Автор "Слова о полку..." - Владимир Черниговский

[Евгений Беляков]

А имя "Мария" разве БЫЛО табу в 12 веке?
Вы всерьез можете предположить, что "Мария" типа богомилка? Да нет! Язычница она! Ведьма сущая. Дочка прадеда. И мужа туда же тянула. А сынок - православный (вот и получились "противоречия" на религиозной почве, о кот. Саша А пишет!) Вы ведь читали сцену смерти Святослава? Там же все видно... Святославу - помирать, он просит священника, значит, монашество принять; Мария: "Ты не можешь..." Он отвечает: "Я верю в ЕДИНОГО Бога!" Так вот - на ЧТО он отвечал? На какую реплику можно ТАК ответить?
------------
Я чувствую, что во мне проснулся какой-то стиль "кухонных склок", кухня, естественно - княжеская! Такое ощущение, что эти споры можно было вести много сотен лет назад, в те времена, когда все это и происходило...

[Евгений Беляков]

Андрей! Обещаю ПРОВЕРИТЬ еще раз все мои расчеты, как только выберу свободное время. Вся штука в том, что у меня на XP даже старый транслятор бейсика не грузится, так что нужно что-то предпринимать будет. Но я это сделаю, чтобы хоть самому быть на 100% уверенным.

Потом, в тех старинных Евангелиях, которые я видел, "Мария" пишется через "i" всегда. Вариант с "и" встречается на бересте. М.б. этот аспект может прокомментировать Ваша знакомая-палеограф?

[sasha a]

САША А!
Но нам кажется, что круг запредельный, поскольку мы уже всего этого не знаем, в школе и институте читали другие книжки. А они читали эти. И дышали тем фольклором, а не собирали его крохи в диалектологических экспедициях....
Вы просите оценить «словарный запас» произведения, в котором всего 2797 слов?
И какой из этого хотите сделать вывод?
.

Я хочу все же сделать вывод, что словарный запас Автора уникален.
По поводу фольклора или скальдических песен - возражать не буду. Возможно, князь с малолетства слушал сказки "Арины Родионовны", водил хороводы с девами и тд.
Но каким образом он познакомился с таким количеством письменных источников? Публичных библиотек не было, книги - явление редкое и дорогое. По сравнению с Летописями, КП Патериком, Житиями (которые писали талантливые люди), Автор значительно выше по объему знаний. Такое приходит только с опытом.

Теперь о девах.

.

Цитату прочла, но она показалась мне неубедительной. Упоминание молодых девушек - не показатель молодости автора.
Не помните, сколько лет было Набокову, когда он писал Лолиту?

Теперь, уже по отмеченной вами традиции, последнее: меня действительно неприятно удивил ваш стёбовый (простите великодушно!) тон в заметке о тмутороканском камне.

.

А-а-а... так Вы об этом! Так то, действительно был треп. Не более того.

Кстати, какую мою в я з к у ю «Формулу» вы не дочитали? Если «Формулу Шекспира» из моего "Гамлета", так там, конечно, перегруз математики. Хоть и простейшей, на уровне: делим А на B и получаем C. Но я с вами целиком согласен: мне и самому не нравится, как эта статья написана.

С формулами в статье - все в порядке.[/quote]

[Андрей Чернов]

Саше А. Ну, если с формулами все в порядке, значит, все же до сути дочитали.
А словарный запас Автора уникален по двум причинам:
1. Это великий поэт;
2. "Слово" уникально как явление древнерусского самиздата (первый, видимо, случай на Руси). Славы Бояна были устными и никому не приходило в голову их записывать (только цитаты в летописи числом в две штуки).
С книжками у княжеского сына проблем, полагаю, не возникало. И с учителями тоже (было бы желание, а оно было).
Но та дюжина (и даже меньше) книг, оттиск которых в поэме реален, может быть прочитана пытливым подростком до первых усов. Советую отыскать драматическую поэму о Шекспире погибшего в 19 Ильи Тюрина (сайт Дом Ильи.) А написал он ее в 17.
Вы, Саша А., воспроизводите логику пушкинского Сальери: раз гениально, значит, человек должен быть пожилым, умудренным и, конечно, долго учиться священному ремеслу. (Так Бродского районная судья спрашивала, мол, вы утверждаете, что вы поэт, а разве вы на поэта учились?) Он учился на поэта, учился в поэтическом цеху. А так даже и средней школы не закончил.
Кроме Сальери на свете попадаются и Моцарты. Правда очень редко. И ошибка маргинала Гилилова не в том, что Шекспира не было, а в том, что Шекспира не бывает. Но он есть.
А о девах давайте закончим. Я свои аргументы изложил (точнее, привел верное, как мне представляется, наблюдение путаника и вопиющего дилетанта Суетенко). Вас не убедило -- ну что же... Только что-то я Автора в роли старичка-эротомана не представляю. Набоков же на американский манер написал кальку с "Преступления и наказания". Очень дидактический роман, в котором читатель, как и герой, сначала соблазняется (не Лолитой, а автором), а потом получает по полной программе. Знаете откуда он взял имя Гумберт? Да из сказки о Белоснежке. Так звали хера егеря, которого королева послала зарезать девочку.
Прочитайте все же комментарий.

[sasha a]

Так и я согласна: Автор - великий поэт. А еще - сильная личность, с устоявшимся, при этом крайне неортодоксальным, мировоззрением, которая, согласно Вашей гипотезе, уже к 26-30 годам полностью сформировалась.
Возникает закономерный вопрос, где деяния сильной личности на междуусобном политическом поле? Где? Не успел? Растратил последующие после Слова 16 лет жизни на почивание на лаврах?


Девы повисли в воздухе...
Андрей, с ВАми не соскучишься! Вы привели ни на чем не основанную сентенцию автора, которого даже сами не считаете авторитетным специалистом, и хотите, чтобы я прониклась верой?! (вы не в церкви, вас не обманут (с)).
Смешно.
Это что же, в качестве доказательной базы своей книги вы используете цитаты тех, кого называете "путаниками и вопиющими дилетантами"? Интересно...

P.S. У меня есть несколько рассказов, где действующие лица - дети подрасткового возраста. Можете ли Вы определить, сколько мне лет?

[Андрей Чернов]

Коллега Саша А!
И у берендея (словцо, принятое в ИМЛИ в 60-х и 70-х) может быть неожиданное здравое наблюдение. Дилетант способен, не владея ни охватом всего материала, ни специальной подготовкой, заметить что-то свое. Такие пронзительные находки есть у Югова, Карпунина, Гогешвили, Сумарукова. (Поглядите мою рецензию на "Религиозную загадку "Слова"", она пару дней назад вывешена здесь же на "Новом Геродоте".)
Так что не стоит высокомерничать.
Вот сибирский поэт Карпунин написал книжку "Жемчуг "Слова". Там среди прочей субстанции одна жемчужина -- но какая! Карпунин первым понял, что Игорь, величая Донец, разоблачает его замысел -- забрать к себе, то есть утопить князя. Фразу "Не тако ли рече река Стугна..." всегда читали как "Не тако ти рече..." (мол, ты хороший, а стугна не такова). Карпунин прочитал как написано: "Не так ли Стугна.. пожрала Ростислава?" И стало понятно, почему Донец назван "малым", а у Стугны "тощая струя", стало ясным противоборство: Донец лукав (а он действительно коварная река, все время меняющая береговую линию) и хочет прибрать князя, занянчив его. И тут же оглушительным эхом откликнулись новгородские былины о Садко и водном царе Поддонишко, который не хочет гусляра отпускать в земную жизнь. (Кстати, вот опять новгородский след. Тем более ценный, что записей этих былин XII века мы не знаем). И все легло в поэтику переосмыслений и перелицовки устоявшихся клише, то есть в поэтику автора "Слова".
Низкий поклон Геннадию Карпунину.
Ахматова говорила Берестову, что прозаик выдает себя с первой фразы: "На улице губернского города N стояли два русских мужика..." Каких еще мужиков гоголь хотел видеть на улицах губернского города N? Сразу ясно, что пишет малоросс!.. -- заключала Ахматова.
Вот по таким проговоркам и происходит атрибуция. Помимо акростиха (и прочего многого!) новгородский, черниговский и "брянский" след, а также след "полоцкий" и указывают нам на Владимира Черниговского.
Так и в вашей прозе, которую я не читал, будут подробности вашей жизни и вашего опыта (если проза, а не пересказ прочитанного). Самые уникальные. И по ним (с некоторой долей вероятности) можно будет проследить ваши перемещения по миру.
Мой же собственный опыт такой: я с 9 класса, то есть почти уже сорок лет читаю "Слово". Когда мне было 23, нашел в нем рифмовку и составные рифмы (похлеще, чем у Маяковского). Много раз в новых компаниях я читал этот текст. И вдруг лет десять назад обнаружил, что текст-то писал молодой человек. (Так по речи неизвестного тебе собеседника и по телефону слышно, старше он тебя, или моложе). Поэтому, наблюдение Суетенко, о котором я узнал только сев за новый комментарий, для меня попало в точку.
Знаете, дети на переменках всегда "бесятся". (Чем и бесят педагогов.) А они не могут не носиться по рекреации, им чинно прохаживаться -- просто трудно.
Так и с этим поэтом. Его психиха слишком подвижна для старика.
Он ведь все переворачивает и перелицовывает: берет, скажем, из "Иудейской войны" выражение "стрелы идут дождем" и ну его наизнанку: "Идти дождю стрелами!" (то есть в чужой земле и дождь падет в виде стрел).
И таких примеров в "Слове" десятки.
Сцена умчания половецких девок изображена именно как изнасилование. И кровавый бунчук (окрашенный алой краской конский хвост, то есть клок волос) на серебряном стружие (древке) – это не по Фрейду, это такая поэтика народной загадки. И Всеслав кидает жребий на Киев, как на деву. Но только «доткнулся» этим самым стружием злата-стола. И там и еще энное число те же неприличных предметов торчит на обозрение (см. комментарий к «чага по ногате…») в самых невинных, казалось бы, местах.
Такие же "девичьи игрушки" (так в начале XIX века назывались скабрезные рукописные сборники, и оставляю вам возможность самой догадаться, что именно это эвфемизм обознаеет) А. Е. Тархов обнаружил и в ранних главах «Онегина». Скажем, про дам, про надпись, которая читается у них над бровями. А какая надпись? "Оставь надежду..." : И пушкинская сноска: «наш скромный поэт перевел только первую половину славного стиха». Что же, потупив очи долу, упустил «скромный поэт»? А вот это -- выражение «сюда входящий» (надпись-то мы помним где -- на дамских лбах). И пушкинская насмешка: «Могу ли их себе представить с «Благонамеренным» в руках?» Но из письма Вяземского следует, что благонамеренным называли все то же мужское "стружие".
Вы можете себе представить такое в последних главах романа?
Но для юного Пушкина это естественно. Вот его французское лицейское стихотворение, блестяще переведенное Генрихом Сапгиром:

Она стройна и синеока.
Я деве преданно служил.
Но головы ей не кружил…
Я и не метил так высоко!

В последний раз у Пушкина такое, но уже просто в виде матерщины, мелькает в X главе «Онегина»:

Я всеХ Уйму с моим народом! –
Наш царь в конгрессе говорил…

Это 1829 год. Поэту 30. И – попрощался с темой: «Мой идеал теперь хозяйка…»
Высокое и низкое, христианское и языческое в тексте – это противоречие только для школьных училок. Но таков молодой Бродский. Описывается свидание, застолье на двоих: «…И закупорена плотно /Была бутылка красного вина». О чем? Если вы не поняли, почему именно красного, вам объяснят… Да о том же, о потере девственности. Юная женщина идет в ванную:

…И пустота, благоухая мылом ,
Вошла в нее через еще одно
Отверстие, знакомящее с миром.

Так У Аполинера солдаты -- боченки с кровавым шампанским. Но и в "Слове" битва представлена как свадебный пир: "сватов напоили, а сами полегли за земля русскую".
Простите, вы сами меня вынудили разжевывать то, о чем предпочитаю в обществе незнакомых людей помалкивать.
Так что закроем эту тему.

Почему Владимир за следующие 16 лет себя «не проявил»?
Почему же? Его идеи явно повлияли на то, что называется проектом Конституционной реформы Буй Романа Волынского (там и парафразы из «Слова»). И откликнулись в десятке лучших литературных произведений: от Даниила Заточника и Рязанской повести до Слова о погибели Русской земли и Задонщины. Но вы, видимо, не представляете себе реального объема летописных сведений. В Ипатьевской и Лаврентьевской (по разным причинам) имя Владимира Святославича вымарывается (это видно из сличения текстов), или остается, но сами известия сокращаются. А какой пласт летописания был утрачен!.. А Вщиж стерт с лица земли. И погибли тысячи памятников.
Но еще одно возможное обоснование: Владимир Черниговский назван певцом Игоря Святославича в документе, который называется летопись Гази Барадж (входит в некий свод «Джагфар Тарихы»). Это якобы булгарская летопись. Опубликована в Оренбурге не так давно крошечным тиражом, и я о ее существовании узнал, когда уже сделал свою атрибуцию. Там же сообщается, что при походе в Волжскую Булгарию Владимир, потеряв щит, закрылся рукой от сабли и руку ему отсекли (видимо, кисть).
Джагфар Тарихы – родная сестренка нашей Велесовой книги. Фальсификат XX века, причем в данном виде – именно конца века. Но в нем, как выяснила Злата Александровна Львова, встречаются и уникальные правдивые сведения. И именно в части Гази Бараджа. Видимо, автор подделки пользовался какими-то средневековыми татарскими летописями. Но как булгарский националист предпочел переписать татарский текст и подлинник уничтожил (публикатор говорит, что уничножили энкаведешники в 30-х, а потом список перевода украли гебешники в 70-х). И текст он восстанавливает по своим выпискам и «по памяти». (И получается, что булгаре -- вообще от Адама происходят, и они египетские пирамиды построили, ну и весь фоменковский набор, только вместо русских надо читать волжские булгаре.)
Если автор "Слова" и впрямь был серьезно ранен в 1183, понятно почему он вдруг перестает ходить в походы после своего Болгарского. И только раз выходит в поле с Игорем и Буй Туром Всеволодом в 1191-м. А так до самой его смерти летописи о нем и впрямь молчат. И это естественно: почитайте его обличения всех Рюриковичей:

Но сами князья
Куют крамолу на себя…

Таких мест в «Слове» несколько. Это что добавляло популярности Владимиру?
Мальчишка, молокосос, а такое себе позволяет… Подумаешь, герой Белехова поля!.. Герой Путивля!.. Да пошел ты с твоими поучениями!.. Ишь, шляпу надел, недоносок Святославов…

[Андрей Чернов]

Да, забыл ответить на ваш вопрос.
Сколько вам? Если по вашим письмам, то вы немного старше Автора. Видимо, вам около сорока. По тону и манере ясно, что у вас богатый материнский опыт.

[Евгений Беляков]

Андрей, возможны и другие интерпретации.
Например, для меня совершенно очевидно, что люди, едущие в Степь после солнечного затмения, которое предвещает им смерть (Робинсон и др.), не едут туда ради того, чтобы пограбить вежи и изнасиловать девок.
Не вяжется одно с другим. (С донской водицы шеломом испить...)
Я полагаю, никаких "изнасилований" не было.
Потому что этого никак не могло быть.
----
Стружие с красным флажком, естественно, могло иметь происхождение сексуального характера (это - свадебный символ), но в той конкретной ситуации это стружие с красным флажком, очевидно, было трофеем. Интересно, как Вы считаете, зачем половецким девам стружие с красным флажком?
В каком-то комментарии то ли Дмитриев, то ли Творогов говорят, что ткани были двух сортов: половецкие и русские. Русские - богатые, половецкие - тоже хорошие, но не так: и ими мостили мосты.
Так вот еще вопрос: зачем русские воины тащили в Степь дорогие ткани, если они хотели ткани отобрать. Везти ткани в Степь можно только с целью одарить. А если так, то причем здесь "изнасилование"?
Я понимаю, сейчас Вы сравните опять Никитина с Барковым, а Лихачева с Пушкиным.
Все это прекрасно, но субъективно.

[sasha a]

Да, забыл ответить на ваш вопрос.
Сколько вам? Если по вашим письмам, то вы немного старше Автора. Видимо, вам около сорока. По тону и манере ясно, что у вас богатый материнский опыт.

Спасибо за комплимент.
Вы промахнулись на целых 10 лет. Разницу с Автором в 20 годков я бы не назвала "немного".
Впрочем, Вы достаточно проницательны. СергАни ошибся лет эдак на 30.
Видите, не зная автора, слыша его голос в собственном воображении, очень легко просчитаться.
Но мне все же приятна Ваша ошибка.

[Евгений Беляков]

Я позволю себе тут выложить (ВРЕМЕННО!) свою статью, которую писал для статической части сайта. Сейчас эта статья - аргумент, а потом ее можно будет переместить. Нмчего, Юлли?

Слово – о свадьбе

Смысл «Слова о полку Игореве» представляется по сей день загадкой. Нам говорят: патриотическое произведение. Так ли это?
Вот характерное высказывание:
«Слово о полку Игореве» - величайший памятник древней русской литературы – написано в связи с неудачным походом на половцев новгород-северского князя Игоря Святославича…» (Н.Гудзий). Произведение величайшее, но почему-то посвящено неудачному походу. Почему бы патриотическому произведению не воспевать подвиги, тем более они были, причем в том же году (поход киевского князя Святослава против Кобяка, закончившийся триумфально, но в котором наш герой, Игорь Святославич, участия не принимал).
Вот еще: «Поражение, окончившееся гибелью большей части русского войска, пленением русских князей, произвело большое впечатление на современников…» (Д.Лихачев).
Аналогичных высказываний – море, в каждом учебнике литературы есть.
Так что’ – патриотическое чувство русского народа питается позорным поражением в захватническом (прямо надо сказать – бандитском) набеге?! Мне кажется, учитель литературы (а «Слово» во всех школьных учебниках и хрестоматиях!) оказался в очень двусмысленном положении: как все это объяснить детям?
Вот мы доходим до следующих строчек:
«Съ зарания въ пяткъ потопташа плъкы половецкыя».
Хорошо, хоть в первом сражении – победили! Так нет! Не было никаких «плъкы» - слово «потопташа» имело в древнерусском смысл «потеснили», что могло быть и без битвы. Вот как описывает летопись эти собтия. Половецкие войска стояли в полном боевом порядке на другом берегу реки, несколько половецких лучников выехали на высокий берег, пустили несколько стрел и все половецкие войска ускакали, оставив полон, девок половецких на поживу «победителям» - так это описывается без метафор в Ипатьевской летописи. Победители могучей Византии струсили?! Причем там почему-то не оказалось ни стариков, ни детей, одни «девкы».
По традиционной для школьной «литературы» версии было что-то навроде Беслана. Захватили живых людей, девушек. Лучников не преследовали. «И рассушясь стрелами по полю, помчаша красныя девкы половецкыя». То есть – погнались за девушками – вот она – доблесть: что на войне с «красными девками» делают? Об этом учитель литературы скромно умолчит, потупив взоры. До шестнадцати лет.
И это – патриотическое произведение?
Кроме того, из летописей, как утверждается, еще вытекает, что налет был произведен подлым способом: когда стало известно, что половцы сосредоточили свои военные силы в другом месте, готовясь отразить удар основной массы русских войск.
И эти насильники, мародеры во главе с главным террористом Игорем Святославичем по справедливости получили по мозгам от ханов Гзы и Кончака. Были все уничтожены, а князья взяты в плен. Добро восторжествовало. Только так может «без двоемыслия» советского воспитания воспринять все это современный школьник.
И это он должен считать «патриотическим произведением»? Даже не спасает дело лиричный плач Ярославны – это как по Басаеву плакаться. И не спасает величественный призыв Святослава: отмстить за Игоря – ведь если бы то было правое дело, а тут – отомстить за бандита и насильника…
Получается, «Слово» - антирусское, русофобское произведение.
Принимая это во внимание, надо было бы только радоваться исследованиям Мазона и Зимина, где говорится о том, что это подделка конца 18 века. Но, увы, последние работы (в том числе книга А.А.Зализняка) забили последний гвоздь в гроб концепции о подделке. «Великая» поэма, позорящая русскую нацию – подлинник. Это можно считать доказанным… За что боролись, на то и напоролись.
О.Сулейменов в «Аз и Я» раскрыл глаза на то, что мы боялись сами себе сказать – князь Игорь по современным меркам просто изверг… Не за это ли книга Сулейменова была запрещена, что он наступил на больную мозоль нашего отечественного официального (+ школьного) литературоведения!
И тут-то и возникает главный вопрос:
ПОНИМАЕМ ЛИ МЫ «СЛОВО»?
С разу можно высыпать столько вопросов, буквально по каждой строчке, что очевидно становится – нет, не можем мы считать «Слово» понятным даже на 1 %. Красивое, полное загадок, величественных метафор, поэтичное, геиальное – но совершенно непонятное произведение.
Начнем аб ово.
Затмение.
Речь князя Игоря:
«Братия и дружина! Лучше уж убитым быть, чем полоненым быть. Сядем, братья, на своих борзых коней, посмотрим на Синий Дон!… Хочу копье преломить в конце степи половецкой; с вами, русичи, хочу голову свою сложить, либо напиться шлемом из Дона!»
Напиться шлемом из Дона – это не пограбить вежи и не изнасиловать красных девок. Какой-то не такой тон, ведь бандиты не так говорят… Цели, как минимум, не грабительские. А так – «посмотреть на Синий Дон». Посмотреть – и можно уже и назад.
Если пить воду шлемом, то его надо СНЯТЬ. Если снять, значит подставить голову под стрелы…
А ведь вот что интересно: Игорь в бою и действительно СНЯЛ шлем. Это нам известно по летописному рассказу. Зачем же он это сделал? Ведь это было опасно! Стрела, пущенная метким стрелком, элементарно могла попасть в незащищенную голову! Говорят: чтобы его узнали. В отсвечивающим золотом княжеском шлеме его и должны как раз были узнать – а так? Разве в те годы издавались газеты с фотографиями политических деятелей, что Игоря обязаны были знать в лицо? Реально Игорь мог снять шлем ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО для того, чтобы подать ЗНАК МИРА. Чтобы завершить сражение. И мчался по полю к половецким войскам Гзы, держа шлем здоровой рукой, чтобы перепутать было нельзя… Другого истолкования не находится.
Можно сказать: это же и естественно – ведь замечательный русский князь Игорь на ¾ половец (по матери, по бабке со стороны отца). Как раз именно этот князь-то и мог хотеть мира с половцами. И он - сват Кончака, ведь свадьба СОСТОЯЛАСЬ накануне! Теперь и Гза не может считаться ему врагом.
«Хочу копие преломить в конце степи половецкой».
Преломить в знак мира? И почему – в конце поля? А не в начале? Куда же Игорь шел? А - в Тмутракань (об этом говорится прямым текстом дальше, а также косвенно в тексте Лаврентьевской летописи). «Два сокола слетели с отня стола злата, поискати город Тмутаракань». Раньше это место трактовали как метафору, как гиперболу. Но, учитывая сказанное выше, получается - вся фраза должна пониматься так. Хочу напасть на Тмутаракань, преломить там копье в сражении, а иначе – хоть напиться воды из Синего Дона. То есть на Синем Дону никакого сражения не предполагалось? Что же там предполагалось, если не сражение? Если не сражение, то – свадьба. Кого с кем женили? Владимира Игоревича и Свободу Кончаковну, естественно.
Иначе трудно и невозможно объяснить цель похода. Действительно: Игорь идет с небольшой сравнительно дружиной на хорошо укрепленный византийский город Тмутаракань – не смешно ли? Нет, если предположить, что у него есть договоренность с половецким Кончаком, будущим близким родственником (коим он в конце концов и становится!), и богатые дары или плата половцам за союзничество в виде «калыма» за Кончаковну.
А есть еще предположение, что Тмутаракань в те годы принадлежала уже половцам. Тогда можно объяснить и песни «готских дев», которые поминают Шарукана, звеня русским златом. Готские девы – они же и половецкие красные девки, - они-то и должны были стать супругами русских воинов, им-то и предназначалось приданое, и они его получили, тогда как их мужи провели с ними лишь одну-единственную брачную ночь, чтобы потом пасть в кровавой сече. С новоприобретенным приданым готские девы (настоящие готки, жившие в Тьмутаракани под властью половцев, поэтому одновременно и половчанки) поехали назад, домой… Автор «Слова» по этому поводу «злословит», что они тому были и рады, т.к. в прошлом деда Кончака Шарукана победил дед Игоря Святослав, и они «лелеют месть»…
Вот что читаем у А.Л.Никитина:
«Загадочная сшибка на берегу Сюурлия предстает реалистической картиной обычного «умыкания» невесты: с инсценировкой боя, со скачками за невестой и ее подружками (кстати, тоже невестами!), с «грабежом» приданого и с последующим свадебным пиром, котоый в первый день совершался обязательно без родителей невесты. Последние должны были появиться только на следующий день, когда невеста стала уже женой похитителя, чтобы потребовать калым за «бесчестие»».
Кончак и появился через день. Но в тот день на поле возле реки шла другая уже «свадьба». Та, на которой сватов поили кровью русские воины. Очевидно, свадебное торжество, начатое в «пяток», на следующее утро было прервано нежданным появлением войск свирепого хана Гзы, горящего чувством мести против русичей, и не подчиняющегося Кончаку. «Зачем земля дрожит? Зачем река течет так мутно? Темным бором зачем покрылась степь? Нет, то не бор, то половцы идут! Со всех сторон, от Дона и от моря, рать половецкая встает, и русские полки окружены…Загородили бесы поле и кричат, а русские щитами красными в ответ прегородили поле…».
Как бывало перед началом рукопашной небо покрылось тучей стрел. Одна попала в руку князю Иргорю… Вот тут-то и попытался Игорь, наверно, невзирая на рану, остановить кровопролитие, выехав на середину поля боя, сняв золоченый шлем. И был схвачен воинами Гзы. «Тут вина не хватило кровавого, чтобы кончить сей свадебный пир. Хоть сватов напоили русичи, но и сами за землю, за русскую полегли они все как один».
Нет! Видимо, все было совсем не так, как рассказывают школьные учебники литературы…
«Слово» пронизано мотивами свадьбы. Нам это сейчас хорошо известно после работ американца Р.Манна – великое ему спасибо за восстановление нашей национальной чести, - блестящего историка Андрея Никитина, а также литературоведа Николая Переяслова.
Следующие примеры – из книги последнего «Нерасшифрованные послания».
Сначала о названии: «Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святослава, внука Ольгова»
Есть старинная песня-игра «А мы просо сеяли, сеяли…»:
- Не надо нам тысячу, тысячу.
- А что же вам надобно, надобно?
- Нам надобно девицу, девицу…
Игра завершалась переходом девицы из одной партии вдругую:
- А у нас в ПОЛКУ убыло, убыло.
- А у нас в ПОЛКУ прибыло, прибыло…
Итак, слово «полк» в древнерусском языке обозначало не только «рать», «поход», но и дружки жениха, «свадебный поезд». М.Забелин приводит слова другой древней песни:
«Отец родимый! мать родимая! У нас князь молодой, ясный сокол со всем ПОЛКОМ, со всем поездом…»
Добавление «…о полку Игрореве, Игоря, сына Святослава, внука Ольгова» может быть объяснено традицией перечисления родителей при величании супркга:
1.
Ах, кто у нас умен,
Кто у нас Разумен?
Как Иван-то умен,
Максимыч разумен…
2.
Долго, долго Василий не едет,
Долго, долго Григорьевич не едет…
3.
Она выбрала себе жениха,
Она честного и речистого,
Она белого и разумного,
Чернобрового, черноглазого,
Да Михайлу Ефремовича,
Али ой ли! Ефремовича…

Мой комментарий: древний читатель (или слушатель) мог воспринять название поэмы, скорее всего, как своеобразную метафору, намек на «свадебный поход» Игоря Святославича, желавшего взять в жены саму половецкую землю (а не только сына женить). Метафора, имеющая продолжения в тексте, в том числе: «Сватов напоили, но и сами полегли» (смерть здесь метафорически связывается со свадебным опьянением). Так же, скорее всего, нужно понимать и фразу, что Игорю «спалило ум по хоти», то есть по Половецкой земле…
А вот другие ПАРАЛЛЕЛИ, которые приводит Н.Переяслов:

СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ:
Не бывать бы ветрам, да повеяли,
Не бывать бы боярам, да понаехали,
Траву-мупавушку притолочили,
Гусей-лебедей поразогнали,
Красных девушек поразослали…

«СЛОВО»:
Не буря соколы занесе
Чрезъ поля широкая…

СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ:
Как летал, летал сокол, ладу, ладу,
Сокол ясный летал, ладу, ладу,
Искал стадо лебедей, ладу, ладу,
Он нашел, нашел сокол, ладу, ладу,
Нашел стадо лебедей, ладу, ладу,
Всех лебедок пропустил, ладу, ладу,
Одное оставил, ладу, ладу…

«СЛОВО»:
Тогда пущащеть десять соколовъ
На стадо лебедей;
Которыи дотечаше,
Та преди песь пояше…

СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ:
Во тереме, во высоком
Иван-сударь сидит.
Никто его, никто его
Не смеет будить…

«СЛОВО»:
Высоко сидиши
На своемъ златокованномъ столе,
Подперъ горы Угорскыи
Своими железными плъки…

СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ:
Попрошу я, молодешенька,
Я у ласточки перьица,
У касатки крыльца,
Полечу я, молодешенька…

«СЛОВО»:
Полечу, рече, зегзицею по Дунаеви…

Все «Слово» пронизано этими параллелями. Трагичная метафора кровавой свадьбы Руси и Поля. Но помимо метафоры речь шла и о реальной свадьбе: Владимира Игоревича и Свободы Кончаковны. Трактовка, что Кончак «принудил» Владимира к свадьбе – отпадает. Свадьба была оговорена задолго до «полка»: во время плена Игорь УЖЕ НАЗВАН СВАТОМ. «Кончак поручился за СВАТА Игоря, зане бяшеть ранен». (Ипатьевская лет.). И если Игорь совершает в этот момент поход на территорию Кончака, то уж наверно не с целью грабить вежи! И вообще не с целью грабить…
А вот – описание самой ПЯТНИЦЫ («пятка»), 10 мая 1885 г. – кануна праздника, посвященного богине Майе (майские праздники), иначе называемой также Зива, Сива и Дива (не жена ли знакомого по «Слову» Дива?). Это – архаичная владычица мира, родословие которой тянется в неолит, известная еще в крито-микенской культуре под именем Ма, Великая Мать (т.е. Майя=Матерь, Богородица). Дни совершения свадеб, попрания жизнью смерти…
«…ортьмами, и япончицами, и кожухы начаша мосты мостити по болотомъ и грязевымъ местомъ, и всякыми узорочьи половецкыми».
Мосты мостити. Это – древнейший свадебный мотив. Строили праздничный мост, через который переходили молодые. Это отразилось в сказках. Переход через мост – это переход от жизни к смерти, поэтому-то и платье невесты траурного белого цвета, ведь раньше цветом смерти был не черный, а белый цвет. И, одновременно, - рождение в новом роду, роду мужа. А красный флаг и белая хоругвь, которые достались князю Игорю, – это также свадебные символы, к тому же – свадебных цветов: белого и красного, смерти и жизни. А что же автор «Слова»? Почему же в «Слове» до всех этих деталей приходится докапываться как будто решаешь какой-то ребус? Почему бы не сказать открыто: так, мол, и так – играли свадьбу и вот, что из этого получилось. Еще можно попытаться объяснить, почему так написана Лаврентьевкая летопись – ее писал мономашич, версии же Ипатьевской летописи и «Слова о полку Игореве» объяснить труднее. Допустим, Ипатьевскую писал священник или глубоко верующий, да притом на основе текста «Слова». Но само-то «Слово» как объяснить?
Есть гипотеза (причем весьма убедительно подтвержденная), что автором «Слова» была Мария Васильковна, правнучка Всеслава Полоцкого, жена в.к. Святослава (все – герои «Слова»). Так это или не так, но, по всей видимости, объяснить, почему в «Слове» не говорится в явном виде открытым текстом о свадьбе, может только и исключительно предположение, что автор принадлежит к ближнему кругу Святослава и проводит именно его точку зрения.
Действительно, автор «Слова» обращается к Игорю. Он пытается внушить ему мысль о том, что Кончак не есть друг его. К примеру, то же упоминание о девах, вспоминающих Шарукана чего стоит! Ведь Шарукан – дед Кончака, его «обиду», говорит автор «Слова», помнят даже готские девы, чего уж говорить о самом Кончаке. Акцентировать внимание слушателей на свадьбе открытым текстом автор, близкий к Святославу, не будет никогда.
Гза и Кончак всюду вместе. Едет Гза, а вослед ему едет Кончак. Кончак-то едет не за тем, за чем Гза, но это верно, что «вослед». Кончак опаздывает, Кончак еле успевает спасти, выкупить Игоря у Гзы. А для автора «Слова» это выглядит как согласованные действия Гзы и Кончака. Он словно бы хочет убедить Игоря: все эти ханы заодно. Все они – против Руси. Автор «Слова» устами Святолава в его «златом слове, со слезами смешанном», убеждает князей совместно выступить против половцев ЗА ИГОРЯ. И как, интересно, должен реагировать Игорь, если все князья выступят ему в помощь против его же новоиспеченного родича – Кончака? Вот ведь какой хитрый замысел. Поэтому совершенно нельзя было сказать лишнего слова о свадьбе. И сказано не было. Зато всем остальным: метафорами, контекстом было дано понять: свадьба – это событие совершенно очевидное, признанное. Только вот – кровавые последствия оказались у этой свадьбы…
Игорь совершает подвиг, раненый выезжает на поле, сняв шлем – где об этом в поэме о его, Игоря, походе? Ни слова! Зато воспевается его брат – Всеволод, который не о свадьбах думает, а ради сражения забыл и об отчем столе в Чернигове (куда сесть ему обещает устами автора Святослав) и о своей хоти Глебовне, о всех ее эротических свычаях и обычаях.
Для автора «Слова» поведение Игоря – не есть подвиг. Не мириться, не родниться нужно с половцами, а драться. Сплотиться ради отпора общему врагу. «Самый страшный враг – отсутствие врага», - учил Лойола. Этот-то «имперский» мотив и понравился, видать, в свое время советской коммунистической элите. Автор велик, говорилось тогда, а сам Игорь – просто мелкий удельный князек-сепаратист. Вот ему и всыпали под первое число+.

Евгений Беляков, 02.01.2001.

----------
+ О несовпадении литературного гения и политической «прогрессивности» как своего рода эстетической закономерности впервые написал, насколько мне известно, Гальвано делла Вольпе в своей «Критике вкуса». Наше «Слово», мне кажется, могло бы дать выдающийся итальянскому философу прекрасный иллюстративный материал.

[Юлли]

Я позволю себе тут выложить (ВРЕМЕННО!) свою статью, которую писал для статической части сайта. Сейчас эта статья - аргумент, а потом ее можно будет переместить. Нмчего, Юлли?

.. конечно, ничего.. все, что участники темы сочтут нужным, я перенесу отдельными страницами в правую колонку проекта..

... только, на мой взгляд, нужно открывать отдельную тему и по этой гипотезе, чтоб не валить в кучу, как в первой теме о Слове..

[Андрей Чернов]

Господа, спасибо!
Тему закачиваем. Если есть что сообщить, мой емейл вам известен. (Он в рубрике, кажется, авторы).
Впрочем, вот:

achernov@ru.ru

Только в теме напишите "Слово о полку", а то с неизвестного адреса могу подумать, что спам.
Всем кланяюсь.
(Оставляю за собой право продолжить тему, если будет что-то по существу. А ведь будет.)
Ваш АЧ

[Евгений Беляков]

Что ж, Андрей, удачи!
Не понял: в теме "Слово о полку" переписывать полностью?

[Юлли]

Что ж, Андрей, удачи!
Не понял: в теме "Слово о полку" переписывать полностью?

... в теме письма Андрею Чернову указать "Слово о полку..", чтоб он его (письмо) не выбросил..

[Андрей Чернов]

Господа, я внес добавления в атрибуционную справку (см. на стр. 1) по результатам нашей дискуссии. Еще раз большое всем спасибо.