII в. не мог внести в свой текст "Слова" такие лексемы, как "комонь" и "къмети", пользуясь теми рукописями, которые дошли из глубины веков до XVIII в.