Да, это важное уточнение в летописи. Я его интерпретирую так: основной и отвлекающий удары в 1185 г. замышлялись, но не получились: Святослав вышел рано, а Игорь опоздал и не должен был идти вообще, но тайно от Святослава все-таки пошел. В романе об этом говорится, но размыто, уточню формулировки.
Уточнил. Вот как теперь это звучит:
Сразу после неудачного похода девяносто второго года (1184 – прим. перев.) Игорь ездил в Киев к Святославу Всеволодовичу. Насколько я понял, Святослав был недоволен тем, что мы рано повернули свои войска, не завершили разгром половцев, и из-за этого на следующий год пришлось готовить еще один поход.
Замысел нового похода повторял прошлогодний: основной удар – на юге, удар с тыла – на севере. На сей раз решили во что бы то ни стало идти вперед, разгромить Кончака и дойти до Дона. Конечно, до этой великой реки не в нижнем, а в верхнем течении, но Дон есть Дон. Очень хотелось Святославу и Игорю «испить шеломом Дона», как это некогда сделал Владимир Мономах, удачливый соперник их деда Олега Святославича в борьбе за великое княжение. Впрочем, дело было не только в престиже: разгром Кончака означал бы, что половцы на много лет оставят Русь в покое.
Решили идти не летом, как раньше, а ранней весной, как только закончится распутица. Это в свое время придумал Мономах: до него князья тоже ходили на половцев летом, а Владимир Всеволодович пошел весной, в феврале–марте, когда кони кочевников были отощавшими после зимней бескормицы. А наши кони в городах и селах, наоборот, за зиму отъедались, запасы корма мы всегда делали с избытком.
Странно, что великий князь Святослав Всеволодович в предыдущие годы не догадывался последовать примеру Мономаха и идти на половцев не летом, а весной. Тогда, возможно, он смог бы разгромить не только Кобяка, но и Кончака. И Игорь смог бы догнать встреченный отряд половцев, и даже, может быть, дойти до их стойбищ.
Но в конце концов догадался Святослав идти в поход весной – и хорошо. Хуже было другое: остальные русские князья оказались не готовы к такому раннему выходу в степь. А еще хуже было то, что великий князь не стал держать свои планы в тайне: о том, что весной готовится большой поход, едва ли не вся Русь знала уже осенью. Узнал, конечно же, и Кончак: ему даже не надо было держать осведомителей при великокняжеском дворе, о будущем походе говорили даже купцы на торгу.
И этот хан уже в феврале нанес упреждающий удар, чем окончательно расстроил все планы русских князей. Как ему удалось не дать своим коням за зиму отощать – не знаю. Видимо, ухитрился сделать в своих стойбищах нужные запасы. Более того, он подготовился к войне настолько серьезно, что даже нашел какого-то турка, который изготовил устройство, стреляющее чем-то вроде вашего «греческого огня». Только «греческий огонь» обычно используют на кораблях, Кончак же тащил эти огромные жерла и чаны с горючей жидкостью посуху, на больших телегах. Были у него и катапульты.
И вот по Южной Руси разнеслась весть: Кончак пошел на Чернигов и перешел реку Хорол. Как обычно при нападениях половцев, начались грабежи сел, повсюду запылали пожары, крестьян, не успевших укрыться в городах, повели в плен.
Ярослав Всеволодович к войне не был готов, он и раньше предупреждал брата Святослава, что сможет выставить свои полки дай Бог к марту. Впрочем, от Хорола до Чернигова еще было далеко, да и не сильно боялись русские половецкого «греческого огня»: он действовал на слишком малом расстоянии, русские лучники из своих больших луков стреляли куда дальше. И катапульт тоже не боялись: знали, что у Кончака их очень мало.
И все же это нападение Кончака было неожиданным. Ярослав начал мирные переговоры с ханом, но тут к черниговскому князю примчался гонец от Святослава Всеволодовича с повелением переговоры прекратить, запереться по городам и ждать: киевляне уже спешат на подмогу.
И действительно, Святослав пришел очень быстро, так как его войско уже было изготовлено к походу. И пришел не один: с ним были и смоленские, и переяславские полки. Рать была не такой большой, как в прошлом году, но все равно тысяч пятнадцать набралось. Вперед Святослав отправил молодых князей – Владимира Глебовича и Мстислава Романовича, сына покойного киевского великого князя Романа Ростиславича. По дороге купцы, ехавшие из половецких степей, указали князьям место, где стоял Кончак. Владимир и Мстислав напали на хана и обратили в бегство, причем удалось захватить и «греческий огонь», и хитроумного турка.
Но как потом выяснилось, Кончак перешел Хорол только с небольшой частью своего войска. Основные же его силы остались в степях, откармливали лошадей и ждали выдвижения русских войск, чтобы неожиданно ударить по ним. Силы половцев были велики, так как на подмогу Кончаку из глубины степей пришли еще несколько ханов, в том числе и один из сильнейших – Гзак.
Но Святослава Всеволодовича заманить вглубь степей не удалось. То ли он что-то узнал от своих осведомителей о планах ханов, то ли его напугал упреждающий выход Кончака, то ли он просто что-то почувствовал, но после похода на Хорол сразу вернулся в Киев. Немного позже, уже в апреле, он все же послал на половцев одного из киевских воевод, Романа Нездиловича, с легкой конницей берендеев – союзных Руси кочевников. Но Роман разгромил несколько стойбищ и тут же ушел восвояси. Кончак и Гзак не стали его преследовать, так как уже шли на Игоря.
Этот бесконечно честолюбивый человек и бездарный полководец не только сам попался в ловушку, но и завел в нее четыре тысячи человек. Кого я имею в виду? Разумеется, Игоря. Ни великий князь Святослав, ни воевода Роман, ни хан Кончак в такие ловушки не попадались.
Первой ошибкой Игоря Святославича было то, что он опоздал с выходом. Почему – я так и не понял: его войско было готово еще зимой, полки других князей Северской земли, в том числе и мои, – тоже. Может быть, он ждал, когда выступит старший князь Ярослав Черниговский, а тот так и не выступил.
Но ладно, опоздал и опоздал, но зачем тогда вообще выступал, тем более не согласовав свой поздний выход со Святославом Всеволодовичем, тем более зная, что Святослав вообще не пошел в степь? Мог бы подождать до следующего года. Видимо, понадеялся на то, что половцы скованы войной на юге, и ему удастся и взять хорошую добычу, и благополучно уйти, и вернуться домой с почетом.